Текст книги "Ищейки"

По очереди проголосовали Кристоф, Джейд и, с заметной неохотой, комендор Волков. Мешкал только Жиро.

– Как раз плана-то у нас и нет, – резонно заметил он. – В общепринятом значении этого слова.

– Ну… в принципе, это так, – сникла Хольгерсон. И вновь оживилась: – Но ведь есть фундамент. На нём нужно выстроить новый план.

– Только и всего, – фыркнул Волков. Анника ответила каменным лицом.

– Вы все согласны рискнуть, полагаясь лишь на догадку одной тёмной волшебницы? – поинтересовался Жиро, обведя всех присутствовавших взором. Волков шумно втянул носом воздух, но смолчал. Глаза Энвер светились уверенностью.

– Хорошо, – руководитель спецоперации сложил ладони вместе. – Значит, будем действовать. А план?.. План мне видится примерно таким…

В условленный час три сотни волшебников начали заливать в открытые люки портовой канализации жидкое пламя, ядовитый репеллент, кислотные растворы, едкий смрадный дым и кипящую воду. Сил на чары не жалели. Маги-погодники гнали под землю плотные потоки воздуха, чтоб те уносили с собой, в холодные катакомбы, всю эту агрессивную гадость. Широкая дуга чародейских постов, упершись концами в берег Оленьего языка, обозначила границу, в пределах которой смертельные субстанции должны были заполонить лабиринты коммуникаций. Будучи заранее предупреждёнными, городские власти перекрыли туннели, соединявшие подземелья порта с большой канализационной системой. До этого полисмены и работники муниципальных служб спешно прочесали все ходы, какие можно было, и выгнали оттуда нескольких бездомных бродяг. Последними свои позиции покинули ищейки, дежурившие под землёй и следившие за тем, чтоб нова не ускользнула от Агентства в последний момент.

Итак, затапливавшие сточную систему злые чары неотвратимо сжимали кольцо, с каждой минутой уменьшая безопасный участок подземелий, примыкавших к большой воде. Рано или поздно пребывание в туннелях станет невозможным, и тогда Маргарет Рэнд поневоле выберется наружу.

Кристоф и Энвер сидели, не таясь, почти у самой кромки воды, на демонтированном с какого-то парусника рангоуте. Ни одного мага поблизости не было (в этом состояла часть нового замысла), никто из других ищеек не страховал напарников. Впрочем, страховка не должна была понадобиться. Наоборот, оставить приманкой всего двух чародеев комендоры сочли необходимым: мол, если не провоцировать и без того взвинченную нову толпой агентов, то сохраняется шанс взять преступницу без боя. Правда, в шанс этот верилось слабо, но попытаться стоило.

Около часа прошло в ожидании. Светило стремительно катилось на запад, и небо уже наряжалось в мягкие предзакатные одежды. Бриз, налетавший с озера, был лёгок, свеж и бодрил. Энвер с наслаждением вдыхала каждый его нежный порыв, сожалея, что не состоит из лёгких целиком. Обезлюдевший порт, казалось, дремал. Над головой покрикивали чайки, мелкие волны плескались о набережную. Царивший кругом покой навевал сон, а безмятежный вечерний пейзаж – водная ширь, расцвеченная пастельными тонами; редкие, позолоченные солнцем облака; тонкие мачты белоснежной шхуны, стоявшей на якоре в нескольких кабельтовых от берега, – внушал иллюзию остановившегося времени. Кристоф жмурился от удовольствия, смакуя каждую минуту столь неожиданно приятного вечера, тихого и тёплого. Мирного. Не хотелось верить, что кто-то может разрушить эту неподвластную всем чародеям мира магию, украсть у друзей очарование угасающего летнего дня.

Но ничто столь потрясающее не может принадлежать людям вечно. Со стороны складов донеслись удары: один, другой, третий. Звук был глухим, но гулким – будто стучали деревом по листу железа.

– Внимание! – Энвер предостерегающе подняла руку. Кристоф стряхнул с себя блаженное оцепенение, напрягся.

Следующий удар был особенно громким, вдобавок раздался треск. Сорвалась с петель и, грохоча, отлетела в сторону небольшая железная дверца, запиравшая спуск в подвал угольного хранилища. Подвал, вероятно, имел связь с подземельями – хотя эту связь могли установить и всего минуту назад. Из тёмного прохода, ранее скрываемого дверцей, вырвалось облако пыли. Послышался прерывистый кашель, зазвучали чьи-то шаги, шорох. В глубине пыльного облака замаячили смутные тени.

– Это она, – выразил уверенность Кристоф.

И не ошибся. Повисшая в воздухе пыль расступилась, явив ищейкам седую, но ещё не старую женщину в мужском костюме. Длинные волосы слиплись в колтуны, костюм был грязным и местами ободранным, однако фигура художницы излучала уверенность, силу и даже некоторое величие. Нова сделала шаг, другой – походка была изящной и лёгкой. Плечи Маргарет Рэнд были гордо расправлены, глаза сверкали. Рядом с ней, как почётный эскорт, вышагивали два чёрно-белых, ненормально мощных и рослых тигра – каждый свыше пяти футов в холке. Хищники внимательно озирались, тяжёлые взгляды жёлтых глаз не сулили ничего хорошего.

Нова вышла на открытый участок набережной, заметила ищеек и остановилась. Тигры, как по команде, сели рядом со своей создательницей и застыли в невозмутимости сфинксов.

– Именем магического Конвента, согласно букве Эдикта, по воле Высокого Трибунала я, агент особой службы, приказываю тебе сдаться! – властно потребовала Энвер, ещё при появлении новы поднявшаяся на ноги.

– Держи карман шире! – отозвалась Рэнд. Тигры вторили ей пренебрежительными взмахами хвостов.

Ищейки, стоя на сложенных в штабель элементах корабельной оснастки, возвышались над художницей, до которой было всего десятка три шагов. Напарница Кристофа покачала головой.

– Мы ведь всё равно добьёмся своего. От тебя, Маргарет, зависит только то, как это произойдёт: по-хорошему или поплохому. Первый вариант предпочтительней, так как проще, и для тебя чреват… менее серьёзными последствиями.

– Ты уже порядочно наломала дров, – добавил Кристоф, ещё надеявшийся избежать насилия. – Но шанс на помилование и отмену смертной казни есть. Нужно только…

– Так вот он, ваш дивный новый мир? – перебила нова. В её голосе звучала горькая ирония. – Такая она, эпоха стабильности и процветания? Торжество гуманизма, время новых возможностей, надежд и устремлений, да? Каково?! – тут она заговорила с ожесточением. – Этот город был мне домом все те годы, что я жила и работала здесь. Люди меня уважали, ценили моё искусство. Самые влиятельные граждане Гарлека заваливали меня заказами. Но что случилось, когда во мне проснулся новый талант? Все отвернулись от меня, чураясь, словно чумной крысы! Объявили изгоем, угрозой обществу!

Рэнд заложила руки за спину и принялась негодующе расхаживать туда-сюда. Хвостатые телохранители не пошевелились.

– А ведь я наконец-то получила возможность творить… поистине удивительные вещи! Осуществлять замыслы, о которых раньше могла только мечтать! Мне под силу облечь в плоть любое существо, какое только способно породить воображение! Благородный зверь или уродливый монстр – не важно. Важно, что это теперь – реальность. И где ж ещё реализовать такой шанс, как не здесь, в столице прогресса; в городе, где, как принято считать, любой человек может перевернуть землю силой мысли и духа, если дерзнёт переступить границы собственной незначительности? Но что предлагают мне вместо этого? Извольте, вот ваш выбор: либо виселица, либо каторга. Хороша же, мать её, страна свободы!

– Если это твой ответ, то советую подумать ещё, – холодно произнесла Энвер.

– А зачем? Для чего? Во имя чего вы сейчас тратите время на бессмысленные уговоры? Во имя режима, прикидывающегося демократичным и честным, но при котором на деле даже маг, если он тёмный, считается человеком второго сорта? О да, я знаю: тёмному магу нужно получать унизительное разрешение на колдовство. Тёмный маг с рождения будет ущемлён в правах только потому, что родился не в том лагере. Кто из вас тёмный, скажи: неужели я не права и всё иначе? Неужели вас судят не по ярлыкам?

Женщина выдержала паузу, но никто из ищеек не ответил. Рэнд кивнула, на её лице проступило мрачное удовлетворение.

– Уже похоже на шовинизм, не правда ли? А что же феномены вроде меня – те, которых вы называете новами? Объявлены вне закона! Мы ведь не вписываемся в «идеальную» картину мира, придуманную светлыми волшебниками для самих себя, – нова сплюнула на камни. – Личность здесь стоит недорого, любое инакомыслие запрещено. Выделяешься из масс – долой! Я повторюсь: это ваша хвалёная эра благоденствия, ваш манифест счастливого послевоенного будущего? Коли так, вот мой окончательный ответ: хрен вам! Выкусите!

Художница, принадлежавшая к интеллектуальной элите города, грязно выругалась и согнула локоть в похабном жесте. Энвер поморщилась.

– Это твоё решение, Маргарет. Отвечать за него тоже тебе.

– Не сомневаюсь! – крикнула Рэнд. – Ребятки! Взять!

Тигры молниеносно вскочили, напружинились, оскалили клыки. Один из хищников издал рык, посеявший панику среди чаек.

– Офицер Теклберри! – Энвер подала условный сигнал.

Рядом с девушкой появилась рослая фигура полицейского, всё это время прятавшегося за штабелем. Офицер был преисполнен решимости; в левой руке он сжимал револьвер. Следуя примеру Теклберри, из своих укрытий показалось ещё сорок полицейских. До сего момента таившиеся за ящиками и тюками с парусиной, на обратном скате крыши угольного склада, за фальшбортом пришвартованного у набережной буксира, полисмены раскрыли себя и тем самым явили нове заготовленную для неё ловушку. Более четырёх десятков револьверов, дробовиков и карабинов дружно прицелилось в хищных телохранителей художницы. Сухой треск прокатился по рядам служителей закона – это взводились курки.

Рэнд побледнела. Хищники яростно взревели, отступили на шаг, явно растерявшись.

– Товсь! – зычно скомандовал Теклберри, поднимая правую руку. – Целься!

– Нет!!! – вскричала Кольвиц.

– Пли! – рука офицера рухнула вниз.

Тигры запоздало прыгнули вперёд, пытаясь опередить смерть. Дружный залп сорока с лишним стволов настиг хищников в воздухе. Неодолимая сила отбросила их прочь от ищеек, швырнула на мостовую. Звери шлёпнулись на камни, прокатились по ним, молотя конечностями, словно тряпичные куклы. Великолепная шерсть мгновенно испачкалась бурыми пятнами. Одна из огромных кошек почти сразу замерла в неестественной позе; вторая какое-то время ещё конвульсивно дёргалась, пока вокруг неё стремительно разрасталось море горячей крови.

Кристоф опустил глаза. Энвер проглотила образовавшийся в горле комок, напомнив себе, что тигры формально были ненастоящими. Рэнд была белой как мел.

– Вот вы как, значит?! – сжатые кулаки художницы тряслись от гнева. – А потом и меня в расход?! Н-не-е-е-е!

Нова изо всех сил топнула ногой, и неожиданно мощный толчок сотряс набережную. Штабель рангоутного дерева под ищейками заходил ходуном, волшебники едва устояли на ногах. Не проще пришлось и блюстителям закона: несколько человек упало с крыши угольного хранилища. Буксир качнулся на волне, стоявшие на палубе полицейские схватились за планширь. Булыжники в том месте, где стояла Рэнд, поползли вверх, мостовая вспучилась, быстро разваливаясь под напором растущего холма. Через секунду шокированная Энвер поняла, что это вовсе не холм. Нова очутилась на изогнутом хребте, покрытом матовой серо-зелёной чешуёй, прильнула к нему, скрючилась, поджав ноги и обхватив руками покатые бока чудовища. Пара небольших (площадью с бильярдный стол каждое) надкрылий, сложившись над художницей, целиком скрыла её от взглядов. Из-под земли появились два настоящих кожаных крыла размером с паруса океанского клипера. Когти на концах крыльев уперлись в мостовую; полный свирепой ярости крик – именно крик, а не рёв или рык – резанул по ушам, заставив закусить губы от боли. Увенчанная костяной короной голова клацнула кошмарной пастью. И вот, выпростав из-под песка и битого камня мощные лапы и длинный гибкий хвост, перед людьми предстал самый что ни на есть настоящий дракон. Во всём своём суровом великолепии.

– Да ладно?! – Кристоф не мог поверить своим глазам. Эн-вер, впрочем, тоже.

Дракон встряхнулся, грациозным движением повернул вытянутый череп к магам, фыркнул.

– А вот теперь попробуйте-ка меня поймать! – голос Маргарет Рэнд прозвучал словно издалека.

Дракон отвернулся, привстал на лапах, изогнул спину – похоже, готовился к взлёту.

– Эн, канаты! – опомнился Кристоф.

Чародейка мгновенно поняла, о чём он. Спрыгнув по разные стороны штабеля, ищейки прибегли к телекинезу, разматывая толстые и тяжёлые, пропитанные солью швартовочные канаты. Прикреплённые к стальным кнехтам, эти канаты могли удержать у причала крупное судно. Нужно было лишь несколько секунд, чтоб успеть закинуть их концы на дракона и попытаться связать его.

Полицейские дали второй залп. Никакого толка: пули отскочили от брони колдовского колосса, как горох от стенки.

– Давай! – крикнула Энвер.

Концы полетели в ящера. Тот, не обращая ни малейшего внимания на суетившихся под носом чародеев, одним мощным движением расправил крылья, играючи отбросив метившие в него путы. Затем он напружинился, дёрнулся и, взмахнув гигантскими конечностями, тяжело взмыл вверх. Плотная воздушная волна хлестнула по набережной, опрокинула людей, прибив их к брусчатке. Энвер сама не поняла, как оказалась на камнях, больно ударившись бедром и плечом. Офицера Теклберри сорвало с огневого рубежа, бросило в озеро. Буксир опасно накренился, зачерпнув бортом воды; полисмены с криками покатились по палубе, теряя оружие. Дракон ещё раз ударил крыльями по воздуху, затем ещё и ещё, сокращая интервалы между взмахами, поднимаясь всё выше. За несколько секунд он достиг высоты шестиэтажного дома. Чаек и след простыл.

– Уйдёт ведь! – простонал поднимавшийся с земли Кристоф.

Теперь не было никаких шансов достать дракона канатами или чем-либо ещё. Добравшись до отметки примерно в сотню ярдов, ящер изменил положение тела и угол атаки. Вертикальная тяга перешла в горизонтальную, исполин устремился вперёд, быстро наращивая скорость. Он летел на восток, визуально уменьшаясь в размерах и унося с собой свою создательницу, Маргарет Рэнд.

Быстрая тень, с тихим шипением вспоров воздух, пронеслась над головами волшебников. Энвер моргнула от неожиданности, но, присмотревшись, узнала в удалявшейся тени большого ворона. Птица, не жалея крыльев, отчаянно неслась вслед за драконом и – о, чудо! – постепенно нагоняла его. Впрочем, дракон уже превратился в миниатюрную подвижную фигурку, а ворона вскоре уже нельзя было разглядеть. Раздосадованная ведьма осмотрелась и нашла в двух шагах от себя офицера с биноклем.

– Дай сюда! – бесцеремонно выхватив у полисмена оптику, девушка жадно приникла к окулярам.

Когда ворон всё-таки нагнал ящера, на берегу уже собралось порядочно народа – как полицейских, так и магов. У многих имелись бинокли и подзорные трубы. Несколько десятков человек одновременно смогли следить за необычной погоней. Дистанция уже не позволяла рассмотреть дальнейшие события во всех подробностях. Но и того, что было видно, хватало, чтобы держать нерв толпы в напряжении.

Всё произошло менее чем за минуту. Ворон, заняв эшелон над спиной ничего не подозревавшего ящера, исчез в тёмном пятнышке, из которого тут же выпал человек. Он сверзился на дракона при огромной ходовой скорости, но каким-то образом сумел удержаться на шкуре. Творение новы почувствовало массу безбилетного пассажира, взбрыкнуло в попытке сбросить его. «Пассажир» опять устоял, а через миг темнеющее небо вспорола трещина ослепительно-белой молнии. До пирсов докатился гром. Вооружённые самой мощной оптикой наблюдатели разглядели, как под надкрыльями летающей бестии дёрнулась скрюченная фигурка. Маг на спине дракона выпустил в эту фигурку вторую молнию – промазал, поток энергии снова ушёл в небеса. Змей сложил крылья, сорвался в пике, но тотчас резко выровнял полёт. Манёвры сработали: метатель молний не удержался и рухнул вниз… но у лап ящера обернулся вороном, за несколько взмахов вернул проигранную позицию и вновь принял облик человека. Носитель новы не растерялся, мгновенно и виртуозно выполнил «бочку», но кратковременное превращение в птицу не позволило человеку упасть и в этот раз. Дракон заметался из стороны в сторону, выписывая кульбиты, но упрямый чародей не желал отлепляться, а в небе одна за другой расцветали ветвистые молнии. В неистовой борьбе с ловким врагом ящер поневоле ослабил защиту: аэродинамика, гравитация и физиология во время непрерывных воздушных трюков оказывались сильнее воли и мышц; надкрылья расходились, приоткрывая тщательно оберегаемую пассажирку. Колдун сумел воспользоваться этим, и одна из молний всё-таки достигла цели. На спине дракона сверкнула яркая багровая вспышка, бестию окутало чёрным облаком, из которого спустя мгновение вывалилось безжизненное тело наездницы. Оставляя за собой тонкий дымный шлейф, нова низринулась в озеро с высоты в четверть мили. Наблюдавшие за схваткой люди дружно ахнули. Дракон между тем рванулся ещё пару раз, после чего заложил вираж и попытался в штопоре догнать падавшую хозяйку. Однако что-то (или кто-то) не позволило ему этого сделать. Ящер резко и очень жёстко растопырил крылья, зафиксировал их в общей горизонтальной плоскости и начал планировать к воде, угрожающе быстро теряя высоту. Теперь его курс лежал прямо к месту старта.

В ряды полицейских и некоторых волшебников закралась тревога, кто-то даже отступил в замешательстве от края набережной – будто это поможет, врежься дракон в толпу. Змей приближался очень быстро и летел теперь практически над водной гладью. Но когда до берега оставалось чуть более двух кабельтовых, с драконом что-то произошло. Он испустил крик, полный тоски, его крылья утратили твёрдость и сломались. Ящер на огромной скорости врезался в воду, отскочил от неё, как плоский камешек, пущенный ребёнком, ещё раз ударился о поверхность озера, перевернулся, запутавшись в крыльях, кубарем покатился по водной плёнке. Скорость упала настолько, что уже не могла более поддерживать грузное тело над поверхностью. Дракон зарылся, подняв тучи брызг, в последний раз перекувырнулся, пустил волну, погрузившись ненадолго, и потом всплыл, чтобы окончательно успокоиться.

Значительно разросшаяся толпа ловчих магов и полисменов десятками пар глаз взирала на то место, где разыгрался последний акт этой трагедии. Некоторое время не происходило ничего, никто не шевелился, не издавал ни звука. Затем от монструозного трупа, дрейфовавшего всего в полусотне ярдов от берега, отделилась ещё одна волна. Быстро подбегая к набережной, волна вздыбилась, а над ней, выпрямившись во весь рост, показался маг, убивший Маргарет Рэнд. Лиандор Крейн стоял на гребне волны – прямо на воде, как библейский мессия – и спокойно ждал, когда магия вынесет его к людям. Волна достигла каменного бруствера, перехлестнула через него, и проконсул сошёл на брусчатку, истекая потоками озёрной воды. Чары, управлявшие волной, угасли, водяной холм осел. Тёмный маг заложил руки за спину, сделал ещё пару шагов – свидетели воздушного боя предусмотрительно уступили дорогу – и за эти два шага чудесным образом полностью высох. Только затем Крейн наконец остановился и пробежался взглядом по лицам тех, кто его окружал.

Из-за спин агентов и полицейских вышел комендор Жиро. Он приблизился к магистру Крейну вплотную, и два уважаемых мага несколько секунд играли в гляделки.

– Сила не была извлечена и законсервирована, – негромко, ровным голосом произнёс Жиро. – Вы знаете, во что это грозит вылиться, Крейн.

– Знаю, – резко ответил проконсул. – Но это уже мои заботы, комендор. Не ваши. – Затем, обернувшись и посмотрев на то, что плавало недалеко от берега, Лиандор Крейн вернулся к привычному для себя тону. – Что касается этого, настоятельно рекомендую выловить и изучить. Прелюбопытный экземпляр.

Легко обогнув застывшую фигуру Жиро, Крейн опустил голову и, всё так же держа руки за спиной, быстро пошёл прочь. Задержался он лишь на секунду, возле Энвер.

«А помощь вам всё же понадобилась».

Ведьма проводила глазами своего бывшего наставника, в который раз уже подумав о том, что неплохо бы взять бессрочный отпуск, запереться в лаборатории и найти наконец то состояние силы, духа и разума, которое позволит подчинить себе бренную плоть и научиться превращаться в птицу, зверя или ещё какое-нибудь животное.

Кристоф отыскал взглядом Дороти. Девушка, сгорбившись, сидела на самом краю деревянного пирса и рассматривала мёртвого дракона. Светлый маг, поскрипывая старыми досками, подошёл, сел рядом.

– Ты успела его увидеть? – спросил ищейка.

– Ещё в небе, – отозвалась девушка тихим голосом. – Красивый.

– Красивый, – согласился Кристоф и вздохнул. – Жалко…

Обхватив руками колени, Доротея смотрела, как тело могучего ящера едва заметно покачивается на розовых волнах, словно останки разбившейся о риф каравеллы. Старая знакомая Кристофа твёрдо решила, что пересмотрит свой выбор будущей профессии. А светлый маг, в свою очередь, припомнил последнюю речь Маргарет Рэнд. Припомнил и задумался.