Текст книги "Оллвард. Разрушитель клинка"

– Там есть тропа. На дне фьорда, за водопадом, – выдохнула она, подавив крик, когда сверху посыпались искры. Ее плащ загорелся, и она сбросила его, оставив гореть. – Ирла знают дорогу.

«Как и Эйда, – с облегчением подумала Рия. – По крайней мере, Вард не умрет вместе с нами. Надежда все еще есть, какой бы ничтожной она ни была».

– Сюда, – сказал видэр, подставляя плечо под одно из больших бревен. Тяжело дыша, он со всей силы толкнул его, сдвигая бревна и доски. Они откатились в стороны, разбрасывая горящие угли, и Ленна пнула разбитые остатки резных ворот. Рия едва не разрыдалась, ее горло горело, как и сам анклав.

Впереди виднелась скалистая дорога, за ней фьорд, нож лунного света между бушующими завитками дыма.

Спотыкаясь, все покрытые пеплом, они направились к щели в обломках. Ленна вцепилась в руку Рии, и они потянули друг друга вперед. Подул холодный ветер, давая краткую передышку от натиска дракона, и Рия с облегчением сделала вдох, ее легкие отчаянно жаждали свежего воздуха.

Дракон атаковал снова, пытаясь обрушить на них стену. Рия потянула Ленну за собой, доски раскололись над их головами и полетели вниз по склону утеса. Другому видэру тоже удалось увернуться, он сделал свой первый шаг на дорогу, ведущую к фьорду и безопасности.

Сердце Рии неистово колотилось, как и сердце Ленны, воспевая их страх. Вдруг послышался другой грохот, настолько громкий, что сотрясал саму землю. И казался почти знакомым.

«Стук копыт?» – подумал Рия за полсекунды до того, как на тропе появился всадник, он преодолевал крутые повороты на такой скорости, на которую не решился бы даже бессмертный.

Почти обезумевший конь фырчал и тяжело дышал, едва не рыча в уздечку. Доспехи на нем соответствовали всаднику – пластины из оникса, такие темные, что в них не отражалась ни луна, ни даже пламя дракона. Рыцарь в седле подгонял животное, пиная его сапогами со шпорами. На нем не было накидки, в руках никакого флага, все его тело с головы до ног покрывали доспехи, а лицо скрывал простой шлем. Ни на нем, ни на его лошади не было никаких знаков отличия, никаких эмблем королевства, которому он мог бы служить. Ничего, кроме черных доспехов. Казалось, они сделаны не из стали, а из драгоценного, невиданного камня.

– Поворачивай назад! – прокричал видэр, поднимая руку и жестом веля рыцарю отступить.

Меч рассек воздух, одним быстрым, непринужденным движением отрубая запястье бессмертного. Видэр с криком упал на колени, а конь поскакал дальше, приближаясь к разбитым воротам… и Рие.

– Не стой у меня на пути, – велел рыцарь низким голосом, напоминающим шипение змеи. Хаос должен был бы заглушить его, но даже на расстоянии дюжины ярдов, сквозь грохот копыт и бушующего в небе дракона, Рия слышала его ясно, как колокол.

Она схватила Ленну и прижала вождя к себе. Не было времени объяснять, не было времени думать. Дракон взревел над их головами, готовясь нанести новый удар, а рыцарь устремился вверх, его клинок был таким же черным, как и доспехи, и с него капала кровь бессмертного. Казалось, он поглотил весь мир, и даже дракон исчез из сознания Рии.

Она побежала, но не к воротам, не к извилистой тропинке, спускающейся по склону скалы, а к водопаду рядом.

Ледяная вода тысячей иголок вонзилась в каждый дюйм ее кожи, но Рия боялась не воды и даже не водопада.

Вдвоем они рухнули вниз, и единственная мысль эхом прозвучала в голове Рии:

«Из Веретена явился не только дракон».

Глава 10
Завоевать весь мир

– Эрида —

К ночи запах дыма был повсюду, он пропитал одежду, волосы, а возможно, даже добрался до костей. Он шел от кострищ, огня, разведенного для приготовления пищи, и пламени, охватившего Рулайн, а может, от чего-то худшего. Катапульты начали атаку, швыряя камни и булыжники с окраин. Каждые несколько минут Эрида слышала издаваемый ими грохот. Она гадала, какой удар откроет городские ворота и обеспечит им белый флаг.

Королевский шатер для сна был настолько роскошным, насколько это возможно в осадном лагере: ковры на голой земле, небольшая гостиная, состоящая из низкого стола с разномастными креслами, и, конечно же, скрытая за ширмой королевская кровать. Справа установили отдельный шатер для служанок и фрейлин, он был соединен с главным с помощью крытого перехода, а слева стоял шатер совета. Последний казался достаточно большим, чтобы вместить всех мало-мальски значимых в армии людей, чтобы никто не почувствовал себя обиженным и не решил, что идея лорда Кониджина была правильной.

Как и всегда, голова Эриды шла кругом от усилий, которых ей стоило поддержание хотя бы подобия баланса. Она словно держала в руках весы, одна из чаш которых постоянно подпрыгивала вверх или вниз.

К счастью, в данный момент нужно было уравновесить лишь одну чашу весов. Ронин сидел перед ней в гостиной, его ужин стоял на коленях, а Таристан продолжал неустанно бродить у стены королевского шатра. Его имперская мантия и доспехи исчезли, но тень по-прежнему выглядела грозно на фоне шатра. Постоянные бесшумные шаги супруга выводили королеву из себя. «Возможно, в этом все дело», – подумала она.

Несмотря на то что доспехи Эриды были легкими, сделанными для красоты, а не для дела, она с радостью освободилась от них. Длинное зеленое платье с широкими рукавами казалось более удобным. Королева медленно расплела косы, немного ослабив напряжение в голове и шее.

Пламя свечей отразилось в черных глазах Таристана, когда он неотрывно следил за руками Эриды, расчесывающими волосы.

От его взгляда по спине королевы пробежал холодок.

– Мне нужно выбрать новых членов Королевского совета, – сказала она, откидываясь на мягкую спинку своего кресла.

Ронин замер над своим подносом с жирными куриными костями и поднял красные глаза.

– Почту за честь.

Эрида рассмеялась ему в лицо.

– Ронин, я и не подозревала, что у тебя такое прекрасное чувство юмора.

Вздрогнув, жрец усмехнулся и снова принялся обсасывать кости, словно получивший нагоняй ребенок. «Но он не ребенок, – знала Эрида. – Даже если он не так уж стар, едва ли старше меня, Ронин – мужчина, и опасный. – Снова посмотрев в налитые кровью глаза Ронина, она поняла, что никогда раньше не видела таких глаз. Скорее всего, они были своего рода даром или проклятием Того, Кто Ждет. – Невозможно, чтобы человек родился с такими глазами».

– Ты должна сосредоточиться на Веретенах, – сказал ей Таристан, остановившись у плеча своего волшебника. – Он не хотел бы, чтобы ты отвлекалась.

«Веретена». Во время похода мысли о них испарились из головы Эриды, как по причине усталости, так и из-за страха. Она помнила замок Вергон, созданные эхом Веретена руины, появившиеся в результате отголосков того, которое Таристан сорвал всего несколько недель назад. Воспоминания по-прежнему были слишком яркими. Запах его крови на Веретенном клинке. Солнце на битом стекле, изображение богини Адалины, разбитое его кулаком. Сам воздух, казалось, потрескивал от энергии, как небо перед грозой. И она никогда не сможет забыть само Веретено – одну-единственную золотую нить, открывающую дверь в другой мир.

Если подумать, многие еще оставались не сорванными. Другие миры, которые можно призвать сюда.

А за ними Тот, Кто Ждет, ожидающий своего часа.

Эрида задумалась, как они общаются, ее муж и Расколотый Король. «С помощью жреца, – предположила она. – Само собой, они не обмениваются письмами».

Хотя в ее голове проносились тысячи вопросов, как и всякий раз, когда речь заходила о Веретенах, королева сдержала любопытство. Она была не глупа. Существовали темы, которые она пока не хотела затрагивать.

– Нам не стоит надолго задерживаться здесь, – сказал Ронин, разгрызая зубами кость, а затем с отвратительным звуком выплевывая костный мозг.

Эрида поморщилась. «Очевидно, Тот, Кто Ждет не научил его правилам поведения за столом».

– Осада продлится недолго, – подавив отвращение, сказала она вслух. – Возможно, у них есть вода и запасы, но не камень. Их стены уже начинают рушиться, и когда будут построены осадные башни…

Красный маг покачал головой:

– Все равно слишком долго.

– И почему это? – резко спросила Эрида, взглянув на него.

– Я перерыл ваши архивы в Аскале и почти не нашел информации о Веретенах. В галлийских записях катастрофически не хватает сведений о чем-либо, что не касается Галланда. – Он поставил свою тарелку и бросил еще один пристальный взгляд на Таристана. – Остров Познаний принесет гораздо больше пользы.

Эрида разочарованно вздохнула.

– Остров Познаний находится в Партепаласе, – сказала она медленно, словно обращаясь к ребенку. – Столица Мадренции – цель всей нашей кампании. И после того, как мы разобьем Рулайн, легко и быстро отправимся прямо в глотку к Робарту.

Ронин сломал еще одну кость. Треск разнесся по шатру.

– С вами двадцать тысяч человек. Оставьте тысячу, пять, даже десять, для осады Рулайна, но мы должны продолжать двигаться на юг и искать Веретена.

– Корэйн гораздо опаснее, чем мы думали, – прогремел Таристан.

Королева вздохнула.

– Она еще дитя, и без своих союзников она ничто. Но не бойся, я уже начала процесс ее поимки и не забыла, насколько опасна Корэйн ан-Амарат. – Эрида сделала еще один вдох, успокаивая себя, как поступала во время любого заседания совета. – Но не менее опасно будет покинуть Рулайн и разделить наши силы. Возможно, ты и знаешь историю Веретен, но ты ничего не знаешь о войне, жрец.

Ронин вскочил на ноги, его мантия упала багровым занавесом.

– Ваша война служит Тому, Кто Ждет, Ваше Величество, – взволнованно заявил он. – А не наоборот.

– Но она права.

Голос Таристана был тихим, но непреклонным, выражение лица оставалось суровым.

Ронин беспомощно вскинул руки, но, к огромному облегчению королевы, не стал спорить. Он вышел из шатра, бормоча себе под нос что-то на странном языке, который Эрида не могла разобрать. В тот момент ее это не волновало. Осады были утомительным занятием, и у нее почти не осталось сил для битвы с магом.

Часть ее хотела забраться в постель и уснуть. Но другая, более сильная часть удерживала ее на месте, заставляя не двигаться и молчать. Стать зеркальным отражением задумчивой фигуры Таристана, тень которого тянулась за ним, словно плащ. Эрида ожидала, что он последует за магом и вернется в их собственный шатер неподалеку. Вместо этого он прошел по коврам и опустился в кресло Ронина.

Эрида наблюдала за ним, как наблюдала бы за огромным тигром. Ее супруг был красивым мужчиной. Она поняла это в самый первый миг, когда увидела его, наполовину покрытого грязью и имеющего лишь драгоценный меч и собственные амбиции. Даже следы на его щеке, царапины, оставленные проклятой Корэйн, добавляли ему благородства. Он ничуть не смягчился после нескольких месяцев в качестве ее мужа, почти короля. Если уж на то пошло, он стал более безжалостным и грубым. И почему-то оставался все таким же напряженным. Даже тени на его лице будто стали темнее.

Он позволил ей наблюдать за собой, молча погрузившись в свои таинственные мысли.

– То, что ты сделал с Орлеоном… – нерешительно начала Эрида. По причине, которую она сама не понимала, ее голос дрожал.

Перед ее мысленным взором предстал поверженный принц: выпотрошенный труп, перерезанное горло, отрубленные в районе бедер и плеч конечности. Убитый дюжиной разных способов. Несмотря на все попытки смыть кровь, на Таристане все еще можно было заметить ее следы. На шее, за ухом. Даже на линии роста волос.

Не раздумывая, Эрида встала и отправилась за ширму, скрывающую ее спальню. Она наполнила таз водой и взяла тряпку, а затем вернулась в гостиную.

Таристан непонимающе уставился на емкость с водой.

До того, как он успел заговорить и поколебать решимость Эриды, она придвинула к нему стул. Смочив салфетку, королева начала протирать лицо супруга, стирая пятна крови Орлеона, все еще остававшиеся на его коже.

– Я сам в состоянии привести себя в порядок, – выдавил он довольно сдавленным голосом.

– Если бы так и было, я бы не стала брать дело в свои руки, – с натянутой улыбкой ответила она. Ткань быстро испачкалась; вода в тазу становилась розовой.

Таристан больше не жаловался и сидел неподвижно, словно любое его движение могло разрушить мир. Даже сквозь ткань Эрида чувствовала жар его кожи и гадала, не пылает ли в его сердце мир Асандера.

– То, что ты сделал с Орлеоном… – снова начала она, на этот раз со всей решимостью, на какую только была способна.

Он встретился с ней взглядом.

– Я напугал тебя?

Эрида остановилась и отстранилась, чтобы повернуться к нему лицом.

– Нет, – покачав головой, ответила она. – Я ничего не почувствовала.

Было странно признаваться в том, что не испытываешь никакого сочувствия к человеку, которого зарезали живьем. «Но я правящая королева. Жизнь одного человека – всего лишь перышко на чаше весов, которые я должна уравновесить».

– Я лишь хочу сказать… я поняла. Что ты сделал с ним и почему.

– Просвети меня. – Таристан четко выговаривал каждое слово, темнота в его глазах сгущалась.

Эрида откинулась на спинку кресла.

– Я знаю, что ты увидел в нем, – пояснила она, опуская салфетку. – Прекрасные доспехи. Хороший меч в натренированной руке. Принц, рожденный и воспитанный для величия и власти. Человек, у ног которого лежит весь мир, но который не сделал ничего, чтобы заслужить его.

Таристан напрягся под внимательным взглядом королевы, и она испугалась, что он может сорваться. По крайней мере, в его глазах по-прежнему не было красного блеска.

– Я видела то же самое, – прошептала она, с особой тщательностью подбирая слова. Глаза ее супруга слегка расширились, пока он продолжал внимательно рассматривать ее лицо. – Но для тебя… для тебя он был воплощением всего того, что досталось твоему родному брату. И в чем тебе было отказано.

Таристан втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– Я не думал о своем брате с того дня, как пронзил его мечом.

– Я тебе не верю, – откровенно ответила Эрида.

Ответ был таким же быстрым, как залп стрел, выпущенных на поле боя:

– Меня не волнует, во что ты веришь.

– Да, я знаю. – Эрида сложила руки на коленях, уверенно поставила ноги на землю и выпрямилась, ее спина была ровной, как копье. Она смотрела на своего супруга так, как смотрела бы на советника или генерала. Хотя ни советник, ни генерал никогда не заставляли ее сердце биться так быстро. – Расскажи мне об этом. Откуда ты пришел.

Таристан смотрел на нее и какое-то время молчал.

– Я пришел из ниоткуда.

Королева усмехнулась.

– Не драматизируй.

Он сжал губы и качнул подбородком, своего рода кивок. Затем провел рукой по щекам, почесывая отрастающую темно-рыжую щетину.

– Мне говорили, что мои родители умерли или что они бросили меня, чтобы доживать свои года в комфорте в каком-нибудь замке Древних. Возможно, я стал той ценой, которую они заплатили. В любом случае, теперь их нет, – сказал он. – Я не помню их. Но помню сиротский приют в Корранпорте.

Эрида поежилась. Корранпорт – портовый город, пятно на карте. Аскал, если бы в Аскале не было ни дворцов, садов или состоятельных горожан. Если большинство преступников в мире жили в Адире, то остальные – в Корранпорте. Она знала, как трудно расти в таком месте, и видела, каким стал Таристан из-за такого детства. Мучительные дни тяжелой жизни и семя недоверия, посаженное так глубоко, что ни один человек не смог бы его выкорчевать.

– Везде воняло мочой и рыбой, – пробормотал Таристан, его лицо стало мрачным из-за нахлынувших воспоминаний.

– Аскал ненамного лучше, – заметила Эрида, пытаясь немного утешить его.

Вместо этого он нахмурился.

– Забавно, но я не помню, чтобы в твоем дворце пахло так же мерзко, как в приюте для сирот.

На что она могла лишь опустить глаза.

– Верно.

К счастью, эта оплошность не оттолкнула Таристана. Во всяком случае, он снова погрузился в воспоминания, его взгляд стал расфокусированным. Огонь свечей играл в рыжих волосах; отблеск золота на фоне алого. Несколько прядей упали ему на глаза, и, к радости Эриды, он не стал их убирать. Свет смягчил его черты, даже когда тени собрались на резких линиях его скул.

– Я не хотел ловить рыбу, не хотел ходить под парусом, не хотел торговать. Едва научился читать, – сказал он. – Большинство из нас в итоге заканчивали тем, что попрошайничали или воровали. У меня лучше получалось последнее.

Эрида продолжала держать рот на замке, наблюдая за тем, как он говорит. Она не могла представить, чтобы Таристан из Древнего Кора умолял кого-то о чем-либо.

– Но я не мог оставаться. Мне постоянно хотелось двигаться, словно нечто тянуло меня вперед. – Таристан сглотнул, подавляя что-то, чего Эрида не могла увидеть. – Теперь я знаю, причина в моей крови.

– Кровь Древнего Кора, – сказала она, почти коснувшись его упирающейся в стол руки. Под его ногтями виднелась красная корка.

Он искоса посмотрел на нее, взгляд черных глаз был таким же острым, как нож.

– Благословение или проклятие, в зависимости от того, кого спросить.

– Ну, вас осталось только двое, – пробормотала Эрида, пожимая плечами. – Корэйн может сказать, что это проклятье.

Уголок его губ приподнялся.

– Возможно, она права.

Таристан барабанил пальцами по дереву, полумесяцы его ногтей походили на красные луны.

– Мне было двенадцать, когда я оказался в трекийском военном лагере. Они накормили меня, вложили в руку меч и велели сражаться. – Глаза Таристана вспыхнули, оставаясь черными, как агат. – В этом деле я был лучшим.

Судя по тому, что напряжение в его плечах ослабло, воспоминания о Трекии были гораздо приятнее остальных. Эрида сомневалась в этом. Жившие в трекийских лагерях солдаты напоминали волков, они рыскали по сельской местности, защищая границы и охотясь на разбойников. Хотя Эрида знала, что большинство из них являлись наемниками, когда-то они были рабами, своего рода живым щитом. «По крайней мере, с этой отвратительной практикой давно покончено», – нахмурившись, подумала она.

– Однажды я видела военный лагерь, – сказала она, вспоминая мрачное зрелище. Ничего, лишь грязь и безмозглые, любящие поглазеть мужчины, которые не мылись лет десять. Все как один обладающие мускулами и скверным характером, такие же непреклонные, как сталь, на которой Трекия построила свое королевство. – На моей северной границе.

Таристан поднял бровь.

– И?

– С ними был принц Осковко. – Она с отвращением сморщила нос. – Видимо, ему нравится такая жизнь.

Таристан едва заметно улыбнулся.

– Еще один разочарованный воздыхатель?

Эрида кивнула, рассмеявшись.

– Он сказал, что они защищали Трекийские врата от джидийских налетчиков. Но думаю, единственное, с чем он боролся, – это гравитация. – Она покачала головой при воспоминании о грубом принце, одежда которого была испачкана кровью и выпивкой. – Осковко едва ли видел что-то за пределами своего кубка. Думаю, за час нашего разговора он даже не понял, кто я такая.

– Я удивлен, что ты не вышла за него замуж и не убила его, как только твой ребенок достиг совершеннолетия. Забрав его корону и его страну, – сказал Таристан низким голосом, в котором не было и намека на юмор.

Эрида наклонила голову.

– Предпочитаю передать своим детям мир целиком.

Слова отдавались эхом в ее голове и будто еще звучали в шатре, повисшие между ними двумя. Как и всегда, упоминание о детях и королевском роде, берущем начало из их разделенных родословных, сбивало с толку обоих. Эрида позволила себе ощутить неловкость. Она уже давно поняла, что это единственный способ преодолеть свои страхи. И хотя дети были необходимым условием для их царствования, она все равно боялась этой идеи, как и любой здравомыслящий человек.

Таристан отреагировал так же, как и всегда, – замкнулся в себе. На самом деле, то был единственный раз, когда Эрида видела его в таком состоянии. «Он тоже боится? – размышляла она. – Или просто не заинтересован?»

Такой человек, как он, выживал, принимая решения на основании происходящих событий, а не выстраивал долгосрочную стратегию. «Я не могу позволить себе думать так же».

– Не могу поверить, что ты выжил в военном лагере, – сказала она, возвращая разговор к безопасной теме. Если взросление в военном лагере вообще можно считать безопасным. – Ты сражался с джидийскими налетчиками?

Таристан пожал плечами:

– И с Бессчетным войском во время войн императора Темуриджена.

Она попыталась представить себе эту картину. Двенадцатилетний мальчик сражается с безжалостными налетчиками, а затем против Темуриджена, против самой грозной кавалерии в этом мире. Глупая затея, невозможная даже в ее воображении.

– А потом тебя нашел Ронин? – вздохнула она, пытаясь проследить историю его жизни.

– Полагаю, мы нашли друг друга. – Таристан посмотрел на вход в шатер, как будто Красный маг мог вернуться. Эрида почти ждала, что так и будет. «Этот маленький опасный человек обладал удивительным талантом прерывать беседу». – Я снова отправился странствовать. Зимой джидийцы не совершают набеги, и, взяв те монеты, что у меня были, я отправился на юг, не зная, куда именно. Но что-то взывало меня к Ронину. И взывало Ронина ко мне.

Эрида почувствовала, как ее глаза расширились. Она задыхалась, воздух будто силой вырывался из легких.

– Тот, Кто Ждет.

Таристан снова посмотрел на нее, буквально впиваясь ей в душу темным взглядом. Он медленно наклонился вперед в своем кресле, пока его лицо не оказалось всего в нескольких дюймах от лица Эриды.

– Что же еще?

От его близости по спине королевы пробежали мурашки, они играли вдоль каждого позвонка. Эрида не двигалась, по-прежнему держа спину ровно и упираясь ногами в ковер. Она не собиралась доставлять Таристану удовольствие и отодвигаться, даже если ощущала его дыхание на своих щеках. Вблизи его глаза не казались пустыми, как она думала раньше. Они больше походили на поверхность пруда под беззвездным небом, слишком глубокие, чтобы постичь их, и скрывающие больше, чем она смогла бы когда-нибудь узнать.

Таристан ожидал, что она отстранится. Об этом свидетельствовали стиснутые зубы и нахмуренные брови. Неподвижность Эриды раздражала супруга, однако он тоже не привык отступать. Так они и сидели, оба оставались непреклонными и практически касались друг друга носами.

Эрида наслаждалась происходящим.

– Я бы не поверила ему, – сказала она, победно улыбаясь. Потому что ощущала себя победительницей. – Какой-то странный маг подходит к тебе и говорит, что в твоих жилах течет Веретенная кровь, что ты наследник Древнего Кора и твою жизнь украли?

Таристан не рассмеялся.

– Ты верила своему отцу.

Королева моргнула, упоминание об отце было похоже на пощечину. Она быстро взяла себя в руки.

– Что?

– Когда он сказал тебе, кто ты, для чего рождена. Когда объяснил, что означают твоя корона и твой трон, – пояснил Таристан. Она старалась не смотреть на его рот, когда он говорил. – Почему ты поверила ему?

Скорбь, которую сдерживала Эрида, мгновенно завладела ею, словно первый симптом болезни. Слезы навернулись на глаза, подступая слишком быстро, чтобы она могла их скрыть. Королева сделала судорожный вдох, силясь найти ответ. «Потому что он был моим отцом, я доверяла ему и любила его. Потому что я хотела стать тем человеком, в котором он нуждался, заменить ему сына, о котором он мечтал. И…»

Слезы исчезли так же быстро, как и появились. Печаль отступила, вновь превратившись лишь в воспоминание.

Таристан ждал, как всегда терпеливо.

– Потому что я чувствовала, что это правда, – ответила Эрида. – Каждой частичкой души.

Его прикосновение почти обожгло кожу, пальцы с легкостью сомкнулись вокруг запястья королевы.

– Как и я, – ответил он, изучая ее руки, как художник изучает картину, а солдат – поле битвы.

Она не смела пошевелиться, не двигалась ни вперед, ни назад. Таристан и Эрида сидели рядом, связанные странным сжимающимся кругом. Эрида почувствовала, как он обвился вокруг ее горла, словно ожерелье, которое она никогда хотела снимать.

Свечи замерцали, на мгновение затрепетав на несуществующем ветру, хотя воздух не шелохнулся. Огонь плясал в глазах Таристана, и сквозь черноту пробивался красный цвет – струйка крови из раны, слишком глубокой, чтобы Эрида могла ее разглядеть.

Затем супруг выпустил ее запястье и встал с кресла. Он взял в руку окровавленную ткань и сосредоточился на пятнах, а не на королеве. Внезапно в шатре стало слишком жарко, как будто сейчас был разгар лета, а не осень.

– Тебе нужно поспать, – выдавил Таристан, направляясь к выходу из шатра.

Эрида сжала кулаки, каждый мускул ее тела напрягся от разочарования.

– Уснуть будет легко. Нам предстоит долгая осада.

Он дошел до входа в шатер, отодвинул ткань в сторону и, не оглядываясь, сказал:

– Не такая долгая, как ты можешь думать.

Когда Таристан ушел, в шатер ворвался свежий ветерок, и внутри Эриды вспыхнул огонь, пот уже охлаждал ее кожу.

Ей отчаянно хотелось пойти за ним. Желание было крайне сильным.

– Хорошо, – ответила она в пустоту.