Текст книги "Введение в социологическую теорию предпринимательства"

За места в последующей за этими событиями Государственной Думе Федерального собрания РФ боролась уже крепко сбитая партия, добившаяся глобального политического влияния практически во всех субъектах Российской Федерации. С ее победой на думских выборах ни у кого уже не было сомнения, что власть бюрократии в новой России стала всеобъемлющей. Противостоять ей не могла ни одна из противоборствующих партий. К тому же появившаяся вновь политическая партия, которую возглавил новый Председатель Совета Федерации С. Миронов, стала «втягивать» в себя всех колеблющихся и просто карьеристов из других, казалось бы, уже сложившихся партий – КПРФ и ЛДПР. С конца первого десятилетия нового XXI века «Единая Россия» стала полновластным субъектом всей жизни новой России. С этого момента «пришел конец» и самой иллюзорности правового начала. Своим «конституционным» большинством в Государственной Думе «Единая Россия» могла дать дорогу любому правовому решению, выгодному исключительно властной бюрократии.

С этого момента окончательно померкла та «революционность» законов о собственности, развитии предпринимательства, о которых говорили в конце 90-х годов прошлого века отдельные авторы[254]254
  Павлюк Н.Я. Свободное предпринимательство в России: социология становления. – СПб.: Политехника, 1999. – С. 156.


[Закрыть], что и стало венцом всей предыдущей государственной политики не только «просто предпринимательства», но и ее сердцевины – имитации рыночного преобразования новой России.

Казалось бы, рассмотренную выше динамику политической реставрации партии с «руководящей спецификой» надо было рассматривать в специальном разделе о демократических процессах. Но тогда при выявлении действительного места предпринимательства в системе отношений новой России мы могли бы зайти в тупик. Выяснение же этого «действительного места» не представляется возможным без анализа правового аспекта процесса становления предпринимательства.

Да, таких исторических условий становления предпринимательства в постсоветской России до сих пор не было. Чаще всего развитие этого социального феномена связывалось с особенностями экономического развития общества, но социология предпринимательства должна органично включать в себя и правовой аспект, ибо право, законность, правопорядок – главное, своего рода костяк в правовом регулировании общественных отношений. Правовая же основа охватывает и нормативно-правовую базу предпринимательства, и весь правовой механизм реализации юридических норм, регулирующих предпринимательскую деятельность. Она является также одной из основ общества и государства. Но выполнила ли эта основа до конца свою роль по отношению к предпринимательству, т. е. то, что она должна была посредством отражения, закрепления и реализации интересов российских граждан упорядочить экономические, социальные, политические и духовные процессы, придать им юридически гарантированную оптимальность функционирования и развития?

Сейчас уже можно твердо сказать: нет, не выполнила. Право так и не сумело выскочить из «цепких объятий» новой властной элиты, которая старалась получить максимум блага для себя в условиях проводимых ею реформ на частно-конвергентных основах.

В этих условиях право оставалось всё в том же марксистском понимании как возведенная в закон воля господствующего класса, содержание которой определяется материальными условиями жизни данного класса, его интересами. Особенность новых правовых норм, как и в старом социалистическом прошлом России, заключается в том, что их исполнение обеспечивается принудительной силой государства. Именно последнее не позволило соединиться и полностью раскрыться тем задаткам новой России, которые и содержит в себе предпринимательство как социальный феномен поступательного развития человеческого общества.

«Все принятые законы, Указы Президента РФ, постановления Правительства РФ в области предпринимательства, – отмечает известный специалист в данной области Н.Я. Павлюк, – суть попытки найти оптимальную функционирующую систему мер реализации положений Конституции РФ на определенный момент времени»[255]255
  Павлюк Н.Я. Указ. соч. – С. 157.


[Закрыть]. И с ним нельзя не согласиться. Конечно, при условии, что к Конституции РФ образца 1993 года он относится так же критически, как мы.

В 15-ю годовщину принятия новой Конституции ее автор (по его собственному утверждению) С. Шахрай, на тот период времени доцент юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, утверждал, что он гордится своим детищем. Однако дело не столько в какой-либо правовой квалификации одного из «авторов» новой Конституции, что, кстати, весьма спорно. Заметим, что «Кодекс Наполеона» вряд ли увидел бы свет, например, без Римского права. Но даже если бы к созданию новой Конституции были привлечены все известные на тот момент специалисты – А. Собчак, В. Алексеев и др. – вряд ли ее содержание изменилось бы коренным образом, поскольку все они были «специалистами советской школы правоведения», в которой право возведено в закон господствующего класса, чем и являлось в советское время чиновничество, а никак не «пролетариат», как это должно было быть согласно марксистскому учению. Поэтому не случайно, что в Конституции РФ образца 1993 года так много положений старой советской Конституции. Ясно, что «марксистское прошлое» не только авторов новой Конституции, а именно советского правоведения как науки не позволяет считать этот документ «достойным» Основным законом новой России, ибо даже по марксистским меркам основным, главным, что и выступает коренным отличием нового общества от старого, является именно марксистское положение о характере собственности. Конвертировав это положение, уровняв частную собственность на средства производства – главное отличие того нового в истории России, к чему и стремились инициаторы перемен, – с общественной (государственной) собственностью, авторы «новой» Конституции собственно и выстроили ту систему мер ее реализации, которая никак не могла быть «оптимальной» для возникновения чего-либо нового в постсоветской России. Отсюда и тот «круговорот» в управленческой практике, который стал понятным только в условиях и мирового экономического кризиса 2008–2010 годов, и кризиса собственно новой России 2015–2016 годов, когда всем стало понятно, что собой представляет современная Россия во всей красе упущенных возможностей.

Хотя, конечно же, сигнал о закреплении в новой Конституции «основного средства» жизнедеятельности общества, ее автор получил раньше. Он в завуалированной форме содержался уже в Законе о собственности, расширяя сферу объектов права собственности гражданина далеко не революционным образом. То же самое касается и всех последующих законов. Еще до принятия новой Конституции «первоочередные меры по развитию» малого предпринимательства в правительственных законодательных документах стали органично сочетаться с «государственной поддержкой». Так, например, в постановлении Правительства РФ «О первоочередных мерах по развитию и государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации» от 11 мая 1993 года конкретизировался сам статус малого предприятия как элемента хозяйствования, определены приоритетные виды деятельности малых предприятий и др. Во всех последующих документах Правительства РФ, Указе Президента РФ «О некоторых изменениях в налогообложении и во взаимоотношениях бюджетов различных уровней» от 22 декабря 1993 года и др. власть старалась выставить себя в «лучшем свете», представляя малым предприятиям не свободу экономического действия, а некие «подарки с барского стола» – льготы на уплату налогов и т. д.

Что касается наиболее конкретных действий государственных органов в сфере «легализации», называвшейся и преследуемой законом в советское время «спекуляции», которая и стала сердцевиной предпринимательской деятельности, то ими стал Федеральный закон «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации» от 14 июня 1995 года. В этом Законе регламентировался весь ход осуществления государственной поддержки малого предпринимательства. В том же июне 1995 года по специальному Указу Президента РФ был создан Государственный комитет РФ по поддержке и развитию предпринимательства (ГКРП). В апреле 1996 года специальным постановлением Правительства РФ был создан Федеральный Фонд поддержки малого предпринимательства, предназначенный осуществлять финансовое обеспечение федеральной политики в области государственной поддержки малого предпринимательства в Российской Федерации. В то же время возникли и государственные корпорации, обеспеченные весьма существенными вливаниями государственных средств. Что делала и как закончила свою деятельность, например, корпорация, возглавляемая ближайшим сподвижником Ельцина Юрием Петровым, и как она «потратила», «вкаченные» в нее 2 млд долларов, до сих пор никому не известно. Тем не менее данная форма используется и сегодня.

Таким образом, была создана и правовым образом оформлена российская «резервация» предпринимательства во главе со специальным государственным органом и финансовым обеспечением. Малое предпринимательство стало олицетворять предпринимательство в целом, а не быть некоей организационной формой реализации новых экономических отношений. Правоведы даже боролись за «чистоту» характеристик предпринимательства, обвиняя Правительство РФ за использование, например, понятие «бизнес» в своих постановлениях. Из-за того, что в Гражданском кодексе РФ, федеральных законах не было точного толкования самого понятия «предпринимательство», появились трудности и у судов разных инстанций, где даже не всегда побеждало новое, например, в коммерческо-торговой деятельности предпринимателей[256]256
  См.: Жилинский С.Э. Правовая основа предпринимательской деятельности(предпринимательское право): курс лекций. – М.: НОРМА: ИНФРА-М, 1998. – С. 93–94.


[Закрыть].

В официальных документах во все эти годы само слово «капитализм» ни разу не употреблялось. Иную содержательную характеристику «приобрело» и понятие «бизнес». Он в нашей реальности чаще всего понимается не как контекст делового перевода с английского, как «дело», а чаще всего трактуется как французский аналог – «афера» (фр. affaire – дело). И это далеко не случайно. Аферисты, в смысле «не чистые на руку» дельцы, моментально появились на всех уровнях власти и в обществе [257]257
  Такого рода факты характерны и для развитых капиталистических стран. Еще У Черчиль говорил, что люди никак не могут прийти к единой оценке предпринимателя. Одни видят в них «волков», которых нужно уничтожать, другие – «дойных коров», за счет которых должны существовать остальные члены общества. Всё это характерно и для сегодняшнего российского общества. Между тем предприниматель – ни то и ни другое, а социальный субъект, «мотор» социально-экономического развития человеческого общества.


[Закрыть].

Даже такая неполная свобода частной собственности породила не только малое предпринимательство, но и воровство в особо крупных размерах, участниками чего стали так называемые новые предприниматели. В этот круг входят не только создатели различных «пирамид» типа МММ или «Властелины», но и крупные чиновники. Достаточно вспомнить некоторые факты с продажей должностей в российском правительстве. Новое ли это дело? Нет, не новое. На Северном Кавказе, в Средней Азии, таких российских городах, как Сочи, Ростов-на-Дону, должностями (а не только местом, например, продажи пива) торговали еще в советское время. И «соискатели» этих должностей платили немалые деньги для того, чтобы получить «большие деньги» за счет именно этой должности. Вспомним лишь об одном факте. Член Совета Федерации Федерального Собрания РФ А. Вавилов, который, кстати, входил в команду реформаторов Е. Гайдара, до сих пор подвергается преследованием за нарушение процесса выполнения поставки российских самолетов в Индию в его бытность заместителем министра финансов. Но пока у правоохранительных органов нет серьезных доказательств по этому делу.

Хотя задумаемся об элементарном – о том, откуда даже у заместителя министра появились сотни миллионов? Уж не составляют ли эти сотни миллионов долларов некий «бонус» за участие в подготовке каких-либо документов в пользу какого-либо субъекта бизнеса? Как тут не вспомнить ту клятву членов Правительства Е. Гайдара «не использовать министерские портфели для личного обогащения», которую они дали в самом начале своей деятельности. Весьма риторически звучит сегодня и другой вопрос: почему от той же приватизации государственного имущества выиграли или ближайшие родственники руководителей регионов (например, сын руководителя Башкортостана), или их секретари и помощники?

И это несмотря на то, что органы государственной власти и местного самоуправления, в том числе ведущие контроль и надзор за предпринимательством, жестко «связаны» нормативно-правовыми установлениями. Они могут осуществить лишь такую деятельность, на которую прямо уполномочены нормами права, закрепляющими их компетенцию. Эти нормы изложены практически во всех значимых актах, начиная с Конституции РФ, и выход за пределы соответствующих нормативных предписаний есть нарушение законности, влекущее юридическую ответственность. Ясно, что любое обогащение чиновников было и остается связанным с «конфликтом интересов», о существе которого в марте 2010 года высказался Д.А. Медведев, выступая перед российскими прокурорами.

Другая правовая ситуация сложилась в конце 1990-х годов в отношении негосударственных участников социального общения, включая, естественно, и предпринимателей. Это в советское время возможности граждан ограничивались дозволениями, установленными нормами права. Сегодня гражданам, в том числе и предпринимателям, разрешается делать всё, что не запрещено законом. Казалось бы, сейчас создано широкое поле для свободного волеизъявления предпринимателей.

Тогда почему же наш Президент, члены Правительства постоянно «пекутся» об отмене различных заградительных барьеров для малого бизнеса, а сами предприниматели, их организации постоянно требуют их ликвидации. У многих политических партий, прежде всего у ЛДПР, борьба за права предпринимателей вообще стала одним из главных направлений в политической деятельности. А началась эта борьба еще с момента еще подготовки Федерального закона «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации» в 1995 году.

В Совете Федерации РФ, начиная с того времени и в течение последующих несколько лет, скопились тысячи страниц, содержащих предложения организаций, представителей политических партий, известных организаторов движения предпринимательства, рядовых граждан по изменению почти всех позиций принятого Закона о деятельности малого бизнеса.

В этих предложениях говорилось и о том, что правовое сдерживание процесса развития предпринимательства в России «вносит» существенный «вклад» в расширение коррупции. И во времена создания кооперативов при М.С. Горбачёве, и малых предприятий при Б.Н. Ельцине уже сам процесс оформления этих новых форм хозяйствования «оброс взятками».

Вряд ли эта ситуация изменилась в лучшую сторону и сегодня. Более того, коррупция стала «национальной чертой» постсоветской России, которая по уровню коррупции находится на 143-м месте из 180 стран (по данным Transparency International). В Генеральной прокуратуре России считают, что главные коррупционеры – это госчиновники, доход от «деятельности» которых составляет от 120 млрд до 320 млрд долларов в год. И это никого уже не шокирует.

Вспоминается в связи с этим одно совещание в Звенигороде, которое провел Д. Медведев. Обсуждали недовольство предпринимателей большим количеством платных услуг, которые оказываются от лица государства разными псевдокоммерческими структурами и навязываются малому и среднему бизнесу (по всевозможному оформлению, получению разрешительной документации, ускорению процессов и проч.).

Таблица 6

Соотношение стоимости оформления разных документов чиновниками и конторами, аффилированными с госструктурами

Борьба с такого рода приближенными к государству структурами идет постоянно. Возможно, что даже эта «постоянность» кому-то выгодна. Кто же захочет терять ту «прибыль», которую получают за оформление практически любого документа (подробнее об этом см. таблицу 6).

Как видим, именно в соотношении «быстро и официально» заложен «главный ресурс» чиновника. Даже при принятии правовых актов по «поддержке» предпринимательства придумываются и воплощаются «в жизнь» разного рода искусственные проблемы, которые этими же чиновниками предлагаются преодолевать «по упрощенной системе». В налоговой практике, например, такая схема осуществляется уже давно.

Пытаются ли бороться с этой практикой представители государства? Да, пытаются, но как?

Создают даже некие антикризисные программы. Например, создали такую программу в 2009 году. В ней процессу развития малого предпринимательства уделено значительное внимание, поставлены конкретные задачи в деле освобождения бизнеса от вмешательства чиновников. Но кто поручится за то, что всё это будет выполнено? Не просматривалось в данной программе главное – то, за счет чего Россия может выйти из своего длительного кризиса, – целостного развития системы свободного предпринимательства. Именно последнее и есть главное направление выхода и из застарелого внутреннего, и из международного экономического кризисов. Но это «последнее» игнорируется не только правящей элитой (что понятно), но и представителями отечественной науки, в первую очередь – экономистами, которые до сих пор не рассматривают малое предприятие как модель экономической самодеятельности. С этих позиций можно трактовать перечень причин, тормозящих развитие малого предпринимательства на современном этапе[258]258
  В условиях международного экономического кризиса буквально все перечисленные авторами причины не стали более актуальными, чем в докризисной ситуации.


[Закрыть]. Конкретно это следующие причины.

1. Сложная финансовая и экономическая обстановка в стране: инфляция, разрыв хозяйственных связей, низкая платежная дисциплина, высокий уровень процентных ставок, слабая правовая защищенность предпринимателей.

2. Низкий уровень организационно-экономических и правовых знаний предпринимателей, отсутствие должной деловой этики, культуры хозяйствования как в бизнесе, так и в государственном секторе.

3. Негативное отношение определенной части населения, связывающей предпринимательство напрямую только с посредничеством, куплей-продажей.

4. «Неотработанность» организационных и правовых основ регулирования развития предпринимательства на региональном уровне.

5. Слабость действия механизма государственной поддержки малого предпринимательства [259]259
  Предпринимательство: учебник / под ред. М.Г. Лапусты. – 4-е изд., испр. и доп. – М.: ИНФРА-М, 2007. – С. 213.


[Закрыть].

Не на малое предпринимательство негативно действует сложившаяся в постсоветской России экономическая ситуация, а на весь процесс ее жизнедеятельности. И уж никак нельзя винить в этом «слабость действия механизма государственной поддержки малого предпринимательства». Эта «поддержка» вполне достаточна в рамках проводимой государством экономической политики, «переходность» содержания которой напоминает «новую экономическую политику» В.И. Ленина. Цель введения нэпа была совершенно ясная: сохранить с ее помощью власть большевиков. Целью развития малого предпринимательства является внедрение в экономику новой России такого механизма ее организации, как «рынок». Однако провозглашая данную цель во всех правительственных документах, это же правительство стремится любыми путями ограничить свободу предпринимателей и их организационных структур в создании именно рыночной экономики в России. О каких недостатках в сфере правовых знаний предпринимателей, каком отсутствии у них деловой этики и культуры хозяйствования, как утверждают авторы цитируемого выше учебника, можно говорить, когда недостатком всего этого страдают наши управленческие структуры. Демонстрируя «свои» правовые знания и «свою» деловую этику, они выстраивают «свою» «рыночную экономику». И именно это определяет их «экономическую политику», которая должна стать «спасительницей» и старого способа управления, и интересов узкой группы самой властной элиты. И если во времена нэпа 20-х годов XX века главным инструментом выхода из экономического коллапса советской власти являлось введение налога на прибыль вместо продразверстки, то свое спасение новая российская власть видела во внедрении изощренного налогообложении предпринимательских структур. Не о развитии экономики «думала» власть, а о том как «прокормить» свои непомерно «раздувшиеся» управленческие органы, показывая при этом чудеса строительства новых властных структур. О каком изменении старой структуры Правительства РФ может идти речь, если созданное Министерство экономического развития полностью выполняет функции и старого Госплана, и многих других министерств старого Совмина, вобрав в себя даже компетенцию активного влияния на органы местного самоуправления. Совершенно ясно, что в такой ситуации «пускать» малый бизнес, как и всё предпринимательство, не только не имеет никакого смысла, но и опасно для существования самой властной элиты. Как ясно и другое. То, что, несмотря на все посулы и даже принятые пункты разных постановлений, указов Президента и законов РФ, малый бизнес, как и всё предпринимательство, будут «бережно регулировать», чтобы, «не дай бог», это предпринимательство не превратилось в ту новую социальную технологию становления системы новых, свободных от старой командной системы управления общественных отношений, в которых не будет места старому опыту, в каких бы формах он ни проявлялся в новой России.

И с этих позиций в условиях нарастания негативных последствий международного экономического кризиса, лишившего 40 %-ного поступления в ВВП, сегодняшняя ситуация напоминает ситуацию почти 20-летней давности. Пока это не осознается полностью, но история мировых экономических кризисов свидетельствует о том, что, по крайней мере, скоротечностью они не страдают…

Сегодня кризис 17 августа 1998 года – это почти забытая история становления новой России. Однако с позиции развития российской государственности период «входа» в него и особенно «выхода» – это, без всякого сомнения, классический пример выживаемости того нового государства, становление которого продолжается по сей день. И с этих позиций процесс преодоления кризиса 1998 года – это довольно ясный пример для преодоления сегодняшнего кризиса, который, конечно же, с позиции сохранения новой России по своему накалу не сравним с кризисом 1998 года, ибо с позиции самой истории России кризис 1998 года был действительно «моментом истины» в постсоветской России, так как правительство во главе с Е.М. Примаковым, сформированное в сентябре 1998 года заявило о своем стремлении к решительной смене осуществлявшегося в стране экономического курса. Как известно, когда правительство в конце 1992 года возглавил В. Черномырдин, назначение которого, по сути, было инициировано коммунистами, речь об изменении рыночной стратегии даже не велась.

Конечно, можно утверждать, что в правительстве Е.М. Примакова были Ю. Маслюков (в прошлом председатель Госплана СССР и один из руководителей ВПК) и другие руководители, близкие к КПРФ, аграрной партии и бывшие советские руководители. Например, В. Геращенко и в СССР был председателем Центробанка. Но, думается, не это послужило причиной создания довольно шаткой ситуации в существовании государства рыночной ориентации. В большей степени это связано с тем, что скачок цен, потеря сбережений и расширение масштабов безработицы коснулся тех слоев, которые уже считались представителями среднего класса и значились в числе активных слоев населения, включенных в рыночную экономику. И, естественно, возникший кризис на потребительском рынке, сжатие спроса и т. п. ухудшили условия деятельности самого главного субъекта рыночной экономики – предпринимателей.

Широкий резонанс получили и высказывания весьма заметных представителей государственной власти и науки. Так, например, Председатель Государственной Думы Г. Селезнев, активно поддержавший кандидатуру Е. Примакова на пост главы Правительства, обнародовал по сути программные тезисы деятельности нового Правительства: «Необходимо временно приостановить деятельность валютной биржи и директивой Центробанка установить фиксированный курс рубля к доллару из расчета 7 рублей за доллар… Провести переговоры с финансовыми структурами Запада с просьбой временно приостановить хождение валютных кредитных пластиковых карт для того, чтобы валюта не уходила за границу. Имеющуюся у коммерческих банков валюту надо направлять исключительно на закупки продовольствия и товаров первой необходимости, медикаментов»[260]260
  Коммерсант. – 1998. – 11 сент.


[Закрыть].

С последовательно дирижистских позиций выступило большинство ученых Отделения экономики РАН во главе с академиком Д. Львовым, опубликовавших открытое письмо Президенту, Федеральному Собранию и Правительству РФ с изложением конкретных предложений усиления роли государства в его экономической политике[261]261
  См.: Экономика и жизнь. – 1998. – № 37.


[Закрыть]. Противоположная позиция с упором на жесткую стабилизацию была сформулирована в программных предложениях группы либеральных экономистов во главе с Е. Гайдаром[262]262
  См.: Гайдар Е. и др. Антикризисная программа действия // Время. – 1998. – 1 окт.


[Закрыть].

Вряд ли последнее могло оказать какое-либо влияние на политику Правительства Примакова, если бы дело пошло так, как оно начиналось. А началось оно с образования первой группы Правительства по разработке его экономической программы, куда вошли авторы идей, разработанных в Отделении экономики РАН и изложенных в упоминавшемся открытом письме. Разработанный этой группой документ, получивший название «программа академиков», был ориентирован на активное использование печатного станка для решения экономических и социальных проблем в сжатые сроки, резкое ужесточение государственного вмешательства в экономику, включая меры по запрету на использование долларов в качестве накопления и сбережения.

В конце сентября появился и собственный правительственный документ. Эту программу разработало Министерство экономики, но она во многом повторяла «программу академиков». Самое сакраментальное ее положение: введение масштабного государственного регулирования цен и тарифов на продукцию базовых отраслей промышленности, продовольственные и непродовольственные товары первой необходимости и т. д. Прокламировались в нем протекционизм и государственная поддержка импортозаменяющих отраслей.

Обсуждение последней программы к чести Правительства Примакова закончилось тем, что оно осознало опасность рецептов, взятых из арсеналов «экономики популизма», и то, на наш взгляд, то, что Е.М. Примаков не торопился внедрить то или иное положение программ или рекомендаций советников, в послекризисных условиях в России было наилучшим вариантом адаптации экономики к новой ситуации – развитию по своим рыночным законам. Сам Е.М. Примаков так охарактеризовал те ожидания, связанные с объявлением «нового курса» Правительства РФ, и то, что оно практически делало (или – не делало). Выступая в декабре 1998 года перед иностранными предпринимателями – участниками сессии Давосского форума в Москве, Е.М. Примаков говорил: «Нам предрекали еще совсем недавно: национализация как основной путь движения Правительства – нет этого, отмену результатов приватизации… фиксирование курса рубля нам предрекали – нет этого, мы не фиксируем этого курса, он плавающий. Нам предрекали неконтролируемую эмиссию – нет этого, нам предрекали запрет на хождение доллара в стране – нет этого, нам предрекали прекращение импорта – нет этого. нам предрекали поддержку отечественного производства в ущерб иностранным капиталовложениям – нет этого, говорили, что мы не будем платить долги, – нет этого»[263]263
  Известия. – 1998 г. – 5 дек.


[Закрыть].

А ведь всё это предлагалось в «программе академиков» и в варианте министерства экономики его Правительства.

Изменили ли свои позиции академики – члены упоминавшейся группы Ю. Маслюкова, так же как Правительство Примакова? Думается, что вряд ли. Но уже с аналогичными программами, полностью дезавуирующими государственную политику в области рыночного реформирования страны, сегодня вряд ли кто из них выступит. А это уже серьезное достижение в поступательном движении страны, и «виной» тому – наш отечественный опыт продвижения России по рельсам рыночной экономики.

И в то же время нельзя не отметить действительно государственную мудрость Правительства Е.М. Примакова, которое сумело не впасть в панику и не свернуло с избранного пути развития России. А положение страны к концу1998 года было весьма сложным. Достаточно привести несколько цифр. Так, например, валовой внутренний продукт за год снизился по сравнению с 1997 годом на 5,3 %, производство промышленной продукции сократилось на 5,2 %. Инфляция в 1998 году составила 84 %. По итогам года официальный обменный курс доллара вырос с 5,96 рубля за доллар до 20,62 рубля за доллар. Золотовалютные резервы Центрального банка РФ снизились на 31,3 %.

Девальвация рубля и замораживание государственного внутреннего долга обострили проблемы российских банков, накопившиеся вследствие системных недостатков, присущих отечественной банковской системе и связанных с государственным протекционизмом, плохим качеством менеджмента, принятием банковской системой на себя высоких валютных рисков и т. д. Казалось, нововведения в России и возглавлявшее их государство закончили свое существование. Именно так можно было охарактеризовать ситуацию в стране, когда в августе – сентябре кризис охватил всю банковскую систему. Практически прекратились платежи между предприятиями, а их налоговые платежи задерживались в проблемных банках. Прекратил свое существование рынок межбанковских кредитов. Население бросилось изымать свои вклады из банковских учреждений. «Лопнули» крупнейшие российские частные банки, еще недавно возглавлявшие рейтинговые банковские системы: Инкомбанк, Мосбизнесбанк, Промстройбанк и др.

Всё это не могло не сказаться на уровне жизни населения. Доля бедной его составляющей превысила 38 %, что существенно повысило рост социальной напряженности в обществе.

Однако, если бы Правительство Примакова проводило все те меры популистского характера, которые были изложены в «программе академиков» и программе Министерства экономики, результаты эти были еще хуже. По расчетам экономистов, например, тогда курс рубля мог бы снизиться до 80 рублей за доллар, инфляция в 1999 году при пессимистическом сценарии могла достигнуть 250 % и т. д. [264]264
  См.: Экономика переходного периода: Очерки экономической политики посткоммунистической России. – 1998–2002. – М.: Дело, 2003. – С. 97, 104.


[Закрыть]

Жесткие меры Правительства и Центрального банка РФ, особенно при подготовке и принятии Закона о федеральном бюджете на 1999 год, во многом помогли преодолеть кризис августа 1998 года. Конкретные действия, а также появление нового курса рубля после девальвации, которая вывела реальное значение его курса на уровне 1994 года, заметное оживление в экономике страны и улучшение конъюнктуры мировых сырьевых рынков не только помогли устоять молодой зарождающейся государственности постсоветской России, но и создали условия для благоприятной деятельности последующих правительств РФ: Правительства С. Степашина (май – август 1999 г.) и В. Путина (с августа 1999 г.).

Вместе со всем этим нельзя не отметить, что этот «собственный опыт», хотя и исчислялся относительно короткими сроками, несмотря на чрезвычайную содержательную насыщенность, требовал более глубокого теоретического осмысления не с позиции поиска оптимальности реализации первоочередных задач (например, приватизации), а с позиции анализа неких целостных концептуальных позиций истории развития мировой капиталистической системы.