Текст книги "Оллвард. Разрушитель клинка"

– Ты наблюдал, как они творили это, – выдохнула она, ее голос стал хриплым.

Люк кивнул, медленно скользя взглядом по ее ребрам и чернилам, по ее истории, пока не добрался до ее лица.

– Я помню, – сказал он. – Мы помним.

Сораса Сарн не ждала извинений ни от одного из амхара. Она слишком хорошо знала их и себя. Они никогда не станут выказывать сожаление и никогда не выступят против Гильдии. И она тоже. Она жалела об этом даже сейчас, когда клинки всех убийц были направлены в ее сторону.

Ветер снова зашевелил деревья, раскачивая ветви. Из-за этого неподвижные убийцы выделялись еще сильнее, их темные фигуры застыли на месте. Сораса ослабила хватку на тунике, и мягкая, поношенная ткань упала на место. Сделав глубокий вдох, убийца ощутила в воздухе вкус смерти. Затем снова взглянула на Дома. Бессмертный тяжело дышал, его грудь поднималась и опускалась в устойчивом ритме. Меч по-прежнему висел у него на боку, массивное лезвие так и просило, чтобы его взяли в руки.

– И ты тоже помнишь, – сказал Люк, подходя ближе. – Лорда Меркьюри можно купить.

Несмотря на ситуацию, Сораса разразилась искренним смехом.

– Тогда назови его цену.

– Уходи, Сарн, – резко сказал Люк, каждое слово резало, словно нож. – Оставь Древнего и девчонку с кровью Древнего Кора. И мы с радостью примем тебя обратно.

Она снова засмеялась.

– Люк, полагаешь, я поверю тебе на слово? – раздраженно бросила она. – Да я лучше поцелую шакала.

– Мы можем это устроить, – прохрипела одноглазая Селька, стоящая на краю поляны. В нескольких ярдах от нее рассмеялся Джем.

Едва взмахнув пальцами, Люк заставил их обоих замолчать.

– Это написано на камне цитадели. Твое помилование, – сказал он. – И лорд Меркьюри прислал символ благосклонности. Он обеспечит тебе безопасный проход.

Затем амхара сунул руку в карман кожаных штанов и что-то сжал. Сораса приготовилась встретиться с его кинжалом, таким же, который носил каждый из них, сделанным из черной кожи и бронзы. «Символ благосклонности, – подумала она, мысленно усмехаясь. – Лорд Меркьюри послал тебя перерезать мне горло. Ни много, ни мало».

Вместо этого Люк достал гладкий нефрит того же оттенка, что и его проницательные глаза.

Сораса не двигалась и не моргала, даже если каждый мускул в ее теле ослаб, и она чуть не рухнула на землю. Ее губы приоткрылись, дыхание стало прерывистым. Перед ней оказался массивный нефритовый цилиндр, на одном конце которого красовалась легко узнаваемое серебряное клеймо. «Собственная печать Меркьюри – крылатая змея с широко раскрытой пастью и обнаженными клыками». Гладкий камень был длиной с кулак Люка, и даже без клейма на лицевой стороне он представлял собой драгоценный предмет.

Но отметка делала его бесценным. Сораса вспомнила нефритовый камень на столе лорда Меркьюри, ожидающий, когда с его помощью поставят печать на очередном контракте, позволяющем украсть еще одну жизнь. Он никогда не расстался бы с ним, ни за что. «Или я так думала».

Для Сорасы Сарн нефритовая печать была самой ценной вещью во всем мире.

Ее голос дрогнул.

– Безопасный проход, – прошептала она, ее сердце бешено колотилось. Мир расплылся у нее перед глазами. – На протяжении всей дороги домой?

Бледное лицо Дома побледнело еще сильнее. Его губы приоткрылись, произнося беззвучные слова, которые Сораса отказывалась понимать. Теперь он находился далеко отсюда, в другой части Варда, в другой жизни. Громкий шум зазвучал у нее в ушах.

Люк протянул руку с нефритом и вдавил холодный камень ей в ладонь.

– Возвращайся к нам, Сораса. Пусть весь остальной мир занимается своими великими делами.

Печать была достаточно тяжелой, чтобы проломить череп. Сораса сжимала ее в кулаке, пока не побелели костяшки. Прохладная поверхность успокаивала внезапно ставшей горячую кожу.

– Этот не твой контракт, – медленно проговорил Люк, его невероятные глаза буравили ее. – Договорились?

Она едва слышала его сквозь рев в ушах.

«Цитадель. Дом».

Усилием воли Сораса засунула печать в мешочек на поясе, пряча среди порошков и ядов, она носила с собой достаточно оружия, но печать была величайшим из всех. Затем горящим взглядом она посмотрела на Люка, потом на Дома. Древний поднялся, выпятив широкую грудь, своего рода последняя демонстрация бравады.

Губы Сорасы изогнулись в подобие улыбки.

– Пусть Древний умрет медленной смертью.

Глава 13
Приди и увидишь

– Эрида —

В шатре совета воняло алкоголем и рыбой. Слуги не спешили уносить тарелки, стараясь не мешать спорящим между собой вельможам и генералам. Эрида сидела во главе длинного стола, на ее тарелке лежали хребет и хвост форели. Кости плавали в масле и соли. Ни то, ни другое не улучшило вкус блюда. Несмотря на усилия поваров, после долгих дней осады вся еда стала казаться одинаковой на вкус. Королева не стала пить ни эль, как другие, ни вино, как леди Харрсинг, сидящая через два стула от нее. Вместо этого Эрида потягивала бодрящий чай с мятой, насыщенный золотистый цвет которого вторил цвету ее платья.

Она не надела доспехи, ни церемониальные, ни какие-то другие. Осада длилась уже две недели, но многие дворяне все еще носили кольчугу и стальные пластины, даже несмотря на то что никогда не приближались к городским стенам. Теперь они потели в душном шатре, в свете свечей их бледные, розовые лица напоминали морды свиней.

Сидящий рядом Таристан ничего не пил, его тарелка давно опустела. Не было даже костей, он смахнул их на пол, позволив волкодавам погрызть остатки. Несмотря на то что он открыто презирал большинство собравшихся в помещении людей, собаки избежали его гнева. Таристан опустил одну руку вниз, чтобы при желании собаки могли уткнуться носом в его пальцы. В отличие от советников Эриды, животные не боялись принца-консорта.

Большинство избегали смотреть ему в глаза, воспоминания о мосте и изуродованном теле принца Орлеона были все еще свежи в их памяти. Они кудахтали, будто переодетые цыплята, и среди них Таристан казался лисой.

– Рулайн построен так, чтобы выдерживать осады, – сказал лорд Торнуолл, обводя взглядом длинный стол. Эрида знала, что ее военачальник пытается изо всех сил сохранить баланс, сопоставляя бестолковые умозаключения заносчивых дворян с прозорливостью простых солдат. – Мы стараемся перехватить все, что можем, на реке, но мадрентийцам все равно удается доставить в город продовольствие. И им всегда доступна пресная вода. Но, уверяю вас, мы все же возьмем город измором. Это лишь вопрос времени.

Лорд Рэдольф издал гортанный звук, едва ли похожий на смех. Невысокий человек, рост которого соответствовал количеству его ума. А еще он не был солдатом, Эрида сомневалась, что Рэдольф вообще умеет держать меч, но он владел обширными землями, в основном множеством деревень за пределами Джидаштерна. Благодаря владениям и титулу он чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы высказываться за длинным столом Эриды.

– Времени, во время которого Робарт нарастит свою мощь, – насмешливо хмыкнул Рэдольф, выковыривая из зубов рыбью кость.

– И сделает что? Встретится с нами в открытом бою? – ответил Торнуолл, пряча ухмылку под рыжей бородой. – Он может призвать на войну каждого мужчину и мальчика в своем королевстве, и этого будет недостаточно. Галланд переплюнет его и почти все королевства в Варде.

«Все, кроме Темуриджена, – подумала Эрида, зная об этом так же хорошо, как и любой здравомыслящий человек. Император Бхар и его Бессчетное войско оставались единственной армией, способной противостоять галлийским легионам. – На данный момент».

Рэдольф покачал головой. К ужасу Эриды, и другие дворяне разделяли его мнение.

– А что насчет Сискарии? Их союза?

Королева подняла руку всего на дюйм, позволив изумруду на своем кольце мерцать в свете свечей. Драгоценный камень блеснул, этого оказалось более чем достаточно, чтобы привлечь все взгляды в шатре, включая взгляд Рэдольфа. Он резко закрыл рот.

– Благодарю вас, милорд, – сказала Эрида, продолжая демонстрировать безупречные манеры. Она не собиралась давать кому-либо повод для обиды, даже если тем самым тешила самомнение глупых мужчин. – Основой союза с Сискарией являлся будущий брак. Вряд ли Орлеон сможет жениться на принцессе теперь, когда он мертв.

Несколько наиболее воинственных советников ухмыльнулись. Некоторые посмотрели на Таристана, встревоженные напоминанием о смерти Орлеона.

Рэдольф поморщился и жестом велел принести еще вина. К нему тут же подскочил слуга с кувшином в руках.

– Убит под флагом перемирия, – пробормотал лорд, пока слуга наливал вино.

Многие из присутствующих удивленно округлили глаза, а сама Эрида изо всех сил старалась сохранить на лице маску хладнокровия. Она заставила себя улыбнуться и откинулась на спинку кресла, сжав пальцами подлокотники, словно сидела на своем троне. А еще мысленно добавила имя лорда Рэдольфа к определенному списку.

Сидевший рядом Таристан едва заметно пошевелился, его мозолистые пальцы медленно постукивали по ноге.

Королева слышала этот ритм в своей голове – похоронный марш.

– Вы в чем-то обвиняете моего мужа? – низким ледяным голосом спросила Эрида.

Рэдольф поспешил отступить, засуетившись, словно крыса.

– Я лишь хочу сказать, что из-за смерти принца Орлеона возникнут осложнения, – сказал он, оглянувшись на своих соратников-дворян в поисках поддержки. К счастью, он не нашел ее. – Король Робарт, другие народы… они не станут относиться к нам дружелюбно.

Эрида подняла тонкую бровь.

– Разве когда-то было иначе? – спросила она.

За столом послышался шепот, и некоторые согласно кивнули.

Леди Харрсинг даже постучала своей новой тростью по покрытому ковром полу.

– Безусловно, – сказала она.

Несмотря на то что ее тело старело, голос оставался твердым, как и всегда. Эрида хотела улыбнуться пожилой женщине, поблагодарить ее за такую решительную поддержку, но продолжала сдерживать эмоции.

– Мир всегда завидовал Галланду. Нашим богатствам, нашей силе, – продолжала Эрида. Она так крепко сжала лежащую на столе руку в кулак, что костяшки пальцев побелели. – Мы – наследники Древнего Кора. Мы – возрожденная империя. Они никогда не полюбят нас, но, безусловно, будут бояться.

Рэдольф покорно склонил голову.

– Конечно, Ваше Величество. – Пальцы Таристана перестали барабанить.

– Стоит помнить о зиме, – поднимая палец, заявил другой лорд.

Улыбка Эриды дрогнула. Она сдержала разочарованный крик. «Стоит только заткнуть одну дыру, как ведро снова начинает течь», – подумала она, мысленно выругавшись.

К счастью, Харрсинг вмешалась в ссору в своей обычной пренебрежительной манере. Она фыркнула и сделала глоток вина.

– Лорд Марджер, мы идем на юг. К тому времени, как в Аскале выпадет снег, вы будете есть апельсины Партепаласе.

– Урожай выдался хорошим, и с провизией пока можно повременить, – добавил Торнуолл, пожимая плечами. – Когда выпадет снег, флот возьмет доставку груза на себя, чтобы передавать его нам на побережье.

По крайней мере, такой ответ удовлетворил Марджера и лейтенантов самого Торнуолла, которые одобрительно кивнули. Эриду мало заботила экономическая сторона войны. Ее мало интересовало, что требовалось для обеспечения армии продовольствием и ее продвижения вперед. Но она знала, что лучше не игнорировать Торнуолла.

А еще понимала, что заседание совета уже затянулось. Еда почти закончилась, но вино и эль все еще лились рекой. Этим вечером не стоило ждать продвижения вперед, по крайней мере, в том направлении, в котором хотела двигаться Эрида.

Поднявшись, королева поставила руки по обе стороны длинного стола. Золотые рукава ее платья, окаймленные мастерски вышитым узором из зеленых виноградных лоз, а также украшенных рубинами роз, свисали вниз. Множество стульев заскрежетало по земле и ковру, остальные присутствующие вскочили, поднимаясь на ноги в знак уважения к своей королеве. Таристан тихо поднялся, разминая свои длинные конечности.

– Я планирую отпраздновать Новый год на троне Робарта с ящиком его собственного вина для каждого из вас, – провозгласив тост, Эрида подняла свою чашку. Последовав ее примеру, остальные подняли кружки с элем и кубки с вином. – Пусть в Жемчужном дворце звучат галлийские песни.

Все разразились одобрительными возгласами, даже Марджер и Рэдольф, хотя Эрида отметила, что они не смотрели ей в глаза. По крайней мере, казалось, остальные успокоились и желали продолжить пьянствовать вдали от королевы и ее свирепого супруга. «Если они хотят относиться к осадному лагерю как к пиршественному залу, их право, – подумала Эрида, встречая поднятые бокалы придворных своей чашкой. – Они хотят славы и власти – и я дам им и то и другое».

«До тех пор, пока они не встанут у меня на пути».

Обещания захвата Мадренции оказалось достаточно, чтобы дворяне принялись переговариваться и плести свои интриги. Некоторые болтали о замках или сокровищах, заключая сделки в еще не одержанной победе. Эрида старалась не брать с них пример. Она никогда не видела Жемчужный дворец, резиденцию мадрентийских королей, но была наслышана о его алебастровых стенах и высоких башнях, окнах, каждое из которых было отполировано, как драгоценный камень, о воротах, украшенных настоящим жемчугом и лунным камнем. Великолепный замок возвышался над заливом Вары, являясь сверкающим маяком для моряков и жителей города. А внутри находился еще более важный приз – трон Мадренции. Еще одна корона для Эриды, королевы Галланда. Начало ее великой империи и ее великой судьбы.

Харрсинг задержалась у выхода из шатра, но королева покачала головой, жестом велев пожилой советнице идти. Она сделала, как было велено, неуклюже опираясь на трость. Эрида наблюдала, как она уходит в ночь, а один из членов Львиной гвардии двигается следом. «Белла стареет на глазах», – подумала она, и ее охватило чувство глубокой грусти.

Она села обратно в кресло и откинулась на его спинку. Теплый воздух утомил ее, и она подперла подбородок рукой, слишком измученная, чтобы держать голову.

Львиная гвардия уже знала, когда подле королевы остается лишь Таристан и Ронин, им следует оставить ее. Они вышли и заняли свои посты у входа в шатер совета и прилегающего прохода в спальню Эриды. Без них в помещении вдруг стало гораздо просторнее, длинный стол почти опустел, только Ронин сидел в дальнем конце, а Таристан все еще продолжал стоять. Именно такого порядка придерживалось их странное трио – королева, ее супруг и его ручной жрец.

Наконец Таристан подошел к серванту и налил себе бокал вина. Жадно выпив напиток, он облизал губы, но некоторые следы все же остались, такие же яркие, как густая и темная жидкость в его кубке.

– Я начинаю презирать эти заседания совета больше, чем обсуждение кандидатов, – вздохнула Эрида и зажмурилась. Глаза королевы, раздраженные дымом от свечей и пылью в лагере, теперь покраснели и чесались. Несмотря на все старания ее дам, казалось, грязь и сажа были повсюду. – От кандидатов хотя бы можно было отделаться, а с этими тупицами и прихлебателями надо сюсюкаться, как с детьми.

– Или их можно высечь кнутом, – ответил Таристан ровным тоном, явно говоря серьезно.

– Если бы все было так просто. – Эрида отодвинула чай и жестом попросила вина, и Таристан подчинился, наполнив ее кубок. – Мне бы очень хотелось отправить их всех обратно в Аскал и оставить только генералов. По крайней мере, они знают, о чем говорят.

Королева взяла свой кубок, и ее пальцы коснулись пальцев Таристана, это прикосновение послало электрический разряд по ее коже.

– И что мешает поступить тебе именно так? – поинтересовался он, глядя на нее сверху вниз. Казалось, тьма в его глазах поглотила свет свечи.

Эрида покраснела, забыв о его пальцах.

– Отправить двор обратно в Аскал? Без меня и кого-то из моих ближайших советников? С таким же успехом я могу сегодня же уступить свой трон Кониджину. – Она сделала живительный глоток красного вина. Алкоголь немного успокоил ее нервы. – Нет, они должны остаться здесь, при этом быть довольными положением вещей. Я не стану обеспечивать моего кузена новыми союзниками. Где бы он ни был.

– Разведчики лорда Торнуолла все еще ничего не обнаружили?

С конца стола донеслось самодовольное шипение Ронина. Он выглядывал из своих красных одеяний, на фоне алого его белое лицо походило на луну. Уже не в первый раз Эрида задумалась, а не приказать ли ему переодеться в новые одежды. Красные казались слишком яркими и безвкусными. Он выглядел глупо за столом совета, и благодаря ему глупо выглядел и ее муж.

– Нет, – резко ответила она.

Ронин склонил голову набок.

– А может, они вообще не пытаются?

Взгляд Эриды стал суровым. После четырех лет правления при дворе, полном злобных придворных, она знала, что такое манипуляции.

– Почти никому в Варде я не доверяю так, как лорду Торнуоллу.

– Не могу представить, почему, – пожимая плечами, проворчал Ронин. – Мы торчим здесь две недели. Две недели, потраченные впустую в этой грязи. Убирайтесь прочь, – добавил он, отмахиваясь от последних собак. Животные тявкнули и выскочили из палатки.

– Ты, Ронин, можешь идти, куда пожелаешь. – Эриде хотелось грубо прогнать его, но она знала, что не стоит даже пытаться. Она помнила про замок Лота, Веретено и доносившееся из него рычание. Королева не знала, появилось ли из него что-нибудь, но Ронин все еще казался довольным, и это тревожило. – Осада требует времени, как ты, должно быть, и сам знаешь.

– Да, действительно. Для осады необходимо время, – вынужденно согласился Таристан. Он поставил свой пустой бокал на стол и остался стоять. Как и Эрида, он не носил доспехов. Они ему были ни к чему, пока в бою участвовали лучники и катапульты. Лишь Веретенный клинок был пристегнут к его бедру поверх красной туники и кожаных штанов. – По крайней мере, людям.

Эрида открыла рот, чтобы задать ему вопрос, но Ронин вскочил из-за стола, его стул с грохотом упал на землю.

– Что ты увидел? – принялся допытываться он, его красные глаза практически светились.

Волшебник шагнул вперед, дрожащими мертвенно-бледными пальцами вцепившись в стол. Темно-красные складки его мантии скользнули вверх, обнажив слишком тонкие запястья. Он походил на паука, пробирающегося сквозь собственную паутину. Стоявшие позади него свечи затрепетали, их пламя дрожало, вспыхивая то желтым, то красным.

Сидевшая во главе стола Эрида вжалась в спинку своего кресла, совсем немного, всего на дюйм. Она всегда ненавидела Ронина, но сейчас испугалась. И за это возненавидела его еще сильнее.

На обычно бесстрастном лице Таристана промелькнула эмоция.

«Ликование».

– Они снились мне, – ответил он.

– Кто? – прошептала Эрида, но ее супруг не отрываясь смотрел на Красного мага.

Таристан начал красться вперед, обходя стол, пока не встал напротив Ронина. Его ухмылка наводила ужас. В ней было что-то хищное… даже неестественное.

Эриду раздражал тот факт, что из-за этого ее сердце начало биться как сумасшедшее.

Ее супруг окинул взглядом стол, кладбище полупустых тарелок и кубков. Кости, кожа, остатки эля и вина. Эрида беспокойно заерзала, но Таристан смотрел сквозь этот беспорядок, будто в мире существовало лишь то, что захватило его разум.

– Они придут сегодня вечером, – сказал он, подняв остекленевшие глаза. Эрида прищурилась, пытаясь уловить характерное красное сияние, но не увидела ничего, кроме черной бездны, – из реки.

Ронин с трудом скрывал свое ликование. На секунду Эриде показалось, что он начнет прыгать на месте. Но вместо этого он бросился к ней, короткими шажками сокращая расстояние, и ухмыльнулся, показав мелкие зубы.

– Я бы посоветовал вашим дамам начать собирать вещи, – сказал он, будто злорадствуя.

Королева Галланда не любила испытывать смущение, потому что из-за него чувствовала себя слабой. Она пыталась скрыть одолевшую ее растерянность, но безуспешно, поэтому взглянула на Таристана, ожидая каких-то объяснений.

Он встретил ее вопросительный взгляд.

– К рассвету Рулайн будет повержен, – сказал он.

– К рассвету? – повторила Эрида. Теплый воздух шатра обволакивал ее кожу, как слишком тяжелое одеяло. Ее грудь сжалась, тело пыталось совладать со странным ощущением. – Что произойдет сегодня ночью, Таристан? Кто придет?

Таристан протянул бледную руку ладонью вверх. На его руках давно не осталось следов казни Орлеона, но Эриде казалось, она все еще видела на них кровь побежденного принца.

Он снова улыбнулся.

– Пойдем, и увидишь.

* * *

В замке Лота она не ведала, к чему все идет. Руководствуясь глупыми убеждениями, она отправилась в разрушенный замок, чтобы проследить за своим новым мужем, и при этом не взяла с собой ни одного стража Львиной гвардии, который мог бы ее защитить. Тогда они впервые остались наедине после свадьбы, дня, когда Эрида кипела от ярости, а ее простыни были испорчены самым неудовлетворительным образом. Ей ужасно хотелось снова увидеть своего супруга, узнать великую силу, которой он обладает, ту самую, с помощью которой он обещал обеспечить ей контроль над всем Оллвардом. И она не разочаровалась. Веретенный клинок рассек воздух, прорубив портал между мирами и сделав Таристана на шаг ближе к его богу. А Эриду – на шаг ближе к наивысшей королевской власти.

Поэтому и на этот раз она оставила Львиную гвардию в стороне, все больше привыкая к отсутствию защиты с их стороны. Таристан тоже был ее щитом, но гораздо более надежным. Рыцарей можно было подкупить или шантажировать. Но не Таристана. Он не стал бы предавать ее. «Потому что не может этого сделать, – подумала она. – Без меня он ничто, о чем ему самому прекрасно известно».

Ночью она последовала за Таристаном и Ронином, все трое с накинутыми на головы капюшонами скакали через большой осадный лагерь. Спустя две долгие недели лагерь выглядел так, словно прошли годы: палатки заляпаны грязью и пропитаны дымом от костров, дороги изрезаны колеями или разбиты копытами лошадей. Грязь забрызгала подол платья и накидку королевы, но Эрида едва обратила на это внимание. «Что такое испорченное платье по сравнению с капитуляцией города?» Она подгоняла свою лошадь, кроткая серая кобыла старалась не отставать от резвого боевого коня Таристана.

Таристан легко держался в седле, не то что лорды и рыцари, неустойчиво болтающиеся на своих несчастных лошадях. Выпрямив спину, он крайне сосредоточенно двигался к цели, длинная красная мантия развевалась за его спиной, словно флаг. Если находившиеся в своих палатках солдаты и заметили принца-консорта, то промолчали. Слухи о его подвигах на мосту Рулайна разлетелись по округе, и никто не осмелился бы встать у него на пути, даже чтобы просто поглазеть. Эрида же, в свою очередь, еще ниже опустила капюшон, спрятавшись под простой шерстяной накидкой, из-под которой выглядывали лишь золотые края ее платья.

«Торнуолл точно отругает меня за такую выходку», – подумала она. Даже учитывая, что здесь были ее собственные солдаты, ехать через них в одиночку было опасно. Среди них могли быть шпионы или, что еще хуже, убийцы. Как и большинство монархов Варда, Эрида знала об амхара и их мастерстве. Но она не боялась их. По крайней мере, они понимали язык монет.

На краю лагеря возвышалась оборонительная стена из частокола, серая и зазубренная на фоне безлунного неба. С одной стороны от ворот стоял старый фермерский дом. Эрида попыталась замедлить лошадь, но при виде Таристана и Ронина стражи резко поднялись. «Они не впервые скачут здесь», – подумала Эрида, следуя за магом и супругом через поспешно воздвигнутое заграждение.

После пребывания в душном шатре совета Эрида наслаждалась прохладным ночным воздухом, обдувающим ее лицо, однако, когда ворота за ними закрылись, по ее позвоночнику пробежал холодок. Теперь они находились за пределами осадного лагеря, вдали от Львиной гвардии. Эрида испугалась, увидев, что огромный мир простирался на многие мили вокруг. Она пошатнулась в седле, пытаясь совладать с дыханием.

«Остальные тоже чувствуют это?»

Река представляла собой текущую полосу серого цвета, едва отражающую звездный свет. Риверосс был шире Ривеалсора, но здесь течение становилось более медленным. Остановившийся на берегу реки Таристан направил коня назад, к городу. Вдоль его стен горели факелы, желтые и оранжевые огни становились все ярче по мере продвижения всадников вперед.

Эрида стиснула зубы. Без какой-либо охраны они вышли за пределы лагеря, а теперь скакали к осажденному городу? К городу, который сделает все, чтобы победить ее?

– Таристан… – выкрикнула она, пытаясь перекричать стук копыт. – Таристан!

Супруг проигнорировал ее, и Эрида почти дернула поводья, готовая повернуть назад. Но что-то тянуло ее вперед, цеплялось за сердце, некая нить связывала королеву Галланда с ее мужем. Она испытывала желание разорвать ее. Хотела подтянуть ее ближе. Эрида одновременно нуждалась в большем и в меньшем.

У основания стен замелькали новые огни, и Эрида немного успокоилась, едва слышно выдохнув. Вдоль болота, защищавшего половину города, двигались галлийские патрули. Охрану другой части обеспечивали реки, сливающиеся вместе за Рулайном, – еще одно препятствие для любой наступающей армии. Неважно, сколько людей и сколько катапульт она приведет с собой, они никогда не смогут пересечь Риверосс или Ривеалсор, чтобы штурмовать стены с юга. Некоторые вершины не могла покорить даже королева Галланда.

Не успела Эрида спросить, куда именно они направляются, как Таристан направил своего коня вниз вдоль берега реки, на заросшее тиной и камышом мелководье. Ронин держался следом, королева тоже последовала за ними, приготовившись к брызгам холодной воды. Они переправлялись вброд так далеко, как только могли, но затем бурлящая река коснулась ее сапог, а лошади остановились, не имея возможности идти дальше так, чтобы их не унесло течением.

– Они придут сегодня вечером, – повторил Таристан, ничего не объяснив.

Эрида проследила за его взглядом и внимательно осмотрела реку, а затем основание стен в нескольких сотнях ярдов от них. С этого ракурса она видела, где Ривеалсор встречается с Ривероссом, образовывая белую пену перед тем, как устремиться на юг, вглубь королевства Мадренция. Слившиеся вместе реки были дорогой к Партепаласу, королю Робарту и победе.

Терпение Эриды, которому она с таким трудом училась при дворе Галланда, достигло предела.

– Что именно мы ищем? – прошептала она, хотя кроме них рядом никого не было. – Кто они?

Ронин посмотрел на Эриду, явно наслаждаясь ее замешательством.

– Здесь находится еще одно Веретено? – Она взглянула на меч на боку Таристана, прекрасно осознавая его могущество и опасность, и продолжила теребить поводья лошади. Воздух словно застыл, повисла тишина, если не считать звуков города и лагеря вдали. Эрида не чувствовала ни потрескивающую вспышку энергии, ни обжигающее шипения силы Веретена. – Еще один проход?

Таристан не ответил. В свете звезд его рыжие, слегка вьющиеся волосы казались черными. Нахмурившись и сжав челюсти, он всматривался в темноту, на его щеках проступала щетина. Его взгляд метался, исследуя воду там, где река встречалась с камнем, разбиваясь о городские стены.

Все началось с колыхания высокой травы вдоль реки, ветер сгибал растения на дальнем берегу. Эрида едва обращала на это внимание, пока не поняла, что на самом деле ветра не было. Он не касался ее кожи, деревья вдали не шевелились. Ее губы приоткрылись, и, широко раскрыв глаза, она наблюдала за происходящим, пытаясь понять, что происходит.

Сначала они выгляди как странно четкие тени, их фигуры вырисовывались на фоне тусклого света. Без освещающей небо луны они незаметно и бесшумно двигались сквозь траву, едва слышно звеня доспехами и скрежеща мечами. Но у них было и то, и другое. И самих прибывших было очень много. Больше, чем Эрида могла сосчитать: каждая фигура заходила в Риверосс и погружалась в воду, пока не исчезала под ее поверхностью. Свет звезды осветил лицо одного из вновь прибывших до того, как он успел скользнуть вниз по течению.

«Нет, это не лицо», – поняла Эрида, и крик поднялся по ее горлу.

Рука Таристана накрыла ее рот, грубая кожа прижалась к распахнутым губам. Он потянул ее назад, практически вытащив из седла, и прижал к себе, чтобы она не упала и не издала ни звука.

Зубы Эриды встретились с жесткой плотью, она ожидала ощутить железный привкус крови, но этого не произошло: его кожа была невосприимчива к любой ране, которую она могла ему нанести. Таристан крепко удерживал ее, достаточно, чтобы заглушить голос, но не настолько, чтобы причинить хоть толику вреда. Однако королева все равно сопротивлялась, упираясь локтем ему в грудь, и все тщетно. Таристан из Древнего Кора был непреклонен, словно камень.

– Это армия Асандера, – прошипел он, дыхание обжигало шею, тихий голос проникал в разум. Она почувствовала, как шевелятся его губы, жесткая щетина на его щеке прижалась к ее собственной. – Первый дар, который вручил мне Тот, Кто Ждет.

Сердце бешено стучало в груди, грозя вырваться наружу, а по жилам словно пронеслась огненная искра. Эрида схватила поводья, пытаясь сдвинуть лошадь с места, но Таристан не ослаблял хватку.

Ронин молча наблюдал за происходящим, на его лице не было ни единой эмоции.

Эрида тяжело дышала под ладонью Таристана, пытаясь успокоиться и осмыслить происходящее безумие.

Пытаясь рассмотреть.

«У них нет лиц, – поняла она, наблюдая, как десятки, даже сотни тварей погружались в воду. Мертвецы и скелеты, все на разных стадиях разложения, но почему-то все еще продолжавшие двигаться. Дыхание королевы выровнялось, но пульс все еще колотился как бешеный. Она видела черепа без кожи, пустые, заполненные тенью глазницы. Свисающую плоть. Сальные спутанные волосы. Отсутствующие конечности, а также рты без языков и зубов. Эриду едва не вырвало прямо Таристану в ладонь. Видавшие виды доспехи проржавели или были покрыты кровью. То же касалось и их оружия: множество мечей, топоров и ножей, все острые и смертоносные. – Существа из Пепельных земель. Армия Асандера, – раздался в ее голове голос, заглушающий биение сердца. – Первый дар Того, Кто Ждет».

«Я знала, что они существуют», – подумала Эрида, пытаясь понять смысл этой невероятной сцены. Мертвецы шли, мертвецы плыли. Она следила за их движениями, за тем, как они пробираются сквозь высокую траву и попадают в реку. Осталась только рябь, небольшое волнение на воде. Первая волна достигла стен, рябь разбилась о камень. Существа медленно вынырнули… и начали карабкаться вверх.

«Эти твари убили сэра Гранделя и Нортов. – Ее Львиная Гвардия встретила этих чудовищ, когда Таристан был всего лишь наемником, потомком древнего рода с еще более древним мечом. – Вот что он получил от первого Веретена».