Текст книги "Охота на охотника"

– Не слишком ли все это сложно? По-моему, сильно отдает шизофренией. Чтобы это сказать, меня, наверное, можно было переместить прямо рядом с санаторием, а не черт знает где. И на фига тогда нужна моя пресловутая «турецкая легенда»?

– Рядом с санаторием ты не появился для того, чтобы все, кто задействован в этих играх вокруг графини, и свои и враги, думали, что это вполне обычное дело, в котором против них выступают обыкновенные люди, а не бог знает кто. А что касается легенды – по задумке одного нашего «крупного специалиста по шпионажу и диверсиям», твоей второй задачей было максимальное отвлечение внимания местных силовиков от графини. При наличии турецкого паспорта и совершенно нетурецкой внешности германские спецслужбы просто обязаны были воспринимать тебя как некоего вражеского шпиона с неряшливо состряпанной «легендой».

– И что?

– Как говорится – не срослось. Что лишний раз говорит о нашем, все еще минимальном опыте в подобных делах. Плохо мы еще знаем историю этого периода. Почему-то особого внимания к тебе со стороны СД, гестапо и контрразведки проявлено не было. Да и к графине, кстати, тоже. Почему-то вас без особых проблем впустили в Третий рейх и до сего момента даже не особо напрягали «наружкой». То ли из-за каких-то других, более важных дел графиня уже перестала интересовать гитлеровцев, то ли они все-таки ждут от нее чего-то большего.

– Например? – уточнил я. Вот ведь суки, заманили меня сюда фактически в качестве «ложной цели» и думают, что так и надо…

– Например, выхода на каких-нибудь местных деятелей, причастных к недавним попыткам переговоров о досрочном выходе Венгрии из войны, организаторов покушения на фюрера, да мало ли кого еще? Пока что мы предполагаем, что за графиней незаметно, но неотступно все-таки наблюдают какие-то спецслужбы. Но, скорее всего, не германские, а союзные им. Дело в том, что, прежде чем она оказалась в Словакии, ее пыталась арестовать то ли контрразведка, то ли служба безопасности Итальянской Социальной Республики.

– И что?

– Тогда она, не особо напрягаясь, ушла от них. Положив при этом семь человек. Наповал. – Сказав это, голографическая Блондинка как-то нехорошо усмехнулась.

– Надеюсь, не передушила голыми руками?

– По-разному. В основном застрелила и зарезала.

– Ого. Прямо леди-колобок. Я от дедушки ушла, я от бабушки ушла… Ничего не скажешь, крутая тетя. То есть, по-вашему, выходит, что нам надо выбираться все-таки не на восток, а на юг?

– Да. Как можно скорее выехать из рейха в южном направлении и далее по обстановке, импровизируя по ходу дела. На Балканах сейчас царит страшная неразбериха из-за быстрого приближения Красной армии, там многое должно получиться проще и быстрее.

– Легко сказать «импровизировать»…

– Часто появляться здесь, чтобы что-то подсказать, я не смогу по элементарным техническим причинам. Но ты более-менее «в теме», поскольку знаешь историю Второй мировой войны лучше, чем большинство наших «консультантов по стратегии и тактике», а еще есть наша графиня, у которой в голове запечатлена вся картина здешнего мира вплоть до самых мельчайших подробностей, поскольку она прожила в этом мире не меньше восьми лет. И, кстати, помимо прочего, она точно знает места расположения всех порталов и обучена ими пользоваться. Кроме того, она информирована обо всех наших агентах, явках и разного рода складах и «захоронках» на черный день…

– То есть роялей в кусты вы, как обычно, запрятали на целую филармонию? А в ваших «захоронках» часом не заначено, к примеру, самолетов?

– Увы, нет. Не надо нас переоценивать. Надежно спрятать самолет или вертолет, да еще и в летном состоянии, во все времена было архисложной задачей. В тайниках вы можете рассчитывать на оружие и наземные средства транспорта. Так что, как ни крути, графиня сейчас очень важна и для тебя. Она действительно очень много знает и может, хотя, в своем нынешнем состоянии, она некоторые свойства, например, подвижность, по объективным причинам, теряет.

– В смысле «подвижность»?

– Вообще-то, такие клоны могут много часов безостановочно бежать по сильно пересеченной местности, причем с приличной скоростью. Конечно, сейчас, со своим животом, она много не набегает, но вот по части ходьбы или плавания все равно наверняка даст многим сто очков вперед. Так же, как в наблюдении, стрельбе или управлении любыми транспортными средствами.

– Это да. Кстати, а чего это она все время дрыхнет? Если она, по вашим словам, не человек, а прямо-таки живой термоядерный реактор?

– Она набирается энергии впрок, что же еще? Максимально пользуется возникшей передышкой, поскольку понимает, что у нее впереди. Тем же самым она несколько месяцев занималась в этой словацкой клинике.

– И за эти месяцы она что – так и не выспалась? Как-то в это слабо верится. Кстати, а она нас сейчас точно не слышит, раз такая вся из себя продвинутая?

– Клоны, конечно, очень чуткие существа, но мы сеансы связи, подобные сегодняшнему, надежно экранируем от сторонних прослушиваний и записей. Так что не должна.

– Ну а всякую лабуду, вроде Фрейда и Розенберга, она зачем читает?

– Использует любую возможность для пополнения информации. В них, помимо прочего, встроена установка на то, что ничего из увиденного и услышанного ими не должно пропадать просто так. Они же еще и самообучающиеся. Да и емкость памяти на фоне обычного человека у них практически неограниченная.

– Так каков план «А»?

– План с любой буквой вырабатывай или сам, или совместно с графиней. Кое-какие деньги и у тебя и графини есть, документы у вас тоже пока в порядке. С рассветом буди графиню, называй ее настоящее имя и номер, ну и начинай ее понемногу руководить: объясни, в чем дело, куда вы направляетесь, и затем действуйте по обстановке. Только помни главное – старайтесь избегать больших жертв и разрушений. Здесь любой ущерб умножается на два и любые, излишне энергичные действия, вроде смерти какого-нибудь генерала или политика, либо уничтожения подробно описанного в различных источниках объекта (моста, здания, завода, корабля), всегда вызывают нежелательные изменения будущего или образование альтернативных реальностей. А вариантов этим изменениям несть числа. Если особенно сильно переусердствовать, теоретически можно получить «на выходе» планету Марс и цивилизацию разумных тараканов. Ну да ты про это и сам знаешь…

– Ну да. Вот только разумных тараканов нам и не хватает. Кстати, а как же этот хитрозадый Эрфрор? Вообще-то он обещал нам вернуться. Но, честно говоря, у меня нет уверенности, что утречком наш немецкий корешок не приведет сюда, по горячим следам, гестапо. Как вы вообще заставили его сотрудничать?

– Самый простой способ. Деньги, естественно. А насчет гестапо – не думаю. Могу сказать, что сейчас опасность для вас исходит от кого угодно, только не от него. Кстати, мы уже успели выяснить, что фургон, на котором он привез вас сюда, а потом уехал, два часа назад нашли лежащим вверх колесами где-то за городом. Вроде бы банальное ДТП. Шофер погиб, перелом основания черепа вследствие то ли столкновения, то ли опрокидывания. А вот самого Рудольфа ни в машине, ни возле нее не нашли. А кто это сделал – мы не знаем. Есть вероятность, что он банально струсил и решил сбежать, подстроив аварию. Но возможно, это работа гестапо, а может, и прибывших по вашу душу киллеров. Но это все, что я сейчас могу по этому поводу сказать.

– То есть, как я понял, мне надо сопровождать эту чертову графиню до самого портала?

– Да.

– Зачем?

– По понятным причинам я не имею права объяснять тебе все детали процесса хронопереброски. Когда вы доберетесь до оазиса Дайрлем, ты сам все поймешь…

Ну ничего себе!

– Удачи. – Сказав вслед за этим без всякой паузы и не дав мне открыть рот для еще какого-нибудь уточняющего вопроса, Блондинка (а точнее – ее голограмма) растворилась в воздухе. Тем же макаром, каким и появилась.

Ну, едрена кочерыжка, спасибо на добром слове! Озадачила по самое не могу и тут же в кусты. А мне тут опять прикидывать, как удобнее сесть голым профилем на ежа, примеряя на себя не очень привычную шкуру жертвы.

Господи, что я здесь вообще делаю? Допустим, теперь я знаю, кто тут что и зачем. Ну и толку-то? Предвижу очередное брожение говен. Любая диванно-интернетная тварь с тараканьими мозгами из нашего времени (из числа тех гордых индивидов, которые мнят себя прирожденными Виссарионами Белинскими, литературоведами и вообще специалистами по всем вопросам), сморщив прыщавый нос, снова скажет: сюжет, ребята, полное дерьмо, и не детектив и не боевик, а нечто вообще нечитабельное. И тот, кто его придумал, – тот еще урод, который непонятно что принимает и неизвестно от чего лечится. Действительно – какие-то прямо-таки шекспировские ходы и балетные телодвижения вокруг банального перемещения одной-единственной, даже не совсем бабы, а скорее живого жесткого диска с информацией (которая лично для меня остается чем-то вроде институтского учебника квантовой физики для шимпанзе), из точки «А» в точку «Б». При этом сам я тут нечто вроде Индианы Джонса в «Искателях потерянного ковчега» – если меня убрать из списка действующих лиц совсем (как уже убедительно доказали в одном известном импортном сериале из нашего времени), то сюжет вообще никак не изменится.

Только, дорогие ребята, в жизни все обычно вот так нелогично и где-то даже по-идиотски и происходит. Мотивация поступков может быть самой невероятной (например, во все времена убить могут тупо за то, что у тебя морда противная или ты на кого-то не так посмотрел), а массовые смертоубийства и войны и вовсе случаются по каким-нибудь странным и мелким поводам (ведь когда не вполне нормальный итальянский анархист зарезал любимую жену австрийского императора Франца Иосифа, никакой войны почему-то не случилось, а когда несколько позже аналогичный тип, только босниец, застрелил его племянника, эрцгерцога Фердинанда, которого император терпеть не мог, почти мгновенно началась Первая мировая), а масса людей зачастую совершенно нерационально расходуется ради той самой доставки непонятно чего или непонятно кого из одной точки в другую. Здесь можно вспомнить считающийся классикой странноватый советский фильм «Ожидание полковника Шалыгина». Там, если кто не помнит, ради переправки через фронт некоего подозрительного престарелого типа (кто он такой – в фильме так толком и не разжевали, предположительно провалившийся советский шпион, но в кино про это прямо вообще не говорят) полегло в лесах и болотах несколько десятков наших солдат.

Вот и мне теперь предстояло нечто подобное. Пока тебя не убили (а точнее, не «обнулили») – изволь действовать. Причем со мной обычно вот так и происходит: один раз, из чистого любопытства, согласишься сделать какую-нибудь работу и сам не заметишь, как тебе после этого плотно сядут на шею и уже ни за что не слезут! И это, похоже на то, было и будет во все времена. Хотя, наверное, пока все обстояло не так уж плохо. По крайней мере, раз нас до сих пор не взяли штурмом и не повязали, словно пучок редиски, «электрики» с молниями на петлицах. Стало быть, сейчас главный «бронепоезд» на моем запасном пути – графиня Ката, которая много может и еще больше знает. Что ж, это не могло не радовать. Открывшимися возможностями следовало воспользоваться.

Медленно рассвело, и за разговорами я даже толком не заметил этого. Встав из-за кухонного стола, я натянул пиджак, сунул холодный и тяжелый «люгер», из которого я здесь пока что ни разу не выстрелил, в правый боковой карман пиджака и не торопясь, максимально тихо, пошел к комнатенке, где ночевала графиня. Назначенный мной на роль ее ночного стража Вася Жупишкин меня не слышал и дрых в том же пыльном кресле в позе человека, убитого внезапным выстрелом в лоб, посапывая двумя носовыми дырками и, одновременно, широко разинув рот. Часовой, мать его так, видать, в плену не доспал. Ничего, доспишь, если фашики возьмут нас за рога и в стойло. Я прикрыл дверь в Васину комнатку. На это он не отреагировал.

И, едва я протянул руку к ручке двери комнаты Каты, дверь открылась передо мной, словно сама собой. Однако, это было ложное ощущение, поскольку в утреннем сумраке за дверью, прямо передо мной, возникла искомая графиня в розовой, встопорщившейся пузырем на животе шелковой ночнушке с кружевным воротником и белых матерчатых тапочках. Ее волосы были аккуратно убраны назад, а на лице не было ни малейших признаков недавнего сна – выглядела она на удивление свежо и где-то даже по-деловому. Хотя чего теперь удивляться – как-никак она не человек.

– В чем дело? – спросила Ката шепотом, по-русски.

– Есть кое-какие новости. Можно я войду?

Честно говоря, изображать при разговорах с ней вежливого холопа я, после «вновь открывшихся обстоятельств», как-то не собирался.

Графиня бесшумно отошла, пропуская меня. Я вошел, закрыв за собой дверь. Внутри был тот же полумрак, свой фонарь графиня не зажигала и более чем вопросительно посмотрела на меня.

– Так, – сказал я ей. – Маски сброшены окончательно. Дорогая моя Катарина № 1313, теперь я точно знаю, кто ты такая и зачем ты здесь. Меня только что об этом подробно проинформировали!

– Да, – неожиданно согласилась Ката и тут же, монотонно, словно некое автоматическое справочное бюро, и доложила: – Я действительно уловила некие электромагнитные возмущения внутри этого дома, но они были слишком слабыми, и я не поняла, в чем дело. Подобное бывает при включении некоторых электроприборов. Но теперь мне все ясно. Вы имели беседу с тем, кто меня сюда послал?

Ого, после произнесения мной ее имени и номера она моментально поменяла манеру общения! Сразу перешла на «вы», и прежняя аристократическая спесь как-то слетела с нее. Ну, так оно и правильнее, знай свое место, заменитель секретарши.

– Нет. Увы. Не знаю. Жаль мне или нет, но он умер. Я говорил с теми, кто в данный момент курирует эту спасательную операцию.

– Хорошо, – сказала графиня тем же бесстрастным голосом, к моему удивлению, никак не среагировав на информацию о смерти своего непосредственного начальства. – И какие у вас будут распоряжения?

Как говорил в таких случаях Джон Коннор – у меня есть свой собственный Терминатор! Казалось бы – радуйся, дурачок. Но в данном случае каков Коннор, таков оказался и Терминатор. И я – так себе супергерой и вождь, и ходячее оружие мне досталось какое-то корявое. Хотя, помнится, у Станислава Лема какие-то модификаторы-улучшенцы из будущего считали, что в ряде случаев полезно размещать человеческий мозг в утробе, поскольку там места больше. Аналогия так себе, но в данном случае главной ценностью действительно были мозги этого клона с заключенной в них информацией, а значит, графинину башку стоит поберечь. Стало быть, когда я превратился для нее в нечто вроде хозяина, эта мадам готова на все и сразу?!? Вот это поворот! Здорово, но вот тут ей следовало быть поосторожнее. Идей-то у меня может быть очень много и самых разных, как у той пушкинской старухи – от нового корыта и вплоть до Вольной Царицы. Если только это не была такая дежурная «проверка на вшивость». Так или иначе, в тот момент я решительно отогнал все мысли о всякой ерунде и непотребствах.

– Мне сообщили, – сказал я ей, – что сюда из вашего времени прибыли несколько хорошо подготовленных боевиков. Скорее всего эта охота ведется персонально на тебя, ну и, уже за компанию с тобой, автоматически попадаю под раздачу и я. Первопричину те, кто нас якобы спасает, пока не установили. Но выведение из строя здешнего портала – несомненно дело рук этих «плохишей». Скажи, дорогуша, ты действительно так хорошо информирована и обладаешь столь неслабыми возможностями?

– Да, – сказала графиня. В этих ее односложных ответах было все больше от робота.

– Тогда делаем так, – начал я «инструктаж». – С этого момента во всем слушаешься меня и выполняешь мои приказы. Если прикажу полено в жопу засунуть – засунешь. Поняла?

– Да, хозяин.

– Стоп! Мы не на невольничьем рынке и не в порнофильме, нас неправильно поймут! Никаких мне хозяев, они все в Париже! Лучше с этого момента зови меня… – Я задумался на секунду и, наконец, выдал: – Зови меня «Зур-Башлык» или «геноссе Зур-Башлык», во! Поняла?

Для тех, кто не в курсе, «Зур-Башлык» на татарско-шкабырском наречии означает что-то вроде «командир» или «большой начальник». Звучит солидно, непонятно и вполне себе «по-турецки», по крайней мере для тех, кто реально не знает турецкого языка.

– Да, геноссе Зур-Башлык.

Ай, как здорово! Этак можно было и «солнцеликим падишахом» назваться!

– Слушай дальше. При посторонних я продолжаю называть тебя на «вы» и именовать дворянским титулом, а ты можешь вести себя со мной в прежней манере, то есть «тыкать» и прочее. Так нужно для конспирации! Поняла?

– Да.

– С этого момента постоянно анализируй ситуацию и при малейшей опасности немедленно сообщай об этом мне. Это понятно?

– Да, геноссе Зур-Башлык.

– Хорошо. Тогда сейчас ты быстренько приводишь себя в порядок, а затем анализируешь ситуацию на предмет того, стоит ли нам оставаться здесь дальше и ждать приезда Рудольфа.

– То есть?

– Меня только что предупредили о том, что его фургон попал в аварию, но его самого на месте происшествия не нашли. Ни живым, ни мертвым. Возможно, он банально утек, но не исключено, что он был захвачен кем-то из наших многочисленных недоброжелателей. Мне сказали, что, скорее всего, сюда он больше не придет. А нам с тобой надо как можно быстрее выдвигаться в южном направлении. Новая, наиболее выгодная для нас, а точнее – для тебя, точка перехода определена в оазисе Дайерлем. Знаешь, где это? Сможешь построить наиболее выгодный маршрут?

– Да.

– Судя по всему, теперь вся наша с тобой надежда исключительно на импровизацию. Так что обдумай, как нам лучше и быстрее добраться туда. Это пока единственное, что от нас с тобой требуется, – достигнуть точки, где ты, наконец, осуществишь задуманный переход. Каких-либо других задач у нас на ближайшее время не будет! Поняла?

– Да.

– Выполняй!

Графиня молча кивнула, взяла фонарь, повернулась и ушла. Судя по зашумевшему через минуту крану – умываться.

Я растолкал Васю, который категорически не реагировал и на плеск воды в раковине.

– А? – вскинулся Жупишкин, с трудом понимая, где он находиться. Кажется, спал он действительно очень крепко.

– Вставай, орел, – изрек я. – Нас, без сомнения, ждут приключения. Похоже, наши невеселые дела сильно усложняются. Увы, но жизнь складывается так, что нам еще придется побегать вместе.

– А чего это «увы»? – удивился Вася, которого, видимо, обрадовало мое сообщение. – Вместе завсегда веселей!

Это была фраза типичного вояки, предпочитающего, чтобы кто-то думал и решал все за него.

– Ага, особенно если предстоит тонуть или дерьмо есть, – сказал я на это. – Наперегонки…

– Что, все так плохо? – сказу испугался Жупишкин.

– Не то слово. Вот что, герр Василь. Пока наша графиня умывается и одевается, займи позицию у входной двери и наблюдай за улицей. А то мало ли.

Вместе с Васей мы вышли в заставленный покрытой пыльными чехлами мебелью холл дома и остановились на полпути к входной двери, слушая, как льется вода в умывальне. При свете дом изнутри выглядел как-то особенно покинуто. За грязными оконными стеклами (их не мыли столь давно, что невольно создавался эффект практически «лондонского тумана») стало почти светло, но солнце еще не взошло. Утренний сумрак быстро светлел, обнажая вчерашние следы наших хождений по пыльному полу, которые выдавали нас с головой. Но на масштабное мытье полов у нас больше не было времени.

Вода в раковине перестала литься. И почти без паузы к нам вышла графиня Ката. Умытая, причесанная, но без грима. Одета она была более чем скудно – полоска черных кружевных трусишек под выпуклым животом (при этом никакого намека на лифчик), поверх которой графиня натянула прозрачную то ли рубашку, то ли халатик длиной до середины бедра, из тех же черных кружев. На ногах Каты были остроносые черные туфли без каблуков с эстетскими бантиками на носках. При этом в опущенной вниз правой руке графиня держала нечто, больше всего похожее на обрезок не особо толстой водопроводной трубы, ради нелепой прихоти снабженный пистолетной рукояткой и нелепо большой спусковой скобой. Не без некоторого напряжения ума я вспомнил, что это был «велрод», один из первых серийно выпускавшихся бесшумных пистолетов. Английский, оружие сраных Джеймсов Бондов, под патрон «браунинга» 7,65 мм, обойма на пять зарядов. Однако стоило признать, что дорогая Ката действительно неплохо подготовилась к разного рода неожиданностям. Интересно только, как она это оружие приперла из Словакии через границу Дриттенрайха? У нее было разрешение на пистолет с глушителем или гитлеровская таможня просто не обратила на это внимания и «дала добро»? Но я что-то не смог припомнить, чтобы в момент нашего проезда через немецкий погранпункт там были хоть какие-то вопросы к графине и ее сильно обыскивали. Раз такое дело, может, у нее в чемоданах запрятан пулемет или несколько кило тротила? Хотя, скорее всего, она вооружилась либо уже на территории рейха, в момент, когда мы меняли машину, или позже, с помощью нашего друга Руди. Не доверяет или просто делает это «на всякий случай»? И зачем ей именно сейчас понадобился бесшумный пистолет – меня она, что ли, валить собралась? Из соображений экономии, все хорошенько просчитав и обдумав? Похоже, Васе пришла в голову точно та же простая мысль. Во всяком случае, на его лице при виде вооруженной графини возникла оторопь, переходящая в ужас.

– По-моему, Рудольф действительно не приедет, – спокойно сказала Ката по-русски, подойдя ко мне и по-прежнему держа свою хитрую волыну стволом вниз.

– Как узнали? И зачем вам оружие?

– Анализ и предположение. И самое главное – метрах в трехстах от этого дома уже довольно давно стоит легковая машина, и в ней двое людей с оружием. А сейчас они оба уже вышли из автомобиля и медленно идут сюда. И как это вы, два здоровенных идиота, умудрились не заметить их приезда?

Похоже, про идиотов она загнула для конспирации, поскольку при посторонних я только что велел ей общаться в прежней манере. Однако следовало признать – ну и чутье у нее! Любой радар позавидует. И здесь впору было ругать себя самыми последними словами. Ведь слыша накануне шум автомобилей, я, дурак, подумал, что все они проезжают мимо, и не обращал на это особого внимания. А оказывается, одна из машин просто остановилась неподалеку, заглушив двигатель и погасив фары. Хотя, с другой стороны, в тот момент, пока я беседовал с Блондинкой, мне по-любому ничего не было слышно. Вот она, дорогая цена невнимательности, переходящей в сплошное раздолбайство.

– Отоприте дверь и спрячьтесь, – сказала графиня мне не терпящим возражений тоном и добавила: – Оба!

– Что еще? – уточнил я, понимая, что сейчас лучше довериться ей.

– Вы, геноссе Зур-Башлык, – уточнила она, обращаясь непосредственно ко мне: – Держите свой пистолет наготове, но стрелять будете лишь строго по моей команде! Я попробую разобраться с ними сама.

– Действуй! – сказал я, хотя никакого дополнительного приказа ей, похоже и не требовалось. Одновременно я отметил, что она быстро начала именовать меня «Зур-Башлыком» (при этих словах Вася посмотрел на нас предельно непонимающе, но ничего не сказал, а вот «тыкать» ей, похоже, не позволяла «заводская прошивка». В общем, предоставив возможность действовать этому «носителю оружия», я метнулся к двери и, стараясь не шуметь, открыл замок. Потом достал из кармана «люгер»? и мы с Васей шарахнулись в разные стороны от входной двери за пыльные мебеля. Повторять нам точно было не надо.

В момент, когда снаружи на пороге замаячили два темных силуэта, графиня расстегнула ночнушку и осталась стоять напротив входа. Я невольно обратил внимание на отсутствие у Каты отвисше-распухших грудей, вроде бы обычных для женщин в ее состоянии. Хотя, она же не вполне женщина, и клоны вроде нее, по прихоти своих «проектировщиков», точно не были предназначены для выкармливания младенцев грудью. В общем, картинка получилась, мягко говоря, своеобразная и неожиданная – женщина в одних туфлях и кружевных трусишках стоит, широко расставив ноги и выставив напоказ похожий то ли на дыню, то ли на арбуз живот. При этом в вытянутых на уровне груди руках она держала готовый к стрельбе «велрод». Прямо какая-то сцена из очень специфической порнухи, ей-богу…

Незваные гости тихонько подергали дверь со своей стороны, и она открылась. В серый мрак холла, изо всех сил стараясь не шуметь, проникли двое смуглых мужиков в почти одинаковых светло-серых плащах и белых сорочках с галстуками. На голове у одного была темная шляпа, у другого – вполне типичный для Германии тех лет серый егерский кепарь с надвинутым на самые брови козырьком. В правой руке у первого был револьвер (что-то, похожее на «смит-вессон») с навинченной на конец ствола трубкой глушителя, у второго – большой автоматический пистолет (по-моему, какой-то «браунинг»). Я прицелился в них, понимая, что свалить этих двоих быстро и чисто у меня навряд ли получится. Однако, едва войдя, они узрели перед собой графиню и буквально замерли на месте. Немая сцена продлилась несколько секунд. Мне показалось, что и ранние визитеры, и сама Ката, и мы с Жупишкиным в этот момент начисто перестали дышать. Вооруженная графиня практически в неглиже – явно не то, что они рассчитывали встретить на этом пороге. К тому же Ката соображала явно быстрее их. Последовало два быстрых глухих хлопка выстрелов, плавно перешедших в значительно более громкий звук от падения на пол двух тел. Оба посетителя лежали на пыльном полу без малейших признаков жизни – за считаные секунды в их лбах образовалось по лишней дырке для вентиляции. Графиня опустила ствол и вопросительно посмотрела в мою сторону.

– Может, все же не стоило? – спросил я несколько укоризенно. – А допросить?

– Не имело смысла! – отчеканила наша крутая Ката, явно знавшая, что делает. – Они оба точно не из гестапо. Обыщите их!

Убрав пистолет в карман, я рванул к убитым и, пока графиня продолжала держать дверь под прицелом, быстренько пошарил в их карманах. И точно, при них были странноватые на вид удостоверения с гербами в древнеримском стиле, в виде трехцветного щита с ликторским топориком и пучком фашины в центре, сверху орел с распростертыми крыльями. Действительно «Republica Sociale Italiana», и оба покойника, судя по документам, были сотрудниками какой-то тамошней «Servizo de Sicurezza», да еще и с приставкой «conterspionaggio». Стало быть, служба безопасности либо контрразведка недобитых чернорубашечников. На обоих удостоверениях стояли размашистые подписи Rodolfo Grazziani, министра обороны этой самой «республики Сало». Ну-ну…

– Ну и кто они такие? – спросил я. – Судя по документам, это итальянские фашисты.

– Этих двоих я никогда раньше не видела, – сказала графиня, подойдя ближе и поднимая с пола (для этого ей пришлось опуститься на корточки) бесшумный револьвер одного из убитых.

– Похоже, это опять пришли по делам того, кого все до сих пор считают моим любовником, – уточнила она.

Из-за потемневшего буфета возник растерянный Жупишкин. Я сунул ему в руки трофейный «браунинг» и уже собрался дать команду на оттаскивание трупов в глубь дома, когда графиня вполголоса произнесла:

– Стоп! Не надо!

– Почему? – не понял я.

– Кажется, сюда едут еще, – пояснила она и добавила несколько командным тоном: – Вы двое! Тела не трогать! Затаиться и без моей команды не стрелять!

Хрен с ней, пусть работает дальше. Мы с Васей охотно подчинились, и я, в очередной раз подивился ее «дальнозоркости». Мотор машины зашумел в отдалении уже когда мы спрятались. Графиня осталась стоять на своем прежнем месте над свежими трупами, держа в каждой руке по стволу. Через пару минут у самого крыльца дома остановилась черная машина, по-моему – «Опель-Капитан». Хлопнули дверки автомобиля, и к нашей входной двери осторожно подошли. Кажется, снова какие-то двое.

День начинался не шибко хорошо – как-то многовато визитов для одного утра.

Ката молча ждала, когда неизвестные войдут, а мы с Васей держали дверь под прицелами, снова спрятавшись за мебелью. Наконец дверь приоткрылась, и в дом вошли двое. Тоже при галстуках. Один помоложе, рослый и слегка небритый, в темном плаще и шляпе. Второй был заметно старше и ниже ростом, с маленькими усиками на довольно противным лице, в кожаном пальто и шляпе, такой же, как у молодого коллеги. Вошедший первым усатый тип держал руки в карманах кожаного пальто, в руке у его напарника был стандартный «вальтер Р38». Я не знаю, что они оба ожидали здесь увидеть, но, запнувшись о два лежавших на полу трупа, они явно растерялись и остановились. Вражеские спецслужбисты вторично наступали на те же грабли… Не дав им ни одной лишней секунды на размышление, графиня выстрелила одновременно из обоих стволов. Кажется, именно это в литературе принято называть «стрельба по-македонски». Вторая двойка неизвестных повалились на пол, словно мешки. Их графиня поразила уже не в лоб, а в область сердца. И сразу же было понятно, что и тот, и другой убиты наповал.

– Обыщите их! – сказала графиня, опуская стволы. Судя по абсолютному спокойствию, она снова точно знала, что этих «гостей» было не более двух и в их машине больше никого нет.

Я проделал повторный мелкий шмон. У второй парочки удачно нарвавшихся на пули «ранних пташек» оказались при себе жетоны и удостоверения сотрудников гестапо. Причем почему-то не местного, а берлинского.

– Ну что, надо валить отсюда, ваше высочество, – сказал я, вставая с коленей после краткого осмотра трупов. – А то, не дай бог, еще кто-нибудь сейчас в гости заглянет – этак у нас никаких боеприпасов не хватит. Какие-нибудь конкретные идеи есть?

Вместо ответа графиня подняла револьвер и выпустила весь оставшийся барабан в тела уже лежащих на полу гестаповцев. Сразу же кисло завоняло горелым порохом.

– А это еще зачем? – заметно удивился я.

– Все равно к этому револьверу больше нет патронов, – пояснила Ката и добавила: – Вложите его в правую руку одному из первой пришедшей пары и оттащите тело чуть дальше от двери. Не бог весть что, но они потеряют какое-то время на выяснение того, кто кого здесь убил и зачем…

«Интересно, откуда она узнала про патроны?» – подумал я, пока Вася оттаскивал убитого, выполняя ее очередную команду, заодно прибрал «вальтеры» убитых гестаповцев. Какое ни есть, а оружие, даже учитывая, что у них было с собой всего по одной запасной обойме.