Текст книги "Золото по ленд-лизу"

Глава 5. Под чужим именем

Ранним ноябрьским утром на перрон Ленинградского вокзала столицы мягко вкатился поезд Санкт-Петербург – Москва. И, лязгнув сцепками, остановился. В числе пассажиров навьюченных дорожными сумками с чемоданами, из одного из вагонов вышел средних лет мужчина. В теплой замшевой куртке, синих джинсах и с черным кейсом в руке.

Это был Огнев.

Смешавшись с толпой, он прошел в зал ожидания, осмотрелся и направился к одному из висящих на стене в прозрачной сфере, телефонов. Потом опустил в приемник монету, снял трубку и набрал номер. Ему ответил сонный мужской голос.

– Долго спишь, Лепс. Непорядок.

– Кто это? – зевнул мужчина.

– Тот, у кого ты конспекты скатывал.

После секундной паузы голос окреп с оттенком радости.

– Юрка?! Ты откуда звонишь?

– С вокзала, только что приехал. Нужно встретиться и поговорить, – сказал в трубку Огнев.

– Нет вопросов. Называй место и время.

– В «Кишке», в десять. Помнишь такую?

– Еще бы, – ответил Лепс. – Непременно буду.

Положив трубку, Огнев купил в киоске свежую газету и зашел в одно из привокзальных кафе. Там он позавтракал, а затем спустился в метро и поехал в центр. За время его отсутствия столица практически не изменилась. Те же толпы хмурых и куда-то спешащих людей, вереницы цугом тянущихся друг за другом автомобилей, мешанина всевозможных торговых рядов, палаток и увеселительных заведений.

Выйдя на Чеховской, он пошел вниз по Тверской, у памятника Юрия Долгорукова свернул влево и проследовал к Столешникову переулку.

Здесь, в подвале одного из старых зданий располагалось кафе, на месте которого в советские времена находился пивной бар, именуемый у завсегдатаев «Кишка». В его прокуренном, запутанном лабиринте можно было встретить кого угодно.

Но особенно почиталось это место почему-то военными, правоохранителями и блатными. Традиционно захаживали туда и слушатели «вышки». От старого бара в кафе не осталось почти ничего. Разве что миниатюрная прихожая со сводчатым потолком да крутые ступени вниз. Общий зал был поделен на небольшие кабинки, в которых можно было, уединившись поговорить. Без лишних взглядов и свидетелей.

Заказав кружку пива с порцией креветок, Огнев взглянул на наручные часы. Было без четверти десять. Юрий закурил, отхлебнул пива (к чести заведения оно было не разбавлено) и предался размышлениям.

Лепс был тем самым генеральским сыном, с которым он учился в одной группе в Высшей школе КГБ и дружил. «Лепс» – кличка. Полная его фамилия Андрей Лепский. В отличии от многих других слушателей, родители которых имели высокие звания и занимали важные посты, Лепс был, как говорят, «своим парнем». Он не кичился положением отца, первые два года, как и многие, жил в ведомственном общежитии на Хавской и был надежным товарищем. Не изменился, как многие, и после развала «системы».

Его мысли прервал рослый мужчина в велюровой шляпе и кожаном плаще, который вошел в кабинку и радостно облапил Огнева.

– Здорово, блудный сын! Не ожидал тебе так скоро встретить!

– Пути Господни неисповедимы, – с улыбкой ответил тот.

– Так ты вышел, или как? – спросил Лепс, одобрительно оглядывая приятеля.

– Или как. И мне нужна твоя помощь, Андрей, – ответил Огнев.

– Ясно, значит, будем помогать, – рассмеялся Лепс. – Слушай, поехали ко мне домой. Тем более, что мои у стариков, на даче. Там все и обсудим.

– Можно, – пожал плечами Юрий. – Если ты не против.

– Какое против? – сделал круглые глаза Лепс. – Обижаешь.

Вслед за этим они вышли из кафе, сели в припаркованную неподалеку новенькую «Ауди» Лепса и, в потоке машин, двинулись в сторону Белорусского вокзала.

– Ну, рассказывай, что нового у тебя? – поинтересовался Огнев.

– А что у меня? – повернул к нему голову Лепс. – Служу Юра, помаленьку. Недавно лампасы получил. Родитель подсуетился. Ты, кстати, слышал новый анекдот о теперешних генералах? Нет? Ну, так я расскажу. «Сын спрашивает у отца-генерала «папа, а я буду капитаном? Будешь, сынок. А генералом? И генералом будешь. А маршалом? Нет. Почему? У маршалов свои дети есть».

– Это что-то новое, – рассмеялся Огнев. – А отец что, все еще служит?

– Служит. Он теперь консультант в Совете безопасности. Умирать не надо. Синекура!

– Да, серьезная организация, – согласился однокашник. – Решает ответственные задачи.

Через полчаса, свернув с Ленинградского проспекта в сторону стадиона «Динамо», Лепс припарковал автомобиль у солидной кирпичной девятиэтажки, расположившейся неподалеку от стадиона.

– Вот мы и дома, – сказал он, и приятели вышли из машины.

– Да, давненько я у тебя не был, – осмотрелся по сторонам Огнев. – А что стадион, работает? Помнишь, как нас там инструктора гоняли?

– Помню. Он, по моему, свое отжил, – махнул рукой Лепс. – Там теперь торговые ряды и забегаловки.

Они вошли в безлюдный подъезд, на лифте поднялись на шестой этаж, и приятель отпер дверь одной из квартир. Стальную, по новой моде.

– Заходи, – пригласил он, ступив через порог и включив свет.

Сняв верхнюю одежду, мужчины прошли на кухню, где хозяин быстро накрыл стол, воспользовавшись продуктами из холодильника.

– Ну, за встречу, – поднял он наполненный коньяком стакан. Приятели выпили, закусили лимоном, и стали с аппетитом есть. После этого Лепс сварил по чашке кофе, и оба закурили предложенные им сигареллы.

– А теперь давай о деле, – сказал хозяин, выпуская ароматную струю дыма. – Что думаешь делать дальше?

– Начинать новую жизнь. Но не в Москве. Кстати, я теперь Юрий Петрович Молох. Уроженец поселка Искра Кустанайской области, и гражданин суверенной республики Казахстан. А заехал я в столицу, Андрей, чтоб посчитаться с генералом Ляховым, который мне всю жизнь сломал. Чем он, кстати, сейчас занимается?

– А черт его знает, – нахмурился Лепс. – Свалил после отставки к дочери. В туманный Альбион. Она там училась и вышла замуж за богатого англичанина.

– С чего это он вдруг?

– От греха подальше. Та история, с изъятыми тобой у бандитов «ксивами» и стволами, получила продолжение. Генеральная прокуратура установила, что в аппарате это дело было поставлено на поток. В результате слетел еще один заместитель Директора, и сейчас копают под него. Причем довольно активно.

– Да, чудны дела твои Господи, – хмыкнул Огнев.

– Так что Ляхова ты не достанешь, – продолжил Лепс. – Отсидится за «бугром», а потом, когда все уляжется, вернется и будет у себя на даче писать мемуары.

– Думаешь, прокуратура не расставит все по своим местам?

– Уверен в этом. Наши генералы ей не по зубам. Это не при Руденко2121
  Генеральный прокурор СССР


[Закрыть]

А где у Ляхова дача? Ты случайно не в курсе?

– Дача у него в Одинцово и очень недурная. С бильярдом, зимним садом и бассейном. А зачем тебе?

– Взорву ее к чертовой матери, – отвердел скулами Огнев.

– Брось, Юрка, не заводись, – выдул вверх кольцо дыма Лепс. – Что это изменит?

– Ничего. Но ты, Андрей, знаешь, такого не прощают.

– С этим я полностью согласен, однако выше головы не прыгнешь.

– А я попробую.

– Ладно, об этом еще поговорим. А теперь давай о прозе. Что-то надо решать с твоей квартирой.

– А что с ней решать? Вернуться в нее я не могу, продать тоже. Так и пропадет.

– И не жаль?

– Жаль, конечно, – вздохнул Огнев. – Но что поделаешь.

– А вот тут ты не прав, – наклонился к гостю Лепс. – Один из моих отделов занимается налоговыми преступлениями в сфере недвижимости. Так вот, в Москве в обход закона продается масса квартир. И выявляются эти факты, только в случаях оспаривания кем-либо, совершенных по ним сделок. В твоем случае, такой опасности нет. Так что, толкнуть твою «однушку» плевое дело. У меня в одной риэлтерской фирме есть надежные ребята, которые могут все это провернуть. Как ты на это смотришь?

– Идет, – без колебаний согласился Огнев. – Если номер пройдет, половина денег твоя. Так сказать, за содействие.

– Да ладно, – рассмеялся Лепс, – сочтемся. Теперь разберемся с норой для тебя. У меня есть явочная квартира на Чистых прудах. Хозяева третий год в командировке в Сирии. Место тихое, живи не хочу.

– Эта не та, где мы с тобой как-то мальчишник устроили?

– Та самая.

– Предложение принимается.

– Ну, так поехали, – ткнул в пепельницу окурок Лепс. – А то мне во второй половине дня в поликлинику.

– Приболел? – несколько удивился Огнев. – А по виду не скажешь.

– Сердце на днях прихватило, Юрок. Полаялся с начальством, ну и ушел на больничный.

– Бывает.

Через час друзья были на Чистых прудах. Дом, в котором находилась квартира, располагался в старом доме тихого переулка, неподалеку от церкви Архангела Гавриила.

– Ее по приказу Меньшикова возвели – кивнул на храм Лепс, когда они вышли из машины.

– Достойный был человек, – взглянул в ту сторону Огнев. – Чего не скажешь о наших царедворцах.

Мужчины отворили дверь парадного, вошли в высокий гулкий подъезд, оборудованный допотопным лифтом и по широким вытертым ступеням поднялись на второй этаж. Лепс достал из кармана ключи и, поковырявшись в замке, открыл двухстворчатую, обитую черным дерматином дверь.

Квартира была просторная, обставленная добротной старой мебелью, с современным телевизором в зале и холодильником «ЗИЛ» на кухне.

– Смотри-ка, работает – удивился Огнев, слушая его тихое жужжание.

– А почему нет? Сделано в СССР. Значит так. Телевизор и телефон тоже работают, – сделал круговой жест генерал полиции. – Горячая и холодная вода есть, можешь с дороги помыться, в ванной все необходимое имеется. Белье на постели чистое. А вот продуктов придется подкупить. Как у тебя с деньгами?

– Деньги есть, – кивнул Огнев. – Можешь не беспокоиться.

– Ну и отлично. Так что давай, Юра, располагайся, а я поехал. Завтра с утра буду в разгоне, а к вечеру обязательно заскочу. Держи ключ.

Когда Лепс уехал, Огнев запер за ним дверь и по привычке осмотрел свое временное пристанище. Квартира была «распашонкой» – окна двух комнат выходили на противоположные стороны переулка, а еще одной и кухни, во двор. В ванной имелся целый набор туалетных принадлежностей, включая халат и махровое полотенце; холодильник же был действительно пуст, за исключением нескольких банок консервированного пива.

Достав из кейса «Нейву», Огнев побрился, а затем принял горячий душ. После чего оделся и вышел из дома.

На Москву опускались ранние сумерки. С неба порошил мелкий снег, покрывая скользкие тротуары и стоящие у домов автомобили. Пройдя метров сто по узкой, с редкими прохожими улице, он увидел на противоположной ее стороне неоновую вывеску с надписью «Продукты» и направился к ней. В магазине, располагавшемся в полуподвальном помещении, купил докторской колбасы и сыра, пакет молотого кофе, пачку сахара и хлеба.

Вернувшись в квартиру, Огнев поместил все это в холодильник, сварил в хозяйской турке кофе и выпил под сигарету две чашки.

Затем он куда-то позвонил, оделся и снова вышел на улицу. На Чистопрудном бульваре остановил такси, поговорил с водителем, после чего сел в салон, и машина тронулась в сторону Полянки. Там, миновав книжный магазин «Молодая гвардия», она свернула в один из тупиков, где остановилась у двухэтажного здания.

Расплатившись с водителем, Огнев подошел к металлической двери крайнего подъезда, над которым висела камера видеонаблюдения, нажал кнопку домофона и что-то произнес. Раздался тихий щелчок, дверь открылась, и он исчез внутри.

Здесь находилось частное охранное предприятие «Легион». Его директором был еще один приятель Огнева по «вышке», Виталий Мартыненко. В свое время Мартыненко крупно не повезло: на третьем курсе он завалил экзамен по иностранному языку, в связи с чем был отчислен за неуспеваемость. Пришлось поступить на службу в МУР.

Там Виталий дослужился до майора – начальника отделения, а в начале девяностых, как многие другие, уволился из органов и ушел «на вольные хлеба». Вместе с еще несколькими бывшими оперативниками создал частное охранное предприятие, которым руководил поныне.

На закате перестройки, когда охранные и детективные агентства стали расти как грибы и конкурировать с органами правопорядка, на них началась охота. У многих стали изымать лицензии, оружие и спецтехнику, а сотрудников сажать. Коснулось это и «Легиона». Огнев по старой дружбе помог однокашнику, осадив нескольких не в меру ретивых проверяющих. Ко времени описываемых событий, «Легион» стал довольно солидной структурой, имеющей несколько специализированных подразделений и филиал в Подмосковье. Работали в нем бывшие силовики, «афганцы» и спортсмены.

Миновав современного дизайна холл с раскидистой пальмой в кадке, и поднявшись на второй этаж, Огнев оказался в просторном, с погашенным верхним освещением помещении, куда выходили несколько дверей. Одна из них, из мореного дуба и с медной табличкой «Директор», была приоткрыта. Оттуда лился яркий свет.

За массивным столом, под портретом «железного Феликса», в кресле сидел человек и с кем-то беседовал по мобильному телефону. Он был плотного телосложения, с бритой головой и жестким волевым лицом. Как бандиты в современных фильмах.

При виде гостя хозяин кабинета встал из-за стола и со словами, «на этом все, давай работай» отключил абонента.

– Юрка, черт! – подобрев глазами, шагнул он к Огневу. – Куда ты пропал? Звонил пару раз на работу – сказали в командировке. Потом домой – телефон молчит. Давай, присаживайся, – кивнул на кресло.

– Я, Виталя, отбывал срок в «местах, не столь отдаленных» и сбежал оттуда, – сказал тот, усевшись.

– Ни хрена себе, – протянул явно озадаченный Мартыненко.

– Ничего, что к тебе заехал? – вопросительно произнес гость.

– Обижаешь, Юра. Ты ж меня знаешь. Какая нужна помощь? Документы, «нора», деньги – все решим. Нет вопросов.

– С этим у меня в порядке, – отрицательно покачал головой Огнев. – Хочу посчитаться с одним гадом, своим бывшим начальником. Насколько я помню, с год назад ты собирался открывать филиал в Одинцово.

– Он есть и неплохо работает, – подтвердил директор. – Охраняем фазенды московских нуворишей.

– Ну, так вот, и у него где-то там дача, – прищурился Огнев. Желательно, чтобы ты провел по ней установку. Где находится, кто ее посещает, система охраны и прочее.

– Хочешь с ним разобраться?

– Не помешало бы, да хозяин за границей. Ограничусь дачей.

– А как зовут этого козла? – спросил Мартыненко.

– Генерал Ляхов.

– Хорошо. Все сделаю. У меня в Одинцовской милиции свои ребята. А теперь предлагаю отметить встречу. Тут неподалеку ресторан – мы его охраняем. Там тихо и кухня приличная.

– Давно не был я в московских ресторанах, – улыбнулся Огнев. – Почему же не отметить?

Спустя десять минут они подъехали к искрящемуся неоновыми огнями солидному заведению и, припарковав «джип» на стоянке, вошли в обширный зал. Гостей встретил пожилой официант в строгом черном костюме и, поприветствовав, провел в отдельный кабинет, где уже был накрыт стол.

– Виталий Петрович, что подавать из горячего?

– А это как гость пожелает, – кивнул Мартыненко на Огнева.

– Пробежав глазами меню, тот заказал борщ по-киевски, шашлык из баранины и грибной жульен.

– Мне то же самое, – прогудел Мартыненко.

Затем, когда официант вышел, он откупорил стоящую на столе запотевшую бутылку «Абсолюта» и наполнил хрустальные рюмки.

– За нас!

Рюмки со звоном встретились, приятели с наслаждением выпили и крякнули. Потом, взглянув друг на друга, рассмеялись.

– Чего ты?

– А ты?

– Вспомнил, как ходили слушателями в «Арагви» и у нас денег не хватило, – намазал горчицей ломтик хлеба Мартыненко.

– И я то же самое, – хрупнул наколотым на вилку корнишоном Огнев.

– Ха-ха-ха!

Они снова выпили и вполне довольные друг другом, задымили сигаретами.

Вскоре принесли горячее, и ужин продолжился. Кормили действительно вкусно. Потом Виталий заказал зеленый чай с изюмом.

– Значит так, – поднес к губам пиалу. – Завтра с утра я плотно займусь твоим вопросом, и как только получу всю нужную информацию, сразу же отзвонюсь. Ты где остановился?

– На «яка»2222
  явочная квартира (жарг.)


[Закрыть] у Лепса.

– Давненько я этого хитреца не видел, – хмыкнул Мартыненко. – Последний раз встречались у тебя, на Маросейке. Как он?

– По – прежнему служит. Генерала получил.

– И я б получил. При таком родителе.

– Не любишь ты его, как и раньше, – пытливо взглянул Огнев на приятеля.

– А чего его любить? Он не баба. Да хрен с ним, с Лепсом, теперь у нас по программе сауна, – подмигнул Виталий. – И тайский массаж. Последний писк моды.

– А может не стоит? Уже поздно, тебя, наверное, дома ждут.

– Я домашним сказал, что убыл в Серпухов, по делам. Так что не спорь. Тем более что ехать никуда не надо. Это заведение этажом ниже и только для випперсон.

– Так ты уже «вип»?

– Вроде того. Эту богадельню, кстати, тоже мои парни охраняют. Так что давай, не скромничай.

– Нужно же расплатиться, – полез Огнев за бумажником в карман.

– А вот этого не надо, – остановил его приятель. Все, как говорится «включено». После чего оба встали и вышли из кабинета.

Пройдя через общий, утопающий в полумраке зал, где за столиками сидели немногочисленные посетители, и тихо звучала музыка, они прошли в бар. А оттуда, в сопровождении бармена, которому Мартыненко что-то шепнул, спустились по узкой винтовой лестнице вниз.

Там, за массивной дверью, с охранником, оказался уютный холл, обставленный по последнему крику моды, где их встретила импозантная, средних лет, женщина.

– Здравствуйте, Виталий Петрович? Решили немного отдохнуть? – томно улыбнулась она, держа в пальцах живую розу.

– Да, Этель, попарить с приятелем старые кости.

– И массаж?

– Само собой.

– С девушками?

– Непременно…

В квартиру на Чистые Пруды Огнев вернулся под утро. Отпустив такси, он расслаблено поднялся на лестничную площадку, отпер ключом дверь, шагнув через порог, и тут же получил сильнейший удар по голове.

Там что-то хрустнуло, в глазах полыхнули искры, и он повалился на паркет. Широко раскинув руки.

Очнулся полковник в гостиной. Он сидел в кресле с наручниками на руках, а напротив стоял Лепс. Поигрывая пистолетом.

– Ну как, нагулялся? – поинтересовался он. – А то я уж заждался.

– Что за дела, Андрей? Сними наручники, – пошевелил губами Огнев.

– Э нет, Юра, ты беглый преступник и я обязан сдать тебя органам. Только сначала ответь, откуда у тебя это? – кивнул приятель на лежащие на столе слиток и «ТТ». Ограбил кого? Или взял кассу?

– Не твое собачье дело, – скрипнул зубами пленник.

– Ну и ладненько, – благодушно сказал Лепс. – Золото я заберу себе, за хлопоты. Потом вызову ментов, и сдам тебя правосудию.

– А что будет с тобой, когда я выйду? – поднял вверх голову Огнев.

– Выйдешь ты, Юра не скоро. Лет, эдак, через десять. Но можно и раньше, если подпишешь одну бумажку.

– Какую?

– Доверенность на продажу твоей квартиры. Ты ее подписываешь, и менты не находят при тебе «ТТ». Видишь, какой я добрый?

– Ну и гад же ты, Лепс. Кому же после этого верить?

– А никому. Я давно так живу. В нашей чудной стране по – иному нельзя. А что б ты не питал ненужных иллюзий по поводу мести, знай. В ближайшее время я выйду в отставку и свалю «за бугор». И бабки за этот слиток и твою квартиру мне будут очень кстати. Так что, подпишешь доверенность?

– Подпишу, – обреченно сказал Огнев. – Только сними наручники.

– Э, нет, Юра. Это можно сделать и в них. Держи.

Лепс достал из кармана и протянул Огневу лист бумаги. – Слева от тебя журнальный столик. На нем ручка, там и подписывай.

Огнев принял бумагу скованными руками, стал читать, потом мучительно закашлялся, уронив ее на пол.

– Что ж ты такой нелов…, – наклонился за бумагой Лепс и не успел закончить фразы. Ногой Огнев нанес ему молниеносный удар в лицо, и приятель отлетел к окну, ударившись головой о мраморный подоконник.

– Вот так-то, Андрюша, – процедил Огнев, с трудом вставая и подходя к нему. Лепс не подавал признаков жизни, а под его затылком, на полу растекалась темная лужа крови. Огнев встал на колени и приложил ухо к груди лежавшего. Тот был мертв.

Непослушными руками Юрий обшарил карманы генерала и, найдя ключ, освободился от наручников. Судя по поведению Лепса, о том, что он здесь, пока никто не знал. А значит, у Огнева был запас времени.

Первым делом он поднял с пола доверенность и положил ее в кейс вместе со слитком и «ТТ». Затем, обыскав карманы Лепса, извлек из них ключи от машины и бумажник. После этого снял с трупа наплечную кобуру, надел ее под свой пиджак и сунул туда «макаров» Лепса. Далее надел куртку, прошел на кухню и, открыв все конфорки газовой печи, поджег одну из них. Над решеткой засинел огонь, в тихом шипении.

Заперев за собой входную дверь, Огнев тщательно протер ее ручку носовым платком, и прислушался. Дом спал. Он удовлетворенно хмыкнув и спустился вниз. Беззвучно выскользнув из подъезда.

Машина Лепса стояла за углом. Беглец нажал кнопку на фирменном брелоке ключа, и «Ауди» с готовностью мигнула фарами.