Текст книги "Фантомы прогресса. Рок или Судьба?"

Ю. Харари, один из конструкторов «человеко-бога», глобальными проблемами человечества назвал три: голод, мор и войну. И заверил, что теперь мы способны с ними справиться. И тем самым «право на жизнь» получит полную реализацию. Откуда взято это право, он умолчал, но объявил смерть преступлением и сделал заявку на бессмертие. Достигнуть его он обещает в текущем веке. Из непременных условий достижения этой цели – отказ от религии. На место Творца миров он и иже с ним ставят «великий космический проект», в котором не будет места смерти. Проблема, как он заверил, чисто техническая, и за наукой дело не заржавеет (См. 44; 7, 30, 31).

Ему вторит Шон Кэрролл: «Мы живем с уверенностью, что над нами не может довлеть никакое предопределение, согласно которому мы так или иначе сделаем то, чего делать не хотим. Трудно сохранить такое ощущение, увидев, что мы уже делаем это». О чем он? О предопределенном, неизбежном зле, сопровождающем человека всю его историю? Или о добре, которое воплощать становится все труднее? Время и связанное с ним понятие конечности всего бренного он редуцирует до семейно-кухонных смыслов: «Частично наше понимание времени базируется на логике и известных законах физики, однако отчасти мы также руководствуемся бытовым удобством и кажущимися правдоподобными предположениями» (21; 141, 145).

А как быть с неприятием такого вывода: человек совокупный, становясь всё более «знающим», делается всё более беспомощным перед лицом встающих перед ним угроз?

Всё-таки тексты древних народов несут в себе светлую магию. Мне лично Махабхарата – как и Веды в целом – интересна во многом тем, что освещает момент перехода на Земле от одной цивилизации к другой. От более высокой к менее развитой. А почему такое произошло – понимает далеко не каждый. Как не всякий – несмотря на обилие неопровержимых фактов – признает присутствие в прошлом людей значительно более могущественных.

Люди по избранному ими происхождению делятся на две группы: одни от Адама и Евы, другие – от обезьян. Нормально, у каждого право выбора. Многие из обеих групп почитают предков. Но не все в этом важном деле принципиально последовательны. Как и во многом ином. А, казалось бы, сделал выбор – держи его! К примеру, вешай на стене своего жилища портрет обезьяны, почтительно разговаривай с ним, подноси подношения и т. п.

Вернуться к обезьяньему состоянию легко. Напомню: «Когда они, (нарушители) перестали считаться с Нашими запретами (начали вести себя вызывающе и заносчиво, нагло и нахально), Мы сказали: «Станьте прогоняемыми, не подпускаемыми близко (униженными) обезьянами» (7:166).

Иногда люди, признающие присутствие некогда высокоразвитой цивилизации, переносят прошлое в сегодня. И воспоминание о Золотом веке человечества превращается в образ Шамбалы, существующей и сейчас где-то в недоступных местах планеты. Мечта понятная: увидеть мир тонких энергий и безотходного быта; мир магии, психотехнологического общества. «По щучьем велению» там происходило все желаемое; и это желаемое не выходило за пределы дозволенного, за грань нравственности. В этой мечте мы забываем – всё же то был не Рай. Рай не кончается. А прошлое уничтожено.

Признаки Конца Света

Эсхатология с воцарением Запада на большей территории планеты обрела невиданную ранее популярность. Предсказания о сроках Конца Света следуют с настойчивой периодичностью. Но Момент Истины известен только Творцу. Мы лишь можем наблюдать за знамениями, обозначающими приближение к нему. Кое-что нам известно от Посланников Всевышнего. И это знание позволяет не обращать внимания ни на остатки календаря майя, ни на туман катренов, ни на футуристические измышления антиутопистов. Ветер Великого Суда пока коснулся только наших душ.

1400 лет назад заключительный Божий Посланник сказал:

«Судный день придёт:

– когда соблюдение божественных законов будет считаться позором;

– когда ненадёжные люди будут заслуживать доверия, а надёжные люди будут расценены как ненадёжные;

– когда будет жарко зимой (и наоборот);

– когда длина дней будет растянута, то есть поездка в несколько дней может совершаться в течение нескольких часов;

– когда ораторы и лекторы будут лгать открыто;

– когда люди будут ожесточенно дискутировать по мелочам;

– когда женщины с детьми будут находиться в тяжелом положении, а бесплодные женщины будут рады отсутствием ответственности за детей;

– когда агрессия, ревность и жадность станут обыденностью;

– когда люди открыто будут следовать за своими страстями и прихотями;

– когда ложь будет преобладать над правдой;

– когда насилия, кровопролития и анархия станут обычным делом;

– когда безнравственность дойдет до бесстыдства и будет представляться публично.

Можно назвать еще несколько подобных, не совсем очевидно относящихся к Последним Дням Мира, признаков. Мы уже или привыкли к ним, или привыкаем. Даже к убыстрению темпа времени, росту случаев внезапной смерти, безразличию к средствам добывания средств к жизни…

А этот интересный хадис (слова Пророка) знаком немногим: «Если увидишь, что рабыня родила свою госпожу, а пастухи овец состязаются в возвышении домов, и увидишь, что босые, голодные, бедные станут правителями людей, то (все) это является признаками Судного дня».

Комментируя этот хадис, мусульманский ученый Ибн Раджаб пишет, что он созвучен с хадисом о «не заслуживающих вести дела», то есть когда невежественные люди, отбросы общества, преступники, воры станут правителями людей, владельцами капиталов, ресурсов, будут состязаться в постройке домов – тогда будут разрушены порядок религии и организации жизни.

Дети будут верховодить матерями и отцами, пропадет всякое уважение как к мудрости, так и к возрасту.

А теперь – о самых крупных признаках:

• Солнце взойдёт с запада и после обеда зайдет обратно на западе.

• Появление из земли говорящего животного.

• Большой мучительный дым на всей планете.

• Появление Антихриста.

• Пришествие Иисуса Христа.

• Исчезновение верующих людей и Писания.

• Небольшой приятный ветер, который заберет души оставшихся верующих.

• Исчезновение Каабы.

Ниже мы рассмотрим особенности картины мира наших современников. Идолы в центре неё – тоже признак приближения Конца Света.

Мы – призраки Будущего. Нас там нет. Там о нас только воспоминания, и далеко не обо всех. Люди прошлого для нас – те же фантомы. Зачем они жили? Не их ли трудами настоящее не удовлетворяет разумных из живущих? Ушедшие изо всех сил формировали своё будущее – наше текущее настоящее. Лучше бы они занимались собой! И не лезли в чужое время. Но те призраки были не так активны, как люди текущего момента (в том числе проектировщики-футурологи). Не в силах излечить язвы настоящего, они упрямо формируют счастье завтра, используя все те же устаревшие лекала.

«О, если бы в те давно минувшие века были лучшие из лучших, противодействующие распространению зла на земле! Но их оказывалось мало, и Всевышний спасал их (выводя из среды людей), мирской срок которых неожиданно и для всех них разом подходил к концу» (11:116). И комментарий к аяту богослова и переводчика Шамиля Аляутдинова: «Получается, что те, кто был спасен, уже сделали все, что было в их силах относительно противодействия злу и безбожию, а всезнание и полная осведомлённость Творца, не имеющие временных границ, наперед давали знать, что ждать изменений в лучшую сторону от остальной части населения нет смысла: в грехе, разврате и беспечности они достигли своего апогея, последней стадии. Эти люди уже до мозга костей были пропитаны грехом, для них он стал привычной мутацией души и сознания, избавиться от него у них не было ни малейшего желания, да и надежд. Продолжать для них экзамен жизни не было смысла, они сами себе поставили соответствующую оценку и даже расписались за экзаменатора. Осталось лишь согласиться с их решением».

Мы же, прежде чем перейти к следующему разделу, вспомним известный всем урок прошлого, который упорно игнорирует дичающий Запад…

«Археологи установили, что Содом располагался в южной оконечности Иорданской долины, окруженной горами впадины, лежащей приблизительно на 400 м. ниже уровня моря и был самым крупным городом среди близлежащих поселений… Несмотря на то, что Содом был уничтожен 3900 лет назад, пепел городища не выветрился, ведь пепел предметов, сожжённых вместе с серой, весит больше, чем исходный материал. То, что осталось от Содома, сегодня представляет собой твердый снаружи и более мягкий внутри сильно уплотненный пепел, который при механическом воздействии превращается в порошок. Также в пепельных остатках была найдена редкая форма серы – серные шарики… Эти серные шарики и эффект расслоения кристаллизовавшегося пепла, являются последствием термической металлизации, свидетельствует о температуре горения 2700—3500 градусов Цельсия, возможной в условиях извержения вулкана. «Серные шарики являются одной из форм вулканических выбросов, – рассказал РБК доктор геолого-минералогических наук, ведущий сотрудник ИГЕМ РАН Анатолий Хренов, – Среди необычной формы вулканического пепла можно выделить «слезы Пеле» – пепловые частицы каплевидной формы, выпадающие на землю дождем после извержения вулкана, или «волосы Пеле» – пепел, похожий на тонкие нити. А высокую концентрацию серы можно объяснить тем, что при извержении вулкана внутренняя сторона кратера, покрытая слоем серы, сдирается и вся сера из жерла выпадает на землю… На жителей найденного города действительно пролился серный дождь» (См.: Люльчак Е., Город грехов // РБК Daily, 18.03.2008). По данным исследователей, Мертвое море на том месте появилось после крушения Содома и Гоморры.

Раздел IV.
Фиаско футурологии

«Если бы правда последовала за их настроениями, фантазиями и причудами, тогда все бы на небесах и на земле, как и сами они, пришло бы в состояние хаоса и неразберихи» (23:71)

Вариации неофутуристов или прогностика?

Для введения в тему нам полезно ознакомиться со статьей «Как договориться с будущим», опубликованной в Независимой газете 25.11.2019 под заголовком:

«Мы вступаем в мир, когда удачно придуманная модель становится нашей формой знания о завтрашнем дне». Автор – Андрей Ваганов, ответственный редактор приложения «НГ-Наука». http://www.ng.ru/scenario/2019-11-25/13_7735_future.html

Согласно классическому определению, предложенному советским, а потом американским психологом и математиком Владимиром Лефевром, – «процесс передачи оснований для принятия решения одним из персонажей другому… будем называть рефлексивным управлением». Попробуем этот методологический подход применить к процессам формирования будущего. Такого рода исследовательские стратегии сегодня стали объединять одним гордым метапонятием – футурология.

«Уверенные прогнозы»

В 1974 году один из авторов сборника статей ведущих советских ученых «Заглянем в будущее», профессор Александр Китайгородский поставил под сомнение содержательность самого термина «футурология»: «… строго говоря, такой науки не существует, ибо уверенные прогнозы способен делать лишь узкий специалист в своей области».

Результаты такой экстраполяции, проделанной «узкими специалистами в своей области», впечатляют. Вот небольшая подборка примеров:

«Электродвигатели никогда не вытеснят лошадь, потому что стоимость цинка, расходуемого в батареях, больше стоимости овса, который съедает лошадь, выполняющая ту же работу» (Джеймс Прескотт Джоуль, английский физик, экспериментально доказал закон сохранения энергии, 1850-е годы);

«Ни металл, ни какой-либо другой материал не в состоянии воспроизвести благородный голос человека!..» (Отзыв академика Французской академии наук Жана Батиста Буйо о демонстрации фонографа Эдисона, 1878 год);

«Нет никаких оснований для оправдания применения высоковольтных переменных токов как в научных, так и в коммерческих целях…» (Томас Альва Эдисон, 1899 год);

«Я вовсе не склонен признавать даже гипотетическую превращаемость элементов друг в друга» (Дмитрий Иванович Менделеев, 1902 год, после посещения лаборатории Пьера и Марии Кюри в Париже);

«Атомом для практических целей овладеть невозможно» (Эрнст Резерфорд, 1919 год);

«Я не верю в возможность использования атомной энергии в ближайшие 100 лет» (Альберт Эйнштейн, 1920-е годы).

Все это, так сказать, примеры негативного прогноза. Не менее ошибочными чаще всего становятся и позитивные экстраполяционные предсказания.

Итак, экстраполяция или свирепый напор

настоящего

Радикально об этом методе высказался Владимир Набоков в романе «Под знаком незаконнорожденных» (1947): «Пытаться составить карты нашего „завтра“ по данным, предоставленным нашим „вчера“, – значит пренебрегать основным элементом будущего – его полным несуществованием. Мы ошибочно принимаем за рациональное движение тот свирепый напор, с которым настоящее врывается в эту пустоту». Вполне можно утверждать, что это не просто слова, вложенные писателем в уста своего героя, но позиция самого Набокова: «Настоящее лишь пик прошлого, а будущего нет», – заявит он в одном из своих интервью в сентябре 1971 года.

Показательно в этом смысле и признание научного координатора проекта «Космонавтика XXI века», члена-корреспондента РАН, летчика-космонавта России Юрия Батурина. «По ряду причин… сама постановка задачи сверхдолгосрочного прогноза (на XXI век) вызвала возражения у многих серьезных ученых, инженеров, конструкторов, которые под благовидными предлогами отказались участвовать в подготовке предлагаемой книги. Они не взялись за эту работу именно потому, что хотели сохранить репутацию серьезных специалистов. Как правило, мы слышали ссылки на не подтвердившиеся прогнозы даже на меньшие сроки» (Космонавтика XXI века: М.: 2011).

И далее Ю. М. Батурин делает очень важное методологическое замечание относительно применения методов экстраполяции функций для разработки искомых прогнозов. «Такого рода попытка неминуемо должна основываться на гипотезе, что факторы, обусловливающие характер предшествующего развития, скорее будут сохранять свои характеристики, нежели изменять их, – пишет он, – И тогда эффект совместного действия указанных факторов проявляется в большей мере в продолжении тенденции, а не кардинальном изменении ее. Трудность, однако, состоит в том, что по мере увеличения временной глубины прогноза быстро повышается вероятность того, что указанная гипотеза перестанет быть справедливой».

Явный дефицит идей, новых подходов-теорий. В лучшем случае – уточнение коэффициентов модели. Интернет, например, никто из ученых предсказать не смог. Никто из корифеев науки не умел даже помыслить Всемирную паутину. Зато это смог сделать русский писатель Владимир Одоевский в неоконченном романе «4338 год. Петербургские письма», отрывки из которого начали печататься в 1840 году. Он пишет о некоем необычном способе коммуникации: «… для сношений в непредвиденном случае между знакомыми домами устроены магнетические телеграфы, посредством которых живущие на далеком расстоянии разговаривают друг с другом». Мало того, князь Одоевский предсказывает «изобретение книги, в которой посредством машины изменяются буквы в несколько книг». В итоге «будет приискана математическая формула для того, чтобы в огромной книге нападать именно на ту страницу, которая нужна, и быстро расчислить, сколько затем страниц можно пропустить без изъяна». Другими словами, речь идет о технологии гипертекста.

Время экстраполяций истекло

И до сих пор в качестве методики проектирования будущего чаще всего применяется все та же классическая экстраполяция: берем за основу современные тенденции и продолжаем чертить плавную кривую в координатах, где по оси абсцисс отложено время. Любые экстраполяционные прогнозы исходят из одного неявного правила: будущего как такового в данный момент не существует; будущее делается нами, компетентными учеными и узкими экспертами, сегодня.

Нынешнее поколение наиболее нетривиальных футурологических прогнозов этим и отличается, скажем, от «экстраполяционного» доклада Национального разведывательного совета США «Контуры мирового будущего» (2005), который рассматривает будущее как ресурс, разновидность полезного ископаемого, как способ управлять настоящим.

Еще 20—30 лет назад будущее заканчивалось – вернее, считалось вполне созданным – с появлением на прилавках очередного гаджета. Человечество как будто забуксовало в созданной им самим второй природе – невероятном количестве гаджетов (от англ. gadget – «приспособление, принадлежность, техническая новинка», но также – «безделушка, ерунда»). Номенклатура гаджетов даже в СССР в 70-е годы прошлого столетия составляла около 20 млн позиций! Технологии истощились. Вернее, истощились фундаментальные основы технологий.

И действительно, принципиально нового ничего нет вот уже более 50 лет: рентгеновское излучение открыто в 1895 году; электрон – в 1897 году; явление радиоактивности – в 1898-м. Далее – теории относительности, темная материя, компьютерная революция. Что еще? На этих китах построено головокружительное здание всей человеческой техногенной цивилизации. Практические достижения, открытия идут вне поля фундаментальной науки. Они регулируются механизмом спроса и предложений.

Но теперь постепенно приходит понимание того, что создание гаджета только потенциальная точка кристаллизации будущего. Вернее, вопрошание будущего. Отсюда интересное следствие: будущее можно формировать, создавая гаджеты.

Другое дело, что гаджеты каким-то непостижимым образом ускользают из игры по предложенным для них правилам, проявляя при этом поистине протеическую текучесть. Всё так же спрос определяет предложение? Но если внимательнее посмотреть на процесс, то окажется: ситуация перевернулась. Реклама обрела такую изощренность, что теперь предложение формирует спрос!

Альтернативные вероятности

Будущее приобретает свойства субъектной субстанции. Будущее желает быть актуализированным уже сегодня, немедленно; требует хотя бы называния, чтобы тут же предпринять попытку реализоваться.

В футурологическом воздухе запахло озоном. Похоже, созрело понимание (или по крайней мере ощущение): гораздо более эффективный способ предсказать будущее не через порождение все новых гаджетов (это всего лишь знакомая нам экстраполяция технологий и тенденций), а через отправку в будущее значений (знаков). Американский философ и культуролог Михаил Эпштейн называет эти значения футурологизмами. «Футурологизм (futurologism, буквально – „будесловие“) – разновидность неологизмов, новые слова, которые обозначают еще не существующие, но возможные явления… Футурологизмы – это слова, которые предшествуют самим явлениям, как бы опережают их, а возможно, и предвещают их, формируют те понятия, из которых, в свою очередь, могут формироваться сами явления» (Проективный философский словарь: Новые термины и понятия: СПб., 2003).

Так появились вполне реальные и привычные нам сегодня роботы, киберпанки и киберспейс (киберпространство). Роботы – образ-изобретение братьев Чапек (1920-е годы); киберпанки и киберспейс – Уильям Гибсон и Брюс Стерлинг (1980-е). И этот процесс творения материального мира через язык, то есть через создание семиотических объектов (или «семиотических фантомов», как выразился американский писатель-фантаст и футуролог Брюс Стерлинг), продолжается очень активно.

Означаемого еще нет, а означающее – уже там, в будущем.

Но здесь, от будущего как ресурса для конструирования желаемого настоящего, можно сделать следующий шаг, к альтернативным вероятностям.

Сегодня необходимо поменять саму парадигму прогнозирования будущего. Минимум – экстраполяций, максимум – альтернативных вероятностей. Причем в терминах рефлексивного подхода это означает, что в процессе рефлексивного управления участвуют два стратегических субъекта, обладающие психикой: футуролог (социальный конструктор) и собственно будущее. Будущее – это виртуальная реальность, наделенная свободой воли и собственной онтологией. Будущее уже существует. Но где оно?

Психология будущего

Со сказанным выше, возможно, трудно примириться. На самом деле: где оно, сконструированное таким образом спекулятивное будущее? Но такой подход находит абсолютно адекватное объяснение, например, если использовать хорошо разработанную концепцию психологических виртуальных реальностей российского философа и психолога Николая Александровича Носова. В ней выделяются три специфических свойства виртуальных реальностей:

«Порожденность. Виртуальная реальность продуцируется активностью какой-либо другой реальности, внешней по отношению к ней… Психологические виртуальные реальности порождаются человеком.

Актуальность. Виртуальная реальность существует актуально, только «здесь и теперь». В виртуальной реальности свое время, пространство и законы существования. В виртуальной реальности для человека, в ней находящегося, нет прошлого и будущего.

Интерактивность. Виртуальная реальность может взаимодействовать со всеми другими реальностями, в том числе и с порождающей, как независимые друг от друга». И далее: «В виртуале человек выходит из обычной реальности и переходит в другую, необычную реальность, фактически это есть обретение другой телесности» (Носов Н. А. Психологические виртуальные реальности: М., 1994).

Любой из нас хоть однажды, но побывал в этой другой телесности. Описаниями подобных состояний изобилует художественная литература. Вот, например, эпизод из романа С. Витицкого. Два друга, Станислав и Виконт столкнулись в трамвае с компанией приблатненных придурков: «Станислав издал тоненький, на самой грани слышимости, визг, прыгнул сверху, на спину, на плечи, на голову пахану, как-то страшно ловко, по-звериному, запрокинул ему нестриженую башку и несколько раз, не переставая визжать, укусил его в лицо… В памяти у Станислава осталось: сначала – ощущение озарения, неуправляемое бешенство, чувство неописуемой свободы и абсолютной уверенности в своей правоте, а потом – сразу, почти без перехода – обеспокоенные глаза Виконта и его голос: «Эй, ты что это? Ты меня слышишь или нет?..»

Возможно, это фантастика…

Экстраполяция – лишь попытка оконтурить ближайшие подступы к этому будущему. Причем при экстраполировании ни о какой «психологии будущего» речи не идет и она, психология будущего, в расчет не принимается. Отсюда и такой фатально низкий КПД реализуемости экстраполяционных прогнозов.

 
                                        * * *
 

Вместе с некоторой частью населения земного шарика мы увлеклись будущим. И углубились в мечты, планы, учения, программы. Отметим пока, что опора в настоящем у нашего будущего шаткая – отсутствует верная память о прошлом, а имеющиеся знания весьма искажены.

Современная наука, вооруженная компьютерными мощностями, признала бессилие в деле предсказания погоды-климата. Нет необходимых мощностей и не предвидится. Но погоды в отдаленном завтра – всего лишь малая частичка грядущего.

Логика к тому же нас спрашивает удивленно: разве будущее может быть объектом изучения? Ведь его – нет! Как можно изучать то, чего нет? Но что логика! Ученые упорно рвутся в несуществующее и воплощают в него тот мир, который имеют в своем сознании. А в сознании царит мир Запада, в котором нет места Востоку. Так делается нелогичная и противоестественная, но действенная настройка на будущее, которое угодно далеко не всем, живущим в настоящем. Будущее, в котором не только вся планета, но и сам человек станут природой не первой, но второй, а то и третьей. Естественное заменится искусственным – таков зовущий в неизвестное образ.

Римский клуб. Начало

В 1970 году Аврелио Печелли, админ-организатор фирмы «Фиат» (он же способствовал созданию завода «ВАЗ») организовал Центр изучения Глобальных проблем современности, названный Римским клубом. Первый доклад новой организации – «Пределы роста» – был опубликован в 1972 г. Несмотря на то, что структурно клуб стал калькой глобальной организации Римской католической церкви, развитие сознания и соответствующих гуманитарных технологий в докладе не учитывалось.

«Сумма Технологии» С. Лема стала апофеозным завершением того Римского клуба. «Сумма…» заинтересовала поклонников писателя-фантаста, но и только. Ни методология, ни мировоззренческий редукционизм Запада не были преодолены. По этой дороге и пошли пионеры свежей футурологической волны.

Чисто человеческое – оно не техническое. И не животное. Именно через свою чисто человеческую суть – намерения-стремления – мы и влияем на своё будущее. Полдневские мечтания не имеют к нему никакого отношения! Они – «dreams» в любом из значений.

Ядро футурологии – социология. Единого «клуба» у футурологов не получилось. Кучки, одиночки; делают анализы, выписывают эпикризы… Мало кто их читает, едва ли кто понимает, но они действуют-злодействуют. Написанное-опубликованное так или иначе расползается в информационном пространстве. Применительно к России каждый предлагает свой путь; некоторые свою национальную идею, другие «национальную» религию. Таков их непростой, тернистый путь к славе и признанию. Суета вокруг тщеславия; социальная озабоченность – маска. Мы в этом убедимся: где нет ни логики, ни духовности – там только корысть. При отсутствии логики невозможно облечь мысли в систему, придать мировоззрению какую-то живую структурность. «Научные» работы этих исследователей будущего представляют собой неудобоваримую, неусвояемую конструкцию; в лучшем случае выходит подобие рефератов, не тянущих даже на звание дипломной работы.

Известный в узеньких кругах фантастоведов футуролог С. Жердев выдвинул концепцию «психоистории». Я внимательно прослушал-посмотрел изложение этой концепции. Совокупное впечатление: жуткий наукообразный калейдоскоп терминов, заимствованных из самых разных областей человеческого знания (философских, псевдорелигиозных и околонаучных по большей части)! Личная позиция прояснилась сразу: антисоветчик, явный атеист, псевдовизионер.

Автор психоистории (или истории мышления) опирается на антропогенез в «научном» смысле и в качестве козырной карты использует Библию. История для него начинается с социогенеза; она – наука только о людях социально организованных. То есть он эволюционист застенчивого типа – антропогенез как таковой не рассматривает, ибо ничего (по собственному признанию) о нем не знает. Следуя моде, привлекает неравновесную термодинамику, но и это не помогает скомпоновать хотя бы видимость системы. Не первый претендент на роль пророка в истории человечества, с претензией на неподражаемую оригинальность, наш «футуролингвист» страстно желает «в библейских рамках» (но одним лишь касанием, в контекст Торы и Евангелия проникнуть ему не удалось) добавить себя в Историю. Желание не новое.

Воинствующий атеизм в нынешние смутные времена пытается возвыситься прежде всего на фэнтезийном уровне. Что только не сочиняется, что только не притягивается к сатанинской концепции! Наш герой-«психоисторик» присоединяет к голой социологической мысли сразу и физику, и философию. Приписав Максу Планку изобретение первичной сингулярности Вселенной, он без какого-либо логического перехода пристегнул к ней «точку Омега» де Шардена, наделив ее смыслом финальной сингулярности материального мира. И отсюда сделал скорый вывод: все процессы во Вселенной определяются не прошлым, а будущим. То есть вот так, легко, повернул Стрелу Времени на 180 градусов. Сделал то, что никому до него не удавалось! И заключил: эта обратная детерминация, предопределенность из будущего, и называется Богом. И совсем неважно для него, что начальная сингулярность как точка Большого взрыва всего лишь гипотеза, предположение. Еще менее для него значимо, что де Шарден определил движение к точке Омега как процесс приближения к Творцу миров, аналогично диалектическому развитию человека и природы к Абсолютному Духу (то есть Творцу) у Гегеля.

Но надо признать, он не первый и не наиболее продвинутый в использовании модного понятия «точка Омега». Мы далее обратимся к мыслям Дэвида Дойча, одного из ведущих представителей атеистического бессмертия в западной науке. Для него точка Омега – это «выход человечества в виртуальную реальность, где время становится бесконечным и жизнь уходит из-под власти времени». «Изобретенный» Дойчем универсальный генератор виртуальной реальности будет непрерывно моделировать Вселенную и приспосабливать ее к меняющемуся человеку. Человек в этой схеме – средство, цель и необходимый элемент виртуальности.

Но никому из них не удалось достичь и края сущности как Мира, так и Человека. Не пускает материалистический метод. Продолжается конечная во времени иллюстрация дурной бесконечности (термин Гегеля) – продвижение познания по феноменологическим уровням.

 
                                        * * *
 

Не ослабевает кружение вокруг национальной идеи России. Участников «идейного верчения» достаточно. Все они с разной степенью подготовки, с разной долей скромности и целеустремлённости претендуют на звание «Нью-Солженицын» новейших времен, на положение этакого исключительного нео-Пассионария. Из этого многокрасочного карнавала-маскарада мы выбрали одного – потому что именно в нем легко читается процесс выпадения человека из одного качества в другое в зависимости от признания-непризнания в обществе. Другие причины-двигатели второстепенны.

Выбрали мы самого «отчаянного» из них, А. Столпова. Он называет себя членом пассионарного меньшинства, умеющим жить в будущем. Заявляет себя атеистом, борющимся с теократической мифологией. Его позиция: «история в настоящем не делается, – она делается в будущем и транслируется оттуда в настоящее». Явная перекличка с Жердевым, но Столпов пошел невероятно дальше – он вывел себя из настоящего времени, сделал себя полномочным транслятором будущего. И утверждает, что мир сегодня движется в экзистенциальную пустоту, так как отсутствует образ будущего и нет идеи для «сборки» нового мира. За этим заявлением скрываются боль и возмущение от неприятия обществом его «идей». Но у него не получается сформулировать плодотворную национальную идею, не удается стать замеченным властью, сделаться Солженицыным 21-го века. Отсюда растет негативная реакция прежде всего к действиям «власти» и презрение к «народной» позиции, эту власть поддерживающей.

Его футурологическая книга, представляющая склейку статей разного времени о прошлом и настоящем, опубликованная не так давно, осталась незамеченной. Не вознесла к вершинам, как он ожидал. И внутренняя либерально-западная позиция непризнанного автора сместилась к радикализму. Пока осторожному, без революционных открытых лозунгов. В день Народного Единства он выступил в Сети с выводом: действующая на настоящее время национальная идея – сохранить статус-кво в стране. Это статусное положение он называет застоем. Как можно не замечать прогрессивные явления в экономике страны претенденту на системный анализ – очень загадочно. Презрение к народу не мешает ему заявить, что в признании застойности с ним солидарно 90% населения! Как он такое просчитал? Тут он ставит в пример США с лозунгом бывшего президента Трампа «Вновь сделаем Америку великой!». Оказывается, там, у них, инерциальное «единство сдвинулось – ради преобразований». А здесь господин Столпов их не видит! Почему?