Текст книги "Бог одержимых (сборник)"

Я посмотрел себе под ноги: на грунте стоял старый аккумулятор, с которым я прилетел. Чуть дальше – ещё один. А на поддоне сейчас – новый, только со склада. Все три разряжены.

Как же так?

Может, что-то не в порядке с оборудованием самого скафандра? Внутренняя поверхность прозрачного шлема, помимо «хамелеона» – автоматического светофильтра, – выполняет функцию многоцелевого индикатора. При желании, чтобы развлечься, со скафандром можно играть в шахматы, не то что определить заряд батареи…

На всякий случай я запустил диагностику и в течение пяти минут терпеливо слушал уверения процессора в том, что все системы скафандра работают в пределах допустимого…

Но не могли же они мне спустить разряженный аккумулятор?

* * *

Оно ходит в метре от меня. Надо мной. По мне.

Двуногое, коллоидное, мыслящее. В точности как Он прокричал. Ну и ну! Даже описание скорлупы, в которой Мыслящее прячет свою немощь, совпадает.

Я присматриваюсь к своему спасителю: сложные уравнения, оберегающие его жизнь, на месте. Ажурное устройство, обеспечивающее его мобильность, защищено слабее. Это позволило мне полностью восстановить личность.

Но этого мало!

Чтобы вернуться к жизни, я должен жить! А жизнь – это движение! Выбор! Свобода!..

Скорлупа Мыслящего тоже содержит силу. Забрать её нет возможности. Причин много: во-первых, это его убьёт, что неприемлемо. Во-вторых, эта сила помечена источником. А я никогда не опущусь до примитивного разбоя… хотя… уже не уверен. Три миллиарда лет – достаточный срок, чтобы проявить сомнение в любом из «незыблемых» принципов. Ну и, в-третьих, уж очень мало этой силы. Неохота мараться. Кроме того, есть ещё пункт первый…

* * *

Сняв бесполезный ящик с поддона, я поставил его на тот, что стоял на грунте, и двинулся за следующим. До последнего подъёма «Порту» над моим горизонтом оставалось чуть больше часа. Но я уже не надеялся на скорое возвращение.

– Что за бред! – проговорил я вслух.

Мне очень хотелось выразиться яснее, но годы работы с включённым на общей частоте радиопередатчиком приучили к сдержанности…

На этот раз я не стал торопиться. Отбросив удерживающие штанги, я первым делом замерил заряд очередного аккумулятора, только что доставленного модулем. Норма!

Тогда я проверил зарядку остальных ящиков. Полный порядок! Значит, что-то происходит с зарядом, пока я несу аккумулятор к челноку.

Я взял ящик за специальные выемки на бортах, выдохнул заветное «эх-х!» и, сдёрнув его с поддона, понёс перед собой. Пройдя десять шагов, опустил на грунт, перевёл дыхание и проверил зарядку. Норма!

Тогда я укрепил на клеммах контакты пробника и, косясь на показания индикатора зарядки, зашагал с аккумулятором в руках дальше. Не пройдя и двадцати шагов, я развернулся и поспешил обратно: значения заряда, молниеносно сменяя друг друга, быстро поползли вниз!

Вернувшись к модулю, я вернул ящик на место и задумался. По всему выходило, что по мере приближения к мегалиту аккумуляторы разряжались. Имел ли сам мегалит какое-то отношение к этому неприятному для меня процессу или нет, было пока неизвестно. В идеале следовало с аккумулятором в руках обойти мегалит по кругу и точно установить границы, внутри которых шла разрядка.

Но, во-первых, это лучше делать днём – скоро взойдёт Солнце, а то, что моё возвращение откладывалось, было уже очевидным. Во-вторых, очень не хотелось рисковать ещё одним аккумулятором. Да и обход по неизвестному периметру с ящиком в полцентнера в руках почему-то не вызывал воодушевления. Даже на Луне… ночью. Или «тем более» ночью и на Луне?

Я понемногу успокоился и вернулся к артефакту. Потом зачем-то постучал по нему ногой.

Зеркальная поверхность мегалита ничего не отражала, и это «напрягало». Вблизи он выглядел необыкновенно большим окатышем, по самые ноздри засыпанным грунтом. Но я знал, что форма «окатыша» – эллипсоид с полуосями пятнадцать, десять и пять метров. Вдоль большой оси эллипсоида, в метрах трёх под грунтом, проходила глубокая трещина.

Больше всего артефакт был похож на сливу, миллиарды лет назад упавшую с неведомого дерева. Тоже мне, «сад в Эдеме, на Востоке»…

Я ещё раз пнул подошвой приподнимающийся на десяток сантиметров выпуклый бок мегалита и спросил:

– Твоя работа?

Потом мне стало не по себе: что, если эта штука «высосет» энергию из скафандра?

Я попятился.

Аккумуляторы на наших скафандрах слабенькие. Основной ток даёт генератор, преобразующий в электричество разность температур снаружи и внутри гермокостюма. Или генераторы эту штуку не интересуют?

Я подбадривал себя шутками, но, признаюсь, было крепко не по себе. Если бы главным действующим лицом этой истории выпало быть кому-то другому, я бы и относился ко всему иначе. Возможно, даже посчитал бы ситуацию забавной.

В самом деле: есть исправный челнок с топливом, но нет аккумуляторов для прогрева топливной системы. В двух сотнях метров в стороне – аккумуляторы, но нет челнока. Перетащить аккумуляторы к челноку невозможно. Челнок к аккумуляторам – тоже. Его масса около трёх тонн. Даже в лунных условиях мне столько не поднять…

Я посмотрел на часы: десять минут!

Ожило радио:

– Спасибо, – сказала Алёна. – Пеленг взят. Приготовьтесь к спуску автомата. Спасибо, пеленг взят. Приготовьтесь…

Видно, всё-таки последние события существенно сказались на моей сообразительности. Я с минуту пытался понять, откуда здесь взялась Алёнка. Первой мыслью почему-то было: «Вот только её тут не хватало!»

Потом «дошло»: с «Порту» мне сбросили ещё один модуль, отправив его впереди себя. Значит, они вот-вот поднимутся над горизонтом. Как быстро прошли эти два часа!

А благодарит меня за пеленг автомат: я забыл выключить аварийный сигнал.

Я выключил сигнал и тут же понял, что без пеленга будет ещё хуже: автомат модуля будет ориентироваться по последним отмеченным координатам и может посадить модуль в опасной близости от мегалита.

Я включил пеленг и помчался прочь.

В профессиональных навыках автомата я не сомневался, в количестве топлива в его баках – тоже. Прицел он взял, так что, чем дальше я отведу его в сторону, тем целее у меня будут аккумуляторы… и тем дальше потом будет их нести к челноку.

Автомат благополучно сел в полукилометре от артефакта. Почти сразу в шлемофоне раздался обеспокоенный голос вахтенного:

– Максим? Слышишь нас? Говори!

Разумеется, я их слышал. Вот только ответить передатчиком скафандра не мог. Это был последний виток «Порту» над моим горизонтом. У меня было меньше минуты, чтобы воспользоваться передатчиком автомата и доложить наверх обстановку.

Я успел.

– «Порту», я – «третий», докладываю. Артефакт разряжает серебряно-кадмиевые аккумуляторы. Платиновые накопители скафандра не трогает. Как поняли? Приём.

– Поняли тебя, Максим, – ого! Голос Главного. Видать, «проняло». – Как настроение? Может, объявим SOS?

– Ни в коем случае! – твёрдо ответил я. Почему-то мне и в самом деле ситуация не казалась безнадёжной. – Я или что-нибудь придумаю и подтянусь на челноке к полюсу. Или останусь здесь зимовать. Заодно попытаюсь понять, что происходит.

– Ты тяжело дышишь…

– Бежал.

– Бежал?

– Так получилось… – Ещё не хватало тратить время на такие глупости!

– Получилось? – с сомнением переспросил Главный, но потом, видно, решил не настаивать. – Две недели без связи. Если объявить тревогу сейчас, спасатели будут у тебя через трое суток!

– Ага, – сказал я. – И прихватят как вознаграждение всё наше оборудование…

– Да плевать на оборудование…

– Я продержусь! – сказал я и вдруг на самом деле поверил в это. – Мне даже интересно.

– Что ж, удачи тебе, Максим. До…

Мне было интересно, что он хотел сказать: «до связи» или всё-таки «до встречи»? При следующем витке «Порту» я не попаду в её трёхсоткилометровый горизонт. Так что…

Так что это всё. Приехали.

Я с интересом прислушивался, как какая-то часть моего сознания вопит от ужаса. Но я знал: стоит только дать волю страху, и он затопит сознание, парализует волю, уничтожит шансы на спасение.

Я вернулся к первому, ближнему к челноку модулю, объединил два списка оборудования и припасов и убедился, что с таким набором моя двухнедельная робинзонада легко превращалась в комфортабельный отпуск. Не Багамы, конечно, но уж получше зимовья Антарктиды. Это точно.

* * *

Было обидно.

А ведь всё так хорошо начиналось. Энергии ровно наполовину. Это как насмешка. Тем более что вторая половина, приготовленная для меня, неподалеку. Я её чувствую. Почему Мыслящее остановилось?

Судя по окрику Отца, Мыслящее – результат эволюции биосферы голубого шарика. Там, внизу, подо мной. Но что-то я не помню, чтобы Отец предусмотрел возможность этому созданию «слышать» свой крик.

Я-то – другое дело.

По другим чертежам сделан. И не теми руками…

Охота за мушлями Отцов – выгодный бизнес. Жаль только, что поздно я к этому делу подключился. Почти всё разобрали, черти, задолго до меня. А раньше-то, по слухам, ларей было видимо-невидимо. Даже нагибаться не надо было. Был ли окрик естественным следствием созидающей железы Отца, или он свой ларец творил отдельно, как тамгу, отметку о факте творения, разумеется, никто не знал.

Зато было известно всем, что окрик содержал не только всю информацию о созданном мире и подробные объяснения, как происходил процесс созидания, но и тщательное описание всей программы развития: вплоть до финального взрыва светила.

Да. Такому научиться… всякий соблазнится. Ведь с такими знаниями не то что переделать мир – сделать мир можно. И не один. И ведь делают же! Методом проб и ошибок. Без всяких там генеральных планов и расчётов. Вторая волна созидания! Миры, правда, получаются не ахти… «так себе». Но жить в таких мирах можно. И хорошо жить в таких мирах можно тоже. А не гнить благородному аспиду под метровым слоем дерьма на дерьмовой планетке…

* * *

Космическая станция «Порту» отливалась изо льда три года специально для этой экспедиции. Обычный цилиндр: триста метров в диаметре и двадцать в высоту. Вращается вокруг своей оси так, что на внутренней боковой поверхности ускорение свободного падения в точности соответствует земному.

Две палубы. Одна, нижняя, высотой три метра – для людей. Вторая, верхняя, внутренняя – для растений.

Своя биосфера и полный замкнутый цикл по воздуху и воде. Население – сорок семь человек. Было сорок восемь. Я вот отстал. Но обещали подобрать.

Работаем на корпорацию «Межпланетная Транспортная Сеть». Отрабатываем гипсометрию лунной поверхности. Последние подобные измерения проводились пятёркой «Лунар Орбитеров» почти сто лет назад. Точность и шаг тех измерений наших боссов не устраивают. Ещё бы: на основании новых данных о распределении высот лунной поверхности будут выбираться участки для постройки электромагнитных катапульт.

Чтоб, значит, получить доступ к планетам Солнечной системы. А что? Хорошая мысль! На Земле становится тесновато.

И все устали ждать, когда учёный люд изобретёт атомный или ионный двигатель. Давно следовало признать: наука зашла в тупик. Блестящие открытия начала двадцатого века давно реализованы. Но фундаментального развития они не получили.

Исходя из этого, корпорация «МТС» решила задачу «в лоб»: с помощью катапульт перед стартом ракеты будут запускаться её топливные баки. Потом запуск самой ракеты. Она, значит, летит, а экипаж, по мере расхода топлива и припасов, подбирает то, что было запущено вперёд них. Очень удобно. Тем более что без людей мощность мегагаус-гана не ограничена соображениями безопасности.

При правильной трассирующей рассылке химическая ракета сможет на всём пути двигаться с ускорением. До Плутона – за несколько месяцев. Обратно – по той же схеме, вылавливая «посылки» после их разворота к Солнцу. По-моему, здорово!

Весь проект «укладывался» в четыреста пятьдесят суток и стоил прорву денег. Неудивительно, что МТС решилась на консорциум: помимо сканера высот, были установлены лазеры для спектроскопии участков лунной поверхности, гравиметры, магнитострикторы, тепловизоры и многое другое.

Таким образом, с десяток фирм, специализирующихся на лунных разработках, получат исчерпывающую информацию о перспективах своего куска пирога. Не бесплатно, конечно.

Кроме дистанционных средств наблюдения «Порту» располагает тремя челноками и шестью пилотами.

Едва один из датчиков доложит на центральный процессор о чём-то неопознаваемом, как звучит сигнал тревоги, и кто-то из нашей шестёрки рвётся к лунной поверхности, чтобы вручную взять образцы или просто посмотреть, из-за чего всполошился компьютер.

Что за ценности мы поднимаем с поверхности Луны, нам, разумеется, не докладывают. С нами вообще мало кто разговаривает: для обслуги мы – чужаки-наёмники. Ещё бы: у них, постоянных, контракт на сто лет вперёд; работой обеспечено всё семейство, чуть ли не до пятого колена.

А мы – так, перекати-поле. Сегодня – пилот, завтра – дублёр, послезавтра – ещё один неудачник в очереди для безработных. И если в твоём послужном списке числится утерянный челнок, то в эту очередь лучше не становиться. Независимо от причин потери…

Учёный люд нас, извозчиков, тоже не шибко жалует. Для них мы – рабочая скотинка, откликающаяся на команды: «сбегай» и «принеси». А может, это я им так завидую. У них за плечами космокультура нескольких поколений. Все как один – потомки обслуги Канаверал и Байконура…

«Трудовые династии»… чтоб им пусто было!

Но, судя по аварийным модулям, которые Администрация не пожалела для удобств моей зимовки, какая-то польза в наших трофеях всё-таки усматривалась.

Вылет к мегалиту для меня был всего лишь частью работы; той самой, которая в итоге позволит вернуться к невесте не только с цветами…

Уж очень хочется достатка. Мне уже за тридцать. Благодаря здоровью и терпению удалось три года назад завербоваться на космическую верфь обычным литейщиком. Как-то получилось освоить работу разносчика: ракетный ранец за плечами и кубовая ёмкость с основным строительным материалом – водой. Ни одной аварии за двести пятьдесят вахт! Заметили. Оценили.

Доверили работу на челноке. Быстро освоился, да так и остался пилотом. Глазомер, чутьё, реакция… Но, думаю, главное качество – аккуратность до тошноты. Главное – порядок! Тогда и аварий никаких не будет.

Наверное, потому и взяли в экспедицию.

Только, похоже, отлетался я. Забыл обо мне Господь. Что ж, сам виноват. Повадился кувшин по воду…

Прошли почти сутки.

Как и предполагалось, устроился я с большими удобствами: жилой купол служил спальней, кабинетом и кухней. Воздуха мне бы хватило на полгода, пищи – на год, воды было вдоволь.

Все эксперименты с разрядкой аккумуляторов я отложил до восхода Солнца, предпочитая доверять народной мудрости: «Утро вечера мудрее».

Я выспался, поел, выкупался и ещё раз поспал. Потом прослушал наставления начальства и рекомендации учёных, несколько раз «прокрутил» пожелания братьев-пилотов и прикрепил к планшету на стене фотографию девушки, на которой мечтаю жениться. В общем, вдумчиво входил в роль зимовщика.

Только когда по моим расчётам начался восход Солнца, я надел скафандр, откачал воздух из шлюза и вышел на поверхность Луны.

* * *

Ага! Вышло наконец. Осматривается.

И столько хлопот ради такого смешного создания?

Правда, что-то там послышалось мне, в окрике. Что-то особенное. Какие-то и впрямь большие дела… Да мне-то что? Пусть силу сольёт и проваливает…

Впрочем, нет. Пусть остаётся.

Лучше я сам свалю отсюда.

Ух ты! Светило поднимается. Может, хватит силы, чтоб выбраться? Много ли аспиду нужно: кожу хотя бы на треть от мусора освободить. Если получится, приму силу прямо от звезды. И тогда…

Первым делом на Край. Все ведь там. На самом гребне создающейся Вселенной. Между чем-то и ничем.

Да! Затосковал я здесь. Три миллиарда… с ума сойти! Зато там оторвусь по полной…

А медлительность Мыслящему не прощу.

Ни ему, ни его Создателю.

* * *

Здесь ничего не изменилось: звёздный купол и мрачная, чёрная плоскость под ним.

Я не спеша прогулялся к дальнему модулю, проверил зарядку аккумуляторов – в каждом норма. Отлично. Потом проверил зарядку ящиков на ближнем модуле. Тоже норма.

Посмотрел на восточный горизонт – ничего. Потом на западный… да! Тут было на что взглянуть!

Солнце, всё ещё прячущееся за восточной горной грядой, уже успело осветить стенки кратеров далеко на западе и часть поверхности примерно в километре от меня. Сверкающие языки серебряного пламени ползли, извиваясь, в мою сторону, и в этих изгибах чувствовалась злая, тревожная неправильность.

Движение Солнца на лунном небе незаметное. Шутка ли – восход длится почти час! Это вам не Земля, где солнышко, будто мячик от пинг-понга, подпрыгивает по утрам: «Здрасте! Заждались?»

Языки пламени тянулись ко мне по поверхности значительно быстрее, чем следовало. Приглядевшись, я понял, в чём тут фокус: из-под лунного грунта – кремнистого праха – навстречу солнечному теплу приподнималось что-то живое. Едва Солнце показало свой огненный край над вершиной дальней гряды, как волна этих преобразований докатилась до места, где я стоял. Меня приподняло, челнок дрогнул…

Я помчался к челноку – ближайшей высокой точке. В секунду взлетел на самый верх своей корзины и посмотрел на восток: граница тени съёживалась, жалась к горам, а площадь по-прежнему приподнимающих грунт брустверов зауживалась.

Когда через минуту я обвёл взглядом весь горизонт, то сомнений больше не оставалось: я находился почти в самом центре замысловатого лабиринта. Вал с четверть метра высотой расположился вокруг меня раскручивающейся спиралью метров триста в диаметре. Меня удивило, что мегалит был заметно в стороне от центра спирали. Стало интересно: точка, в которой скорость разрядки аккумуляторов максимальна, лежит ближе к мегалиту или к центру спирали? Только чтобы выяснить это, необходимости таскать аккумулятор не было. Наверное, ночью я был немного не в себе.

В ближнем модуле я разыскал переносной фонарь и вытащил из него батарею. Потом повторил свой трюк с пробником. Вроде бы всё получалось: индикатор заряда показывал разряд по мере приближения к наружному витку только что приподнявшегося из грунта бруствера.

Тогда я вытащил из запасника модуля набор вешек – двадцать сверкающих хромом штырей метровой длины. Для чего они были предназначены, я наверняка когда-то знал: готовили нас основательно. Сейчас уже не помню. Но, думаю, для чего-то подобного.

Я легко нашёл границу, за которой батарея начинала активно разряжаться. Сделал шаг назад, на полметра утопил вешку в реголит и пошёл столбить участок.

Через час кончились вешки. До завершения периметра оставалось больше половины пути, но уже было понятно, что граница идёт параллельно наружному валу лабиринта. Прошагав примерно треть полной дуги, я оказался далеко в стороне от своего посёлка.

Недолго думая, отсоединил батарею от кабеля пробника и положил её на грунт. Совершенно незачем было идти по краю границы. Валы лабиринта не препятствовали движению. Терять заряд на батарее не хотелось. Вот я её и оставил, решив идти напрямик.

В дальнем модуле я разжился новой порцией вешек и с твёрдым намерением расходовать их экономнее вернулся к батарее. Она была разряжена.

Я почувствовал обиду: как же так? Я тут стараюсь, а эта тварь моё электричество пьёт?

Возникал вопрос: спираль – это часть мегалита или что-то другое? Тогда кто или что из них «ест» моё электричество?

Без оглядки на мои блестящие вешки…

Ничего без присмотра оставить нельзя!

Потом мне пришло в голову, что граница моя всё-таки условна. Ток разряда снаружи периметра мал, но не равен нулю. Пока я ходил, батарея и разрядилась.

Ладно. Я ведь ещё раз сходить могу…

Я вернулся к ближнему модулю и поставил батарею на зарядку. Потому что порядок должен быть.

Но пока дошёл до дальнего модуля за вторым фонарём, сообразил, что глупо суетиться между модулями с разряженными батареями. Зачем? Если я могу взять фрагмент солнечной панели, развернуть её у себя над головой и постоянно подпитывать прибор.

Модернизация много времени не заняла. Уже через два часа я оказался возле последней вешки и был готов продолжить работу.

У меня ничего не получилось.

Батарея, подключённая к источнику тока, не разряжалась.

* * *

Ничего не понимаю.

Это оно мне знаки какие-то подаёт? Зачем?

Мне ведь всё равно. И всё, о чём кричал Отец, мной уже исполнено. Правда, в ларце я только до этого места и успел дослушать: как мыслящее коллоидное мне энергию принесёт. А потом меня ловушкой прищемило. Что дальше будет, неизвестно. Но сейчас я точно знаю, что нужны мне только эти ёмкости с плещущейся через край силой. И всё.

А оно ходит по кругу со своей леечкой, аппетит раздразнивает. Ну, погоди. Ведь всё равно принесёшь… Как предписано. Как суждено. В соответствии с планом твоего Создателя. А я уж отыграюсь. Меня-то в плане вашем нет и быть не может!

О! Что-то новенькое. Зачем оно источником силу пометило? Или оно думает этими шалостями меня к силе не пустить? Это после трёх миллиардов лет заключения?! Вот, значит, какой разговор… Ну, погоди!

* * *

Я отключил солнечную панель, сделал шаг внутрь периметра – разрядка пошла. Не сходя с места, тут же, в опасной для заряда зоне подключил к батарее солнечную панель… всё. Разряда нет.

Но тогда получалось… что я свободен?!

Позабыв о вешках, я помчался к ближнему модулю, подключил солнечную панель и пробник к аккумулятору, стянул его с поддона. «Эх-х!» – и, как сутки назад, двинулся с ним в сторону челнока.

Я совершенно не удивился, когда при пересечении отмеченной границы индикатор заряда даже не дрогнул. По всему выходило, что подключение к аккумулятору источника тока сдерживает аппетиты мегалита.

– В чём дело? – рискуя сбить дыхание, произнёс я вслух. – Брезгуешь электричеством от генератора?

Я добрёл до челнока, установил аккумулятор и подключил бортовую цепь к солнечной панели.

Прошла минута, вторая… а я всё никак не мог отдышаться. Я ждал десять минут! Разрядки не было. Выходит, мегалит не разряжал батареи скафандра не потому, что они из платины, а потому, что они в непрерывной зарядке. Аккумулятор вместе с источником тока – неприкасаем. Наверное, по этому поводу будет о чём поразмыслить учёному люду. Ну а я всего лишь пилот. И всё, что меня интересует, – это возможность заменить аккумуляторы и убраться отсюда.

Топливо доберу из модулей: наверняка у них в баках что-то осталось. Потом всё здесь убрать, работу с вешками закончить… ближний модуль, наверное, отодвинуть к дальнему. Купол переместить ближе к ним…

Ох, как сердце пело!

«До полюса мне, конечно, не долететь, – думал я. – Но до семидесятой широты доберусь точно. А если не форсировать двигатель, то, возможно, и выше. А на восьмидесятой они каждый час на связи. Меня там, в приполярной зоне, в два счёта подберут! Господи! Да я уже сегодня смогу увидеть ребят, Алёнку… Всё, Господи, клянусь: как увижу, скажу ей. Сразу. Не откладывая. Кто бы ни стоял рядом! И будь что будет. Господи, только выпусти меня отсюда!»

Потом я подумал, что по всему выходит: я – герой!

А почему нет? Мегалит нашёл, тварь какую-то обнаружил, чудом спасся…

На третьей ходке мой окрик «эх» прозвучал хриплым стоном вороны. Ящик стал и вовсе неподъёмным. Я так выбился из сил, что с последним аккумулятором пришлось даже на несколько минут остановиться посередине пути. Пот ел глаза, но было смешно: я – первый грузчик на обратной стороне Луны!

Рубашка была мокрой, а стекло шлема запотело, но я был счастлив: фотография Алёны осталась в куполе, на планшете. Если бы не моя предусмотрительность, она бы наверняка испортилась…

Но на немедленный взлёт я не решился… Прежде всего следовало отодвинуть от дюз разряженные аккумуляторы.

Более того, надо развернуть солнечную панель и подключить АБ на зарядку. Пусть себе… Сюда-то к мегалиту точно ещё не одна экскурсия будет. Посёлок развёрнут…

У меня даже перехватило дыхание: дык! – я же и основал этот посёлок! Пожизненный контракт обеспечен. Вот это да! Теперь я богатый человек! Основатель лунного посёлка, и не где-нибудь – рядом с артефактом!

Ты всё-таки не забыл обо мне, Господи!

Я ещё где-то час потратил на переноску и складирование аккумуляторов. Зато теперь ничто не мешало насладиться победой. Я решил сначала убрать от опасного места челнок, а потом привести в порядок жильё и территорию.

Забрался в кресло, пристегнулся и включил зажигание… Ага! Как же… Полетел один… Не веря себе, я повторял попытки запитать нагреватель снова и снова.

Так в морозное зимнее утро водитель терзает стартер в безнадёжной попытке «разбудить» двигатель. Только у него хоть стартер крутит! А у меня – нулевая реакция на консоли управления. Мне и спускаться не нужно, чтобы проверить. И так ясно: аккумуляторы были вновь полностью разряжены.

Я был уничтожен. Меня обвели вокруг пальца.

– Негодяй!

Внезапно горизонт накренился. Корзина опрокинулась, и я повис на ремнях…

* * *

Свобода! Как прекрасен миг её обретения!

Скоро я буду дома, на Краю… только долги раздам. А то что-то много «умных» за это время тут развелось…

Вот оно, в своём устройстве копошится. Хитрости Отца позавидуешь. Конечно, коллоидный разум несравнимо гибче твёрдых схем. Да и ёмкость вполне на уровне. Уязвимость конструкции уравновешивается числом особей и быстрым воспроизводством… Стадо!

Ага! Теперь понятно, почему Он лишил своё отродье слуха: ведь двуногое – результат эволюции. А низшим, промежуточным ступеням слух не нужен. Даже вреден. Прислушиваясь к окрику Отца, они не будут мутировать, передавая свои гены всё более совершенным заготовкам…

Что ж. Надеюсь, двуногое тоже планировалось промежуточным звеном. А теперь будет последним. Вершина эволюции – ха-ха! Коллоид в скорлупе!

Здесь и здесь… и вот так…

Всё. Теперь и он может слышать застывший окрик своего Создателя. Вот такая им обоим от меня «шутка».

* * *

Сквозь прутья арматуры я увидел, как ослепительно-сверкающее тело убывающей спиралью взмыло в чёрное небо, несколько раз обернулось вокруг себя, будто пробуя силы, потом завертелось всё быстрее и быстрее. Вскоре размытые очертания потускнели, а ещё через секунду всё исчезло.

Я выбрался из корзины и осмотрелся.

Валун оставался на месте, а вот лабиринта-бруствера не было. Впрочем, если приглядеться, то какие-то остатки спирали ещё можно было разглядеть. Но только если знать, что должен увидеть.

– Улетела птичка, – сказал я себе, нисколько не сомневаясь, что всё это мне только померещилось. – Скотина, мог бы и на место челнок поставить.

То, что список участников убавился, обнадёживало. Если исчезла тварь, которая кормилась зарядом моих аккумуляторов, то, пожалуй, у меня вновь появилась возможность выбраться отсюда самостоятельно. И узнаю я это очень быстро.

Тело уже болело от этой физкультуры. Но делать нечего, придётся повторить эксперимент: обойти пару кругов вокруг мегалита с заряженной батареей. Если разрядки не будет – рискну последней группой аккумуляторов. Ну а если виновник моих бед – всё-таки мегалит, то пойду спать.

Буду ждать прилёта спасательной команды.

Я осмотрел упавшую на бок корзину. Поднять её не просто. Но можно. Домкрат есть. В качестве промежуточных опор использовать разряженные аккумуляторы… да, пожалуй, я сумею установить челнок носом к зениту.

Так что главное – это всё-таки понять, остались ли ещё претенденты на мою зарядку?

Я двинулся прочь от лежащего на боку челнока, подошёл к мегалиту и привычно поставил ногу на его слепую зеркальную поверхность…

…Я ведь только шёл к аварийному модулю. Там на подзарядке стояли два фонаря. Вы должны помнить… порядок…

…Я поставил ногу на отполированную поверхность мегалита и понял, что всё изменилось. Что всё не такое, каким кажется.

Нет. Не так! Всё именно такое, каким бы я хотел, чтобы оно было!

Ощущения были незнакомыми, но странно понятными… как если поднимаешься по лестнице в младшей школе, куда не заходил уже двадцать лет. Ещё две жизни, считай, пролетело, и рост не тот, и вес… а ощущения как встарь. Запахи, звуки, эхо шагов, голоса… Утраченная память, забытая радость, ощущение сопричастности, вкус надежды… Первый звонок, первый урок, первая любовь… Странно всё это.

Я снял ногу с мегалита и склонил голову.

Я видел зеркальную поверхность истины. Видел границу праха, который обнял истину, но не выпачкал её. Смотрел на ботинки скафандра.

Как-то сразу стало понятно, что сотни и тысячи веков вели мою расу именно сюда. Вот к этому самому месту.

К выходу из тупика.

Что мне остаётся только сделать шаг и принять истину, которая здесь ждала нас всех несчётное число лет. И я сделаю этот шаг. Я готов к этому шагу. Но чуть позже.

Вот только вернусь на минутку под купол.

Мне обязательно нужно принять душ, переодеться и взять с собой фотографию Алёнки. Пусть она будет со мной.

Потому что во всём должен быть порядок.

А какой же порядок без любви?