Текст книги "Рюриковичи. Исторические портреты"

Тем временем Михаил Ярославич подтвердил в Орде у хана Узбека свое старшинство над русскими князьями и вернулся на Русь.

Первое, за что он взялся, ― это проучить своевольных новгородцев. В ход пошли известные со старых пор методы продовольственной блокады мятежного города. По его просьбе татары выделили ему в помощь сильный отряд. Тверское войско при поддержке татарской конницы вторглось в новгородские земли, под Торжком 10 февраля 1316 года одержало победу над силами москвичей и новгородцев. Назначенная князем контрибуция с Новгорода составила 5000 гривен (около полутонны серебра!).

Во время пира в связи с заключением мирного договора Михаил Ярославич распорядился схватить и отправить в качестве заложников в Тверь многих новгородских бояр и Афанасия, брата московского князя. Михаилу показалось, что Новгород наказан недостаточно. Пришла очередь и принадлежащего купеческой республике Торжка. Новоторы были обязаны заплатить за себя выкуп, предоставить армии Михаила лошадей и оружие, торжокская крепость была разрушена. Были увеличены и выплаты с приниженного Новгорода ― дополнительно Михаил потребовал еще 12 тысяч гривен серебром. При этом Михаил не снимал продовольственной блокады, а его наместники продолжали грабить население.

Стало ясно, что мирного разрешения конфликт между Михаилом и Новгородом не имеет. В этом увидел свой шанс и Юрий Данилович. По вызову хана Узбека он решился наконец явиться в Орду. В его свите были и новгородцы. Нетрудно представить, как верховному владыке над всеми русскими землями преподнесли действия тверского князя, получившего от Узбека ярлык на великое княжение. Хан не спешил с решением, собирая и анализируя информацию. Жалобщики не скупились на богатые дары и хану, и его приближенным. И здесь в ход исторических событий вмешался проказник Амур. Овдовевший к тому времени 36-летний Юрий Данилович приглянулся сестре хана Узбека. Восточная красавица приняла православие, получив в крещении имя Агафья, и вышла замуж за москвича. Случай необычный, особенно если учесть, что сам Узбек принял ислам, введя его в качестве официальной религии всей Золотой Орды, и жестоко преследовал всех инаковерующих.

Для Узбека уже не было сомнений, кто из русских князей более достоин ярлыка на великое владимирское княжение. Юрий Данилович, новый великий владимирский князь, с молодой женой в сопровождении сильного татарского отряда (два тумена, 20 тысяч всадников) и татарских советников с триумфом возвратился на Русь.

Пока Юрий Данилович обхаживал хана и его сестру, Михаил пытался радикально решить новгородскую проблему. Собрав огромное войско, он направился штурмовать Новгород. Стремясь обеспечить внезапность нападения, избрал кружной путь, заблудился в лесах и чуть не уморил голодом все свое войско.

Встреча возвращавшегося в Москву Юрия Даниловича и оправившегося после неудачного похода на Новгород Михаила Ярославича произошла на Волге, у Костромы.

Занимал Михаил великий владимирский престол целых 13 лет, долгих, полных напряжения и смертельных опасностей. Уже к исходу приближался пятый десяток жизни, выросли сыновья ― а покоя нет, опасность стала еще ближе, еще отчетливее. Среди князей нет надежных союзников, все силы были потрачены на то, чтобы покорить Новгород, а его жители только и ждут, чтобы с ним случилась какая-нибудь беда. Сейчас опасность совсем близко, она в торжествующих глазах его двоюродного племянника, которого он постоянно преследовал, как только мог. Но все попытки оказались безуспешными. Опасность с собой несет и этот пожилой грузный татарин рядом с Юрием. Михаил знал его. Это Кавгадый, один из ближайших советников хана Узбека, им не раз приходилось разговаривать, когда Михаил жил в Орде. И не один раз Михаил дарил ему подарки.

Первая встреча врагов, которые были к тому же и близкими родственниками, прошла мирно. Михаил покорился решению хана и вернулся к себе в Тверь. Но все понимали, что это затишье является временным. Враги собирали силы и готовились к сражениям.

На сторону Юрия перешли суздальские князья. Новгород только ждал сигнала выступить. Михаилу же терять было нечего. Он первым выступил против новгородцев, стремясь разбить своих противников по очереди. Под Торжком новгородское войско потерпело сокрушительное поражение. Михаил принудил противника подписать мирный договор с обязательством сохранять нейтралитет в борьбе против Юрия. Юрий со своим войском и в сопровождении татарских отрядов уже вступил на землю Тверского княжества. На протяжении трех месяцев никто не смог помешать Юрию и его татарским союзникам бесчинствовать на тверской земле. Сколько деревень сгорело, сколько жителей Тверского княжества навсегда покинули родину, отправившись на невольничьи рынки, сколько возов с добром было отправлено воинами московско-татарского войска, сколько вьюков нагрузили на коней!

В 15 километрах от стен Твери отряды Юрия и Кавгадыя разбили лагерь. Михаил заперся в городе. В ожидании прошло еще пять недель. Решительное сражение состоялось 22 декабря 1318 года. Место битвы историки называют по-разному: село Бортенево, Бортново. До сих пор бесспорной локализации этого события нет. Неясно даже, произошло сражение на правом или левом берегу Волги. Одно из предположений состоит в том, что эта битва состоялась в районе современного села Бортниково на левом берегу Волги. Местные жители до сих пор могут показать расположенное неподалеку «татарское кладбище».

Довольно часто это сражение пытаются представить как первую попытку на Руси противостоять татарам в открытом сражении. Поскольку Михаилу сопутствовал на поле боя бесспорный успех, то и саму битву иногда называют предвестницей Куликовской победы.

Это, конечно, далеко не так.

Относительно участия самих татар в сражении единого мнения у историков нет. Замечательный писатель-историк Д.М. Балашов, описывая битву, говорит и о разгроме до сих пор неодолимых татар. Чаще все-таки историки считают, что в сражении татары не участвовали. Этому есть и логическое объяснение. Зачем им рисковать, если проще было дождаться исхода битвы, а в случае победы Юрия можно было вдоволь заняться грабежом. Да и решился бы разве Михаил поднять оружие против врага, возмездие от которого придет очень скоро и в полной мере на все его княжество? Еще в памяти были и «Неврюева рать», и «Дюденева рать», опустошившие русскую землю.

И по своему характеру битва была не сопротивлением татаро-монгольским захватчикам. Это был вооруженный спор двух русских князей, из которых один упивался возможностью безнаказанных грабежей, а второй защищался с отчаянием обреченного.

Можно даже предположить, что Юрий, стремясь покончить со своим соперником, нашел решение, которое приносило ему выигрыш при любом развитии событии. Если бы в боевых действиях победа досталась ему, то с Михаилом было бы покончено либо во время битвы, либо после нее. На милосердие московского князя, погубившего сначала в своих застенках рязанского, а потом можайского князей, рассчитывать Михаилу не приходилось. А реальное развитие событий показало, что грабеж тверской земли Юрием Даниловичем совместно с Кавгадыем оказался грандиозной провокацией, вынудившей Михаила Ярославича на вооруженное сопротивление, которое, без всяких сомнений, не могло не вызвать репрессий со стороны хана Золотой Орды. Видимо, понимая, что его политическое положение безвыходное, Михаил так долго не решался дать сражение, победа в котором в конце концов привела его самого к гибели.

После разгрома Юрий спас свою жизнь бегством в Новгород. В плену у Михаила оказалось много знатных московских бояр и даже брат Юрия ― Борис. На положении почетных гостей в Твери находились Кавгадый и молодая жена Юрия, крещеная татарка Агафья, сестра хана Узбека.

Конечно, Михаил понимал, что его положение очень опасное. Кавгадыю дарились подарки в расчете на то, что он вступится за Михаила перед Узбеком и подтвердит, с одной стороны, самовольство Юрия и, с другой стороны, правомочность действий Михаила. Чтобы нейтрализовать попытки Юрия поднять на Михаила Новгород, тверской князь пообещал жителям республики снять блокаду, освободить заложников, вернуть ранее захваченные новгородские территории. Неожиданно умерла находившаяся в Твери жена Юрия, перевезенная туда после бегства Юрия с поля сражения.

Узбек потребовал к себе на суд Михаила. Тот медлил. Пытаясь выиграть время, отправил заложником в Орду своего сына Константина, а в Москву с «посольством о любви» своего доверенного боярина. Константина угрожали уморить голодом, а боярин был убит москвичами.

Михаилу Ярославичу предстоял главный мученический подвиг его жизни. Если он не явится в Орду, то тем самым навлечет на свою землю вражеское нашествие.

Что тогда можно было ожидать, ясно из горького описания летописцем отношения русских к жестоким и беспощадным степнякам: «...Явится где един татарин, то мнози наши не смеяхуть противитися ему; аще ли два или три, то мнози руси жены и дети мечуще, на бег обращахуся» («Появится где один татарин, многие наши не смеют ему противиться; если же два или три, то множество русских своих жен и детей оставляют, обращаясь в бегство»). Несколько позже этого времени, в 1322 году, так и случилось в Ростове во время карательного похода на него отряда Ахмыла, приведенного московским князем: «...Устрашися его вся земля, и бежаша князи ростовьскии...»

Значит, понимал тверской князь, надо ехать.

С тяжелым сердцем Михаил Ярославич отправился на суд к татарскому хану. Он понимал, что обвинений Юрия перед ханом ему не опровергнуть. Как доказать, что он не утаивал собранные для Орды дани? Не будет слушать хан и причин, по которым тот воспротивился его решению и вступил в вооруженную борьбу с Юрием. А самое главное, хан не простит ему смерти своей сестры.

Так все и случилось. Но судебные процедуры, как они тогда понимались, были соблюдены. Оба князя, и московский, и тверской, были вызваны на суд, была дана возможность ответить на предъявленные обвинения. Михаила Ярославича, как он и ожидал, приговорили к смертной казни, но с исполнением приговора спешить не стали. Довольно долго, почти месяц, со скованными руками и ногами, с тяжелой деревянной колодкой на шее тверской князь ожидал своей смерти, следуя за ханским войском по южным степям, подвергаясь побоям и унижениям. Такой оказалась цена триумфа в Бартеневской битве.

Развязка произошла 22 ноября 1318 года. Свою мученическую кончину князь встретил с твердостью, не предаваясь отчаянию и не унижая себя напрасными мольбами. Все итоги своей жизни он уже подвел. Палач вырезал Михаилу сердце, нагой труп был выброшен из шатра. Что-то проснулось в сердце у одного из виновников смерти Михаила, оболгавших его перед ханом. Кавгадый подошел к Юрию и сказал, чтобы тот распорядился прикрыть наготу казненного, ведь он был его дядей.

Окровавленное, поруганное тело князя как бы символизировало облик раздавленной татарским нашествием страны. Этим вызвано искреннее почитание князя на его родине, сохранившееся до настоящего времени.

Тело казненного было перевезено в Москву и там похоронено. Через год по просьбе семьи тверского князя его останки перезахоронили в Твери, в Спасо-Преображенском соборе.

Полная драматизма жизнь Михаила Ярославича и его мученическая смерть никого не может оставить равнодушным. Часто персонажей этой трагедии противопоставляют друг другу, и нередко сравнение не в пользу московского князя Юрия Даниловича. Надо помнить, что оба они были сыновьями своего жестокого времени.

Но не все в этом суровом мире стремились к власти и находили смысл в притеснении и убийстве себе подобных. Современник Михаила Ярославича, великий флорентиец Данте Алигьери между 1307–1321 гг. написал свою бессмертную поэму «Божественная комедия». Свое повествование поэт начал словами:

 
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу...
 

Эти слова мог бы повторить и Михаил Ярославич. Сумрачный лес ― такую аллегорию заблудшей души избрал Данте. Неуверенный в себе, растерянный человек пытается найти путь, который спасет его, но за сумраком его может ждать не горящее солнце и не звездное сияние, а угрюмая темнота. Сможет ли человек найти дорогу к свету? Сумеет ли он выбраться из диких дремучих зарослей? Преодолеет ли он ужас, в сравнении с которым смерть кажется желанным избавлением? Кто сможет спасти человека от невыносимых мук его души?

Многие помнят слова из этого великого произведения: «Оставь надежду, всяк сюда входящий» и «Каждому свое». Эти слова звучали современно в XIV веке, да и после тоже. На кругах ада Данте разместил грешников, обреченных на вечные мучения. Среди них, по воле автора, оказались язычники. В том числе и греческие философы Сократ, Платон, Демокрит, Диоген, Фалес и другие: «Я всех назвать не в силах поименно», ― пишет Данте, а также античные герои, «погубленные жаждой наслаждений». Свое место отведено для тиранов и убийц, начиная от «бича земли» Аттилы и до современных Данте правителей итальянских земель. Не щадит Данте и римских пап, сделавших предметом купли-продажи церковные должности, помещая святых отцов в ад. Самым страшным мучениям подвергаются изменники и предатели. Троих из них грызет сам Люцифер. Это Кассий и Брут, участвовавшие в заговоре против покровительствовавшего им Цезаря, и Иуда Искариот, предавший Христа.

За свои антипапские убеждения Данте был изгнан в 1302 году из своего родного города. В 1315 году власти Флоренции приговорили поэта к смерти за отказ вернуться.

Начало XIV века для Европы знаменательно началом освобождения крестьян от личной крепостной зависимости. Король Франции Людовик X Сварливый издал 3 июня 1315 года указ об освобождении крестьян за выкуп. Создались предпосылки для интенсивного развития товарно-денежных отношений. Этот ордонанс заслуживает того, чтобы привести фрагменты из него: «...По естественному праву каждый должен родиться свободным... повелеваем, чтобы повсюду в королевстве нашем... чтобы всем... дана была на добрых и приличных условиях свобода».

Франция в то время уже стала централизованным государством, а Русь переживала эпоху раздробления, искусственно поддерживаемую Золотой Ордой. Стравливая между собой русских князей, татарские ханы брали на себя роль «миротворцев» и укрепляли свою власть.

Несмотря на это, уже проявлялись процессы формирования единого Русского государства на основе статуса великого владимирского князя. За этот титул ожесточенно боролись тверской и московский князья, а на самом деле борьба шла за то, кто объединит вокруг себя все русские княжества, каждое из которых обладало той или иной степенью самостоятельности и государственной независимости. В этой связи имела значение и формулировка, которую использовал в своем титуле великий владимирский князь. Титул демонстрировал политические притязания.

Свидетельства того, что Михаил Ярославич вполне понимал значение своего титула, содержатся в ряде исторических документов той эпохи.

В письме патриарха Нифонта содержится следующее обращение: «Великому князю Михаилу всея Руси». То есть за ним, по аналогии с титулом русского митрополита, как бы закреплялись властные функции на все русские земли.

Священнослужитель Акиндин обращается к «Богомъ съхраненному и благочестивому и благочестия держателю, великому князю Михаилу и честному самодержьцю рускаго настолования», говоря ему, что тот «царь еси, господине княже, въ своей земли...»

В греческих документах, наряду с традиционным со времен княгини Ольги наименованием русских правителей архонтами, имеется упоминание о том, что по своему титулу Михаил приравнен к византийскому императору ― басилевсу: «Basileus ton Rhos».

Еще один аспект повышения Михаилом Ярославичем своей роли после получения ярлыка на великое владимирское княжение ― это взятие им на себя обязательства перед Ордой на сбор и передачу дани с русских земель.

В то же время он не использовал очень важный путь усиления своей власти. Михаил Ярославич или не смог реализовать этот фактор, или недооценил его значимость. Речь идет о приращении территории собственно Тверского княжества, которое и обеспечивало в первую очередь своими ресурсами князя в реализации им своих политических полномочий. И при Михаиле, и при его сыновьях, которым судьба тоже предоставила впоследствии шанс возглавить объединительные тенденции на Руси, Тверское княжество оставалось практически в тех же границах. А Москва прирастала постоянно, всеми правдами и неправдами. Уже при первом Московском князе Данииле Александровиче московское княжество увеличилось почти в три раза по своей площади. В дальнейшем этот рост неуклонно продолжался.

Совершал ли князь в своей деятельности ошибки? Конечно, как и любой человек, он не мог все предвидеть. Можно выделить следующие направления княжеской деятельности, где его личные качества, которые сами по себе были, возможно, даже и привлекательны, сыграли, пожалуй, отрицательную роль.

Во-первых, Михаилу не удалось построить доверительных и, говоря современным языком, комплиментарных отношений с митрополитом Киевским и всея Руси Петром. Тот оказался на стороне московских князей и даже в конце своей жизни переехал из Владимира в Москву, тем самым предрешив роль Москвы не только как политического центра, но также и духовно-религиозного. Все могло бы сложиться иначе, если бы митрополит с таким же усердием поддерживал Михаила Ярославича и его сыновей. Но тот, как можно понять из источников, будучи великим князем, проявил чрезмерную щепетильность и допустил появление некоторых упреков в адрес нового митрополита в самом начале карьеры Петра. В 1311 году (Н.С. Борисов указывает другую дату ― 1310 год) в Переяславле по обвинениям тверского епископа Андрея даже состоялось разбирательство, в результате которого митрополит был оправдан, но вряд ли он забыл, кому в числе других был обязан сомнениями в своей честности. Житие причисленного к лику святых митрополита сообщает: «Вскоре после Переяславского собора великий князь Михаил Ярославич Тверской жаловался на святого Петра патриарху Константинопольскому Нифонту, обвиняя святителя в том, что он дозволяет браки в незаконных степенях родства и что берет мзду с поставленных на священные степени. Но эта жалоба не имела успеха...»

Каков был результат противостояния тверского князя и митрополита? В 1311 году митрополит Петр под угрозой отлучения от церкви запретил тверскому войску (во главе полков Михаил поставил своего сына Дмитрия) продолжить движение на Нижний Новгород. Из-за этого в Нижнем Новгороде и Городце стал княжить не сын тверского князя, а брат московского князя, Борис Даниилович.

Во-вторых, азартный, воинственный и в какой-то степени прямолинейный характер князя тоже не вполне соответствовал сложности стоящих перед ним задач. Талантливого полководца, легко склоняющегося к военным действиям, опасались князья соседних земель и, не исключено, сами татары. Жесткий разговор с позиции силы с Новгородом, разорение Торжка, неоднократные рейды по Московскому княжеству ― все эти действия не прибавляли популярности Михаилу Ярославичу ни у его соперников-князей, ни у простых жителей. Достаточно сказать, что Михаил, искупивший своими страданиями все свои прегрешения и допущенные жестокости, причисленный к лику святых, заслуженно чтимый жителями Твери за свой мученический подвиг страстотерпца, до сих пор помнится в Торжке своими расправами в 1316 году. Сегодня Торжок ― это райцентр Тверской области, а некогда это было владение Великого Новгорода. Во время обзорной экскурсии по Торжку гид обязательно упомянет о страданиях, причиненных 700 лет назад жителям города тверским князем. А в храмах Торжка икон с изображением святого благоверного князя нет.

В-третьих, необычными для других князей, да и для самих татар, были претензии Михаила Ярославича на титул «князя всея Руси». Это не могло не отталкивать от него других членов семейства легендарного Рюрика и, конечно, настораживало татар, которые сами себя считали хозяевами всей русской земли.

Могла татар насторожить и та сдержанность, которую Михаил Ярославич проявлял в использовании военных отрядов себе в помощь. В 1316 году в сражении под Торжком участвовали татарские отряды. Вместе с тем историк Н.С. Борисов, ссылаясь на летописное сообщение под 1307 годом «На осень бысть Таирова рать», обращает внимание на странный факт. Далее в летописи ничего не говорится о погромах и грабежах татарского войска под началом Таира. Это действительно необычно, поскольку каждая «рать» приносила с собой неисчислимые бедствия для русской земли. Видимо, предполагает профессор, в данном случае условием прихода татарских отрядов была только демонстрация поддержки князя со стороны Орды с целью облегчения им получения княжения в Новгороде. В предыдущих случаях, когда татары оказывали военную поддержку русским князьям (Неврюева рать, Дюденева рать), они не упускали случая пограбить. И после Михаила, когда на Русь приходили отряды во главе с Ахмылом и Федорчуком (их сопровождал оба раза московский князь Иван Калита), были пожары, грабежи, угон пленных. Надо заметить, что также неохотно приглашал к себе на помощь татар и внук Михаила Ярославича, тверской князь Михаил Александрович. За это его невзлюбил всесильный Мамай. Получается, что внук следовал заветам своего деда, Михаила Ярославича.

Давайте вспомним слова, с которыми Михаил Ярославич обратился к своим сыновьям, которые просили его не ехать самому к татарскому хану, а отправить одного из них: «Видите ли, чада мои, яко не требуеть вас цесарь, ни иного кого, разе мене, моея бо главы хощеть, и аще азъ, где уклонюся, то вотчина моа вся в полон будеть и множество христианъ избиени будуть, а после того умрети же ми будеть от него, то лучше ми есть ныне положити главу свою, да неповиннии не погибнуть» («Видите ли, дети мои, не требует вас к себе царь [так называли на Руси татарского хана] и никого иного, кроме меня, так как только моей головы хочет. Если уклонюсь, то родина моя вся в плен пойдет и всех христиан убьют, а после и я погибну от него. Лучше мне сейчас сложить свою голову, чтобы неповинные не погибли»).

Михаил Ярославич взошел на свою Голгофу. Он стал святым не потому, что был безгрешен. Он был свят в своей любви к родной земле. Будучи предан и оболган, он сохранил в своей душе благородство и самоотверженность, добровольно решившись ехать в Орду на суд и казнь, чтобы спасти от поругания свое Отечество, чтобы защитить свободу и жизнь своих подданных.