Текст книги "Рюриковичи. Исторические портреты"

Ольговичи вступили в коалицию с дядей Изяслава, сыном Владимира Мономаха, Юрием. Летописное сообщение о встрече Юрия Владимировича с черниговским князем Святославом Ольговичем (отцом будущего новгород-северского князя Игоря, героя «Слова о полку Игореве») является одним из первых упоминаний о Москве, где проходили переговоры. Так начиналась борьба Юрия Долгорукого за обладание Киевом со своими племянниками: сначала с Изяславом, затем с Ростиславом Мстиславичем Смоленским.

Изяслав Мстиславич был внуком Мономаха и сыном Мстислава Великого. При прямой линии передачи власти он вправе был бы занять престол. Существующий порядок привел к тому, что он занял престол, но в обход установленного порядка и преступив крестное целование. Н.М. Карамзин с грустью пишет: «Изяслав... мог бы обещать себе и подданным дни счастливые, ибо народ любил его; но история сего времени не представляет нам ничего, кроме злодейств междоусобия».

Центробежные тенденции имели место не только на Руси, но и в государствах Западной Европы, примером чего является Германия.

Несмотря на формальное существование Германской империи и титула императора, немецкие князья проводили в своих землях собственную политику, ревниво следя, чтобы никто из них не усилился чрезмерно. Избранный в 1125 году королем саксонский герцог Лотарь III старался расширить территорию своей Саксонии за счет соседних славянских земель. Дела остальных германских княжеств его заботили мало. Свою дочь он выдал замуж за баварского герцога Генриха Вельфа, который после смерти своего тестя унаследовал и Саксонию. Территория, подвластная Вельфу, простиралась от Северного до Адриатического моря. Избрание его королем могло бы ускорить объединение Германии в единое централизованное государство. Но германские князья избрали в 1137 году королем швабского герцога Конрада Штауфена.

Краткий обзор событий после смерти Мстислава Владимировича показывает, что история Киевской Руси как единого централизованного государства закончилась с правлением Мстислава Владимировича в 1132 году. После его смерти на этой территории стало существовать, как определял Б.А. Рыбаков, 15 фактически независимых русских государств. Среди них: Киевское, Турово-Пинское, Переяславское, Чернигово-Северское, Смоленское, Рязанское, Галицко-Волынское, Полоцкое, Минское, Владимиро-Суздальское. Позже выделились Новгород-Северское, Ростовское и другие.

Политическое угасание Киева сочеталось с утратой экономической основы былого могущества. Отделяющиеся в результате дробления княжества в первую очередь заявляли о своей самостоятельности отказом платить налоги (дань). Крестовые походы и активность Венецианской республики в средиземноморской торговле привели к тому, что некогда оживленный путь «из варяг в греки» практически заглох. Потеряли свое значение и русские города на этом торговом пути.

Русь оказалась на обочине европейской истории. Наиболее достоверные сведения о Русском государстве жители Западной Европы в будущем получат из «Записок о московитских делах» («Rerum Moscovitarum Commentarii») Сигизмунда Герберштейна. Он побывал в Москве в 1517 и 1526 гг. До этого времени в течение 400 лет Русь и Европа не то что не будут взаимодействовать в культуре, торговле и промышленности, они даже не будут толком иметь информации друг о друге. В массовом европейском сознании включительно до XX века будут существовать самые фантастические представления о России и русских.

Святослав Ольгович

Имя Святослава Ольговича, как и Юрия Долгорукого, оказалось в нашей исторической литературе навсегда связано с возникновением нынешней столицы России. Между тем для обоих князей их встреча в Москве, летописная запись о которой явилась, как считается, первым документальным упоминанием о будущем центре государства, была одним из многих эпизодов их бурной жизни. К концу жизни, не исключено, они с трудом могли бы вспомнить, в каком месте состоялись их переговоры в 1147 году. Ими владели не грандиозные перспективы развития будущей России, а вполне конкретные и близкие цели. Юрий Владимирович хотел захватить киевский престол, а Святослав Ольгович, ненавидя тогдашнего киевского князя Изяслава Мстиславича, ему в этом помогал.

Многие историки считают Святослава, почти 30 лет проведшего в боях против потомков Владимира Мономаха, одним из виновников раскола Русской земли, а его действия ― причиной страданий жителей городов и селений, разоряемых во время междоусобных войн. Такая оценка справедлива, потому что действительно князь воевал до глубокой старости, но в то же время она в какой-то степени тенденциозна и является слишком однобокой. В войне участвует всегда две стороны, а это значит, что неправомерно возлагать ответственность за нее только на одного участника.

Первый раз о Святославе Ольговиче говорится в «Повести временных лет» в связи с тем, что его отец, Олег «Гориславич», вместе с Владимиром Мономахом решили «сотворить мир» с половцами. В знак прекращения враждебных действий русские князья породнились с бывшими противниками, женив своих сыновей на дочерях половецких ханов. По стечению обстоятельств обоих ханов звали одинаково, поэтому летописец пишет так: «Взял Владимир за Юрия Аепину дочь, Осеневу внучку, а Олег взял за сына Аепину дочь, Гиргеневу внучку». Свадьба Святослава состоялась 12 января 1107 года.

О дате рождения Святослава можно только предполагать. В.М. Коган и В.И. Домбровский-Шалагин, авторы историко-генеалогического свода «Князь Рюрик и его потомки», считают, что он родился не ранее 1081 года. Эта граница определяется тем, что осенью 1079 года отец Святослава был выслан в Византию, где и женился на гречанке Феофано Музалон. Несложный подсчет показывает, что у супружеской четы первый ребенок не мог родиться ранее 1081 года. Уточнить год появления князя на свет можно исходя из следующих соображений. Если инициатива в заключении брака принадлежала не самому Святославу, а его отцу, значит, он был тогда еще в юном возрасте, но в то же время достаточном для создания семьи. Без большой ошибки можно считать, что ему не могло быть менее 14–15 лет, но вряд ли было более 18–19, иначе тогда он или уже был бы женат, или проявил бы больше самостоятельности в заключении брака. Ориентировочно можно принять за время рождения Святослава 1091 год, допуская погрешность в обе стороны на один-два года.

Судьба распорядилась так, что впервые упомянутые рядом под 1107 годом в «Повести временных лет» Святослав Ольгович и Юрий Владимирович Долгорукий и в будущем оказались друг для друга самыми верными союзниками. Но обоим князьям до заключения союза пришлось пережить период враждебных действий друг против друга.

Второй раз в качестве активного участника событий русской истории Святослав Ольгович фигурирует в связи с изгнанием из Новгорода князя Всеволода, брата Изяслава Мстиславича. На место изгнанного Всеволода Мстиславича новгородцы как раз и пригласили Святослава Ольговича, который прибыл в этот своевольный город, как сообщает «Славянская энциклопедия» В.В. Богуславского, 19 июля 1136 года.

Ему уже было тогда около 35 лет, первая жена, половецкая княжна, видимо, умерла, не родив Святославу детей. Обо всем этом приходится говорить предположительно, потому что в Новгороде Святослав опять вступает в брак, на этот раз с дочерью посадника. Но по каким-то причинам архиепископ новгородский Нифонт не благословил этот союз. Не потому ли, что была жива первая жена, а причиной второго брака являлось отсутствие детей? Как считают историки, все дети Святослава Ольговича, в том числе Игорь и Всеволод, герои поэмы «Слово о полку Игореве», родились от второго брака. Отсутствие детей могло быть достаточно веской причиной для развода, но у церкви могло быть по этому поводу и особое мнение.

Впрочем, относительно Олега, старшего сына Святослава, нельзя утверждать столь же уверенно, что он родился от второго брака. Прочитаем внимательно так часто цитируемый отрывок Ипатьевской летописи под 1147 годом, излагающий события через одиннадцать лет после того, как новгородцы призвали к себе Святослава Ольговича:

«Иде Гюрги воевати Новгорочкои волости, и пришед, взя Новый Торг и Мьсту всю взя, а ко Святославоу прислал Юрьи повеле емоу Смоленскую волость воевати. И шед Святослав, и взя люди Голядь верх Поротве, и тако ополонишася дроужина Святославля. И прислав Гюрги рече: „Приди ко мне, брате, в Москов“. Святослав же ехе к немоу с детятем своим Олгом в мале дроужине, и поима с собою Володимира Святославовича. Олег же еха наперед к Гюргеви и да ему пардоус. И приеха по нем отец его Святослав. И тако любезно целовастаса в день пяток на Похвалоу Святеи Богородицы, и тако быша весели. На оутрии же день повеле Гюрги оустроити обед силен и сотвори честь великому им, и да Святославоу дары многие с любовию и сынови его Олгови, и Володимироу Святославичю, и муже Святославль, оучреди и отпусти...»

Кроме исторической фразы «Приди ко мне, брате, в Москов», которая, собственно, и представляет собой первое упоминание о Москве, в этом отрывке заслуживают внимания и другие обстоятельства.

В современном переложении текст летописи можно представить следующим образом:

«Пошел Юрий [князь Юрий Владимирович Долгорукий] воевать в Новгородскую область, взял Новый Торг [ныне это город Торжок Тверской области], захватил все селения по реке Мсте. Святославу [Святославу Ольговичу, новгород-северскому князю] Юрий повелел воевать в Смоленской области. Святослав захватил Голядь [неясно, то ли так назывался населенный пункт либо одно из племен] в верховьях Поротвы и взял много пленных. Юрий прислал ему передать: „Приходи, брат, ко мне в Москву“. Святослав поехал к нему со своим сыном и с небольшой дружиной и взял с собой Владимира Святославича [князя муромско-рязанского]. Олег поехал вперед к Юрию и подарил ему пардуса [гепарда, барса или рысь; некоторые историки считают, что речь идет о живом звере, другие предполагают, что в качестве подарка была выделанная шкура животного]. За ним приехал и его отец Святослав. [Князья] любезно расцеловались в пятницу на день Похвалы Святой Богородицы и были веселы. На утро следующего дня Юрий устроил обильный обед, чествовал их и с любовью сделал подарки сыну Олегу, Владимиру Святославичу, дружинникам Святослава, после чего отпустил их...»

Обратим внимание, что именно Олег, а не его отец подарил Юрию «пардуса». Мог ли 10-летний мальчик делать от себя такой подарок могущественному князю? Да еще когда через день-другой должен был прибыть его отец, союзник Юрия Долгорукого? Такой подарок, особенно если речь идет не о шкуре, а о самом гепарде или барсе, предполагает известную самостоятельность Олега в действиях, которая возможна лишь в более зрелом возрасте. А это значит, что не исключается вероятность того, что в Новгород в 1136 году Святослав Ольгович приехал на княжение, уже имея сына Олега. Что же тогда послужило основанием его повторной женитьбы? И что случилось с первой женой, половецкой княжной? Можно строить различные предположения, которые со временем могут быть подтверждены или опровергнуты. Во всяком случае семейные обстоятельства жизни Святослава Ольговича послужили одной из причин его конфликта с новгородцами, из-за чего 17 апреля 1138 года он был вынужден покинуть Новгород.

Впрочем, не только забота новгородского архиепископа о нравственности князя привела к таким радикальным мерам. Выдворения Святослава Ольговича из Новгорода добивались потомки Владимира Мономаха, враждовавшие с потомками Олега Святославича («Гориславича»). Ими был блокирован подвоз хлеба в Новгород с юга. В результате, как пишет Н.М. Карамзин, «лишенные подвозов, они терпели недостаток в хлебе (которого осьмина стоила тогда в Новегороде 7 резаней), и неудовольствие народное обратилось на Князя невинного... Святослав не мог успокоить народа и был изгнан с бесчестием». Более того, в качестве заложников новгородцы оставили некоторых из бояр князя, а его супругу заточили в монастырь Святой Варвары. На этом злоключения Святослава Ольговича не кончились. По пути в свои родовые земли он был арестован в Смоленской земле, где тогда княжил внук Мономаха, Ростислав Мстиславич, и помещен в Смядынский монастырь. В свое время именно у Смядыни произошло убийство Глеба, сына киевского князя Владимира.

Как долго пришлось Святославу быть в заключении ― неизвестно, но не далее 1139 года. В этом году 18 февраля скончался великий киевский князь Ярополк Владимирович, сын Мономаха, а его сменил на киевском престоле ловкий и изворотливый Всеволод Ольгович, родной брат Святослава.

Отличительной чертой Святослава, как показали дальнейшие события, была верность своим союзническим обязательствам и в первую очередь родственным отношениям. Он безоговорочно поддерживал на троне сначала Всеволода, а потом и Игоря.

По поручению Всеволода Святослав предпринял попытку вооруженным путем принудить перейти из Переяславля в Курск Андрея Владимировича, сына Мономаха. У него были причины выполнить это задание особенно старательно, поскольку Всеволод пообещал передать старинное и относительно богатое Переяславское княжество ему самому. Андрей наотрез отказался покинуть город, где раньше правили его отец и дед. Военное столкновение закончилось не в пользу Святослава, Всеволод же не стал проявлять настойчивость и примирился с Андреем. Не исключено, что для хитрого Всеволода Ольговича более важным было не только изгнание Андрея из Переяславля. Ему важно было дать понять, что тот может находиться в своем родовом княжестве лишь столько, сколько будет угодно Всеволоду.

Святослав же удовлетворился полученным от Всеволода Новгород-Северским княжеством.

Тем временем опять освободился княжеский терем в Великом Новгороде. В отличие от других русских земель, в Новгороде князь не был высшим правителем. Его положение было близко к современному понятию министра обороны или верховного главнокомандующего в случае ведения военных действий. Вопросы административного управления, гражданского и уголовного судопроизводства не входили в компетенцию князя. Они решались выборными должностными лицами Новгородской республики. Тем не менее княжение в Новгороде было привлекательным для князей, поскольку давало возможность использовать богатейшие финансовые и людские ресурсы всех его владений, которые простирались от побережья Балтики до побережья Белого моря. Основными статьями дохода новгородцев были торговля, добыча пушнины, ремесленное производство.

В 1138 году Святослава Ольговича в Новгороде сменил Ростислав Юрьевич, внук Мономаха. Его отец, Юрий Долгорукий, потребовал от новгородцев военной помощи в борьбе против занявшего киевский престол Всеволода. Те ему отказали и в 1139 году пригласили к себе вторично на княжение Святослава Ольговича. Тот приехал, но со строптивыми и непоследовательными жителями Новгорода ужиться было нелегко. Очень скоро, будучи не уверен в собственной безопасности, Святослав выехал опять из Новгорода. Случилось это, как отмечается в «Славянской энциклопедии», в 1141 году. Как писал С.М. Соловьев, он послал сказать своему брату, великому князю киевскому: «Тяжко мне, брат, с этими людьми, не могу с ними жить; кого хочешь, того и пошли сюда».

Дальнейшие годы жизни Святослава Ольговича вплоть до 1146 года не отмечены какими-то радикальными событиями. Вместе с другим своим братом, Игорем, он предъявлял претензии Всеволоду, поскольку они считали себя обделенными. Дело дошло даже до небольших вооруженных стычек, но потом Всеволод пошел на компромисс и братья помирились. Рассматривая их взаимоотношения, поневоле приходишь к выводу, что Ольговичи вообще были не склонны враждовать друг с другом. Наоборот, их характерной чертой является взаимопомощь в трудных ситуациях, и особенно этим отличается как раз Святослав. Несмотря на чувство обиды, Святослав и Игорь выступили вместе со старшим братом в поход на Володаря Ростиславича, который вошел в конфликт с сыном Всеволода, Святославом, правившим во Владимире-Волынском.

Относительно спокойная жизнь Ольговичей кончилась вместе со смертью Всеволода в 1146 году. Оба брата пережили торжество по случаю восшествия на престол Игоря, которому преданно помогал Святослав, а через короткое время их постиг сокрушительный разгром от Изяслава Мстиславича, призванного киевлянами на великое княжение. Особенно трагичной была судьба Игоря, который был арестован, посажен в земляную темницу, потом пострижен в монахи, а спустя немногим более чем год после своего изгнания из Киева был убит разъяренными горожанами. Святослав спасся, но в короткое время утратил все свои владения: новгород-северские земли, Курск, Карачев, Колтеск.

Особенно обидным для Святослава было то, что на стороне его врага, Изяслава Мстиславича, выступили его собственные двоюродные братья, Изяслав и Владимир Давыдовичи. Именно они гонялись за Святославом по северским землям. Н.М. Карамзин пишет: «Они не устыдились всенародно объявить в стране Вятичей, чтобы жители старались умертвить Святослава и что убийцы будут награждены его имением!»

В это время ему было уже не менее 55 лет. Возраст более подходящий, чтобы подводить итоги, а не начинать новую жизнь. Святослав Ольгович к 1147 году потерял обоих своих братьев. Всеволод умер от болезни в 1146 году, а Игоря растерзала озверевшая толпа киевлян, вытащив его из храма прямо во время богослужения. Святослав лишился почти всех своих территориальных владений, а значит и источников содержания самого себя и своей семьи. Даже сильный человек наверняка испытал бы психологический надлом.

Святослав, как оказалось, был очень сильным человеком. В ответ на предложение отказаться от брата Игоря в обмен на возвращение ему территорий он, как писал С.М. Соловьев, сказал: «Не хочу ни волости, ничего другого, только отпустите мне брата». Ему удалось договориться с половцами, родственниками своей первой жены. Не отличавшийся хитростью и изворотливостью, он все же смог установить контакт с самым сильным противником Изяслава Мстиславича и убедить его в своей неизменной поддержке. Речь идет о Юрии Владимировиче Долгоруком, который считал, что по праву старшинства в роде Мономашичей киевский престол должен был принадлежать ему.

Правда, самым старшим был Вячеслав Владимирович, но его кандидатура всерьез никем не воспринималась. Еще в 1139 году его практически без всяких усилий согнал с престола не имевший никаких прав на него Всеволод Ольгович. Более того, Вячеслав, по сути дела, добровольно передал ему власть, заявив: «...Будь Государем Киевским...» Как дальше пишет Н.М. Карамзин, Вячеслав добровольно уехал из столицы в Туров и не претендовал более на великое княжение. Изяслав Мстиславич возил с собой время от времени 64-летнего Вячеслава, делая вид, что на самом деле он изгнал Игоря из Киева ради того, чтобы восстановить законные права сына Владимира Мономаха. Возможно, такое почтение к старцу, как его называл Н.М. Карамзин, и могло кого-то ввести в заблуждение, но, пожалуй, только самого старца. Не для того Изяслав рисковал своей жизнью в сражении с Ольговичами под Киевом, чтобы отдать власть в слабые руки Вячеслава.

Итак, поскольку Вячеслав в свое время сам отказался от престола, то автоматически права на великое княжение переходили именно к Юрию Владимировичу Долгорукому. Чтобы занять тому Киев, надо было преодолеть небольшое препятствие: изгнать оттуда Изяслава Мстиславича. Честолюбивый Юрий был готов на все, чтобы уничтожить своего племянника, в том числе и на союз со своим бывшим врагом Святославом Ольговичем.

Жизнь показала, что общая ненависть может стать прочной основой для взаимной дружбы. Юрий ненавидел Изяслава за то, что тот стал на его пути в Киев. Святослав ненавидел Изяслава за то, что тот стал виновником смерти его родного брата, а его самого принудил спасать свою жизнь бегством. До самой смерти одного из них Юрий и Святослав старались сохранять верность друг другу в сложнейших военно-политических условиях. Вскоре после заключения между ними союза и произошла та самая знаменательная для потомков их встреча в Москве.

Заручившись помощью родственников своей первой жены и опираясь на поддержку Юрия, Святослав смог в боях вернуть себе большую часть своих владений. Жизнь Святослава ― наглядный, но, к сожалению, редкий пример того, что верность своим обязательствам может быть вознаграждена. Он был верен своему брату Игорю, а затем своему союзнику Юрию. Другой урок, который можно усвоить, изучая его жизнь, состоит в том, что в любом возрасте и в любом положении надо не сдаваться, а искать средства для достижения своей цели.

Уже через два года после самой большой трагедии в своей жизни, 23 августа 1149 года, Святослав испытал чувство триумфа. В сражении под Переяславлем войско Изяслава Мстиславича было разбито, через три дня Юрий Долгорукий вошел в Киев, Святослав вернул себе все свои владения.

Военное счастье переменчиво. Еще через два года оно оказалось на стороне Изяслава, и тот стал править в Киеве до самой своей смерти в 1154 году. Он даже вынудил Святослава выступить на его стороне против Юрия в кампании 1152 года.

Святослав Ольгович прожил большую жизнь. Лучше всего его жизненное кредо отражают сказанные им слова, сохраненные для нас Н.М. Карамзиным: «...Сердце мое ненавидит злобу между родными. Если враги несправедливые угрожают тебе войною, то они будут и моими врагами. Сохрани меня Бог от мздоимства в таком случае: не хочу никаких городов и вооружаюсь». Он умер в 1164 году, когда ему было уже за 70 лет. На склоне лет он отказался от вражды и с некогда преследовавшим его двоюродным братом Изяславом Давыдовичем и с родным братом Изяслава Мстиславича, бывшим смоленским князем Ростиславом. В своей жизни он участвовал во многих сражениях, с оружием в руках отстаивая свои права так, как он их понимал.