Текст книги "Золото по ленд-лизу"

– Завтра никуда не уйдет, – сказал отодвинув миску Огнев. – От нас, во всяком случае.

Утром на озеро опустился туман, а трава у берега покрылась росою.

К похороненному кладу решили плыть на лодках и на месте определиться, как вести работы.

Накачав обе, Огнев с Лебедевым сели в одну, Душман с Зингером в другую, вслед за чем, отгребая короткими веслами, поплыли.

Время от времени в воде всплескивала рыба, где-то в лесу тоскливо кричала выпь.

– Будто серпом по яйцам, – покосился в ту сторону Зингер.

Скоро из тумана показался заросший лесом берег и уходящая в воду проплешина осыпи, с которой взлетели несколько розовых чаек.

– Швартуемся, – сказал Огнев и, сделав последний гребок, шагнул на скользкую гальку.

Все последовали его примеру, живо оттащили лодки от воды и обозрели то, что предстояло копать.

– Однако, – цикнул слюной Зингер. – А она кажется еще больше чем в прошлый раз.

– Да, немного расползлась, – согласился Огнев, и все стали осматривать осыпь.

В основном она состояли из песка с глиной, среди которых встречались каменные фрагменты.

– Ну что, для начала пригоним сюда бульдозер? – взглянул на Огнева Душман. – Или сразу начнем со взрывчатки?

– Бульдозер, – чуть подумав, ответил Огнев. – А заодно прихватим и взрывчатку. Мне приходилось с ней работать.

Спустя некоторое время лодки вернулись обратно, в кабину бульдозера загрузили два деревянных ящика с маркировкой и в сопровождении прихвативших топоры с бензопилой Огнева с Лебедевым и Зингера, он пополз вдоль кромки озера по дуге. В сторону противоположного берега.

К полудню, изрядно намаявшиеся искатели, перекуривали у пышущей жаром машины, на краю осыпи.

– Давно так топором не махал, – смахнул со лба пот Зингер. – Хорошая тренировка.

Потом на лодках туда же доставили кирки с лопатами, наспех перекусили, и Огнев определил порядок работ.

Душману отвалом бульдозера надлежало снимать слои грунта, а остальным, с кирками и лопатами, искать в нем мешок с золотом.

К вечеру осилили малую часть и, умаявшись, отправились на ночевку в селение.

– Слышь, пацаны, – зевнул Зингер, когда все устроились на нарах. – А может нам того, поднять всю осыпь на воздух? Дешево и сердито.

– Нельзя, – сонно пробормотал Душман. – Слитки может забросить в озеро.

Второй и третий дни тоже не дали никаких результатов, а утром четвертого, отвал бульдозера проскрежетал по скальному грунту.

– Стоп! – махнул рукой Огнев Душману. – Где-то здесь должна быть расщелина!

Спустя час, натужно сопя и орудуя кирками с лопатами, друзья нашли их целых три. Все заваленные гранитными осколками.

– М-да, закупорены. Надо взрывать, – сдвинул на затылок кепи Лебедев.

К вечеру, матерясь и отмахиваясь от гнуса, все расщелины углубили, после чего Огнев с Душманом поместили в них взрывчатку с электродетонаторами. Затем, смотав с катушки, протянули к опушке леса провод, после чего все укрылись за вывороченным из земли деревом.

– Ну, Юра, давай, – почему-то шепотом сказал Душман. Огнев, дважды провернув тугую рукоятку, нажал кнопку взрывной машинки.

Тишина леса нарушилась вселенским грохотом, вверх взлетело темное облако, и Зингер с воплем схватился за макушку

– Никак контузило? – участливо спросил Лебедев, когда многократно повторяющееся эхо затихло.

Вместо ответа Зингер ткнул дрожащим пальцем во что-то лежащее у его ног и, выпучив глаза, просипел, – оно…

В зеленом мху матово поблескивал золотой слиток.

– Ур-ра!! – прокатился над лесом победный вопль и, прихватив находку, все ломанулись к месту взрыва.

В одной из воронок и вокруг нее, весело искрились десятки солнечных зайчиков, которые парни принялись собирать. Тяжело дыша и подрагивая пальцами

– В самый раз зарядили. Не раскидало, – довольно гудел Душман, швыряя слитки на брезент. Который расстелили рядом.

– Ага, аккуратно, – бормотал Зингер, делая то же самое.

Когда через час добычу пересчитали, в наличии оказалось все, что ранее было в мешке.

– Не поскупилась, отдала, – окинув взглядом то, что осталось от осыпи, – констатировал Лебедев.

И только Огнев стоял молча, задумчиво взвешивая в руке один из слитков.

Потом все найденное сложили в ящики из-под аммонала, которые бульдозером доставили в селение

– Ну, а теперь надо обмыть находку, – извлек из-под нар алюминиевый бидон Зингер. – А то удачи не будет.

Вскоре все сидели за столом, пили разведенный спирт, закусывая его сухарями и тушенкой с луком, и прикидывали, сколько времени уйдет на обратную дорогу.

– Сколько бы не ушло, это не главное, – снимая с печки закипевший чайник, осторожно поставил его на стол Лебедев. – Вопрос в том, как доставить груз в Ростов, – взглянул он на Душмана с Зингером.

– А нету никакого вопроса, – ответили те. – Довезем в гробу на машине.

– ?!

– Ну да, – снова разлил спирт по кружкам Душман. – Чего уставились?

Наймем в Петрозаводске дальнобоя, загрузим на кордоне гроб с золотом и повезем его в Ростов. Как усопшего родственника.

– А что? Дельное предложение, – взглянул на Огнева Лебедев. – Ты как думаешь, Юра?

– Дельное, – согласился тот. – Хотя есть определенный риск.

– Ну, кто не рискует, тот не пьет шампанское, – поднял наполненную на треть кружку Зингер, подвинув к себе котелок с водой. – Вздрогнем!

Утром снова отправились на место работ, и бульдозером привели его в порядок.

Потом навестили могилу Марии, поправили на ней покосившийся крест, и Огнев прочел короткую молитву.

 
«Пресвятая Троице, помилуй нас;
Господи, очисти грехи наша;
Владыко, прости беззакония наша;
Святый, посети и исцели немощи наша, ймене Твоего ради.
Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй;
Слава Отцу и Сыну и Святому Духу и ныне и присно и во веки веков.
Аминь».
 

– Ну, а теперь пора в обратный путь, – первым одел на голову кепи Душман, и все заскрипели ботинками по гальке.

Когда незакатное солнце стало клониться к западу, караван чернел у далекого горизонта…

На кордоне все было по – прежнему.

Так же синел вдали лес, розовела мхом и зеленела разнотравьем тундра, высоко в небе парил сокол.

Заглушив разогретые моторы, друзья с трудом выбрались из кабин и, усевшись под окнами дома на бревно, молча задымили сигаретами. Альфа же радостно взлаяла, принявшись обнюхивать родное подворье.

Потом Лебедев снял амбарный замок с двери, машины разгрузили и поклажу занесли в дом. Где вскоре жарко запылала печь.

Весь остаток дня топили баню и мылись, потом ужинали, а когда в небе зажглись первые звезды, улеглись спать. Все, кроме Огнева.

Тот снова вышел на крыльцо, сел, и, поглаживая улегшуюся рядом хаску, долго о чем-то думал.

На следующее утро Лебедев с ростовчанами отправились на «Уазе» в город, для реализации плана по доставке груза в Ростов, а заодно сообщить в стройбат, чтобы забрали технику. Огнев же с Альфой остались на кордоне. В качестве охраны.

К вечеру навьюченный гробом автомобиль въехал на подворье, мрачный атрибут занесли в дом, поставив на пол, и загрузили туда «усопшего».

Впрочем, не всего. Десять слитков поместили в схрон. На всякий случай.

– Мы еще и сопроводительные расстарались, – довольно ухмыляясь, сказал Зингер.

– Во. И протянул Огневу какие-то бумаги.

Это были справка о смерти, выданная Петрозаводским бюро судебно-медицинской экспертизы, на бланке и с круглой печатью, а также разрешение на доставку в Ростов для последующего захоронения некого Зубкова Ивана Захаровича.

– Липа? – пробежав их глазами, поинтересовался Огнев.

– Настоящие, – ответил Душман. – И стоили совсем ничего, двести баксов.

А спустя сутки от кордона отъезжал крытый тентом «Камаз», в кабине которого, рядом с водителем, сидели Душман с Зингером.

– Ну, не пуха вам ни пера! – махнул рукой стоящий рядом с Огневым Лебедев.

– К черту! – проорал в ответ Зингер, и машина покатила по затравеневшей дороге.

Потянулись дни ожидания, наполненные хозяйственными делами.

К зиме нужно было заготовить дров и сделать запасы грибов с ягодами, на которые выдался урожайный год, и друзья, пригласив в гости Зею с Димкой, целыми днями пропадали в лесу и тундре.

Мужчины, вооружившись бензопилой с топором, разделывали сухостой и поваленные деревья, а Зея с мальчиком собирали грибы и ягоды.

По вечерам, вымывшись в бане, все сидели в горнице за самоваром и пили чай.

Спустя неделю после отъезда гостей, когда за домом, в дополнение к имевшимся, были сложены еще две высокие поленницы, а в подпол опущены пару десятков банок с маринованными грибами и вареньем, в кармане у Огнева запел «сотовый» и он приложил его к уху.

– Здорово, прапор! – донесся издалека знакомый голос.– Как живете можете?

– Вашими молитвами, – улыбнулся Огнев. – А вы?

– Все путем, – рассмеялся Душман. – А теперь, Юра, слушай меня внимательно. То, что было, мы определили и вплотную занимаемся вложением капитала. Вам, как договаривались, перечислили часть суммы, тоже занимайтесь. Кстати, мы тут с Николаем ДОК* присмотрели. Так что нужен леспромхоз. Для кооперации.

– Понял – ответил Огнев. – Завтра же и приступим.

– Тогда пока все, – пробасил Душман. – Привет Виктору и Зее. На связи.

– Ну как? Все нормально? – вопросительно взглянул на Огнева стоявший рядом Лебедев.

– Вполне, – кивнул тот головой. – С завтрашнего начинаем становиться капиталистами. – Тебе, кстати, привет. От «новых русских».

Спустя еще час час позвонила Зея, сообщив, что на счет ее фирмы из Ростова поступила значительная сумма. – Так что приезжайте, жду, – сказала она. – До встречи.

Вопрос с покупкой леспромхоза решился довольно быстро. Его приобрели у одного из бывших контрагентов Шмакова, который решил заняться более крупным бизнесом и переезжал в Москву. Предприятие планировалось укрупнить, для чего Зея пригласила ранее работавших с мужем партнеров из Финляндии.

А вот с храмом дела не заладились.

Огнев с Лебедевым решили построить его на кордоне, откуда открывался чудесный вид. Сюда же доставить останки погибших и возвести на месте захоронения обелиск. Воинской славы.

Однако местная администрация с епархией воспротивились, желая иметь все это в городе. Их сторону занял и военный комиссариат, ссылаясь на имеющиеся на этот счет указания министерства.

– Ну что же, тогда поеду на Соловки, – сказал Огнев Лебедеву. – Попрошу помощи у отца Иосифа.

Спустя несколько дней он вошел на подворье монастыря, снял с плеча сумку и широко перекрестился на плывущие в небе купола Свято-Преображенского собора.

– Помоги Господи.

Архимандрит принял Огнева радушно, усадил напротив и внимательно выслушал.

– Да, брат Юрий, я верил в тебя и не ошибся, – сказал он после долгого молчания, когда послушник закончил. – Ты вершишь благое дело, но в миру не все это понимают. Я помогу тебе и обращусь к Патриарху.

– Спасибо святой отец, – склонил голову Юрий. – У меня еще одна просьба.

– Говори, – был ответ. – Я слушаю.

– Я хотел бы стать настоятелем того храма.

В кабинете снова возникла тишина.

– Будешь, – нарушилась она. – Ты этого достоин.

…Прошло три года, и наступила весна.

В бесконечно высоком небе, в сторону голубых тундр, тянул журавлиный клин. Торжественно и печально.

Под ним, рядом с выстроенным у кордона храмом, стояла группа людей, провожая его взглядом.

– А помните, как в той песне, про солдат? – сказал Душман, обращаясь к остальным.

– Помним, – ответили Зингер с Лебедевым, а Зея прижала к груди алый букет гвоздик.

– Ну что же, тогда пошли к ним, – держа на руках годовалую дочурку, кивнул скуфьей Огнев.

И все направились по аллее молодых сосен в сторону гранитного обелиска.

Москва – Луганск. Май 2005.