Текст книги "История образования и педагогической мысли"

Даже «факты» изменчивы, и не только в том смысле, что им на смену приходят новые, порой опровергающие уже устоявшиеся законсервированные в учебниках представления, (именно поэтому так трагично были восприняты революционные открытия в естествознании на рубеже XIX–XX вв.). Одни и те же факты могут быть истолкованы в пользу той или другой, даже конкурирующей теории, в зависимости от принятой «парадигмы». Любые факты, в этом смысле, «теоретически нагружены» – так, говоря, что в камере Вильсона наблюдалось движение пучка электронов, мы прекрасно понимаем, что в действительности видим только следы («треки») на фотопластинке, которые могут быть истолкованы как угодно (вплоть до брака пластинки), как и «красное смещение» в спектрах галактик, доказывающее расширение Вселенной. Всякий ли преподаватель захочет и сможет уяснить – прежде всего, для себя, – что «факты» нагружены и ценностно, социокультурно, даже чисто психологически.

Какой учебник (учитель) ставит целью показать противоречивость путей к факту, к его осмыслению, делающему его открытием (чаще ограничиваясь такими безобидными «счастливыми случайностями, как сон Менделеева, яблоко Ньютона и т. д.»). Так, исследователи творчества Ньютона долго избегали признания такого факта из его биографии, что в конце жизни великий ученый-физик написал мрачное «Толкование Апокалипсиса». Между тем историки науки, решившие не скрывать «нелицеприятные» для гения факты, а проанализировать их (Мак-Гуайр и Рэтанси) пришли к выводу, что одни и те же идейные источники питали и это сочинение, и теорию тяготения. Столь же естественно было воспитанному соответствующей культурой. Кеплеру искать музыкальную гармонию мира, Бойлю – видеть в природных явлениях «эпициклы великого плана Бога» и т. д. Не ставя целью смакование неблаговидных фактов из жизни ученых, художников, музыкантов, все же не следует забывать о том, что науку, искусство делают люди – с их привычками, слабостями, амбициями, ревностью к более удачливому коллеге. Так, известно, что Ньютон, выступая на заседании Королевского общества, сказал: «Я видел так далеко, ибо стоял на плечах гигантов», – указав при этом на Р. Гука, оспаривавшего приоритет в создании теории тяготения. Благородство Ньютона в этом факте усмотрит только тот автор учебника, который не знает, что Гук был… карликового роста.

Не слишком просто и с признанием новых идей, в какой бы то ни было области. Так, М. Планк, один из основателей квантовой механики, писал: «Обычно новые истины побеждают не так, что их противников убеждают и они признают, свою неправоту, а большей частью так, что противники эти постепенно вымирают, а подрастающее поколение усваивает уже новые истины». Это – тоже один из аспектов самоорганизации.

Любой учебник, подавая факты, в том числе исторические, должен освещать и путь от них к осмыслению настоящего и проникновению в возможные сценарии будущего, в какой бы области это ни было. Неопределенность – антипод ясности и четкости – не обязательно признак незнания, неуверенности, а объективное свойство мира. Тем более это относится к миру человека. В свое время двадцать лет, до перестройки, пролежал на полке кинофильм, где Ленин в прекрасном исполнении Михаила Ульянова изображен человеком, способным на колебания, сомнения: правильно ли он поступил. Если бы побольше сомневался! Запомнилось и то, как при обсуждении диссертации по истории и методологии науки, уважаемый коллега пожилого возраста, человек начитанный и серьезный, сказал: «Мне очень нравится представленная работа, если не считать двух досадных моментов: 1) Коперник изображен там человеком колеблющимся, нерешительным, между тем как еще Энгельс назвал его «великим преобразователем естествознания» (будто одно исключает другое, тем более что ему приходилось опровергать веками устоявшиеся догмы. В.Т.); 2) не ощущается на протяжении книги постоянной победы материализма над идеализмом». Был тогда 1989 год, а всего десять лет спустя приходится выслушивать уже противоположное, вплоть до плохо скрываемого недоумения, как это сегодня в учебниках и статьях могут быть ссылки на Маркса? Тот коллега был хотя бы правоверным воспитанником советского образования, а эти… Воистину, что может быть страшнее в образовании, чем «полукультурные люди»!

Современная социокультурная ситуация ведет к образованию, где недопустимо деление на «черное и белое», где «нет четких граней между учебными предметами, средствами, задачами, а педагог не может дать точных определений: их просто не существует и не может быть. Вероятно, такая ситуация для части педагогов покажется не только абсурдной, но невозможной. И тем не менее именно такая позиция дает возможность истинного самоопределения (Крылова Н. Похвала нестандартности // Народное образование. 1999. № 9. С. 114). Точно так же, как бифуркации могут быть в природе не только разрушительным, а порождающим началом, новые возможности заключает в себе плюрализм, в том числе методологический, в образовании.

Сегодня возможность плюрализма не только допустима, но и напрямую связывается с принципами гуманизма, демократии и даже правами человека. В стремительно меняющемся мире остро ощущается исчерпанность «банко-депозитной модели образования», где, по остроумному сравнению П. Фрейре, извлекается в неизменности то знание, которое было вложено (от себя же добавим, что с течением времени такой «вклад» особенно подвержен инфляции). Определяющими становятся стремление и умение постоянно задавать вопросы – себе, учителю, ученикам, жизни, открытость к получению неожиданных результатов. В так называемой ризоматической модели образования (культуры) возможен рост из любого места любого корня (ризофоры – длинные сплетения, выполняющие функции корней). Тогда, будучи готовы к неожиданным побегам, мы сумеем понять, где и как собирать плоды (и какие). Сохраняя контакт с реальностью, окажемся способными оттолкнуться и подняться над ней, увидеть новые горизонты, новые сценарии и наше место в них.

Желая показать никчемность результатов великого Лапласа на посту министра просвещения, Наполеон заметил: «Он был настолько одержим духом «бесконечно малых», что привнес его даже в администрирование». Это – всего лишь лишнее подтверждение ущербности и по сей день живучего стереотипа: вырвав из науки наиболее ярких ее представителей, назначать их чиновниками. Особенно императора удивляло в Лапласе то, что, «хотя голова его была постоянно обращена к небу, ногами он прочно стоял на земле».

Вряд ли великий знаток военного искусства мог предположить, что его слова подойдут как прекрасная формулировка задач образования на милленарном рубеже: прочно стоя на земле, стремиться к звездам!

Если попытаться подытожить и сгруппировать первостепенные проблемы современной философии образования, то это может выглядеть следующим образом (Народное образование. 1999. № 5. С. 114): – достижимо ли целостное знание в образовании?

– что произошло и происходит с научными и школьными предметами?

– в чем сущность педагогической деятельности и действительно ли ее цель – дать знания?

– можно ли считать критическое мышление сегодня одним из самых эффективных средств?

– что надо менять в образовании в первую очередь и насколько радикальными должны быть изменения (Народное образование. 1999. № 9. С. 114)?

Именно эти и связанные с ними вопросы обсуждались в настоящей книге. Задуматься над ними, присоединиться к их обсуждению мы приглашаем ее читателей. Один из самых активных идеологов и проводников тоталитарной модели образования мог сказать: «Беда в том, что не вы ищете, а вас ищут». Автор данной книги счел бы наилучшей оценкой проделанной работы, если бы ее захотело найти как можно больше читателей, независимо от профессии.

1. Можно ли представить образование как самоорганизацию? Как оно связано с выбором возможностей в современном мире?

2. В каком смысле образование – это гуманизм? Каковы цели и составляющие гуманизирующего образования?

3. Чья роль возрастает в современном образовательном процессе – ученика или учителя?

4. В каком смысле можно говорить о равноправии участников образовательного процесса?

5. Каким образом современные концептуальные принципы образования могут быть выражены в учебниках? Закрытой или открытой системой должна быть образовательная книга?

6. В чем разница между банко-депозитной и ризоматической концепциями образования?

7. Совместимы ли в образовании прочный контакт с реальностью и способность подняться над ней?