Текст книги "Быть человеком. Часть 3. Солнечный дом"

Десятый «А»
1968 год

Как обычно, утро первого сентября начиналось с торжественной линейки и первого звонка. И опять они выстраивались по периметру спортплощадки в коробочку. Настроение приподнятое, праздничное. Все приходят нарядные. Улыбки, приветствия, рукопожатия. Цветы, шары и главные виновники торжества – первоклассники.

Вовка прямиком направился к своим. Тут были уже практически все, не хватало лишь нескольких человек. Филипп вообще ушёл из школы, устроился на работу. Решил потом в вечерней доучиваться. Вовка поздоровался со всеми сразу, а с ребятами ещё и за руку.

За последний год они очень сблизились, чему в немалой степени способствовали и «дни армян», и школьные вечера, и совместные отмечания праздников у кого-нибудь на квартире в отсутствие родителей. И много чего ещё, всего и не перечислить. Тут и участие в спектаклях, и походы по области с концертами в сельских клубах, и последняя поездка в Белоруссию.

Выбрав момент, он перекинулся несколькими фразами с Людмилой.

– Ну что, написала? Ответил?

– Да! Мы уже вовсю переписываемся. Всё, как ты говорил. И фотокарточку прислал. Спасибо тебе.

– Да ладно, пользуйтесь.

– А ты видел, твои рисунки в музее разместили? Я вчера заходила.

– Ладно, посмотрю.

Вот подошёл Туз. Шутя, стал в боксёрскую стойку, сделал пару ложных выпадов, после чего начал здороваться со всеми.

– Привет, армяне! – поприветствовал одноклассников Червонец, незаметно материализовавшись перед ними и демонстративно жуя жвачку. Широко открывая рот и надувая пузыри, чтобы все могли убедиться в том, что она настоящая, а не какой-нибудь парафин. Ребята иногда жевали его, подражая суперменам из американских фильмов.

– Ух ты, настоящая? Где взял? Дай пожевать! – попросил Граф.

– Ты что, Ольга, офигел? На вот, жуй на здоровье! – достав из кармана пачку и вытащив из неё одну из пластинок, передал Олегу, которого шутя называл Ольгой. – Маман привезла из Германии. Ездила к бате на неделю.

Он тут же раздал оставшееся, а затем вытащил из кармана какую-то ручку и стал переворачивать её, демонстрируя фокус с раздеванием. Непонятным образом у японки, изображённой на корпусе ручки в неглиже, при перевороте лёгкое одеяние начинало сползать, и она оказывалась обнажённой.

– Ну ка, дай посмотреть! – хмыкнул Туз и стал крутить ручку туда-сюда, пытаясь разгадать принцип действия.

– А что за ручка, где у неё перо? Ей писать можно или это просто игрушка?

– А ты нажми на кнопку сверху.

Туз нажал, что-то щёлкнуло, но перо так и не показалось. Вместо него выскочил круглый металлический стерженёк. Туз нажал ещё раз, стерженёк опять спрятался.

– Ну и что за лажа, что-то я не пойму?

– А ты попробуй на чём-нибудь, хоть на руке. Это шариковая ручка. Здесь вместо пера – шарик. А стержень заправлен чернильной пастой.

Туз чиркнул и на ладони появилась синяя полоса.

– Ух ты, здорово! До чего прогресс дошёл! Есть же светлые головы. Будем считать, что её у тебя не было. Я её заныкал. Да? – спросил для порядка Туз, пряча ручку в карман.

– Да ладно, бери, чего уж там.

– Дай хоть посмотреть! – запросили другие.

– Перебьётесь с мягким знаком?

– Тише, 10-й «А»! – цыкнула на них Эльвира Сергеевна. – Линейка начинается!

Вот и начался для них последний учебный год. Решающий год в жизни каждого выпускника средней школы. Практически все они к этому времени определились уже с выбором, который предстоит сделать им после окончания десятого класса.

 
                                              * * *
 

Граф вырос за лето настолько, что теперь уже Вовка смотрел снизу вверх, едва доставая ему до плеча. Их всё так же называли длинный и короткий, но теперь они чудесным образом поменялись местами. Причём Олег, судя по всему, останавливаться на достигнутом не собирался. Он по-прежнему упорно занимался баскетболом, грыз морковку, для надёжности закрепляя результат витамином «А».

Несмотря на то, что в учёбе у него не всё было гладко и двойки присутствовали в дневнике постоянно, ему удавалось каким-то образом всегда быть на плаву. Да что там в дневнике – в табеле. Одна-две двойки в четверти были в порядке вещей. В следующей четверти всеми правдами и неправдами он исправлял их на тройки, а то и на четвёрки. То ли его обаяние и врождённая артистичность помогали ему в этом, то ли невероятная везучесть. Он твёрдо решил поступать в театральный, но особенно по этому поводу не распространялся. Получится так получится. Учителя же не видели для него никакой перспективы в плане дальнейшего образования. Они уже давно определились с приоритетами и всячески опекали своих подопечных, надеясь сделать из них медалистов.

Туз собирался пойти по стопам своего отца и стать милиционером. Для него этот вопрос был решён уже давно. Вовка завёл с ним разговор о том, как они обходились без него в его отсутствие, о репетициях в ДК, о подготовке к предстоящему школьному вечеру. Туз, улыбаясь, выслушал и неожиданно огорошил его своим ответом. Оказывается, он давно уже хотел самостоятельности и с некоторых пор, в попытках создания своей группы, стал заниматься музицированием со своим младшим братом-семиклассником и двумя его одноклассниками. Среди них он, безусловно, был признанным лидером.

Вовка хорошо знал этих ребят, так как они проживали в одном доме с Тузом и пути их пересекались неоднократно. Все они были под стать Тузу – дерзкие и абсолютно безбашенные. И название себе выбрали под стать – «Тигрята». Они подготовили две композиции и считали, что пора уже о себе заявить во всеуслышание.

– Надеюсь, вы нам предоставите такую возможность? Ты же помнишь, как для нас было важно в своё время заявить о себе?

– Не вопрос. Дадим вам шанс.

– Остаёмся друзьями?

– Разумеется, Юра! Мы ведь и не ссорились.

Больше они к этому вопросу не возвращались, их отношения оставались на прежнем уровне, если не лучше. Они всё так же общались, по-прежнему вместе бегали за пирожками, ходили на тренировки по боксу. Только компании теперь у них были разные. Собственно, никакой трагедии не произошло. Рыбачок с удовольствием продолжил дальнейшее сотрудничество, тем более что он уже прикипел к ним.

Вовка продолжал занятия боксом без особого энтузиазма, скорее по привычке. Он не пропускал ни одной тренировки, но, по большому счёту, чувствовал, что это дело всё же не его. Чемпионом он уже не станет. Не доставало ему спортивной злости и решительности. А попросту он до сих пор не мог перебороть себя в том, чтобы ударить человека по лицу. Хотя и понимал, что это спорт и тут так принято. И всё же, он больше пропускал встречные удары, чем наносил их в ответ.

Тренер всё это видел и на спарринги всегда ставил против него более сильного соперника. Вовка вынужденно становился более внимательным, сконцентрированным, способным непонятным образом оценивать ситуацию, чтобы, вовремя уворачиваясь, не пропустить рокового удара. Так как хорошо знал, чем это чревато. Он уже побывал пару раз в нокдауне и ему это не понравилось. И, находясь под непрерывным каскадом безжалостных ударов, он просто вынужден был, стремясь избежать тяжёлых последствий, действовать абсолютно зеркально. При этом не было у него ни злости, ни азарта. Просто включалась реакция самосохранения, и он, действуя на автомате, улучив момент, едва на долю секунды открывалось лицо соперника, машинально наносил сокрушительный прямой удар правой в лоб, отправляя того в нокдаун. А потом долго переживал и терзался по этому поводу.

Вообще-то он уже задумывался о прекращении своей так называемой спортивной карьеры. Только ждал подходящего случая.

 
                                              * * *
 

Через три недели после начала учебного года в школе состоялся первый вечер отдыха. Народу было – не протолкнуться. Все соскучились за эти несколько месяцев по таким мероприятиям, где можно было на других посмотреть и себя показать, слегка расслабиться, потанцевать, выяснить отношения. Конечно, случались и неприятные инциденты, но они быстро гасились. Потасовки, как правило, происходили из-за девчонок. Виновных выгоняли на улицу, а что там дальше происходило – никому уже было неинтересно.

Ответственные за проведение вечера и обеспечение порядка завуч и физрук поздравили присутствующих с началом нового учебного года, рассказали о планах на будущее, после чего объявили танцевальный вечер открытым.

– Для вас играет ансамбль «Ниагара».

Участники группы вышли на сцену, взяли в руки инструменты. На них были всё те же голубые вельветовые безрукавки. Это было их первое выступление перед публикой в новом составе. Многие, хорошо знавшие старый состав группы, с недоумением и интересом разглядывали новых участников. Если Сынка уже более-менее знали, так как он иногда фигурировал ещё при Отце, то личности Рыбачка, Круглого и Мороза многим были неизвестны. И в то же время, все искали глазами Туза и Баца, но в зале их явно не было.

А в это время Рыбачок начал отсчёт палочками и зазвучало, хорошо уже всем знакомое, вступление к песне «Солнечный дом», которой, по сложившейся уже традиции, «Ниагара» начинала свои выступления:

 
Я верю есть на свете
Страна, где у солнца дом.
Там солнце ярко светит,
А ветер жжёт огнём.
 

Вовка увидел, как буквально на последнем аккорде в зал вошли «Белые голуби»: Худяков, Киселёв, Бац и с ними Дантист. Буднецкого среди них не было. Они стали в дальнем углу и, скептически улыбаясь, уставились на сцену.

– Буднецкий десант прислал, – обратил внимание остальных Сынок, – Ишь, ехидничают!

– Я им сейчас всю голубятню разнесу! – резко отреагировал Мороз.

– Валера, спокойно, без эксцессов! – успокоил Вовка. – Играем дальше. «О чём плачут гитары». Погнали!

Услышав песню из репертуара «Норок», народ восторженно заревел. Все устремились танцевать. И хотя песня звучала на условном молдавском, многие старались подпевать. А по окончании им даже аплодировали. Раздавались возгласы: «бис!», «браво!», «ещё давай!»

Вовка улыбнулся и объявил белый танец. Середина зала сразу опустела, все распределились вдоль стен и замерли в ожидании. Вовка отступил от микрофона и замер, выдерживая паузу.

За два года он научился неплохо чувствовать настроение зала и, в какой-то степени, манипулировал им. То выдерживая, по необходимости, разной длительности паузу, то, наоборот, разогревая толпу до нужной кондиции и, не давая отдышаться, играя одну за одной самые заводные композиции, словно нанизывая их одна на другую. Он заранее предвидел реакцию собравшихся тут людей и довольно ловко этим пользовался.

– Давай! – кивнул он Рыбачку, а тот только того и ждал.

Раз, два. Раз, два, три и… Вовка вступил одновременно с Круглым, следом подхватили остальные. В зал полилось красивое вступление к ещё одному шлягеру группы «Норок» «Артист поёт». Опять по залу прошёл гул одобрения. Девчонки активно приглашали кавалеров. Вовка с воодушевлением пел на условно молдавском языке заученный текст, не понимая значения слов и не зная содержания, лишь эмоционально воспринимая и интуитивно догадываясь о смысле.

Заметно было, как меняется настроение в зале. От некоторого недоумения и откровенного скепсиса к неожиданному признанию и бурному проявлению всеобщего одобрения. Завуч, удостоверившись, что мероприятие проходит вполне удовлетворительно, ушла домой, оставив «на хозяйстве» физрука. А он тоже, чтобы не стеснять ребят, ушёл заниматься на гимнастических снарядах в соседний спортзал. Через стенку ему более-менее было слышно, что происходит в актовом зале.

Вовка посмотрел в угол, где до этого стояли «Белые голуби», и увидел, как они, друг за другом, направляются к выходу. Бац, замыкающий эту процессию, уже в дверях обернулся и поднял вверх большой палец.

Прозвучало ещё несколько новых композиций прежде, чем в зале появился Туз со своей командой. Он помахал рукой, приветствуя стоящих на сцене, и знаками выразил просьбу о предоставлении им возможности выступить.

Вовка утвердительно кивнул и объявил в микрофон:

– Прошу внимания! Сейчас мы сделаем небольшой перерыв! – в зале послышался гул недовольства. Вовка поднял руку, успокаивая присутствующих. – Мы делаем перерыв, – повторил он. – Но только для того, чтобы дать вам возможность послушать выступление нового коллектива, который рождается буквально на ваших глазах. И от того, как вы их примите, может быть, зависит их будущее, как музыкантов. Итак! Встречайте! Группа «Тигрята»! Руководитель Юрий Радзивилюк! Наш товарищ и бывший участник «Ниагары». Прошу любить и жаловать!

Зал дружно поддержал их аплодисментами.

Туз первым взобрался на сцену, за ним молодёжь. Лишь сейчас Вовка разглядел, что они не совсем адекватные.

– Юра! Да они у тебя поддатые. Как вы собираетесь выступать?

– Да они по чуть-чуть, для храбрости. Если помнишь, мы тоже так делали.

– Смотри, чтоб гитары не поломали!

– Я им поломаю! – Туз погрозил им кулаком. – Смотри у меня!

В ответ те только загоготали. Вовка сделал знак своим, и они спустились в зал.

Первой из двух заявленных песен они исполнили «Гиппи Гиппи Шейк». Конечно, криков и визга было больше, чем нужно, но многим это понравилось. Танцующие яростно топали ногами в центре зала, рискуя пробить пол и оказаться этажом ниже. Вторая, исполненная ими песня, «Бала-бала» мало чем отличалась от первой, разве что слов было побольше. Но каких? Пацаны вошли в раж и начали откровенно хамить, делая нецензурные вставки, самой безобидной из которых были: «Ты не давай кому попало»!

Вовка пробрался к сцене и, встретившись с Тузом взглядом, постучал себе по лбу и скрестил руки, предлагая заканчивать. Туз крикнул – «Кода!» – и они вразнобой и неоправданно громко, рискуя пробить барабан и порвать струны, завершили своё выступление.

– А я тут причём? – ухмыляясь, Туз развел руками. – Это всё они.

– Вот и займись воспитательной работой!

– Да ладно! Никто ничего и не понял.

– А это мы скоро узнаем.

Послышались недовольные выкрики из зала.

– Дальше давай!

– Уснули что ли?

– Кончай базар!

Под шумок Туз со своими «тигрятами» покинули зал.

– Вечер продолжается! – в микрофон объявил Вовка. – С вами по-прежнему «Ниагара»!

В это время перед ними возник физрук Соколовский, находившийся до того в спортзале за стенкой.

– Всё! Сворачивай шарманку! – рыкнул он на Вовку, и, повернувшись к залу, объявил в микрофон: – На этом вечер закончен, прошу освободить помещение!

– Вот и узнали. Даже скорее, чем я думал, – как бы продолжая полемику с Тузом, изрёк Вовка. И, уже обращаясь к своим, скомандовал: – Ну, что стоим? Сворачиваемся!

На завтра Вовка весь день был в подавленном состоянии, ожидая продолжения этой истории, но ничего не происходило. Туз, узнав от него, чем всё закончилось накануне, успокаивал его.

– Хорош переживать! Ты-то тут при чём, если разобраться? А Витёк-то свой парень, оказывается, – похвалил он физрука, – не раскололся! А вот кто ему стукнул? Ох, узнаю, ноги повыдёргиваю.

– Ты это зря. Если бы не твои «тигрята», не было бы никаких проблем. Это хорошо завуч ушла к тому времени домой, да Соколовский в спортзале был и ничего не слышал сам.

– Вот поэтому он и не прокололся. Что он может предъявить, если его там не было? Мало ли кто ему что-то нашептал. Это не катит. Так что будь спокоен!

Вовка ещё несколько дней терзался, но, видя, что никаких последствий эта история не имеет, успокоился окончательно.

 
                                              * * *
 

Уже и неизвестно, кто первый обнаружил, что в канцтоварах стали продавать шариковые ручки. Конечно, не такие крутые, как у Туза, а довольно простенькие, без кнопочного механизма. Пластиковая трубочка со стержнем внутри. Наконечник с шариком закрывался защитным колпачком. Вот и всё. Весть быстро распространилась по школе. Все накупили себе таких ручек. Правда писать ими в тетрадях было категорически запрещено. Можно было использовать только для черновиков. Вовка, как и Туз, больше рисовал ею, чем писал.

Всё бы ничего, если бы стержни продавали отдельно, но этого не было. Поэтому, когда заканчивалась паста, приходилось покупать новую ручку. Но скоро и эта проблема была решена. В мастерской по зарядке сифонов углекислым газом, рядом со Струмком, установили автоматы для заправки использованных стержней пастой. И можно было перезаряжать один стержень бесчисленное количество раз.

Школьная жизнь шла по своим давно устоявшимся законам, и школяры сами, как могли, разнообразили её, добавляя новые, яркие краски в монотонный ритм серых и унылых буден, превращая их со временем в традиции. Одной из таких традиций в 10 «А» стал день армян.

Год назад они единогласно поддержали предложение Сашки Гукасова, с лёгкой руки Туза наречённого Червонцем, о проведении такого дня. Просто хотелось чего-то нового и необычного. Многие, наверняка думали, что это разовое мероприятие и почему бы в нём не поучаствовать. Но эффект, произведённый на преподавателей, а, главное, ощутимый результат и полученное в результате удовлетворение, которое ощутили все, даже двоечники, превзошли все ожидания. И уже более охотно и единогласно назначались новые даты проведения этих дней.

И теперь, в десятом классе, они не только сохранили, но и приумножили эту традицию, чему в немалой степени были рады учителя. Некоторые из них в шутку предлагали превратить этот день в год армян.

 
                                              * * *
 

Как же всё-таки им повезло родиться и жить в Советском Союзе! Последняя большая и самая разрушительная война, в которой погибли многие миллионы людей, закончилась уже 23 года тому назад и больше никогда не повторится. Страна поднялась из руин, отстроилась и с каждым новым днём становится всё краше и сильней. И никто больше не посмеет пойти на них войной. Они уверены в завтрашнем дне, а впереди их ждёт светлое будущее под мирным небом, в изобилии и благоденствии. И оно уже не за горами. Они будут жить в этом счастливом времени, которое будет называться коммунизмом. Их отцы и деды ценой своей жизни и самопожертвования завоевали для своих детей и внуков право жить.

А теперь уже им предстоит беречь и приумножать завоевания отцов. Они должны помнить и вечно хранить священную память о миллионах погибших в той войне и делать всё возможное и невозможное для того, чтобы эта память не кончалась, а продолжала жить в будущих поколениях. В этом залог мира и уверенности в завтрашнем дне. Сегодня они ещё сидят за партами, а завтра выйдут в большую взрослую жизнь.

Незаметно пролетела первая четверть. Седьмого ноября, как обычно, несмотря на каникулы, собирались в школьном дворе, чтобы оттуда организованной школьной колонной отправиться на демонстрацию. На подходе к площади колонны разных школ и предприятий города сливались в один сплошной нескончаемый поток и в торжественном марше проходили мимо трибуны, с которой их приветствовали высокие партийные руководители города и прочие ответственные товарищи. Вовка разглядел на трибуне своего отца и приветственно помахал ему свободной рукой, хотя и понимал, что тот вряд ли заметит его в такой суматохе. В другой руке он нёс портрет одного из членов политбюро. По иронии судьбы это был портрет председателя КГБ Андропова. Вовка вспомнил, как собираясь утром в школу он увидел отца при полном параде и обратил внимание, что на кителе, среди прочих наград появился третий орден Красной звезды и третья нашивка красного цвета за ранение.

После демонстрации пошли в «Машку». Туз, сославшись на неотложные дела, откололся сразу. По пути взяли биомицину, и по стакану сока на месте. Ждали Круглого, отправившегося к бате на работу, то есть в ДК, за каким-то сюрпризом. Граф долго ждать не мог, время поджимало. У него вот-вот начнётся генеральная репетиция в театре. Завтра премьера, на которую он пригласил друзей. Поэтому от биомицина он отказался, выпил стакан сока, покурил и, не мешкая больше, убежал.

На видном месте у входа стоял музыкальный автомат польской фирмы «Meloman». Для того, чтобы запустить его, нужно было бросить монетку. В ассортименте имелись пластинки «Червоных гитар», а несколько их песен были в репертуаре «Ниагары». Поэтому, бывая здесь, они обязательно слушали их. Вот и сейчас они не преминули воспользоваться этой возможностью.

В кафе буквально влетел Круглый. Отыскав взглядом своих, устремился к ним.

– Ты чего это сияешь, как новый полтинник? Давай, колись! – встретил его Вовка.

– Давай сначала вмажем, за это стоит! – подсаживаясь, предложил Круглый.

– И то верно. Давай, банкуй! – Вовка сделал знак Морозу.

Они освободили стаканы от сока и Мороз тут же разлил содержимое бутылки.

– Ну будем! – они замкнули стаканы о край стола и, не задерживаясь, опустошили их. Рыбачок раздал каждому по барбариске.

– Ну давай уже, выкладывай! – не выдержал Сынок.

– Ну, держитесь! – Круглый интригующе оглядел друзей.

– Ну не томи, давай! – хмыкнул Рыбачок.

– Ну так вот, значит…, – Круглый будто бы нарочно испытывал терпение друзей.

– Тебе помочь? – замахнулся, не удержавшись, Мороз.

– Послезавтра в филармонии будет концерт «Норок». – наконец выдал Круглый. – Учитывая то, что случилось в прошлый раз, его особо не афишируют. Но все, кому надо об этом знают. Батя забронировал для ДК билеты, в том числе и на нашу долю. Надо их выкупить сегодня, а то завтра ажиотаж поднимется, можем ни с чем остаться.

– По чём билеты? – поинтересовался Вовка.

– По рублю.

– Ничего себе! – присвистнул Мороз. – Два стакана красного на розлив.

– Ну, ты сравнил тоже. – Вовка покачал головой. – Ладно. Давайте смотреть сколько у нас денег есть. Надо и на Графа взять билет. А то нехорошо получится. Он-то нас на завтра пригласил.

– Мне батя дал пять рублей, чтобы выкупить сегодня, и записку на пять билетов с печатью. А Олег, получается, шестой.

– На меня не рассчитывайте! – подал голос Рыбачок. – Мы с матерью завтра в Староконстантинов уезжаем на три дня. К тётке едем на свадьбу. Так что всё сходится.

– Ну вот и ладушки! Сейчас идём за билетами, а завтра рассчитаемся и Графу после спектакля вручим. – подвёл черту Вовка.

На следующий день встретились у театра. По договорённости ждали у входа, пока не выглянул Олег. Он был уже в гриме.

Увидев друзей, махнул им рукой.

– Это ко мне. – сказал он капельдинеру на входе. – Мне нужно за кулисы, а вы проходите в зал. Сядете на последние ряды. Зал полностью не заполняется. А там видно будет. Пересядете поближе на свободные места. После спектакля подождите меня на бульваре, отметим. Да, кстати, а где цветы?

– Ты серьёзно? Какие цветы? Вот станешь народным артистом, тогда и цветы будут. Мы тебе и так сюрприз подготовили, после спектакля узнаешь, закачаешься. Давай, иди уже, пан атаман Грициан или как там тебя? – Вовка подтолкнул Олега.

– Таврический! – уточнил Граф и поспешил за кулисы.

– И шо я в тебя такой влюблённый? – хихикнул Круглый.

По совету Графа они уселись на последний ряд. Зал быстро заполнялся, народу пришло против обыкновения много. Прозвенел третий звонок. Тяжёлый бархатный занавес стал разъезжаться, открывая декорации на сцене. Народ зааплодировал. Представление начиналось.

– Как же, пересядете потом. Как бы нас и отсюда не поперли! – съязвил Мороз.

– Ну, а что ты хотел, премьера всё-таки. – ответил ему Сынок.

– Ну, а где этот артист погорелого театра? – не унимался Мороз.

– Вы ещё гордиться будете потом, что были с ним знакомы. – вставил Вовка, – Давайте смотреть уже.

– Тише вы там! – зашикали на них соседи.

Спектакль друзьям понравился. Олег играл очень самозабвенно, заполняя собой всё пространство. Прирождённый артист. Вовка смотрел, переполняясь гордостью за своего талантливого друга.

По окончании спектакля они вышли на бульвар и присели на скамеечке недалеко от памятника Богдану Хмельницкому на коне. Закурили.

– Я отойду на пять минут. – сказал Мороз и направился в сторону площади. И действительно, не успели ещё докурить, как он появился, что-то пряча за спиной.

– Опа! – воскликнул он и, выведя руку из-за спины, продемонстрировал букет из пяти разноцветных хризантем. – Ну как? Годится?

– Годится. У Дома Советов клумбу оборвал?

– Ну да! А что такого? Я незаметно.

Вскоре появился Граф.

– Ну что, погнали?

– Погоди! – воскликнул Вовка и сделал знак Морозу. – Прими от благодарных зрителей в знак нашего восхищения.

Мороз сунул букет Олегу. Граф принял его, раскланявшись по театральному.

– А вот и обещанный сюрприз! – и Круглый торжественно преподнёс ему билет.

– Что это? – удивился Олег.

– Завтра мы всей компанией идём на концерт «Норок».

– Ух ты, здорово! А то прошлый раз не удалось попасть. Спасибо, что не забыли меня. Сколько стоит? Я тут небольшой аванс получил, целый червонец. Гуляем!

Он рассчитался с Круглым за билет, и они пошли по направлению к центру.

– Куда пойдём? – спросил Вовка.

– Ну куда? Начнём с того, что в ресторан нас не пустят. Рожей не вышли, да и не с нашими возможностями. Столовые уже не работают. – Олег посмотрел на часы. – А вот есть одно местечко – нам в самый раз. Предлагаю в пельменную. Там и посидеть можно, – он щёлкнул себя по горлу. – И курить не возбраняется.

Предложение всех устроило. По пути взяли две биомицина. Народу в пельменной было немного. Они выбрали столик в самом дальнем углу. Заказали по порции пельменей и по салату с огурцами. Пока пельмени готовились, разлили по стаканам и закурили. Олег стал рассказывать театральные байки.

– Ты-то там каким боком оказался? Как тебя туда занесло?

– Сам пришёл в театр. Хотел найти директора, поговорить, чтобы взяли кем-нибудь. Да хоть заштатным рабочим сцены. Декорации монтировать, да что угодно. Я готов был работать бесплатно, лишь бы иметь возможность изнутри наблюдать театральную жизнь. Директора на месте не оказалось, а тут режиссёр подвернулся. Ну я ему и рассказал, что собираюсь в театральный поступать, что тётка актриса, то да сё. А он как раз подбирал актёров для «Свадьбы в Малиновке», ну и попросил меня изобразить что-нибудь. В общем, показал я ему нашего Илью Моисеевича. Понравилось ему, даже хохотал. Вот он мне и предложил попробовать. Ну, а дальше вы знаете.

– Может, ты нам автографы сейчас дашь? А то потом не подступиться будет, когда станешь знаменитым. – пошутил Круглый. Все дружно засмеялись. Принесли пельмени, разлили ещё. Так и просидели до самого закрытия.

На другой день собирались у Графа. От его дома до филармонии пять минут ходу. Договорились после концерта подойти к музыкантам, поговорить.

Места достались на третьем ряду по центру, лучше и желать не надо. Концерт прошёл на ура, без эксцессов. Ну тут и публика была посолидней.

По окончании гурьбой подошли к сцене. Граф впереди. Ему удалось силой своего обаяния преодолеть сопротивление строгой дамы, перекрывавшей своей внушительной комплекцией возможность близко подобраться к музыкантам. В одно мгновенье Граф уже очутился на подмостках и вступил с ними в контакт. В результате сам Михай Долган подошёл к даме и попросил пропустить коллег, так он выразился, после чего жестом пригласил их подняться на сцену. Они очень тепло и доброжелательно пообщались между собой. Обговорили все интересующие их вопросы. Михай Долган подарил ребятам тексты и ноты с табами интересующих их песен. Надо ли говорить, что они были на седьмом небе от счастья. Вечер удался на славу.

Но время неумолимо, оно не стоит на месте. Такие короткие, но насыщенные каникулы остались уже в прошлом. Дни бегут, сменяя друг друга, передвигая завтра в сегодня, сегодня во вчера. Вот и вторая учебная четверть, которая и так на две недели короче первой, подошла к концу.

Даже не верится, что через несколько дней будет Новый год. Этому способствовало и полное отсутствие снега. На площади перед «Чкальником» уже нарядили ёлку. В самом кинотеатре запустили новогодний репертуар. Ставшая уже классикой «Карнавальная ночь» и совсем новая комедия Эльдара Рязанова «Зигзаг удачи», а для детей «Морозко» и «Снежная королева». А рядом в «Зирочке» с 1 января начинается показ нового мультфильма «Ну, погоди!»

Совсем неожиданно их пригласили играть вечер в 10– й школе. Об этом сообщил Круглый. Он учился в этой школе и мечтал о такой возможности, как никто другой. Ну очень ему хотелось покрасоваться перед девчонками. Собственно, через девчонок и удалось организовать это приглашение. По его наущению они ходили к директору и уговорили его дать на то своё согласие.

Встретили «Ниагару» очень тепло. Народу было – не протолкнуться. Зал и сцена украшены яркими флажками, самодельными снежинками, гирляндами и воздушными шарами. По центру стояла высокая ёлка, наряженная игрушками собственного изготовления. Получилось очень красиво. Начальные классы проводили здесь свои утренники, а сегодня старшеклассники «оторвутся» по полной.

Верхний свет отключили и зажгли гирлянды. В ответ пронёсся гул одобрения. Освещена была только сцена, тоже празднично украшенная. А вверху над ней разноцветными гирляндами был обозначен год 1969.

Первое отделение прошло на ура. Круглый купался в лучах долгожданной славы, посылая направо и налево воздушные поцелуи своим многочисленным поклонницам.

Второе отделение начали исполнением зажигательной «Не задирай носа» из репертуара «Червоных гитар». Песня всем очень понравилась и её просили повторить. Вовка пообещал сделать это чуть позже, а пока они начали играть попурри, составленное из красивых мелодий, которыми многие восхищались, слушая пластинки «Поющих гитар». А Вовка познакомился с ними чуть раньше, в оригинальном исполнении группы «Шейдовс». Они с Витькой подбирали их на слух, едва лишь раз прослушав по приёмнику. С появлением же магнитофона эта задача весьма упростилась.

Всё шло замечательно. Ни аппаратура не подвела, ни струна ни разу не лопнула.

– Тишь да гладь, да Божья благодать. – подумал Вовка и в это мгновение яркая вспышка в глазах и удар острой боли отбросили его назад и он в мгновение ока очутился на полу, ударившись ещё и затылком. Сильная боль в правом глазу и ощущение в нём чего-то постороннего, словно разрывающего его изнутри, не давали возможности разжать веки. Он машинально поднёс к глазу руку и наткнулся на торчащий из него гвоздь. Да, именно гвоздь. Тонкий длинный, как иголка. Он потянул за него и вытащил, почти ничего не почувствовав и отбросил в сторону. Глазом он ничего не видел, затёк кровью.

Его подняли на ноги, кто-то дал чистый платок. Нужно было немедленно обращаться за медицинской помощью, пока не поздно. Тем временем кто-то уже сбегал в учительскую и вызвал скорую. В зале включили свет, Круглый объявил, что вечер завершён, некоторые стали расходиться. Другие же ждали чем дело кончится. Скорая приехала очень быстро. Вовка сидел на стуле, придерживая рукой платок. Ему забинтовали глаз прямо поверх платка и повели вниз к карете скорой помощи.