Текст книги "13 лет с тобой и вечность без тебя. РПП"

Группа «Образы тела». Здесь мы обычно обсуждаем наше отношение к своему телу. В этот раз нашими психологами было на реальном примере доказано, что люди с анорексией нереалистично, даже, наверное, неправдиво, воспринимают своё тело. Одна из девчонок сказала, что ей до минимального веса нужно набрать 9 кг, чего она очень боится, потому что у неё станут ЖИРНЫМИ НОГИ. О боже, опять эти «жирные ноги»! На это наш психолог ответила, что, во-первых, четыре с половиной килограмма не могут так просто набраться только в каждой ноге – должно достаться что-то и внутренним органам, и верхней части тела. Далее психолог попросила высказавшуюся показать руками, какого примерно объёма её нога, а потом опустила руку девочки, как бы охватывающую полноту ноги, на её реальную ногу, – нога была ровно в два раза меньше. Я подумала: неужели я точно так же интерпретирую своё тело? Наверное, да, раз я довела себя до такого истощённого состояния.

Ещё один очень интересный факт о работе головного мозга нам рассказали психологи. Речь идёт о том, что все мы воспринимаем не только себя, но и окружающих людей абсолютно по-разному. Так, например, я вижу девочку напротив, мальчика около неё, женщину на улице по-своему; а девочка напротив видит мальчика около себя, женщину на улице и меня совсем по-другому; а мальчик видит девочку напротив себя, женщину поодаль и меня совсем иначе, чем все другие.

17 сентября

Сегодняшний день, как всякий вторник, начался со взвешивания. Перед первыми двумя взвешиваниями я сильно нервничала, но сейчас страха у меня нет вообще. Я с полной уверенностью могу сказать, что набрала необходимый килограмм за эту неделю. Почему я так уверена? Да потому, что многие из вещей становятся мне или как раз, или даже немного туговаты.

На утренней группе с докторами мой лечащий врач подтверждает мою уверенность. А на личной консультации говорит мне, что я набрала даже 2 кг. Да, в них, конечно, содержатся эти злосчастные отёки, но всё же это очень хороший результат. Ура-а-а-а!.. Я ликую!

Почетная наклейка –

достижение при наборе веса.

Далее на протяжении всей книги будут представлены интервью с экспертами, где все специалисты являются реальными людьми. Их имена не вымышленны и не изменены. Взятые у них интервью являются полностью подлинными и правдивыми.

На личной консультации 17 сентября Екатерина Олеговна (мой лечащий врач с 13-летним на данный момент опытом работы в психиатрии) согласилась дать небольшое интервью для моей книги.

Я: Каковы основные симптомы, по которым сразу можно увидеть, что человек болен анорексией или булимией?

Е. О.: Снижение веса. Человек выглядит истощённым и измождённым. Не приходится гадать, как он себя чувствует, – человеку явно плохо.

Я: Это, наверное, относится больше к анорексии. А что с булимией? Например, если человек набирает порцию еды, явно превышающую необходимый ему объём, можно говорить о том, что он, скорее всего, страдает булимией?

Е. О.: Большая порция в ресторане не является обязательным признаком. Совсем наоборот, многие больные практически не ходят в места общественного питания: ни одни, ни со своими близкими или друзьями, поскольку там у них может не получиться «очиститься», а страх заказать что-то не то, сорваться, не удержаться постоянно их сопровождает и всё время нарастает. Как результат человек вообще перестаёт выходить куда-либо и теряет большинство социальных контактов. Но и булимию в принципе можно заподозрить. Например, если ваш близкий человек или друг постоянно отказывается ходить с вами в места общественного питания, считает шаги и чересчур много тренируется, – всё это указывает на возможное расстройство пищевого поведения.

Я: Ну это, скажем, если речь идёт о близком друге или родственнике. У малознакомого человека заметить булимию достаточно тяжело. Анорексию, как я правильно понимаю, увидеть гораздо легче?

Е. О.: Да, всё верно. Анорексия – это всегда очевидный дефицит веса.

Я: Какие симптомы типичны для больных анорексией и булимией при поступлении на лечение в стационар?

Е. О.: Снижение веса, недовольство собственным телом, нарушение гормонального фона (речь идёт о полном прекращении менструального цикла), проблемы с желудочно-кишечным трактом, сердцем, почками, частые перемены настроения, неустойчивое эмоциональное состояние.

Я: Это относится и к булимии, и к анорексии?

Е. О.: Здесь такая история. Если брать расстройство пищевого поведения, то 15% заболевших – это чистая анорексия, когда люди просто не едят вообще или очень строго ограничивают свой рацион. Другие 15% – переедают. Оставшиеся 70% – те, кто «очищается», вызывая у себя рвоту. Всё начинается с того, что возникает сильное желание похудеть, вводятся достаточно жёсткие ограничения в еде, и скоро вес снижается – человек счастлив и доволен. Однако проходит немного времени, и больной срывается: невероятно много ест (что понятно: организм требует питания), а потом, конечно, из страха и чувства вины вызывает у себя рвоту. Компульсивные переедания связаны со страхом, что вес начнёт снова увеличиваться, и тогда, помимо рвоты, присоединяются слабительные и мочегонные средства. Очистительное поведение становится образом жизни, и вес продолжает снижаться.

Я: Получается, что общее у всех больных булимией – применение слабительных или мочегонных препаратов, истощение и неустойчивое эмоциональное состояние. Хотя это опять больше похоже на анорексию, чем на булимию.

Е. О.: Так проявляется анорексия с булимическими расстройствами. Есть чистая анорексия, чистая булимия, но большая часть (70%, как я говорила ранее), это анорексия с булимическими расстройствами. Просто разная фаза одного заболевания.

Я: Помимо различных медицинских препаратов, какая доля пациентов злоупотребляет алкоголем? Можно ли назвать это сопутствующим симптомом болезни? Или же он добавляется, когда болезнь сильно запущена?

Е. О.: Во-первых, да, злоупотребление алкоголем прикрепляется чаще всего при длительном течении болезни. Во-вторых, я бы скорее говорила о том, что всех этих людей объединяет высокая эмоциональная чувствительность. Все переживания эти особенные люди (а их около 15—20%) воспринимают более интенсивно и на протяжении более длительного времени. Они всё время ощущают, что их не понимают, а потому не могут ни к кому обратиться за помощью. И действительно, окружающим часто кажется, будто все расстройства таких гиперчувствительных людей – пустяки. В таких ситуациях к компульсивному поведению и присоединяется алкоголь, например. Они думают: «Я выпью и успокоюсь». И никакой другой помощи вроде бы и не нужно: сама расстроилась, сама выпила, сама успокоилась.

Я: А что ещё часто сопутствует болезни?

Е. О.: На первом месте это всё-таки алкоголь, реже – наркотики.

Я: Курение, как я понимаю, не является сопровождающим болезнь фактором?

Е. О.: Чаще всего курение не следует рассматривать как фактор, сопутствующий расстройствам пищевого поведения напрямую. Во-первых, как почти все знают, курение снижает аппетит, и какая-то часть людей с РПП действительно начинают курить по этой причине. Во-вторых, курение выступает в качестве способа успокоения на начальных этапах болезни. Но очень часто к началу болезни у человека уже сформирована эта привычка.

Я: Какая доля больных всё-таки вылечивается? Или правильнее сказать – уходит надолго в ремиссию? Я читала, что анорексия и булимия – хронические болезни, и остаются с человеком на всю жизнь, это так?

Е. О.: Совсем недавно проводилось достаточно масштабное исследование, которое показало, что у 80% больных через пять лет не фиксируется никаких симптомов расстройства пищевого поведения. Человек следует интуитивному питанию. Но тут, конечно же, надо понимать, что это происходит через пять лет усиленных занятий, следования плану, чёткому питанию, тесной работе с некоторыми докторами и т. д. Примерно 60% больных уже через год не выдают симптомов расстройства пищевого поведения. То есть если человек выписался из стационара и затем на протяжении года у него нет рецидивов, то вероятность того, что они появятся позже, довольно низка.

Я: А каков процент тех, кто выходит из Центра с мыслью: «Мне уже ничего не поможет»? Я встречала достаточно много девочек, которые лежат в ЦИРПП уже не первый раз.

Е. О.: Примерно с 5% больных уже, действительно, ничего нельзя сделать, к сожалению.

Я: И что с ними происходит? Их ожидает довольно ранняя смерть или же они проживают более-менее долгую жизнь?

Е. О.: Как правило, они не доживают даже до 40 лет. Статистика по таким болезням, как анорексия и булимия, не самая приятная. И всё, что мы со своей стороны можем сделать для таких «неподдающихся» пациентов, – немножечко продлить им жизнь, поддержать их, чтобы угасание не было слишком скорым.

Такой пример. Поступает девочка с дефицитом веса в 10 кг, мы доводим её вес до минимальной нормы и отпускаем. Она возвращается к привычному образу жизни, опять снижает свой вес, и, когда ей снова становится плохо, попадает к нам – и так по кругу. Получается, мы лишь ненадолго продлеваем ей жизнь, но принципиально ничего не меняется.

Я: Я заметила, что девочки, находящиеся на лечении в Вашем Центре, практически все не из Москвы – приезжают из других регионов России и даже из других стран.

Я правильно понимаю, что Ваш Центр на данный момент единственное место в России, целенаправленно специализирующееся на расстройствах пищевого поведения? Или же так сказать нельзя, поскольку на базе многих психиатрических больниц есть отделения, занимающиеся проблемой данного расстройства?

Е. О.: Психиатрическая больница – это всё-таки психиатрическая больница, у неё своя специфика. В ней нет даже технической возможности, например, готовить для каждого пациента отдельно. Как невозможно в рядовой психиатрической больнице организовать прицельное, целенаправленное наблюдение за всеми больными, получающими растворы в виде специальных капельниц. Прокапается кто-то меньше, чем положено, и результат, возможно, будет совсем не тот, что мы ожидаем. Психиатрическая больница – это государственная форма оказания медицинской помощи, соответственно, и бюджетирование там совсем другое, и цели в связи с этим другие – точно речь не идёт об индивидуальном подходе.

Я: Верно ли то, что анорексия и булимия – болезни, присущие достаточно раннему возрасту, в основном ими страдают юные люди, от 15 до 20 лет? Или я ошибаюсь, и после 30 лет тоже заболевают РПП?

Е. О.: Тут такая история. Поскольку у больных анорексией или булимией нервная система более подвижна, чем у других людей, они, соответственно, имеют очень высокую чувствительность. В подростковом возрасте начинаются серьёзные гормональные перестройки, и нервные и психические расстройства часто стартуют именно в этот период. Если поспрашивать прицельно, то мы выясним, что лет с 11—13 все девочки испытывают недовольство своим телом, а это первый звоночек. Помимо этого, ранними настораживающими факторами выступают правильное питание и исключение из рациона тех или иных продуктов.

К счастью, сейчас, когда стало больше информации и она доступнее, чем раньше, родители довольно рано замечают болезнь по значительной потере веса, усилившейся, часто гипертрофированной, эмоциональности. За счёт этого увеличивается и выявляемость болезни в целом. Ну а дальнейшее уже зависит от ситуации. Если это подросток, родители которого, например, разводятся, в результате чего он переезжает с места на место, переходит из школы в школу и т. д., накладываются стрессовые факторы, и болезнь проявляется намного сильнее. Скажем так, она в какой-то момент настигла, потом отступила, затем снова проявилась, опять какой-то стресс – и болезнь усиливается.

Анорексией страдает 3% людей в популяции. Это число не возросло, столько же болели и в древние времена. Первый случай анорексии описан уже тысячу лет назад. Возьмём, например, святых великомучеников и великомучениц. Ведь они же приводились в пример, являлись для многих идеалом – не красоты, правда, а одухотворённости, глубины духовной жизни, отвержения от телесного. И главным в этих образцовых историях было что? – Посты, полное воздержание от пищи и молитвы, что приближало к совершенству. Сейчас, конечно, важна в большей степени не духовность, а красота, эталоны предъявляются другие, но, однако, с тем же посылом о пищевом воздержании.

Подводя итог нашему разговору, скажу главное, что всем нам, находящимся на лечении в ЦИРПП (и не только) и мечтающим стать полностью здоровыми, надо помнить: если болезнь уже в нас, она никуда не денется, и нам придётся научиться с ней жить.

19 сентября

Сегодня у меня была очередная личная консультация с психологом. Я обожаю наши встречи, так как узнаю много нового и полезного, учусь работать с собой, тренируюсь в самообладании, понимании и принятии многих вещей и даже тому, что порой приходится закрывать на что-то глаза.

Практически каждый день до ЦИРПП у меня были жуткие проблемы со сном. Я ложилась в кровать и подолгу не могла заснуть. От этого у меня начались ужаснейшие панические атаки, которые я не знала, как заглушить или успокоить. Я не знаю, как описать своё состояние в такие моменты. Наверное, это можно сравнить с клаустрофобией. Моё сердце билось со скоростью, с которой, наверное, и гоночные машины на ралли не ездят. Я вскакивала и металась по комнате, кричала. Потом я читала, смотрела телевизор – словом, делала всё, чтобы не ложиться в кровать, но рано или поздно мысль «пора спать» одолевала меня, и я брела под одеяло… Но нет, и тогда я не засыпала сразу, а только под утро. Я спала по два-три часа.

Так вот, Ульяна, мой психолог, рассказала мне о психологических приёмах, которые помогут мне не бояться наступления ночи, вовремя засыпать.

Переход к другой мысли

Не надо ругать себя за отвлечения. Если основная мысль переходит или отвлекается на какие-либо другие детали или события, то это не страшно, нужно просто попытаться вернуть эту мысль обратно.

Сканер тела

В данном случае надо просто мягко и плавно просканировать своё тело во время засыпания. Подумать последовательно и безоценочно о частях тела. Например, о ногах: сначала о пальцах ног, потом о пятках, щиколотках, икрах, коленях, бёдрах и т. д. Какие они? Что ощущают? Как лежат? К чему прикасаются? Какой температуры? И т. д.

Возвращение в настоящий момент

1. Возвращайте свои мысли в настоящее, а не концентрируйтесь на будущем, задавая себе вопросы типа: «А что будет, если я не засну?», «Как я завтра встану на работу?». Или даже фиксируя то, чего ещё нет: «Я буду ужасно разбитым с утра».

Нужно подумать: «Что со мной происходит в данную секунду? Я не сплю в данную секунду, и это просто факт». Сфокусируйтесь на этом. Мы живём в НАСТОЯЩЕМ, в каждую секунду времени есть только «сейчас».

2. Направьте внимание на информацию, которая поступает через разные рецепторы, разные органы чувств: обоняние, осязание, слух, вкус, зрение. Спросите себя: «Что окружает меня? Какие звуки, предметы? Как моё тело ощущает ткань и температуру?» и т. д.

Дыхательные практики (ощущение потока воздуха)

1. Вдох – > Задержка дыхания на 30 секунд – > Выдох. Повторить.

2. Вдох – > Задержка дыхания на 4 секунды – > Выдох – > Задержка дыхания на 4 секунды. Повторить.

Обращение за помощью

Если никакие из вышеуказанных способов не помогли, тогда целесообразно обратиться к близкому человеку (возможно, даже разбудить его).

21 сентября

Ненавижу субботу. Опять на завтрак хлопья с молоком и бананом.

Долгие пререкания с диетологом ни к чему не привели: мне оставили (один раз в неделю) банан на завтрак. Приходится давиться.

К слову, хлопья я тоже терпеть не могу ещё с американских времён. Однако тут случилось чудо – я решила залить овсяные хлопья выданным мне кипячёным молоком. Они подразбухли и стали совсем мягкими. Раз ложка, два ложка, три ложка – ммммммм, да это настоящая вкуснятина! Кажется, я открыла для себя совершенно новое блюдо!

Питание, жизнь, пререкания…

Рисунок Риты Х.

На утренней группе огромный круг пациентов, 30 человек. Такой большой я вижу в первый раз. У нас в последние дни суперпополнение, в том числе замужняя Юля, которая уже лежала в ЦИРПП два года назад. У неё анорексия без булимических расстройств.

Юля буквально дня два назад упала в обморок прямо перед входом в столовую (мы шли на завтрак). Было немного страшновато, но все среагировали очень быстро.

История Юли (22 года)

Моя история РПП началась довольно давно, когда мне было всего 12 лет. Сейчас мне 22, но пока мне, к сожалению, не удалось справиться с моим заболеванием – нервной анорексией.

Я никогда не была слишком полной (весила 53 кг при росте 150 см), но, как самая упитанная девочка, служила предметом насмешек одноклассников. Все мои ближайшие родственники прямо говорили мне, каждый по-своему, что со мной что-то не так. Папа запрещал мне есть хлеб по вечерам; тётя замечала, что у меня торчит живот, как у беременной женщины; дядя как будто шутил: «Ты такая голодная, что могла бы, наверное, съесть слона». Всё это лишь подогревало во мне чувство недовольства своим телом.

Я решила похудеть, пробовала как можно активнее подключать физические упражнения. Никакие диеты я при этом не использовала, просто пропускала приёмы пищи или количество еды. К концу 8 класса я уже весила 51 кг при росте 168 см – это ниже минимальной границы нормы. При этом меня всё устраивало. Я держала этот вес достаточно долго. Ела лишь только тогда, когда чувствовала голод, а не когда было нужно (следуя здоровому режиму питания). Все знакомые вокруг с восхищением говорили мне, как я похудела. Это доставляло мне большое удовольствие.

На втором курсе института я сильно заболела воспалением почек. Нужно было соблюдать особенную диету (ничего жирного, жареного, солёного, острого). Питалась я так в течение двух месяцев и похудела ещё на 2 кг – до 49 кг, что было уже совсем мало. Однако я чувствовала себя хорошо.

Самое страшное началось на последнем курсе института, в 2017 году. Я училась, работала, занималась гимнастикой, ходила в спортзал, пыталась получить водительские права, а также оставить хоть какое-то время и для личной жизни. Но никак не для еды. Аппетита не было совсем. Я часто пропускала обед. Порции становились всё меньше и меньше. И летом, когда я закончила трудиться над дипломом, мой вес составлял уже 42 кг. Я нехотя признавала, что у меня, наверное, анорексия. Худела я уже не специально. Меня стала пугать стремительная потеря веса, но я не знала, что с этим делать.

После окончания университета, в июле 2017 года, я вышла на работу. Работа была не из простых – в банке с клиентами. Я очень старалась, но моих сил надолго не хватило. Через месяц я просто не смогла встать с дивана, в связи с чем я практически сразу же легла в ЦИРПП с критическим для меня весом в 40 кг. Этот Центр мне посоветовал психиатр, с которым я работала некоторое время.

Первая госпитализация проходила для меня довольно болезненно, так как мне очень хотелось вернуться домой. Я постоянно плакала. Мне было нелегко справляться с едой из-за тяжести в желудке. Но, в отличие от многих других девочек, мне было совсем нестрашно набирать – наоборот, я радовалась, когда мой вес увеличивался.

Первый раз я провела в ЦИРПП около двух месяцев, откуда выписалась c весом в 50 кг. Ещё пару килограммов я набрала дома, поначалу соблюдая предписанное меню. Я даже исправно брала контейнеры с едой на работу.

Примерно через год на нервной почве я снова потеряла аппетит, стала есть меньше, что привело к достаточно резкому похудению до 40 кг…

Мы с мужем поехали в свадебное путешествие, было много счастья и радости, но в последний день мне стало настолько плохо, что я боялась не доехать домой. К счастью, всё обошлось, но весь следующий день после возвращения я пролежала в кровати. Я не могла встать. В этот момент я поняла, что пора ложиться в больницу опять. Позвонила в ЦИРПП, и на следующий день меня определили в стационар, в котором я нахожусь уже неделю. Скорее всего, мне так же, как и в прошлый раз, необходимо провести здесь около двух месяцев.

Я хочу поблагодарить моих родителей и мужа, которые очень поддерживают меня на протяжении всей болезни и во время пребывания в больнице. Они принимают участие в мультисемейных группах, часто приезжают меня навестить, хотя до конца не понимают всех особенностей болезни. Например, мой муж незадолго до второй госпитализации часто повторял мне: «Просто ешь!». Естественно, этот совет не работал совсем.

Ещё немного о принятии себя. Похудеть я хотела только в подростковом возрасте, затем теряла вес на фоне стресса, поэтому в настоящее время не боюсь лишних килограммов или объёмов. Однако у меня низкая самооценка, и я не считаю себя красивой. Помимо этого, я постоянно чувствую вину: хотя бы за то, что моя семья два года назад потратила кучу денег, чтобы я набрала вес, а у меня случился рецидив. Поэтому сейчас чувство вины только возросло. Психологи убеждают меня, что это не я виновата, а болезнь, но я слабо им верю.

Надеюсь, что в этот раз ЦИРПП поможет мне не только с набором веса, но и с повышением самооценки. Я очень хочу, чтобы никто никогда не оказался в этой яме, а если бы и оказался, то обязательно выбрался из неё.

На группе по диалектико-поведенческой терапии мы обсуждали довольно интересную тему: навыки «СТОП» (STOP) и «ТРУД» (TIPE SKILLS), которые входят в очень полезный блок «Стрессоустойчивость», или Distress Tolerance. Эти навыки очень помогают, когда уже одолевает какое-то паническое чувство, такое как, например, нежелательное поведение – переесть и всё это потом вырвать.

СТОП, как и ТРУД, – это аббревиатура.

Если вы чувствуете, что на вас находит чувство отчаяния и бессилия: надо сейчас наесться, сдерживаться невозможно, – попробуйте сделать следующие небольшие упражнения. (Кстати сказать, мне эти упражнения, пусть не всегда, но часто действительно очень помогали.)

С – стой! Остановитесь, не давайте реакции. Просто скажите себе: стоп, хватит, при этом замрите и не шевелитесь.

Т – только шаг назад. Сделайте перерыв. Подышите: плавный вдох, выдох.

О – осмотрись. Понаблюдайте, что происходит вокруг вас: внутри и снаружи.

П – постарайся действовать осознанно. Подумайте о своих мыслях, эмоциях, ситуации. Действуйте осознанно.

Если навык «СТОП» вам помог, просто замечательно! У вас получилось взять контроль над разумом и направить свои мысли в правильное русло. Если же по каким-то причинам этот навык не помог, можно попробовать (сразу же за ним или в следующий раз начать с него) навык «ТРУД».

Т – температура. Окуните лицо в очень холодную воду, задержите дыхание примерно на 20 секунд. Если нет возможности погрузить лицо в сосуд с водой, то можно окунуть лицо в ладони с ледяной водой в них.

Р – релаксация мышечная. Сделайте глубокий вдох животом, очень сильно напрягите мышцы определённой части тела, например кисти рук. Почувствуйте напряжение. Удерживайте в течение примерно 20 секунд. Расслабьте. Обязательно обратите внимание на разницу в теле. При необходимости повторите.

У – упражнения (только если это не является частью вашей болезни и входит в компенсаторное поведение). Дайте себе небольшую нагрузку в виде физических упражнений для успокоения своего тела. Максимальное время упражнений – 20—30 минут.

Д – дыхание. Измените ритм своего дыхания. Постарайтесь дышать более медленно и глубоко, и именно животом. Делайте 5—8 дыханий в минуту: вдох – выдох – вдох – выдох. Сделайте паузу между вдохом и выдохом. Дышите на четыре счёта: вдох (4 секунды) – пауза (4 секунды) – выдох (4 секунды) – пауза (4 секунды).

22 сентября

Сегодня самый обыкновенный воскресный день, за исключением праздничного ужина, на который я заказала стейк из лосося с перловкой и греческим салатом плюс какао. Когда мы озвучивали меню на одной из наших групп по психологии (точно не помню: в прошедший вторник или среду), то, откровенно говоря, все, в том числе и наши психологи, над моим выбором гарнира слегка посмеялись. Немногие выбирают перловку в качестве гарнира. А мне она здесь нравится, и к тому же это то, что я точно не поем во Вьетнаме.

Перловка и стейк из лосося –

часть моего воскресного ужина.

А пока я в предвкушении завтрака, так как сегодня у нас сырники. Помимо этого, я договорилась с Ариной об обмене её сметаны на мой фруктовый салат, который должен быть на первый или второй перекус.

Обмен состоялся! Я получила дополнительную порцию сметаны, а Арина половину моего фруктового салата. Мы условились поступать так всегда.

Сегодня была очень интересная группа – «Образ тела», которую вели Ульяна и Олеся.

Девочка Лиза каждый раз высказывается по поводу недовольства своим телом. Она начала как обычно: «У меня толстые ноги, и я уже не могу сомкнуть пальцы рук, обхватывая их», «Я буду большой и стану занимать слишком много места в пространстве».

– От этого тебя будут меньше любить твои близкие? – спрашивает Олеся.

– Нет, – говорит Лиза.

– Отношение других к тебе изменится?

– Нет.

Олеся берет большую плюшевую игрушку в виде акулы, аккуратно обматывает её вместе с телом Лизы.

– Представь, что это твоё тело. Оно немного больше. Комфортно ли тебе? – говорит Олеся.

– Да вроде бы ничего не поменялось, кроме мягкой игрушки, которая вместе со мной.

Теперь психолог просит всех нас сказать, изменилось ли наше отношение к Лизе в связи с тем, что она стала теперь больше. И я попыталась честно и глубоко это обдумать: изменилось ли моё отношение к ней как к человеку. Я однозначно могу сказать – НЕТ. Масса и объём человека совершенно не влияют на моё отношение к нему, и не важно, идёт ли речь о моём друге, родственнике, муже, родителе или просто знакомом.

Схема, нарисованная психологами на группе

«Образ тела».

Ещё одна всегда интересная группа – «Диетология». Сегодня мы обсуждали молочные продукты, их полезные свойства (мифы и реальность).

Во время группы я обратила внимание на одну из новеньких, Ксюшу. Она выглядит очень худощавой при росте, наверное, 175—178 см. Она знает абсолютно всё, и, может быть, даже больше нашего преподавателя. Все вещи, которые она говорила, были на сто процентов верны. Для меня это просто феноменально – иметь такие знания в области не только молочных продуктов, но и способах их производства, нагрева, выведения бактерий (эту цепочку можно продолжать до бесконечности)!

Плакат, созданный девочками-пациентками

на группе «Диетология».

История Ксюши С. (21 год)

Мы – птицы в клетке собственных мыслей. Нас несколько, но все они в одной клетке. Эти мы – наши личности, которые борются друг с другом. А клетка – наше тело. И эта клетка уже повидала на своём веку много сражений, почувствовав удары на себе.

Таким бы мог быть эпиграф к моей истории, приведшей меня в ЦИРПП.

Всё началось с простого восприятия себя. Что было импульсом, сложно сказать. Вероятно, отношение одноклассников сильно повлияло на моё восприятие тела. Надо мной любили подшучивать, причём иногда это была ужасная игра с моими чувствами.

Сейчас я приведу смешной эпизод, но, пожалуйста, очень вас прошу: не смейтесь. Однажды мне подсунули открытку-валентинку от мальчика, которому я симпатизировала, с просьбой встретиться после уроков. Ничем хорошим это, конечно же, не кончилось. Он пришёл с ребятами, и они лишь посмеялись надо мной.

На тот момент при росте 174 см я весила 64 кг. Скажете, что по индексу массы тела мой вес был нормальным, – да, но мне не нравилось моё тело.

Конечно, были и другие школьные эпизоды, спровоцировавшие меня резко похудеть. Однако в первую очередь я сама была недовольна собой. Я хотела достичь своего идеала. Совершенно тонкого и изящного идеала, который, возможно, на тот момент помог бы мне спрятаться от издёвок в школе.

Мое похудение началось в 15 лет. Постоянное давление в школе и недовольство собственным телом привели к тому, что я с маминой поддержкой записалась в модельную школу. Она видела, как мне хочется стать «настоящей» девушкой и обучиться красоте. По этой причине мама была полностью за моё обучение там.

Всё шло успешно, я поэтапно даже выигрывала: сначала титул модельной школы «Мисс ЭлитСтартс». На тот момент я похудела до 50—52 кг при росте 174 см. В качестве приза я получила право бесплатного обучения на второй ступени (уже международной) в этой же школе. Я стала «Мисс второй ступени».

Уже тогда я стала ограничивать свой рацион, уменьшать порции. Я завтракала маленьким творожным сырком или йогуртом (150 граммов); в обед – бульон или яблоко, на ужин – 100 граммов куриной грудки и 50 граммов какой-нибудь крупы. Однако чем дальше я поддавалась болезни, тем меньше становились мои порции. Под конец я уже боялась, например, есть всё ту же маленькую грудку индейки на гриле, съедать яблоко в обед или творог на завтрак. Мучное для меня вообще было табу. Я полностью отказалась от свинины (хотя моя семья её и так не готовила и не ела), от шоколада, печенья и многого другого. Стала пить больше кофе, молоко к нему просила всегда обезжиренное. Я не могла есть практически ничего уже под конец 9-го класса. Дома еду наполовину делила с собаками, подкармливая их незаметно под столом.

В университете я не съедала на завтрак больше 200 граммов каши быстрого приготовления (масса сухой крупы составляла 25 граммов). Потом я позволяла себе перекусить одним фруктовым батончиком из облепихи. Мне подходил только он, так как в нём было меньше всего килокалорий – 63 на одну штуку. На ужин я обычно употребляла около 50 граммов винегрета и лапшу ширатаки, в которой около 9 ккал на порцию (1 порция – 200 граммов).

Вся моя жизнь была заполнена подсчётом килокалорий и анализом продуктов. Если я съедала больше 400 ккал, то для меня это равнялось какому-то кошмару, концу света. Разве не смешно? Тем не менее я не останавливалась и просто изводила свой организм.

Родители, конечно же, стали замечать изменения, которые не заканчивались на потере веса и большой избирательности в еде. В агентстве мне говорили, что я очень быстро теряю вес, что он уже недостаточный. Но это влетало в одно ухо, а вылетало в другое. Я была стеной, о которую бились родители, настоящие друзья, люди из агентства. Мой вес всё уменьшался и уменьшался, а мне всё было мало.

Мне казалось, раз я достигла такого идеала в фигуре, то одноклассники наконец-то теперь обратят на меня внимание, похвалят. Мне казалось, теперь и родители будут больше мной гордиться. Но ничего этого не будет. Ведь, добиваясь внешнего истощения, я доводила до безумия свой организм и свою личность в целом. Всё это в середине 2017 года положило начало борьбе двух Ксюш: настоящей и Ксюши-болезни. Вторая оказалась намного сильнее. Я постоянно слышала её голос внутри себя.