Текст книги "Обреченные невесты"
Автор книги: Тед Деккер
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
ГЛАВА 20
Засунув руки в карманы, Брэд Рейнз расхаживал по комнате и время от времени что-то бормотал. Андреа и Рауди продолжали понятное только им действо. Три часа прошло после его разговора с Птичкой. Судя по всему, попытки отыскать валета в колоде, этот ключ к шифру, спрятанный среди улик, не приносили результата. И если главное в этом, день можно считать потерянным.
Но с другой стороны, эти шесть или семь часов удивительным образом многое дали. Природа расследования подразумевает нечто вроде театрального представления, игру в кошки-мышки, бесконечные вопросы без ответов, соединение концов, в результате чего проступают очертания неясной картины.
Но Брэд привык к поискам потаенных ключей вместе с «обыкновенными» людьми, действующими по неписаным правилам. Здесь таких правил не было. Все трое, Птичка, Рауди и Андреа, напоминали скорее детей, строящих дом из песка или, как сейчас, играющих в детективов. И он, вместо того чтобы направлять их, превратился в четвертого участника спектакля.
Здесь царила свобода: никто ничего не требовал, разве что Рауди подгонял остальных: «Живее, живее, живее!» – потому что отчитываться предстояло ему.
– Всем известно, – заявил Рауди, – что такого рода змея, или змей, живет на дереве. Думаете, змей, который явился Еве в райском саду, скользил по земле? Это было бы слишком просто. Слишком. Змей, если это настоящий дьявол-искуситель, приполз к ней с дерева. С неба явился, а не из щели в земле, упал, как яблоко, которое предложил ей отведать.
Андреа пребывала в своем собственном мирке.
– Эти щели, они как ноли. Один ноль, другой, но если какое-нибудь число разделить на ноль, получится ноль. Таким образом ему пришлось приплюсовать женщину. Получается, один плюс один, в сумме два. Дважды. Затем – совершенство, понимаете? Двойное совершенство и далее Потерянный рай. – Она жирно подчеркнула эти слова на записке.
– А ты, Рауди, что скажешь?
В этой троице Птичка была главной: тузом в колоде, объединяющим началом. И хотя, судя по виноватым взглядам, которые она то и дело бросала на Брэда, Птичка это понимала, друзьями своими не командовала, разве что время от времени слегка подталкивала.
– А чего тут говорить? – Рауди закатил глаза: мол, и так все ясно. – Он кормит их яблоками, не червями же.
Искушает. А им нравится то, что он говорит. Яблоки, Птичка, яблоки! – Он дважды щелкнул пальцами. – Сосредоточься!
– Да я стараюсь. И вижу, что змей ловко сбивает хвостом яблоки с дерева и швыряет их в девушку с такой силой, что она теряет сознание. Затем он обвивается вокруг ее шеи и тащит к себе в дыру. – Ясно, что это лишь отдельный фрагмент насыщенной картины, что формировалась в ее сознании, представляющем собой удивительный зеленый лес, в котором бурлит жизнь.
– Мужчины подобны змеям, – бросила Андреа, не отворачиваясь от доски. – Только об одном и думают. Объясни им это, Птичка.
– Да, Рауди, мужчины подобны змеям, – согласилась она и добавила, бросив очередной взгляд на Брэда: – Большинство.
– Большинство, – повторила Андреа. – Двойное совершенство. Двойное совершенство. – Она всхлипнула.
– Семерка – совершенство, – посмотрел на нее Рауди.
Брэд с трудом сдерживал улыбку. Вырвавшись на волю, их мысли перескакивали с одного на другое, как поезд без машиниста. И тем не менее в этом мире без правил, в этом безумии была своя система.
Брэд не мог отделаться от ощущения, будто все они стараются вылепить детский кулич безупречной формы. Это мечта любого ребенка. Вот и здесь: имеется безупречный детский кулич, им остается лишь убрать лишнее. По ходу дела они швыряются ошметками теста, хохочут, сердито топают ногами, как дети, играющие в песке.
– Ну как вы тут? – Птичка подошла к Брэду.
– Отлично.
– Сомневаюсь.
– Э-э… Темнеет уже.
– Говорила я, может ничего не получиться. Но вы-то как, все нормально? То есть… не надоело еще?
– Как можно… – Брэд был абсолютно искренен.
– Не очень похоже на экскурсию в зоопарк, верно? – ухмыльнулась Птичка.
– Если это зоопарк, то я в нем обезьяна.
Птичка на мгновение остановила на нем взгляд и покраснела. Это обеспокоило Брэда – он опасался, как бы недавний разговор не нарушил хрупкую связь, возникшую между ними.
Вернулись они вместе, как лучшие друзья, и возобновили совместные попытки решения ребуса. Притворяться нужды больше не было, и Птичка легко и свободно, весело улыбаясь, порхала по комнате. Но по мере того как часовая стрелка пробегала круг за кругом, ее вновь охватили сомнения.
В отношениях с женщинами, не предполагающих обязательств, Брэд новичком не был. И если за свои тридцать два года он чему-то и научился, то этот урок подсказывал, что любая связь с Птичкой станет несчастьем и для нее, и для него. Поэтому он старался даже не думать о чем-то подобном.
Поначалу Брэд считал, что должен оберегать ее. Он не имел права поманить девушку надеждой, чтобы завоевать доверие, а потом бросить. Правда, Элисон высказалась ясно: даже непродолжительная связь с разочарованием в финале пойдет Птичке на пользу.
«Впрочем, все это не имеет значения. Ведь я не за Птичку опасаюсь. Как ни стыдно признаться, я боюсь собственных чувств. А отсюда другая, еще более тревожная мысль: неужели я действительно способен полюбить такую, как Птичка? Полный абсурд. Этому надо положить конец».
Но вот она краснеет, который раз за последние полчаса. На бледных щеках проступает лишь подобие краски в тон алому цвету ее губ. Она улыбается, обнажая безупречно белые зубы. Интересно, она хоть раз в жизни целовалась? Хрупкая и целомудренная, невинная как голубка.
Вкуса в одежде совсем нет – надела мятые джинсы на пуговицах, да еще короче, чем нужно, на дюйм, желтую безрукавку, тоже помятую. И ко всему прочему розовый виниловый пояс.
«Это она для меня нарядилась, – подумал Брэд. – И девяносто девять человек из ста нашли бы ее полной дурой».
Но он в этом списке шел сотым.
– Ш и А, – сказала Андреа. – Ша.
– Что Ша? – встрепенулся Рауди. – Шалав он не убивает.
– Да нет. Ша, а потом «два – ноль в мою пользу». И еще «ко мне». – Андреа захлебывалась словами, водя дрожащим пальцем по строчкам. – …чтобы взять к себе в шалаш. Двойное совершенство. Я. Потерянный рай. Четырнадцать…
Андреа беспорядочно оперировала цифрами, но голос ее звучал твердо, и это заставило Птичку повернуться к ней.
– Что четырнадцать, Андреа?
В кармане у Брэда зазвонил мобильник. На экране высветилось: Ники Холден. Все правильно, она обещала отзвониться. Брэд нажал на зеленую кнопку.
– Ша, затем девятнадцать букв, – Андреа с трудом сдерживала возбуждение. – Всего двадцать один. Потом «я». И такая комбинация повторяется дважды, тут и вот еще здесь.
– Привет, Ники, как дела? – Брэд прижал аппарат к уху.
В мембране что-то зашипело. Потом раздался еще один звук – словно кто-то пытался что-то сказать, но от избытка чувств не мог выговорить ни слова.
Случаются в жизни моменты, когда раздаются такие вот страшные звонки и ночные кошмары превращаются в явь… Автокатастрофа, сломанный позвоночник, смерть…
Брэд сразу понял, что это один из таких звонков. Сердце глухо ухнуло и словно остановилось. Но мысль работала быстро и четко, порождая надежду, что все, может быть, не так, ничего дурного не случилось.
– Ники?
Она все еще пыталась что-то выговорить. Брэд задрожал всем телом.
– Ники, что с тобой? – Он застыл на месте. – Ники?
Наконец она обрела дар речи, но голос звучал сдавленно и прерывисто.
– Брэд…
– Что с тобой? Что происходит?
– Брэд, он… – прорыдала Ники.
Ну вот, все прояснилось. Есть только один «он», который может прийти в голову.
А потом «он» заговорил:
– Привет, Человека Дождя. Ну что, нашел моего валета в колоде? Это не она, должна была быть другая. А теперь попробуй поймать меня, Человек Дождя. Время уходит.
Связь оборвалась.
– Ники! Ники!
Мир сжался до точки. Андреа толковала о совершенстве, Птичка спрашивала о чем-то, но Брэд слышал только мертвую тишину в телефоне.
«Он захватил Ники. Коллекционер Невест захватил Ники. Этого не может быть. Здесь что-то не так. Ники гостит у матери! Она даже расследованием сегодня не занимается. Однако…»
У Брэда перехватило дыхание. Он по-прежнему прижимал к щеке мертвый телефон. Все вокруг застыло, он даже не мог сообразить, что надо делать. Но опыт и инстинкт взяли свое.
– Это Ники. – Брэд оторвал телефон от уха.
Все уставились на него.
– Коллекционер Невест захватил Ники.
– Выходит, мы опоздали?! – воскликнул Рауди. – Ну вот, а я что говорил? Что я говорил? Быстрее, быстрее, и теперь видите, как все обернулось!
– Ники, – недоверчиво протянула Птичка. – Он захватил Ники?
– Да. – Дрожащими пальцами Брэд выстукивал номер телефона Джеймса Темпла.
«Возьми себя в руки, успокойся. Сделай глубокий вдох, ну же, успокойся».
Дежурный спецагент откликнулся на третьем звонке:
– Темпл.
– Он захватил Ники. Мне только что был звонок по мобильному. Убийца захватил ее…
– Не так быстро. У нее же была охрана…
– Звони в часть. Пусть ребята из полиции Касл-Рока немедленно пошлют машину к дому ее матери. А я попробую связаться с ней.
– Ты уверен, что…
– Живо! К дому матери! – оборвал его Брэд и, отключившись, быстро просмотрел последние входящие. Так, вот и номер Ники. Срочное сообщение.
Звонок вывел его прямо на ее голосовую почту.
«Думай. Думай!»
Тем временем вновь раздался негромкий воркующий голос Андреа:
– Шалаш. То есть дом. Все сходится. Ша, затем девять букв, и еще пять – ко мне. Итого четырнадцать. Сочетание повторяется дважды. – Она схватила карандаш и принялась подчеркивать нужные места.
– Точно, шалаш, – подтвердил Роуди. – Дом. Валет в колоде! Он написал записку сразу после того, как решил взять ее. Он взял ее дома.
В комнате наступило молчание. Птичка робко посмотрела на Брэда:
– А где Ники живет?
У него в глазах заплясали светлячки. С трудом верилось, что Андреа рассеяла-таки тьму.
«Дома…»
– А как узнать, ее ли это дом? – спросил он.
– Не стал бы он оставлять ключ к шифру, если это не поможет разгадать ребус, – возразила Птичка. – Его дом ничего бы не сказал, если только не знать, где он. А где дом Ники, известно. – Она помолчала. – Если вы только что с ней разговаривали по телефону, значит, она жива.
Брэд уже бежал к двери. Рауди настаивал, чтобы его взяли с собой, но Брэд не был в состоянии ни рассуждать, ни спорить. Он ворвался в холл, думая только об одном: как быстрее туда попасть?
Промчавшись мимо ошарашенных постояльцев, Брэд выскочил во двор.
«А может, речь идет о моем доме? Или доме ее матери?»
Ники жила в двухкомнатной квартире на Симмс-стрит в западной части Денвера. В прошлом году он отвозил ее домой после рождественского застолья – сама она слишком много выпила, чтобы садиться за руль. Возможно, дежурный джип где-нибудь поблизости – на всякий случай Брэд позвонил. Сам он в пятнадцати минутах езды от ее дома.
Еще не выехав с территории центра, Брэд разогнался до восьмидесяти километров в час, и у ворот принялся отчаянно сигналить, чтобы побыстрее открыли. Сторож повиновался, но только после того, как Брэд резко затормозил в каких-то двух дюймах от выезда.
Если убийце удалось захватить Ники, он знает все, что известно и ей, включая тот факт, что Брэд находится в ЦБР, в пятнадцати минутах езды от ее дома.
Но, судя по словам убийцы, он считает, что Брэд еще не нашел валета в колоде и, стало быть, не знает, куда ехать. Может, пока чувствует себя в безопасности.
Ники жива. Если Коллекционер Невест собирается покончить с ней так же, как с другими, это требует некоторой подготовки. Даже просверлив подошвы ног, он должен будет пришпилить ее к стене и открыть раны, иначе кровь не стечет. По словам Ким, на то, чтобы сердце прокачало пять литров крови по большеберцовой артерии, требуется не менее пятнадцати минут.
Если хоть немного повезет, есть время.
«О Господи, не оставь меня».
Выехав на сто семидесятое шоссе, он разогнался до ста километров и снова позвонил Темплу.
– Нет времени на объяснения, но он взял ее дома. Либо у меня, либо у ее матери, либо у нее, на Симмс-стрит. Скажи Фрэнку, пусть едет ко мне, а сам пришли подкрепление к дому Ники. Я буду там через четверть часа.
– Полицейская машина, что сопровождала ее, не откликается.
– Ладно, гони людей на Симмс-стрит. И живо, Темпл, живо!
ГЛАВА 21
Не на такую помощь рассчитывал Квинтон. У нее оказался слишком сильный дух и натура бойца, что заставило его задним числом усомниться в правильности своего выбора. Психотропные средства уже начали действовать, но ему всегда хотелось, чтобы невеста хотя бы кивком одобрила план Бога до того, как он увеличит дозу. К сожалению, шестая не вполне оценила уготованную ей избранность.
Причины ее упрямства лежали на поверхности. В отличие от предшественниц она психолог, а значит, мысль ее работает в ложном направлении. Помимо того она испытывает сильный антагонизм к нему лично из-за прежних избранниц и потому не может понять, что все делается в ее же интересах.
Это осложняло задачу. Как посланец Бога, которому поручено найти невесту, Квинтон должен убедить ее подобно слуге Исаака, посланному за Ребеккой. Вместе с другими пятью избранницами она должна была действовать по собственной воле. Но Ники, будучи человеком душевнобольным, отказывалась покориться судьбе.
– Вы послушайте, Ники, – убеждал он, наклоняясь к каталке. – Вы не желаете понять меня. Даю вам последний шанс. Потом придется прибегнуть к более сильным средствам, и вам это может не понравиться.
Силы, потраченные на макияж, пошли прахом. Из-за недостойного поведения Ники косметика размазалась по лицу. Придется повторить. А времени остается все меньше.
«Я не могу позволить себе возиться с ней бесконечно только потому, что у нее с головой не все порядке. Бог примет одну ущербную невесту ради остальных, столь же ущербных. А их в мире немало. Может, поэтому я и выбрал именно ее?»
– Неужели так трудно понять, что Бог возлюбил вас? – Квинтон вздохнул. – Так почему же вы не хотите стать его невестой?
После звонка Человеку Дождя она наконец утихомирилась и казалась готовой стоически принять свою участь. Или, может, даже осознала, какая выпала ей удача?
– Так вы хотите стать его невестой?
– Это должен быть мой выбор, а не ваш. – Лицо ее было бледно и бесстрастно.
– Верно. Но вы говорите это так, словно ваш выбор – повернуться к нему спиной. Я мог бы это понять, если вы действительно не осознаете, какой чести удостоились. Или вы действительно не понимаете, что стали его избранницей? Все дело именно в этом?
– Бог любит меня и потому ничего не заставил бы меня делать силой. Я его избранница. Как и все мы. И именно поэтому он никогда ни к чему не принуждает.
– Так и я не принуждаю. Выбор за вами. Хотите быть с ним?
«Молчит, бессовестная. Поистине сознание ее безнадежно извращено».
– Вам ведь нужно мое согласие, верно? – наконец отозвалась Ники.
– Да, это было бы очень любезно с вашей стороны.
– По-вашему, мне следует с чем-то согласиться только потому, что, как вы говорите, это было бы любезно? После того, что вы со мной сделали?
– Ваше невежество поразительно. – Квинтон снова подумал, не ошибся ли, выдернув из безбрежного женского планктона именно эту тупицу, ведь в мире много тех, кто был бы ему благодарен. – Вы всячески затягиваете дело. Вас можно понять. Вам кажется, если Человек Дождя знает, что солнце вышло из-за туч и бросает свои лучи на его драгоценную овечку, то примчится сюда. Возможно, уже в пути. Сомнительно, что Человек Дождя и чокнутые, с которыми он работает, так уж умны. Хотя, должен заметить, вас посрамили.
«Естественно, она ничего не поняла. Клинический случай».
– Да, понимаю, я его избранница, – подала голос Ники. – Но я не хочу умирать.
– Что же получается? Весь мир, небесный и земной, затаив дыхание ждет, что предпримет избранница, а она не двигается с места, только потому что думает лишь о себе? Ники хочет пожить подольше. Ухватить свою толику удовольствий ближайшего часа, дня, недели, месяца, года. Извините, но получается, все мы ждем, пока, перед тем как совершить переход к лучшей жизни, маленький эгоист не наестся мороженого с клубникой.
Из глаз у нее потекли слезы.
– Мне не хочется начинать этот переход, Квинтон, – прошептала она. – Я боюсь.
– Конечно, вы боитесь. В вашей крохотной головке не остается места ни для чего, кроме жалких повседневных дел. Но как только вам откроется истина, вы станете свободной.
У нее задрожали губы, и на мгновение Квинтону показалось, что она снова разрыдается и это положит конец пререканиям. Но… она сказала то, из-за чего он сам решил оборвать разговор.
– Даже демоны знают истину и содрогаются. Хотя это не делает их менее злыми. Бог любит меня и не попустит зла. Вы ведь ревнуете, верно? Боитесь, что Бог ненавидит вас, и готовы сделать все, чтобы стать его избранником подобно нам, женщинам, которых вы убиваете. И не важно, в чем вы себя уверяете, на самом деле вы думаете, что Бог вас ненавидит. Вы ревнуете. Вы тоже хотите быть избранником Бога.
Квинтона потрясла ее дерзость.
«Неужели она настолько безумна?»
Гудение в голове стало таким громким, что ему пришлось сделать усилие, чтобы подавить возникшее вдруг ощущение паники.
«В ее словах есть зерно истины», – подумал он, но тут же отбросил эту мысль как ересь.
Квинтону пришло в голову, что седьмая невеста, самая красивая женщина в мире, которую он уже выбрал и которая полностью посрамила шестую, тоже может оказаться сильной духом. А вдруг она тоже отклонит приглашение?
От этой мысли ему стало дурно. Нет, ничего подобного не будет. Человек Дождя не допустит. И все равно от такой мысли подташнивало.
Квинтон взял шприц, прижал иглу к вене на правой руке у Ники… Большая доза облегчит взаимопонимание.
По крайней мере она признала, что Бог испытывает к ней большую любовь. Это должно подействовать.
– Пожалуйста, Квинтон, – прошептала она. – Не надо меня убивать.
«Поистине она прекрасна», – подумал Квинтон.
Он заклеил ей рот и пошел за дрелью.
Часы на приборной доске показывали 04:02, когда Брэд под возмущенные гудки автомобилистов пересек на «красный» светофор и въехал на Симмс-стрит, на углу Восьмой авеню. Дом Ники находился на правой стороне улицы, сразу за железнодорожными путями, на углу Семьдесят второй улицы.
Ладони у него были влажные, рубашка промокла от пота, и это при том, что кондиционер работал вовсю. Группа захвата находилась в пути.
Две мысли заставляли Брэда до предела выжимать газ. Первая – Ники жива.
«Откуда убийце знать, что мы нашли злосчастного валета? Женщина, которая попала ему в когти просто потому, что связана, пусть самой тонкой нитью, со мной, жива. Иначе быть не может, я не выдержу».
Вторая мысль – надежда, что убийца не станет стрелять в Ники.
«Ведь владеющая им безумная идея требует, чтобы он следовал определенному ритуалу, а пуля его только нарушит. Он может попытаться убить меня, – думал Брэд, – когда я окажусь на месте, но на Ники пистолет не поднимет». Предполагается, что она истечет кровью, сохраняя ангельский вид.
Вот и все, на что надеялся Брэд. Обгоняя поток машин, время от времени вылетая на встречную полосу, он мчался по Симмс-стрит к кондоминиуму Голден-Хиллса, уже показавшемуся в двух кварталах впереди.
Брэду перегородила путь, резко затормозив, огромная фура. Кажется, та самая, которую он подрезал на перекрестке. Справа и слева сплошным потоком двигались машины – не объедешь.
Брэд посигналил и тут же получил в ответ мощный рев стоящей впереди фуры. Она остановилась на красный свет, на углу Семьдесят второй улицы.
Едва сдерживаясь, Брэд грохнул обеими ладонями по рулю.
Ники лежала неподвижно, пытаясь бороться с действием таблеток. Квинтон то кружил по комнате, то присаживался на стул, то вскакивал всякий раз, когда она подавала признаки жизни. Дважды заходил за угол и мочился в большую пластиковую бутыль. Один раз бросил Ники в комнате одну и отправился на разведку по квартире. Потом минут тридцать возился у стола, разбирая инструменты. Готовился.
И всякий раз, как он отходил в сторону, Ники пыталась сбросить сонную одурь и ослабить путы.
Первый лучик надежды блеснул, когда убийца, накрасив ей ногти рубиновым цветом, оставил пилку на краю матраса. Ники ухитрилась дотянуться до нее пальцами и сунуть под голову.
«Вот только пригодится ли», – думала она.
Затем, когда Квинтон занялся инструментами, Ники надрезала ленту, которой была привязана к металлическим планкам ее правая кисть.
«А дальше-то что? Ведь сесть и освободить ноги незаметно не смогу».
Утешало одно: понимание, что она может освободиться без посторонней помощи. Ники выжидала, а когда Квинтон вышел из комнаты, поднялась рывком на каталке и начала яростно распутывать ленту на ногах, не забывая, что он может вернуться в любой момент. Да и нельзя доводить дело конца, иначе он заметит.
И такой момент наступил.
Впервые за последние полчаса Квинтон отвернулся от нее и пошел к столу с инструментами.
«Наверняка за дрелью, – подумала Ники. – Вот оно. Пора действовать».
Остается одна проблема – замок. Он запер дверь на висячий замок, а ключ положил в правый карман. Она уже дважды наблюдала, как он его достает. Нужно вырубить Квинтона и вырваться силой или при помощи ключа, иначе смерть. Но в любом случае пора действовать. Пока таблетки не начали действовать.
Ники повернула голову и увидела, как, мурлыча что-то под нос, Квинтон тянет к стене желтый удлинитель. Она рванулась к нему. Ткань негромко затрещала, и Ники окончательно высвободила ноги. Навязчивая скрипичная мелодия, которую он неустанно напевал, немного приглушила звук. Ники вытянула ноги, чтобы он ничего не заметил.
Квинтон обернулся.
– А вы сильная, – заметил он. – Знаете что, сначала я заморожу вам ноги. Мне не хочется, чтобы вам было больно. Все будет хорошо. – Он наклонился над чемоданчиком и нашарил упаковку новокаина и шприц.
В голове шумело от страха и таблеток. Ники глубоко вздохнула, спрыгнула с каталки, в два шага подлетела к столу, схватила лежащий на нем молоток и, собрав остатки сил, швырнула его в преступника.
Зажегся зеленый свет, но фура двинулась не сразу, и Брэд окончательно вышел из себя.
Справа остановился «линкольн-континенталь», и уж его-то водителю не удастся сделать то, что удалось водителю фуры. Когда «линкольн» двинулся вперед, Брэд надавил на клаксон и бросил свой «БМВ» вправо, не дав идущей сзади «хонде» занять свободное место. Умудрившись никого не задеть, он промчался мимо ругающегося почем зря водителя фуры.
Медленно приходя в себя, Брэд стиснул зубы. Сейчас ничто не имело значения, кроме одного: ему удалось объехать громоздкую фуру, разогнать до предела «БМВ» и, не встречая иных помех на дороге, ворваться в ворота кондоминиума.
– ФБР. Вам звонили? – Не выходя из машины, он сунул охраннику свой значок.
– Да, сэр.
Ворота уже открывались.
«Спасибо, Темпл».
Он двинулся дальше, но, услышав, как взвизгнули шины, тут же дал задний ход. Убийца может услышать. Брэд четко распорядился не включать полицейскую сирену. Самое большое, а может быть, и единственное преимущество – неожиданность. Коллекционер Невест не ждет его, по крайней мере не так быстро после звонка.
Брэд быстро въехал в соседний переулок. Мимо, направляясь по Симмс-стрит к северу, проскочили полицейские джипы – подмога на месте.
«Держись, Ники, держись…»
Удар пришелся сзади. Правда, вскользь, но такой сильный, что Квинтону показалось, будто он умирает. Услышал хриплый звук ее голоса и успел повернуться, иначе она попала бы ему прямо в основание черепа.
Изумленный, он отскочил в сторону, а почти обнаженная избранница по инерции пролетела мимо и врезалась в стену. Помимо нижнего белья, на ней были только обрывки ленты на запястьях и щиколотках.
Квинтон сразу понял, что произошло. Она распутала ноги и руки и налетела на него, как ощипанный гусь. И заехала в голову молотком, который он никогда не пускал в ход и брал с собой только на случай неожиданности.
Ники обернулась, все еще сжимая молоток в руках. Глаза у нее горели, как звезды в ночи.
«Опять вся косметика стерлась!»
– Что вы затеяли? – грозно спросил он.
Избранница снова бросилась на него, но Квинтон сумел перехватить ее руку. Молоток отлетел и ударился ей в ногу. От боли Ники вскрикнула сквозь клейкую ленту на рту.
– Что вы делаете? – повторил Квинтон. – Я так замечательно подготовился, а вы все портите. Прекратить! – Он схватил молоток и швырнул его в угол. – Ведете себя как ребенок.
Ники осела на пол у стены и зарыдала, отчасти из-за безнадежности, отчасти под воздействием таблеток. Бросив взгляд на каталку, Квинтон заметил пилку для ногтей.
«Мой прокол. Что ж, придется снова поработать, я заслужил это».
Зацепившись за удлинитель, Ники распласталась на полу и затихла.
«Поразительно, как она после такой дозы сумела собраться с силами. Впервые с таким сталкиваюсь. Может, все-таки мой выбор верен. Она сильная, физически и духовно, пусть даже и глуповата немного. Сильная упрямая женщина, благословленная к тому же подлинной красотой. Такие женщины преуспевают на Уолл-стрит. Мировые менеджеры. Красивые и сильные».
Он понимал, почему Бог так крепко любит их.
Квинтон подтянул ее к каталке, поднял и положил лицом вниз.
«Сейчас просверлю ей подошвы, покрою спину клеем и приклею к стене. Потом займусь макияжем. Прости меня, Отче, я согрешил. Такой бедлам устроил».
Сегодня Квинтон решил опробовать электрическую дрель от Блэка и Деккера, специально купленную для этого случая. Интересно, какова она по сравнению с прежними.
Он снова вставил удлинитель в розетку на стене, взял дрель и направился к Ники – избраннице Бога.
Брэд припарковал «БМВ», не доезжая до дома Ники, и промчался под акведуком. Если затормозить, да еще на полном ходу, прямо у подъезда, мертвый проснется.
Успев заметить приближающиеся полицейские машины, Брэд взбежал через ступеньку по лестнице на площадку второго этажа, где находилась квартира Ники. Над крашеной панельной дверью с квадратным глазком посредине висела медная табличка с номером 7289. У каждого жильца свой замок, Брэд еще раньше в этом убедился. Так просто никто не войдет, единственный способ – взломать дверь. Сорвать задвижку.
Брэд вынул «глок» – табельное оружие офицеров ФБР, снял с предохранителя и на цыпочках приблизился к двери. Ковер на лестнице заглушил скрип ботинок. Брэд стиснул в ладонях пистолет и навел дуло на засов, борясь с желанием ворваться в квартиру одному, немедленно, потому что сейчас каждая секунда казалась часом, а в запасе у Ники, вероятно, только секунды и есть, или минуты, но никак не часы. Сейчас. Немедленно!
Он выжидал. Через семь секунд по обе стороны от него уже стояли двое полицейских в форме и с оружием.
«Надеюсь, их проинструктировали», – вздохнул Брэд.
Брэд кивнул, прижал дуло пистолета к дереву точно на уровне засова и спустил курок. Затем всем весом навалился на дверь, но она оказалась прочнее, чем засов, и с первой попытки вышибить ее не удалось.
«Теперь Коллекционер Невест понимает, что кто-то рвется внутрь. Он забаррикадируется внутри либо попытается выбраться через окно во двор, где его поджидают еще двое полицейских. А может, у него еще что-нибудь в рукаве припрятано». Эти мысли молнией пронеслись в сознании Брэда, заставляя действовать с удвоенной силой.
Он отступил на шаг и еще четыре раза выстрелил в дверь возле замка. На сей раз хватило легкого толчка, и дверь бесшумно повернулась на хорошо смазанных петлях.
Не опуская пистолета, Брэд вошел в квартиру. На полу валялись щепки от двери. Стену украшала перекосившаяся от попадания пули картина кисти Вайля. В воздухе висела поднявшаяся от расщепленного выстрелами дерева пыль.
Все остальное было в порядке. Диван с коричневой обивкой, телевизор «Самсунг» с большим экраном, изящные лампочки на столе, ровно развешанные на стенах картины – ничто не потревожено, все на месте. И никаких признаков убийцы.
Брэд бросился налево, в коридор, прижался на секунду к стене, потом осторожно заглянул за угол. Ничего. Пусто.
«Помнится, Ники говорила, что в квартире две спальни. Обе в конце коридора».
Ни звука. Полная тишина. Будто никого и не было.
«А что, если действительно никого и я ошибся? Что, если найденный Андреа валет в колоде просто пустышка и Птичка отправила меня гоняться за призраком?»
Брэд завернул за угол и помчался по коридору. Двери в обе спальни были открыты. И тут он понял… Понял, хотя сформулировать толком, даже в уме, не мог. Что-то не так.
Слева спальня как спальня. Пустая. Брэд побежал дальше, в самый конец коридора, где располагалась еще одна. Шторы на окнах подняты, комнату заливает яркий солнечный свет, падая на двуспальную кровать, покрытую ватным стеганым одеялом и снабженную лампочками на подставках. На стенах – картины с изображением английских замков, окруженных зелеными лугами.
Ники дома нет.
Удар был настолько внезапен, что Брэд даже не знал, как вести себя дальше. Они ошиблись. Они пришли не туда. Ники… придется расплатиться за эту ошибку.
– Сэр!
Брэд круто повернулся к полицейскому, окликнувшему его из глубины коридора.
– Сэр, мне кажется, вам надо посмотреть на это.
Он оттолкнул другого полицейского, того, что ранее последовал за ним, и увидел, что его напарник зажег свет в первой спальне.
– Ну что там?
Комната была выдержана в багровых и зеленых тонах, попросторнее, чем та, что в конце коридора. В середине – огромная кровать, аккуратно заправленная шелковым стеганым одеялом, с шестью или семью декоративными подушками и двумя красивыми шифоновыми лампами. Хозяйская спальня. Тут Ники спит.
Полицейский разглядывал лежащий на одной из шелковых подушечек лист бумаги. Красными чернилами на нем было написано: «Человеку Дождя».
«Убийца. Он был здесь. Значит, Андреа права: это и есть валет в колоде. Записка, адресованная Человеку Дождя. То есть мне».
– Позвоните мне в приемную. Там должен быть Темпл. Пусть немедленно пришлет экспертов, – распорядился Брэд.
– Слушаюсь, сэр.
Брэд выхватил из стоящего на подставке ящика бумажную салфетку и, взяв с ее помощью записку, осторожно развернул. Знакомый почерк.
«Валет в колоде, но сегодня валет – это джокер, и он улыбается. Весьма сожалею, Человек Дождя, но солнце вышло, и все вокруг так светло. Я возвращаю Богу его избранницу. Он ждет свою невесту. А тебе придется найти свою.
Р.S. Мы на Четвертой улице, дом № 2435. Боулдер.
Квартира 203».
Брэд вглядывался в записку, пытаясь заглушить голоса, звучащие у него в голове.
«Убийца перехитрил нас, обвел вокруг пальца. Ники нет. Нет! Но этого не может быть… Нет, не мог он догадаться, что мы так быстро разгадаем ребус. Он должен считать, что имеет в запасе какое-то время. А ведь я слышал голос Ники всего двадцать пять минут назад».
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
