Текст книги "Быть человеком. Часть 3. Солнечный дом"

Весна
1968 год

Чуть ли не каждый день, за редким исключением, Вовка с Сынком выбирались в старый город, где проводили значительную часть своей жизни. Школа, друзья, интересы и увлечения – всё было сосредоточено здесь. В своём же несколько удалённом, новом районе, который только-только застраивался и постепенно формировался, не было никакой возможности для проведения полноценного досуга. Поэтому они возвращались туда только на ночь или по необходимости.

До города они добирались пешком по Староконстантиновскому шоссе. Конечно, можно было бы прокатиться и на автобусе. Но при этом возникало столько проблем, что предпочтительнее всё же было ходить пешком. Долгое ожидание автобуса, иногда до получаса, приводило к скоплению на остановке такого количества народа, что подошедший транспорт приходилось брать штурмом. И, если это иногда даже удавалось, возникал риск быть раздавленным в давке либо лишиться какой-то части своего гардероба и самой возможности выйти на нужной остановке.

Как-то по весне, направляясь в город на гульбище и, проходя по мосту через Южный Буг, они остановились посмотреть на половодье. Обычно мелкая и не особо полноводная река не привлекала ничем их внимание. Но по весне уровень воды поднимался, течение усиливалось и наблюдать за этим было невероятно интересно. Река тащила мимо моста какие-то диковинные коряги, доски и самые неожиданные предметы. На их пути возникали водовороты, попадая в которые они успевали всё же сделать несколько оборотов прежде, чем быть втянутыми в ненасытную воронку. Но тут друзья увидели внизу нечто необычное. То ли корягу, напоминающую утопленника, то ли, наоборот, утопленника, напоминающего корягу, застрявшую у самого берега.

– Спустимся, посмотрим, что это? – предложил Вовка.

– Давай! – загорелся Сынок.

Наперегонки они припустили с моста к крутому склону, по которому им предстояло спуститься к воде. Оказавшись внизу, они с некоторыми трудностями, выбирая более сухие места, подобрались к месту, где, как им показалось, было нечто, напоминающее утопленника. Вовка нашёл подходящую палку и начал тыкать ею в интересующий их предмет. Это было что-то мягкое, явно на бревно не похожее. Он стал при помощи той же палки освобождать предмет от ила и густых водорослей и тут чётко увидел волосатый затылок и синюю шею, переходящую в воротник какого-то грубого, разбухшего от долгого пребывания в воде, одеяния. Сомнений не было, перед ними был утопленник.

– Надо сообщить в милицию! – предложил Сынок.

Они не заметили, как очутились наверху.

– Ну, что? Куда пойдём? – спросил Сынок и тут же предложил идти к мебельной фабрике, там был телефон-автомат. В это время они увидели, что с той стороны на мост въезжает милицейская машина.

– На ловца и зверь бежит. – нонстатировал Сынок.

Они, не сговариваясь, замахали руками и с криками «Стой!» выскочили на дорогу. Машина остановилась. Из неё, поддерживая внушительного вида живот, с трудом вылез милиционер с капитанскими погонами. Решив, по-видимому, что бездельники просто хулиганят, крепко прихватил их за руки.

– А ну, полезай в машину, ишь размахались.

С большим трудом удалось объяснить ему, зачем они пытались остановить машину. Всё ещё не выпуская их, капитан дал команду напарнику, сидящему за рулём.

– Ну-ка, вылазь, посмотри, что там, – и пригрозил пацанам, – Ну, если обманули, поедете в отделение!

Уже снизу, убедившись в том, что пацаны не наврали, тот крикнул.

– Иваныч! Да отпусти ты их! Тут и в самом деле утопленник! Вызывай группу!

Минут через пятнадцать приехала, как заявил капитан, труповозка. Из кабины вылез водитель и подошёл к поджидавшим милиционерам.

– Ну, шо тут у вас? Не достали ещё? Начальник сказал везти его в морг, никакой группы не будет.

– А ты чего один приехал? Кто жмурика тащить будет?

– Та ладно! Пошли поможете.

– Вон они нашли, они и помогут, – кивнул пузатый капитан в сторону пацанов и напарника своего отправил тоже.

Прибывший вытащил из машины носилки.

– Пошли уже! – Скомандовал он и начал спускаться к воде.

Старшой подтолкнул пацанов к спуску.

– А что группы не будет? – поинтересовался Вовка. Он перечитал уйму книг про следователей и точно знал, что в таких случаях работает целая следственно-оперативная группа: следователь, криминалист, опер, иногда даже кинолог.

– Без сопливых как-нибудь разберёмся. Ишь, умный выискался! Давайте, хлопцы, выручайте, без вас никак.

Друзья спустились с откоса. В это время утопленника уже вытащили из воды и уложили на носилки.

Давай пацаны, подхватывайте! Мы вперёд пойдём, а вы сзади поддерживайте.

Все разом подхватили носилки и полезли в гору. Из-за крутого, градусов под шестьдесят, подъёма вся тяжесть ноши пришлась на пацанов. Утопленник всё норовил съехать вниз и приходилось невольно сдерживать его от этих поползновений. Пока они добрались до верху, все промокли и перемазались, как черти, в какой-то склизкой субстанции.

– Молодцы, хлопцы! – встретил их наверху капитан. – Надо бы с вас, для порядку, показания снять. – но, с сомнением оглядев их плачевный вид, скомандовал. – Вы вот что! Идите-ка домой, отмойтесь, как следует, отдохните, а завтра с утра к нам. Напишете всё, как было. Адрес знаете?

– С утра нам в школу надо, – ответил Сынок, незаметно подмигнув Вовке.

– Ну, для школы мы вам справку дадим, да ещё и благодарность направим за содействие милиции. Всё поняли? Ну, шуруйте!

Пришлось отложить свои планы и возвращаться домой.

Утром друзья, не торопясь, отправились в милицию. Шли пешком всё тем же привычным маршрутом. Проходя по мосту, невольно поглядывали вниз, на воду. А ну, как ещё чего увидят.

В отделении, объяснив дежурному причину своего прихода, пошли искать указанный им кабинет. Они рассчитывали, что их встретят, как героев, громом оваций, может, ещё и наградят. Но за дверью, в которую они постучали, ничего подобного не случилось. Они увидели только невзрачного, лысеющего человека в очках, сидевшего за столом, изучающего какие-то документы.

Узнав причину их прихода, он усадил их за отдельный стол и, дав по листу бумаги, предложил подробно описать, что да как. Когда же они справились с этой задачей и передали ему свои исписанные листки, он вручил им заполненные справки для школы и, поблагодарив за сознательность и содействие, сухо распрощался, сказав, что они могут быть свободны. Вовка осмелился и задал интересовавший их обоих вопрос.

– Простите, нам с другом интересно – кто же этот утопленник? Удалось узнать что-нибудь? Как-никак, это мы нашли его.

– Да, вполне резонно. Нам удалось установить, что это артист одного из московских театров. Зимой они приезжали к нам на гастроли и тогда же заявили о пропаже одного из своих актёров. Только найти его тогда не удалось. И вот теперь, благодаря вам, это случилось. Больше я, в интересах следствия, ничего не могу вам сообщить, даже фамилию.

 
                                              * * *
 

Вот и наступил месяц май. После первомайской демонстрации собрались всей компашкой в условленном месте в Комсомольском парке. Не хватало только Графа. Он ещё с площади убежал в театр Петровского на репетицию спектакля «Свадьба в Малиновке», где, не будучи членом труппы и, не имея специального образования, был задействован в роли пана атамана Грициана Таврического.

Для начала Туз предложил сделать заплыв в честь Отца, которому предстояло через несколько дней отправиться на призывной пункт. Они прошли на пляж. На улице было очень тепло. Яркое весеннее солнце грело спины, но вода была ещё достаточно прохладная и предложение вызывало некоторые сомнения. Тогда Туз первым сбросил одежду и нырнул без раздумий, за ним без промедления последовали и остальные. Поплескавшись не более пяти минут, взбодрившиеся, повыскакивали на берег. Обсохнув, они оделись и пошли побродить по парку.

Настроение было приподнятое, праздничное. Повсюду были развешаны транспаранты и развевались красные флаги. Из репродукторов звучали праздничные марши. Многие гуляющие по парку держали в руках различную праздничную атрибутику: кто флажки, кто шарики.

Совершенно неожиданно наткнулись на прогуливающегося тут же Таракана с фотоаппаратом и попросили его сделать групповой снимок «Ниагары».

– Что по чём знаете? – пробурчал он.

– Да без вопросов.

Выстроились вчетвером под деревьями. Таракан щёлкнул затвором и запечатлел этот исторический момент.

– Павел Максимович, Вы нам, пожалуйста, четыре экземпляра сделайте. Если можно, побыстрее.

– В школе получите в лучшем виде.

– Замётано! – ответил Туз.

– И это сын начальника уголовного розыска! – укоризненно покачал головой Таракан.

– В семье не без урода…, – сострил Туз, разводя руками.

И на этом они разошлись в разные стороны.

 
                                              * * *
 

Витька напряжённо ждал, когда же, наконец, принесут повестку, а, дождавшись сразу почувствовал невероятное облегчение и успокоился.

Произошло это как-то буднично и незаметно для остальных. Не случилось ничего из ряда вон выходящего. Даже небо не рухнуло на землю.

Ласковое весеннее солнышко пригревало всё вокруг, пробуждая ростки новой жизни, вселяя надежду на какие-то чудесные перемены и счастливые ожидания. Люди по-прежнему занимались своими насущными делами, строили планы, встречались, влюблялись, играли свадьбы.

А он теперь будет вырван из этого привычного мира и на целых два года определён совсем в другую реальность. И ничего с этим миром не случится. Никто и не заметит его отсутствия.

Впрочем, сам-то он по этому поводу не переживал вовсе и воспринял случившееся довольно спокойно, как что-то само собой разумеющееся. Он давно уже готовился к службе. И морально, и физически. При ДОСААФ (е) учился управлять мотоциклом и катером. Вон и корочки имеются, всё честь по чести. Спортивная подготовка, опять же, дай Бог каждому. Регулярные занятия культуризмом сделали своё дело. Хоть сейчас на обложку журнала, есть, что показать. И в боксе у него всё складывалось неплохо. Если бы не в армию, он бы себя ещё проявил. А теперь послезавтра, в шесть утра ему предписано явиться с вещами на призывной пункт.

Витька ломал голову, думая, как ему быть с друзьями. Надо же как-то, где-то собраться, посидеть. Обращаться с этим к родителям ему казалось неуместным.

Неожиданно для него Тамара сама предложила пригласить друзей, пообещала и стол накрыть, проводы сделать честь по чести. Честно признаться, он на это совсем не рассчитывал и был немало тронут таким вниманием, хотя виду не показывал.

– Если девушка есть, так ты пригласи и её тоже. Познакомимся заодно. Должны же мы знать твою избранницу.

«Девушка? Ну что же, будет вам девушка», – подумал он и неопределённо кивнул.

Совместными усилиями составили список необходимого, и братья отправились по магазинам.

Само собой, будут друзья по «Ниагаре». Дземич, конечно. Его и звать не надо, сам придёт. Сынок, брат его Сержант. Может быть, Круглый ещё. Немного посидим, поиграем напоследок. Кто знает, как там на службе сложится? Может, совсем не до гитары будет.

С самого утра Тамара закрылась на маленькой кухне и занялась готовкой. Она привыкла всё делать сама и не любила, когда ей мешали. Каждый шаг у неё был выверен и каждое действие отработано.

Хорошо, что выпало на воскресенье. Всё-таки выходной день, есть время подготовиться.

Хотя и суббота теперь тоже стала выходным днём. Кажется, и года не прошло, как вышло постановление об объявлении субботы выходным, а уже и привыкнуть успели многие к этому нововведению, будто всегда так было. К хорошему привыкаешь быстро.

Но на Нащокиных это постановление будто бы не распространялось. Николай Иванович так и сегодня с утра пораньше уже на работе. В школах неделя как была, так и осталась шестидневной. Она преподаёт, а Вовка учится. Вот ведь и Витька недолго порадовался второму выходному.

«Поди, спит ещё. Да и ладно, пусть отсыпается перед армией, – размышляла Тамара, – Там порядки строгие, особо не разоспишься».

Хорошо Вовка ушёл с Гавриком на улицу гулять. Хоть можно спокойно делами заниматься.

Между тем дело спорилось, и холодильник «Зил» по мере готовности заполнялся салатами, нарезками, соленьями. Свиные ножки, сваренные накануне, разобранные вечером и равномерно залитые бульоном по судочкам, остывали до утра на подоконнике. Теперь, уже в виде холодца, тоже были отправлены в холодильник.

Витька спал до десяти. Затем, наскоро проглотив чай с бутербродом, уже куда-то засобирался.

– Витя! Ты всех предупредил? К трём часам ждём. Да смотри сам не опаздывай! – напутствовала его Тамара.

– А без меня никак? – съязвил он и хлопнул дверью.

– Вот характер! – всплеснула руками Тамара, возвращаясь на кухню.

Входная дверь снова хлопнула.

«Забыл что ли чего?» – подумала она, выглядывая в коридор.

Оказывается, это Вовка с Гаврошем вернулись.

– Вова! Сходи за хлебом да будем уже накрывать на стол. – встретила его Тамара Анатольевна.

В ответ Вовка потянул носом в сторону кухни.

– Ароматы по всему подъезду. – подметил он. – Я мигом. – и скрылся за дверью.

И правда, через пятнадцать минут он уже вернулся.

А через полчаса и стол был накрыт, осталось дождаться гостей. Первыми пришли соседи: Сынок с Сержантом, Серёга Дземич. Они сразу уединились с Вовкой в комнате и, в ожидании остальных, тренькали потихоньку на гитарах. Вот и Нащокин-старший с работы вернулся. Буквально следом подъехали Граф и Туз с Бацем. Можно было бы и приступать, если бы не отсутствие виновника торжества.

Тамара пригласила всех за стол.

– Давайте пока рассаживаться, сейчас подойдёт, куда он денется.

– Ну, действительно…! Вот лоботряс, понимаешь! – возмущённо ворчал Николай Иванович, поглядывая на часы.

– Я просила не задерживаться, значит, уважительная причина у него, – увещевала мужа Тамара.

И в этот миг щёлкнул открываемый замок.

– Ну вот! Я же говорила.

Дверь распахнулась и в прихожую вошёл Витька. Судя по всему, он был не один. Пока они мыли руки и приводили себя в порядок, друзья, ожидающие за столом, строили предположения, кто же эта таинственная спутница, о которой никому ничего не было известно? Ну, конспиратор!

И вот, подталкивая вперёд смущённую спутницу, сам следом, вышли они к сгорающим от нетерпения и любопытства друзьям и домочадцам.

– Нин, привет! Ты, что ли! – первым отреагировал Сержант.

Тут уже и остальные, кому выпало встретить новый год на кондитерской фабрике, узнали в ней Витькину партнёршу по танцам, которую он затем вызвался проводить до дома. Все наперебой стали здороваться и оказывать ей знаки внимания.

Туз, в недоумении, поглядывая на друзей, изрёк:

– Я что-то пропустил?

– Да и я в неведении. – поддержал его Граф.

Николай Иванович тоже подхватился:

– Позвольте за Вами поухаживать! – и, отодвинув стул, помог ей устроиться за столом. А затем стал предлагать салаты и закуски.

Только Тамара сидела молча и скептически разглядывала гостью. Николай Иванович предложил наполнить фужеры, и тут она не сдержалась.

– Витя, а, может быть, ты для начала представишь нам свою…, – тут она сделала многозначительную паузу и продолжила, глядя на неё с пристальным вниманием, – знакомую?

– Знакомьтесь! Это Нина! – указал он на свою спутницу, а затем, уже для неё: – А это – Николай Иванович и Тамара Анатольевна. Это Туз, это Граф – наш соловей, этого зовут Сергей, остальных ты знаешь уже. Вот и всё. Ну, давайте, что ли, начнём?

Все тут же подхватили фужеры с вином и, провозгласив дружно – «За Отца!» – стали чокаться и выпивать.

Николай Иванович, решивший, что пьют за него, одобрительно крякнул.

Тамара же, вставая с места, обратилась непосредственно к Нине:

– Нина, Вы мне не поможете?

– С большим удовольствием.

И они удалились на кухню. Там, уже без обиняков, она прямо спросила.

– Нина, а ведь мы с Вами примерно одного возраста. Вам сколько лет, простите?

– Тридцать…

– Вы даже старше меня. А он совсем ещё мальчишка. Вы взрослая женщина и должны меня понять. Ну, что Вам от него нужно? Что вас вообще связывает? Вы вместе работаете?

– Да ничего мне от него не нужно. Мы познакомились на Новый год, когда ребята играли у нас на фабрике. Ну потанцевали пару раз. Он вызвался проводить. Попросил телефон. Вот, собственно, и всё. А сегодня позвонил. Так, мол, и так, говорит, забирают в армию, приди ко мне на проводы. Так что я не питаю никаких иллюзий и ни на что не рассчитываю, будьте спокойны. А сейчас давайте вернёмся за стол, пока нас не хватились. Не знаю, что он себе вообразил, но пусть уж спокойно уйдёт в армию, а там он обо мне и думать забудет.

– Возможно Вы и правы. Ну, Вы меня простите, Ниночка. Вы – мудрая женщина, а я себе, Бог знает, что вообразила. Пойдёмте, действительно. Заодно и горячее захватим.

– А вот и мы! Не потеряли нас ещё?

При виде горячего все дружно оживились и снова наполнили фужеры.

Граф, в отсутствие женщин развлекавший всех анекдотами и пародиями на известных артистов, встал и произнёс тост.

– Так, за Отца мы уже выпивали. Предлагаю тост за родителей. Здоровья вам и долгих лет жизни.

Все поддержали его троекратным ура.

– Между первой и второй перерывчик небольшой. – поднялся и Туз.

– Да ты уже со счёта сбился. Не части!

– Это фигура речи. Наливайте ещё! – продолжил он. И, обращаясь к Витьке: – Отец! Желаю тебе служить достойно, не забывать нас, своих друзей, а мы продолжим начатое тобой дело. «Ниагара» будет жить дальше, а мы все будем ждать твоего возвращения. За тебя!

– За Отца! Ура, ура, ура! – опять прозвучало в ответ.

– Закусывайте хорошо, а то опьянеете! – беспокоилась Тамара.

– Ничего, мы тренированные, – среагировал Граф.

– В каком смысле тренированные?

– Ну, мы же все-таки спортсмены, – пришёл на выручку Туз.

– Пойду домой покурю, – вдруг, подхватился Сержант.

– Кури на балконе. – разрешила Тамара.

Вовка, подмигнув Олегу, предложил подышать свежим воздухом, и они вслед за Юркой вышли на балкон. За ними подтянулся и Дземич.

Нина, воспользовавшись паузой, засобиралась домой, сославшись на то, что ей нужно домой к ребёнку, оставшемуся с бабушкой.

– Я провожу! – подхватился Витька.

– Не нужно, я сама! На автобусе доеду. Он меня до самого дома довезёт. А ты оставайся с родными и друзьями. Они же все к тебе пришли. Как же ты уйдёшь? Пообщайтесь, на гитарах поиграете напоследок.

– Я позвоню, – с некоторым сожалением согласился он.

Едва за ней захлопнулась дверь, Николай Иванович, который тоже подошёл попрощаться, с неподдельным интересом, но так, чтобы больше никто не услышал, спросил у сына.

– Случайно, не твой ли ребёнок у Нины?

– Не мой, я сам только что узнал о нём.

– А почему же тебя все друзья отцом называют?

– Уважают.

– Хорошо, когда уважают, если есть за что.

– Значит есть.

– Ладно, не обижайся, если что не так. Пошли за стол, друзья заждались уже. Ещё по рюмочке выпьем, а потом поиграете нам свои битлысы.

Все вернулись на свои места, выпили ещё по одной. Есть уже не хотелось. Потом пили чай с пирогом. А, насытившись, взяли в руки гитары и устроили импровизированный концерт.

Уходили все разом уже около семи. Витьке хотелось напоследок погулять по центру, повстречать каких-либо знакомых, попрощаться. Компания по ходу редела. Кто-то отправился домой, кто-то присоединился к другой группе гуляющих. Кто-то, наоборот, примыкал к ним.

Часов в десять, когда стемнело, стали прощаться.

– Всё, давайте по домам! Тут ловить больше нечего. – подвёл черту Отец.

Граф, единственный из всей компании, остававшийся с ними до конца, проводил их до остановки. Сам-то он проживал чуть ли не в соседнем дворе.

– Утром встретимся, – попрощался он и направился домой.

 
                                              * * *
 

Утром проснулись в пять утра по будильнику. Когда собрались, в прихожую вышел батя.

– Погодите, я сейчас.

Он принёс из кухни две чашки, в которые предварительно налил водки. Одну протянул Витьке, а Вовке сказал:

– А ты обойдёшься.

Они чокнулись и выпили, не закусывая.

– Присядем на дорожку.

Минуту посидели.

– Ну давай, служи хорошо. – поднимаясь, сказал он скупо и обнял сына.

– Всё. Идите!

Едва за ними закрылась дверь, открылась соседская и выглянул Сынок.

– Давай, Отец, всего тебе. Ни пуха, ни пера.

– К чёрту! И тебе не хворать. Теперь ты полноценный член группы. Не ссы, у тебя всё получится, я уверен. Ну давай, пока.

На месте сбора, у входа в дендропарк, уже отдельными группками толпился народ. Когда они подошли, то увидели Туза, Графа и Филиппа. Едва поздоровавшись, Граф с места в карьер предложил по чуть-чуть на дорожку.

– Давайте отойдём в сторонку, а то не успеем.

Они отошли к ближайшему дереву и Граф, вытащив из-за пазухи бутылку биомицина, ловко откупорил её и протянул Витьке.

– Давай, Отец! Не забывай нас! И, чтобы служба не была тяжёлой.

Витька сделал несколько больших глотков и передал дальше. За неимением стакана, пили прямо из горла. Раздалась команда на построение. После переклички призывников сразу загрузили в автобус, и он тронулся с места.

Провожающие махали вслед руками и выкрикивали напутствия, которые не успели сказать до того. Кто-то пустил слезу, другие, напротив, в пляс пустились под гармошку, распевая залихватские частушки:

 
Ты играй, баян, погромче,
Голосистая гармошка,
Ой, заплачу я сейчас,
Золотые планки,
Ведь милёнка провожаю
Это проводы сейчас,
В этот самый трудный час!
А не просто пьянка!
 

Уже автобус скрылся из виду, а частушки всё не смолкали.