Текст книги "13 лет с тобой и вечность без тебя. РПП"

Я сама предложила маме поехать на лечение в ЦИРПП. Информацию о нём я нашла в интернете. Мама, естественно, ответила: «Да! Мы едем завтра». И вот я тут.

4 сентября

Сегодня день консилиума докторов. Каждого пациента вызывают отдельно, чтобы он рассказал, как себя чувствует, задал волнующие его вопросы, ответил на вопросы докторов, и всё в таком духе.

Я третья (моя фамилия на Д) по составленному накануне старшей медсестрой списку. Мой главный вопрос – смена психолога. С каждой из девочек персонально работают два психолога (один – два раза в неделю, другой – один раз в неделю). Женщина-психолог, которую закрепили за мной, мне не очень нравится… Вообще не нравится. Я не уверена, что мы с ней сойдёмся.

Второй вопрос, который меня волнует, – почему занятия по стрейчингу и йоге следуют в нашем расписании сразу после плотных принятий еды, в частности обеда и ужина.

И вот я сижу на большом офисном чёрном стуле перед всеми докторами и рассказываю про своё самочувствие. Дальше поднимаю волнующую меня тему смены психолога. Альбина Викторовна (это её я хочу сменить) также в составе докторов на консилиуме.

Второй перекус. У меня сегодня ненавистный сладкий черничный йогурт с гранолой. Места в желудке нет совсем, поэтому йогурт я просто не смогла впихнуть в себя, за что поплатилась вечером на позднем перекусе, но об этом чуть ниже.

На ужине нас посетила ведущая меня диетолог Анастасия Олеговна (ей лет 26—28, очень завышенная самооценка: очевидно, считает себя самым лучшим из докторов и вообще крайне любуется собой), она сразу же заявила, что за несъеденный йогурт у меня штрафная на позднем перекусе: 10 ложек нутризона. Я умоляла дать мне хотя бы несколько дней на адаптацию, чтобы привыкнуть ко второму перекусу. Кроме того, на поздний ужин я уже взяла ряженку. Но А. О. сказала, что это не заменит полностью второго перекуса, и поэтому нутризон я всё равно должна съесть. Какое чувство я испытывала в тот момент, даже сложно сказать… Всё и сразу: ненависть, отторжение, гнев и самое большее – СОПРОТИВЛЕНИЕ.

После ужина у нас группа поддержки, на которой мы обсуждаем наболевшие проблемы. Какой-то определённой темы у группы нет, обучающего пособия и каких-либо знаний – тоже. Я не очень долго молчала, всё-таки решила высказаться по поводу нутризона и нежелания его есть. На это девчонки сказали, что всё не так плохо, и это клейкое вещество достаточно вкусное, и десять ложек – это вообще ничего. Это всего лишь ¾ перекуса. В этот момент я подумала: а почему бы и нет, к тому же в данном случае, хоть у меня и будет ужасная тяжесть в животе и даже, возможно, изжога и мысли о компенсаторном поведении, но, с другой стороны, это возможность попробовать что-то новое и избежать введения пищи через зонд.

Поздний перекус. На обеденном столе всё-таки стоит предназначенная мне злосчастная кружка с жёлтой жидкостью, в неё погружена длинная чайная ложка. Придётся есть. Набираю ложку и засовываю в рот… Очень даже ничего. Правда, мне с непривычки очень-преочень сладко, приторно, но я ем. Как в том анекдоте: ёжики плакали, кололись, но всё равно ели кактус. И тут, конечно же, появляется Анастасия Олеговна. Подходит ко мне и соскребает моей ложкой всю жёлтую кашицу. «Танечка, надо всё доедать, вот тут и вот тут ещё осталось». В её тоне – превосходство надо мной. Я довольно спокойно отвечаю: «Да, конечно. И кстати, нутризон – достаточно вкусная штука». Видно, эти слова покорности выбешивают моего драгоценного диетолога, и она объявляет, что до 22:00 я перевожусь на второй режим и должна буду провести эти часы в общем зале. Никуда не выходить. Мне вообще кажется, что Анастасия Олеговна любит показать свою власть, ей доставляет удовольствие унижать пациентов, которые, между прочим, практически одного с ней возраста или даже старше.

5 сентября

После обеда я решила поработать в общем зале. Только я зашла туда, как до меня донёсся нервный рёв: «Мам, ну забери меня отсюда!» Это Рита. Вчера на консилиуме после различных высказываний и вопросов она не выдержала – встала и ушла, за что была наказана и переведена на сутки на первый режим, а затем на полсуток на второй.

Рита рыдает, умоляет, жалуется маме: тут все жирные, а она не хочет быть такой же жирной, и у неё ужасно толстые ноги, и она больше так не может; жизнь с толстыми ногами просто ужасна и невозможна, и много-много раз добавляет, какие все тут жирные, и ей нельзя стать такой же.

Вечер прошёл достаточно тихо. У нас двое новеньких подростков, один мальчик. Это первый для меня пациент мужского пола. В ЦИРПП, оказывается, есть даже специальная мужская палата, которая находится по соседству с моей, прямо напротив кухни. Это, наверное, чтобы мальчики больше расслаблялись и сразу из палаты попадали в столовую.

6 сентября

Сегодня во время послеобеденной группы по арт-терапии (она проходит в столовой) сиделка вводит ревущую девушку. Девушка кричит: «Мама, я тебя ненавижу! Я вас всех ненавижу!» Поначалу все уставились на неё, а потом запереглядывались, имитируя в то же время бурную рисовальную деятельность.

Девушку зовут Наташа, ей 22 года. Она пролежала в ЦИРПП три месяца и одну неделю, поступив с весом 32 кг, а была выписана 14 августа с весом 55 кг при росте 169 см.

⠀

История Наташи К. (22 года)

Началось всё в январе 2018 года. Я увидела парня, который мне очень понравился, и я захотела похудеть, чтобы он на меня обратил внимание. На тот момент я весила 80 кг при росте 169 см, немного больше нормы. Однако по моему виду невозможно было предположить, что у меня такой вес, я выглядела вполне стройной.

Этот парень, можно сказать, и вдохновил меня. Он занимался спортом, и я решила последовать его примеру. Я нашла тренажёрный зал около моего дома. У меня там был персональный тренер.

К ноябрю 2018 года только за счёт спорта и раздельного питания я сбросила примерно килограмм двадцать, то есть в месяц у меня уходило ориентировочно по два килограмма. А потом я захотела похудеть побыстрее, без особых тренировок и напряжения. Плюс я безумно хотела иметь «шесть кубиков» на животе.

Я начала пить специальные витамины, действующие на нервную систему. Я пила, и пила, и пила их и уже к январю 2019 года весила 52 кг, то есть ещё минус 8 кг с ноября 2018 года.

Мои мама и бабушка поначалу были очень довольны тем, что я занимаюсь спортом, правильно питаюсь, привожу своё тело в форму и тонус. Однако потом они стали сильно волноваться. В январе-феврале этого года мама начала замечать, что со мной происходят не лучшие изменения. Раньше моя фигура была красивее: у меня были и пресс, и попа. И в целом я выглядела здоровее.

Доктора сказали, что между приёмами данных витаминов обязательно необходим перерыв, чего я не сделала, так как хотела побыстрее достичь результата. После двух месяцев употребления препарата я не остановилась: пила их и занималась ежедневно по четыре часа в тренажёрном зале.

У меня полностью прекратился менструальный цикл. Это, конечно, меня напугало, но потом мне как будто отшибло инстинкт самосохранения вообще. Я худела, худела и худела… И в апреле этого года мой вес достиг 46 кг, это критический показатель при моём росте.

К началу мая перед госпитализацией в ЦИРПП я весила 32 кг. Меня как будто переклинило. За последнюю неделю я потеряла 10 кг веса из-за постоянной ходьбы, принятия слабительных средств и очень скудного рациона. В день я ела несколько протеиновых батончиков, могла попить йогурт или чай. Рвоту я не вызывала, у меня просто не получалось. Мой вид или подвид заболевания – спортивная булимия. Я ходила, ходила, ходила. Просто как заклинило: по 15 км в день. Тренажёрного зала в последние недели уже не было, так как у меня просто не было на это сил.

Кстати, парня, из-за которого я начала худеть, я всё-таки добилась, когда вернулась из ЦИРПП, но отношения наши не сложились, и вскоре мы расстались.

ЦИРПП я нашла сама, но признать то, что я больна, мне не удавалось. Я старалась исправить всё сама: сама правильно есть, сама правильно заниматься, сама психологически себе помогать и т. д. У меня ничего не получалось. Я постоянно ссорилась с родителями, выгоняла их из кухни, делала вид, что ела, а на самом деле выбрасывала еду в окно или мусорку. Родители ничего не знали. Мне всё время хотелось побыть одной, я вообще закрылась от друзей, меня волновали только мои прогулки. Социальная жизнь нарушилась полностью. Помимо этого, у меня начались проблемы с сердцем – брадикардия: 40 ударов в минуту.

В первый раз я пробыла здесь 3,5 месяца. Когда я выписалась в августе, то есть месяц назад, всё началось по-новому, хотя из меня и сделали нормально выглядящую девушку, подняли мой вес до 52 кг. Доктора пытались научить меня правильно есть, а также исправить мою голову. Увы, у них это не получилось, и, только я приехала домой, у меня снова началась спортивная булимия.

Приехав в ЦИРПП во второй раз, я поначалу держала жуткую обиду на маму, ведь она меня сюда отправила, я бы даже сказала, насильно заставила прилететь, несмотря на то, что я совершеннолетняя. У мамы сейчас проблемы со здоровьем, и я очень испугалась, что если не лягу, то с ней что-нибудь случится. Получился как бы такого рода шантаж. Хотя, наверное, её можно понять, ведь она испугалась, что всё повторится, и поэтому послала меня сюда опять, правда, теперь всего на неделю, чтобы я, по её словам, одумалась.

Когда я вышла из ЦИРПП, меня опять переклинило, и я стала бояться еды. В самом Центре такого страха у меня не было. Я ела абсолютно нормально. Когда же я дома, то не могу просто поесть – мне обязательно нужно после приёма пищи погулять. То есть дома меня отбрасывает в прежний режим.

Центр всё же помог наладить мне социальную жизнь. Я вернулась к друзьям. Прогресс был также достигнут в приёме слабительных. Я очень боюсь не сходить в туалет, в связи с чем мне очень хотелось, страшно хотелось выпить пару таблеточек, но я удержалась.

Сейчас мой вес 52 кг при росте 169 см. Точнее, я думаю, что он такой. Поступила я во второй раз с весом 50 кг, но мне кажется, за пару дней нахождения здесь я всё же набрала. Я не знаю точно, лечащий врач мне ничего не говорит.

Бабушка переживает до сих пор. Она считает, что я очень худая и мне нужно поправиться ещё. В Москву она прилетела вместе со мной, чтобы я не чувствовала себя здесь в одиночестве.

Вечером меня навестили папа с мамой. Мы смогли немного погулять по нашей прогулочной зоне (два на два метра) под надсмотром двух сиделок. Иногда эти сиделки даже перемещаются, следуя за тобой, чтобы ты, не дай бог, не предпринял попытку побега.

Я рассказала родителям о том, как прошли мои последние два дня: про консилиум врачей; и про то, чем мы занимались; кто поступил; почему кто-то плакал и истерил; почему кого-то не забирают домой и т. д. Послушав обо всём этом, папа сказал: «Раньше, лет 20 назад, такой проблемы вообще не существовало, а сейчас просто кошмар, головы подростков и уже достаточно взрослых людей забиты совсем другим, всякой ерундой». Я, конечно же, ничего не ответила, но про себя подумала: «Эх, как же ты не прав!» Эта проблема существовала всегда (научно доказано, что она берёт свои истоки с Древнего Рима) и везде, просто она никогда так широко не афишировалась, и к тому же булимию вообще очень долго не хотели признавать как генетическую болезнь.

7 сентября

Сегодня самый стандартный, ну практически стандартный, субботний день: подъём, зарядка, бегом успеть одной из первых на капельницу, завтрак (на котором я в который раз не съела сервированный для меня банан), утренняя группа «Самочувствие пациентов», перекус, немного свободного времени, обед, группа «двухчасового сна» по DBT, перекус, группа поддержки, ужин. На ужине-то и случается небольшое происшествие, причём не самое неприятное.

На ужине второй диетолог, Анна Александровна, с ходу задаёт мне вопрос: «Таня, а почему ты не съела банан? Я же сказала, что передам просьбу не давать тебе больше банан к каше твоему диетологу Анастасии Олеговне». На завтраке Анна Александровна посетила нас в столовой и узнавала, кто и что хотел бы убрать или добавить в свой рацион. Я попросила (борюсь уже третью неделю!) не сервировать мне этот злосчастный банан. А потом она спрашивает: «Ну что ж, какой штраф на второй перекус ты выбираешь: нутризон или печенюшки?» Конечно же, я выбираю печенюшки. Кто-то за них бьётся на консилиуме врачей, а тут просто так предлагают. Я умяла их с кефирчиком за обе щёки на втором перекусе. Очень хороший штрафной в этот день оказался.

8 сентября

Сегодня воскресенье, а это значит – праздничный ужин! Заказы блюд наши «обожаемые» диетологи принимают по средам, чтобы, по их словам, успеть закупить всё до воскресенья.

18:55 – все в нетерпеливом ожидании собрались около дверей столовой. Заходим. У меня на столе стоит заказанная мною печёнка (правда, куриная вместо говяжьей, но, как говорится, тоже сойдёт), тушенная с морковкой и гречкой, а также небольшая порция греческого салата, который я брала в прошлый раз, и он мне безумно понравился.

Три девчонки с моего стола №1 по питанию взяли салат цезарь с курицей и пирожное в стакане или чизкейк. Говорят, очень вкусно. Ксюша взяла собу с курицей, но, видимо, заказы немного перепутали, и вместо курицы в её порцию добавили морепродукты, которые, скорее всего, предназначались сидевшей рядом Ане (она заказала цезарь с морепродуктами, а получила с курицей). Ангелина заказала блюдо с рисом и курицей, а Юлиана остановилась на простой куриной шаурме, которая, если честно, выглядела не очень аппетитной и сочной.

Блюда стола №2 и №3 по питанию я, к сожалению, не знаю, но очень надеюсь, что на предстоящем на этой неделе консилиуме врачей меня переведут за второй стол.

9 сентября

Сегодня понедельник, а это значит: смотри понедельничную запись выше, от 2 сентября. Ничего не будет по-другому. Самое главное – первой успеть на капельницу.

После обеда позвонил муж и поделился радостной новостью: наша европейская страховая компания признала мою болезнь: «нервная булимия в сочетании с нервной анорексией, сопровождающейся компенсаторным поведением». Это супер! Хоть где-то на 100% признают мою болезнь:)

Постоянное преодоление и принятие необходимости

венозного питания себя. Рисунок Оли Б.

Вечером время для мультисемейной группы, с родителями. Со мной мама и опаздывающий, как обычно, папа, но, главное, они всё-таки здесь. Мои родители вообще молодцы, хоть папа очень скептически относится к моей болезни, я сказала бы даже, не верит, что она вообще существует, однако он вместе с мамой меня очень поддерживает, что непременно придаёт мне особых сил.

Сегодняшнюю группу ведёт заведующий отделением Максим Борисович. Тема: «Симптомы болезни».

Начинает маленькая Маша – ничего интересного. За ней говорит мама молчаливой маленькой Насти, но тут тоже ничего интересного.

Слово переходит к Рине, которая имеет абсолютно нормальную массу тела, немного выше нормы, но всё же в её пределах. Она по своей натуре бунтарка и часто показывает свой вспыльчивый и довольно rebellious характер, но всё же очень добрая и милая.

⠀

История Рины (14 лет)

Мне 14 лет. Расстройство пищевого поведения у меня уже год. Всё началось с того, что я решила похудеть. Поначалу я питалась раздельно и правильно. За первый месяц ушло 5 кг – моему счастью не было предела. У меня появился азарт, и я продолжила. Все вокруг отмечали, как сильно я похудела, и это мне безумно нравилось.

В Новый год я забила на правильное питание и в итоге поправилась на 7 кг. Моя самооценка упала ниже плинтуса, было очень обидно потерять результат.

На протяжении последующих четырёх месяцев я пыталась сбросить вес, но он постоянно возвращался. К концу апреля 2019 года я почти перестала есть. Моя мама была этим очень обеспокоена и повела меня к психотерапевту, которая мне поставила диагноз «депрессивное состояние в сочетании с нервной анорексией». Я не поверила своим ушам. Мне выписали антидепрессанты. Я пила их на протяжении двух недель, а потом подумала, что они мне не нужны. После того как я перестала их пить, мне стало очень тяжело. Почти каждый день были истерики. Я перестала ходить в школу, так как уже с ней не справлялась.

Мне выписали другие антидепрессанты, которые помогали мне на протяжении последующих 4-х месяцев. Они прекрасно отбивали чувство голода. Мне это так нравилось. Из-за отсутствия голода за июнь 2019 года я сбросила 7 кг. Мне очень нравилось, как я выгляжу.

Потом в моей жизни появились друзья, ночные тусовки и алкоголь. Я опять набрала вес, но мне было всё равно, так как в моей жизни появился человек, который помог мне справиться и преодолеть самоповреждения, да и вообще, я очень люблю этого человека. Ради него я хочу побороть расстройство пищевого поведения и начать жить счастливо.

Сейчас я прохожу лечение в ЦИРПП, надеюсь, что здесь мне помогут обрести то спокойствие, о котором я мечтаю.

Рина заявляет, что её вообще ничего не беспокоит и никаких симптомов она не видит, – всё ок. В свою очередь родители Рины говорят о её отдалении от семьи, частом плохом и даже «колючем» настроении. Не зря, наверное, в следующем задании – сравнить ребёнка и его болезнь с каким-нибудь сказочным персонажем – мама Рины говорит об огрызающейся крыске, которая всё время прячется в норе и лишь иногда высовывается и подкусывает кого-то. Папа сравнивает дочь с кактусом.

Когда очередь говорить переходит к моей маме, она рассказывает о моём ужасном физическом состоянии и отдалении от семьи и, в частности, от неё (я была всегда очень близка с ней) как об одном из главных симптомов моей болезни. Мама сравнивает меня с бабкой-ёжкой.

Мой выход. Симптомы… Ох, их целый список!

– Ужаснейшая истощённая физическая форма.

– Отдаление от семьи.

– Невозможность поддержания беседы на общественных мероприятиях, дружеских встречах, так как все мысли подчинены только еде.

– Как следствие – потеря общения со многими друзьями и знакомыми.

– Кризис в отношениях с мужем.

– Поражение слюнных желёз.

– Не функционирует должным образом желудочно-кишечный тракт.

– Злоупотребление алкоголем.

– Невозможность профессиональной деятельности.

И многое-многое другое…

Какой я персонаж? Наверное, иссохшая лягуха с большими щеками на листе в водоёме.

После моей семьи высказываются ещё двое отцов, три мамы и, соответственно, трое детей. Самое удивительное, что симптомы практически у всех одни и те же, и самый главный из них – закрытость, замкнутость и уход в себя, отсутствие социальной жизни, потеря или избегание контакта с близкими и родными.

10 сентября

Сегодня вторник – очень важный и волнительный день для меня, так как по вторникам меня взвешивают.

Медсестра Юля разбудила довольно рано. Хотя нет, не разбудила. Она упорно стучалась ко мне в ванную, где я по традиции делала свою зарядку-тренировку.

На взвешивании нас сегодня достаточно много – аж восемь девочек, поэтому идём двумя группами. Я с прошлой недели хожу с первой группой. Каждая из нас заходит в кабинет, раздевается догола и встаёт на весы. Циферблат с заветными цифрами медсестра от нас закрывает. Итак, процедура пройдена, возвращаемся в палаты. Я продолжаю свои «гимнастические упражнения». Посмотрим, что скажет мой лечащий врач: мы с ним встречаемся после обеда.

На прошлой неделе мой результат был не очень хорошим. Я прибавила всего полкило при среднестатистической ожидаемой прибавке в килограмм-полтора в неделю, но зато у меня совсем не было отёков, что я нахожу весьма положительным, так как, возможно, при снятии капельницы в дальнейшем у меня не будет отката.

Начинается утренняя группа, сегодня её ведёт Максим Борисович. Все приготавливаются к достаточно долгому мероприятию, так как заведующий отделением очень любит поговорить и всё досконально обсудить.

Очередь доходит до меня. Присутствующий здесь мой лечащий врач говорит, что по весу у меня всё ок.

Не так повезло двум последним девочкам. У них плохая динамика, они не набрали ничего, и поэтому одну из них переводят на первый, а вторую на второй режим. По коридору разносятся плач и крики протеста и несогласия.

На обеде бунт. В Ксюшиной порции масла такое количество, что оно напоминает озеро. Она возмущается и просит принести ей другую тарелку. Рина и вовсе перешла черту: стала грубо огрызаться и выложила еду на салфетку, чтобы промокнуть её. Это строго запрещается и расценивается как симптом болезни. После обеда Рину для успокоения поместят на пару часов в наблюдательную палату режима №1.

А вот моё сегодняшнее меню.

На завтрак: каша пять злаков и – о боже! я добилась этого! (три недели упорных споров) – вместо банана сыр. Я просто ликую! На первый перекус – курага и ассорти из орехов. На обед – котлета из говядины с ячневой крупой. На второй перекус – запеканка из тыквы с классическим йогуртом. На ужин – суфле из лосося с кускусом. На поздний перекус – стакан кефира.

11 сентября

Сегодня, как и каждую среду, день консилиума. Будут решать возможность моего перевода за второй стол.

Подходит моя очередь. Выкрикивают мою фамилию – значит, мне нужно быть готовой: через пару минут старшая сиделка заберёт меня вниз, на консилиум.

Собрались практически все врачи. Главное лицо тут – заведующий отделением.

Спрашивают, как у меня дела, как я себя чувствую, имеются ли какие-то побочные эффекты и всё в таком духе.

Я отвечаю, что чувствую себя хорошо, побочных эффектов нет. Кроме одного: мне иногда очень больно смотреть на свет, он прямо-таки режет глаза. А в целом всё хорошо. И добавляю:

– А вообще, у нас там бунт молодёжи после того, как вчера двух девочек перевели на другие режимы. И сегодня к ним присоединилась пара человек, которых не перевели за второй стол. Я бы, возможно, и поддержала это восстание, но, к сожалению, уже достаточно стара для таких протестов.

Доктора смеются – похоже, я их развеселила.

– Да и вообще, пока я не буду уверена, что более-менее здорова и готова к жизни вне стен ЦИРПП, вы от меня так просто не избавитесь.

Опять раздаётся хохот врачей. Похоже, я подняла им настроение на весь оставшийся день:)

Мне объявляют о переводе за второй стол и вручают специальные наклейки по этому поводу. Ура! Маленькая, но победа.

Почетные наклейки о переходе 

на вторую ступень успеха в борьбе с болезнью.

12 сентября

Сегодня я за вторым столом. Что я чувствую? Наверное, гордость и радость за саму себя. Теперь, помимо каш и котлет, я буду получать фрукты и овощи, соусы, сырники, блинчики и т. д.

Вчера вечером я пересадила к себе маленькую Машу, у которой проблемы с заканчиванием наших едальных пиршеств вовремя. Она берёт еду в рот и тут же аккуратно выплёвывает её на вилку. Особенно это касается пищи, где могут оставаться небольшие косточки, типа тефтелей из белой рыбы.

На завтрак у меня, как и положено в первый день, ещё еда первого стола – кукурузная каша и что-то типа крекеров.

На обед мне приносят уже нечто, похожее на рацион второго стола, – гречку и три котлеты из индейки под томатным соусом с укропом. Маша получает котлету из индейки с кускусом. Её надо подбодрить, думаю. Она должна вовремя закончить обед. И я не перестаю ей говорить, что она молодец и справится. И ещё я учу её есть немного по-другому: «Маша, ты берёшь еду на вилку, помогая ножиком, дальше в рот, начинаешь жевать, кладёшь вилку на тарелку и продолжаешь жевать, не выплевывая при этом ничего на вилку». Маша справляется. Аллилуйя, обед закончен вовремя!

Вечером, после ужина (мне давали гуляш из говядины с перловкой и свежим огурцом), как обычно, приходят дедушка, бабушка и мама Маши. Они приносят для меня подарок – очень классные сандалии-мокасины. Это благодарность за занятия с Машей английским языком.

Я начала подтягивать Машу по английскому языку с моего второго дня в ЦИРПП. Сначала я хотела брать небольшую плату за мои уроки, но потом мой папа отговорил меня: в условиях больницы, сказал он, брать с кого-то деньги за что бы то ни было – плохая идея. И он прав на 100%. Спасибо, папа, за этот мудрый и правильный совет! Я всё ещё не перестаю учиться у тебя.

13 сентября

У-ху-у-у! Сегодня пятница, 13-е:) И сегодня второй стол – скорее всего, что-то новое попробую.

Мои гастрономические ожидания не оправдались: на завтрак я получила овсяную кашу с печеньем, на перекус – орехи с черносливом, на обед был пай из красной рыбы и картошки. Хоть я и ненавижу картошку, но надо есть – за вторым столом оставлять ничего нельзя.

Начало работы над картиной по номерам

«Велосипед с корзиной цветов».

На классе арт-терапии я помогала Тане раскрашивать картину по номерам. Она спросила, кто хочет помочь, и я с удовольствием согласилась, так как знала, что тогда время пролетит незаметно. И я была права.

Сколько я ни просила моего «любимого» диетолога заменить мне сырники на нормальный ужин, этого не случилось. Конечно, я очень надеялась, что получу котлетку с какой-нибудь крупой, но когда я попросила о замене, а она ответила: «Ну, я подумаю», я должна была понять, что нормальной еды на ужин мне не стоит ожидать. Что ж, надо крепиться, как говорится, Москва не сразу строилась.

14 сентября

Ах да, я совсем забыла написать о том, что позавчера от нас с Юлианой съехала Наташа. Она вчера выписалась, пробыв в ЦИРПП неделю: для реабилитации и подбора таблеток. На освободившееся место заехала Ксюша.

Я встала очень рано – решила поработать над книгой. Идея написать книгу пришла ко мне давно, но всё как-то руки не доходили, времени не было. Я же всё время была занята: покупкой еды, её потреблением, очищением от неё, и так по кругу до бесконечности.

Каждое утро после мытья полов в общем зале я прихожу работать сюда. Мне здесь больше нравится, чем в палате. Я ощущаю здесь атмосферу большей общности и тепла, что ли.

Раздаётся: «Девочки-и-и-и, за таблетками!» Это значит, сейчас 8:30 утра и через 25 минут раздастся: «Девочки-и-и-и, на завтрак!»

Интересно, что мне сегодня подадут?

И почему «девочки»? Ведь к нам на прошлой неделе поступил семнадцатилетний парень. У него большие проблемы с глотанием пищи. Он набирает её в рот и перекатывает от щеки к щеке, боясь, что она попадёт в желудок. Отведённых на обед сорока пяти и на ужин сорока минут ему, конечно же, не хватает.

Через приоткрытое окно веет осенью. Пасмурно и ветрено, и печально, грустно, хотя ещё вчера было так солнечно, тепло и по-летнему позитивно.

Картина, нарисованная Ксюшей С.

на одной из арт-терапий.

Картина, нарисованная мной

на одной из арт-терапий.

Мой кишечник сегодня совершенно отказывается работать. Я грешу на вчерашний огромнейший картофельный пирог. На утренней группе относительно этого Максим Борисович сказал, что, возможно, на мой «большой стул» влияют совершенно другие факторы. Я его мнение совсем не разделяю, но в данном случае лучше промолчать – сопротивление может быть расценено как боязнь еды или некоторых продуктов. Такое, например, случилось совсем недавно, когда Арина попросила заменить ей сметану (она просто её не любит) на обыкновенный классический йогурт.

На вечернюю группу поддержки (амбулаторно-реабилитационный мониторинг, АРМ) вернулась Вероника. Ей 16 лет, очень милая девчушка, пролежала здесь три месяца. Набирала вес с 32 до 50 кг (рост 163 см). Она всего на одни сутки здесь, как и предполагает программа АМР. Бывшие пациенты могут в любое время после выписки приходить в Центр и проводить, а точнее, проживать здесь один день. Конечно, за дополнительную плату. Но я уверена, что такая поддержка необходима многим.

На ужин у меня (как, впрочем, у почти всех девочек) омлет с помидорами и цельнозерновым хлебом с сыром. Сыр, честно сказать, просто ужасный – как будто из «Макдоналдса». До конца ужина осталось три минуты. Таблетосы выданы. Маша, как обычно, ещё ковыряет котлеты в своей тарелке. Она единственная, кому дали котлеты с картофельным пюре.

Иду учить вьетнамский.

15 сентября

Сегодня, помимо запланированных групп, мне поставили также индивидуальную консультацию с психологом Ксенией. Я её обожаю, наверное, именно поэтому наша встреча прошла очень продуктивно.

Мы разбирали такие важные при расстройствах пищевого поведения понятия, как валидация (validation) и инвалидация (invalidation), я училась применять их на практике.

Валидация – это: 1) нахождение сути истины в точке зрения другого человека или ситуации, связанной с ним; 2) признание того, что эмоции, мысли и поведение человека имеют причины и поэтому являются понятными.

Напротив, инвалидация – это: 1) отрицание сути истины в точке зрения другого человека или ситуации; 2) непризнание того факта, что эмоции, мысли и поведение человека имеют какие-либо причины.

Эти понятия важны, и к ним всё чаще обращаются психологи, поскольку:

• валидация улучшает отношения и межличностную эффективность;

• делают решение проблем, близость и поддержку возможной;

• инвалидация приносит достаточно тяжёлую боль.

Психиатры оперируют понятием валидации, чтобы:

• вовлекать пациентов и укреплять их готовность меняться;

• укреплять способность клиентов к самовалидации.

Самовалидация (self validation) – это моё собственное признание того, что у моих эмоций, мыслей и поведения есть причины и я сама могу понять себя в этом.

С Ксенией мы также разобрали такую цепочку действий, как:

Эмоция (проверить факты) → мысль → действия → поведение (только если эффективно).

(Именно эмоция вызывает тревогу)

(Эмоция соответствует факту)

(Факт может не соответствовать эмоции или действительности).

Из факта, благодаря мысли, может развиваться множество разных чувств, например тревога, или злость, или радость, или… Все эти чувства приводят к тому или иному нашему поведению. Для того чтобы мысль не преобладала над нашими эмоциями и фактами, необходимо сделать проверку фактов (check facts).

Допустим, в ресторане или кофейне вам подали лишь слегка тёплый кофе – это факт. Вашей мыслью в этот момент, скорее всего, будет: «Какое ужасное обслуживание в этой кофейне!» Это вместе с фактом поданного остывшего кофе приведёт, скорее всего, к злости или гневу. Однако, всех этих негативных чувств можно легко избежать, если просто посмотреть на данный факт с другого ракурса, например: «Тёплый кофе мне принесли из заботы обо мне: чтобы я не обожглась» или: «На улице и так очень жарко, возможно, подостывший кофе намного приятнее пить».

Во втором случае ваша мысль носит совершенно другой характер, что приведёт, вероятнее всего, к следующей проверке фактов: «Может быть, мне стоит ненавязчиво уточнить у официанта, почему кофе не очень горячий». Это вызовет у вас, вероятнее всего, эмоцию какой-то заинтересованности, что приведёт к проверке фактов и, соответственно, совершенно другому, чем в первом случае, поведению и результату.