Текст книги "Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948"

Сразу на другой день, 22 ноября, Бенеш и Годжа договорились о выдвижении единого кандидата коалиции. Они ожидали, что руководство аграриев одобрит план, хотя Годжа допускал, что в верхах партии могут прозвучать и голоса против Бенеша. 26 ноября переговоры с Бенешем провел Беран, уполномоченный на это руководством своей партии. На основании разговора у Бенеша осталось впечатление, что его кандидатура пройдет без больших трудностей. Но они возникли: председатель аграрной партии выступил против предложения Бенеша о занятии поста министра иностранных дел после его ухода безапелляционным сторонником «Града» Камилом Крофтой. Бенеш знал, что Беран предлагал кресло в Чернинском дворце посланнику в Германии Войтеху Мастному, тот однако отверг предложение под предлогом, что он чересчур стар и предпочитает работу заграницей.

Заседание президиума аграрной партии 28 ноября показало, что ни Беран, ни Годжа пока не держат в своих руках руководство партии так крепко, как Швегла. В верхушке партии наблюдались колебание и отсутствие единства, хотя долго ожидаемая кандидатура Бенеша многим и казалась очевидной. Необходимость избрания нового президента ошеломила руководство аграриев, снова раздались голоса о пожизненности президентства Масарика или о возвращении к старому плану Швеглы об избрании после Масарика формального главы государства без широких полномочий. В конце концов, принципиальное указание, принятое на заседании, свелось к следующему: «оттягивать и далее решение вопроса»[249]249
  Ibid. S. 118.


[Закрыть].

Противники Бенеша быстро сплотились для наступления. Особенно активны были правые аграрии, которые рассчитывали получить поддержку и части социалистов[250]250
  Klimek A. Boj o Hrad. 2. S. 426. Партийная принадлежность 450 избирателей (депутатов и сенаторов) была следующей: чехословацкая социал-демократия -58 голосов, чехословацкие аграрии – 68, национальные социалисты – 42, лидовцы (народная партия) – 33, живностники (партия ремесленников) – 25, немецкая социал-демократия – 17, Национальное объединение – 26, КПЧ – 46, Национальная фашистская община – 6, немецкие аграрии – 5, немецкие христианские социалисты – 9, СНП Генлейна – 67, людаки (словацкая народная партия) – 33, венгерский блок – 15 (см.: Zeman Z. Edvard Beneš. S. 118).


[Закрыть]. Первое совещание руководителей правительственной коалиции по вопросу о выборах президента, состоявшееся 28 ноября, отвергло предложение попробовать снискать согласие Масарика на пожизненное президентство. Совещание пришло также к заключению, что кандидат коалиции будет назван после того, как каждая партия внесет свое предложение. Обстановку накалила и кампания в зарубежной прессе (прежде всего, в швейцарской) о грядущей отставке Масарика и якобы бесспорном избрании Бенеша на пост президента. Агитация в поддержку Бенеша, развернувшаяся сначала в заграничной прессе, была подхвачена потом чехословацкой печатью, поддерживавшей «Град». Безмерное восхваление Бенеша вызвало в стране неблагоприятный отзвук. Газеты правых буржуазных партий критиковали недемократические методы «Града» и социалистических партий, стремящихся диктовать народу свою волю. Разгорелась яростная журналистская битва, которая лишь затрудняла возможность спокойного достижения договоренности внутри коалиции[251]251
  Ibid. S. 119.


[Закрыть].

30 ноября оппозиционное Национальное содружество, в котором под лозунгом «Ничего, кроме народа!» объединились национальные демократы с другими крайне националистическими группами, выдвинуло своего собственного кандидата на пост президента, семидесятипятилетнего Крамаржа. Но это было скорее демонстративным жестом. На следующий день, 1 декабря 1935 г., Бенеш имел конфиденциальный разговор с Годжей. Тот, несмотря на обструкцию части руководства аграриев, сохранял оптимизм относительно избрания Бенеша. Однако он был обеспокоен вопросом о том, кто займет кресло в Чернинском дворце, и отверг предложенную Бенешем кандидатуру Крофты. Годжа был заинтересован в объединении этой функции со своим премьерством и напрямую предложил Бенешу разделить власть в государстве между представляемыми ими течениями. Согласно записи разговора Бенешем, Годжа заявил, «что рабочие и крестьяне должны быть вместе, только в форме коалиции, что он думает, что им вместе было бы хорошо, что у него были бы правые, а у меня левые, и что так дело могло бы пойти…». «Я сказал, – значится далее в записи Бенеша, – что я хотел бы такого сотрудничества и соглашения, и уходя еще добавил: И навсегда. Он крепко пожал мне руку»[252]252
  Ibid. S. 119.


[Закрыть]. Однако между Бенешем и Гождей, как считает Земан, тогда едва ли установилось действительное доверие. Бенеш своих врагов прощал с трудом, а Годжа ему в прошлом доставил, несомненно, много неприятностей. Согласно Бенешу, Годжа вел себя коварно, поскольку заверил его только в том, что аграрии не выставят собственного кандидата, но не обратил его внимания на то, что они могли бы против него поддержать другое лицо.

Годжа попросил Бенеша организовать немедленный прием Берана президентом, который бы ему лично подтвердил окончательное намерение подать в отставку. Некоторые аграрии тоже считали, что президента вынудили просить о ней. Во время аудиенции, состоявшейся в тот же день, Беран передал Масарику просьбу руководства аграриев остаться пожизненным президентом, пусть и с заместителем. Он обратил внимание на то, что в руководстве партии нет единства, и обострились противоречия. Масарик, хотя и сказал, что «усиление борьбы было бы не к добру», настаивал на отставке, поскольку не справляется с обязанностями: «Я прошу вас освободить меня от этой функции. Я не могу быть фигурантом». Уходя от Масарика, Беран якобы сказал, что он спокоен, поскольку может заверить руководство партии, что Масарик настаивает на своей отставке по доброй воле. Согласно его мнению, в вопросе избрания Бенеша президентом дальнейших трудностей не будет[253]253
  Ibid. S. 120.


[Закрыть].

Однако в тот же день на узком заседании президиума аграрной партии против кандидатуры Бенеша выступил сенатор Враны. Его поддержали и другие руководители партии. Они полагали, что необходимо добиться единения правых сил и «выдвинуть буржуазного (гражданского) кандидата, поскольку группировка на левом фланге грозит превратиться в крупный блок, с которым пойдут и коммунисты». Но Годжа заявил, что, по его информации, уже половина людаков (партии А. Глинки) согласна проголосовать за Бенеша, и известно, что горячим сторонником его президентства является лидер лидовцев (народной партии) монсеньор Я. Шрамек. Беран во время споров предпочитал молчать, но во время перерывов в заседании сетовал, что «он за Бенеша и что от всего этого… чувствует себя несчастным»[254]254
  Klimek A. Boj o Hrad. II. S. 440 (см.: Zeman Z. Edvard Beneš. S. 120).


[Закрыть].

Аграрии, выступавшие против Бенеша, осознавая шаткость своей позиции, утверждали, что, по крайней мере, следует воспрепятствовать демонстрационному характеру выборов. В конце концов, на заседании более узкого президиума партии победила точка зрения, что следовало бы прозондировать мнение других партий о возможности выдвижения гражданского (буржуазного) кандидата против Бенеша. Также следовало бы взвесить возможность отложить выборы на начало будущего года и назначить новые парламентские выборы, которые бы решили, какого президента хочет население. К тому же не было ясно, должна ли сохраниться после отставки Масарика коалиция буржуазных и социалистических партий. Было принято предложение сторонников «Града» в партии Ф. Удржала и Ю. Славика из-за имеющихся разногласий «не выступать преждевременно по этому вопросу перед общественностью» и отложить принятие окончательного решения до следующего заседания президиума, назначенного через три дня. Представители крыла, не поддерживавшего «Град», однако не намеревались сидеть сложа руки и начали поиски подходящего кандидата. Не только политики, но и общественность, обеспокоенная слухами о закулисной борьбе, напряженно ожидала, какую позицию займут две сильные оппозиционные партии, генлейновцы и людаки. Прибывший 4 декабря в Прагу глава людаков монсеньор А. Глинка высказался против социалистического президента и рекомендовал избрать или Годжу, или же зятя Швеглы, министра внутренних дел, агрария Йозефа Чернего. 5 декабря с Глинкой встретился Бенеш. Он объяснил Глинке, что не хочет быть кандидатом ни левых, ни правых и что желал бы видеть единый католический блок, чтобы у немцев не было на выборах решающего слова. Кроме того, он заверил Глинку, что поддержит децентрализацию государства и что никогда ничего не сделает «против Словакии, и наоборот». Переговоры с Глинкой, по всей видимости, были не так успешны, как Бенеш предполагал. В людовой партии существовало направленное против Бенеша крыло во главе с Каролом Сидором, и Глинка первоначально склонялся скорее к нему.

В создавшейся ситуации выступавшие против Бенеша аграрии намеревались сделать ставку на неполитического кандидата. Когда историк Йозеф Пекарж и банкир Ярослав Прайсе осторожно сделанные им предложения отвергли, выбор пал на профессора университета ботаника Богумила Немеца. Шестидесятидвухлетний Немец прежде был депутатом и сенатором от национальной демократии, но затем вышел из партии. Он занимал пост председателя непартийного престижного Чехословацкого национального совета, в который входили представители партий и общественных организаций. 6 декабря Немец выразил желание стать кандидатом в президенты. Его кандидатура, предложенная то ли Годжей, то ли Бераном, свидетельствовала, что преднамеренно был выбран человек, так сказать, неизбираемый. Б. Немец был неприемлем прежде всего для двух до сих пор не определившихся в своем решении партий – генлейновцев и людаков. Для первых – как крайний националист и «немцеед», для вторых – как антикатолический вольнодумец и масон. Руководство аграриев, в котором преобладали правые, 7 декабря заявило о поддержке кандидатуры Немеца на пост президента, с предложением согласилась и другая правящая партия – живностников (ремесленников). Социалистические партии отказались от выдвижения двух кандидатур и настаивали на одной, Бенеша. Немец, однако, не хотел снимать свою кандидатуру и заявил, что подчинится лишь решению партий, которые его поддерживают.

Избирательный кризис достиг своей глубины 10 декабря: решающие лица правительственной коалиции после многочасовых переговоров опять не пришли к соглашению. Ни один из кандидатов пока не мог рассчитывать не только на 3/5 голосов, необходимых для избрания президента в первом или во втором туре, но даже и на простое большинство. Но тут шансы Бенеша начали опять расти. Коммунисты выразили желание поддержать Бенеша, если против него будет выставлен кандидат правых. Кроме того, Бенеш обещал амнистию, в том числе и для коммунистических деятелей, осужденных еще тогда, когда Коминтерн официально держал курс на подготовку пролетарской революции. Чтобы избежать ареста, Готвальд и другие руководители КПЧ эмигрировали в СССР. Амнистию для коммунистов, заранее оповещенных о ней, подписал уходящий в отставку президент Масарик 14 декабря, за четыре дня до президентских выборов. Выборщики из рядов КПЧ, относительно которых пока действовали ордера на арест, теперь могли без опасения прибыть для голосования за Бенеша[255]255
  Ibid. S. 124.


[Закрыть]. Он без колебаний вел также личные переговоры с Альфредом Роше и Густавом Петерсом, которые слыли умеренными представителями генлейновской партии. Хотя ему не удалось заручиться голосами генлейновцев, но их голоса, в конце концов, не получил и Немец. Избрания Бенеша добивался и Ватикан. На стороне Бенеша была большая часть прессы, значительная часть элитарных деятелей искусства, за него вели агитацию многие крупные союзы и общества; социалистические профсоюзы организовали акцию в поддержку Бенеша.

Поскольку переговоры в коалиции относительно избрания президента опять зашли в тупик, правительство Годжи 11 декабря подало в отставку. В этой хаотической ситуации возросли авторитет и значимость личности Эдварда Бенеша как наиболее признанного защитника демократии и государства. Хотя симпатии Бенеша были на стороне левых, но в нем одержал победу здравый расчет. «Общий [левый] фронт – не для нашего государства, для этого нет условий», – заявил он на заседании исполкома национально-социалистической партии еще 13 ноября. «Создать левый блок в этом государстве означает создать и правый блок, что приведет к непременному столкновению. В сложной международной обстановке это означает серьезную угрозу для государства»[256]256
  Archiv národně socialistické strany. Protokoly schůzí výkonného výboru. 13.11.1935 (см.: Zeman Z. Edvard Beneš. S. 126.)


[Закрыть].

Масарик решил не принимать отставку правительства Годжи. В крыле аграриев, выступавшем против Бенеша, росла неуверенность. Пост президента был предложен председателю социал-демократической партии Гамплу, но тот отказался. В Прагу начали приходить известия, что некоторые словацкие, прежде всего евангелического вероисповедания, аграрии выступают за Бенеша. Словацкие фракции всех коалиционных партий, включая аграриев, потребовали выдвинуть кандидатуру Бенеша на пост президента. Декабрьский антибенешевский блок начал рассыпаться.

Отказ президента принять отставку правительства расстроил как лидеров социалистических партий, так и предполагаемого премьера нового кабинета лидовца Шрамека. 12 декабря на встрече Бенеша с ним и с лидерами социалистических партий Бенеш, который выступал за отставку, извинился за то, что не мог добиться назначения правительства Шрамека, поскольку Масарик «уже не в той кондиции и ему приходится обсуждать с ним дела опосредованно через нескольких людей».

Группировка «Града», включая Бенеша, начала наращивать давление на аграриев и близкие им партии, используя все доступные средства, в том числе и государственный аппарат. Например, 13 декабря был конфискован номер газеты аграриев «Венков». Масарик был уже подготовлен к отставке: в полдень 14 декабря в Ланах состоялась короткая церемония. Масарик попросил Шамала зачитать текст письма об отставке. «Пост президента труден и ответственен, и поэтому требует отдачи всех сил. Я знаю, что уже не способен на это». Так начиналась речь, которая содержала и фразу: «…в качестве своего восприемника я рекомендую д-ра Бенеша. Я работал с ним заграницей и дома и знаю его»[257]257
  Klimek A. Boj o Hrad. 2. S. 463 (см.: Zeman Z. Edvard Beneš. S. 127).


[Закрыть]. Сдержанная рекомендация поддерживалась авторитетом Масарика. Годжа зачитал речь об отставке по радио; общественность была убеждена, что Бенеш получил решающую политическую поддержку.

Но против кандидатуры Бенеша продолжала выступать правая печать, считавшая, что он является кандидатом антинациональных организаций, включая коммунистов, католиков и масонов. На сторону Бенеша встали церковные иерархи, свой голос обещали также немецкие христианские социалисты и их венгерские коллеги во главе с Яношем Эстергази, партия которого составляла основу венгерского блока. Благоприятный исход голосования был обеспечен за день до голосования, когда Бенеш обещал Эстергази уступки в пользу венгерского меньшинства. В конце концов на сторону Бенеша встал и Глинка. 17 декабря, когда он приехал в Прагу, состоялась его встреча с Бенешем. Тот обещал Глинке, что попытается добиться децентрализации государства и что в случае вступления его партии в правительство все ее финансовые проблемы будут разрешены. Бенеш знал, что если получит поддержку Глинки, то сможет обойтись без голосов аграриев, и все преграды на пути его избрания президентом будут преодолены.

Политическая обстановка складывалась в пользу Бенеша, и в руководстве аграрной партии возобладало, наконец, умеренное пробенешевское крыло. Во второй половине дня 17 декабря после встречи с Глинкой Бенеш навестил Годжу, который ему сообщил, что вскоре может быть принято решение аграриев. Бенеш возразил против предложения Годжи, чтобы Немец стал вице-президентом, хотя добавил, что этот вопрос мог бы быть решен после выборов президента. Он заверил Годжу, что аграриям «нечего опасаться, он будет и их президентом, внепартийным, конституционным, ничего не изменится»[258]258
  Ibid. S. 128.


[Закрыть]. Вечером Бенеша навестили Беран и министр внутренних дел аграрий Йозеф Черны. Они сообщили, что аграрии поддержат кандидатуру Бенеша, который опять предложил на пост министра иностранных дел Камила Крофту. Беран и Черны упомянули о словаке Штефане Осуском, но потом согласились с предложением, чтобы министерство иностранных дел временно курировал Годжа. В ночь с 17 на 18 декабря стало известно заявление Немеца о снятии своей кандидатуры: Бенеш оказался единственным кандидатом коалиции.

Утро 18 декабря выдалось пасмурным, неприятным. Температура колебалась около нуля, и снег, который выпал ночью, начал таять. 292 депутата и 144 сенатора заполнили Владиславский зал Пражского Града, чтобы избрать нового президента. Карел Крамарж в выборах не участвовал. Председатель палаты депутатов Малипетр открыл заседание в 10.30, а в 11.20 огласил результаты голосования: Бенеш получил 340 голосов, 76 бюллетеней оказались пустыми. Они принадлежали депутатам Судето-немецкой партии. Бенеш выиграл первый тур с большим числом голосов, чем когда-то получил Масарик, и достиг своей цели[259]259
  Ibid. S. 129.


[Закрыть]. Он стал главой государства и оказался на вершине политической власти.

Как считает Земан, неприятности, сопровождавшие избрание Бенеша, по крайней мере частично являлись следствием его и Масарика понимания роли главы государства. Президент, по их мнению, не мог оставаться только репрезентативным лицом и символом ЧСР, поскольку ни Масарик, ни Бенеш не верили, что заботу о благе страны можно доверить исключительно политическим партиям. Длительная, подчас яростная кампания за президентский пост временно отвлекла внимание чехословацкой общественности от грозной внешнеполитической ситуации.

Глава 8
Первый год президентства

Борьба за президентское кресло несколько ослабила внимание Бенеша к вопросам внешней политики. Но усиление международной напряженности снова заставило его активизировать свою деятельность в этом направлении. В начале января 1936 г. Бенеш встретился с полпредами Франции, Англии и СССР и заверил их в неизменности внешнеполитической линии ЧСР, состоящей в упрочении сотрудничества с этими странами и стремлении к укреплению коллективной безопасности в Европе. Но вопросами внешней политики ЧСР в это время официально ведал премьер-министр М. Годжа, который позволял себе высказывания и действия, не всегда совпадавшие с позицией Бенеша, а отражавшие скорее настроения правой части возглавляемой им аграрной партии. Так, еще в ноябре 1935 г. в интервью корреспонденту французской газеты «Тан» Годжа подчеркнул необходимость экономического сотрудничества государств Центральной Европы с Германией и Италией, игнорируя, в частности, вопрос о чехословацко-советских отношениях, что вызвало явное недовольство Москвы. Бенеш пытался ослабить это впечатление, заявив на встрече с Александровским 8 января 1936 г., что «с его избранием президентом защищаемая им концепция европейской политики коллективной безопасности и опоры ЧСР на СССР упрочилась»[260]260
  ДМИСЧО, 3. С. 211. В конце декабря 1935 г. Годжа попытался исправить это впечатление в интервью корреспонденту газеты «Известия», где он уделил большое внимание вопросам коллективной безопасности в Европе, высоко оценил чехословацко-советские культурные и экономические связи и высказал надежду на их дальнейшее развитие (с. 214, примеч. 2 и 4 к док. 124).


[Закрыть]. В этом же уверял Александровского и Годжа в беседе 14 января 1936 г., который говорил о «независимости внешней политики Чехословакии от вопросов ее внутренней политики и еще меньше от вопросов чьих бы то ни было партийных интересов». Вместе с тем он усиленно подчеркивал необходимость франко-английского сотрудничества в сохранении мира в Европе и особенно роль Англии в европейских делах. Определяя внешнеполитическую линию Годжи, Александровский писал: «ударение переносится с Франции на Англию, но англо-французское сотрудничество считается главной предпосылкой сохранения мира в Европе, причем СССР отводится крупная, но второстепенная роль в рамках женевской политики. Женевская же политика формулируется как политика коллективной безопасности и региональных договоров»[261]261
  Там же. С. 217–218.


[Закрыть].

В январе 1936 г. Годжа выступил с планом экономического сотрудничества центральноевропейских стран, исходным пунктом которого должно было стать экономическое и политическое соглашение Австрии и Чехословакии. План предусматривал торговое и экономическое сближение стран Малой Антанты с Италией, Австрией и Венгрией. По представлениям Годжи, объединение государств Дунайского бассейна должно было стать важным фактором международной политики, обеспечивавшим Чехословакии возможность сотрудничества с Германией на равноправной основе. СССР оставался «за бортом» этого плана. Бенеш скептически относился к нему. «Вопрос о Средней Европе, по Бенешу, – писал Александровский в письме М. М. Литвинову 14 февраля 1936 г., – не имеет самостоятельного значения. Этот вопрос – производный от вопроса о европейском соотношении сил в целом. А с этой точки зрения решающим является характер взаимоотношений между Францией, Англией и СССР и вопрос поведения Германии… "Просто легкомыслие воображать, что на данном этапе вопрос о Средней Европе можно отделить от вопроса об остальной Европе и решить самостоятельно". Эти буквальные слова Бенеша несомненно относятся к планам Годжи, потому что Бенеш после этого, не называя Годжи, говорил о беспокойстве, вызванном в Европе "широтой новых среднеевропейских планов"»[262]262
  Там же. С. 231.


[Закрыть]. Бенеш был недоволен инициативами Годжи, который, оставаясь главой правительства, в связи с этим должен был оставить пост министра иностранных дел. 29 февраля 1936 г. МИД ЧСР возглавил К. Крофта, которого еще Масарик видел в этом кресле в случае избрания Бенеша президентом.

Что касается оценки политики Англии и ее участия в европейских делах, то Бенеш в отличие от англофила Годжи был, по словам Александровского, «склонен к умеренному дозированию оптимистических настроений по этому поводу». Президент по его словам, писал Александровский, «никогда не утверждал, что Англия прямо пойдет на серьезные обязательства в Европе, особенно же в Средней Европе. Единственное, что Бенеш утверждал и утверждает это и сейчас, – это то, что Англия втягивается и втянется в европейские дела через Францию и сотрудничество с ней». Бенеш всегда являлся сторонником франко-английского сотрудничества на международной арене и прилагал много усилий для его налаживания. Теперь же он возлагал большие надежды на то, что сближение позиций этих двух стран будет проходить «с учетом и даже известным участием СССР»[263]263
  Там же. 231.


[Закрыть].

Захват Эфиопии фашистской Италией активизировал действия противников коллективной безопасности. В Лиге Наций они добивались отмены статьи ее устава, обязывавшей эту организацию применять коллективные военные и экономические санкции к нарушителям мира. И Англия, и Франция высказались против таких санкций в отношении Италии. Стоит в этой связи обратиться к характеристике английской политики чехословацким посланником в Лондоне Яном Масариком 6 января 1936 г.: «Англичане знали и знают очень хорошо, что только тесное сотрудничество Англии и Франции может сохранить европейский мир. Однако при всем при том Германия им значительно ближе, чем Франция, хотя с методами Гитлера они и не согласны. Хотя все на камеру говорят о Муссолини либо как о сумасшедшем, либо как о гангстере, но все же хотят найти формулу, чтобы и волк оказался сыт, и на козе осталось хотя бы столько, чтобы для негуса[264]264
  Негус – буквально «царь царей», титул императора Эфиопии вплоть до свержения монархии в 1975 г.


[Закрыть] это оказалось приемлемым. На одном дыхании говорится о необходимости всеобщего сотрудничества под эгидой Женевы и о возможности печального конца Лиги Наций и возврате к довоенным методам союза и согласия». Вместе с тем Масарик считал, что большинство англичан относится к Лиге Наций «очень серьезно»[265]265
  Československá zahraniční politika v roce 1936. Sv. 1 (1. leden – 31. srpen 1936). Dokumenty československé zahraniční politiky. Praha, 2003. S. 55.


[Закрыть].

Гитлер, учитывая соглашательскую позицию западных держав в итало-эфиопском конфликте, предпринял новый шаг в нарушении Версальского и Локарнского договоров: 7 марта 1936 г. Германия ввела свои войска в демилитаризованную Рейнскую область и отказалась от Локарнских соглашений, что фактически положило начало кризису Версальской системы[266]266
  См. подробнее: Наумов A. O. «Рейнский блеф» Гитлера. Ремилитаризация Рейнской области в 1936 году // Новая и новейшая история. 2011. № 2. С. 43–59.


[Закрыть]. Западные державы, как и Лига Наций, «проглотили» и этот выпад «третьего рейха», уверенность которого в своей безнаказанности все более возрастала. К. Крофта, официально занявший пост министра иностранных дел, направил 9 марта под грифом «секретно» циркулярную депешу чехословацким представительствам, касавшуюся отношения ЧСР к вводу немецких войск в Рейнскую область. Бенеш, курировавший вопросы внешней политики[267]267
  Все важные документы, поступавшие от чехословацких дипломатических представительств, направлялись и в канцелярию президента.


[Закрыть], предпочел занять осторожно осуждающую позицию и координировать ее с позицией западных держав, прежде всего Франции. В депеше говорилось: «ЧСР в принципе против всякого одностороннего нарушения договора, в том числе и этого (Локарнского. – В. М.)», «это тем более важно, что нарушен договор, Германией предложенный и добровольно подписанный, а вовсе не так называемый версальский диктат», «ЧСР пока сохраняет сдержанность. Наше поведение будет единым со всей Малой Антантой. Подождем решения подписавших Рейнский пакт, особенно Франции, и будем добиваться единодействия Англии и Франции», «передать все дело Совету Лиги Наций юридически необходимо и политически правильно. Решение Совета… мы примем», «инициативных акций против Германии мы предпринимать не будем. Мы не станем ни нападать на Германию, ни раздражать ее… во всех публичных заявлениях мы сохраняем абсолютную сдержанность», «для нас сейчас, как и ранее, важно заявление Гитлера, что Германия согласна с нашим договором с Францией и не имеет в отношении нас территориальных претензий»[268]268
  Československá zahraniční politika v roce 1936. Sv. 1. S. 226.


[Закрыть]. Следует отметить, что незадолго до этого в Праге появился новый немецкий посланник Е. Айзенлор, приветливо встреченный всеми официальными лицами, в том числе и Бенешем. Принимая от него верительные грамоты, президент опроверг измышления о том, что на территории Чехословакии с участием «русских офицеров» строятся аэродромы для «русской авиации»[269]269
  Английское посольство в Москве также получило информацию, что «Советы хотят послать несколько сот бомбардировщиков во Францию через Чехословакию», которая-де получила просьбу о содействии. Чехословацкий военный атташе в Москве О. Фарский заявил английскому дипломату, обратившемуся к нему за разъяснениями на этот счет, что «информация имеет все признаки панического блефа» и что «Советы чрезвычайно избегают всяческих военных провокаций». Английский дипломат признался, что в «советском штабе он получил такой же отрицательный ответ». Тем не менее эти слухи усиленно распространялись нацистской печатью и поддерживались официальными представителями рейха, в частности Г. Герингом (Československá zahraniční politika v roce 1936. Sv. 1. S. 253, 280–281).


[Закрыть], якобы угрожающие безопасности Германии. Чехословацкий посланник в Берлине В. Маетны в беседе с министром иностранных дел Германии К. фон Нейратом заверил того, что в Праге сообщение о событиях 7 марта принято «совершенно спокойно»[270]270
  Ibid. S. 242–243.


[Закрыть]. Спокойствие, конечно, было наигранным, поскольку занятие Рейнской области силами вермахта прямо сказалось на безопасности Чехословакии. Французский министр иностранных дел П. Э. Фланден, обращаясь к своим коллегам по Совету Лиги Наций, говорил: «Если вы не остановите Германию сейчас, то все будет кончено. Франция не сможет гарантировать Чехословакии поддержку, так как это будет географически невозможно. Если вы не сохраните Локарнское соглашение, остается лишь ждать перевооружения Германии, против которого Франция ничего не может сделать. Если не остановить Германию силой сейчас, то война неизбежна, даже если вы добьетесь временной дружбы с ней»[271]271
  См.: Наумов A. O. «Рейнский блеф» Гитлера. С. 54.


[Закрыть]. Но большинство европейских государств не поддержало предложение о введении санкций против Германии. Гитлер публично заявил, что «дух Версальского договора уничтожен». «Третий рейх» встал на путь насильственного изменения европейского порядка. К концу марта 1936 г. рейнский вопрос был снят с международной повестки дня. Локарнский договор, гарантировавший неизменность западных границ Германии, перестал существовать. Позиции Франции в Европе сильно ослабли. Как считает российский исследователь А. О. Наумов, «ремилитаризация Рейнской зоны опустила своеобразный „железный занавес“ между Францией и ее союзниками в Центральной Европе – странами Малой и Балканской Антанты, а также Австрией… Германия смогла кардинально изменить геополитическую ситуацию в Центральной и Восточной Европе, сделав серьезную заявку на гегемонию в регионе. Доверие к Франции как гаранту Версальского статус-кво со стороны ее союзников было подорвано… Крепло убеждение, что быть союзником Франции опасно. Если Франция не в состоянии обеспечить собственную безопасность, то ждать от нее помощи в случае конфликта с Германией тем более не следует. С весны 1936 г. начался развал французской системы европейской безопасности… В Малой и Балканской Антантах усилилась тенденция к отходу от союза с Францией, сближения с Германией и переориентации на британскую политику умиротворения»[272]272
  Там же. С. 56–57.


[Закрыть]. Сомнения части чехословацкой политической элиты в преимущественной ориентации внешней политики страны на Францию усилились.

Зато в Венгрии ремилитаризация Рейнской области подняла волну эйфории, нескрываемых симпатий к Германии, надежд на отказ от Трианонского договора и возврат потерянных после Первой мировой войны территорий. С новой силой зазвучали голоса об угрозе большевизма для Центральной Европы вследствие «договоров с Советами» и «присутствия советских военных на чехословацкой территории». Чехословацкий посланник в Будапеште М. Кобр характеризовал Венгрию как государство, «интересы и политические умыслы которого полностью тождественны интересам Гитлера»[273]273
  Československá zahraniční politika v roce 1936. Sv. 1. S. 243–246.


[Закрыть]. Двойственную позицию в рейнском вопросе заняла официальная Варшава, более склоняясь при этом к поддержке политики Германии[274]274
  Ibid. S. 250–251.


[Закрыть]. Воодушевленные действиями рейха австрийские власти в нарушение Сен-Жерменского мирного договора 1919 г. приняли закон об ограниченном призыве на военную службу. Несмотря на неприятное известие, МИД Чехословакии решил не драматизировать случившееся, дождаться реакции Запада и согласовать действия членов Малой Антанты в этом вопросе[275]275
  В начале апреля 1935 г. Чехословакия, Румыния и Югославия изложили свое отношение к действиям австрийского правительства в вербальных нотах (Ibid. S. 325, 327–329).


[Закрыть]. К тому же в некоторых политических кругах частичное вооружение Австрии трактовалось как попытка противодействия грядущему аншлюсу[276]276
  Ibid. S. 304, 310.


[Закрыть]. Возможность этого, а также последующего нападения Германии на ЧСР предполагали, по словам Б. Павлу, не только советские политические деятели, но и американский посол в Москве У. Буллит[277]277
  Ibid. S. 322–323.


[Закрыть].

Усилия СССР понудить членов Лиги Наций принять коллективные меры против нарушения международных обязательств ни к чему не приводили. Центральное место в советских предложениях занимала идея региональных, а если понадобится, то и двусторонних пактов о взаимной помощи, которые не заменяли бы устава Лиги Наций, а дополняли бы его. Угрозу, исходившую от нацистской Германии для ЧСР, ощущал и Бенеш. Он готов был сотрудничать со всеми государствами и политическими силами как на международной арене, так и внутри страны, чтобы ликвидировать или хотя бы ослабить эту угрозу. Попытки понудить страны Малой Антанты выработать общую позицию в отношении действий Германии ни к чему не привели[278]278
  Ibid. S. 227–228.


[Закрыть]. Взаимодействие в этом плане с СССР было не таким простым делом: правые политические силы в ЧСР приветствовали действия Гитлера в Рейнской области и его «миротворческие» речи. Бенешу приходилось постоянно лавировать, делать один шаг вперед и два назад, или наоборот, чтобы наладить практически сотрудничество с Москвой. Представитель КПЧ Б. Шмераль, выступая в Комиссии по иностранным делам депутатов Национального собрания ЧСР 23 апреля 1936 г., говорил: «Мы знаем, что для буржуазных партий отношение к государству такого типа, как Советский Союз, в целом дело непростое, что в решающие моменты сталкиваются, с одной стороны, классовые интересы, а с другой стороны, национальные интересы, и это вызывает сильные колебания»[279]279
  ДМИСЧО, 3. С 254–255.


[Закрыть]. Так оно и было. Например, это отчетливо проявилось в вопросах военного сотрудничества Чехословакии и СССР. С 1935 г. укрепились практические связи Генеральных штабов армий и разведок обеих стран, но МИД ЧСР выступил против заключения каких-либо формальных соглашений на этот счет[280]280
  Там же. С. 241 (примеч. 2 к док. 142).


[Закрыть].

Бенеш стремился повысить эффективность Малой Антанты, чтобы ее можно было использовать в случае конфликта Чехословакии с Германией. Определенным камнем преткновения в деле сближения государств-членов союза являлось, помимо прочего, их различное отношение к СССР. Посланник ЧСР в Бухаресте Ян Шеба сообщал в Прагу 13 января 1936 г. о своих впечатлениях от беседы с румынским королем Каролем II: «король настроен против Советов и политику сближения проводит по необходимости. Он ясно высказался за то, чтобы Югославия [их] не признавала и чтобы таким образом была сохранена политика двух полюсов Малой Антанты в отношении СССР. ЧСР – полюс положительный, Югославия – отрицательный, а Румыния – посередине»[281]281
  Československá zahraniční politika v roce 1936. Sv. 1. S. 63.


[Закрыть]. Принц-регент Павел в конце марта 1936 г. был настроен «против Советов» и признания советской России Югославией[282]282
  Ibid. S. 279.


[Закрыть].