Текст книги "Кубит или бит, Любить или не любить. Книга 1"

Разве на подобные голографические «чудеса» способна какая-либо часть разорванной на кусочки обычной фотографии. С точки зрения традиционного фотографического процесса всё это представляет собою фантастику, да и только! Этот пример позволяет нам в символическом ракурсе просто и убедительно продемонстрировать существование глубинного единства «внешнего» и «внутреннего»! Фотобумага в обычном фотографическом процессе запечатлевает на своей поверхностности распределение относительных интенсивностей световых лучей, запоминая самые грубые, чисто энергетические характеристики падающего света. При этом «тонкая» информация о фазах спектральных составляющих таких лучей обычно теряется (необратимая «декогеренция»). В подобном «огрубляющем» процессе отсутствует должный контроль всех степеней свободы обобщённой системы (внешние световые лучи + объект фотографирования + фотобумага). Использование когерентного источника света (лазера) в голографическом процессе позволяет серьёзно устранить этот недостаток. При этом для восстановления (проявления в трёхмерном пространстве) записанного голографического изображения необходимо уже будет в обязательном порядке использовать аналогичный когерентный свет в сходной с процессом записи редакции. Таким образом, ситуация с визуализацией объёмных изображений оказывается в голографическом случае обратимой, что для неосведомлённой аудитории обычно представляется неким шокирующим воображение волшебством.

Считается, что слово «лазер» (оптический квантовый генератор) имеет английское происхождение, представляющее собою аббревиатуру от начальных букв «Light Amplification by Stimulated Emission Radiation», буквально означающие «усиление света в результате вынужденного излучения». Конечно же, в формальном рациональном ракурсе подобная трактовка является вполне корректной. Тем не менее, похоже, что русская версия слова «лазер» имеет шансы несколько глубже выразить присутствие в нём запредельных Квантовых корней. Например, заключительную часть этого слова, звучащую как «зер», на мой взгляд, более естественно соотнести с понятием «зеркало». На то есть вполне серьёзные основания. Именно оптический резонатор на базе двух разнесённых в пространстве параллельных зеркал, одно из которых полупрозрачное, вносили весомый вклад в формирование когерентного света на выходе первых лазеров. Надеюсь, что мы при этом ещё не забыли о том, что «зеркало» одновременно является непревзойдённым символом в вопросе прояснения запредельных духовных качеств Абсолюта.

Менее очевидной для нас здесь становится интерпретация другой составляющей этого слова «ла». Вспомним постепенно уходящие из массового употребления русские слова «ладить», «ладно», «складно», отражающие контексты согласия, гармонии, сообразности, то есть всего того, что радует душу. А разве не просматривается душевная обусловленность «ла» в словах «ласкать», «ласковый», «лапочка»? Предлагаю также вспомнить известную строку из популярной в прошлом песни Вадима Мулермана «Лада»: «Позабытым словом «Ла-да» всех любимых стали звать…». Разве упомянутое здесь женское имя не говорит нам об уверенном «да», с очевидностью относящемуся к некоему таинственному греющему душу «ла»? Похоже, что женское имя Лара (Лариса) также неплохо подтверждает эту же самую мысль, если мы при этом, конечно, имеем представление о запредельной стороне второй составляющей этого слова «ра». А разве не этимологическим шедевром является русское имя Светлана, в чём предлагаю каждому убедиться самостоятельно, вспоминая две упомянутые ранее авторские интерпретации окончания «на», прекрасно в данном случае гармонирующие с рассматриваемым контекстом. Похоже, что сложность осознания глубинной сути подобных звукосочетаний является следствием того, что они несут в себе запредельный этимологический потенциал, полноценно непереводимый ограниченными средствами традиционных планетарных языков. А разве тибетского духовного учителя (Гуру) не называют «Лама», то есть субъектом, порождающим («ма») это самое «ла». Таким образом, есть все основания считать, что «ла» имеет очень светлые духовные истоки, серьёзно обусловившие соответствующим контекстом многие планетарные языки. Отметим, что в том же английском языке «ла» неплохо отражает таинственный светлый ракурс, причём не только в слове «свет» («лайт» – «light»), но и во многих других жизненно наполненных словах. Похоже, что именно по этим причинам английские слова «Любовь» и «Жизнь» также не избежали подобного рода божественного окраса (соответственно «лав» – «love» и «лайф» – «life»).

Продолжим рассмотрение «приземлённых» символических примеров из нашей жизни, но уже с большим акцентом на косвенное прояснение сути понятия «редукция» («декогеренция»).

Представьте себе, что вы находитесь в концертном зале и глубоко погружены в восприятие восхитительного музыкального шедевра одного из известных гениальных композиторов в прекрасном исполнении. До вашего слуха доносятся гармоничные сочетания музыкальных звуков, затрагивающие самые тонкие и глубинные пласты человеческой психики. В этом деянии с очевидностью преобладает не передаваемая словами иррациональная (божественная) составляющая, именно за которой искушённые зрители обычно и ходят на подобные духовно окрашенные мероприятия. А теперь попробуем максимально «приземлить» эту ситуацию, рассматривая её в чисто прагматичном (рациональном) ключе. Попробуем разобраться в вопросе, а что собственно представляет собою временная реализация конкретного музыкального звука. Думаю, что в данном случае несложно прийти к выводу, что она с физической точки зрения представляет собою звучание некоего музыкального тона конкретной акустической частоты (или одновременно нескольких отличающихся тонов в случаях с аккордами) в окружении неповторимых обертонов, присущих каждому конкретному музыкальному инструменту. Понятно, что там, где есть акустические сигналы, всегда присутствует и соответствующая акустическая энергия, механически воздействующая, например, на органы нашего слуха или мембрану микрофона. Во всём этом полезно понять для себя один значимый момент. Оценка величины этой энергии на некотором временном интервале всегда представляет собою обычное положительное число в каких-то единицах измерения энергии. Эта физическая оценка в некотором смысле является «редукцией» (статистическим осреднением) на определённом временном интервале изначального множества отличающихся между собою мгновенных значений акустического давления исходного звукового сигнала (точнее квадратов этих величин). А это означает, что в подобном процессе значения энергий для нот «фа», «соль» и т. д. вполне могут совпадать. Здесь необратимо уходят в небытие индивидуальные музыкальные частоты, фазы и вообще любая относительная дифференциация отличающихся мгновенных значений акустического давления, входящих в изначально более «тонкую» информационную структуру акустических сигналов. Иными словами, многомерный исходный сигнал в рассматриваемом огрубляющем процессе трансформируется в обычное примитивное число минимальной размерности, которое вполне может быть одинаковым для всех отличающихся между собою музыкальных звуков. Известно, что любая такая оценка представляет собою величину площади поверхности, ограниченной графическим представлением этого сигнала на выделенном временном интервале (интеграл), то есть, как мы уже отмечали, является обычным числом. Но как мы прекрасно знаем, одну и ту же площадь могут иметь разные геометрические фигуры (треугольники, прямоугольники, круги и т. д.). Очевидно, что обратного восстановления исходных сигналов из подобных оценок объективно не существует, то есть в этом огрубляющем процессе необратимо теряется не только запредельная гармония, но и отражающая её рациональная информационная составляющая. Данный простой (не квантовый) пример даёт нам определённое представление о связи информации и энергии, показывая, что огрубляющий процесс «декогеренции» приводит к утрате «тонкого» информационного содержимого. Это косвенно говорит о том, что в Квантовом рассмотрении даже важная формула Эйнштейна, связывающая энергию с массой (Е=mc²), вряд ли является таким уж выдающимся достижением. Дело в том, что физическая энергия, также как и эквивалентная ей материальная масса, по своей сути представляют собой в нашем предметном мире «грубый» результат (продукт) огрубляющей декогеренции более тонких информационных пластов полномасштабной Квантовой реальности. (Заметим, что физическая масса также оказывается инвариантной к конкретным индивидуальным формам и расцветкам любых носителей этой самой массы.)

Понятно, что если бы в рассмотренном выше музыкальном примере мы записали упомянутый шедевр на ленту студийного магнитофона, то этот процесс стал бы уже во многом обратимым (естественно не в реальном масштабе времени). В этом случае отсутствовали бы необратимые информационные потери, по крайней мере, в рациональном ракурсе.

Сходную огрубляющую аналогию несложно уловить и в наличии причинно-следственной связи естественных коровьих испражнений (своеобразный результат пищевой «редукции») с широким многообразием съеденных этими животными полевых трав и цветов, изначально обладающих куда более благовидными ароматами и цветовыми формами, то есть более богатым и «тонким» информационным содержимым. Всё это божественное многообразие растительного мира, пройдя через соответствующую мясорубку коровьего пищеварения, в итоге как бы «редуцируется» в известную нам разновидность блинообразных форм с известным назойливым запахом. Похоже, что именно такого рода примеры лучше всего проясняют духовное родство таких слов как «рацион» и «рациональность», «калория» (единица энергии) и «кал», а также подчёркивают, как ранее уже отмечалось, завуалированную неприязнь родного языка к очень многим чисто рациональным контекстам.

Для полноты картины добавим, что органические удобрения являются важной биохимической массой, способствующей росту и благоуханию широкого многообразия того же самого растительного мира, то есть божественное Существование непостижимым образом умудряется гармонично поддерживать безотходную технологию подобных круговоротов «еды» в природе. Более того, в процессе пищеварения, как известно, извлекается необходимая для телесной жизнедеятельности энергия, то есть те самые калории, которые здесь естественным образом оказались обусловленными физиологическим понятием «кал». Всё это напоминает о том, что пока мы живём в приземлённой «мирской» реальности, нам не избежать должной дани уважения к рациональной сфере человеческой деятельности. Этим лишний раз подчёркивается особая значимость для людей фактора «Интеллигентности», где рациональная и духовная составляющие в идеале находятся между собою в максимально выраженном непротиворечивом гармоничном единстве. Из вышесказанного следует, что чисто рациональная сфера человеческой деятельности ни в коем случае не должна стать для людей односторонне доминирующей, чтобы «цари Природы» (потенциальные «сыны Божьи») на каком-то своём эволюционном этапе не оказались по уши в этом самом «декогерентном дерьме», необратимо оторванном от своих божественных Истоков (гармонии, красоты, Любви). Не остались в статусе самодовольных и пусть даже очень трудолюбивых «одномерных» муравьёв, явно не подозревающих, что параллельно с ними могут сосуществовать и «трёхмерные Люди», то есть существа с явно большим духовным потенциалом.

Чем-то мне процесс декогеренции напоминает собой ситуацию, когда знания простого школьного закона Ома при не слишком малых электрических токах в проводнике оказывается вполне достаточным для успешного решения большинства практических задач. В таких случаях не принципиальным для нашей жизни становится более глубокое проникновение в тот факт, что реально измеряемый в цепи ток представляет собою осреднённую суммарную оценку совокупного эффекта от множества отличающихся между собой микротоков, вызванных хаотичными (плохо предсказуемыми) движениями индивидуальных свободных электронов в проводнике. Но вот не факт, что столь же эффективным окажется этот закон при измерениях микротоков с участием всего одного или двух электронов. И дело здесь вовсе не в повышенных требованиях к чувствительности измерительных средств. Повторюсь, теория вероятностей и математическая статистика оказываются полезными и эффективными инструментами только в тех случаях, когда количество активных участников таких деяний достаточно велико, например, когда одновременно подбрасывается тысяча идентичных монеток или когда одна монета подбрасывается тысячу раз. Тогда с приемлемой для практики точностью можно предсказать, что ровно половина из них упадёт на каждую из двух сторон, и чем более масштабными будут подобные эксперименты, тем меньшее будет наблюдаться относительное отклонение результата от истины (50 %). Но вот чем эти теории могут нам помочь при предсказании исхода выпадения одной отдельной монеты в одиночном эксперименте? Несложно убедиться в том, что в этом случае прикладная значимость статистических методов реально обнуляется, то есть с повестки дня исчезает вопрос об эффективности подобного рода «демократии», основанной на усреднённой воле «масс». (Масс здесь больше нет – остались одни индивидуальности.) Разве при статистических усреднениях не отсекается всё самое лучшее и худшее из имеющегося массива исходных данных? Разве подобный подход в живых контекстах чем-то не напоминает нам психологию «троечников», отметающих мнения «двоечников» и «отличников»? Разве понятие «средняя температура по больнице» не вызывает у нас вполне прогнозируемые эмоции? Разве подобные «троечники» не голосуют сегодня своими кошельками (трансформирующимися в рейтинги) за современный кинематограф с максимально «разжёванным» приземлённым содержимым, где яркие внешние формы и эффекты всё более вытесняют духовно значимое («многомерное») содержимое? Разве это не втягивает в водоворот «дебилизации» всё большее число даже одарённых и талантливых кинорежиссёров, формируя в итоге явно неоптимальный духовный тренд для подрастающих поколений? Разве подобного рода «редукция» в усредняющих социологических опросах общественных мнений не «распинают» всё выходящее за рамки «от мира сего», то есть одновременно не отметает и слабоумных, и Гениев Человечества?

Отдельный индивидуальный (световой) фотон обладает рядом уникальных качеств, например, способен сам с собою интерферировать, одновременно проходя через две разнесённые в пространстве щели, что гораздо сложнее реализовать на коллективном уровне сообщества подобных объектов, например, в варианте двух фотонов от разных источников.

Например, о сходной ситуации[3]3
  П.Дирак. Принципы квантовой механики. М., 1960.


[Закрыть] так писал великий физик Поль Дирак: «Подчеркну ещё раз, что волновая функция даёт сведения о вероятности нахождения одной частицы в данном месте, а не о вероятностном числе частиц в данном месте. Только такая точка зрения позволяет адекватно описать физические эксперименты, например, по интерференции, где каждая частица (например, фотон) интерферирует лишь сама с собой.

Интерференции между двумя разными фотонами никогда не происходит».

(Впрочем, в последнее время появилась информация о том, что физики-экспериментаторы всё же научились получать когерентные частицы, способные к интерференции от различных источников.)

Именно поэтому квантовые явления начали впервые проявлять для физиков свои необычные свойства именно в микромире индивидуальных частиц, когда появились возможности соприкосновения экспериментальной науки с псевдо «чистыми» (не запутанными) состояниями таких «индивидуальностей» в своём изначальном блеске и красе (по крайней мере, по некоторым их степеням свободы на определённых интервалах времени). Именно подобные обстоятельства в своё время породили в физике известную эпоху парадоксов и панической растерянности в рядах самоуверенной материалистически обусловленной научной элиты из «высшей мировой лиги», когда странным образом начались расшатываться и разрушаться многие казавшиеся незыблемыми многовековые классические устои, ранее неплохо согласующиеся с практикой. Запутывание подобных индивидуумов (частиц) с внешним коллективным макроокружением в физических экспериментах приводило в итоге к потере их изначальной «духовной чистоты», то есть, выражаясь религиозным языком к их «демонизации», явно не без силового вмешательства в эти процессы внешней «демократии». Для нас более существенным является то обстоятельство, что сходные аналогии существуют в живых контекстах человеческого измерения, где каждый отдельный индивидуум, как уже отмечалось, неплохо осознаёт некоторые свои не проявленные для других пласты более высокой мерности (мысли, чувства, эмоции).

Коллективный разум по своей природе всегда консервативен, прагматичен и приоритетно озабочен исключительно общественной сферой человеческой жизнедеятельности (политикой, бизнесом, демократическими принципами и т. п.). Он, прежде всего, ориентирован на усредняющие «редукционные» общественные тенденции, например, на результаты политических выборов, с очевидностью игнорирующих частные мнения отдельных избирателей. Сегодня это особенно наглядно проявляется в форме гипертрофированной обусловленности людей всевозможными рейтингам, «лайкам» и т. п. (Разве увеличение количества «лайков» может кого-то сделать более осознанными в духовной сфере?)

Что касается приоритетов конкретных индивидуальностей, выходящих за рамки абстрактного понятия «народ», то здесь дело обстоит во многом иначе. Для них гораздо большее значение приобретают более живые контексты реальности, связанные, например, с понятием «Любовь». Закон, как мы знаем, всегда социален, в то время как Любовь индивидуальна и вовсе не обязательно готова осчастливить своим благословенным присутствием каждого из членов коллективного сообщества. (О каких общественных законах может идти речь, если вдруг на Земле останется всего один человек; какие правила уличного движения в этом случае могут быть актуальными?) Истинная Любовь всегда представляет собою таинство за пределами мыслей, слов и тем более денег. А какие тайны могут содержать в себе общественные законы, где в первую очередь ценится конкретность и однозначность словесных формулировок и немало места посвящается вопросам бизнеса, то есть деньгам? Любовь всегда выплёскивается на своих счастливых избранников неожиданно (спонтанно), в то время как общественные законы, как правило, планируются и в обязательном порядке обсуждаются, например, в трёх парламентских чтениях. Закон не мыслим без опоры на причины и следствия, в то время как истинная Любовь беспричинна, т. е. лишена кармических корней. Законы по своей сути всегда рациональны, а Любовь – иррациональна.

Во всех подобных рассуждениях, конечно же, не ставится целью сколько-нибудь принизить значимость для людей законов (уголовных кодексов, конституций, правил уличного движения и т. д.), которые, бесспорно, являются конструктивными опорами для более безопасной и комфортной жизни на Земле. Здесь ни в коей мере не противопоставляются индивидуальное и коллективное начала. Мы просто пытаемся прояснить для себя их специфические и во многом противоречивые особенности. Понятно, что в силовом механическом ракурсе коллективное начало обязано уверенно победить индивидуальное (например, в соревнованиях по перетягиванию каната). Однако всё это относится исключительно к внешней физико-биологической стороне человеческих взаимоотношений. В случае же активной деятельности в более могущественных непроявленных внутренних пластах более высокой мерности (например, в ментальной или духовной сфере), всё это сразу же перестаёт работать столь примитивным образом. Все великие открытия, пионерские изобретения и другие творческие продукты высочайшего уровня значимости для людей в сфере науки, техники и искусства появились исключительно благодаря творческой активности конкретных личностей, которые по этой причине нередко оказывались в положении изгоев общества. Если вдуматься, то серьёзный научно-технический прогресс во все времена был немыслим без индивидуального творческого начала. Разве не так? Тот же символизм обычного зеркала, отражающий, как мы уже знаем, недвойственную природу запредельных качеств человеческого ума, представляет собою простейший пример демонстрации равенства потенциальных «творческих» возможностей цельного (зеркала) и его составных частей (осколков). Очевидно, что здесь понятия «победа» и «поражение» теряют своё привычное двойственное содержание. Согласитесь, что существует немало представителей животного мира, формально обладающих по сравнению с человеком много большими физическими возможностями, что вовсе не является основанием для их доминирования на планете Земля. А разве можно коллективными усилиями ускорить естественный девятимесячный процесс протекания индивидуальной женской беременности, имеющий отношение к непостижимой материализации из непроявленной сферы Бытия продуктов (живого) творчества? Разве собранием в коллектив сотни здоровых женщин можно сегодня в сотню раз ускорить процесс рождения ребёнка у одной конкретной роженицы? Очевидно, что механические законы физики в живой реальности перестают работать привычным для всех нас образом. А разве высший Системный уровень Квантового бытия (Универсум, единый Бог, Абсолют) реально не является «одиноким» в отсутствии своего внешнего окружения? Разве подобного рода «одиночество» (или внутреннее «Единство») имеет хоть какое-то отношение к понятию «слабость»? Именно подобного масштаба ракурсы лучше всего проясняют ответы на многие вопросы философского и духовного характера. Почему, например, выдающиеся композиторы, художники, учёные и изобретатели в благословенные озаряющие моменты своей сокровенной связи с Божественными (Квантовыми) высотами, существенно превосходят по своему творческому потенциалу всех вместе взятых остальных людей на нашей Планете, занимающихся в это же самое время рутинной рациональной деятельностью. Думаю, что по сходным причинам роль Личности в истории планетарного Человечества всегда будет иметь высочайшие приоритеты. Высший Системный уровень Квантовой реальности невозможно запятнать относительными контекстами из более низких и «грубых» Системных пластов меньшей размерности. Из этого следует, что каждое чувствующее существо потенциально является подлинным Интеллигентом, хотя и по причине своего неведенья обычно даже не подозревает о существовании у себя высшего «иррационального» потенциала. Справедливость последнего вывода является следствием «чистого» недвойственного (невинного) сосуществования всего сущего на высшем Системном уровне, где отсутствует любая двойственность.

Когда достойные личности высокого уровня Интеллигентности начинают действовать в наших «приземлённых» мирах, вооружённые для этого развитой логикой, интеллектом и весомым арсеналом рациональных знаний, то подобная миссия не может не стать значимым катализатором благословенной «заражённости» высшими состояниями духовно подготовленных слоёв человеческого сообщества. В какой-то степени примером подобного рода деятельности в отдалённые времена являлся, например, мудрый Сократ, который когда-то провозгласил нечто очень странное даже для нашего времени: «Я знаю, что ничего не знаю». Неудивительно, что он большинством своих соотечественников был адекватно не понят и в конечном итоге традиционно «распят», хотя и в отличающейся от Христа редакции. Разве этот упомянутый исторический персонаж не обладал тогда незаурядной логикой, большим объёмом рациональных знаний и интеллектом истинного философа? И тем не менее из его уст всё же (на века вперёд) прозвучало нечто, как мы сегодня понимаем потрясающе значимое: «Я знаю, что ничего не знаю»!

Обратим внимание на то, что Старый (Ветхий) завет из Библии, во многом базирующийся на заповедях Моисея, является вполне доступным для массового человеческого понимания. Но вот если мы сделаем попытку глубже погрузиться в это священное Писание, то трудно будет не заметить, что совсем иначе здесь обстоит дело с Новым заветом (Иисуса Христа), где духовные акценты переносятся на малопонятную территорию безусловной божественной Любви. Понятно, что этот иррациональный ракурс является труднодоступным для адекватного понимания общественным сознанием. Похоже, что новозаветные послания Христа в состоянии понять и оценить лишь очень редкие избранники (индивидуумы) с повышенным духовным потенциалом (имеющие уши, чтобы «услышать»). Отметим, что это, на первый взгляд, кажущееся надменным и вызывающим заключение не принадлежит к сфере частных мнений. Ниже мы убедимся в том, что сам Христос прекрасно осознавал этот момент, мастерски проясняя его суть в одной из своих бесед с учениками (Евангелие от Матфея, глава 13).

В отличие от Моисея, который своими нравственными заповедями причинно-следственного характера напоминает нам библейского судью, Христос во многом предстаёт перед нами в малопонятном парадоксальном свете. Он, например, утверждает: «Не судите, да не судимы будете» и странным образом предлагает подставлять обидчикам другую щеку. В любом случае подобные изречения представляются очень далёкими от старозаветного послания «око за око, зуб за зуб…». А разве многие из высказываний Христа в Новом завете по формальным признакам не выглядят безнравственными и даже «аморальными» (например, сюжет из притчи «о блудном сыне»), конечно, если нам не удаётся уловить в них запредельные «иррациональные» смыслы (когда «имея уши, да не слышим»). Конечно же, Иисусу вряд ли могла прийти в голову мысль об отрицании значимости для людей общественных или нравственных законов и тем более несостоятельности Ветхого завета. Это всё равно, как если бы Космос был настроен против Солнца, являющегося важным источником жизни на Земле; кубит что-то имел бы против бита; комплексные числа находились бы в оппозиции к своим вещественным собратьям, а бабочка была бы настроена против гусеницы или куколки. Разве не словами Христа были: «Я пришёл, чтобы исполнить, а не разрушить»; «не хлебом единым жив человек»; «не человек для субботы, а суббота для человека»? Этот величайший Вселенский Посланник сделал всё возможное, чтобы приблизить лучших сынов планетарного человечества к трудно постижимому иррациональному полюсу сокровенного понятия «Интеллигентность», тем самым достойно завершая это священное писание. Таким образом, гармоничное единство нравственных заповедей Моисея кармического характера и безусловной запредельной Любви Христа сделали на многие столетия Библию одним из наиболее совершенных и значимых священных писаний на Земле.

На мой взгляд, буддистские традиции «Хинаяны» (малой колесницы), где делаются акценты на кармические контексты и «Махаяны» («большой колесницы»), ведущей к реализации полного просветления, в чём-то сходны по своей глубинной сути соответственно с концепциями Старого и Нового заветов.

Разве не по причине очевидного недопонимания подобного рода глубочайших «иррациональных» посланий два тысячелетия назад Христа безжалостно распяли на кресте? Поразительным здесь является то, что убивали его отнюдь не варвары или подлый люд, а солидарные в своих намерениях представители духовенства одного из самых законопослушных, умных и религиозных на планете народов, в своей основе реально ориентированных на мораль и справедливость. Разве это не говорит о том, что высокий уровень образованности и даже религиозности в условиях привязанности к чрезмерно «приземлённому» мировосприятию феноменов Бытия может стать коварным «ослепляющим» препятствием для адекватной интерпретации запредельных божественных высот. Не могу здесь удержаться от того, чтобы в очередной раз не привести свою любимую аналогию про Солнце, формально являющегося заклятым «врагом» для нашего внешнего восприятия более «широкой» истины о необъятном Космосе. Понятно, что Солнце в таких случаях ни в коей мере не настроено против Космоса, также как и наоборот. Согласитесь, что истинная сила этой аналогии заключается не столько в её простоте, наглядности и масштабности, сколько в потрясающе убедительном прояснении, пожалуй, самого труднопонимаемого и шокирующего воображение положения Квантовой теории – принципа Квантовой суперпозиции. В ней даются простые и очень убедительные ответы на то, что, «приземлённая» реальность и более масштабный Космос – это две очень большие (системные) разницы. В земных масштабах нашей конкретной местности действительно может существовать только что-то одно – либо Солнце, либо Космос, в то время как более масштабный Вселенский ракурс естественным образом «проглатывает» подобного рода иллюзорные «шалости» своего относительно мелкого системного уровня. А разве сегодня подавляющее большинство представителей христианской традиции неосознанно для себя не отдают свои приоритеты в практической плоскости более доступным для своего понимания нравственным заповедям Моисея из Старого завета, смутно при этом представляя подлинное величие самого Христа? Конечно же, во всём этом нет ничего крамольного или предосудительного, но согласитесь, что слово «христианин» в таких случаях становится уже как-то не очень уместным, поскольку оно должно быть в первую очередь ориентировано на запредельные контексты Нового завета, имеющие непосредственное отношение к миссии Христа. Другое дело, что в мире существует немало представителей этой религиозной традиции, которые в своих постоянно идущих от самого сердца молитвах реально пытаются обнаружить в самом себе присутствие Христа «здесь и сейчас». Вот такую категорию верующих людей, пусть даже иногда слабо ориентирующихся в «тонкостях» Нового завета, уже трудно не отнести к категории истинных христиан. А разве подобное сегодня не имеют сходных аналогий в сфере высоких наук, например, в вопросе осознания авторитетным учёным сословием Квантовых высот и глубин в той же самой физике, когда неимоверное количество реально умных и высокообразованных людей оказываются психологически не готовыми «услышать» нелокальные вневременные контексты полноценной Квантовой реальности? И это в то самое время, когда уже не один год практически работают Квантовые компьютеры, напрямую задействующие нелокальный ресурс, а на рыночной основе продаются уникальные фрагменты оптоволоконных систем и сетей с запредельными свойствами! Как говорится, было бы смешно, если бы не было так грустно.