Текст книги "Безымянная скрипка"

71. Я не хочу тебя отпускать

Мой голос прозвучал резче, чем я того ожидал. Стелла хлопала глазами в недоумении.

– С начала ноября.

– Просто…

Мне было тяжело сказать это вслух. Тот злосчастный вокалист, от которого шестеро демонов стали еще популярнее – моя знакомая незнакомка!

Нет, может, я ошибся? Я покосился на экран, убеждаясь в обратном, и поднял глаза. Незнакомка нахмурилась.

– Просто я выступал с ними до тебя. А потом, я так понял, они нашли другого вокалиста.

Я пожал плечами и усмехнулся. Стелла, к моей досаде, стала еще серьезней. Она закрыла рот ладонью, взирая на меня тем самым странным взглядом, и мне становилось не по себе.

Ну вот, я все испортил!

– Я не знала! – выдавила она, чуть наклоняясь вперед, и я тоже невольно подался к ней. – Если бы я знала… Гребаные шведские демоны!.. Мне жаль, Виктор, я не знала!

Мне на мгновение почудился промелькнувший в темных глазах испуг, но она тут же взяла себя в руки. Она смотрела на меня пристально – словно от моей реакции что-то зависело.

В изобилии ее внимания я быстро начал успокаиваться. Не произошло ничего ужасного…

– Это уже не имеет значения, – я постарался вложить в голос уверенности. – Все в порядке.

Я дотронулся до ее запястья, лежащего на столе, после чего она тут же накрыла мою ладонь своей ладонью.

– Я в этой вселенной уже ничему не удивляюсь – в ней давно что-то пошло не так, – грустно улыбнулась она, сжимая мою руку.

Я не стал спрашивать ее, почему она называет себя Расщепленной Звездой.

…Я узнал, сколько ей лет. Она говорила об этом с такой интонацией, будто на самом деле ей даже больше.

Она могла быть забавной, могла быть строгой, а могла напускать на себя таинственность, и ей это шло.

– Тридцать два. Мне всегда тридцать два, – молвила она с хитрой улыбкой, а я поспешил возразить.

– Но ты не выглядишь… – я подбирал слова, понимая, что несу чушь, – на этот возраст.

– Ну а на сколько я выгляжу?

Она спросила всерьез. Пришлось ответить честно.

– Чуть старше меня. Максимум – двадцать пять. Серьезно, ты не выглядишь такой… – опять замялся я.

Я, по сравнению с ней, просто малолетний сопляк, который возомнил, что что-то понимает в жизни.

– В смысле, такой старой? – хохотала она. – То есть, по-твоему, для моих лет я хорошо сохранилась?

Я кивал, млея от ее близости, и мне было наплевать, что я до сих пор о ней практически ничего не знаю – мне было достаточно только ощущения, что она рядом.

Было уже далеко за полночь, когда мы собрались уходить, я рассчитался наличными и неуклюже слезал с высокого стула. Я не был пьян, но в тот момент я жалел, что это не так – у меня бы нашлось больше смелости.

Мы стояли друг напротив друга, все еще у барной стойки, мне хотелось сказать ей, что я не хочу идти домой, не хочу этого пустого остатка ночи, который ждет меня после нашего расставания, не хочу, чтобы я, чувствуя на себе лишь аромат ее духов, остался в одиночестве.

Мы смотрели друг другу в глаза, мои ладони сами легли на ее талию, привлекая ближе. Я не мог оторвать взгляда от ее губ, я чувствовал, как она затаила дыхание, кладя руки мне на плечи. Наклонившись, сжимая пальцы на ткани ее одежды, я все еще боролся сам с собой.

Чего же я боюсь?..

Я так долго тупил, испытывая ее терпение, что, наконец, осмелившись, лишь прикоснулся губами к уголку ее рта.

Стелла улыбнулась мне, и я выпустил ее из своих объятий, дожидаясь, когда сердце перестанет колотиться так быстро. От волнения я до сих пор не мог сообразить, что именно означала ее реакция.

Если бы она хотела поцеловать меня, она бы поцеловала?

Уже около ее дома, сняв шлем и протянув его мне, она не спешила, как в прошлый раз, шагать к лестнице. Я на несколько секунд задержал пальцы на ее кистях в перчатках, а затем, отводя наши руки в сторону, повесил шлем на руль.

Она стянула перчатки и убрала их в карман, по-прежнему глядя на меня снизу вверх, и опять, как наваждение, ее облик занимал мысли. Мы оба молчали, слова прощания были неуместными, и если никто не произнесет их, то окончание встречи не подтвердится, и вечер будет длиться еще долго.

– Я надеюсь, сейчас я достаточно трезв, чтобы поцеловать тебя?

Вместо ответа она притянула меня за шею к себе, увлекая в водоворот. Я с готовностью отзывался на поцелуй, жадно ловил губами ее губы, обвивая за талию и спину руками. Впечатав незнакомку в байк, я всем телом прижимался к ней, чувствуя, что еще немного, и я потеряю самообладание, начав раздевать ее прямо на улице.

В голове взрывались тысячи фейерверков, холодные пальцы касались затылка, я уже почти задыхался, но не мог остановиться, потому что восторг был сильнее меня.

Я возбуждался еще больше от того, что чувствовал ее возбуждение. Я касался языком ее зубов, чтобы проникнуть в нее еще дальше, я желал иметь ее всю. Полностью, без остатка.

Я хотел, чтобы она была только моей.

Как ненормальный я целовал ее щеки и шею, отодвигая в сторону воротник дубленки, стараясь опуститься ниже, но тут же возвращался к губам. Она разворачивала мое лицо в сторону, целуя под подбородком, кусая мочку уха, крепко обхватывая меня руками, словно я мог куда-то сбежать.

Две силы боролись во мне: одна жаждала овладеть незнакомкой, а другая вопила о том, что так не должно быть, и что-то я делаю неправильно.

Когда я в очередной раз прижал ее к мотоциклу, не рассчитав напор, упираясь членом ей в бедро, она приложила ладонь к моим губам, призывая остановиться.

– Тише, – еле слышно произнесла она. – Не торопись, мы все успеем.

Я хотел поймать ее на слове, но лишь поймал ртом пальцы ответным прикосновением.

– Я не хочу тебя отпускать, – прохрипел я.

Зато честно. Без бесполезных намеков.

– А не надо меня отпускать, – с улыбкой в голосе отозвалась незнакомка, прислоняясь щекой к моему подбородку, и ее длинные ресницы щекотали кожу.

Запустив пальцы в шелковые волосы, я вдыхал запах ее тела, постепенно успокаиваясь от умиротворенного дыхания. Яркое желание отступило на второй план, томление тлело в груди, заставляя крепче сжимать объятия.

Я не замечал, как холодный ночной антураж с щупальцами теней веток во фрагментах световых пятен от фонарей окружил нас лишенной поэзии реальностью. Нельзя допустить, чтобы все так закончилось… Я воссоединился с частью себя, давно утерянной, обретенной по воле счастливой случайности.

– Уже поздно, – заговорила она, и сердце мое упало, не давая мне даже дослушать до конца. – Пойдем ко мне.

Не веря своим ушам, я выдохнул воздух через нос, касаясь губами ее виска, на секунду закрывая глаза.

– Будет так, как ты скажешь.

А разве может быть иначе?

72. Я искала тебя

Она захлопнула дверь, прислоняясь к створке спиной, а я вновь полез целоваться.

– Жаль, что ты пообещала не приставать, – игриво шептал я, запуская руки под ее джемпер, касаясь ладонями обнаженной кожи.

Незнакомка с желанием отвечала мне, одновременно стаскивая мотокуртку – единственное, кроме шлема, что я носил из экипировки в последнее время. Однако, кусая мои губы и уворачиваясь от более напористых ласк, она не дразнила меня.

Спустить тормоза и получать удовольствие или же не торопиться, чтобы ничего не испортить? Я мог ее понять: темная прихожая и сумбурное раздевание – разжигает аппетит, но мы ведь можем и не кусочничать, мы можем лучше?

Наконец, оторвавшись от ее губ, я отступил назад, чуть не споткнувшись о шлем, брошенный на пол.

– Раздевайся, только осторожнее, я зажгу свет, – хихикнула она, на ощупь вешая дубленку на вешалку справа от входа, проходя дальше по широкому коридору вглубь квартиры.

Яркий свет отрезвил. Несколько секунд спустя я начал с любопытством озираться по сторонам.

Надо вести себя в гостях прилично. Повторив за Стеллой, накинув на крючок куртку, я начал снимать ботинки и вдруг осознал, насколько устал.

Я зевнул, закрывая рот рукой, чувствуя на себе пристальный взгляд. Незнакомка с улыбкой подошла ко мне, все еще тупившему посреди прихожей, и положила ладони на плечи.

По спине пробежали мурашки, и опять зевнув, отвернувшись, я расхохотался, подхватив ее смех.

– Проходи, Виктор, – она ненавязчиво подтолкнула меня в комнату.

Освещения из коридора хватило, чтобы сориентироваться в гостиной, смежной со спальней: несколько кресел, рабочий стол, круглый и низкий журнальный столик; чуть дальше, если идти вдоль стены с тремя окнами в ряд, стояла кровать, манившая упасть на нее лицом вниз и уснуть, видя сновидения о своей незнакомке.

Я обернулся, она махнула рукой в сторону кровати.

– Ложись спать.

Мне осталось лишь беспрекословно пройти к постели, но я тут же поймал себя на мысли, что я хочу, чтобы она меня уговаривала.

– Ванная вдоль гардеробной до конца, – она указала в сторону прохода у противоположной стены, – или от входной двери налево.

Я кивал, глядя на нее, как завороженный, стоя спиной к кровати, и ей пришлось сделать пару шагов ко мне навстречу. Вопросительное выражение красивого лица в полумраке вызвало у меня улыбку, и через мгновение она, как и тогда на улице, притянула меня к себе, ловя ртом мои губы.

Я слишком поздно понял ее задумку: воспользовавшись моей податливостью, она заставила меня пятиться. После того как я уперся ногами в край кровати, она просто опустила мое покорное тело задницей на матрас.

– Так не честно! – пробурчал я.

Распущенные волосы, упавшие на лицо, щекотали щеку, она обнимала меня за шею руками, упираясь коленями по обе стороны моих бедер в постель.

– Еще как честно, – не унималась она, покрывая поцелуями мой лоб и виски, и несмотря на лишенность ее действий открытого эротизма, я вновь почувствовал нарастающее влечение.

Особенно в тот момент, когда незнакомка начала снимать с меня толстовку.

Я с готовностью помог ей, оставшись в футболке, и теперь глядел снизу вверх, откинувшись назад на вытянутых руках.

– Ты пойдешь в ванную?

Ее лицо приняло серьезное выражение, Стелла выпрямилась, продолжая стоять напротив.

– А можно я не пойду?.. – заискивающе отозвался я.

– Как хочешь. Я умоюсь и сразу вернусь. Даже не пытайся убедить меня, что ты не устал.

Она видела меня насквозь: что я мог поделать? Меня, очевидно, бодрила лишь ее близость.

Она уже выключила лампу в прихожей, и графитовые очертания предметов в свете уличных фонарей, льющемся из окон, были такими же отчетливыми, как если бы я все видел днем.

Только тогда я осознал, что она до сих пор внимательно рассматривает меня, и недоуменно приподнял брови.

– Джинсы снимай, – сказала она. – Тебе в них точно будет неудобно.

Ей нравилось командовать, и я бы отдался ей с потрохами, не задумываясь. Я хотел было пошло пошутить о том, что штаны можно просто спустить, но передумал. Чувствуя, как краснеют уши, я поднялся, расстегнул ширинку, стянул джинсы до бедер, а затем снова уселся на кровать, прилагая усилия, чтобы избавиться от узких штанин и носков.

После того как я, оставшись в трусах и футболке, аккуратно сложил одежду и положил на кресло, она удовлетворенно хмыкнула, наблюдая за мной, откидывающим одеяло.

– Я быстро, – шепнула она, подходя ко мне и склоняясь над кроватью, и я незамедлительно протянул руки, поймал прикосновение губ к уголку рта.

Она скрылась в коридоре гардеробной, лучи света сквозь щель закрытой двери ванной комнаты навевали сонливость. Мне было уютно и тепло, и единственной деталью, которой мне не хватало для полного счастья в квартире незнакомки, была сама незнакомка.

Я сам не заметил, как задремал, ожидая ее возвращения, и очнулся от ее осторожного поглаживания по щеке. Стелла полулежала рядом, опираясь локтем в матрас, взирая на меня тем странным и необъяснимым взглядом. Я встрепенулся, выпутываясь из скомканного одеяла, которое я, оказывается, все это время обнимал.

В комнате было душно, и я одним движением стянул ставшую липкой футболку, отбрасывая ее куда-то на пол, попутно, уже без утайки, пожирая глазами женщину, с которой я оказался в одной постели.

Я знал, что этой ночью ничего не будет. Мне было нисколько не жаль, пусть даже томление отдавало тянущей болью в паху, пусть даже мне всегда будет ее мало. Я с благодарностью ловил каждое мгновение.

Незнакомка отодвинула одеяло и легла рядом, совсем близко – так близко, что волосы на предплечьях встали дыбом, – и обеими руками обхватила меня за талию, увлекая за собой. Стараясь не дышать, я опустился на подушку, она не спешила вынимать придавленную моим боком кисть, позволяя прижаться к себе. Я обвил ее прохладное тело руками, ложась на нее, запуская пальцы под шелковый топ и прикасаясь к обнаженной спине. Тело отреагировало на близость моментально, запуская бурление крови.

Я еще сильнее придвинулся, мечтая кожей ощущать каждую ее клеточку, уже не утаивая нарастающего возбуждения. Уткнувшись носом в ее шею, я гладил оказавшиеся под пальцами лопатки, опускаясь вдоль позвоночника к бедрам, задевая кружевное белье и каждый раз останавливая себя, чтобы не вдавить незнакомку в кровать, потеряв самообладание.

Я со вздохом положил голову на подушку, глядя незнакомке в глаза.

– Где же ты раньше была?.. – спросил я.

Она ответила с печальной улыбкой на прекрасном лице.

– Сама не знаю… Я искала тебя, Виктор, и наконец-то нашла.

Мы уснули в объятиях друг друга, и еще никогда я не спал так сладко.

73. Утро

Пробуждение было приятным. Я сразу понял, где я, и что произошло накануне.

Чувствуя на себе внимательный взгляд, я размежил веки.

– Доброе утро, – улыбнулся я, приподнимаясь на локтях, и инстинктивно потянулся к незнакомке, которая сидела напротив, поджав ноги. – Ты давно не спишь?

Мне отчего-то стало забавно от мысли, что она наблюдала за мной.

– Да, – незнакомка наклонилась ко мне и прикоснулась губами к виску, кладя ладонь на плечо. – Охраняю твой сон.

Она сказала это так, словно ей, действительно, нравилось смотреть на меня спящего.

И тут я вспомнил, что нормальные люди ходят на работу по пятницам.

Несмотря на желание остаться в кровати, я отбросил одеяло в сторону. Руки сами притянули Стеллу к себе, я встал на колени на кровати, ощущая ее ладони на спине в ответном объятии.

В свете начинающегося дня все казалось еще реальнее. Я, раздетый до трусов, обнимаю женщину своей мечты, ощущая всем телом ее прохладную кожу. Где-то под тонким слоем одежды бьется ее сердце, и я отчетливо слышу этот ласкающий слух звук, вдыхая аромат духов, утыкаясь носом в волосы.

Я с трудом остановился, когда руки спустились к ее бедрам, задевая белье.

Я поцеловал обнаженное плечо, поймав растерянный вздох с ее губ, и отодвинулся, всем видом показывая, что готов выполнять ее указания.

Естественно, я поленился идти в ванную первым и пропустил ее вперед.

…Она готовила завтрак, а я, как кот, терпеливо ждущий еду, сидел за столом, облизываясь в предвкушении. Иной раз мне казалось, что она суетится больше положенного, и когда в очередной раз Стелла поинтересовалась, все ли мне нравится, я подпер ладонями подбородок, внимательно разглядывая ее снизу вверх.

– Обо мне никто так не заботился, а ты спрашиваешь, доволен ли я?

– Прости, но я не могу иначе – это же ты, – странно улыбаясь, она склонила голову набок, раскладывая приборы. – Я знаю, что могу быть навязчивой…

– Ты не навязчива, – возразил я – когда-то я уже это говорил. – Я хочу, чтобы ты тоже наслаждалась утром, а не просто суетилась вокруг меня.

– Мне нравится, – она игриво запустила пальцы мне в волосы на затылке, отчего по спине пробежали мурашки. – Позволь мне быть гостеприимной.

Я закрыл глаза и не стал с ней спорить.

Это был мой первый полноценный завтрак за долгое время. Немудрено, что мой внешний вид оставлял желать лучшего… Я не понимал, как я мог ей понравиться.

Съев немного, но с удовольствием, я блаженно откинулся на спинку стула. Она смеялась, убирая со стола, а я томно рассматривал ее, и это не укрылось от ее внимания.

Я вспомнил, как она одевалась – при мне, без утайки, но все равно я видел лишь ее голую спину и быстрые отточенные движения. Застегивая бюстгальтер, натягивая джинсы, она выглядела очаровательно, и я пускал слюни, позабыв, что так и стою, засунув руки в рукава футболки.

– Мы, конечно, безнадежно опоздали, но предлагаю сразу поехать в офис.

Ее голос вырвал меня из размышлений, я кивнул и поднялся из-за стола, все так же не сводя глаз с ее полупрозрачной блузки.

Спустя двадцать минут мы уже были в холле на первом этаже, по обыкновению, ожидая лифт. На четырнадцатом этаже, оставшись единственными никуда не спешащими муравьями, мы стояли друг напротив друга в стеклянном кубе коридора, не разрывая зрительный контакт.

– Мы увидимся в обед?

Чуть дрогнувший голос выдал мое беспокойство.

– Безусловно, – улыбнулась Стелла, и с уверенностью добавила: – И вечером тоже.

– Прекрасно, – отозвался я и наклонился ближе, чтобы поцеловать ее.

В самую последнюю секунду я изменил направление, угодив губами в уголок ее рта, задержавшись прикосновением дольше, чем обычное дружественное прощание.

Я буквально кожей чувствовал чужие взгляды, направленные в нашу сторону – будто мы были персонажами телесериала, за отношениями которых следит вся Америка. Стеллу, казалось, наоборот нисколько не смущало постороннее внимание, и ее рука потянулась к моей щеке, оставляя обжигающие, невидимые следы от скулы до уха.

– До встречи, Виктор.

Ресницы совершили взмах, а затем темные бездонные глаза вновь внимательно смотрели на меня.

Я наблюдал, как она заходит в свою половину офиса, где к ней тут же подбегает Джесси и что-то нетерпеливо шепчет на ухо.

Поняв, что просто обязан отвлечься до того момента, как снова увижу свою незнакомку, я шагал к рабочему месту.

На полпути я развернулся – меня осенило.

Даже не предупредив никого из тех, кто, возможно, ожидал моего появления, я направился вон из опенспейса.

Я направился покупать второй шлем.

74. Я люблю тебя

Я еле дождался вечера. Лид Лаборатории целый день была не в духе, разработчики боялись нарваться на ее гнев. Когда мы случайно пересеклись в офисе Томпсон в середине дня, я не стал настаивать на перерыве на обед и спрашивать, что случилось.

Когда мы вышли на озаренную городскими огнями улицу, Стелла заявила: «Мне нужно выпить». В неформальной обстановке ночного клуба я, наконец, полюбопытствовал, почему ее все бесит.

– Я устала от этого бессмысленного фарса, – начала она. – Я не понимаю, зачем мне это все – эта дурацкая работа, эта рутина!

Она не притронулась к своему бокалу, лед уже начал таять, но незнакомка словно ничего вокруг не замечала.

– Мне уже иногда кажется, что я такая же, как и все они, – ее губы скривились в усмешке. – Я как будто уже не могу выбраться из колеса, я бегу, как лабораторная мышь, действую по чьему-то наспех написанному, парадоксальному сценарию… Все вокруг твердят об истине, но они ни черта не понимают.

Я подождал немного, и поймав паузу в ее монологе вставил:

– Мы все марионетки на ниточках.

– О как же ужасно это слышать! Человечество оправдывает каждую из своих жалких жизней поиском вселенской мудрости, прикрывая бездействие в однообразных днях иллюзией причинности. Они, как голодные птицы, борются за ресурсы, удовлетворяя свои потребности, а чуть что – какой пафос, какая нравственность просыпается…

– Ты ненавидишь людей.

– Еще как!.. Людей и голубей. Ну а на других мне просто наплевать.

Я с облегчением рассмеялся, замечая, что если у нее остались силы шутить, все не так безнадежно.

– Ты же сама говорила про ответственность – что от нее никуда не деться. Тот, кто дергает за ниточки, и придумал ее. Великий Архитектор.

Я отпил половину коктейля за несколько глотков.

– Архитектор был глуп, – фыркнула она. – Ответственность из-за привычки быть хорошим – это чушь. Ответственность за свою жизнь – не каждому под силу. Им хорошо не знать, они жалуются, что хотят осознанности, но понятия не имеют, что это такое. Я хочу развязать себе руки. У нас своя игра.

Я пожал плечами, вновь потянувшись к бокалу.

– Не соглашусь. У меня игра как у всех. Раньше я полагал, что я сам решаю, куда направиться, но после недавних событий… Как бы я ни старался, мой сценарий не ставят пьесой моей жизни.

– Если ты захочешь, то все будет, – как-то странно произнесла незнакомка, отводя глаза. – Кукловода легко обмануть, если знать правила его игры. Но я не хочу, чтобы кто-то узнал правила моей…

– Ты боишься, что тобой будут управлять? – догадался я. – Да перестань, им это не под силу.

Незнакомка покачала головой.

– И да, и нет. «Кошку видите? Колыбель видите?» – сказала она, шевеля пальцами обеих рук, опираясь на барную стойку. – Вот так примерно.

Я сделал вид, что понял. Никакой кошки и никакой колыбели.

– А концерты? Музыка не может надоесть.

Я лукавил, иногда даже сцена не помогала заполнить пустоту.

Незнакомка вздохнула в ответ. Она, наконец, обратила внимание на коктейль, утративший привлекательный вид, и сделала пару глотков.

– Дело не в работе и концертах. Я слишком много упустила, я боюсь начать заново. Все это время было лишь однообразным пустым ожиданием.

Стелла вновь с каким-то непонятным выражением лица взглянула на меня и положила ладонь на мое запястье.

– Не бери в голову. Я тебя уверяю, мы свободны, и никакие нити нас не дергают, и все исключительно в нашей воле.

Она отпила из стакана еще немного, а я кивнул бармену, чтобы он повторил заказ.

Я даже не думал высвобождать руку, на которой все еще лежала ее ладонь. Я приблизился, другой рукой я притянул незнакомку к себе, держа за подбородок.

Тело трепетало, когда я целовал ее.

Она обхватила меня за шею, откликаясь, и я не без труда оторвался от ее губ, ловя ртом воздух. Мы провели в клубе пару часов, мы позабыли о том странном разговоре. В толпе, в сладком кальянном дыме и сполохах неоновых огней мы были наедине друг с другом, словно так и было всегда. Я и она, и больше никого.

Вновь я не желал завершать вечер, перетекший в позднюю ночь, я мысленно умолял ее не расставаться со мной.

Как бы невзначай я сказал, что мы можем продолжить прогулку в районе парка и бульвара Астория, а потом пойти ночевать ко мне – потому что до моего дома ехать ближе. Незнакомка согласилась.

Мы крались в тихом подъезде, как воры, мы шептались и хихикали на лестничной площадке, пока я непослушными руками отпирал дверь, держа шлем под мышкой. Мы оба прекрасно понимали, что соседям до нас нет никакого дела, но играть в шпионов нам нравилось.

Когда створка закрылась, я едва задом не уронил торшер в прихожей.

Не включая свет, я подхватил на руки растерявшуюся от неожиданности незнакомку, держа вертикально, и внес в комнату, все больше распаляясь от ее дыхания у моего уха. Осторожно опустив ее на кровать, я навис над ней, упираясь ладонями в матрас, а она почему-то вцепилась в меня, как в спасательный круг обеими руками, обвив ногами бедра.

Презервативы в кармане куртки или в кармане джинсов или…

– Я хочу тебя, – прохрипел я, глядя ей прямо в глаза.

Она молча притянула меня к себе, запуская пальцы в волосы на затылке, и я сам не понял, как уже снял и куртку, и толстовку, и липкую от пота футболку, сползая вдоль ее тела, целуя ее живот, задирая блузку. Я стаскивал с нее джинсы, и она выгнула спину, приподнимая бедра. Я сдерживал нетерпеливые возгласы, покрывая поцелуями каждый участок ее тела, с которого я снимал одежду.

Я безуспешно пытался расстегнуть ее кружевной бюстгальтер, придавив всем весом к кровати, жадно целуя в губы, упираясь членом, пульсирующим в штанах, ей между ног. Я через ткань мял ее грудь, помещающуюся в ладонях, ее руки уже двигались по моему животу к пуговице и молнии.

Она извлекла мой член из-под резинки трусов, я бесстыдно подался вперед, позволяя рукам еще интенсивнее дразнить меня.

Моим пальцам было горячо, я скользил в приятной влаге у нее между ног, прислушиваясь к звуку ее сердцебиения, лаская ее в такт тому, как двигалась ее ладонь на моем члене.

Я вскрикивал от удовольствия, теряя контроль от ее прикосновений, от пульсации вокруг моих пальцев, от ощущения ее тела под моими ладонями, губами, языком. Мы переплетались телами, мы задыхались, я хотел сожрать ее, я раздвинул ее ноги, целуя низ живота, внутреннюю поверхность бедер, если бы я мог, я бы сделал так, чтобы она вся была в моих слюнях.

Она выгибала спину, шепча мое имя, хватая меня за волосы, а я крепко держал ее за бедра, оставляя следы от ногтей, теряя разум от возбуждения.

В какой-то момент она отняла мое лицо от себя, призывая подползти выше. Я подчинился, и руки, упиравшиеся в матрас, дрожали от напряжения.

Она притянула меня ближе, по обыкновению крепко обхватывая ногами, ловя губами мой рот.

После долгого поцелуя, чуть отстранившись, я внимательно посмотрел ей в глаза, и красивое лицо, светящееся бледным светом в ночном полумраке, казалось образом прекрасной луны.

Я вошел в нее, она держала меня крепко, она выдыхала воздух в такт моим движениям, сперва осторожным, постепенно нарастающим по интенсивности.

Я тонул, я хотел слиться с ней, я был с ней одним целым и дышал через ее легкие. Я прервался, я вновь целовал ее шею и грудь, я перевернулся на спину, чтобы моя незнакомка ласкала меня, сидя на мне, вжимая меня в постель.

Когда я вновь подмял ее под себя, я не мог остановиться. Она кончила первой, от сокращений мышц я едва успел сообразить и отстраниться, как меня накрыло волной мурашек, рассыпавшихся по спине.

Оргазм был странным, похожим на психоделическое видение. Я лежал поверх незнакомки, гладящей меня по голове, навалившись на нее всем весом, все еще мелко дрожа.

– Я люблю тебя, – в полубреду пробормотал я.

Это была правда.

Она ахнула, еще крепче обвивая меня конечностями, стараясь сохранить тепло.

– И я тебя люблю. Всегда буду любить, – прошептала она в ответ.

А мне больше ничего и не нужно.