Текст книги "Безымянная скрипка"

– Зомби что ли? – не выдержал я.

Бафомет рассмеялся в трубку:

– Что-то вроде того.

– Он что-нибудь сказал?

– Говорил, что скрипка – его, что она должна быть у него, и что он с ней связан клятвой или спором. Но я не понял ничего. Псих какой-то.

Пока мы с Анжем пребывали в недоумении, переглядываясь, Стелла, казалось, уже догадалась, кто наш таинственный зомби.

– Ты его еще видел после?

– Не-а, – протянул Бафомет. – Только не говори, что мне надо будет его разыскать.

– Нет, не скажу. Спасибо, ты нам очень помог. Пока!

Она поспешно отключилась, поднимая глаза с телефона на Эрика.

– Клятва, спор, Безымянная скрипка Архитектора… – закусила она губу. – Это был Владан.

98. Жестокий бог

Как такое вообще возможно?! Какой к черту Владан?

– Он же умер давно, – озадаченно проблеял я.

– Стелла, он прав, – в свою очередь отозвался мистер Маска. – Владан не покидает замка.

– Бред какой-то.

Незнакомка закрыла лицо руками.

– У вас есть другие объяснения? – спросила она. – Демоны не знают Владана в лицо, больше некому. Все уже перемешалось, может быть все что угодно – что в пределах инвариантов.

Сто пятьдесят лет назад скрипка была в замке графа Владана… Владан – инвариант.

– Он не мог вот так просто взять и появиться, – подал голос я, – чтобы один раз напасть на Бафомета и снова исчезнуть.

– Никто не говорит, что он исчез, – усмехнулась Стелла. – Здесь явно что-то не так, но я никак не пойму что.

Эрик сложил пальцы под подбородком, уперев локти в стол.

– Как он сказал – он связан со скрипкой спором?

– Мы не можем знать наверняка, – кивнул я в сторону все еще лежащего перед нами телефона, а затем взглянул на Анжа. – Он ищет скрипку или ищет тебя?

– Точно не меня! – фыркнул он.

– Отдайте ему скрипку и пусть валит обратно в свой замок или еще куда – туда, откуда пришел!

– Еще чего!

– Где все это время была скрипка? – остановила наши пререкания незнакомка.

– До того, как она попала к демону? Не знаю…

Анж как-то странно отвел глаза, и по лицу пробежала тень неприятных воспоминаний.

– В смысле, не знаешь?

Он вздохнул.

– После того как Стелла… ушла от меня, спустя некоторое время я покинул тот дом. Оставил все как есть, в том числе и скрипку… и просто сбежал. Потом я решил вернуться… за скрипкой. Ее уже не было.

– Где?

– В Париже. Иль-де-Франс.

– Не Вена?

У каждого из нас – свой вариант… Когда-то скрипка, возможно, лежала в деревянном ящике вместе с нотными листами и белой маской.

– Когда?

– К… какая разница?

– Где скрипка сейчас?

– В репетиционной.

– Что нужно Владану от скрипки? – не унимался я. – На что вы спорили – на скрипку, на жизнь?

Анж вдруг рассмеялся. Как-то нервно, сдавленно, неестественно. Стелла настороженно глядела на него, словно он сейчас сделает что-нибудь из ряда вон выходящее.

– Он сказал, что если я захочу по своей воле покинуть замок, у меня не получится. Мы заключили пари: если я уйду, то я свободен, а если выиграет он, – скрипач обнажил ровные белые зубы, но улыбка была больше похожа на оскал, – то я остаюсь в замке навечно развлекать его игрой на скрипке и своими историями о странствиях.

– Ты же ушел… Со скрипкой. Но про скрипку не было уговора.

– Темные Небеса, какой же я был дурак! – будто не слыша меня, он уронил лицо на ладони. – Чертова игра слов! Он знал, что я… Неужели он знал?

– Что знал? – в один голос отреагировали мы с незнакомкой.

– Мы же разговаривали еще до того, как ты прибыла в замок! Он знал, что я…

– Что – ты?

Я спросил для порядка – но я и так уже все понял. Какие они все предсказуемые!

– Что я полюблю тебя.

Скрипач, словно сознавшись в чем-то постыдном, растерянно смотрел на Расщепленную Звезду, и даже зрачки его янтарных глаз расширились.

– Он не мог этого знать, – возразила Стелла, – он принял тебя за кого-то другого! Ты меня на дух не переносил, ты разве не помнишь! Ты избегал меня, ты вечно мне перечил! Ты из вредности не хотел меня слушать, когда я просила тебя уехать – тебе был важнее ваш дурацкий спор!

Он мотал головой, и губы перекосила горькая ухмылка.

– Владан не мог знать ничего наперед – иначе он не пытался бы сорвать с тебя маску!

– Но отчего-то же он был уверен, что я не покину замок добровольно? – не уступал Эрик.

– Он блефовал! Как и все мы – чтобы пустить пыль в лицо!

– Нет, он знал!

– Да нет же!

Я поднялся из-за стола.

– Ты говорила, Владан был помешан на скрипке, потому что хотел что-то узнать от нее? Он не умел играть – он нуждался в посреднике. Надо дать ему то, что ему было нужно, и тогда он отстанет, – произнес я спокойно.

На их лицах, к счастью, я увидел не только недоумение, но и понимание.

– На вопрос графа ответа нет, – нахмурилась Стелла. – В замке ничего не происходит, он проклят оставаться там навечно. Он хотел спрятаться в замке вне вселенной, но теперь от скуки мечтает умереть. Он ждет, когда Архитектор освободит его… Но правда в том, что Архитектора больше не существует, бог умер, оставив после себя нас, Игру и инварианты.

Разбирайтесь, как хотите… Какой же, все-таки, жестокий бог!

99. Я тебя прикрою

Неизвестный зомби, которого видели всего один раз прошлой осенью; волшебная скрипка, исполняющая заветные желания; раненый фокусник, у которого поехал чердак от жизни в затворничестве; моя мать и любовница, прекрасная повелительница демонов… И я, сидящий на закрытом унитазе байронический герой – в страшной сказке про обреченную вселенную.

Я сбежал в ванную, чтобы умыться, и заперся. Я пытался собрать пазл воедино, но ничего не получалось, я тер руками лицо, но мысли все равно путались. Как бы я ни старался, мне не удавалось поймать за хвост ускользающие догадки, я не мог сосредоточиться.

Я хотел просто плыть по течению – но пока что захлебывался в мутной воде.

Что нужно было такого сделать, чтобы навлечь на себя безысходность, беспросветность, непоправимость?

Что я такого сделал, что теперь задыхаюсь от петли, в которую добровольно угодил? По мне ли это испытание, это безумие, это необъяснимое обстоятельство?

Если бы она не любила его, я бы увез ее далеко. Если бы я не был таким трусом, я бы нашел решение. Если бы я не привязался к нему, я бы убил его… наверное.

Эрик намеревался забрать скрипку из репетиционной, но Стелле я об этом рассказывать не стал… Пока мы с ней будем в Бруклине, он успеет вернуться, вероятно, спрячет скрипку куда-нибудь под кровать.

Когда я вышел из ванной, мы с незнакомкой столкнулись в гардеробной. Она застегивала блузку, я невольно любовался ей.

– Эрик, мы можем привезти тебе все, что ты скажешь, – обратилась она к скрипачу, делая вид, что не замечает моего пристального взгляда.

– Нет, не нужно, – откликнулся он, перекидывая ногу на ногу, лежа на кровати. – Чуть позже я все сам перевезу.

– И ты даже не скажешь, где ты жил? Не в здании диспетчерской же! – усмехнулась Стелла.

– У меня квартира в Сохо, – безучастно бросил он. – Говорю же, мне пока ничего не нужно.

Незнакомка закусила губу и накинула на плечи красное кашемировое пальто. Я тоже начал одеваться.

– Я буду на улице, – улыбнулась она мне, шагая в комнату, а я лишь кивнул, оглядываясь по сторонам.

Она подошла к кровати и наклонилась к скрипачу. Тот потянулся к ней, приподнимаясь на руках, и их губы сомкнулись в поцелуе.

Я отвернулся.

Незнакомка отстранилась и провела ладонью по его лицу, он на мгновение прикрыл глаза, как довольный желтоглазый кот.

– Сегодня мы найдем нам новый дом.

Она улыбалась, они смотрели друг другу в глаза.

Несколько секунд спустя стук ее каблуков стих, хлопнула закрывшаяся входная дверь, и я вышел из гардеробной в растерянности.

Мне нужны только ботинки и куртка…

– У тебя будет примерно три часа, чтобы съездить за скрипкой незамеченным, – сказал я скрипачу, зашнуровывая обувь, а тот хмыкнул в ответ из глубины комнаты. – Если ты знаешь мой номер, то можешь написать, и я тебя прикрою.

Застегивая куртку и отворяя дверь, я услышал ответ.

– У меня есть твой номер, – сказал Эрик, и после некоторой паузы добавил: – Спасибо.

100. Ключи

Унылые, пустые, просторные помещения, с широкими окнами и приличным соседством… Ни одна из просмотренных квартир Стелле не понравилась, но она точно искала что-то определенное.

Лишь спустя пару часов на пороге резной, в виде арки, двери, поднявшись по каменным ступеням вслед за агентом, незнакомка дотронулась до моей руки.

Я понял, что она имела в виду. Я буквально увидел, как я ступаю по паркетному полу босиком в домашних штанах и футболке, как я спускаюсь по лестнице, пока Эрик в кабинете на втором этаже чем-то занят, как Стелла из кухни зовет меня, делающего вид, что не слышу, из упрямства или из удовольствия от звука ее голоса, произносящего мое имя.

Стало вдруг так странно и так спокойно.

Когда Стелла подписала документы, нам отдали ключи. Я боялся обсуждать произошедшее, до дома мы ехали в полном молчании.

Она улыбалась, изредка на меня поглядывая.

…Эрик мне так и не написал. Я надеялся, что помощь ему не понадобилась, но когда мы пришли домой, его в квартире не оказалось.

Стелла сразу встревожилась, утром она в очередной раз настойчиво просила его не предпринимать ничего без ее ведома.

Я признался, что был в курсе его планов, но это ее не успокоило.

Не прошло и пяти минут, как входную дверь осторожно открыли с наружной стороны, и мы, по-прежнему стоявшие в верхней одежде посреди комнаты – я в мотокуртке, а незнакомка в красном пальто, так невероятно шедшем ей, – уставились на Анжа, как ни в чем не бывало появившегося на пороге.

– Эрик, как ты мог?! – вскричала Стелла, подбегая к нему.

Я так и не смог понять, хочет ли она его ударить или, все же, обнять.

– Ну я же сказал, что чуть позже все привезу, – с робкой улыбкой произнес он, опуская на пол небольшую сумку.

Эрик был в моем пальто, которое он надел на одну руку.

– Ты с ума сошел! Тебе нельзя ходить.

– Знаю, знаю, я поступил ужасно, и нет мне прощения, – молвил он, стоя спиной к двери и разглядывая незнакомку, чуть наклоняя голову.

– Тебе плевать, что мы за тебя беспокоимся!

– Я об этом не подумал.

– Тебе плевать, что тебе может стать хуже!

– Стелла, успокойся, все в порядке, – уже менее бодрым голосом отвечал мистер Маска. – Больше я никуда не уйду.

– Конечно не уйдешь – я тебя к кровати привяжу!

– О, вот это мне больше нравится…

Вид у него был не очень здоровый. Он бодрился в глупой браваде, но по бледному лицу все было понятно.

Незнакомка помогла ему раздеться и пропустила в комнату, мы наблюдали, как он, скрывая боль, устраивается на кровати. На груди справа сквозь рубашку проступало алое пятно.

– Ты привез скрипку? – поинтересовался я, стараясь сменить тему.

Он медленно кивнул.

– Черт возьми, скрипки мне тут не хватало! – всплеснула руками Стелла, разворачиваясь к прихожей и топая каблуками по паркету.

Вернулась она уже без пальто, но с сумкой в руках.

– Я всегда догадывалась, что так и будет… – вздохнула она, ставя вещи Анжа на кровать. – Вы с вашей скрипкой хотите меня выжить.

Стелла выставила связку ключей на вытянутой руке, и с мелодичным звоном они упали на постель. Мы со скрипачом проследили за их полетом, а она привычным жестом откинула волосы с лица и озвучила адрес.

Эрик прокашлялся, а я добавил:

– Я даже знаю, куда можно будет поставить рояль.

Вечером, уже перед сном, Эрику было лучше, и она попросила его сыграть.

Она же терпеть не может скрипки!

Он извлек скрипку из футляра, проверил строй флажолетами, поднял смычок. Это была та самая музыка с пожелтевших от времени страниц, ожившая в его исполнении, от игры мурашки бежали по коже.

Я понял его, он вовсе не монстр…

Когда он закончил, я был не в силах пошевелиться, не смел разрушить волшебство, сотканное звуками музыки. Это не скрипка волшебная… Все дело в скрипаче!

Эрик, вынырнув из омута своих собственных ощущений, теперь не отрываясь глядел на Стеллу, сидевшую неподвижно, прижав руки к груди. Ее широко распахнутые темные глаза смотрели на него, но видела она что-то другое.

– Ты в порядке? – наконец, его голос разорвал тишину после скрипичной магии.

– Нет, – хриплым от слез голосом отозвалась моя незнакомка, – но я поняла, что будет дальше.

101. Замок

Свет толстых, уродливо оплывших свечей заполнял темный, холодный коридор. Я толкнул массивные двери, створки, бесконечные в высоту, подпиравшие черноту сводчатого потолка, распахнулись, пропуская меня в зал – такой же тускло освещенный.

Воздух, несмотря на красные сполохи живого огня от камина и беснующиеся языки пламени, был зимним и мертвым. Пламя свечей от сквозняка задрожало.

Я сделал несколько шагов и в растерянности остановился. За длинным и тяжелым, как и вся мебель в зале, столом сидели Расщепленная Звезда и какой-то человек неопределенного возраста в черном одеянии.

Его можно было назвать и дряхлым стариком, и мужчиной средних лет; одна лишь черта оставалась неизменной при беге ракурсов и бликов света от канделябров и камина – благородная суровость. Черные, чуть навыкате глаза и массивный загнутый вниз нос, длинное и сухое лицо… и какая-то хищная наружность.

В нем было что-то, как бы Бафомет выразился, инфернальное.

Я подумал, что в странном видении я буду независимым наблюдателем и не смогу принимать участия в сценах – однако взор человека во главе стола был устремлен на меня.

– Виктор, мы тебя заждались, – обратился ко мне он.

Я обернулся, но никого, кроме меня, вокруг не было.

Я сделал еще пару шагов, кивая странному типу, вопросительно глядя на Стеллу, находящуюся рядом с ним по левую руку.

Она была какая-то другая… Быть может, более напряженная, задумчивая. Холоднее, чем прежде.

Она кивнула на стул рядом с собой, я неторопливо обошел по дуге инфернального старика, поравнялся с ней. Мне захотелось прикоснуться к коже на ее открытой шее и плечах, но я не решился.

Я сел на резной тяжелый стул с высокой спинкой.

Ужин был накрыт на четверых, я намеревался шепотом спросить, кого мы еще ожидаем, но мужчина в черном одеянии по-волчьи повернул голову в сторону закрытых дверей, затем взглянул на нетронутый кубок с вином янтарного цвета перед собой.

– Я, конечно, все понимаю, Владан, – начала моя незнакомка, – но мое мнение не изменилось. Твой гость должен уехать, и это даже не обсуждается.

– О, графиня, но вы же не слышали его, не общались с ним – он прекрасный рассказчик. Обещаю, вам не будет с ним скучно.

– Ты меня не понял? – вдруг разозлившись, Стелла ударила ладонью по столу, вскакивая с места. – Его не должно быть здесь.

Я изумленно глядел на нее снизу вверх, не понимая причину ее гнева. Я бы не стал вступать в спор со странным стариком…

Хозяин замка сохранял равнодушное спокойствие, его забавляла эмоциональная вспышка.

– Дорогая моя, – на секунду обнажил он свои неестественно длинные острые зубы, – если бы ты объяснила причину своей неприязни к мсье архитектору, я бы сделал, как ты просишь.

Ему нравилось ее злить – вот в чем его сила!

Незнакомка сжала кулаки, упрямо глядя на графа с высоты своего роста, и если бы створки не распахнулись – будто от порыва ветра, тревожа пламя свечей в подсвечниках, – она бы ответила что-нибудь едкое и дерзкое.

На пороге возник молодой мужчина – мой ровесник – в свободном дорожном одеянии. Дверь закрылась за ним сама собой.

– Граф, – учтиво поклонился он одним отточенным движением головы. – Графиня, – тот же невозмутимо-воспитанный тон и короткий взгляд на мою незнакомку. – Виконт Виктор, добрый вечер, – обратился он ко мне, завершая приветствие.

Затем он подошел к столу и замер, ожидая приглашения инфернального владыки.

Я хлопал ресницами, уставившись на гостя. Это был Анж – моего возраста, с живыми янтарными глазами, длинными, забранными за уши волосами, в белой маске… Менее высокомерный, более живой – если его можно назвать живым в его худом теле – но несомненно он!

Как же это возможно?..

– С вашего позволения, я не голодна.

Стелла прошествовала мимо графа, огибая безмолвно стоявшего архитектора, провожавшего ее взглядом из-под опущенных ресниц.

Уже когда она собиралась отворить высокие массивные двери, я, давясь дрожью в голосе, окликнул ее:

– Постой!

Она изумленно обернулась, и свет падал контрастными тенями на ее прекрасное лицо.

– Останься, прошу тебя, – попросил я. – Пожалуйста.

Мои слова подействовали – незнакомка моргнула, пристально изучая меня пару мгновений, словно я открылся ей с какой-то новой, неведомой стороны, и вздохнула.

Стараясь не встречаться взглядом с гостем графа, гордо неся красивую голову, намеренно громко стуча каблуками о каменный пол, графиня вернулась к своему месту.

Я поднялся, отодвинул стул, помогая ей сесть, а архитектор все это время молча стоял и смотрел на нас. Побелевшие костяшки пальцев, которые от тут же спрятал за спину, заметив, что я на него смотрю, выдавали его нервозность.

Никому не понравится наблюдать за внутренними разборками хозяев замка или становиться их причиной.

Четверть часа спустя он, немного расслабившись за трапезой, развлекал нас продолжением истории его путешествий по Востоку.

Владан не попробовал ни еды, ни вина, но с интересом слушал гостя; незнакомка с мрачным видом крутила янтарную, как глаза человека в маске, жидкость в кубке, изредка делая глоток за глотком, а я, почему-то не побрезговавший приготовленной на открытом огне птицей, по примеру Анжа иногда работал челюстями в перерывах между репликами.

В каждой фразе архитектора было утверждение о его собственной исключительности, но это не звучало заносчиво. Он чем-то напомнил мне меня, надломленного, храбрящегося, но уязвимого.

Он вел повествование красочно, живо и вкусно, он, казалось, иногда забывал о том, что его слушают – и просто говорил… Но он вдруг запнулся от того, что впервые, быть может, за весь вечер, Стелла посмотрела на него в упор. Никто, кроме меня, не заметил его замешательства.

Почему она хочет, чтобы он ушел? Чем он ей помешал? Старик, между прочим, от него в восторге.

Анж ей настолько нравится, что она пытается выставить все в точности наоборот? А она ему нравится?

В его взгляде не было ни намека на любовный интерес – лишь настороженность. Он смотрел на меня точно так же.

– Мсье Анж, – обратился граф к гостю, после того как тот завершил реплику, – прошу прощения, что прерываю вас, но я надеюсь, вы оставите продолжение до следующего вечера, ибо их будет еще много.

Владан зловеще оскалился в своей улыбке.

– Как вам будет угодно, граф, – отозвался архитектор.

– Я бы хотел попросить вас сыграть мне на скрипке, – «попросить» в голосе графа вовсе не означало просьбу – это была вежливая форма приказа. – Вчера вы меня поразили. Жаль, что вашу музыку не слышали мои дорогие друзья.

Владан с укором посмотрел на Стеллу, но она даже бровью не повела под его тяжелым взглядом.

– Графиня, надеюсь, вы сегодня не уклонитесь от любопытного времяпрепровождения?

– Уклонюсь.

Незнакомка встала, одарив присутствующих кивком головы, многозначно взирая на меня.

– Благодарю за вечер, – изрекла она ледяным тоном.

– Ты же не… Не говори, что пора идти! – в недоумении воскликнул я.

– Виктор, – позвала она, делая шаг от стола.

Почему я должен идти с ней, если я не хочу?

– Виктор, уже поздно, – настаивала незнакомка.

Я продолжал сидеть на месте, и она больнее, чем я ожидал, схватила меня за плечо.

Холод ее руки проникал сквозь одежду, и если бы не точно такие же, как и всегда, мурашки от ее прикосновений, я бы подумал, что это не моя Стелла. Она не могла так принуждать меня к чему-то!

Обескураженно озираясь и встречаясь взглядом с Анжем, я, все же, поднялся со стула.

– Спасибо за приятную компанию, – выпалил я, обращаясь преимущественно к нему, и, не желая злить нетерпеливо сверлящую меня взглядом незнакомку, я взял ее за руку и пошел к выходу.

Когда створки за нами сомкнулись, и мы остались одни в пустом и мертвом коридоре, я отпустил ее запястье.

– Что на тебя нашло? – шепотом, словно темные стены с вековой паутиной могли нас подслушивать, возмутился я.

– Я не собираюсь ему потакать! Этот бедняжка со скрипкой – его очередная игрушка!

– О чем ты?

– Не строй из себя невинную неосведомленность, тебе не идет, – фыркнула она, увлекая меня дальше по коридору, а я пытался разглядеть черты ее лица в полумраке.

– Стой, – я затормозил, заставляя ее остановиться вслед за мной. – Что этот Анж тебе сделал?

– Он? Ничего! – округлила глаза Стелла. – Именно поэтому ему нужно убираться отсюда, иначе Владан сделает с ним то же самое, что и с другими.

– Другими?!

– Да что с тобой сегодня такое? – ответила вопросом на вопрос она. – Тебя как будто подменили. Идем же.

…Декорации меняются, расплываясь в дымку из бликов и теней. Вот уже темный и мрачный коридор растворился в солнечном свете, но свет этот неяркий, пусть и полуденный. Цветастые сполохи красок на горизонте превращаются в шапки деревьев, желтеющих и зеленеющих на склонах холмов и невысоких горных утесов.

Начало осени – с ее прохладными, уже не летними ветрами и мирным светилом – предстает взору с открытой замковой площадки, заброшенной, но некогда цветущей и радующей глаз любителя размеренных прогулок и медитаций.

В нескольких ярдах от меня обрыв, открывший объятия неосторожному путнику, но отвесная скала и риск падения не смущают меня.

Я же не подойду ближе, чем того предписывает правило безопасности?

Я вздрогнул, не сразу заметив высокую фигуру рядом. Это был всего лишь Анж – гостивший в замке графа странствующий архитектор.

Кажется, Стелла так и не сказала мне, что угрожает ему…

– Жаль, что мы еще ни разу не услышали, как вы играете, – сказал я, не поворачивая головы. – Я надеюсь, сегодня вечером получится.

Он издал сдавленный смешок.

– Не думаю. Ваша мать очень категорично настроена… против скрипок.

Я вздохнул.

– Дело не в скрипке. Она говорит, что вам тут находиться опасно.

– Я слышал. Уж извините, слух у меня хороший, я случайно был свидетелем вашего вчерашнего разговора. Но… – он на секунду замялся, подбирая слова, – я не очень верю во всю эту суеверную чепуху. Везде и упыри, и оборотни, и суккубы, а в таверне, той, что ближе всех к дороге в дюжине миль – распятия и чеснок. Цыгане говорят, граф – черный волк, замок этот не трогает время, а ваша графиня вообще Расщепленная Звезда. Сущая глупость!

Он пожал плечами, скривившись, а я закусил губу, отводя взгляд от его белой маски.

– То есть вы считаете, что это все паранойя, а у Стеллы съехала крыша?

Он помолчал, перед тем как ответить.

– Вы сами это сказали, я так не говорил.

– Но вы так считаете, – настоял я.

Он медленно кивнул.

– Пожалуй, что так.

Я скрестил руки на груди, вновь взирая в шахматное полотно светлых и темных крон вдалеке.

– Вы неправы.

– Тогда объясните.

Он вздернул подбородок совершенно по-детски, упрямо и гордо. Подумать только – он повзрослеет и станет душить меня в гримерке руками в шелковых перчатках.

Я невольно взглянул на худые, скорее даже костлявые, обтянутые бледной кожей руки скрипача. Он спрятал их за спину.

– Вам нужно с ней поговорить, – промолвил я. – Только она все знает. А то, что цыгане про нее болтают – быть может, они не далеки от истины.