Текст книги "Ищейки"

– Какая разница, верил я или не верил? – раздражённо отозвался делец. – Налицо проблема: мои люди, жители моей деревни исчезают, и даже тел отыскать не получается. Мне всё равно, кто виноват: духи, дикие звери или сам Дьявол! Это зло, и его надо извести!

– А много селян пропало?

– Достаточно, – голос деревенского старосты сделался чёрствым. – Боб Филмор, бывалый охотник. Потом старуха Мерривезер. Потом Чак Хоббс со своим сыном Кросби. Последнему было всего четырнадцать.

– Исчезновение одного или двоих можно было бы списать на несчастный случай, – заметил светлый маг. – Человек ведь может элементарно заблудиться. Но четверо…

– Тем более за одно лето, – буркнул помалкивавший доселе Уишоу.

– Тут ведь ещё вот какое дело: все они, даже юный Хоббс, к лесу были привычны. И не могли пропасть вот так, за здорово живёшь, – голос Кендрикса сделался тише. – Теперь люди боятся. Раньше в этих местах верили в духов. А вдруг духи вернулись?

– А вдруг они не уходили? – подхватила травница.

– Без гипотез, – сухо напомнила Энвер.

– Как хотите, – махнул рукой Джим. – Люди-то всё равно пропадают. А те, что возвращаются, рассказывают удивительные вещи. Я сам ходил на восток и видел. Штука в том, что я не знаю, что видел. И это меня пугает.

Кристоф красноречиво посмотрел на свою напарницу. Та, в свою очередь, изобразила каменное лицо.

– Это ещё не всё?

– Не всё. У Селвиновой горы лес предупреждал только, страха нагонял. Мы, местные, перестали соваться далеко. Многие вообще в чащу теперь ни ногой – после исчезновений-то. Кому охота сгинуть без следа? Но две недели назад в деревню явились семеро: какие-то умники с инструментами и кипой бумаг…

– Я привёл их на опушку леса, – перебил деревенский староста. – Они посовещались о чём-то, наняли проводником старину Флинта и ушли в горы. И с концами.

– Так ты знал, что идти опасно, и всё равно отпустил их? – вскинула бровь волшебница.

Вопрос удивил всех своей очевидностью и прямолинейностью. Спасатели уставились на Белла. Тот невозмутимо выдержал эти взгляды и ответил ищейке почти сразу.

– А у меня руки были связаны. Эти чужаки – учёные. Геологи или типа того. Когда такие шишки приезжают из большого города, то, как правило, имеют карт-бланш от властей на проведение своих работ.

– Это так. Но ведь местная власть – ты.

– Я всего лишь деревенский староста и человек дела, чуть более успешный, чем другие, – упёрся Белл. – Чужаки хотели идти далеко на восток. И у них были бумаги от городского совета. С печатями и подписями.

– Но ещё нужно разрешение собственника. Этим лесом кто-нибудь владеет?

– То, что к западу от Селвиновой горы, принадлежит мне и ещё кое-кому из местных. Да, мы продаём делянки под вырубку и разрешения на охоту, тем самым немного увеличивая свои доходы. Но, как видите, здесь нет заборов и часовых, народ свободно ходит… ходил аж до Рэйвен Крик. Что касается всего остального, то – не знаю. Если те скалы и чащи принадлежали некогда кому-то, то теперь они ничейные. Так как далеки, труднодоступны, а главное, бесполезны.

Белл умолк, переводя дух. Ищейки переглянулись.

– А тот проводник? Неужели вызвался сам?

– Флинт всегда был бесшабашным. Вдобавок пропивал всё, что зарабатывал. Он бы взялся отвести хоть к чёрту на рога, если б за это хорошо заплатили.

Кендрикс сдержанно кивнул, подтверждая слова старосты. – Ладно, запомним всё это, – произнёс Кристоф. – А те учёные надолго собирались уходить?

– Вроде бы, самое большее, на десять дней. Но уже четыре дня как срок истёк, и…

– …и, если пропавших соседей местные не шибко искали, так как сами боялись, – подхватила Энвер, – то с канувшей в небытие толпой учёных ситуация иная. За них конкретно с тебя, как со старосты и землевладельца, наверняка спросят. Тот же городской совет спросит. И тебе теперь ничего не остаётся, кроме как со всей возможной энергией прочёсывать пущу. Но, как я уже сказала, средь жителей деревни желающих немного. Поэтому, выждав пару дней для верности, ты отправился в город за помощью.

– Где и нашёл нас, – докончил светлый маг.

– Ну, пусть так, – буркнул Белл (он безошибочно уловил насмешку в голосе волшебницы). – Пусть так! А разве кто-то на моём месте поступил бы иначе? Я этих чистюль в лес насильно не гнал. Но виноват останется кто? Старина Белл? Нет, волшебники, пока мы не найдём их следов, путь назад нам заказан. Я, чёрт побери, не могу эту историю так оставить! Да дело и не только во мне. Теперь это дело принципа. То, что угрожает жизням людей, не должно попирать землю!

«Интересно, кто послал сюда тех геологов?»

«И что они тут забыли? В этих далёких, труднодоступных и, главное, бесполезных горах?»

Кендрикс хлопнул себя по лбу.

– Совсем забыли: Сеймур-то исчезал, но вернулся!

Теперь уже маги дружно воззрились на Уишоу. Тот плотнее закутался в куртку, будто замёрз, и неохотно кивнул.

– Как это было? – немедленно спросил Кристоф.

Старик молчал.

– Как это было? – светлый маг был настойчив. – Нам важна каждая мелочь, Сеймур.

– Дерьмово это было, вот как.

– И всё же!

Охотник сгорбился, уставился в огонь.

– Рассказчик из меня… На восток я тогда забрёл дальше обычного, далеко за Рэйвен Крик. Преследовал кабана, здорового хряка фунтов на двести. Я его подстрелил, думал, он скоро кровью изойдёт и свалится. Изошёл, как же! А темнеет в лесу быстро. Пришлось ночевать к юго-востоку от горы. Спал хорошо. Проснулся – ливень, света белого не видать. И ружьё пропало.

Кендрикс на всякий случай проверил, на месте ли его оружие. Охотник заметил это движение, сумрачно оскалился.

– И ведь патроны на месте, в сухом подсумке. А ружья нет, как не бывало. Поискал я, в кустах пошарил – нет ружья, хоть в лепёшку расшибись! Плюнул, думаю, пойду домой, какой уж тут кабан? И шёл я под тем ливнем несколько часов. Вокруг одна хмарь, деревья одинаковые. Не сразу скумекал, что кругами хожу. Вроде по приметам шёл, а всё равно заплутал. Никак ручей найти не могу. Устал, значит, и сел на упавший ствол, с мыслями собраться. Тут ливень и кончился. Да только вместо него туман опустился, такой туманище, что в десяти шагах ничего не видать.

Рассказчик умолк, вглядываясь в языки пламени. Молчали и деревенские. Ищейки выдержали некоторую паузу, но Уишоу не спешил продолжать.

– А что дальше? – поторопил наконец Кристоф.

Сеймур поднял на колдуна тяжёлый взгляд.

– А дальше я услышал её.

– Кого?

– Пуму, – шепнула Марта.

– Она зарычала где-то совсем рядом. О-о, её рык ни с каким другим не спутаешь! А у меня ружья нет, да и не видно ни черта. Удирать бесполезно. Сижу и молюсь, чтоб ветер не прянул в её сторону, чтоб не учуяла.

– Но не повезло.

– Угу. Вышла она из тумана, увидела меня и замерла, насторожилась. Этот хищник умеет нападать молниеносно, все знают. Я тогда похолодел, руку на пояс опуская. Ме-едленно так. «Только бы успеть нож вытащить!» – думаю. Нож – вот всё моё оружие! Вытащить смог. А кошка будто этого и ждала: только я руку поднял, она сразу на меня и кинулась.

– Наверное, было очень страшно, – с благоговейным трепетом обронила Марта.

– Не то слово… Драку я не помню, но готов спорить, она вышла славной. Не на жизнь, а на смерть. Вот вижу, как пума стелется в прыжке, вижу её злобные жёлтые глаза… а потом вдруг она лежит на траве, без движения, а я над ней. Одежда – в лохмотья, руки в крови, как и железо, в кулаке зажатое. Пума была сильнее, ловчее меня. Но она лежала мёртвой у моих ног, а я стоял живой. Я убил её, – в трескучем голосе охотника скользнуло мрачное торжество. – Я победил. Но самое страшное было потом. Когда я поднял глаза, то увидел зверей.

– Ещё зверей? – удивился Кристоф.

– Ну да, это же лес, в нём обычно несколько зверей живёт, – сострила Энвер.

– Я увидел трёх волков, лисицу и олениху! – огрызнулся Уишоу, принявший шпильку ведьмы на свой счёт. – Пять зверей, стоявших в ряд! Так не бывает! Над олухами городскими смейся, ведьма, не надо мной!

– Хватит, люди, уймитесь! Эн, помолчи, пожалуйста. Сей-мур, продолжай.

«Мерещится людям всякое от страха. В тумане под стрессом и не такое увидишь», – осталась при своём колдунья.

– Несколько зверей… – ворчливо продолжил охотник. – Да, эти несколько зверей. Я перед ними, считай, беззащитен. А они только стоят и смотрят. Вот тогда-то и навалилось всё то, что Джим описал: голова закружилась, в глазах потемнело, колени затряслись. А ещё голоса, да прямо в черепе! – траппер вздрогнул. – Ужас меня обуял. Побежал я от них, не разбирая ни дороги, ни направления. Сколько бежал – не знаю. Спотыкался, оступался. Вроде как зацепился ногой за что-то, потом летел куда-то вниз… не помню. Очнулся ясным днём в овраге, в паре миль от деревни.

– Его не было шесть дней, – поставил точку Кендрикс.

Повисла пауза. Каждый смотрел поверх голов остальных, пытаясь по-новому воспринять этот лес. Всё те же кусты и деревья, всё те же песни птиц, скрывающихся в листве. Не похоже было, чтоб Селвинова пуща выделялась чем-то таинственным и зловещим среди десятков прочих лесов.

– Хотите – верьте, хотите – нет, но было то, что было, – твёрдо заявил Уишоу. – Может, я и малограмотная деревенщина, как считаете вы, чаровники, но далеко не дурак. И глазам, и ушам своим доверяю.

– Давно это было?

– Месяц тому…

Громкий треск заставил всех вскочить на ноги. Трёхметровый ореховый куст за спиной охотника зашевелил побегами, и через пару секунд из этого куста выбрался большой чёрный медведь. Зверь принюхался и, обнаружив присутствие людей, в замешательстве остановился.

– Вот это… поворот! – вырвалось у волшебника.

Медведь явно не знал, что делать. Он поднял было переднюю лапу, словно решив шагнуть вперёд. Но потом передумал, и лапа опустилась в траву. Ещё раз потянув носом воздух, медведь на всякий случай угрожающе заревел.

Первым опомнился Уишоу. Не говоря ни слова, он нагнулся, быстро поднял ружьё и, профессиональным движением уперев приклад в плечо, взял зверя на мушку. Следом среагировала Энвер. Она положила руку на ствол и надавила, заставив дуло уставиться в землю.

– Оставь, ведьма!

– Ты что, на жаркое хочешь его пустить? – с укоризной спросила девушка.

– Нет, просто припугнуть, – ощерился егерь.

– Тогда убери свою бабахалку. Есть способы лучше.

Уишоу скрипнул зубами, но ружьё опустил.

Чародейка вышла вперёд, выбросила раскрытые ладони прямо перед собой. Глядя на медведя, она быстро забормотала заклинание. Никаких видимых эффектов не возникло, зато воздействие превзошло все ожидания. Медведь попятился, потом взревел, развернулся на месте и дал такого стрекача, что только его и видели! Через миг о визите «хозяина леса» свидетельствовали только сломанные ветки да покачивавшиеся листья лещины.

– Как это?! – поразился Кендрикс.

– Чистый страх, – с довольным видом пояснила колдунья. – Элементарное заклинание внушения, без всяких фантомов и иллюзий. Работает только на одиночной цели, зато наверняка. Быстро, гуманно, бесшумно. Один минус: чем примитивнее разум существа, тем труднее внушить ему чувство ужаса. На медведей, как мы только что убедились, действует превосходно.

– А с людьми? – жадно спросил Белл.

– С людьми сложнее. Этот страх – чужой, привнесённый извне. Беспричинный. Умный человек, не лишённый силы воли, быстро это осознаёт и начинает успешно сопротивляться.

– Всё равно весьма… впечатляюще.

– Спасибо, – сухо поблагодарила девушка. – Раз уж речь пошла о магии, давайте займёмся наконец делом. Мы с напарником собрали кое-что, пока вы соображали костёр.

Кристоф обеими руками поднял с земли некое устройство и протянул его своей подруге.

– Пси-локационный трекер. Это что-то вроде системы навигации. Прибор, сконструированный специально для поиска нов. Менее точен, чем ультраскоп, но иногда…

– Крис, они не знают, что такое ультраскоп.

– Да? Хм… Словом, эта штука сейчас укажет нам направление, в котором нужно идти, – сконфузившись, докончил чародей.

Он и его напарница взялись за ручки, прикрученные к устройству с двух сторон. Ведьма, скинув шляпу, вытащила из волос железную спицу и с размаха воткнула её в матовую, плотную на вид тёмную полусферу, венчавшую прибор.

– Теперь всем тихо, – скомандовала девушка.

Члены группы обступили ищеек, молча и с любопытством наблюдая за таинством. А волшебники, держа на вытянутых руках поисковое устройство, стояли с закрытыми глазами, будто бы полностью погрузившись в себя. Так прошла почти целая минута. Наконец спица, до того момента торчавшая вертикально, дёрнулась. Кристоф и Энвер открыли глаза. Спица же, вздрогнув ещё пару раз, уверенно отклонилась к востоку.

– Ага! – торжествующе воскликнула колдунья, тыча пальцем в деревья за спиной травницы. – Я была права: там, в лесу, нова. И теперь мы точно знаем, в каком направлении топать. Ну, чего застыли? Пошевеливаемся!

Около четырёх часов пополудни спасатели подошли к Рэйвен Крик – так назывался не слишком глубокий, но довольно широкий ручей. Вода журчала, пенилась, переваливалась через гладкие, обтёсанные временем и эрозией подводные камни. И, разумеется, была очень холодной. Перепрыгнуть русло не было никакой возможности, мочить ноги никому не хотелось, поэтому группа двинулась вверх по течению в поисках переправы. Таковая вскоре отыскалась: потемневший ствол тсуги был будто специально перекинут кем-то с берега на берег.

– Неплохо бы порыбачить, – размечтался Кендрикс, ступая по стволу. – Я видел палий в воде. Час – и будет нам на рыбный суп.

– Забыл, где мы находимся, Джим? – одёрнул хмурый Белл. – Уже граница. С этой минуты надо держать ухо востро.

– Будто мы до того не держали.

– Займёшься рыболовством, когда покончим с делом. Припасов у нас достаточно, не будем задерживаться понапрасну. Время дорого.

– Значит, теперь можно ожидать сюрпризов? – осведомилась Энвер. Здоровяк утвердительно кивнул. Волшебники переглянулись и незаметно набросили друг на друга колдовские экраны. На всякий случай.

Однако не происходило ровным счётом ничего. Совсем. Вопреки опасениям и предупреждениям, маги не чувствовали угрозы; следов чужой магии тоже не ощущалось. Только трекер, с которым ищейки постоянно сверялись, изменил показания. Новый маршрут забирал круто на север, вынуждая группу подниматься на гору Селвина по юго-восточному склону. Солнце меж тем постепенно клонилось к закату. До первых сумерек удалось подняться довольно высоко над уровнем моря. Лес опять поменялся: лиственные породы практически исчезли, вместо них господствовали ели и пихты. Слой почвы под ногами истончился, всё чаще наружу прорывалась каменная твердь. Несмотря на то что с каждым десятком пройденных ярдов лес редел, а растительность понижалась, становилось всё темнее.

– Всё, дальше не пойдём, – произнёс Белл, когда группа выбралась на сравнительно ровный, свободный от деревьев и скальных выступов пятачок. – Солнце вот-вот сядет. Нужно готовиться к ночлегу.

Деревенские засуетились, каждый мгновенно придумал себе занятие. Ищейки же вновь остались без дела.

– Впереди просвет: похоже, лес кончается. Пойдём, Эн, посмотрим, что там? – предложил Кристоф.

– Из праздного любопытства?

– Из соображений разведки. Эй, Джим, мы прогуляемся.

– Только наколдуйте сначала защиту, – ответил за лесничего Белл.

«Нет ничего проще! – весело подумал Кристоф. – Помашем руками для вида, чтоб успокоить народ, и отправимся. За весь день ничего не случилось. Авось, не случится за двадцать минут».

«Халтурить? Не пойдёт, Крис. Primo, бережёного, как известно, Сила бережёт. Этот надутый индюк Белл прав. Secundo, неужели ты лишишь меня возможности поколдовать?»

Светлый волшебник горестно вздохнул.

«Рутину можешь не любить. Напарницу любить обязан».

«То-то же!»

Ищейки окружили лагерь стандартным кольцом сигнальных чар и ещё одним кольцом – защитных. Также Энвер, следуя привычке, добавила парочку своих, «неуставных» сюрпризов. Только потом друзья отправились к угадывавшейся выше по склону опушке.

Кристоф оказался прав. Не пройдя и сотни шагов, маги выбрались на открытое пространство. Лес остался внизу, и над головами ищеек раскинулось вечернее небо.

– Ты… ты посмотри на это, Эн! – от восхищения у светлого мага перехватило дыхание.

Солнце уже рухнуло за край земной, но запад ещё пылал ярко-оранжевым пламенем. Выше, из тёплых багровых и золотистых оттенков, сквозь широкий мазок цвета морской волны, небо плавно перетекало в ляпис-лазурь. И чем темнее окрашивался купол, тем богаче и плотнее становились россыпи звёзд. А горы Дымчатого массива остались внизу и, отделённые от фестиваля красок тонкой неровной линией горизонта, буквально утопали в тумане. Штрих леса, точно карандашом художника нанесённый на покатые горбы хребта, почти совершенно размывался, будучи завуалирован бесплотным пепельным саваном. Казалось, вся горная цепь, насколько хватало глаз, была затянута сизым сигаретным дымом. И сколь яркой, праздничной была небесная панорама, столь строгой, сдержанной, но не менее глубокой и сочной смотрелась земля.

– Теперь ты понял, почему массив называется Дымчатым? – обретя дар речи, спросила Энвер.

– Ещё бы! Ты посмотри на цвета! Посмотри на этот туман – он же как дым! Как будто некий великан выкурил здесь трубку, остановившись передохнуть. Не верю, что кто-то злобный и враждебный может обитать в таком сказочном месте. Оно же несёт на себе печать великой природы-созидательницы – непредсказуемой, но гармоничной, прекрасной в своём совершенстве…

– Печать демиурга, – хмыкнула ведьма. – Тебя занесло куда-то на пафос.

– Демиурга? Ты же веришь только в магию, Эн!

– Я верю в Силу, – наставительно изрекла девушка. – А Сила, как известно, может принимать самые неожиданные формы.

– За исключением духов.

– За исключением духов. Не ёрничай, тебе не идёт.

– Вот как с тобой говорить? – маг всплеснул руками, притворно надулся, отвернувшись от напарницы. Бросил через плечо: – Чёртова ведьма!

– Сказки о духах – не более чем сказки, – колдунья не оставила менторский тон.

– Магия и Сила до Квантового Скачка тоже считались сказками.

– Но теперь они сродни математике или физике: понятные, логичные, привычные.

– Знаешь, что это значит?

– Просвети.

– Это значит, что ложь – неподтверждённая правда.

– Правда – неопровергнутая ложь, – фыркнула Энвер, поворачивая к лагерю. – Точнее с цитатами.

– А, пёс с тобой! Чтоб я ещё раз поспорил с ведьмой…

– Ой, и не раз, и не два…

Продолжая шутливую перебранку, напарники вернулись к месту ночлега. Лагерный костёр встретил их энергичным громким потрескиванием. Рубиновые отсветы на деревьях заключили стоянку в своеобразный амфитеатр, и тени давали в нём представление.

– Как там? – поинтересовался Белл.

– Виды что надо! – оценил Кристоф.

– Вам бы приехать сюда весной, – вздохнула Вальди, копаясь в своей котомке, – когда светлячки играют свадьбы. Много-много зелёных огоньков зажигается в лесу после того, как стемнеет. На каждом дереве, под каждым кустом. Словами не передать, как красиво! Цепляет даже старых сухарей вроде Уишоу.

Тут к ищейкам подошёл Кендрикс.

– Хорошо, что вы вернулись, – лесничий выглядел сконфуженным. – Пихта шумит и жуть как сыплет искрами; я о том как-то запамятовал. Неплохо бы спуститься вниз, поискать дрова получше.

– Помочь? – не понял Кристоф.

– Да, и… – ещё больше смутился Кендрикс. – Всё-таки лес, ночь…

– …духи, – закончила за него ведьма. – Давай, Крис, дуй с Джимом. Авось, повезёт, и сможешь тогда утереть мне нос, пленив какую-нибудь банши. А нет – так хоть хвороста принесёшь.

– Не смейся над духами, ведьма! – гаркнул Уишоу, сражавшийся с костром. – Это тёмные силы! Впрочем, ведьме ли не знать…

– Превратить, что ли, его уши в сельдерей? – задумчиво произнесла Энвер, разглядывая собственные ногти.

– Она шутит, – пояснил Кристоф. – Идём, Джим.

Маг и лесник отсутствовали полчаса и в итоге приволокли несколько пригодных для дела коряг.

– Ну что? – хором спросили все те, кто оставался в лагере.

– Ничего, – пожал плечами Кендрикс и, вооружившись топором, принялся рубить дрова.

– Правда, ничего, – уныло согласился маг. – Может, и нет тут никаких сверхъестественных сил?

– Есть или нет – скоро всё равно узнаем, – отрезал Белл. – Хищников же никто не отменял. Поэтому ночью будем дежурить. Полтора часа на человека: сначала я, потом Энвер, Джим, Марта, Кристоф и, наконец, Сеймур. Есть возражения?

Возражений не было.

Очень странный сон.

Энвер, отклоняя руками тянущиеся к ней ветки, идёт по лесу. Впереди маячит просвет: лес вот-вот закончится. Колдунья ускоряет шаг, красно-бурые стволы расступаются перед ней. Ещё немного, и она выйдет на окраину большого поля, поросшего вереском. Но что это? Ходьба вдруг перестаёт приближать её к цели! Опушка, вересковье, ясный солнечный день остаются вне досягаемости. Энвер переходит на бег, но тщетно: флора буквально обгоняет её, и в считаные секунды впереди вырастают новые деревья, кустарники и травы, отодвигая границу леса. Ведьма бежит несколько минут, пока совсем не выдыхается. Поле не приближается ни на йоту. Шаг – из ничего возникают молодые сосны; шаг – взмывают ввысь ещё деревья; шаг…

Гнев охватывает волшебницу. Она взмахивает руками раз, другой, полосуя пространство перед собой огненными протуберанцами. Огонь разлетается во все стороны. Его алые брызги, попадая на живую зелень, мгновенно вгрызаются в неё, жадно пожирают добычу и быстро увеличиваются в размерах. Энвер в замешательстве: чары действуют не так, как надо, не слушаются её. Девушка пытается укротить их, но все её попытки бесплодны. А пламя, завывая, превращается в неуправляемый шторм. Уже весь лес вокруг пылает! Дневной свет меркнет, заслонённый чёрным смрадным дымом. Повсюду нестерпимый жар и дьявольская пляска ненасытной стихии. Сквозь пугающий вой снедаемого пожаром воздуха, сквозь треск и шипение ведьме чудятся голоса – стоны гибнущих деревьев. А впереди, средь багряных сполохов, смутно проступают пять звериных фигур, сотканных прямо из пламени. Ищейка, окружённая кольцом огня, беспомощно опускает руки.

Сухая чёрная земля под ногами с хрустом покрывается трещинами. Девушка вскрикивает, внезапно теряя опору, однако ничего сделать уже нельзя. Земля крошится, проваливается, сыплется кувыркающимися обломками куда-то вниз. Волшебница летит следом и захлёбывается криком. Но падение прерывается так же неожиданно, как и начинается.

Под руками мягкая, сочная трава. Энвер стоит на четвереньках, и колени, упирающиеся в живой зелёный ковёр, принадлежат маленькой девочке. Колдунье снова семь… но только внешне. Разум и память всё ещё принадлежат взрослой женщине. Тяжело дыша и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, она поднимает голову. И видит невысокий утёс, выступающий прямо из горной кручи. В утёсе зияет пролом – вход в пещеру, напоминающий покосившуюся стрельчатую арку. Перед чёрным зёвом, из которого веет сыростью и холодом, вкопан высокий столб. А на столбе вырезаны рожи. Ведьма приглядывается и узнаёт в жутковатых раскрашенных физиономиях, поставленных друг на друга, черты людей, волков, лис, оленей. Вокруг – никого. Тишина. Вырезанные на столбе морды хранят неподвижность. Но не молчание. Энвер не верит своим ушам: ей чудится неразборчивый шёпот. Едва уловимый многоголосый шёпот, исходящий от истукана. Девочка протягивает к нему руку, она почти дотянулась!..

Столб, пещера, скала быстро отъезжают от неё, удаляются, уменьшаясь в масштабе. Ведьма стремительно летит назад, и вот уже её взору открыт весь Дымчатый массив, раскинувшийся далеко впереди и внизу. Над вершинами, подпирая плечами голубой небесный свод, возвышается исполинская фигура. Мужчина. Ноги растворяются в призрачной дымке, окутывающей горные склоны. Могучий обнажённый торс покрыт вязью татуировок. На сгибе левой руки покоится копейное древко, украшенное пучком конского волоса и кистью из орлиных перьев. Грудь украшает варварское ожерелье, собранное из медвежьих когтей и выдолбленных трубочек бузины. А на шее гиганта…

На оперённой шее гиганта – голова ворона!

Энвер прикрывает рот рукой, потрясённая фантастическим видением. А человек-ворон слегка поворачивает голову, и тёмный птичий глаз прошивает колдунью невыносимо мудрым, холодным взглядом вечности. Свободная рука великана поднимается, он протягивает её колдунье, раскрытой ладонью вверх. Он явно хочет ей что-то сказать. Ведьма замирает в ожидании.

Сон рушится.

Энвер вскочила, разбуженная одновременно чьим-то приглушённым криком и собственным чутьём.

– Кто кричал?

Стояла глубокая ночь. Ведьма бегло осмотрелась. Мир за пределами круга, очерченного дрожащим светом костра, тонул во мраке. Даже небосвод почему-то был чёрен, словно звёзды решили взять выходной. Холодный воздух набряк ощущением смутной тревоги. Никто из поисковой группы не спал, все были на ногах. На лицах, остекленевших в немом напряжении, шевелились тени.

– Кто кричал? – повторила ведьма.

– Тише! – шикнула Марта. Похоже, шло время её караула: девушка выглядела самой бодрой. И самой настороженной.

– Что?

– Он пришёл, – травница широким жестом указала куда-то во тьму.

– Да кто? – теперь уже не выдержал Кристоф.

– Тсс!!! – Марта прижала палец к губам. – Дух. Слушайте!

Люди замерли, прислушиваясь. Тишина. Ни звука, ни шелеста. Только костёр невозмутимо похрустывал поленьями. Секунда, другая, десять…

Где-то слева раздался резкий треск. Все как по команде развернулись в ту сторону. Тихо.

Тише…

Треск, теперь чуть левее, чуть ближе.

«Ярдов пятьдесят», – прикинул Кристоф. В его мыслеречи сквозило беспокойство.

«Это лес, расстояние определить трудно. Подождём».

Тишина. Снова треск. Потом ещё. Ломались ветки, и этот острый звук кинжалом пронзал темноту, теряясь потом где-то в глубине молчаливой пущи. Отклик порхал от дерева к дереву, путался в еловых лапах – опознать источник не представлялось возможным. Рядом с лагерем будто бы бродил кто-то большой и грузный.

– Олень? – шёпотом предположил Кендрикс. Уишоу потянулся к ружью.

Звуки стихли. А через минуту объявились вновь, совсем с другой стороны. Охотник выругался. Подозрительный шум угас и родился опять, уже за человеческими спинами. И чуть дальше.

– Эй там! – нервно окликнул Белл. – А ну, покажись!

Звук тотчас пропал. И уже не повторялся.

– Какого чёрта?!

Люди напрягали глаза, но тщетно: непроглядная темень недобро обступила полянку со всех сторон. Тут, словно дразня спасателей, из чащи вырвался далёкий крик, который почти сразу оборвался.

– А это ещё кто? – опешил Кендрикс.

– Точно не олень и не медведь.

Крик, высокий и звонкий, повторился. Он прибавил в длительности, в нём чудились неразборчивые слова.

– Детский голос, – с удивлением определил светлый маг.

– Дети? В лесу? Среди ночи?

– Это не дети, – прошептала Марта. – Это хранители леса. Я вам точно говорю.

– Какие ещё «хранители»?! – Белл начал терять терпение. – Дьявольщина! Прекрати, тра…

Загадочному крикуну вторили с другой стороны. Добавился уже набивший оскомину треск.

– Это точно не звери…

– Наши чары молчат, – посетовал Кристоф. – Наверное, шатун не приближается, чувствуя границу.

– Шатун? Да их же много, они повсюду!

– Это только так кажется, – Энвер сотворила шар, лучившийся холодным мертвенно-белым светом. Кристоф зажёг точно такой же (чародеи заменяют себе фонари подобными парящими и сияющими сферами).

Ищейки отделились от группы, подошли к границе крошечной территории, отвоёванной костром у ночи. Призрачный свет колдовских светильников проник в чащу, выдёргивая из мрака напоминавшие скелетов силуэты елей и пихт. Источники света шевелились, и отбрасываемые деревьями резкие чёрные тени скакали с места на место, усиливая неуютное ощущение чьего-то незримого присутствия.

– Как будто никого, – поджал губы Кристоф.

– Там всего лишь один-единственный нова, – стояла на своём Энвер. – А звуки – наваждение, магия. Вроде той, что сводила с ума деревенских. Пугать нас он вздумал. Но теперь этот номер не пройдёт!

Однако же прошёл: совсем рядом, значительно ближе таинственных шумов, на самой границе видимости, раздался утробный звериный рык. Очень явственный, неприятный, режущий уши рык.

– Пума! – побледнел Уишоу.

Жители деревни отступили к костру. Охотник, лесничий и землевладелец водили стволами, силясь отыскать цель. Бесполезно. В такой темноте зверь останется невидимым до конца, и разглядеть его удастся лишь на излёте прыжка.

– Что же ваши ловушки? – голос Белла дрогнул.

– Не знаю, – хмуро отозвался Кристоф. – И это плохо. Сейчас я попробую осмотреться.

Светлый маг вновь применил заклинание, позволившее ему отыскать напарницу у домика лесника. Мрак раздвинулся на пару секунд, проступили серые контуры деревьев. Но не больше.

– Пусто. Я никого не увидел.

– Всё треклятая тьма! – скрежетнул зубами траппер.

Энвер усмехнулась. Её глаза засветились хорошо знакомым напарнику огнём профессионального азарта.

– Тьма? Прекрасно! Тьма – это всё, что мне нужно!

Девушка выступила вперёд. Встряхнула руками, выбросила кисти перед собой. Расслабленные пальцы смотрят в землю. Колдунья разомкнула губы: отрывисто, властно прозвучали слова заклинания. Сила пришла в движение. Тьма, в свою очередь, тоже.

У Кендрикса мурашки побежали по спине. Рядом громко засопел Уишоу. Темнота, взломав границу очерченного пламенем круга, десятком чёрных бесплотных щупалец потянулась к людям. Точнее, к ведьме. Извиваясь подобно змеям, кошмарные отростки коснулись пальцев чародейки, слились с ними в единое целое. Теперь Энвер походила на кукловода, державшего за ниточки саму ночь. Все спасатели, за исключением Кристофа, теснее прижались друг к другу, подавленные увиденным.

– Ну что ж, приступим, – пробормотала ведьма.

Но приступить не получилось. Напряжение спало, воздух растерял свою тяжёлую густоту, вновь сделавшись свежим и прохладным. Звуки, нагнетавшие тревогу, сгинули. Сперва Энвер даже не поверила своим ощущениям, своему колдовскому чутью. Манипуляций с мраком не потребовалось: невидимый наблюдатель испарился, не оставив даже намёка на своё существование.

– Всё, – обескуражено вымолвил Кристоф. Он тоже не мог поверить.

– Что «всё»? – не понял Белл.

– Он ушёл, – пояснила ведьма. – Я чувствую. В лесу больше никого нет. Ни людей, ни зверей.

– Э… то есть как?

Энвер нахмурилась, топнула ногой.

– Хватайте факелы! Он должен был тут порядком наследить.

Ободрённые решимостью колдуньи, члены поисковой группы собрались с духом. Запылали факелы, ярче засияли две магические сферы. Двадцать минут прочёсывали заросли в поисках улик. Увы, прочёсывание закончилось безрезультатно: ночной гость не оставил никаких следов.

– Он что, в самом деле призрак? – не переставал удивляться светлый маг.