Текст книги "Золото по ленд-лизу"

Часть 3. Обелиск

Глава 1. За золотым руном

В Петрозаводск поезд прибыл рано утром. Устало лязгнув сцепками и задрожав вагонами, он встал у заснеженного вокзала.

Захватив свой немудреный багаж, Огнев спустился на немноголюдную обледенелую платформу и поднял воротник куртки – на улице был крепкий мороз и мела поземка. Еще в поезде он решил, что звонить, а тем более заезжать к Зее не будет. Не хотелось лишних расспросов. Поэтому он нанял частника и тот довез его до кордона. Вернее почти. Последние несколько километров пришлось идти пешком – лесная дорога была заметена. Наконец за пушистыми елями показался дом егеря. В его окнах уютно теплился свет, а из трубы в небо поднималась тонкая струйка дыма.

Когда взмокший Огнев, едва передвигая ноги, поднялся на крыльцо и, обметя голиком ботинки, вошел в дом, Лебедев сидел за столом и лепил пельмени.

– При виде гостя он встал, вытер руки полотенцем и шагнул навстречу.

– Здорово, путешественник. Ну, как, уладил свои дела в столице?

– Уладил, – ответил Огнев, – пожимая протянутую ему руку. – Можно у тебя на пару дней остановиться?

– Отчего же нет? Живи, места много, – улыбнулся хозяин. – И мне веселей, а то сижу сам, как бирюк.

– А Зея разве не заезжает?

– Были с Димкой пару недель назад. А сейчас сам видел, какая дорога. Ну, ты пока отогревайся, – отошел к печи, – а я стол накрою, будем обедать.

Через полчаса хозяин водрузил на стол исходящие ароматным паром пельмени, а к ним искрящиеся инеем соленые грузди и капусту.

– А вот это от меня, – сказал Огнев, извлекая из сумки матовую бутылку «Флагмана», полушарие сыра и батон московского сервелата.

Мужчины неспешно выпили, хрустко закусили капустой с кольцами лука и принялись за пельмени.

– Как дела на кордоне? – поинтересовался Огнев, когда хозяин подсыпал ему еще и снова наполнил стаканы.

– Хреново, – махнул рукой Виктор, выплеснул водку в рот. – Зарплату не получаем второй месяц, лесничество на грани банкротства. Ходят слухи, что его будут закрывать, а угодья продадут в частные руки.

– М-да, – произнес Огнев, – дела. Ну, и что думаешь делать?

– До весны подожду, а там будет видно. В крайнем случае, попрошусь к новым хозяевам, авось возьмут.

– А почему не к Зее?

– Зея фирму мужа продала. С лесом возиться не женское дело, да и ребенок на руках. Теперь у нее только салон.

– Слушай, Виктор, – отодвинул в сторону пустую тарелку гость. – А что, если я тебе предложу поучаствовать в одном деле? Оно рискованное, но игра стоит свеч. Если выгорит, будешь обеспечен на всю жизнь.

– Ты это серьезно?

– Вполне. Какие могут быть шутки? Тем более, в моем положении.

– Ну что ж, готов тебя выслушать, – сложил руки на груди егерь.

– Мне нужен помощник, чтобы вывезти из тундры груз. Сразу скажу, что это золото и его много. Около двухсот килограмм. Я его нашел в тундре, в сбитом немцами самолете. Слиток, что мы продали твоему приятелю, как раз из той партии.

– А как ты оказался в тундре?

– Бежал из лагеря. Податься было некуда, ну и остановился у Шмаковых. Дальше ты знаешь.

– Ну, ты Юра меня удивил, просто детектив какой-то, – озадачено почесал в затылке Лебедев. – Не знаю, что и сказать.

– А ты не спеши, подумай, время есть.

– Да, чего-чего, а этого добра у меня навалом, – хмыкнул Виктор. – Давай еще по одной, что – ли? Чтоб легче думалось.

– Давай, – и Огнев разлил по стаканам остатки водки.

Когда они выпили, Виктор встал, и принес из соседней комнаты географическую карту Заполярья.

– Можешь показать, где этот район? – отодвинул в сторону посуду.

– Примерно здесь, километрах в ста от Кандалакши, – наклонившись вперед, указал пальцем на карте Огнев. – Самолет лежит в низине у большого озера. Встретившиеся мне саамы называли его Оленьим.

– Да, путь не близкий и о таком озере я не слышал, – задумчиво сказал егерь. – Ну, да ладно, чем черт не шутит? (поднял на Огнева глаза). Я согласен. А как думаешь туда добираться?

– Я предлагаю на снегоходах. Деньги на них у меня имеются. Купим снегоходы, необходимое снаряжение и двинем в тундру. Там найдем саамов или эвенков, и они выведут нас к озеру. В крайнем случае, укажут путь.

– Снегоходы можно и не покупать, у нас в лесничестве они есть – сказал Виктор. – Для начальства и состоятельных клиентов. Если что, я договорюсь с директором, за деньги он себя напрокат сдаст. А вот сани придется купить. Туда в них загрузим снаряжение с горючим, а обратно груз.

– Что ж, в таком случае задача облегчается, – сказал Огнев, и приятели ударили по рукам.

Затем они вместе убрали со стола и вымыли посуду, после чего затопили баню. Где изрядно попарились.

В течение следующей недели для похода в тундру было все готово: два отечественных «Бурана» и пара алюминиевых саней, двухместная палатка, несколько пластиковых канистр с бензином, а также другое, необходимое в пути снаряжение и продукты.

Как только установилась относительно спокойная погода (все эти дни валил снег и дул сильный ветер), друзья отправились в путь.

Впереди, как более опытный и не раз бывавший в тундре – егерь, c прицепленными к «Бурану» гружеными санями, а сзади Огнев. Со вторыми. Ревя моторами и постепенно набирая скорость, машины взяли курс на северо-запад, в сторону виднеющихся у самого горизонта тундр.

В первые сутки путешественники прошли около сотни километров и остановились на ночлег в неглубоком распадке, густо поросшим ельником. Заглушив моторы, они занялись обустройством лагеря.

Пока егерь устанавливал палатку, Огнев нарубил сухостоя, развел жаркий костер и повесил на металлический треножник набитый снегом котелок. Через час, усевшись на спальные мешки и обмениваясь впечатлениями, они с аппетитом уплетали душистую гречневую кашу с тушенкой, запивая ее теплым чаем из термоса и хрустя галетами.

Затем, вымыв котелок и перекурив на воздухе, путешественники, прихватив спальники, забрались в палатку.

– Вроде ничего, – застегнув на своем молнию до подбородка, сказал, поудобнее устраиваясь, Огнев.

– Я под дно уложил два слоя хвойных лап, – зевнул сбоку Лебедев. – Так что спать можно.

На следующее утро, встав как только забрезжил рассвет, спутники наскоро позавтракали салом с хлебом, прогрели моторы и, сверившись с картой, отправились дальше.

По мере продвижения к цели, полярный ландшафт ощутимо менялся: заснеженная холмистая равнина с причудливыми очертаниями замерзших озер, поросшая лесами, постепенно сглаживалась и переходила в бескрайнюю, сливающуюся с небом пустыню.

Вдали иногда что-то мелькало, то ли оленьи стада, то ли полосы тумана, и над всем этим лежала вселенская тишина. Нарушаемая только ревом двигателей.

Ближе к полудню, миновав обледенелую каменистую гряду, путешественники устроили бивак на плоскогорье. На этот раз, вскипятив на походном примусе чаю, они закусили вяленым мясом с сухарями. Потом, дозаправив «Бураны» и оставив у погасшего костра опустевшую пластиковую канистру, тронулись в путь.

На третий день, к вечеру, друзья подъехали к обозначенному на карте небольшому селению саамов, расположенному у устья впадающей в замерзшее озеро реки.

У самого берега, впаянные в лед, виднелись несколько старых лодок, а чуть дальше, в редколесье, стоял десяток невзрачных изб и установленных на столбах заветренных амбаров.

На первый взгляд селение казалось покинутым, и только над крышей одного из жилищ, из трубы завивалась в небо сизая струйка дыма.

Подрулив к нему и заглушив двигатели, Огнев с Лебедевым, сойдя с машин, осмотрелись (кругом было все также пусто), затем открыли скрипучую дверь и вошли внутрь. В разгороженном на две части помещении, с низким закопченным потолком, у ярко пылающей железной печки сидела на вытертой шкуре худая старуха и задумчиво смотрела на огонь.

– Добрый вечер, бабушка! – поприветствовал ее Виктор.– Нельзя ли у тебя переночевать?

– Отчего же нельзя, ночуйте, – скрипуче ответила старуха и, подложив в топку полено, с натугой распрямился.

– Далеко кочуете? – повернула в их сторону морщинистое лицо, обрамленное седыми космами.

– Да вот, решили с приятелем отпуск в тундре провести, – подойдя ближе, сказал Лебедев. – Поохотиться на куропаток и порыбачить. Слышали, в ваших краях есть озеро, где водится кумжа2424
  Ценная порода рыбы


[Закрыть]. Называется Оленьим, туда и направляемся.

Старуха неодобрительно покачала головой, что-то пробормотала и вышла на улицу.

– Чего это она? – удивился Огнев

– Не знаю, – ответил напарник. – Похоже не одобряет нашу поездку.

Когда хозяйка вернулась, у нее в руках была крупная мороженая рыба.

– Обогревайтесь пока, – бросила ее на скамейку. – Налима варить будем.

К наваристой ухе, приготовленной старухой в закопченном котле, гости добавили от себя батон колбасы с пачкой чая, мерзлый кирпич хлеба, а к ним бутылку спирта.

При виде его старая саамка оживилась и достала кружки.

Выпив разведенного спирта, Мария, так звали хозяйку, сделалась словоохотливой и рассказала, что остальные жители селения уже с год как покинули его, разъехавшись, кто куда. А она остался.

– Здесь я родилась, здесь и помру, – попыхивая короткой трубкой, решительно заявила старуха. – А на Оленье озеро не ходите – это плохое место, однако. В последнюю войну там пропал мой дядя. Поехал искать оленей и не вернулся. И раньше люди пропадали.

Наши шаманы рассказывали, что у озера есть капище, а под ним глубокие пещеры, в которых живут злые карлики – ульдры, пришедшие откуда-то с Севера. Они куют там железо и забирают к себе всех, кто появляется в тех местах. Иногда отпускают, но люди, кто у них побывал, навсегда лишаются рассудка. Так, что лучше оставайтесь здесь. Рыбы и здесь наловите, а куропатка будет позже.

– Послушай, Юра, а ведь об этом, не так давно, по центральному телевидению была целая передача, – оживился Виктор. – О Гиперборее. Древней загадочной цивилизации, якобы существовавшей на Кольской земле. Ее начали искать еще в двадцатых годах, причем ни кто-нибудь, а ОГПУ, и с этой целью даже была организована научная экспедиция, обнаружившая много загадочных артефактов и явлений. Отчет о результатах ее работы впоследствии куда-то исчез.

– Вот видишь, Мария, – обратился к старухе Огнев. – Экспедиция в тех местах была и благополучно вернулась. Так, что спасибо за приглашение, но мы, все-таки, поедем на Оленье озеро. Вот только дорогу туда плохо знаем, может, укажешь ее?

– Нет, с вами я не пойду. Старая, и злых духов боюсь, однако. Но как туда дойти, растолкую. Вот смотри.

Старуха взяла стоящий у печки посошок и на земляном полу стала чертить что-то вроде схемы.

– Отсюда, – ткнула она в начальную точку, – покочуете к северу, пока не упретесь в гряду сопок. Затем обойдете ее слева и увидите низину. Спуститесь к ней. Там и будет озеро.

– И сколько туда пути?

– На оленьей упряжке дня три, однако. А на ваших санях не знаю.

Утром, распрощавшись с гостеприимной старухой и оставив ей немного продуктов из своих запасов, друзья собрались, прогрели моторы и отправились дальше.

Чем больше они углублялись в тундру, тем сильнее окружало их белое безмолвие. Все кругом казалось погруженным в глубокий сон. Ни птицы, ни зверя, только бесконечная ледяная пустыня с призрачными сполохами северного сияния по ночам. Таинственными и непонятными.

К гряде тянущихся с запада на восток заснеженных сопок, приятели добрались на следующий день, ближе к вечеру. Здесь случилась первая поломка. У «Бурана» Огнева на одном из подъемов лопнул трос сцепления. Пришлось разбить лагерь и заняться ремонтом.

С поломкой провозились до глубокой ночи, при свете аккумуляторного фонаря. Закончив ремонт, разожгли примус, сварили на нем пунш – смесь крепкого чая со спиртом и под него съели по банке тушенки. Потом влезли в палатку и, забравшись в спальные мешки, проспали до полудня.

Разбудил их доносившийся откуда-то сверху, звук. Похожий на стрекот швейной машинки. Когда Огнев с Лебедевым выбрались из палатки, они увидели исчезающий за дальней грядой вертолет.

– Ты смотри, не так уж в тундре и пусто, – удивился Виктор.

– Главное, что б это были не пограничники, – настороженно провожая взглядом машину, сказал Огнев.

Через полчаса, гудя моторами, «Бураны» двинулись дальше. Оставляя позади санный след, засыпаемый поземкой. Уходящая на северо-запад обширная низина, открылась перед ними на следующие сутки. За последней из гряды сопок. Она полого спускалась вниз и исчезала в снежной бесконечности. В ее центральной части угадывались контуры замерзшего озера с причудливо изрезанными берегами. Низкими и с проталинами у кромки.

– Кажется мы у цели! – обернувшись, закричал Виктор и на малой скорости повел свой снегоход с санями вниз. То же сделал напарник.

Да, это было именно то озеро, к которому они шли. Огнев узнал его по многочисленным небольшим заливам, по берегам которых чернели из-под снежного наста низкорослые деревья и кустарники, а также чуть видневшимся в причудливом замете на склоне, останкам самолета. Неподалеку от них спутники остановили снегоходы и, проваливаясь в снегу, подошли к машине. Там, сняв шапки, несколько минут постояли в молчании, затем одели их на головы и вернулись назад.

– Нам нужно проехать вон к тому леску, – указал Огнев рукавицей на черневшие вдалеке корявые деревья. – Там, в промоине, я спрятал золото.

– Понял, – ответил Лебедев, покосившись в ту сторону. – Трогаем.

Въехав цугом на самой малой скорости в низкорослый полярный лес, они заглушили машины и, наскоро обустроив лагерь, приступили к поискам. Промоину с трудом нашли спустя час, истыкав снег двумя срубленными березками.

Его быстро отбросали в сторону прихваченной с собой штыковой лопатой, под которой обнаружился ставший рыжим глей. Смерзшийся и неподатливый.

– Нужно отогревать, – сказал Огнев. Что напарники и сделали. Для начала, вернувшись к машинам, они извлекли из саней топор и канистру горючего. Затем проверив пальцем лезвие, Виктор срубил несколько корявых, с покрученными стволами сосенок, оттащив их в промоину, а Юрий поднес туда канистру

На все это плеснули сверху бензином и подожгли.

Сами же уселись на корточках неподалеку от затрещавшего костра и закурили. Проникаясь реальностью.

Минуть через двадцать, когда пламя опало, а снизу пошел пар, яму очистили от головешек, почва под которыми стала влажной и податливой.

– Так, вторая попытка, – сказал Огнев, спрыгнув вниз. – Давай, Витек лопату.

Вскоре под отваленным в сторону грунтом показалась заплесневелая шкура. Огнев вспорол ее финкой и внизу холодно блеснуло.

– Держи, тяжело дыша, протянул он вверх Лебедеву два первых слитка.

Поскольку короткий полярный день заканчивался, и начиналась метель, извлечение всего груза они отложили на утро. Забравшись в палатку, друзья выпили спирта, перекусили и долго не могли уснуть, ворочаясь в спальных мешках.

– Ты знаешь, Юра, – произнес Виктор, глядя в темноту. – В книгах пишут, что кладоискатели чуть ли не сходят с ума от радости, когда находят сокровища. А вот у меня, ее что-то нет. Да и ты, я смотрю, особых эмоций не проявляешь.

– Это, наверное, оттого, что мы бывшие военные. Эмоции у нашего брата на последнем месте, – ответил Огнев.

– Да, наверное, так все и есть. Послушай, а как мы продадим все это, ведь ты говоришь там двести слитков?

– Уже меньше – сто девяносто восемь, – поправил на голове шапку напарник.

– Пусть так, но все равно, очень много.

– Когда вернемся на кордон, я созвонюсь с приятелем из Москвы – он будет заниматься организацией доставки туда груза и реализацией его одному из столичных банков. Если все пройдет нормально, каждый из нас получит равную долю и распорядится ею по своему желанию.

– То есть, мы получим деньги наличными?

– Можно и так. Но я считаю, это неразумно и обязательно привлечет лишнее внимание. Лучше всего поместить их на счета в банке, нашем или зарубежном.

– А это возможно? Я всю эту механику представляю очень смутно, – повернул к другу голову Лебедев.

– Вполне, – сонно ответил тот. – Сейчас, как ты знаешь, в России возможно все. Если у тебя есть деньги…

Утром, умывшись снегом и позавтракав, они продолжили работу. Вскоре все извлеченные слитки, упакованные в два брезентовых мешка, покоились на дне саней. Прикрытые сверху снаряжением.

– Ну, что, аргонавт, двинемся в обратный путь? – шутливо толкнул Огнев Лебедева в плечо. – Здесь нам делать больше нечего.

– Это точно, – кивнул треухом Виктор, в последний раз проверяя крепления груза.

Потом они запустили двигатели снегоходов, прогрели их на холостом ходу, после чего «Бураны» с ревом двинулись вверх по склону. Рубя гусеницами плотный наст и оставляя позади санный след. Вскоре они скрылись в белом безмолвии.

Обратный путь был более долгим и трудным. Тяжелый груз, не позволяя двигаться быстро, замедлял ход машин. К тому же начались январские метели, и маленький караван несколько раз сбивался с пути.

На четвертый день, рано утром, путешественники наконец добрались до селения саамов, где надеялись немного отдохнуть и обогреться. По нетронутому снегу они подрулили к знакомой избе, заглушили двигатели и, прихватив рюкзаки, заскрипели унтами к двери. В избушке было сумрачно и пусто.

– Интересно, куда подевалась старуха? – снимая шапку и устало присаживаясь на лавку, хриплым с мороза голосом спросил Виктор.

– Наверное, отлучилась куда-нибудь по делам, – ответил Огнев, заглянув в другую половину убогого жилища, где тоже никого не было.

– Давай пока затопим печку, а то здесь не намного теплее, чем снаружи, – сказал он. – Вон у бабки и дрова припасены.

– Давай, – встав с нар, согласился егерь. – Пар костей не ломит.

Через несколько минут в буржуйке весело затрещали сосновые поленья, и от нее потянуло живительным теплом.

Выкурив по сигарете и немного отогревшись, друзья стянули с плеч куртки, набили принесенным с улицы снегом закопченный чайник и поставили его на печку. Вскоре туда же были водружены и три вскрытых банки мясных консервов.

– Сейчас поужинаем, дернем спирту и спать, – мечтательно сказал Виктор, кромсая финкой лежащее на столе сало и мерзлый кирпич хлеба. – Слушай, Юр, а может подарим один слиток Марии? Жаль ее, хорошая старушка. Сдаст по частям в скупку, заживет как человек.

– Я тоже об этом подумал, – отозвался Огнев, сняв с печки вскипевший чайник и засыпая туда заварку. – Обязательно подарим.

Не дождавшись Марии, приятели выпили разведенного спирта, основательно закусили и, набив гудящую печку дровами, завалились на нары в смежной комнате. Развернув на них спальники.

На следующее утро хозяйка не появилась и гости забеспокоились.

Одевшись, они вышли наружу, обошли вокруг дома, сзади которого была пристройка и обнаружили едва различимую в снегу старую цепочку следов. Ведших к озеру.

– Наверное, старуха отправилась на ночь порыбачить, – разглядывая их, высказал предположение Виктор. – Давай на снегоходе поищем ее.

Приятели направились к саням с «Буранами», отцепив, завели один и, оседлав его, понеслись к зеркалу озера.

Старую саамку они нашли у дальнего берега, рядом с замерзшей лункой. Мария лежала на спине. Ее сморщенное, цвета старой бронзы лицо было покрыто инеем, а открытые глаза отрешенно смотрели в небо. Рядом лежали снасти и два замерзших налима.

– Видать сердце прихватило, – осторожно сметая рукавицей с лица покойницы иней, – тихо произнес Виктор.

– Да, легко умерла старушка – присел рядом с ним на корточки Огнев. – Мне бы так.

Егерь ничего не ответил и, подняв легкое тело, друзья понесли его к машине.

Еще через час, разведя на берегу жаркий костер, они принялись оттаивать землю и долбить найденными в пристройке ломом с пешней, могилу.

Дело продвигалось медленно, поскольку грунт основательно промерз, да еще мешали встречавшиеся в нем камни.

Когда же саамка наконец была предана земле, в глинистый холмик друзья вбили небольшой, сооруженный из ствола молодой березки крест, обложив его камнями. Потом сняли шапки, минуту помолчали, и, прихватив с собой инструменты, направились к избушке.

Там они помянули старуху, немного отдохнули и стали собираться в дорогу. Но день явно не задался. Когда, проверив сани и поклажу, стали прогревать двигатели снегоходов, в одном что-то заскрежетало, и он заглох. Сняли крышку, проверили. Оказалось, лопнул подшипник.

– Все, отъездился, этот конь, мать бы его, – в сердцах выругался егерь.

– А запасного подшипника нет? – с надеждой взглянул на него Огнев.

– Нету, Юра. Так что дальше придется ехать на одном.

– Разве он все потянет?

– В том-то и дело, что нет.

– Да, дела, – сокрушенно вздохнул Огнев. – Ну что же, тогда половину груза оставим здесь до лучших времен.

– Придется, – согласился Виктор. – А где спрячем? В избе, думаю, не стоит. Селение хоть и заброшенное, но мало ли разных личностей по тундре шляется?

– Резонно, – согласился Огнев. – Давай подумаем.

Посоветовавшись, часть золота решили укрыть на обрывистом склоне противоположного берега. У которого нашли тело саамки.

Вскоре рабочий снегоход с санями, порулил в ту сторону.

Остановившись под обрывом, друзья слезли с машины и стали его внимательно осматривать. Что было несложно, поскольку снег на каменистой поверхности не держался.

Вскоре, в его нижней части они обнаружили подходящую расщелину, куда запихали тяжелый мешок, завалив его найденными на берегу кусками песчаника.

– Отличное место и с ориентиром, – указал егерь на склонившуюся над обрывом старую березу.

– Да, приметное, – взглянул на нее Огнев.

Когда возвратились назад, погода испортилась и разыгралась очередная метель. Пришлось задержаться в селении еще на сутки.

Натопив буржуйку до малинового свечения и поужинав, Юрий с Виктором слушали, как воет ветер в печной трубе и задумчиво курили. А еще внимали транзисторному приемнику на дощатом столе, который захватили в дорогу. По нему сообщали новости.

Они были обычными: политики грызлись между собой, в стране нарастали инфляция и разруха; в Россию с Кавказа пришел терроризм. Расползаясь по стране и пугая обывателей.

– Что ты обо всем этом думаешь? – кивнул на приемник, сидевший у стола Лебедев, стряхнув пепел с сигареты в пустую консервную банку.

– Ельцин со своей командой плохо кончит, – ответил лежащий на нарах Огнев, наблюдая за бегавшим в углу леммингом2525
  полярная мышь


[Закрыть].

– А страна?

– Не знаю, – отвел тот в сторону глаза. – Спроси что-нибудь полегче. У нас, кстати, заканчиваются спички. Нужно в избе поискать. Может у старухи найдутся.

Он встал, оглядел немудреную хозяйскую утварь, пошарил по полкам на стене и, заглянув под нары, извлек оттуда небольшой деревянный ящик с ременной ручкой.

– Ты смотри, чемодан времен царя Гороха, – хмыкнул Юрий, после чего открыл изъеденную шашелем крышку.

В ящике был десяток ружейных гильз, банка пороха «Сокол» и небольшая шкатулка карельской березы, в которой обнаружились тонкая пачка советских купюр. Там же, перетянутые резинкой, лежали паспорт с военным билетом, а еще алел лучами орден «Красной Звезды».

«Вылко Мария Ивановна, 1915 года рождения» – открыв паспорт, прочел Огнев. Затем перелистал страницы военного билета, в котором значилось, что его хозяйка участник Великой Отечественной войны.

– Вот так и мрут наши старики, – заиграл он желваками. – Всеми забытые и в нищете. Что за страна такая, блядская?

– Не страна, правители, – жестко сказал Виктор. – А шкатулку прихватим с собой. Пусть у меня хранится. Как память.

Всю ночь за окошком выла и бесновалась пурга, а под утро все стихло. Мороз спал, началась оттепель.

Затащив сломанный снегоход в стоящий неподалеку ветхий сарай, друзья наскоро попили чаю и отправились в путь. Оставшийся «буран», завывая двигателем, с натугой тащил непомерный груз.

К заметенному снегом кордону они добрались только через неделю, смертельно усталые и с почерневшими от обморожений лицами. Из последних сил перетащив золото в схрон под домом, Юрий с Виктором затопили печь и тут же завалились спать.

Проснулись почти через сутки. Натопили дом, баню, всласть попарились, и отметили свое возвращение. А затем егерь наведался в лесничество, вернул снегоход и расплатился за второй, якобы утонувший в болоте.

На следующий день, утром, с трудом пробившись к дороге на вихляющем из стороны в сторону «Уазе», они съездили за продуктами в город. Оттуда, зарядив на почте сотовый, Огнев позвонил в Москву, Мартыненко.

– Все в порядке, – сказал он после взаимных приветствий. – Груз у нас. Можем представить, если у тебя все готово.

– У меня, Юра, все на мази, – ответил Виталий. – Так что в следующее воскресенье, в полдень, буду на месте с нужным человеком. Остановимся в гостинице «Северная».

– Добро, – сказал Юрий. – Ждем. До связи.

На встречу друзья снова отправились вместе. Захватив с собой один из слитков. По пути навестили парикмахерскую, где их модно подстригли, спрыснув туалетной водой, а оттуда поехали в гостиницу.

Именовалась она «Северной» и находилась в центре. Оставив машину на стоянке, Огнев с Лебедевым поднялись по ступенькам и вошли в вестибюль. Светлый и довольно уютный.

– У вас остановился господин Мартыненко, – наклонился к стойке администратора Юрий.

– Да, в номере шестьдесят пять. Вас ждут, – кивнула завитая блондинка. – Третий этаж. Лифт справа.

Поднявшись на этаж, гости пройдя по ковровой дорожке коридора нашли нужную дверь, и Огнев постучал в нее костяшками пальцев.

– Войдите! – глухо послышалось изнутри, после чего он нажал ручку.

Навстречу уже спешил улыбавшийся Виталий, а позади него стоял грузный, преисполненный достоинства, человек. В роговых очках и дорогом костюме.

– Марк Ильич Кац, вице-президент банка, – представил его Виталий.

После взаимных приветствий и общих фраз, когда все прошли в гостиную, расположившись в креслах, Кац сразу же перешел к делу. Предложил гостям показать имевшийся у них товар.

Огнев открыл кейс, извлек оттуда слиток и протянул банкиру. Тот взял его в руки, внимательно осмотрел и издал возглас удивления:

– А это не золото Партии?!

– Может быть, – сказал Огнев. – Но оно исчезло давно. Еще в Великую Отечественную войну. Так что не беспокойтесь. Этот металл никто не ищет.

– И много у вас таких слитков?

– Девяносто пять (пять слитков приятели решили приберечь на всякий случай).

– М-да, – взвесив на руке золото, пробормотал Кац. – Целая партия. И вы желаете ее нам продать?

– А почему нет? – наклонился к нему Огнев. – Насколько я понял, вас заинтересовало наше предложение.

– Конечно, иначе что б я тут делал? – развел руками банкир. – Но прежде одно «но». Я хотел бы получить консультацию специалиста в отношении подлинности товара. Вы разрешите мне ненадолго отлучиться?

Юрий с Виктором взглянули на Мартыненко. Тот утвердительно кивнул, – можно.

Когда, сунув слиток в карман, Кац покинул номер, Виталий сообщил приятелям, что по его сведениям компания очень заинтересована в этой сделке, почему с ним и прилетел один из руководителей банка.

– Но учтите, они постараются максимально сбить цену, – понизил он голос.

– На сколько?

– Думаю, процентов на тридцать от реальной.

– И что, будем соглашаться?

– Ни в коем разе, – подался вперед Виталий. – Для компании эта сделка, в обход закона, манна небесная. В стране сейчас полный бардак и «денежные мешки» делают все возможное для увеличения своих активов. Будем снижаться до десяти процентов. В крайнем случае, до пятнадцати. Вы как, согласны?

– Снижаться, так снижаться, – переглянулись Огнев с Лебедевым.

Через полчаса Кац вернулся, отдал гостям слиток и, потирая руки, сообщил, что все в порядке, он намерен продолжить переговоры.

Они длились недолго, и в результате стороны пришли к соглашению: банк приобретает всю партию золота за семьдесят пять процентов его рыночной стоимости, самостоятельно организует доставку груза в свое хранилище и открывает продавцам валютные счета за рубежом.

– Но для этого вам следует приехать к нам, – предупредил Кац. – Выполнить, так сказать, ряд необходимых формальностей. О дате визита сообщит Виталий Петрович.

– Непременно, заедем, – согласился Огнев. – И последнее, господин Кац. Вы дадите нам расписку в получении банком всей партии слитков, якобы для передачи их в Москве Федеральному казначейству.

– ?!

– Да-да, и причем на фирменном бланке с печатью вашего учреждения.

– Для передачи казначейству? – Но это невозможно, вы что, шутите?!

– Нисколько, – пожал плечами Огнев. – Золото, как и договорились, получите вы. Но эта расписка будет для нас хоть какой-то гарантией. А после выполнения банком своих обязательств, мы вам ее вернем.

– Так получается, что вы нам не доверяете? – остро взглянул Кац на Огнева.

– Почему же, доверяем, но нам нужны гарантии.

– Виталий Петрович, что за дела? Мы так не договаривались, – укоризненно сказал банкир Мартыненко.

– Полноте, Марк Ильич, – невозмутимо ответил тот. – Просьба вполне резонная. Мы же с вами бизнесмены.

– Не знаю, не знаю, – забегал глазами Кац. – У меня нет таких полномочий.

– Тогда свяжитесь с Артуром Алиевичем. Он, кстати, будет очень недоволен, если эта сделка сорвется, – пожал плечами посредник.

– Ну что ж, хорошо, – поколебавшись с минуту, согласился Кац. – Я так и сделаю.

– Неплохой ход, – рассмеялся Мартыненко, когда тот снова вышел из номера. – Расписку они дадут. Жаль только, что мы не можем ее нотариально удостоверить.

– Ничего, – улыбнулся Огнев. – Все-таки, хоть какой-то документ. Тем более что лишнего шума в этом деле финансистам не нужно.

Банкир вернулся довольно быстро.

– Так и быть, мы дадим вам расписку, – сказал он. – Но только после получения груза. Когда он будет у нас?

– Можем сегодня.

– Отлично, – кивнул лысой головой Кац. – Груз следует доставить на железнодорожную станцию в полночь. Там я его приму, проверю и выдам нужный документ.

Затем Мартыненко растолковал приятелям, куда именно им следует подъехать, и Огнев с Виктором отправились на кордон.

– А твой москвич хваткий парень, – когда они отъехали от гостиницы, – сказал Лебедев Огневу. – Тоже бывший «конторский»?

– Ну да, учились вместе, – последовал ответ. – Теперь занимается охранным бизнесом.

Передача золота состоялась на одной из платформ запасного пути, где стоял грузовой состав, с прицепленным к нему локомотивом.

Слитки, доставленные приятелями в специально сбитом ящике, были погружены в почтовый вагон, у которого прохаживались два молчаливых охранника с портативными рациями, тщательно осмотрены, пересчитаны и заперты в сейф.

Здесь же, на фирменном бланке с печатью, банкиром в присутствии Мартыненко была составлена расписка.

В ней значилось, что вице-президент коммерческого банка «Империал» Марк Ильич Кац, принял от граждан Юрия Петровича Молоха и Виктора Ивановича Лебедева девяносто четыре золотых слитка Гохрана СССР (при этом были указаны их общий вес, дата изготовления и номер партии), предназначенные для последующей передачи Федеральному казначейству России, с правом получения сторонами причитающегося им вознаграждения.