Текст книги "Бинтуронги"

Несправедливость

И всё-таки странно устроен этот ваш мир.

Вот ты, например, порядочный образованный человек с высокой степенью ответственности, отзывчивый и внимательный, верный друг, победитель школьной олимпиады по румынскому языку (потому что больше никто не явился на олимпиаду), специалист в области мягкопанцирных и знаток средневековой фортификации, а также увлекаешься походами (шашлык второй категории сложности), и вот ты просто вышел ночью на балкон немного помастурбировать в охотку…

И всё! И ты уже почему-то не специалист в области мягкопанцирных и всё остальное, а обычный балконный дрочила. Обидно аж прям до слёз.

Лось Максим и все, все, все

Идёт медведь по лесу. Навстречу ему бежит антилопа гну.

– Что за бред?

– Спаси меня, большое животное, за мной гонятся крокодилы!

– Полезай на дерево.

– На какое дерево?

– На берёзу.

– А как же ты?

– У меня шпингалет есть.

Прибегают крокодилы.

– Приветствуем тебя, коричневый зверь. Не видел ли ты антилопу гну?

– Что это?

– Это вкусно.

– Вкусно – это малина с муравьями. Её давно не видел.

Справа появляется лось Максим.

– Здорово, медведь, здравствуйте, плоские незнакомцы. Гон у меня. Волнуюсь. Есть закурить?

«Ты уже спрашивал в прошлом году», – отвечает медведь. «Есть», – говорит антилопа гну и бросает пачку. «Странный лес у вас», – говорит крокодил-майор. Максим затягивается.

– Штирлиц, вы слушаете меня?

– Простите, господин группенфюрер, задумался.

– Вы меня пугаете. На каком языке вы только что бормотали?

– На русском.

– Давно это у вас?

– С рождения.

– Бедный мальчик. Что говорят врачи?

– Они считают, что невозможность высказаться постепенно разъедает меня изнутри. Я очень много знаю, но те, кому можно было бы это рассказать, делятся на тех, кому это безразлично, на тех, кто нишмуля не поймёт, и тех, кто не поверит.

«Выдыхай», – кричит антилопа гну. «Туши лося», – орут крокодилы. «Ку-ку», – кричит кукушка. «Наркоманы», – кричит ворона. «Тссс, слышишь?» – говорит охотник своему воображаемому эрдельтерьеру. «Макароны кипят», – первым догадывается воображаемый эрдельтерьер. «Ё-моё! Забыл», – кричит охотник и бежит к костру. Но поздно. «Отставить топить лося», – говорит медведь, – «сейчас об сосну его стукну, и всё пройдёт. Народная медицина. От всего помогает».

Максим встаёт и откашливается.

– Спасибо, что об сосну стукнули, не знаю, что бы я без вас делал.

– Продолжал бы летать, дымиться и говорить по-немецки.

– Пойду я. Дела. И так я тут с вами заболтался.

– Ты же лось, какие у тебя дела?

– Ходить, жрать.

– Ступай.

– Бывай, медведь. Прощайте речные маньяки, извините, что товарища вашего забодал. Это я с перепугу. Откуда я пришёл?

– Справа.

– Пойду теперь налево.

«Свободная касса», – говорит забоданный крокодил и испускает дух.

– Какое горе! Может, стукнешь его об сосну?

– Дохлым крокодилом по сосне колотить бессмысленно.

– Надо бы его похоронить по-крокодильи, с канделябрами и плясками. Построить курган. Принести в жертву антилопу гну. Напиться и рыдать. Ну ладно, пускай так валяется.

Прибегают бобры-шииты и уносят мёртвого крокодила к себе в леспромхоз. По ошибке.

«Сик трансит глория мунди», – говорит крокодил-лейтенант. «Крокодилы, слушай мою команду!», – кричит крокодил-майор, – «в фалангу стройсь! Песню запее вай!»

Трам-там-тарарам-там-там.

А мальчики в коже ловят свой кааайф,

И девочки смотрят им вслеееед.

И странные птицы над ними кружат,

Названия которым нет.

И я надеюсь, что этот пожаааар

Выжжет твой дом дотлааа,

И на прощанье я подставлю лицо

Куску твоего стекла.

Траааачу своёооо время;

Трачу свой последний день.

Но что мне делать ещё,

Ведь я люблю тебя.

«Чу!», – говорит охотник, – «крокодилы поют. Рано в этом году. Баклажаны, говорят, хорошие уродятся». Воображаемый эрдельтерьер присел и сосредоточенно смотрит в дерево.

– Этим даже на ухо наступать не надо, мда. Слезай, ушли.

Антилопа гну спрыгивает с берёзы.

– Глянь-ка, нет на мне клещей?

– Близорук я. Об сосну могу стукнуть.

– А, да и бог с ними. А Максим этот красивый. Жаль, что лось. Ну, я поскакала. Прощай, Близорук!

– Скачи с миром.

Медведь садится на пенёк, достаёт пирожок, некоторое время гладит его, а потом отпускает.

Любовь – это химия 2

Вот некоторые говорят, что любовь – это просто химия.

Однажды работник работы поехал в командировку, а жена его сразу пригласила к ним домой хоккейную команду, за которую болела, но без клюшек.

На вокзале работник разочаровался в вокзале, и в транспорте, и в командировке, и в работе. И вернулся домой. Заходит в квартиру, смотрит: а там всё из атомов!

Невероятная жизнь

Георгий с самого начала решил во что бы то ни стало прожить невероятную жизнь. Или почти с самого начала. Но обязательно невероятную. Уж неизвестно, зачем ему была нужна именно невероятная, и что бы это значило, но хоть убей – исключительно невероятную, и всё тут! Другая не нужна.

Как это ни странно, но у Георгия получилось. То есть он прожил невероятную жизнь.

Бывает же такое!

Георгий однажды по секрету поведал об этом Кириллу.

А Кирилл не поверил.

Георгий задумался. Да так крепко, что до сих пор думает.

Думает, ничего придумать не может.

График

Анатолий внимательно изучал график, описывающий динамику интереса Анатолия к этому графику. Особенно его заинтересовал тот факт, что кривая интереса вдруг довольно резко пошла вверх.

Геннадий стоял и думал в окно.

За окном стремительно проносилось время. «Странно, вроде бы, если первую половину жизни жить так себе для того, чтобы вторую половину прожить получше, то это должно быть по меньшей мере равно тому, чтобы первую половину пожить получше, а вторую из-за этого похуже.

Но правыми почему-то в конце концов считаются те, кто живет как в первом случае.»

Женщина в окне напротив раздвинула шторы, открыла окно и поинтересовалась, который сейчас градус тепла.

«Девятнадцать с половиной», – сказал Геннадий и хлопнул себя по лбу.

Женщина немного подумала, залезла на подоконник и прыгнула вниз.

А там её уже ждала смерть.

«Хорошо, что мы не успели познакомиться поближе», – подумал Геннадий.

Сверху послышался грохот, звон, треск и ругань. «Должно быть на ноль поделили», – подумал Анатолий.

Ширинка – маленькая чёрная глупая собачка из породы маленьких чёрных глупых собачек – попыталась быстро пробежать мимо пылесоса, чтобы не получилось как в прошлый раз. И получилось как в прошлый раз.

Дар

Вероника всегда тайно гордилась тем, что умеет не только не замечать в людях недостатки, но и по-настоящему искренне даже попросту не считать многое недостатками.

Например, если человек родился с обычными карими глазами – он же не виноват.

Задание

1. Заштрихуйте все области на карте мира, населённые людьми и звериным мясом, в которых люди не употребляли в пищу мяса последние 50 000 лет.

2. Противоположным образом заштрихуйте области поедания риса человеком.

3. Какой тип штриховки получился в зонах наложения вторых областей на первые?

4. Поместите на все неясные места значки пингвинов.

5. Закрасьте куркумой области распространения плова в мире.

6. Какая часть плововых областей совпала с зоной одновременного употребления в пищу риса и мяса?

7. Закрасьте маджентой области распространения плова, на которых плов возник независимо от риса и мяса до начала употребления их в пищу. В каком году исчезла последняя такая область?

8. Кто первый назвал плов пловом (на любом языке)?

9. Какой плов принято считать настоящим? Отметьте на карте все три места, являющиеся очагами распространения настоящего плова, поместив на них значки настоящего плова.

10. Сколько видов ненастоящего плова существует? Отметьте очаги распространения этих видов, поместив на них соответствующие значки. Можно использовать значки пингвинов.

11. Вычтите из количества потраченных пингвинов количество мест, считающихся местом первой высадки Колумба на землю во время его первого плавания в Индию. Какое число получилось? А где остальное?

12. Ну вы даёте!

Деградация

Деградируй с нами! Деградируй как мы! Деградируй лучше нас! На самом деле тех, кто во что бы то ни стало решил деградировать, я хочу успокоить: всё придёт само собой. Даже не сомневайтесь. Но, если вы всё-таки непременно решили в этом преуспеть уже сейчас, то вот вам несколько простых советов.

Для начала нам понадобится интернет. Читайте в нем всё подряд. Особенно новости. Заведите себе какие-нибудь одноклассники и вконтакте.

Вам нужно иметь триста друзей и читать их всех и быстро комментировать, чтобы они вас не отфрендили за ненадобностью.

Читайте про всё. Про тачки, парковки, плохих продавцов, про ветеринарные клиники в Кирове и то, что в них сделали Грете. Если вы мужчина, то читайте про то, как какую женщину изнасиловали или чуть не изнасиловали. А также непременно читайте многочисленные комментарии к таким текстам. Это к тому же будет вам полезно, если вы хотите стать импотентом. Тоже ведь в каком-то смысле деградация, а следовательно, нам на руку.

Тут ещё есть маленькая хитрость. Мало кто о ней знает, как я понял. Но с вами, раз уж такое дело, поделюсь. Постарайтесь читать как можно больше ироничных рассказов о мужчинах в постели (благодаря интернету мы наконец-то получили такую возможность). И о том, как никто не аленделон (миккирурк), а туда же – мнят о себе. Дело в том, что так уж устроено, – если мужчина, держа в объятиях обнажённую женщину, будет всё дальнейшее воспринимать не как награду, а как испытание, то ничем хорошим это не кончится. Никто не уйдёт необиженным. Даже ваши дети.

Не могу вам обещать, что вы всенепременно станете ходить по лесопарку, совершая возвратно-поступательные движения острыми предметами в телах попадающихся одиноких женщин, но в нашем общем деле деградации вы продвинетесь сильнее.

Интернет ещё полезен тем, что вы будете усваивать массу информации, не будучи уверенными в её достоверности. То есть в Африке самая многонаселённая страна– – Нигерия, а может, и нет. И это надо знать.

Далее. Старайтесь запомнить, когда у кого из ваших трёхсот друзей день рождения, чтобы не пропустить, не пользуясь напоминалками, ведь вы не такой. Это позволит вам потеряться в собственных воспоминаниях. Сначала не будет получаться, но через пару лет вы начнете путаться в вещах, казавшихся вам очевидными. Например, умер ваш дядя Валера или это не он умер? Как зовут сына вашей двоюродной сестры?

Если кто-то в интернете выражает мысли, которые вам не совсем по душе, но при этом он лайкнул ваш предыдущий пост, постарайтесь принять его точку зрения: не может человек быть совсем неправым, если он вас лайкнул. Это в наших генах прописано – мы стадные животные. Когда вы научитесь обтекательно относиться к чуждому, у вас начнут исчезать принципы. Казалось бы, да и хрен с ними, нет принципов – нет проблем. Но не беспокойтесь об этом. Я не стараюсь сбить вас с нашей стези деградации. Проблемы обязательно придут, просто с довольно неожиданной стороны. Но придут, уж будьте спокойны.

Если вас кто-то удалил из друзей, немедленно переживайте. Или не переживайте. Тут всё одно к одному. В первом случае станете невротиком, во втором – бесчувственным человеком. А через это всё равно невротиком. Дольше, но надёжнее.

Только не следует заниматься музыкой или, например, живописью. Это всё испортит.

Я точно знаю, что увлечение музыкой очень мешает становиться моральным уродом. И даже можно им, несмотря на все обстоятельства, так и не стать! Поэтому давайте там аккуратнее.

Не путешествуйте. Смотрите в интернете, как путешествуют другие.

Это очень полезно. Хотя так сразу и не скажешь.

Вообще говоря, интернет – самое лучшее средство для нашей цели. Например, посмотрите на какую-нибудь красивую женщину в интернете, а потом придите домой к этой. Или к этому. Который сидит на своём диване, вместо того чтобы кататься на волне гавайской.

И это навсегда!

Интернет нам поможет.

И никогда не встречайтесь с вашими лучшими друзьями вживую для разговора по душам, иначе все ваши месячные или даже годичные усилия пойдут насмарку. Ну придумайте что-нибудь. Автомобиль в ремонте, ремонт в квартире, ремонт в ремонте. Не маленькие, чай.

Дерево

У меня в детстве всегда возникал вопрос: а на кой пень там вообще это дерево?

Ну, построил ты Эдем, запустил туда зверушек, налепил по образу и подобию своему, сделал этому подобию компаньона. И такой: вот вам дерево, с него только ничего не ешьте, а то козлёночками станете. Зачем? Что за проверка на вшивость? Петя, шоколадка в шкафу, вот ключ, съешь – отругаю.

Потом дошло.

Видимо, было создано такое дерево, которое вокруг себя рай делает. Просто высасывает своими корнями всё добро и зло в округе.

И оно с такими плодами и должно быть, иначе рая не получится.

Звуки мебели

Вы слыхали, как в ночной тишине вдруг щёлкнет шкаф?

Вам знаком этот негромкий вздох корпусной мебели?

Или такой звук, будто во сне вспотела и зачесалась полировка, и шкаф рефлекторно дёрнул своей стенкой, а может, тихонько потянулся в темноте, и что-то выгнутое вогнулось.

А лежащие тут и там люди, собаки и кошки подумали сквозь сон: это просто шкаф. И перевернулись на другой бок или вытянули лапу.

Когда их утром спросишь, слышали ли они, как шкаф громко щёлкнул, они недоумённо переглянутся, ничего не понимая.

А ночью человек при помощи нескольких гласных попросил собаку выйти из люльки времени, потому что все не поместятся в 3872 год, и собака послушно вытащила голову из тапка. А потом щёлкнул шкаф, и все подумали: шкаф щёлкнул, всё нормально.

Золотая осень

Прохожие скользили по слякоти, кутаясь в шарфы от летящего в лицо снега. Внутри Геннадия янтарно светился бокал коньяка.

Ну вот и пришла золотая осень.

История светлых времен

Снилось, что ко мне вернулась жена, потом ещё одна и ещё одна. И все с мужьями и с детьми, много детей, всяких разных, приёмных, подкинутых. Хомячки, собаки, рыбки.

Белочки, ёжики просто пришли и стали жить с нами.

Один ёж по кличке Орландо Ди Каприо был говорящий: «Света – дурак», «открывай холодильник», «шлёпаные рыбы», «щас насру», как будто ему какой-то профессор Преображенский пересадил гипофиз от мёртвого рэпера с восточного побережья.

Я вынужден был взять в ипотеку виллу в Стабиях, хотя и понимал, что что-то здесь не так. Жёны нашли мне работу рабом на галерах на полставки, а в ночную смену я выходил на птицезаготовительную фабрику. Там я стоял у конвейера, по которому медленно ехали дохлые павлины, и ощипывал их.

Но что-то светлое и большое всё время стояло перед моими глазами. Я со всем соглашался, лишь бы мне не мешали вспомнить, что это такое светлое и большое. И я вспомнил и проснулся.

Я некоторое время сидел на кровати и вспоминал.

Мне тогда было лет восемь или девять. И я съел какой-то беляш из неправильного животного или что-то типа этого. Меня положили в инфекционную больницу, так как она всё равно пустовала.

В советское время в нашем посёлке была возведена медсанчасть из множества отделений, занимавших несколько зданий и сформировавших больничный городок среди парка.

Всё было по предпоследнему слову тогдашней техники. Хотя, здания были разные. Одни – сталинское барокко с голубыми елями. Другие – современный роддом с галереей вокруг второго этажа, через которую покидают палаты выписанные женщины с детьми, и третьим техническим этажом без окон и дверей, предполагающим разветвлённую сеть магистралей с гелием, азотом, кислородом и морским бризом. Возможно, пневмопочта с передачками от мужей.

Инфекционная больница представляла собой строгий параллелепипед цвета «единогласный серый» (такая мелкая крошка из кристаллов разных минералов интрузивных пород) – типичный представитель сооружений эры освоения космоса. Она была символично обнесена отдельным забором. И вокруг неё не было никакого движения. Только еду доставляли из кухни, куда мы с папой ходили когда-то за молочной смесью для сестрёнки.

Мало того, что мне не надо было ходить в школу, мне ещё в распоряжение были предоставлены своя личная палата и полное одиночество.

Палата состояла из трёх помещений. Первое – маленькая прихожая с раковиной и зеркалом. В её стене был встроенный вентилируемый шкаф с тремя секциями, который теми же тремя секциями открывался в коридор. Там были дверцы под какую-то розовую древесину (пускай будет гвианский палисандр) на шпингалетах.

Чтобы я никого из персонала не укусил, в верхнюю секцию клали постельное бельё и новую пижаму с нарисованными на ней медведями и клоунами и убегали. Поднос с едой появлялся в моей любимой средней секции, а в третьей ничего не появлялось. Но я ждал.

Второе помещение – собственно палата с большим окном и широченным подоконником, на котором можно жить, что я и делал.

За окном был тихий парк, и сразу же за его изнанкой мгновенно начинался оживлённый кусок асфальта с клумбами перед самым большим гастрономом посёлка. У забора задом ко мне, так что я не мог знать, что на них нарисовано, стояли такие металлические штуки с афишами про то, что идёт в местах массовых увеселений.

Перед ними бабки торговали укропом и черешней. И дальше всё как положено в таких местах.

А здесь тишина. Я испытывал то странное чувство, когда удаётся увидеть знакомое место с неожиданной стороны, о которой ты даже не подозревал, и теперь понимаешь, что остальные тоже не подозревают. Я всех видел, а меня – никто. Внутренний кот был доволен.

В этой комнате вдоль одной стены стояли две кровати с панцирными сетками, увиденными во сне Карлом Рабитцом. На одной я спал, на другой – что без матраса – прыгал, если мне надо было.

Над моей кроватью был тумблер-переключатель. Я такие уже видел в больницах, в которых были огромные черно-белые фотографии сосен на скалах над рекой, висящие в холлах, в которых досиживали старики. Эти переключатели позволяли переводить комнату из положения с переключателем на стене, повёрнутым вниз, в положение с переключателем на стене, повёрнутым вверх. В обоих положениях есть свои плюсы.

Но этот тумблер оказался странным. Когда я его перевёл в другое положение, загорелась красная лампочка, пришла тётка и стала на меня орать. Я давно уже вернул тумблер в прежнее положение, но тётка всё орала и орала. Видать, это работает фиксированное время.

Ещё в комнате был маленький белый столик и маленький белый стульчик. На столике графин с водой. Был ещё тайник за кожухом то ли вентиляции, то ли каких-то труб отопления. Там я хранил карты островов сокровищ и конфеты, которые мне закидывали родители в окно. А ещё приходил друг Илюха и закидывал мне книги.

На противоположной окну стене было бесстворчатое окно (где-то 1,5м в ширину и 0,7м в высоту) в коридор, через которое академики могли бы безопасно наблюдать за мучительной смертью укушенных.

На окне с внутренней стороны были занавесочки, чтобы никто не подглядывал за дамами непреклонного возраста. Их запрещалось закрывать. Регламент такой. Пункт 4.2.8.

Но моя палата была самой дальней от блокпоста медсестры, последней по коридору. И никто туда не ходил. Тем более коридор был гулкий, а персонал либо звонкий, либо грузный, и можно было в любой момент притвориться вундеркиндом, спокойно жующим наволочку.

Меня по утрам посещал добрый доктор-шутник, которого было приятно слушать, что бы он ни говорил. Он не боялся заразиться страшным вирусом неправильных животных. И даже медсестра рядом с ним чувствовала себя в безопасности. Вечером приходила техничка, но, как я понял, технички – просто расходный материал.

В боковой стене комнаты, напротив кроватей, были огромные ворота в светлое будущее, и этот свет лился, лучился сквозь рифлёное стекло.

Если взяться за стеклянную рукоятку и открыть ворота, то почувствуешь запах, который бывает после летнего дождя.

Эта и было третье помещение – санузел на целый эскадрон гусар летучих – самое светлое и просторное помещение моей палаты. Эта комната была вся в кафеле, кроме потолка. И с таким же огромным окном. Там я и познакомился с устройством унитазного бачка, который всегда весело журчал о чём-то светлом и большом.

На том подоконнике я прочитал маленькую чёрную книжку в мягкой глянцевой обложке об островах Зелёного мыса, которые получили независимость и были в честь этого переименованы в Республику Кабо Верде (Кабу Верди, вообще-то, с португальского принято транслитерировать), что в переводе означает «зелёный мыс».

Я помню, что моим любимым островом был Боавишта, но не помню почему, помню только, что пожелал всем неграм мира получить независимость и назвать её именем главную площадь.

И тогда я решил найти и прочитать маленькие чёрные книжки об оставшихся государствах.