Текст книги "Золото по ленд-лизу"

Глава 4. Крушение надежд

Через пару километров, сидевший за рулем Душман, обратил внимание на догоняющую их бежевую «девятку» с тонированными стеклами. Приблизившись к «джипу», она пошла на обгон, а из переднего правого окна высунулась рука, делающая жест остановиться.

– Интересно, чего им надо? – спросил сидящий рядом с Душманом Огнев.

– Щас увидим, – ответил тот, после чего сбавил скорость и, съехав на широкую обочину, остановил машину позади вставшей перед ней «девятки». Из той вылезли и вразвалку направились к «джипу» трое бритоголовых.

– Ба! – хлопнул Душмана по плечу сидевший сзади Зингер. – Да это же вчерашние пацаны. – Видать хотят нас подоить.

– Ну что ж, – это дело хорошее, – пробормотал тот. – Посмотрим, что они за быки. Ты, Юра, пока посиди тут, – наклонился к Огневу. – А мы с тверскими маленько побазарим.

– Хорошо, – кивнул Юрий, нащупав в кармане пистолет и сдвинув предохранитель.

Подойдя к вышедшим из машины Душману с Зингером, парни остановились, а потом самый рослый из них, поигрывая кастетом сказал, – с вас «штука зеленых», мужики. За проезд по нашей трассе.

– Колян, выдай им, – кивнул Душман приятелю, и в то же мгновение от молниеносного удара в челюсть, говоривший рухнул наземь. Через пару секунд, пуская розовые сопли, рядом с ним валялись оба напарника.

– Да это не быки, а сявки, – небрежно сплюнул Душман. А Зингер, саданув берцем в лоб одному из пытавшихся встать, посвистывая, направился к «девятке».

У ее передней открытой дверцы он нагнулся, выдернул из зажигания ключи и чем-то хлопнул. Потом, забросив их в темневший у обочины, бочаг вернулся назад. – Ну че? Поехали?

– Молодца. Качественно работаешь, – ухмыльнулся Душман. – Пусть знают наших.

После этого они уселись в свой «джип» и, дав на прощание длинный сигнал, тронулись с места.

– Да, блин, – оглянувшись назад, вздохнул Зингер. – Кругом одни бандиты. И что за страна такая? Потом вытащил из кармана пачку смятых ассигнаций и передал Душману.

– На. Взял у них в бардачке. Пригодятся на бензин. Дорога дальняя.

– А хотите по случаю анекдот, переключив скорость, покосился на Огнева Душман.

– Давай, – ответил тот. – Если по случаю.

– Значит возвращается Илья Муромец из былинного похода и вдруг видит перед собой шлагбаум. Рядом на дереве сидит Соловей – разбойник и говорит «Слышь, придурок, плати пятьдесят гринов и проезжай!»

«Щас я подниму свою дубину один раз и ты сделаешь мне минет» отвечает ему Илья Муромец.

«Ты чего, совсем тупой? Я сейчас позвоню браткам, они тебя прихлопнут как муху!»

«Теперь я подниму дубину два раза» – говорит Илья. «Сделаешь мне два минета»

«Мужик, ты чего? Обкурился?!» – верещит Соловей – разбойник. «Гони бабки! В последний раз предупреждаю!»

«Ну, тогда три минета» – показывает Илья пальцы.

«Все, падла, ты меня достал» – шипит Соловей-разбойник и звонит по мобиле своей крыше.

«Слышь, Горыныч, тут какой-то отморозок денег не хочет дать и требует сделать ему минет. Три раза. Что? Спросить как зовут? Тебя как зовут? Говорит, что Илья Муромец. Чего сделать? А, понял. Я уже спускаюсь…»

– Га-га-га! – грохнуло смехом в машине.

Очередную остановку сделали во второй половине дня, уже в Карелии. На этот раз остановились у большого озера, с кристально чистой водой, окаймленного хвойным бором. За ним к западу клонился белесый шар солнца, из чащи доносился дробный стук дятла по дереву.

Размяв затекшие ноги и ополоснув в озере лица, друзья извлекли из багажника сумку с продуктами, термос и сверток брезента.

Затем, расстелив его на лужайке под старой березой с клейкими листьями, уселись по турецки и подкрепились. Закусывая бутербродами с сыром и колбасой, и прихлебывая теплый кофе из кружек.

– Хорошо, – сказал привалившись спиной к шершавому стволу Зингер и бездумно уставился в бледно – голубое небо.

– Вот так бы ехал-ехал и ни о чем не думал.

– А ты что, умеешь думать? – заговорщицки толкнул Душман Огнева, уставившись на приятеля.

– Не, только кулаками махать, – обиделся тот. – Я, между прочим, когда-то учился в институте, на тренера.

– Это я знаю, – рассмеялся Душман. – Ты лучше расскажи Юрке, за что тебя оттуда вышибли.

– В морду декану дал, он к моей девушке приставал, – нахмурился Колька

– Ну, вот, а надо было думать, – назидательно сказал Душман. – А ты чуть что, сразу в морду. Кстати, за что ты тех парней утром избил?

– Ты ж сам сказал, «дай им!», – аж подпрыгнул на брезенте Зингер.

– Я имел в виду деньги, а ты сразу в драку. Нехорошо – багровея от сдерживаемого смеха, просипел Душман.

– Да пошел, ты, – теперь уже всерьез рассердился Зингер и обижено засопел носом.

Огнев беззвучно хохотал, уткнувшись лицом в колени.

– Ну и артисты, – сказал, утирая глаза. – С вами не соскучишься.

– Это есть, – невозмутимо ответил Душман откинувшись на спину. – Ну что, вздремнем чуток? Что-то меня разморило.

Спустя час, отдохнув и собрав вещи, отправились дальше. День клонился к вечеру, но кругом было необычно светло и первозданно тихо.

– Белые ночи, – ни к кому не обращаясь, сказал Огнев.

– На меня от них в зоне всегда тоска накатывала, – пробормотал Душман, пристально всматриваясь вдаль. – Ни день, ни ночь. Ходишь как чумной.

– А мне нравится, – бросил с заднего сидения Зингер. – Очень необычно и красиво.

На въезде в Петрозаводск остановились у новенькой автозаправочной станции европейского типа и залили полный бак бензина.

– Интересно, кто ее пасет? – озирая ухоженную территорию, – облизнулся Зингер.

– Скорее всего, никто, – ответил Душман, закрыв крышку бензобака. – Видишь, вывеска «Лукойл»? Им менты крышуют.

Здесь же, в машине, по атласу автомобильных дорог, приятели определили, как им ехать до заказника и двинулись дальше. Петрозаводск Душману с Зингером не понравился.

– Серый какой-то и холодный, – сказал Колька. – Куда ему до нашего Ростова.

На кордон добрались через час. Кляня разбитую вдрызг дорогу. Судя потому, что из трубы дома вился чуть заметный дымок, в нем кто-то жил.

– Интересно, кто это может быть? – подумал Огнев, когда Душман остановил машину неподалеку от крыльца. И выключил зажигание.

Приятели вышли наружу, осмотрелись и, поднявшись по ступенькам, вошли в дом. У порога их встретил щуплый старик в душегрейке и с газетой в руках.

– Здорово дед! – пробасил Душман. – У тебя на время остановиться можно? Мы заплатим.

– Отчего ж нельзя? Располагайтесь, места много, – кивнул головой старик и пригласил всех в горницу. А вы сами откель будете? (подслеповато прищурился).

– Мы, отец с юга, – сказал Зингер. – Взяли отпуск и решили съездить в тундру. Немного поохотиться.

– Ну, что ж, это дело хорошее, – пожевал губами старик, оглядывая гостей. – В тундре сейчас красота. И птицы полно. На озерах.

– А ты дедушка никак местный егерь? – поинтересовался Огнев. – Тут, я слышал заказник неподалеку.

– Э, сынок, какой я егерь, – вяло махнул рукой хозяин. – Так, вроде сторожа. За кордоном присматриваю. А егерь здешний, Витька Орлов, зимой куда-то подался, и до сих пор нету. Такие вот дела.

– Пропал, что ли?

– Да вроде того. Директор заказника, Михаил Аверьяныч, рассказывал, отпуск за свой счет взял и поехал куда-то в Питер. С тех пор ни слуху, ни духу. Тут недавно девка какая-то на машине заезжала, интересовалась. А я что знаю?

– Зея, – кольнуло в сердце Огнева.

Спустя немного времени, занеся в дом вещи, гости с хозяином, который представился Архипом, сидели за столом и ужинали. Приезжие потчевали старика городскими продуктами, а он их горячим рассыпчатым картофелем, солеными грибами и капустой. За душевным разговором со словоохотливым дедом, усидели литр прихваченной с собой водки, и сразу же после ужина, Душман с Зингером завалились спать. В отведенной им Архипом задней комнате.

Юрий же, набросив на плечи куртку, вышел наружу, присел на нижнюю ступеньку крыльца, закурил и стал любоваться вечерней зарей. Необычно красивой в этих местах в начале лета.

Край неба был окрашен в нежные пурпурные тона, за которыми всплескивали зарницы, подсвечивая розовым облака, висевшие у горизонта. Все это вызывало светлую грусть и отрешенность.

Наутро, позавтракав и попив чаю из поставленного Архипом самовара, гости, прихватив все необходимое для охоты, вышли наружу.

– И когда вас ждать? – поинтересовался, провожая гостей старик.

– Через пару недель, отец, – поправил на плечах увесистый рюкзак Огнев.

– Это я к тому, что ежели меня не застанете, ключ от дома будет вот тут, – указал Архип пальцем на узкую щель в одном из бревен.

– Хорошо, Архипыч, – кивнул головой Душман.– Бывай пока.

После этого вся тройка спустилась в поросшую редколесьем ложбину и направилась в сторону синеющих к северу тундр. Настороженных и молчаливых.

В первый день осилили километров тридцать. Идти было не особенно трудно. Низкорослый кустарник перемежался каменистыми пустошами, зеленевшими молодым ягелем и розовым лишайником, упруго пружинящими под ногами. Досаждали только комары, надоедливо звенящие в воздухе.

Привал устроили к вечеру, в низкорослом березовом леске. Сняв мешки и выбрав место посуше, споро установили палатку, наломали сучьев и развели костер. Вскоре над ним парил котелок с принесенной Огневым из найденного бочага водой, а Душман с Зингером, расстелив рядом плащ-палатку, вскрывали на ней банки с тушенкой и резали хлеб.

Подкрепившись, друзья закурили и, неспешно прихлебывая из кружек пахнущий дымком чай, обменивались впечатлениями о первом дне пути.

– Если такими темпами будем чапать, в две недели не уложимся, – хрупнув куском сахара, сказал Зингер.

– А куда торопиться? – прихлебнул из кружки Душман. – Спешка нужна только при ловле блох. Как в той пословице.

– Завтра можно чуть быстрее, – слушая препирание парней, – улыбнулся Огнев. – Втянемся понемногу, и пойдет лучше. Главное, ноги не стереть. В дороге они главное.

– Это да, – кивнул Душман. – Так что смотри, Колька. Ты у нас в армии не служил. Совсем салага.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Зингер. – Я это все знаю.

Поговорив еще полчаса, они забрались в палатку, влезли в спальники и уснули. На следующий день действительно прошли на десяток километров больше и оказались у большого, синеющего в каменном ложе озера, откуда доносился многоголосый птичий гам.

– Что-то я не припомню такого, – сказал Огнев, внимательно рассматривая карту. – А впрочем, все может быть. Здесь мы проезжали зимой, и его, скорее всего, завалило снегом.

Пока они с Зингером разбивали лагерь, Душман, прихватив ружье, отправился к озеру, и вскоре оттуда прогремели несколько выстрелов. Вернувшись, он с гордостью продемонстрировал друзьям двух уток, передав их Зингеру.

– Во, шурпу заварим! – обрадовано воскликнул тот и, отойдя в сторону, начал умело потрошить птиц. Орудуя острой финкой. Затем сходил к озеру, вымыл молочно-белые тушки в воде и, разделав на куски, завалил в подвешенный на рогулине котелок. Порывшись в запасах, сыпанул туда же горсть промытой крупы, чуть соли и опустил пару тонко посеченных луковиц.

– Отличная шурпа будет, – подмигнул Огневу.

Через полчаса в воздухе разлился дразнящий аромат, и друзья, усевшись в кружок, с аппетитом похлебали горячего варева.

– Ниче, так жить можно, – обгрызая утиную грудку, бубнил Зингер. – Воздух чистый, жратвы навалом, вроде как в санатории.

– Зато зимой тут тоскливо, – сказал Огнев, бросив в огонь косточку. – Как в пустыне.

– Это точно, – согласился Душман. – Пустыня она такая.

На третий день пути аргонавты наткнулись на чью – то стоянку. Судя по всему, охотников. На моховой подушке валялись несколько отрубленных оленьих голов и пустые бутылки из-под водки; неподалеку серел пеплом костер, и была разбита палатка, а в сторону запада уходил широкий гусеничный след транспортера

– Браконьеры, – окинул взглядом стоянку Огнев. – Диких оленей промышляют.

– Да, с размахом охотятся суки, – потрогал ветвистые рога одной головы Зингер.

– Ладно, пошли дальше, – вскинул на плечо рюкзак Душман.

К селению саамов, еле передвигая ноги, вышли через пару суток, в полдень. Его ветхие, потемневшие домишки резко контрастировали с весело зеленеющим по берегам реки лесом и блестящим на солнце озером.

– Вон там зарыт наш клад, – указал Огнев рукой в сторону едва виднеющегося вдали берега.

– Далековато. Придется обходить, – оценивающе окинул взглядом водное пространство Душман,

– Зимой тут было несколько старых лодок, глядишь, найдем целую, – сказал Огнев. После чего направился к крайнему строению.

Когда он открыл скрипучую дверь, из жилища пахнуло застарелым дымом и сыростью.

– Тут жила та бабка, что ты рассказывал? – спросил Зингер, переступая сопревший порог.

– Да, это изба Марии, – подойдя к нарам, опустил на них рюкзак Огнев. – Давайте парни, располагайтесь.

Вскоре в старой буржуйке весело затрещали дрова, и от нее потянуло жаром

– Порядок, – удовлетворенно хмыкнул Душман, вставая с колен и отряхивая штаны. – Ну что, посмотрим лодки?

Однако надежды Огнева не оправдались. Две из лежащих за извилиной берега долбленки были гнилыми, а у третьей, сбитой из досок, оказался проломленным борт.

– Эту вроде можно починить, – пошевелил ее ногой Зингер. – Только инструменты нужны. И гвозди.

Но ничего подходящего в брошенных избушках не нашлось. Лишь в одном из сараев сиротливо стояли, уже начинающий покрываться ржавчиной «Буран» и сани.

– Это тот, что сломался? – кивнул на машину Душман.

– Он самый, – ответил Огнев. – У него подшипник полетел. Назад мы возвращались на втором. Едва добрались.

Поскольку силы были на исходе, посоветовавшись, решили перекусить и немного отдохнуть, а потом уже отправляться на тот берег. Вернувшись в избу, искатели наскоро сварили похлебку из концентратов и, употребив ее с сухарями, завалились на нары.

– Представляешь, Санек, – мечтательно глядя в закопченный потолок, пробормотал Зингер, – через несколько часов у нас будет куча «рыжья».

– Ага, – сонно ответил Душман, будет. И избушка наполнилась храпом.

Когда белесое солнце склонилось к горизонту, опорожнив рюкзаки и прихватив с собой ружья, вся тройка углубилась в лес. Он был смешанным, с то и дело встречающимися старыми поваленными деревьями, густо поросшими мхом, которые приходилось обходить. Чтобы не сломать ноги.

Огнев шел впереди, выдерживая направление. Через час, тяжело дыша и отмахиваясь от туч налетевшей мошкары, вышли на противоположную оконечность берега.

– Что за черт? – выругался Юрий, недоуменно озираясь. Обрыва со старой березой впереди не было. Вместо них темнела свежая осыпь из камней и глинозема, полого уходящая в воду.

– Здесь? – перехватил его растерянный взгляд Душман.

Вместо ответа, Огнев устало присел на ближайший валун и повесил голову.

– Я ж говорил, что оно проклятое, – прошептал он обветренными губами.

– Да, дела, – почесал в затылке Зингер. – А может это не то место?

– То, – сказал Огнев, доставая из кармана мятую пачку сигарет и закуривая. – Вон, внизу и сломанная береза, под которой была расщелина, куда мы спрятали груз. Это точно.

– Я спущусь, погляжу, – оскальзываясь на камнях и глине, побрел к урезу воды Зингер. Душман же присел рядом с Огневым и дружески толкнул его бок. – Не бери в голову, прапор. Знать не судьба.

Потом они тоже спустились вниз и все вместе, в течение часа, внимательно обследовали всю поверхность осыпи. Никаких следов.

– Сюда бы бульдозер, – сокрушенно вздохнул Зингер.

– А еще лучше два, – поддразнил его Душман. – Это все, Витек несерьезно. Тут камней и глины немеряно. Копать до второго пришествия.

– Да, парни, зря я втравил вас в это дело, – взглянул на напарников Огнев. – Кто ж знал, что такое случится?

– Ладно, Юрка, не парься – шмыгнул носом Зингер. – Бывало и хуже.

– Но реже, – рассмеялся Душман. – Зато прогулка какая. Будет, что вспомнить.

Вернувшись в селение, друзья решили сутки передохнуть и возвращаться обратно.

– Только избушку нужно хорошенько протопить, – заявил Душман. – Тут хоть и лето, но все равно колотун. Север.

После этого, вооружившись походным топориком, они с Огневым отправились за дровами в ближайший сосняк, а Зингер, прихватив в сенях бабкины снасти – на озеро. В надежде поймать немного рыбы на уху.

Когда в избе снова загудела печка, и на ней забулькал хозяйский котел, на пороге появился довольный Зингер.

– Во! – продемонстрировал он двух крупных, серебристо-белых рыбин, нанизанных на кукан из ветки. – По виду форель. Для ухи в самый раз будет

Рыбу почистили и, разделав на вымытом столе, завалили в котел, добавив туда несколько горошин перца с лавровым листом. Для вкуса. Когда уха была готова и зазолотилась янтарной пленкой, посудину осторожно поставили на стол, добавив туда сухарей и ложки. Затем Душман, взяв с нар армейскую, в чехле, флягу с водкой, разлил ее по кружкам.

– Ну, будем, – поднял свою и выплеснул водку в рот. Крякнув и занюхав сухарем. Огнев с Зингером повторили.

Уха была наваристой и вкусной, котел быстро опустел, а на столе осталась только горсть рыбьих костей да крошки.

В обратный путь, отоспавшись в тепле, отправились на следующий день. Он был ненастный: небо затянуло серой пеленой, откуда вниз сыпался холодный дождь. Мелкий и надоедливый.

Мешки наполовину опустели и идти было легко, тем более, что двигались по уже проторенному маршруту. Заночевали друзья у склона сопки, в палатке, но из-за сырости и холода почти не спали. Согревая себя табачным дымом. К утру распогодилось, но тундра изрядно напиталась водой, и движение маленького отряда замедлилось.

Через сутки вышли к стану браконьеров.

Теперь там стоял забрызганный грязью и тиной гусеничный транспортер, рядом с которым на земле копошились несколько заросших щетиной личностей.

– Добычу, свежуют, охотнички, – сплюнул в мох Душман. – И видать не из простых. На личном транспорте.

– Может оленины у них прикупим. А, Саш? А то от консервов уже воротит, – поправил за плечами рюкзак Зингер.

– Неплохая мысль, – сказал Душман. – Прапор, ты как?

– Мне все равно, – пожал плечами Огнев.

– Ну, тогда пошли. Побазарим.

При виде чужаков охотники (их было четверо), оставили свое занятие и, поднявшись на ноги, настороженно замерли.

– Здорово, мужики, – добродушно прогудел, остановившись рядом Душман. – Не помешали?

– Здорово, коли не шутишь, – сипло ответил стоявший ближе к ним плотный крепыш в зимней камуфляжной куртке и резиновых охотничьих сапогах. – Чего надо?

– Оленины немного не продадите? – кивнул Душман на две освежеванные, лежащие у вездехода туши.

– Нет, – покачал тот головой. – Давайте-ка, валите отсюда. Подобру – поздорову.

– А зачем так грубо, дядя? – встал рядом с приятелем Зингер. – Мы ж тебе не хамим?

– Да чего ты с ними базаришь, Кеша! – заорал от вездехода второй, потянувшись к стоящему у транспортера карабину.

В ту же секунду грохнул выстрел, из его приклада брызнули щепки.

– Стоять! – махнул стволом пистолета Огнев в сторону опешивших браконьеров.

– И не дергаться! – врезал крепышу по морде Душман. Тот хрюкнул и отлетел в сторону. В ту же секунду Зингер метнулся к здоровяку, тот с воплем повалился в мох, суча ногами. Оставшиеся двое бросились бежать. Испуганно оглядываясь.

– Так-то лучше, – добродушно хмыкнул Душман, шевельнув ногой свою жертву, и направился к кабине транспортера.

Забросив оружие незадачливых браконьеров в кузов, Огнев с Зингером быстро запрыгнули туда, и через минуту, лязгая траками, машина унеслась в тундру.

Проехав десяток километров бездорожья, транспортер остановился, и все выбрались наружу.

– Ну что, не растряс я вас? – скептически оглядел друзей Душман.

– Это ты так в ВДВ ездил? – сморщился Зингер, потирая ушибленную спину.

– Там по всякому бывало, – осклабился Душман. – А мужики, Юра, как я и говорил, не простые. Вот гляди, чего в кабине в полевой сумке нашел. И протянул Огневу малинового цвета удостоверение с гербом на обложке.

В нем значилось, что предъявитель сего является председателем Сегежского муниципального Совета.

– Ты смотри, слуга народа, – усмехнулся Огнев. – Это твой недавний клиент, Николай. На, полюбуйся, (сунул удостоверение Зингеру).

– Ну да, – рассматривая фотографию на документе, удовлетворенно хмыкнул тот. – Теперь с недельку служить ему точно не придется.

После этого встал вопрос, что делать с машиной в кузове которого лежали несколько освежеванных оленьих туш и ящик картофеля. Посоветовавшись, решили оставить ее в тундре, километрах в двадцати от кордона.

Ближе нельзя, – иначе найдут по следу, – сказал Огнев.

– Да, колея за вездеходом будь здоров, – оглянулся назад Душман. – Не то, что в пустыне. Там подул афганец и будь здоров. Никаких следов, ищи ветра в поле.

После этого все перебрались в кабину, и транспортер, синея выхлопами, покатил дальше, в сторону востока. Не объезжая мелких речушек с болотами. Пахнущих метаном и торфом.

Вечером остановились на ночевку у поросшего алой камнеломкой склона невысокой сопки.

Из ящика развели костер, набросав в него картошки, а на ружейных шомполах поджарили по оленьей вырезке, присолив ее из своих запасов.

– А ничего, вроде говядины, только постней, – сказал Зингер смачно чавкая своей и вытирая о мох пальцы.

Печеная в золе картошка, а потом чай завершили ужин, и все трое с удовольствием закурили.

– Интересно, сколько тем убогим топать к своему поселку? – кивнул на темнеющую сзади тундру Зингер.

– А какая нам разница? – лениво ответил Душман. – Будут знать, как залупаться. И приятели заржали.

Оставшиеся дни путешествие были спокойными, и на третий они подходили к дому егеря.

Тот оказался пуст, а в горнице, на столе, лежала нацарапанная карандашом записка «Уехал в по делам. Скоро буду. Архип».

– Куда это деда понесло? – прочитав ее, сказал Зингер. – Может к бабке?

– А почему бы и нет? – тронул рукой еще теплую печку Огнев. – У стариков тоже свои дела. Давайте топить баню и мыться.

Это предложение было встречено с воодушевлением и вскоре над приземистой банькой, закурился дымок. Пахнущий березовыми дровами.

Всласть напарившись, довольные и разморенные, приятели вернулись в дом. Там нажарили прихваченной Зингером из кузова транспортера оленины с картошкой, достали из багажника «джипа» пару бутылок водки и отметили возвращение.

– Хорошо сидим, – сказал Зингер, когда утолив первый голод, одну опустошили. – Жаль, только, что пустые. С «рыжьем» было бы веселее.

– Стоп! – взглянул на Зингера Огнев. – Чуть не забыл. А ну ка, Саня, дай мне спички, – протянул руку к Душману.

– На, – ничего не понимая, ответил тот.

Сунув коробку в карман, Юрий прошел на кухню и, отодвинув в сторону лежащую на полу домотканую дорожку, открыл крышку подпола. Спустившись вниз, он чиркнул спичкой и, затеплив стоящий на бочке огарок свечи, направился к схрону.

– Принимай, – глухо донеслось через несколько минут снизу, и в руках присевшего на корточки у люка Зингера оказался небольшой, перевязанный шпагатом тяжелый сверток.

Выбравшись из подпола, Юрий взял его из рук Зингера, вернулся в горницу и положил стол.

– Это вам, ребята.

Когда Душман разрезал шпагат и развернул сверток, в неярком свете лампы матово блеснули четыре слитка.

– Все что осталось от первой ходки, – кивнул на них Огнев.

– А тебе? – удивленно вскинув брови и взвешивая в руке один из слитков, спросил Душман.

– Мне не надо, – чуть улыбнулся Огнев. – Глядишь, снова откроете с Виктором автосервис. Только с ментами больше не заводитесь.

Зингер с Душманом переглянулись, а затем Сашка придвинул два слитка Огневу.

– Так не пойдет. Это твои. Наче не возьмем.

– Как знаете, – безразлично пожал плечами Юрий.

Потом пили заваренный Зингером крепкий чифирь и парни обсуждали возможность вновь заняться ремонтом автомобилей.

Огнев же молча смотрел на них, ему было все безразлично.

Утром, оставив Архипу денег за постой, Душман с Зингером стали собираться в дорогу. Все это время Юрий безучастно сидел на крыльце и задумчиво смотрел в высокое небо, по которому плыли облака. Легкие и пушистые.

– Чего загрустил, прапор? – сказал подойдя от машины и присаживаясь рядом, Душман. – Сейчас двинем домой, у нас уже настоящее лето.

– Ты знаешь, Саня, я, наверное, не поеду с вами, – взглянул на него Огнев.

– Почему? – вскинул тот вверх брови.

– Так будет лучше, для меня. Да и для вас тоже.

– Ну, ты это брось, – нахмурился Душман. – Колян, ты слыхал, чего он буровит? – обернулся к появившемуся в дверях Зингеру.

– А чего? – поинтересовался тот, ставя на крыльцо спортивную сумку.

– Отказывается ехать с нами.

– Это не дело, Юрок, – подумав, сказал Зингер. – Вместе приехали, вместе и уедем. Чего тебе тут делать?

– Нет, ребята, спасибо вам за все, но я для себя все решил. Подамся на Соловки, в обитель. Давно туда тянет.

– Да ты че, с дуба рухнул?! – выпучил глаза Зингер. – На хрена тебе это надо?

– Ладно, Колька, не кипятись, – тронул приятеля за руку Душман. – В обитель, так в обитель. Юрка сам себе хозяин.

С минуту все молчали, потом Душман встал и протянул Огневу руку.

– Ну что ж, тогда не поминай лихом. А надумаешь, возвращайся. Пошли, Колька

– Бывай, – толкнул Юрия в плечо Зингер и, спустившись с крыльца, они направились к «джипу». Хлопнули дверцы, тишину кордона нарушил рев двигателя, и машина, длинно просигналив, тронулась с места.

– Не поминай лихом! – высунулся из окна Душман а Зингер помахал Огневу рукой.