Текст книги "Безымянная скрипка"

81. Пощечина

Я сидел на кровати с ноутбуком на коленях и смотрел билеты на самолет, а Стелла лежала рядом и гладила меня по спине, напоминая о своем присутствии.

Мы спали около трех часов. Если бы не события предыдущего дня, можно было бы подумать, что все по-прежнему – наше очередное утро вместе, наши умиротворенные беседы и обыкновенные дела… Однако я уже не мог с прежней беззаботностью целовать ее, трогать ее – ощущая электричество, проникающие под кожу от каждого прикосновения.

Что бы я ни делал, чтобы силой воли заставить забыть о ее роли любовницы, ничего не выходило. Я видел в ней свою мать, все те странные взгляды и разговоры сроднили меня с ней. Я ни с кем не был настолько близок.

Я не хотел даже думать, что то, что мы делали, было из-за ее жалости или чувства вины.

Около полудня такси уже приближалось к аэропорту. Незнакомка не стала заезжать домой и собирать вещи, с одним на двоих небольшим рюкзаком мы направились к стойке регистрации. Я не мог не замечать, как она оглядывается по сторонам.

Я сидел у окна, но не смотрел в иллюминатор, я неотрывно следил, как подрагивают ресницы Стеллы, положившей голову мне на плечо. Она, наконец, расслабилась, сняла шипастую броню и спрятала острые когти.

В пять утра по лондонскому времени мы приземлились в Хитроу. Я не стал предупреждать сэра Ли о том, что приеду – и не один.

Стелла сказала, старик знал, что она жива, и его задачей было заботиться о моей безопасности и… неведении. Теперь все открылось, и больше не нужно притворяться. Им не нужно притворяться… А как быть мне?

Нас встретил сухой, бесснежный и мрачный Лондон. Мы дождались кэб, сцепили руки на пассажирском сиденье, водитель такси был молчалив. У ворот высокого витого забора особняка сэра Ли в Эшере я выбрался из салона и нажал на кнопку вызывной панели, ожидая ответа Реми.

– Слушаю вас, – нарочно официальным тоном отозвался французский слуга, узнав меня по изображению на видео. – Как же тебе не спится в такую рань! Рад тебя видеть.

Поспешно нырнув обратно в машину, хватая Стеллу за запястье, я беспокойно ерзал на месте, пока автомобиль катил по мощеной дорожке.

Я первым вышел из машины, Реми улыбался во все зубы, но его лицо переменилось, когда из салона, принимая предложенную мной руку, появилась моя незнакомка.

Растерянно хлопая глазами, Реми произнес:

– Графиня, – и поклонился, будто иного сценария и быть не должно.

…В гостиной – на костылях, в халате и домашних туфлях, но уже бодрый – нас встретил сэр Ли.

– Виктор, мальчик мой, ты опять застал меня врасплох… – начал он и осекся на половине фразы.

Физиономия его вытянулась: на пороге его дома появился я, крепко держащий за руку незнакомку. Мне хотелось, чтобы он не узнал ее… Или хотя бы сделал вид. Мне хотелось, чтобы все это оказалось страшным сном, а я был всего лишь по уши влюбленным мальчишкой, наслаждающимся неожиданно свалившимся на голову счастьем.

– Да уж, и точно врасплох, – после паузы прервала Стелла повисшее между нами молчание. – Ли, неужели ты не рад нам?

Старик выдохнул, сбросив оцепенение, и протянул руки навстречу.

– Стелла!.. Я не верю своим глазам!.. – бормотал он, прослезившись и обнимая ее, когда она подошла ближе. – Моя Королева!..

Привлекая ее к себе и снова рассматривая на расстоянии, Ли переводил взгляд с меня на нее и обратно.

– Поверить не могу! Как же вы… Виктор, иди сюда, дай твой старик тебя обнимет!

Я не хотел, чтобы мой опекун меня обнял. Он, как и все, такой же обманщик!

Дав похлопать себя по спине и отстранившись, я взял Стеллу за руку – демонстративно, так, чтобы сэр Ли обязательно видел. Я дежурно улыбался, мне было неуютно.

Мы отказались от завтрака и отправились в мою комнату. Мы легли спать даже не раздеваясь, устроившись на подушках, соприкасаясь лбами, щекоча дыханием друг другу носы.

Быть может, она и вставала в течение дня, пока я спал, как убитый, но когда я проснулся от того, что рука, передавленная загнувшейся манжетой рубашки, затекла, незнакомка лежала рядом, ее взгляд скользил по моему лицу.

Солнце уже клонилось к земле, время послеобеденного чая прошло. Желудок недовольно напомнил о себе, и чтобы заглушить громкое урчание, я зашевелился на простынях, потягиваясь и разминая руки.

– Стелла, – промурлыкал я, неосознанно приближаясь к ней, чтобы быть пойманным в объятия.

– Да, мой милый, – отозвалась она, целуя меня в висок. – Как насчет ужина? Или прогулки?..

– Как ты скажешь.

– Тогда я пойду вниз и скажу, что мы присоединимся к столу.

Я хотел, чтобы она осталась со мной еще ненадолго, но не посмел ее удерживать. Проводив взором в полумраке комнаты ее скрывшийся за дверью силуэт, я сделал медленный вдох и выдох, пыхтя и закрывая лицо ладонями.

Спустя несколько минут Стелла вернулась. В мятой и кое-как заправленной в джинсы рубашке я шагал вслед за ней по лестнице в обеденный зал.

Я всегда поражался, как Реми все успевает: привередливому старику очень сложно угодить, быть к месту и вовремя, а еще сложнее – угадать, когда стоит оставаться в стороне. Сэр Ли восседал во главе стола, довольный нашим обществом, я пожирал глазами мою незнакомку и не вслушивался в их беседу, сидя напротив и кроша хлеб.

Шутка, остроумная колкость, короткий, брошенный из-под опущенных ресниц взгляд, закушенная губа и обезоруживающая улыбка… Они болтали, как старые друзья, тщетно пытаясь завлечь меня в свой разговор, а я лишь отвечал невпопад и таращился на Стеллу, не скрываясь.

– Виктор, ты себя хорошо чувствуешь? – после очередного моего невнятного мычания, поинтересовалась она, откладывая приборы в сторону.

Искренне, как всегда, внимательно изучая мой внешний вид.

– Да, разумеется, – кивал я.

– Может быть, ты хочешь о чем-то спросить? Тебя что-то беспокоит?..

Я оперся локтями о стол и сделал глоток вина.

– Я просто думаю… Это, действительно, какая-то… мистика?

Я не знал, что лучше: то, что Расщепленная Звезда существует, или то, что мы все здесь сумасшедшие лжецы и извращенцы, запутавшиеся в паутине обмана.

– Не подумайте, что я спятил, но… – продолжал я. – Но это все слишком напоминает твои легенды о Вселенной Расщепленной Звезды, Ли.

– А у тебя еще есть сомнения? – хитро прищурился англичанин.

Я пожал плечами, наблюдая за противоречивой реакцией Стеллы.

– Я никогда в это не верил. И сейчас верить не хочу.

– Это правда, – заявил Ли. – Все, что я когда-либо тебе рассказывал, было не просто так. Рано или поздно ты бы узнал – и, наконец, этот день настал.

Я молчал, глядя в тарелку перед собой. Это бред. Стелла не может быть Расщепленной Звездой.

– Тебе нужны доказательства? – подала голос моя незнакомка. – У меня их нет. Ни у кого их нет. Я понятия не имею, какая у тебя версия событий… Когда ты скажешь, что готов, я все объясню.

– Я готов, – буркнул я, вновь протягивая руку к бокалу. – Не надо меня жалеть, я уже давно не ребенок.

Стелла вздохнула, длинные ресницы совершили взмах.

– Я, действительно, Расщепленная Звезда. И да, я живу слишком долго, и, как ты успел однажды заметить, я не старею. За эти сотни лет…

– Сотни лет? – переспросил я, непонимающе отклоняясь на спинку стула.

– Эта реальность – не единственная версия. Это тебе кажется, что ты начал с нуля, но поверь мне, мы всегда были вместе.

Всегда?..

– Я родила тебя, я вырастила тебя, мы вместе встречали Рождество, я целовала тебя на ночь каждый раз перед сном. Я знаю, что ты считаешь меня ужасной матерью, и в этом варианте…

Так вот оно что! Эти ложные воспоминания – эти сны и ее присутствие – могли быть настоящими?..

– …меня не было рядом, но я бы все отдала, чтобы бы исправить это.

Что тогда настоящее?

– То есть эта версия моей жизни – просто какая-то ошибочная? Ты хочешь сказать, что было иначе? Ты хочешь сказать, что ты не бросала меня на пороге приюта, я не бродяжничал столько лет, что у меня была нормальная семья и жизнь, как у обычного человека?! Где же оно все?!

Я ударил ладонями по столу так, что зазвенела посуда.

– Как же ты можешь со спокойной совестью говорить мне, что это всего лишь я такой неправильный, один из множества вариантов?! Я не знаю ничего, кроме того, что было со мной в этой жизни, и никакой другой у меня не было! Вы все – вы все, – я указал пальцем на женщину и старика по очереди, – просто сумасшедшие сектанты, пытающиеся загнать меня в угол и убедить в вашей сраной бесовщине!

– Виктор!.. – жалобно произнесла она, но я уже не мог остановиться.

– Вот – ты всегда так меня зовешь: когда тебе стыдно, когда тебе жаль, когда ты чувствуешь свою вину!.. Ты знаешь на какие кнопки надавить, чтобы превратить меня в свою марионетку, но послушай: я не стану танцевать под твою скрипку – играть в твою проклятую игру – ты больше не обманешь меня!

Злость и обида клокотали в груди.

– Ну же, давай я продолжу за тебя: ты и твой Анж жили долго и счастливо, пока какие-то злые люди, направленные коварным тайным обществом, чтобы убить тебя, чтобы остановить эту чертову карусель, не появились на сцене вашей пьесы, и о боже – Королева вынуждена бежать – так и не рассказав о своей беременности Эрику! Я прав?

Незнакомка моргала в недоумении от моего тона.

– Ты была вынуждена бросить меня, утешаясь единственной мыслью о том, что у тебя, якобы, не было выбора, и ты тоже – о Темные Небеса – страдаешь! Посмотрите, как страдает наша графиня, как же она плачет днями и ночами по своему сыну!

Меня трясло, я поднялся из-за стола. Ли, затаив дыхание, не смея встревать, наблюдал за нами, и я, со смешанным чувством стыда и удовольствия, отметил, что я рад наличию зрителя.

Мне внезапно захотелось сделать ей больно. Сделать это так, чтобы она запомнила это надолго.

– Знаешь что, – криво ухмыльнулся я, глядя ей прямо в темные широко распахнутые глаза. – Неужели ты думаешь, что я не знал все с самого начала? Неужели ты решила, что я настолько глуп и наивен, что поверю в наше случайное знакомство? Ты правда думаешь, что то, что между нами было – искреннее чувство наивного мальчишки, которым ты воспользуешься ради своей выгоды? Так вот я открою тебе секрет: когда я трахал тебя, я все уже давно знал! Я делал это осознанно, намеренно, с удовольствием, я ни о чем не жалею. Теперь мы квиты!

Она вскочила с места, пронзая меня яростным взором насквозь, и где-то в мыслях, как ошеломляющая вспышка, промелькнул микрофильм: звонкая пощечина от ее руки, обжигающий щеку стыд, мой судорожный вдох…

Но это было всего лишь игрой воображения – или навязанной иллюзией, – от которой совсем по-настоящему загорелась левая сторона лица.

Она молча смотрела мне в глаза, сжав руки в кулаки, не двигаясь и практически не дыша. Мне почти сразу стало дурно от всего, что я только что наговорил.

Это было неправдой; это было сказано намеренно и в безудержном страстном порыве, но никак не от сердца.

Поспешно собрав весь оставшийся гнев, чтобы произнести одну единственную фразу, я тряхнул головой.

– Спасибо за ужин, я сыт, – изрек я, отодвигая стул, чтобы выйти из-за стола.

Пару секунд спустя я уже шагал вон из зала, всеми силами стараясь не зарыдать.

82. Вор

Я выкурил пачку до конца, по привычке перед открытым окном, но мне было мало. В комнате было холодно.

Я сидел на кровати, перебирая нотные листы из папки с шелковыми тесемками, растерянный и подавленный. Вот уже несколько часов я боролся сам с собой, чтобы не позволить себе выйти из спальни, растоптав гордость.

Кого я пытаюсь обмануть? Во мне больше от чудовища в белой маске, чем от красавицы с темными глазами.

Она так и не рассказала про скрипку, зачем Анжу инструмент, если скрипка вовсе не волшебная?

Он не знал о моем существовании – иначе он бы вел себя по-другому. Он сам, возможно, жертва мистификации Стеллы и Ли…

Они все сумасшедшие. И я тоже.

Я не представлял, как снова посмотрю ей в глаза, я же провалюсь сквозь землю, буду умолять о прощении… Вскоре я уже спускался по лестнице, ведомый голосом интуиции, кожей ощущая, где искать незнакомку в огромном доме сэра Ли.

Была уже поздняя ночь, на веранде, как я и ожидал, горел свет. Не различив голосов, я с облегчением выдохнул: я надеялся застать ее одну.

Стелла сидела в плетеном кресле с ногами, закутавшись в плед, взор был устремлен вдаль, туда, где в безжизненном темном саду по периметру особняка копошились зайцы, обгладывающие кору с яблонь.

Я подошел неслышно. Стелла заметила мое присутствие не сразу, она не повернулась в мою сторону, но вздрогнула.

Всем своим видом демонстрируя безоружность, я опустился на соседний стул, и моя вытянутая тень легла поперек ее тела.

– Я хочу, чтобы ты знала, что для меня ничего не изменилось, – тихо и осторожно начал я. – То, что я сказал… Я это все придумал, это вовсе не так, я дурак, я отвратительный и не заслуживающий прощения. Но ты же понимаешь, что я…

Мне стало трудно говорить и дышать, я беспомощно уронил голову на руки и скрыл лицо в ладонях.

Да, я желал сделать ей больно, но сиюминутный порыв прошел, и я жалею о содеянном.

– Ты был прав, – так же спокойно, но бесцветно ответила она.

– Нет, нет! – воскликнул я, пыхтя в сложенные пальцы, не поднимая глаз. – Мне страшно! Я с катушек слетел от всего этого! Просто мне страшно! Я боюсь потерять тебя!

Она прикоснулась к моему запястью, оттягивая руку вниз, и предательские слезы заструились по моим щекам. Я только в тот момент понял, что дрожу, и более не сдерживая всхлипы, я подполз на коленях к моей незнакомке, отчаянно хватаясь за ее плечи, прижимаясь крепко, словно только она одна могла спасти меня.

Быть может, так оно и есть.

– Ты замерз, – шептала она мне на ухо, гладя по волосам и спине. – Зачем ты вышел на улицу в одной рубашке?

Я ее не слушал – я лишь сопел, уткнувшись носом ей в грудь, чувствуя, как заботливые руки закручивают плед вокруг меня и обвивают теплыми объятиями.

Мне было плевать, что я насквозь пропитался сигаретами и безумием – я привлек ее к себе, задрав голову и глядя на нее снизу вверх, сглатывая соленую от слез слюну.

Во всем, что связано с ней, я согласен следовать по пятам.

Я жадно впился в ее губы, ощущая знакомый трепет, цепляясь пальцами за одежду. Она отвечала мне, как и прежде, как всегда… Я тонул в ее объятиях, приникнув еще сильнее, оказавшись между ее разведенными в стороны ногами рядом с креслом, на котором она сидела.

Я же сказал, что мне все равно, что у нее было до меня.

…Стелла настояла на том, чтобы мы пошли в дом, от холода стучали зубы, несмотря на все ее попытки согреть меня. Я нехотя согласился.

Мы сидели на диване в гостиной перед растопленным камином бок о бок, и мне захотелось положить голову ей на колени. Я лег незнакомке под руку, чувствуя затылком тепло ее бедер.

– Я обещаю вести себя хорошо. Расскажи, что такого в этой скрипке? – попросил я.

Ее лицо было спокойно. Я дал себе слово, что отныне ее история станет частью меня – безоговорочно и с принятием.

Пусть даже то, что я услышу, будет неприятным.

– У графа Владана, моего давнего приятеля, была редкая скрипка, он верил, что она какая-то особенная. Владан не умел играть, скрипка просто пылилась у него в хранилище для ценных вещей – как артефакт в коллекции.

Она улыбнулась, взглянув на меня, ее рука в моих ладонях дотрагивалась до кончиков пальцев там, где струны соприкасаются с кожей.

– Однажды я приехала его навестить, а у него гостил странствующий архитектор… – усмехнулась Стелла. – Самонадеянный, молодой, загадочный и талантливый. Владану было скучно, ему не хватало общения, он всеми силами старался задержать архитектора у себя, дал ему скрипку на время, чтобы тот развлекал нас по вечерам, и даже устроил с ним пари. Граф спорил, что архитектор не покинет замка, а если и покинет – то вновь вернется.

– Странное пари, – пробормотал я. – И граф проиграл – архитектор украл скрипку и сбежал.

– Так и было. Но не сразу. Гость не желал уходить, скрипка удерживала его в замке. Он хорошо играл… Я избегала его общества – его музыка меня… пугала. Я узнавала через его музыку и о нем, и о себе, и то, чего еще не было, но что сбудется. Множества вариантов, миллионы разных версий.

Я пошевелился от ощущения, что вот-вот разгадаю какую-то головоломку.

– Скрипка была ни при чем, она всего лишь очередной инвариант, реквизит, часть декораций замка, – незнакомка пожала плечами. – Владан был помешан на идее выйти из Игры, он заставлял архитектора играть ему каждый вечер, чтобы найти ответы на свои вопросы… Как глупо, это никому не удастся, это тоже инвариант.

Стелла сочувственно вздохнула. Я приподнялся на локтях, наконец, сообразив, выпучив глаза и глядя на незнакомку с изумлением.

– Анж – тот самый архитектор – жалкий вор! – не сдержался я, фыркая. – Это вовсе не его скрипка!

Стелла покачала головой и положила руку мне на грудь, укладывая обратно к себе на колени.

– Дослушай до конца, – терпеливо молвила она, и я, поджав губы, замолк. – Я сама отдала ему скрипку. Ему нужно было уехать, ему нельзя было оставаться в замке. Владан принимал его за кого-то другого, Эрик, как назло, пытался что-то кому-то доказать своим упрямством. Я заставила архитектора уехать.

– Это ничего не меняет, – злобно отозвался я. – Или вы уже тогда…

Я не смог договорить – меня аж передернуло от дискомфорта.

– У нас была взаимная неприязнь. Он терпеть меня не мог… Я тоже избегала его, я уже все знала – но тогда еще было не время. Он не был готов играть.

Подробности их истории любви я слушать не хотел – и надеялся, она не станет ими делиться.

– Спустя много лет мы встретились в Париже. Скрипка все это время была с ним – до тех пор, пока мы вновь не расстались. А дальше должен быть твой рассказ.

Я вздохнул, переменил положение ног на диване.

– В один прекрасный день, – я поморщился, – Бафомет накануне концерта принес старинную скрипку с аукциона. Он заявил, что это та самая Безымянная скрипка, мне было все равно. Скрипка осталась у Бафомета, я спокойно жил дальше до того момента, как в темном переулке меня подстерегла черная тень с желтыми глазами.

Стелла смотрела на меня сверху вниз, я положил ладонь поверх ее руки, переплетая пальцы.

– Он хотел меня придушить скользкой удавкой, когда удавкой не вышло – он достал нож.

Незнакомка вцепилась в мою правую руку, было даже почти больно, я продолжил.

– Все обошлось, я сбежал от него, но я не понял, что тогда произошло. Спустя какое-то время он заявился ко мне домой и потребовал скрипку. Я забрал ее у Бафомета, я солгал, что буду учиться – и передал ее чудищу в маске.

История, произнесенная вслух, казалась полной чушью.

– Я бы, может быть, и забыл про него, но вскоре он появился в моей гримерке и предложить быть его учеником. Я согласился – не сразу, но согласился… И начал кататься к нему по вечерам в край географии на Кони-Айленд, чтобы учиться играть на скрипке и слушать его ворчание.

– Как давно это было?

– Осенью. Прошлой осенью, – пояснил я. – Началось все накануне дня рождения.

Стелла наклонилась, коснулась губами моего лба.

– Я все время была рядом… – говорила она, щекоча дыханием и упавшими с плеч волосами мое лицо.

– Он ничего не знает, он не найдет нас! – поспешил заверить ее я. – Ну же, Стелла, скажи, что это все неважно!

Я тянулся к ней, запрокидывая голову назад, мечтая вновь ощутить вкус ее губ, и она коротко, почти не раскрывая рта, поцеловала меня.

– Демоны знают, – сказала она, – и он узнает, это вопрос времени.

– Мы можем сделать так, чтобы это случилось как можно позже.

– Я боюсь за тебя.

– Не стоит, – я фыркнул. – Он не сможет нам помешать. Он же обычный человек – из плоти и крови – и вовсе не бестелесная тень. Маски не сделают его сильнее.

Я чувствовал себя всемогущим рядом с ней, никакие монстры нам не страшны.

– Не сделают, – неуверенно отозвалась незнакомка.

– Тогда не волнуйся. Я всегда буду с тобой…

На этот раз я не решился привлечь ее к себе, пусть и очень хотелось. Я лишь придвинулся ближе, шевелясь на удобных – словно для меня созданных – коленях.

– Кстати о масках… Я, надеюсь, ты не пытался сорвать с него маску?

Стелла взглянула на меня, я усмехнулся, поднимая на нее глаза.

– Да пытался, но толку… Но я видел его без маски – и так и не понял, зачем весь этот маскарад. У него самое обычное лицо. Сраный позер.

83. Каток

После душа, в моей черной футболке, с еще влажными волосами она сидела за обеденным столом и уплетала яйца с беконом. Я, по обыкновению, без аппетита, делал вид, что уничтожаю хашбраун, а на самом деле лишь перекладывал кусочки еды с места на место.

Мы сидели рядом: Стелла на стуле сэра Ли с торца, а я – справа от нее. Идиллия между нами составляла уютный семейный завтрак, я невольно и без причины улыбался. Я был преисполнен планами на день, и мне уже не терпелось поскорее закончить трапезу и отправиться на прогулку.

Со стороны входа донесся стук костылей и медленные шаги, и мы оба синхронно повернули головы.

– Я так и думал: вы просто развлекаетесь, когда ругаетесь, – с улыбкой заключил опекун, ступая к свободному месту. – Доброе утро!

– Здравствуй, Ли, – Стелла откусила тост с громким хрустом.

Я кивнул и молча последовал ее примеру, набивая рот и делая вид, что увлечен пережевыванием пищи. Я не хотел лишний раз разговаривать со стариком.

– Раз уж все в сборе, я, пожалуй, озвучу свои мысли, – Ли опустился на стул, прислоняя костыли к столешнице. – Вы можете оставаться в этом доме сколько захотите – я буду только рад принимать вас здесь, – добродушно развел он руками, – однако если сюда вдруг заявится Эрик, чтобы убить меня за величайший обман, я должен об этом знать.

Стелла перестала жевать и уставилась на него с недоумением.

– Реми, что же ты копаешься, неси мой завтрак! – повысил голос англичанин, абсолютно не смущаясь повисшей в зале тишины, обращаясь куда-то за наши спины.

– А что, если так? – спросила незнакомка после паузы.

Сэр Ли фыркнул, откинувшись назад.

– Моя дорогая Стелла, – говорил он своим обыкновенным наставническим тоном. – Ты обещала мне вечность и жизнь, ты обещала мне бессмертие, ты обещала мне знания… Ты сдержала слово – я твой верный друг и слуга, не сомневайся в этом. Я страшусь единственного, чего мне не избежать – неизвестности.

Незнакомка на мгновение отвела глаза, и по прекрасному лицу пробежала тень.

– Вероятность очень мала, – пространно отозвалась она. – Я не могу ничего гарантировать… Не нагнетай – мне и так тошно!

Я был согласен, и пессимистический настрой бесцеремонного старика делал только хуже.

Жестокие мысли о том, что кто-то должен ответить за содеянное, я отправил на дно желудка двумя большими глотками кофе.

– Ты и не из таких историй выпутывался, – решила закрыть тему моя незнакомка, – тебе уж точно нечего бояться.

Старик подмигнул ей, качая головой, и вскоре мы оставили его над овсянкой, принесенной Реми.

…На катке в Гайд-парке было не протолкнуться. Так и не осмелившись вылезти на лед, мы стояли у бортика, потягивая горячий какао и обсуждая стрелков в игрушечном тире.

Прежние знакомые места Лондона, в которых я в свое время бродил один, без друзей и компании, обретали новые ассоциации. Риджентс-канал, вдоль набережной которого я часто шагал, тихие улочки Камден-тауна, мелкие ресторанчики с едой на вынос – все стало еще живее и контрастнее.

Стелла была со мной, и меня переполняло обнадеживающее ощущение, что теперь все будет, как я хочу, все будет в порядке, что каждый мой вздох слышит и капля взвеси тумана, и бурый, почему-то так и не слетевший с дерева лист, и зимующая утка.

Мы бросили машину у вокзала Сент-Панкрас и несколько часов гуляли пешком, не чувствуя прохладу и пронизывающий ветер. С детской наивностью я соглашался и на аттракционы, и на маршруты с видами на приевшиеся городские пейзажи… Однако уговорить меня надеть коньки у незнакомки до сих пор не выходило.

– Ты посмотри – они все, как бегемоты, – смеялась Стелла, приобнимая меня за талию.

Она указывала на неуклюжие фигуры на катке, я хихикал, уткнув нос ей в волосы.

– Я не умею, я же сказал тебе, – упирался я, вдыхая смешанную с ее духами сладость какао.

– Я тоже не умею! – воскликнула она с улыбкой, отстраняясь и уже таща меня за руки к палатке с прокатом. – Есть две вещи, которые я не умею – кататься на коньках и ездить верхом! А еще я боюсь лодок с веслами – добро пожаловать в мой мир!

Она задорно хохотала, разводя ладони в стороны, и я таял от ее искренности, поражаясь, как в ней может сочетаться хладнокровие и мягкость, беспринципность и любовь.

Чтобы меня развлечь, она согласна выглядеть нелепо.

Исключительно из желания поваляться на льду вместе с незнакомкой, я улыбался и шел за ней по пятам, даже не пытаясь сбросить крепкую хватку со своего запястья.

Спустя несколько минут на дрожащих ногах я ступил на каток, уже в коньках, вцепившись в ограждение.

– Виктор, ну что ты в самом деле! Давай, ты первый! – подала голос Стелла, держась за бортик на противоположной стороне от выхода.

Я по привычке двинулся к ней, но чуть не потерял равновесие.

В то же мгновение какая-то парочка резво перебралась через парапет, спустившись с низкой лестницы, и выехала в центр площадки, затерявшись в кружащей по катку толпе.

– Дамы вперед! – по-шутовски поклонился я, шаркнув ногой шире, чем предполагал. – Покажи, как надо!

Стелла закатила глаза и в театральной обреченности всплеснула руками, отрываясь от спасительного ограждения.

Я с открытым ртом наблюдал, как она спокойно катится по дугообразной траектории, притормаживая на развороте и становясь в нескольких ярдах от меня.

– Ты умеешь, ты меня обманула! – без обиды, но с досадой вспыхнул я.

– Да нет же! Честное слово! Если у меня получилось, то и у тебя получится!

Стелла выставила руки вперед ко мне, призывая двигаться навстречу. У меня было ощущение дежавю: та же улыбка, те же жесты, та же фраза… Я был уверен, что что-то подобное уже было – однозначно было, – только вот когда и при каких обстоятельствах?..

Сделав глубокий вдох, я оттолкнулся от бортика и проехался до моей незнакомки, врезаясь в нее, запуская пальцы под распахнутую дубленку. От того, как я прикоснулся к ее телу под заправленной в джинсы футболкой, в ладонях тотчас разлилось приятное тепло.

Она была права. Я получу удовольствие, и мы просто обязаны быть здесь самой красивой парой.

К концу часа мышцы ныли от напряжения, и, сжалившись друг над другом, мы покинули каток.

Уже давно стемнело, и заполненный огнями город наводняла молодежь. Мы, довольные и уставшие за весь день, насыщенный прогулками, единогласно решили провести остаток вечера в особняке сэра Ли.

Мы держались за руки, согреваясь горячим чаем в картонных стаканчиках, и возвращались к дожидавшемуся нас Астон-Мартину, позаимствованному из гаража. По пути домой я уснул на переднем сиденье.

Только когда от резкого торможения меня встряхнуло так, что сердце чуть не выпрыгнуло из груди, удерживаемое только туго натянувшимся ремнем безопасности, весь сон как рукой сняло.

– Какого черта?! – вырвалось у меня.

Я ошарашенно смотрел перед собой на пустую, залитую дальним светом дорогу, обрамленную пригородным лесом. В пяти ярдах от капота застыл одинокий силуэт оленя.

Он слепо таращился на нас, дергая ушами, и в глазах, отражающих бликами свет фар, не было никакого понимания только что избегнутой гибели.

– Глупое животное! – наконец вымолвила Стелла, все еще вцепившись в руль так, что побелели костяшки. – Прости, я тебя напугала, – обратилась она ко мне, – но он возник из ниоткуда!

Словно услышав ее слова, олень пересек дорогу, сойдя на обочину, и скрылся в чаще, не оставив ни одного свидетельства своего присутствия.

– Все в порядке, – я потер лоб, так и не понимая, ударился я им о переднюю панель или нет. – А ты как?.. Давай я тебя сменю?

Незнакомка покачала головой и положила руку мне на колено.

– Не волнуйся, все хорошо. Поспи еще немного, мы почти приехали.