Текст книги "Рюриковичи. Исторические портреты"

Евпраксия Всеволодовна

В переводе с греческого имя Евпраксия означает «благополучная, процветающая». Судьба женщин в русской истории, носящих имя Евпраксия, заставляет сомневаться в том влиянии, какое имя человека может оказать на его судьбу. Если же это влияние есть, то оно абсолютно непредсказуемо и в силу этого непознаваемо для человека.

Вот как сложилась жизнь у женщин на Руси, которых назвали этим красивым именем.

Самой трагичной была судьба у Евпраксии, жены рязанского князя Федора Юрьевича, бывшей по происхождению византийской принцессой. Узнав о казни мужа в ставке Батыя, отказавшегося отдать свою жену в гарем монгольскому хану, она бросилась вместе с годовалым сыном из окна княжеского терема в Зарайске, предпочитая смерть позору и бесчестью.

Дочь киевского князя, Евпраксия Изяславна, была выдана замуж за Мечислава, сына польского короля Болеслава. Как сообщает Н.М. Карамзин, в 1069 году ее мужа отравили «в цветущей юности». В этом же году умерла и сама Евпраксия.

Не обрела семейного счастья в Москве и Евпраксия Федоровна, дочь дорогобужского князя Федора Святославича. В 1347 году с ней разошелся великий князь Симеон Гордый, выдвинув, по свидетельству «Славянской энциклопедии» В.В. Богуславского, в качестве основания для развода причину, которая могла бы послужить основой сюжета голливудского триллера. Он не мог иметь детей от княгини, потому что каждую ночь она казалась ему мертвецом.

Не сложилась семейная жизнь у другой Евпраксии, жившей в начале XI века, двоюродной сестры уже упомянутой нами Евпраксии Изяславны. Она была дочерью русского князя Всеволода Ярославича от второго брака. Жизнь этой женщины послужила основой сюжета нескольких исторических романов. Надо предполагать, что писателей будет и дальше волновать судьба Евпраксии Всеволодовны, младшей сестры Владимира Мономаха.

Что же необычного было в жизненном пути Евпраксии, родившейся в 1069 или, по мнению других историков, в 1070 году?

После смерти первой жены, греческой принцессы, родившей ему дочь Анну (Янку) и сына Владимира, Всеволод женился на половецкой княжне. Предполагается, что этот брак состоялся около 1068 года. Жених был немолод, ему в то время исполнилось уже 38 лет. Судя по всему, это был первый брак, заключенный между представителями русских и половецких правящих семей.

Необычность судьбы Евпраксии, таким образом, состояла уже в самом ее рождении. До этого русские князья женились на гречанках, болгарках, шведках, немках, полячках... Мать Евпраксии была дочерью половецкого хана.

Вспомним события, предшествовавшие браку родителей Евпраксии.

В феврале 1061 года произошло первое в истории сражение половцев с русскими войсками. До этого половцев просто не знали на Руси. Воевали с печенегами, торками, еще раньше ― с хазарами, болгарами, византийцами. Из глубины степей в 1054 году появились половцы, вытеснив печенегов на запад, а в 1061 году состоялось вооруженное столкновение. Случилось оно как раз в Переяславском княжестве, которым правил Всеволод. Русские потерпели поражение. «То было первое зло от поганых и безбожных врагов», ― пишет «Повесть временных лет». Летописец сообщает, что, повоевав землю, кочевники ушли прочь.

Второе их появление случилось в 1068 году, и оно было гораздо более драматичным.

Поражение потерпели войска не только переяславского князя. Были разгромлены соединенные силы всей Русской земли под соединенным командованием трех братьев Ярославичей: Изяслава, великого князя киевского, Святослава, князя черниговского, и Всеволода, княжившего, как мы уже знаем, в Переяславле. Русские князья бежали с поля битвы. В результате Изяслав был свергнут киевлянами с престола и вернулся в Киев только благодаря поддержке польского короля.

После 1068 года наступает странное затишье. Длительное время половцы приходят на русскую землю только как союзники русских князей, главным образом Олега Святославича.

Почему же половцы не воспользовались плодами своей победы в 1068 году и не разграбили Киев, Переяславль, другие русские города?

Видимо, причина была в том, что русским пришлось найти другие способы разрешения противоречий со степняками. Причем вероятно, что дипломатические усилия предпринимал как раз Всеволод Ярославич. Изяслав находился в Польше, договаривался с польским королем о помощи, чтобы вернуть себе Киев. Святослав сумел отбиться от превосходящих сил кочевников в героическом сражении у реки Снови, когда против двенадцати тысяч половцев вышла его четырехтысячная дружина.

Нетрудно реконструировать основную канву событий почти тысячелетней давности. Всеволод вступил в переговоры с победителями. Удалось добиться понимания, что мирные отношения лучше военных действий. Наверняка на сговорчивость половцев положительно повлияло охладившее их боевой пыл купание в Снови.

Достигнутое соглашение закрепила свадьба между овдовевшим к тому времени Всеволодом и дочерью половецкого хана. В крещении ее назвали Анной. Бывшие враги породнились. Это дало свои результаты. Всеволоду больше воевать с половцами не пришлось, если не считать сражений с племянниками в 1079 году, союзниками которых выступали нанятые ими половецкие войска. Справедливости ради надо отметить пограничные конфликты со степняками за год до смерти Всеволода в 1092 году в местечках Песочен, Переволок, Прилук. Опять же летопись не сообщает об участии Всеволода в этих боевых действиях.

С половцами легко удалось договориться Всеволоду и в 1079 году, чтобы те помогли ему избавиться от не в меру ретивого племянника Романа Святославича. Тот был убит ими во время своего похода на Чернигов.

Итак, своим появлением на свет Евпраксия была обязана не союзу, как пишут поэты, двух любящих сердец, а прежде всего политическому расчету. Сказанное, конечно, не исключает, что во вновь образовавшейся семье возникли отношения взаимного уважения и согласия. Нет сведений о том, что Всеволод был несчастлив во втором браке. Политический расчет может сочетаться и с простыми человеческими радостями, имеющими значение и ценность во все времена и у всех народов.

Судьбе было угодно, чтобы политика и дальше оказывала свое влияние на жизнь юной киевской княжны. Как мы дальше увидим, давления политики на судьбу дочери Всеволода просто невозможно было выдержать. Хотя в начале все было, казалось, сказочно красиво.

В 1083 году Евпраксию просватали за Генриха, правителя Северной Саксонии, маркграфа штаденского. Невесте было не более 13–14 лет. Само собой разумеется, что раньше она в глаза не видела своего жениха. Было обусловлено, что до достижения брачного возраста девушка будет находиться в монастыре. «Славянская энциклопедия» В.В. Богуславского приводит описание, как появилась Евпраксия в Германии: «с пышным посольством и верблюдами, нагруженными роскошными одеждами, драгоценными камнями и вообще несметным богатством». Насчет верблюдов, скорее всего, постарался дедушка с маминой стороны, половецкий хан, а «несметное богатство» обеспечил папа, к тому времени уже великий киевский князь.

У русских князей уже был опыт снаряжения свадебных обозов в далекие европейские страны. В 1048 году во Францию с посольством отправили тетушку Евпраксии, Анну Ярославну. Так же, как и тогда, надо было позаботиться не только о достойном приданом, но и о надежной охране имущества, а в первую очередь, конечно, самой невесты. В 1044 году, когда выдали замуж за будущего короля Норвегии Харальда другую тетушку Евпраксии, Елизавету Ярославну, было несколько проще. Бракосочетание тогда состоялось на Руси, и муж увез молодую жену с собой под своей охраной.

Незаметно Евпраксии в монастыре исполнилось 16 лет. Она изучила немецкий язык, смогла понять культуру и обычаи новой страны. В 1086 состоялось бракосочетание русской княжны и немецкого маркграфа. Красота Евпраксии отмечается без исключения всеми источниками. Про жениха известно, что его прозвище было Длинный Генрих. Видимо, он выделялся своим ростом. Что же, девушкам всегда нравились высокие стройные мужчины.

Попытаемся представить себе процедуру заключения брака.

Таинство венчания могло состояться только в кафедральном католическом соборе. Представим возносящиеся ввысь резные каменные стены, звучащие из-под недосягаемой высоты потолков возвышенные звуки органа. Строгий и торжественный голос епископа, венчающего молодых. Блеск золотых украшений, сияние драгоценных камней. Прекрасней самых дорогих бриллиантов светились глаза юной невесты.

Брак был счастливым, но, к сожалению, недолгим. В 1088 году Генрих, маркграф штаденский, умер. Его 18-летняя красавица жена оказалась вдовой. По сообщению «Славянской энциклопедии», она вернулась в монастырь. Г.В. Вернадский указывает, что это был Кведлинбургский монастырь.

В этом же году в судьбе Евпраксии произошел новый крутой поворот.

Германский король, носивший также титул императора Священной Римской империи, Генрих IV, предложил ей выйти за него замуж. Ему было уже 38 лет. Его первая жена Берта умерла в 1087 году. В Кельнском соборе в 1089 году состоялось пышное бракосочетание германского императора и его избранницы. Опять играл орган, горели свечи, звучал голос епископа... Евпраксия стала германской императрицей Адельгейдой.

Продолжение сказки?

Нет. Сказка закончилась. Как оказалось, семейная жизнь с германским королем была невозможной.

Относительно причин того, что разрушило семейную жизнь императорской четы, имеется много суждений.

Полагают, что Генрих связывал со своей новой женой, вдовой правителя Саксонии, определенные надежды на примирение со строптивыми саксонскими маркграфами. В этой части Германии у него всегда были проблемы. Особенно массовым было открытое восстание крестьян и мелкой знати Саксонии против Генриха в 1073–1075 гг. Но не имеющая прочных связей с родиной своего первого мужа Евпраксия скорее всего не могла помочь Генриху в налаживании отношений с саксонцами.

Имеется предположение, что Генрих рассчитывал на финансовую и военную помощь киевского князя. Однако масштаб личности Всеволода был не тот, чтобы ставить перед собой цели в европейской политике. Последнее вмешательство русских в европейские дела было организовано старшим братом Всеволода, Святославом Ярославичем, в 1076 году и было направлено, кстати, против германского короля, у которого искал помощи его брат Изяслав, изгнанный им из Киева. Четыре месяца сын Святослава, Олег, вместе со старшим братом Евпраксии, Владимиром Мономахом, держали в напряжении Чехию. Она тогда представляла номинально самостоятельное, а фактически находившееся в системе германской империи королевство. Только громадный выкуп привел к согласию русских князей вывести свои военные силы из Чехии. Возможно, германский король обращался к киевскому князю за поддержкой и получил отказ. Полных сведений об этом нет, поэтому можно только строить предположения, что раздражение Генриха против тестя обратилось и на жену.

Более весомыми выглядят причины, связанные с патологическими психосексуальными проявлениями личности германского императора. В литературе можно прочитать о том, что Генрих был приверженцем сатанинского культа секты николаитов. В их тайных мистериях предусматривалось участие в обнаженном виде самой императрицы. Пишут также и о том, что в связи со своими интимными проблемами Генрих устраивал своей жене проверки супружеской верности, во время одной из которых он был избит слугами императрицы, якобы не узнавшими его под видом переодетого рыцаря. Сообщается также, что для достижения сексуального возбуждения Генриху надо было наблюдать со стороны половой акт. С этой целью он пытался склонить своего сына Конрада к интимным отношениям с императрицей Адельгейдой, от чего они оба с негодованием отказались.

Во все времена жизнь власть имущих была объектом пристального наблюдения со стороны общества. Все эти сведения содержатся в европейских хрониках тех лет, откуда они попали на страницы исторических исследований и художественных литературных произведений.

В 1093 году, через четыре года супружеской жизни, не выдержав издевательств над собой со стороны мужа и его свиты, императрица Адельгейда бежала. В это время она по распоряжению Генриха находилась в итальянских владениях императора, в Вероне. Воспользовавшись удобным моментом, она скрылась в Каноссе, замке маркизы Матильды Тосканской. Как женщина, маркиза могла понять всю глубину отчаяния Евпраксии. Как ярая ненавистница германского императора, Матильда готова была использовать любую возможность, чтобы причинить ему неприятность. Как хозяйка одного из самых хорошо укрепленных замков в Европе того времени, она могла защитить себя и свою гостью.

Положение Евпраксии было двусмысленным. С одной стороны, жить с Генрихом было выше ее сил. С другой стороны, христианская мораль требовала от жены покорности и преданности мужу. А ее мужем был, пожалуй, самый могущественный монарх средневековой Европы. Ей надо было найти еще более мощные силы, которые могли бы защитить ее и освободить от брачных уз. При этом надо учитывать, что ее родные корни остались далеко, в Переяславле и Киеве. Отец к тому времени уже умер. Самые родные и близкие люди, ее мать и брат, не то что не могли ей помочь, она не могла даже сообщить им о своих проблемах.

Единственной силой, которая могла дать возможность выйти из ситуации, была власть папы римского. Ранее, в январе 1077 года, наместник Бога на земле папа Григорий VII уже заставил императора Генриха IV просить искупления грехов, стоя три дня босиком на снегу в одном рубище и с веревкой на шее. По иронии судьбы это случилось в той же Каноссе, где теперь от Генриха IV укрывалась Евпраксия. Сменивший Григория VII новый папа Урбан II если и уступал по силе характера своему предшественнику, то не намного. Нелишне напомнить, что именно этому папе история обязана провозглашением эпохи крестовых походов в 1095 году.

Матильда посоветовала Евпраксии направить жалобу церковному собору в Констанце, который состоялся в 1094 году. Собор признал германского императора виновным. Далее маркиза Тосканская устроила ей встречу с папой римским Урбаном II, по совету которого Евпраксия публично покаялась перед церковным собором в Пьяченции. Собравшиеся в этом итальянском городе в 1095 году священнослужители имели возможность услышать из первых уст все подробности интимной жизни императорской семьи и задать все интересующие их вопросы. Количество присутствующих исчислялось тысячами. Как и положено на любом официальном мероприятии, там были секретари и велись протоколы. Все пристрастия императора Генриха IV остались записанными на века в назидание потомкам.

Евпраксия получила полное отпущение грехов. Она была разведена с императором. Можно представить состояние женщины, искавшей семейного счастья, а ставшей орудием политической борьбы. Перед психологически надломленной 25-летней Евпраксией стоял выбор ― как устроить свою дальнейшую жизнь.

Мы ничего не можем определенно сказать об обстоятельствах, которые повлияли на ее решение.

Вполне может быть, что после сведения счетов с императором Евпраксия оказалась не нужна ни Матильде Тосканской, ни папе Урбану II.

Возможно, бывшая императрица боялась мести со стороны Генриха или его сторонников. Несмотря на свое политическое и моральное унижение, несмотря на все проблемы, Генрих IV по-прежнему оставался самым могущественным монархом Европы.

Следующие два года после Пьяченцского собора Евпраксия продолжала жить в Италии. Потом она направилась в Венгрию, где пробыла до 1099 года. Скорее всего она решила вернуться на родину еще в Италии. Дороги тогда занимали достаточно много времени. К дальнему пути следовало как следует подготовиться: обеспечить себя средствами передвижения, провизией, одеждой, охраной... Этим, видимо, и объясняется долгий путь Евпраксии в Киев.

В расцвете женской красоты, на пороге своего 30-летия, Евпраксия опять оказалась в 1099–1100 гг. в Киеве. Дома встретила мама. Вокруг звучала родная певучая речь, люди носили родную русскую одежду. Все ужасы прошлого вытеснились из памяти четырехлетней дорогой на родину.

Европа жила политическими интригами и крестовыми походами, которые мало интересовали русских. В 1104 году императора Генриха IV свергнул его собственный 23-летний сын, тоже Генрих. Его против отца настроил папа Пасхалий. Сын заключил отца в тюрьму, откуда тот смог бежать. Отец и сын готовились к войне друг с другом.

В Киеве правил в это время Святополк, двоюродный брат Евпраксии. Его второй женой стала половецкая княжна, как в свое время женой Всеволода была мать Евпраксии. Наверняка молодые женщины были близки по возрасту и у них могли быть общие темы для разговоров.

Как жила Евпраксия эти годы ― мы никогда не узнаем. Можно лишь сказать, что она не чуралась мирской жизни. Только в декабре 1106 года она решила удалиться в монастырь, где постриглась в монахини. Г.В. Вернадский считал, что это был монастырь Святого Андрея, находившийся в подчинении ее старшей сестры Янки.

В этом же году, несколько ранее пострижения Евпраксии, умер и ее бывший муж, император Священной Римской империи Генрих IV, стремившийся вернуть власть в борьбе со своим мятежным сыном. Сын был провозглашен германским королем под именем Генриха V. Он стал последним представителем Франконской династии.

Страница книги жизни перевернулась.

Мстислав Великий

Мстислав, сын Владимира Мономаха, является одной из самых заметных фигур позднего периода существования Киевской Руси. Вполне справедливо считать его последним князем, сумевшим сохранить единство и целостность державы. После смерти Мстислава в 1132 году распад страны стал необратимым.

Личность Мстислава примечательна также тем, что при нем в первый и в последний раз в Русском государстве раннего Средневековья передача власти от отца к сыну прошла без каких-либо эксцессов. Впервые можно отметить также, что политика сына полностью продолжала политику его отца, Владимира Всеволодовича Мономаха. Если бы такой порядок престолонаследия удавалось реализовывать в династии Рюриковичей и раньше, и позже, то многих бедствий можно было бы избежать.

Мстиславу историки обязаны, как считается, непрекращающимися спорами между «норманистами» и «антинорманистами». Под его пристальным вниманием проводилось переписывание и редактирование «Повести временных лет» в Выдубицком монастыре. Б.А. Рыбаков утверждал, что произошло искажение исторических фактов из-за того, что Владимиру Мономаху и Мстиславу хотелось подчеркнуть древность и значительность происхождения рода русских князей за счет приписывания им варяжского предка в лице Рюрика. Тогда, по мнению историка, появилась гиперболизация роли скандинавов в возникновении и развитии Русского государства, стала преувеличиваться древность Новгорода и его историческое значение на ранних этапах Киевской Руси.

Насколько справедливы такие упреки со стороны Б.А. Рыбакова ― трудно сказать. Даже если Мстислав и проявлял повышенное внимание к хроникально-литературной деятельности, все-таки не это главное в его биографии. В истории он остался мудрым и трудолюбивым государственным деятелем, проницательным политиком, талантливым полководцем. Вся деятельность Мстислава Владимировича была направлена на сохранение единства страны и защиту ее от врагов.

Он один из немногих князей, которых потомки назвали Великими ― не в смысле почетного титула великого князя, а в значении имени, отражающего суть его личности. История знает князей, которых называли Мудрыми (это и Вещий Олег, и мудрейшая Ольга, и Ярослав Владимирович Мудрый). Борис и Глеб за свою кротость и человеколюбие стали первыми русскими святыми великомучениками. Были на Руси и князья, прозвища которых отражали неприятие их действий народом: Святополк Окаянный, Юрий Долгорукий.

Мстислав Владимирович, сын Мономаха, по праву назван Великим.

В возрасте 12 лет, в 1088 году, Мстислав был отправлен в Новгород своим дедом Всеволодом. С 1095 года по 1117 год он непрерывно княжил в Новгороде в течение 22 лет, вплоть до своего отъезда в Киев. Со своенравными новгородцами, жестко контролировавшими деятельность князя, это было непросто.

Княжение в одном из самых богатых и стратегически важных городов Руси всегда было привлекательным. Великий князь киевский Святополк в 1102 году решил посадить в Новгород своего сына. Новгородцы отстояли Мстислава, который нужен был им как умный политик и умелый военачальник. «И сказали новгородцы Святополку: „Вот мы, княже, присланы к тебе, и сказали нам так: «Не хотим ни Святополка, ни сына его. Если же две головы имеет сын твой, то пошли его... сами вскормили себе князя...“ Слова насчет отсутствия двух голов у сына Святополка не были пустой угрозой. Мстислав остался в Новгороде, а Святополку пришлось своего сына устраивать по-другому.

Первым браком Мстислав был женат на шведской принцессе Христине (Кристине). Ее отцом был король Инг Стенкильсон (Стейкельс, как его называл Г.В. Вернадский). После смерти шведки Мстислав женился на новгородской боярышне знатного рода.

Свою дочь Мстислав отдал за шведского короля Сигурда, писал Б.А. Рыбаков.

Напомним, что связи со Швецией не были случайными. Брак отца с английской принцессой Гитой, матерью Мстислава, устроил шведский король, так как в Швецию Гита приехала после гибели своего отца, английского короля Гарольда Годвинсона. Прадед Мстислава, Ярослав Мудрый был женат на шведской принцессе Ингигерде.

Брачные связи в семействе князя исследовал Е.В. Пчелов. Помимо христианского имени Федор, Мстиславу дали также и скандинавское имя Харальд ― в честь его деда, английского короля. Дочери Мстислава носили скандинавские имена: Мальмфрид (Малфреда), Ингибьерг (Ингеборг), Рагнхейд (Рогнеда). Малфреда вышла замуж за норвежского конунга Сигурда Магнусона, а вторым браком ― за датчанина Эрика Эмунса, потом ставшего датским королем Эриком II. Ее сестра Ингеборг стала женой брата Эрика, герцога Шлезвига Кнута Лаварда. Своего сына Малфреда и Эрик назвали в честь деда ― Вальдемаром. Этим именем и дальше стали называть детей в Дании.

Дочь Мстислава, носившая, как считал В.Н. Татищев, русское имя Добродея, а в православном крещении ― Евпраксия, стала женой Алексея Комнина, старшего сына и соправителя византийского императора Иоанна II Комнина. Бракосочетание и коронация произошли весной 1122 года. При коронации Евпраксии дали имя Зоя. Примечательно, что Евпраксия-Зоя с юности интересовалась медициной, продолжила ее изучение в Константинополе после замужества и даже составила медицинский трактат, в котором обобщила свои знания и опыт. Манускрипт, написанный на греческом языке, дошел до наших дней и хранится во Флоренции, в библиотеке Медичи. Таким образом, Евпраксия Мстиславна (родилась около 1106 года, умерла в 1172 году) может считаться первой русской женщиной-врачом.

Историк В.Н. Татищев сохранил предание о князе Мстиславе, характеризующее не только его государственные и воинские таланты, но и простую житейскую мудрость, которой нередко так многим не хватает.

Занимаясь устроением дел Русской земли, князь подолгу бывал в разъездах, отсутствуя дома. Однажды по возвращении преданный ему слуга доложил, что княжеский тиун (управитель имения) Прохор Васильевич «часто со княгинею наедине бывает». Мстислав выслушал сообщение, усмехнулся и сказал, что и сам он не без греха: «Я тогда, как молодой человек, не скупо чужих жен посесчал, то она [княгиня Кристина], ведая то, нимало не оскорблялась и тех жен любовно принимала, показуя им, якобы ничего не знала, и тем наиболее меня к ея любви и почтению обязывала. Ныне я уже состарился... а княгиня, как человек молодой, хочет веселия и может учинить что и непристойное». Слуге же сказал забыть о том и никому не говорить. Впрочем, у управителя княжеского имения, любившего бывать наедине с женой своего князя, нашли провинности (людей обижал, судил не по законам) и отправили в заточение в дальний Полоцк, где Прохор и умер вскоре.

Конечно, домашние заботы менее всего беспокоили князя, философски относящегося к семейным делам. Внимания требовали князья, готовые при малейшем послаблении передраться друг с другом, не задумываясь о последствиях для своего народа.

Половцы были загнаны за Дон еще Владимиром Мономахом. В наследство от отца Мстислав получил не до конца решенную полоцкую проблему. Начиная со Всеслава Брячиславича, князя-«чародея», Полоцкая земля всегда стремилась к независимости от Киева.

Операцию по усмирению сепаратистских намерений Полоцка Мстислав тщательно продумал. Безукоризненный в стратегическом отношении план дал блестящий военный и политический результат. В 1127 году он распорядился, чтобы разными маршрутами вышли по направлению к Полоцку отряды с Волыни, Курска, Новгорода, поселений кочевников-торков по реке Рось. Был определен единый для всех отрядов срок вторжения ― как сейчас армейские штабные чины пишут в своих приказах, день «Х».

Полоцкий князь Брячислав не смог оказать сопротивление. Через два года полоцких князей выслали в Византию, где они пробыли 10 лет. Обратим внимание, что мятежных полоцких князей не казнили, не заточили в темницу, не ослепили, хотя такие примеры были как раньше, так и в более поздней русской истории. Этот факт достаточно красноречиво говорит о личности Мстислава. Он чуждался ненужной жестокости. В Византии русские князья жили на положении гостей императорского дома. В Полоцк Мстислав посадил своего сына Изяслава, в лояльности которого ему сомневаться не приходилось.

После смерти Мстислава 15 апреля 1132 года Полоцк опять обрел самостоятельность, выбрав себе нового князя, но независимость не пошла ему на пользу. Полоцкая земля сразу же стала дробиться на уделы и мельчать. Позже эти удельные владения одними из первых были поглощены набирающим силу княжеством Литовским.

Место Мстислава в русской истории лучше всего охарактеризовал В.Н. Татищев: «Он был великий правосудец, в воинстве храбр и добропорядочен, всем соседям его был страшен, к подданным милостив и рассмотрителен. Во время его [правления] все князи русские жили в совершенной тишине и не смел один другого обидеть».

После смерти Мстислава Великого на киевском престоле уже не появлялось князей, способных удержать единство Русского государства.

Лаврентьевская летопись сообщает об обстоятельствах передачи власти в Киеве после смерти Мстислава Владимировича в 1132 году: «Преставися Мстислав, сын Володимерь, месяца априля в 14 день, и седе по нем брат его Ярополк, княжа Киеве; людье бо кыяне послаша по нъ».

Как справедливо подчеркивал Б.Д. Греков, вопрос о передаче власти в Киеве решило киевское вече. Если бы Мстислав и захотел передать власть своему сыну, это ему вряд ли удалось. «Кыяне» имели свой весомый голос. К добру ли это было для Русского государства ― показала дальнейшая история.

Установившийся было порядок прямого престолонаследия (от отца к сыну) снова был нарушен. Престол опять стал передаваться по боковой линии. «Сей беспорядок, что дядья сыновьям умершаго ближайшим наследникам предпочитались, великим безпутствам и разорению государства причиною был» ― так откровенно прокомментировал сложившееся тогда положение В.Н. Татищев.

Вот что происходило на Руси после смерти Мстислава Великого.

Его сыновья, Изяслав и Святополк, поддержали в борьбе против наследовавшего престол Ярополка потомков черниговского князя Олега Святославича (Гориславича). Те требовали отдать им право распоряжаться Черниговской землей: «...Что ны отец держал... того же и мы хочем» («Чем наш отец владел, того и мы хотим»). На помощь Ольговичам, отстаивавшим свои родовые права от верховной власти Киева, были приглашены половцы. Ярополк в этой борьбе потерпел поражение, а после его смерти в 1139 году Всеволод Ольгович занял и Киев, прогнав попытавшегося наследовать своему брату Вячеслава Владимировича, старшего из оставшихся в живых сыновей Владимира Мономаха. Всеволод Ольгович оставался по-прежнему черниговским князем, рассматривая Киев скорее как свою военную добычу. Это не нравилось киевлянам, и они недвусмысленно выражали свое отношение к Всеволоду и всем Ольговичам: «...Не хочем быти [у Ольговичей] аки в задниче». На такое выражение народного мнения обращал внимание Б.Д. Греков.

Б.А. Рыбаков считал, что любитель легкого образа жизни и хитрый политик Всеволод послужил прототипом былинного Чурилы Пленковича.

Справедливость требует сказать, что Всеволоду нелегко было сохранять устойчивость власти в постоянных спорах между князьями и жителями сильных городов. Чего стоили новгородцы, у которых сначала княжил Ростислав Юрьевич, сын Юрия, будущего Долгорукого. Возникли противоречия между князем и новгородским вечем. Ростислав счел за благо уехать к отцу в Ростово-Суздальскую землю. Юрий в отместку захватил Торжок. Новгородцы пригласили к себе Святослава Ольговича, брата великого киевского князя. Но и тот был вынужден бежать в ту же Ростово-Суздальскую землю от буйных новгородцев. Те договорились с Всеволодом о том, что он даст им на княжение своего сына. Тот выехал, но не успел доехать, как вече опять решило по-другому. Опять они запросили к себе Ростислава, но вскоре тот оказался в новгородской темнице.

Неукротимость новгородцев проявлялась и в защите своих рубежей от алчных соседей. В 1142 году они отразили шведский флот в составе 60 кораблей. Пришлось им защищаться и от финнов, напавших на Ладогу.

Всеволод умел находить компромисс и даже привел к присяге киевлян и князей, что те будут верны его брату Игорю на престоле после его смерти. Но, сменив на киевском престоле умершего Всеволода, Игорь не смог удержаться у власти.

Поводом для восстания послужило недовольство киевлян княжескими управителями, доставшимися Игорю в наследство от Всеволода. Он пообещал их устранить и назначить достойных либо самому заняться судебными делами. Под влиянием советов киевских бояр Игорь передумал выполнять свое обещание. Народ кинулся громить дом и усадьбу ненавистного тиуна Ратши. Напуганные народным восстанием бояре за спиной Игоря договорились с сыном Мстислава Великого, Изяславом, о том, чтобы тот стал киевским князем: «Иди, князь добрый! Мы все за тебя; не хотим Ольговичей», ― приводит Н.М. Карамзин обращение киевлян.

Изяслав нарушил свое обещание, данное им прежнему великому князю Всеволоду, разбил войско Игоря и вступил в Киев «с великою славою и честью». Игорь Ольгович, преданный киевскими боярами, был арестован 17 августа 1146 года, пробыв у власти всего 13 дней. Дома немногочисленных сторонников Игоря в Киеве были разграблены. В отличие от брата он, по словам В.Н. Татищева, «был муж храбрый и великий охотник к ловле зверей и птиц, читатель книг и в пении церковном учен... ростом был средний и сух, смугл лицем, власы над обычай, как поп, носил долги, брада же узка и мала». Какое-то время пробыв под арестом в монастыре, Игорь был затем убит.