Текст книги "Оллвард. Разрушитель клинка"

Глава 22
Преклони колени или падешь

– Эрида —

Эриду раздражал тот факт, что залы Жемчужного дворца стали казаться ей знакомыми. Ей хотелось как можно скорее уехать из Мадренции, но дни шли, а ее армия оставалась в Партепаласе.

Когда королева проснулась в то утро, все шло своим чередом. Слишком много служанок, слишком много придворных дам, и все они сновали вокруг нее, как туча мух. Они вымыли ее, привели в порядок, одели и причесали, к чему Эрида давно привыкла. Дамы работали молча, не открывая рот, пока королева не обращалась к ним, чего Эрида никогда не делала. Она поджимала губы, смотрела в пол и думала о другом.

Прошло несколько дней после ливня в саду, но ее кожу все еще покалывало. Она чувствовала его прикосновения, его обжигающе горячие пальцы все еще исследовали ее скулы и рот. Воспоминания были настолько сильными, что она едва замечала, как фрейлины расчесывали ей волосы.

Ни Эрида, ни Таристан не обсуждали случившееся ни при дворе, ни в те немногие моменты, когда оставались наедине, вдали от бдительных глаз членов совета. Ронин тоже не упоминал об этом, а значит, и вовсе не знал. Иначе маленького гаденыша перекосило бы от ревности. Как-никак, он считал королеву соперницей за внимание Таристана, о чем неоднократно давал понять. «Внимание или привязанность», – рассеянно подумала она, пытаясь выяснить истинную причину гнева Ронина. Ответ ускользал от нее, как и многое другое, связанное с красным магом. Приспешник Веретена – называли его ее придворные. Смертный из Варда, наделенный магией, которого каким-то образом коснулось Веретено. Когда-то заклинатель, ныне ставший устами Того, Кто Ждет, Расколотого Короля Асандера, демона из детских сказок и кошмара, который, как знала Эрида, был очень реальным.

А еще хозяина Таристана.

Эрида вздрогнула, вспомнив красный блеск в глазах своего супруга. Она едва обратила внимание на платье, когда дамы надели ей его через голову. Юбки ниспадали полосами белого шелка, подол был расшит розами.

Королева покинула свои теплые покои и пошла по просторным залам дворца, где царила осенняя прохлада. Львиная гвардия построилась и встала по бокам от Эриды, сопровождая ее во время прогулки по дворцу. Как и ее дамы, рыцари хранили молчание, и на то была веская причина. Они охраняли самую могущественную корону в Варде. Ничто не могло ослабить их бдительность.

Леди Харрсинг встретила ее на лестнице, одной рукой опираясь на трость. Другую руку она протянула к руке Эриды, и та с радостью подставила ей локоть.

– Хорошо ли вы спали, Белла? – спросила Эрида, обеспокоенно разглядывая своего старого друга. Судя по всему, во время этой кампании возраст Харрсинг давал о себе знать.

Но пожилая придворная дама лишь усмехнулась.

– Настолько хорошо, насколько я могу надеяться. Каждое мгновение приносит новую боль.

– Есть к чему стремиться, – качая головой, усмехнулась Эрида.

– Есть ли что-то, на что мне можно надеяться, Ваше Величество? – Харрсинг крепче сжала руку Эриды, ее длинные пальцы оказались на удивление сильными. – Мне говорили, что я очень хорошо лажу с детьми.

Несмотря на прохладный воздух, лицо Эриды внезапно вспыхнуло так быстро, что она забеспокоилась, не пойдет ли от него пар. А затем снова ощутила прикосновение Таристана к ее губам и жар его кожи.

Выдавив из себя смешок, она постаралась не показывать свою истинную реакцию.

– А вы настойчивы.

Харрсинг пожала плечами:

– Я старая, мне можно.

Теплый свет заливал расположенный внизу парадный зал, проникая через окна, выходящие на Долгое море. Под лучами восходящего солнца волны казались золотисто-розовыми. Из-за пронизывающего ветра на воде виднелись белые барашки. Прошла всего неделя с тех пор, как они победителями вошли в Партепалас, но погода быстро изменилась: теплый южный воздух уступил место осенней сырости. Эрида могла лишь представить, как чувствовала себя худая леди Харрсинг под своей изысканной одеждой.

Облака были все еще окрашены в красный благодаря давно наступившему рассвету.

– Сегодня небо выглядит странно, – пробормотала Эрида, остановившись, чтобы понаблюдать за облаками. Действительно, все вокруг мерцало необычным резким светом. Как будто цветным было стекло, а не небо за ним. – Как и вчера.

Харрсинг едва взглянула на окно.

– Смена сезона, – сказала она, пожимая плечами.

– Никогда ни в одно из времен года не видела такое небо. – Эрида ломала голову, пытаясь понять, на что это похоже. Возможно, на свет костра, от которого исходило оранжевое свечение, казалось, что за горизонтом в море что-то горело.

Но это было невозможно. Всего лишь игра облаков и осенних ветров, которые с наступлением зимы становились все более непредсказуемыми.

В бухте покачивались галлийские корабли, их зеленые паруса были свернуты, а весла убраны. Эрида натянуто улыбнулась, радуясь их присутствию. Они привезли подкрепление и оружие, а в Аскал вернуться уже с трюмами, переполненными мадрентийским золотом. Победа в войне обеспечивалась не только с помощью мечей, но и с помощью монет.

Улыбка королевы исчезла, когда она принялась считать корабли, один за другим загибая пальцы.

Словно услышав зов, лорд Торнуолл обогнул дальний угол и протопал по проходу со своей собственной свитой рыцарей. Пожилой мужчина выглядел довольным, но в то же время неопрятным, его седые волосы были взъерошены, а плащ перекинут через одно плечо.

Он опустился на колено и склонил голову, когда она приблизилась.

– Ваше Величество…

– Лорд Торнуолл, в заливе Вары вдвое меньше кораблей, чем ожидалось, – сказала она, веля ему встать. – Есть что-то, о чем мне следует знать?

– Да, – сдержанно ответил он, поднимаясь. – Капитаны сообщают о проблемах в Вардийском проливе.

Эрида подняла тонкую бровь и нахмурилась.

– Флот Айбала?

– Преимущественно пираты, – качая головой, ответил Торнуолл. Он выглядел странно дерганным, что было нехарактерно для этого непоколебимого солдата, и переводил взгляд с Эриды на ее супруга. – Но я должен рассказать вам не об этом.

Эрида почувствовала, как стоявшая рядом Харрсинг напряглась. Пожилая дама знала Торнуолла так же хорошо, как Эрида, и они обе заметили его обеспокоенность.

– В чем дело? – строго, как учительница, спросила леди Харрсинг.

Кадык Торнуолла заходил ходуном.

– Разведчик вернулся с новостями.

Он указал на грязного, нестриженого мальчика, стоявшего посреди солдат, его лицо обветрилось, а ноги дрожали от долгой езды. Он решительно уставился в пол, не желая смотреть кому-то в глаза.

– И что он сказал? – медленно спросила Эрида.

Торнуолл снова сглотнул.

– Корэйн ан-Амарат и ее соотечественники были замечены далеко на севере. По ту сторону от Вардийских гор. Они едут в Трекию.

Пол под ногами Эриды будто пошатнулся, и она едва не потеряла равновесие. Но королева взяла себя в руки, и ей удалось устоять, хотя голова кружилась от переполнявших ее мыслей.

Она подумала о Корэйн – полуживой, отчаявшейся девушке, сидящей на хилой лошади. Тонкие черные волосы, вытянутое невзрачное лицо, загоревшая от слишком долгого пребывания на солнце кожа. В воспоминаниях Эриды она оставалась бесцветной, ни красивой, ни уродливой девушкой, которую можно было бы легко забыть, если бы не бездонные черные глаза и дерзкий язык. Неужели Эндри Трелланд, предатель своего королевства и своей королевы, все еще рядом с ней? Или оруженосец теперь мертв, затерянный среди Веретена пустыни и песчаных дюн? В данной ситуации он не представлял особого интереса. Значение имела лишь Корэйн, клинок на ее спине и проклятая сила в ее крови. Она была способна разрушить все, что они с таким усердием создавали, и уничтожить империю Эриды, находящуюся у истоков основания.

– Трекия? – прищурившись, пробормотала Эрида. «Очень далеко от Айбала, практически на другом конце света». – Почему Трекия?

Торнуолл беспомощно покачал головой, на это у него не было ответа.

– Я знаю почему.

Таристан показался из арочного проема, красная тень на фоне розово-белых стен. Стоило Эриде увидеть его, как ее сердце сжалось, а глаза округлились. Она отошла от Харрсинг, жестом приглашая Таристана подойти.

– Присоединяйтесь к нам, Ваше Высочество, – сказала она хриплым голосом.

Остальные поклонились, пропуская ее супруга.

Он издал горловой рык и взял Эриду за руку, наклонившись к ней. Его пальцы обжигали кожу, хватка была настолько сильной, что на руке королевы могли остаться синяки.

– Храм, – сказал он ей на ухо. Его голос непривычно дрожал от отчаяния. – Он недалеко от границы, в нескольких днях верхом.

Эрида стиснула зубы, сдерживая рвущиеся наружу проклятия.

– Безотлагательно отправьте послание гарнизону в Джидаштерне, – приказала Эрида, пронзая Торнуолла взглядом. – С всадником, лодкой, все равно, как вы посчитаете нужным. – «Скорее всего, и то, и другое», – подумала она, вспоминая дорогу на севере. – Также отправьте людей из Аскала. Мне нужна сама Корэйн или ее голова. Не меньше.

Торнуолл кивнул в знак согласия, но остался стоять на месте, все еще выглядя обеспокоенным.

Обычно он не мешкал, особенно когда получал приказ от самой королевы.

Эрида смотрела на него, чувствуя, как его смятение передается ей самой. Страх сковал ее горло.

– Что еще, милорд? – Она понизила голос. – Кониджин?

– Сами увидите, – ответил Торнуолл, жестом приглашая Эриду и Таристана следовать за ним.

Волной шелка и доспехов они быстро проследовали к большому залу, командир и его люди едва отставали от Эриды. Королева прошла через арки из розового мрамора, а затем под позолоченными потолками, расписанными сельскими сценами с лугами и фермами, идиллическими побережьями и зелеными виноградниками.

Бордовые знамена и драпировки все еще свисали с галереи наверху, хотя флаги по всему городу заменило изображение льва Галланда. Казалось, холодный воздух расступался перед ними, сжигаемый присутствием Таристана. Эрида даже приспустила свои меха.

Когда они вошли в тронный зал, кресло на возвышении выделялось внушительным силуэтом на фоне стены окон, подсвеченных странным цветом неба. Сама комната была почти пуста. Без толпы придворных она казалась еще меньше. Эрида вздрогнула, когда они прошли под гобеленом с серебряными жеребцами – последним свидетельством королей Мадренции.

«Нет, не последним», – поняла она, и ее взгляд упал на дюжину людей, собравшихся перед троном. Большинство – галлийские солдаты в зеленых туниках, только что вернувшийся вооруженный конвой, от которого все еще пахло лошадьми. Среди них стояла дрожащая девушка, светлая коса которой доходила до поясницы.

Эрида села на трон, изображая холодную незаинтересованность, хотя в голове у нее крутились тысячи мыслей. Завоевание. Корэйн. Кониджин.

И вот теперь перед ней юная девушка пятнадцати лет, лишь номинально принцесса, последняя живая наследница трона Мадренции.

Сцепив за спиной руки, Маргерит Левард заметно дрожала, но не опустилась на колени. Она была одета как простолюдинка, в простую накидку из грубой шерсти, но и та не могла скрыть ее королевское происхождение. Девушка казалась миниатюрной копией своего брата, золотые волосы, квадратная челюсть и загорелая кожа. Голубые глаза были устремлены на жемчуг и мрамор под ее ногами. Эрида задумалась о манере поведения бывшей принцессы. Являлась ли она следствием страха или неуважения?

А затем вспомнила себя в этом возрасте. Такая же маленькая, такая же напуганная. «Но я стояла прямо, – поджав губы, подумала она. – И смотрела в глаза своим врагам».

– Маргерит Мадрентийская, – вымолвила королева, оглядывая девушку. При звуке собственного имени свергнутая принцесса вздрогнула. – Где ее нашли? В монастыре, как сказал ее отец?

Стоявший рядом Торнуолл наклонился, отвечая:

– Нет, Ваше Величество, – запинаясь, сказал он. – Мои люди нашли ее на дороге, она ехала к границе с Сискарией. С ней был отряд рыцарей, а также эти предатели.

Он указал на двух мадрентийских дворян, стоявших по обеим сторонам от Маргерит. Оба белые, как недавно выпавший снег. Как и принцесса, они были одеты в простую дорожную одежду и дрожали от страха. Эрида легко узнала их, даже без привычных нарядов. Всего неделю назад они присягнули ей на верность, произнося клятвы верности и даря натянутые улыбки.

Эрида прикусила язык, сдерживая ругательство. «Семь дней я пробыла королевой этого королевства, а они уже пытаются свергнуть меня».

Она едва взглянула на двух лордов, они не заслуживали ни ее недовольства, ни ее гнева, лишь быстрое наказание. Таристан свирепо смотрел на предателей, прожигая дыры в обоих.

– Ясно, – вымолвила она. – И что ты искала в Сискарии?

Маргерит не сводила глаз с ног, являя собой воплощение невинности.

– Убежище, Ваше Величество.

Она говорила негромко, желая казаться моложе своих лет. Эрида хорошо знала этот трюк.

– Ты не нашла его в монастыре? – фыркнула она.

Один из лордов шагнул вперед и опустился на колено. Он склонил голову, как будто это могло спасти его от правосудия.

– Мы подумали, что так будет безопаснее для принцессы.

– Что-то я не вижу здесь никакой принцессы, – ехидно усмехнулась Эрида.

В мраморном зале надолго повисла тишина.

– Для Маргерит, – пробормотал лорд, но он уже допустил ошибку. – Она для нас как дочь, а ни один отец не в силах видеть, что их ребенка заперли, даже в комфортных условиях.

Эрида сжала подлокотник трона.

– Ее собственный отец заперт в темнице и был бы рад иметь компанию. – Она сверлила девушку взглядом. – Я не желаю слушать ложь.

Стоявший на колене лорд продолжал причитать.

– Вы дальние родственники, Ваше Величество, – умоляюще заскулил он. – Ваше Мудрейшество. Ее мать происходит из семьи Рекцио, как и ваша.

– И что? – сухо спросила Эрида, пожимая плечами.

Он плюхнулся на колени.

– Она ваша наследница.

Эрида была рада своему умению носить маску и благодарна всем жестоким урокам, которые усвоила при дворе Аскала. Ярость вспыхнула в ее груди, обжигающая при мысли о том, что Маргерит завладеет ее троном. Она встала и спустилась по ступеням помоста в размеренном, сводящем с ума темпе и остановилась вдали от лордов, слишком умная, чтобы оказываться в пределах досягаемости припрятанного кинжала или сжатого кулака.

Королева смотрела на Маргерит, ожидая, когда та встретит ее взгляд. Прошло немало времени, когда бывшая принцесса нехотя, но решительно подняла голову.

Содрогнувшись от ужаса, Эрида поняла, что их глаза практически одинакового оттенка голубого.

– В монастыре ты училась вышивать? – спросила она, пытаясь добиться от девушки ответа. – Шить? Вязать крючком?

Маргерит едва заметно кивнула.

– Да, Ваше Величество.

– Умница. Я никогда не умела обращаться с иглой. У меня всегда получались кривые стежки, для этого мне не хватало ума. А еще меня никогда не интересовали нитки. – И она не врала. Эрида презирала все виды шитья и вышивки, в основном потому, что не имела к этому таланта. Но еще сильнее она презирала предателей.

Повернувшись, королева посмотрела на лорда на полу.

– Однако было бы любопытно зашить вам рот. Вы понимаете, что я имею в виду?

Он лишь кивнул, сжав зубы, чтобы не провоцировать королеву.

– Мудрое решение, – задумчиво произнесла Эрида. – Итак, что ты знаешь об их плане, Маргерит? Я вижу, что ты умная девушка, умнее, чем твой брат.

При упоминании Орлеона свергнутая принцесса вздрогнула. Ее взгляд скользнул с Эриды на Таристана, все еще сидящего рядом с троном. В одно мгновение театральность исчезла, и Эрида увидела вспышку ярости в глазах Маргерит. Чистый, бесконтрольный, глубочайший гнев, причиной которого было горе. Королева достаточно хорошо понимала это чувство, чтобы бояться его.

Она медленно хмыкнула.

– Никаких идей? Может, у тебя хотя бы есть предположение?

– Они хотели, чтобы я была в безопасности, – ответила Маргерит, зажмурившись.

Эрида подняла брови.

– Безопасности для чего? Определенно, на то была причина.

Принцесса снова вперила взгляд в пол, пытаясь спрятаться за своей стеной тихой невинности. Она была молода, но не так опытна, как Эрида, и королева видела ее насквозь.

– Я не знаю, Ваше Величество, – пробормотала Маргерит.

На что Эрида лишь ухмыльнулась.

– Когда-то я тоже была юной девушкой. Я знаю твое оружие, Маргерит, потому что оно было моим собственным. И я восхищаюсь твоей храбростью, какой бы глупой она ни была, – сказала она.

Как и Торнуолл неделю назад, она согнула палец, подавая знак солдатам, охранявшим Маргерит. Двое шагнули вперед и схватили девушку за плечи.

«По крайней мере, она знает, что лучше не сопротивляться», – подумала Эрида, наблюдая, как юная принцесса покоряется судьбе. Маргерит смотрела тем же оцепеневшим взглядом, что и король Робарт, но даже более обреченно. По ее щеке скатилась одинокая слеза.

– Запомни этот момент, Маргерит. Запомни эту слезу. – Эрида смотрела, как стекает эта единственная капля. – Это последняя слеза девочки. Теперь ты женщина, последние детские надежды и мечты умерли прямо у тебя на глазах.

Маргерит подняла голову, ее голубые глаза сияли яростью, когда она посмотрела Эриде в глаза. Девушка прикусила губу и не проронила ни слова.

Справа от себя Эрида ощутила знакомое тепло. Таристан встал рядом, на его лице была та же маска безразличия, что и на ее собственном.

– В мире не существует сказок, – сказала Эрида, ее взгляд смягчился. – Ни один прекрасный принц не явится, чтобы спасти тебя. Ни один бог не услышит твоих молитв. Ты не отомстишь за своего брата. Если восстанешь против меня, потерпишь поражение. А еще умрешь.

Маргарита пошатнулась, едва не упав. Она вымученно выдохнула.

– Но если будешь хорошо себя вести, у тебя будет все необходимое, – деловито продолжила Эрида. Она даже улыбнулась. – У меня нет желания мучить поверженного короля и его единственного ребенка, если вы оба будете оказывать мне содействие. У твоего отца прекрасные покои, и он ни в чем не нуждается. Ты тоже не будешь ни в чем нуждаться, обещаю.

Едва ли эти слова утешили Маргерит.

Эриде до этого не было никакого дела, в ее взгляде снова искрился лед, когда она посмотрела на мадрентийских лордов.

– Что касается измены, я не собираюсь терпеть подобную дерзость, – прорычала она, переводя взгляд с одного на другого и определяя меру наказания. – Нужно преподать лишь один урок. Кто желает предложить свою кандидатуру?

Тот, что стоял, нахмурил брови, несмотря на прохладу в комнате, на его лбу блестел пот.

– Ваше Величество?

Эрида проигнорировала его.

– Неверность подрывает фундамент мира и процветания. Я не потерплю подобного в своей империи. Первый, кто скажет мне, куда вы направлялись и кто вам помогал, останется в живых. Я даю этот шанс лишь раз.

Оба лорда широко раскрыли глаза, на их лицах была написана злоба. Они, не моргая, смотрели друг на друга, их губы были плотно сжаты.

И снова в зале воцарилась гнетущая тишина, ощутимая, как дым в воздухе. Эрида не двигалась, выглядя неумолимой и беспощадной по отношению к стоящим перед ней предателям, хотя ей очень сильно хотелось оглянуться назад и воспользоваться поддержкой Торнуолла и Таристана. Вместо этого она черпала силы в памяти о своем отце, в воспоминаниях о том, как решительно он управлял Галландом. Всю свою жизнь он боролся с изменниками и предателями, всегда проявляя мудрость и решительность. Любая другая реакция оставляла место для новой неверности.

Она не сломается раньше, чем это сделают лорды. От этого зависела ее власть, ее короны.

– Билскос, – выпалил стоящий на коленях лорд, и его соотечественник сразу же бросился на него. Солдаты Эриды успели поймать нападавшего и оттащить назад, пока он кричал на мадрентийском, изрыгая проклятия и угрозы.

Стоявший на коленях лорд разрыдался, подняв руки в знак капитуляции.

– Тирийские принцы, – вымолвил он. – Тирийские принцы восстали против тебя.

Маргерит металась между удерживающими ее солдатами.

– Не надо…

– И он тоже, – продолжил стоящий на полу лорд, бросая письмо на пол к ногам Эриды.

Другой предатель снова закричал, его низкий вопль смешался с мольбой Маргерит. Эрида не слышала их криков, она схватила письмо и онемевшими пальцами развернула пергамент. Ее взгляд упал не на строчки, а ниже, на сломанную печать.

С бумаги на королеву взирал зеленый лев, и ее кожа тут же вспыхнула.

«Кониджин».

Эрида не видела его больше двух месяцев, со времен пребывания в замке Лота и с тех пор, как она завоевала корону, о которой ее предшественники могли только мечтать. С тех пор, как лорд Кониджин подсыпал яд в кубок ее мужа и скрылся после неудачного покушения, исчезнув где-то ближе к границе. Внезапно она словно увидела его среди них, златовласого, с хитрыми глазами, разодетого в шелка и меха. Он ухмылялся с лица каждого присутствующего. Лордов, Маргарет, ее собственных солдат, даже Торнуолла. Лишь Таристан был защищен от тени Кониджина. Эрида поймала себя на том, что хочет, чтобы видение в ее сознании стало реальностью, тогда она смогла бы задушить посягающего на ее трон кузена собственными руками. Его образ задрожал, ухмылка вызывала отвращение, в руке он держал свиток. Все это по-прежнему преследовало ее: все имена, все поклонники, все люди, которых он когда-либо пытался навязать ей. Мысли о них были выжжены в ее памяти вместе с лицом Кониджина, каждое из них оставалось кровоточащей раной.

– Кто, Ваше Величество? – услышала она вопрос Торнуолла. Его голос звучал издалека, словно крик из глубины длинного коридора.

Эрида повернулась, продолжая держать в руке письмо, ее зрение затуманилось. Она не чувствовала ничего, лишь пульсирующую в затылке ярость. Дыхание королевы стало прерывистым, она старательно сосредоточилась на своем лице, вернее, на том, чтобы сохранить на нем невозмутимую маску. Почувствовав, как та сползает, Эрида попыталась удержать ее, заставляя себя двигаться дальше. Оставаться королевой, а не превращаться в монстра.

– Вот, – пробормотала она, вложив пергамент в ладонь Торнуолла.

Все померкло перед глазами Эриды, тени вокруг расплывались в стороны. На нее накатила тошнота, но гнев оказался сильнее. Он управлял ее телом и помогал ей твердо стоять на ногах, даже когда Таристан подошел ближе. Его губы шевелились, но Эрида не слышала слов, все звуки стихли. Все ощущения исчезли.

Если не считать кожаной рукоятки в ее руке и стали под ней.

Кинжал Торнуолла был старым, им не пользовались уже лет десять.

Но он все еще оставался острым.

Плоть Маргерит оказалась податливой, словно масло, и лезвие вошло девушке в живот. Даже когда принцесса ахнула, широко раскрыв рот, Эрида не услышала ни звука. Она почувствовала, как ее рука повернулась, и внутренние органы мадрентийки обвились вокруг кинжала. Теплая кровь потекла по рукам королевы, алая, как небо за окном, как бархат на груди Таристана и дьявольский блеск в его глазах. Юная принцесса упала, и красные брызги усеяли бело-розовый мрамор. Она металась, как рыба на леске, захлебываясь кровью, хлынувшей ей в рот. Слабой рукой она провела по своему распоротому животу, жизнь медленно покидала ее, с каждым разом движения становились все медленнее и медленнее. Наконец она замерла и невидяще уставилась в пустоту. Дворец ее отца, заполненный дурацкими картинами с идиотскими полями и насмешливыми деревьями, наблюдал за ней. Совсем близко возвышались статуи давно умерших королей, каменные глаза взирали на то, как продолжатель их династии истекает кровью на мраморе и жемчуге.

Воздух снова опалил легкие Эриды. Обнажив зубы, она делала один вдох за другим, чувствуя себя львицей или мечом, могущественной и разрушительной. На этот раз она держала судьбу в своих собственных руках.

Одного из лордов вырвало, и этот запах пробился сквозь притупленные чувства Эриды.

Повернувшись, она с отвращением посмотрела на него.

– Не будьте тряпкой, – прорычала она, едва не споткнувшись.

Обжигающе горячие руки подхватили ее до того, как она успела бы удариться о мрамор, и удержали на месте. Она попыталась оттолкнуть Таристана, самостоятельно встать прямее, но он продолжал крепко удерживать ее, как опора, так и якорь.

Стоявшие в зале подданные разинули рты. Даже Торнуолл побелел, в руке он все еще сжимал письмо. Его бледные глаза метались между Эридой и телом Маргерит, а его кинжал по-прежнему торчал из живота бывшей принцессы.

Эрида заставила себя сделать еще один вдох, стараясь побороть тошноту. Вокруг воняло рвотой и кровью. Она вцепилась в Таристана, ее голова кружилась, желудок снова и снова сжимался. Ей хотелось упасть в обморок или взлететь.

– Торнуолл, – задыхаясь, прорычала она. Пот выступил на коже королевы, и она задрожала.

Стоящий рядом с троном командир дрожал, широко раскрыв рот от удивления. Он не решался произнести ни звука.

Эрида убрала волосы от лица, оставив на щеке пятно крови. Затем втянула в себя холодный воздух, концентрируясь на этом действии.

– Пошлите гонца в Сискарию и Тириот. Либо они преклонят колени, либо падут.

* * *

Вернувшись в свои покои, Эрида отпустила придворных дам. Не задав ни единого вопроса, они стремительно разбежались, словно насекомые, и исчезли во дворце. Одного только взгляда на окровавленную королеву было достаточно, чтобы даже самые смелые обратились в бегство.

Остался лишь Таристан, он провел королеву в гостиную – круглую комнату с окнами, выходящими на залив. По-прежнему необычные оранжевые лучи падали на пол, как будто где-то поблизости полыхал пожар. Эрида уставилась на ковры, принявшись с неожиданным воодушевлением рассматривать сложные узоры. Она прошлась взглядом по каждой нити, голубой, золотой и розовой, образующим ромбовидные узоры и завитки. Проще было сосредоточиться на текстиле, чем смотреть на собственные руки и запекшуюся под ногтями кровь, а также испачканные красным рукава.

Послышался плеск воды, и Таристан опустился на колени перед креслом королевы, поставив рядом чашу с водой и полотенце. Действуя медленно и размеренно, он принялся за работу, стараясь не напугать королеву. Эрида же с трудом дышала, резкий запах железа все еще висел в воздухе.

– Первое убийство самое трудное, – пробормотал Таристан, поднимая ее руку. Ткань скользила туда-сюда, становясь красной по мере того, как кожа снова белела. – Память о нем останется с тобой навсегда.

Эрида перевела взгляд с ковра на воду. Она колыхалась, краснея с каждым разом, когда супруг опускал в нее полотенце. Кровь принцессы была такой же, как и любая другая, неотличимой от крови самого простого крестьянина или обычной крысы. Она увидела в воде лицо Маргерит: безжизненные глаза, широко раскрытый рот, светлые волосы разметались по полу, словно сияющий нимб. «Девочке было всего пятнадцать».

Эрида вспомнился шатер на поле боя, когда она вытирала кровь с тела Таристана. Тогда она смывала кровь принца Орлеона. Теперь воду окрашивала в алый кровь его сестры.

Королева проглотила кислый привкус.

– Кто был первым у тебя? – прошептала она.

Таристан продолжал протирать ее руку, прослеживая на ладони каждую линию.

– Еще один сирота в порту. Крупнее меня, но слишком медлительный, чтобы воровать, как я. Думал, что сможет побить меня и заставит отдать свой ужин. – Его лицо ожесточилось, лоб пересекла морщина. Эрида видела, что воспоминания все еще причиняли боль. – Он ошибался.

Она провела пальцем по руке Таристана.

– Сколько тебе было?

– Семь, – выплюнул он. – Я использовал камень.

«Совсем не то что кинжал в королевском зале. – Все поплыло перед глазами Эриды, но не от тошноты, а от непролитых слез. Она быстро моргала, пытаясь прогнать их, и закусила губу, едва не прокусив ее до крови. Чувства вернулись, онемение исчезло, гул в ушах затих. – Что я наделала?»

Не раздумывая и не обращая внимания на кровь, Таристан крепко сжал ее руку. Она ответила ему тем же, желая ощутить прикосновение его губ, почувствовать его обжигающие прикосновения.

– Не извиняйся за то, что делаешь то, что должна, – свирепо выдохнул он. Ее сердце сжалось, когда она снова почувствовала, будто держит в руке кинжал, а кровь Маргерит стекает по ее пальцам. – Если дать этому миру шанс, он сожрет тебя целиком.

Другую руку Таристан положил ей на щеку, поворачивая лицо Эриды так, чтобы она посмотрела на него. Ни на ковер, ни на чашу. Ни на ее собственные уродливые пальцы, украшенные следами резни. Она наклонилась к нему, удерживая его взгляд, ища его глаза.

Лишь бесконечная чернота. Только преисполненный благоговения Таристан, стоящий перед ней на коленях, словно жрец.

– Эрида, ты сильна. Но, несмотря на твою силу, сейчас ты самый аппетитный кусок мяса во всем королевстве. – Беспокойство на его лице было чуждым, настоящей загадкой. Никогда раньше Эрида не видела его таким. – Волки придут.

– Один волк уже здесь, – сказала она, наклоняясь, чтобы прижаться лбом к его лбу. Его кожа пылала, глаза мерцали, веки отяжелели. – Ты уничтожишь и меня?

Вдох, который он сделал, походил на рычание, из-за которого ее тело охватила дрожь.

– Вот так? – едва слышно прошептала она.

Пульс стучал у нее в ушах. Казалось, будто мир сжался до одной-единственной точки.

– Вот так, – ответил он.

Горячие губы Таристана накрыли рот Эриды, и она задрожала от этого прикосновения, пот снова заструился по ее позвоночнику. Мех упал с плеч, кровь была забыта. Какое-то неведомое доселе чувство всколыхнулось в ее груди, побуждая вцепиться ему в волосы и скользнуть под его тунику. Собственные пальцы Таристана уже лежали на ее обнаженной ключице, платье было спущено с плеча, пока он губами прокладывал дорожку от ее рта к шее.

Каждое прикосновение обжигало, пока Эрида не почувствовала, как пылает внутри. Она не хотела, чтобы происходящее когда-нибудь заканчивалось.

* * *

Когда, сплетя руки и ноги, они лежали на кровати, наблюдая за кровавым закатом за окнами спальни королевы, Эрида ждала, что в дверь ворвется проклятый Красный маг. Но он все еще сидел на острове Познаний, зачарованно изучая бесконечные манускрипты.

«Скатертью дорога», – подумала Эрида, проводя рукой по уже знакомому телу. Бледная кожа, белые вены, грудь, ставшая мускулистой за годы битв и изнуряющего труда. Множество шрамов, неровных и выпуклых, но ни один из них не похож на вены. Она проследила взглядом линии, безжалостные рубцы на коже Таристана, паутиной расползающиеся по его плоти. Эрида никогда не видела ничего подобного, даже у своей матери, которая умерла от изнурительной болезни, в конце жизни практически усохнув до костей. Здесь было что-то другое. И оно распространялось. Эрида замечала, как медленно, но верно белизна расползается под его кожей.

– Я не знаю, что это, – сказал Таристан глухим голосом, устремив взгляд на позолоченный потолок над ними. – Почему теперь я выгляжу вот так.

Эрида резко села, опершись локтями о кровать.