Текст книги "Божественная дипломатия"

Не выдержав, заржали в голос оба стражника, привалившись к стене и бряцая доспехами. Опершись на декоративную с виду алебарду, один из мужиков утирал слезы, выступившие на глазах от смеха. Несмотря на сковывающие его страх неизвестности и волнение, захихикал Оскар, и наконец искренне засмеялись сами боги.

– Еще раз привет, сестра! – сграбастав принцессу в объятия, Элтон от всей души с искренним удовольствием расцеловал ее. – Вижу, тебе все-таки удалось уговорить парня! Привет, Оскар! – Принц подмигнул жертве.

– Это она умеет, из души три души вынет, «сияя дивным ликом», если ей чего надо, – обреченно вздохнул памфлетист. – Так что за церемония-то?

– На – для начала! Примерь! – порывшись в широком кармане брюк, Элтон с деланой небрежностью извлек оттуда небольшой серебряный медальон в виде закрытой книги на тонкой цепочке.

Держа в руках украшение, принц уже совсем серьезно (куда только успели попрятаться черти из его карих глаз?) спросил:

– По доброй воле и без принуждения принимаешь ты этот знак Хранителя Королевской библиотеки, барон Оскар Хоу из Лоуленда, иначе именуемый Грэгом Кискорхоу?

– Да, – почему-то очень тихо прошептал Оскар, понимая, что все шуточки сейчас неуместны, и протянул руки.

В его ладони опустилось прохладное серебро. Странно прохладное, хоть Элтон и достал его из своей одежды. Барон внимательно осмотрел медальон: действительно, вроде бы маленькая книга в изузоренном по краям переплете, закрытая на застежки, вот только там, где обычно пишется название, – гладкое серебро. Витая в три слоя, недлинная, как раз до середины груди, цепочка с маленьким замочком. С виду обычное украшение. Вздохнув, Оскар надел знак Хранителя через голову и вслушался в себя. Никаких потусторонних, странных ощущений не возникло. Только вот серебро даже сквозь тонкую ткань рубашки продолжало холодить шею, никак не желая согреваться. Впрочем, в такую жару это было даже приятно.

– И что теперь? – Барон опасливо покосился на Элтона и Элию. Чего еще удумают? – Какова будет процедура посвящения? Это сложно?

– Сложно? Нет, – усмехнулся Элтон, пожимая плечами.

– Процедура Посвящения довольно проста, тебе не стоит из-за этого волноваться, – согласилась принцесса, и Оскар облегченно вздохнул, не подозревая о том, что ему следовало бы в этой фразе правильно понять расставленные богиней акценты и обратить особое внимание на слова «из-за этого».

– Мы тут с сестрой парой словечек перебросимся, а ты пока иди, по библиотеке пройдись, с книгами познакомься, – доброжелательно посоветовал потенциальному Хранителю Летописец Лоуленда и кивнул в сторону двери. Стражники без особого напряга распахнули тяжеленные створки.

– Ладно, – беспечно решив, что по причине совещания богов в процедуре Посвящения наступила небольшая пауза, Оскар шагнул в библиотеку, и створки за ним закрылись.

– Вот и отлично, – очень серьезно повторил, глядя на закрытые двери, Элтон. – Даже силу применять не пришлось. Спасибо, ребята!

Стража молча кивнула.

– Пошли, что ли, ко мне покамест. Выпьем по бутылочке за то, чтобы твой выбор оказался верным, – предложил принц. – Я угощаю!

– Это самое разумное, что мы можем сделать, – согласилась богиня. – Если случится что-то экстренное, вы нас позовете!

Стражники вновь кивнули. А боги, оставив на закрытых дверях заклинание упреждения, исчезли из коридора.

Оскар Хоу вошел и огляделся. Он уже бывал здесь пару раз с принцем Леймом и гордился тем, что ему было позволено выбрать и взять почитать несколько книг из легендарной Королевской библиотеки. Но никогда прежде барон не оставался в этом огромнейшем помещении один на один с бесконечным лабиринтом фолиантов. Тяжелые портьеры закрывали окна, препятствуя доступу прямых солнечных лучей, губительных для бумаги, но ярко горели магические шары, освещая залы библиотеки: безбрежные моря стеллажей, диваны, кресла, столы, стулья, пюпитры. Пожелай вся многочисленная королевская семейка одновременно поработать в этом хранилище книг, никто не почувствовал бы себя стесненным.

Оскар еще раз огляделся и глубоко вздохнул, вбирая в себя любимый, привычный, ни с чем не сравнимый запах старых и новых книг: кожи, бумаги, пыли, типографской краски и дерева. Потом барон не торопясь пошел по фигурному паркету, кое-где рядом с диванами устланному дорогими коврами, к стеллажам. Провел рукой по корешкам книг и улыбнулся. На бесприютную душу мужчины снизошли ощущение покоя и тихой радости, неизвестно откуда пришло странное понимание того, что он наконец пришел домой. Дом… Никогда он не понимал полностью значения этого слова: в урбомире прятался от реальности в глубинах компьютерных проблем, в Лоуленде и тогда и сейчас закрывался листом бумаги и едкими строчками, убегающими из-под пера. Жил, но никогда не ощущал себя по-настоящему цельным и защищенным. А теперь это пришло… Среди множества книг, которые ему не перечитать и за сотню жизней, барон Оскар Хоу почувствовал, что он дома, что он нужен, нужен им, этим книгам, и, самое главное, он желает быть им полезным, жаждет остаться здесь.

«Все-таки Элия – вот уж точно ее Элегор леди Ведьмой кличет – права. Эта работа по мне», – подумал барон и, ожидая, пока его позовут, решил немного побродить среди книг. Он двинулся вдоль бесчисленных полок, любуясь корешками, изредка прикасаясь к ним рукой, нежно поглаживая, изучая, погружаясь в книжную нирвану. Сколько прошло времени, прежде чем в его душе вновь поселилось легкое беспокойство, Оскар не знал. Часов в библиотеке не было, а сам он маленьких тикающих монстров сроду не носил. «Что-то никто меня не зовет», – заволновался мужчина, уже решивший, что Королевская библиотека – это его судьба и он во что бы то ни стало должен выдержать все испытания, каких только ни напридумают Элия со своим братцем. Выдержит, чего бы это ни стоило, потому что уйти навсегда из этого благословенного места, которое он только что нашел, или оно нашло его, Оскар не сможет.

Решив для себя бороться за должность Хранителя Королевской библиотеки до конца, Хоу решительным шагом, легко отыскивая нужную дорогу в лабиринте стеллажей, двинулся к выходу. Двери неожиданно подались от легкого толчка рукой, и барон вышел в коридор. Стражники удивленно переглянулись поверх его головы, один из них украдкой надавил на камень перстня, украшавшего указательный палец, и мужики вновь вернулись к своему твердокаменному состоянию.

– О, а ты быстро, молодец, – похвалил Оскара Элтон, тут же появившийся в коридоре вместе с сестрой. – Поздравляю!

– Мои комплименты Хранителю Королевской библиотеки, – неожиданно сердечно улыбнулась принцесса.

– Издеваетесь? – нахмурился Оскар Хоу. – Когда Посвящение? Давайте займемся, хватит меня пугать.

– Так ты его уже прошел, – сочувственно кивнул принц Элтон. – Посмотри на медальон. Книги рассмотрели тебя, признали достойным и избрали своим Хранителем!

Барон сжал в руке маленькую серебряную книжицу и только сейчас понял, что она уже давно не холодит его кожу, скорее наоборот, по всей шее и груди распространяется приятное тепло, желанное в любую жару, согревающее не тело, а саму душу. Не снимая знака, Оскар поднес его к глазам и увидел проступившую на гладком серебре медальона-книжицы привычную вязь высокого лоулендского шрифта: «Оскар Хоу – Хранитель Королевской библиотеки».

– Ну и сволочи же вы! – в сердцах ругнулся барон, отпуская ставший за считаные минуты таким привычным медальон.

– Да! – как ни в чем не бывало радостно согласились с обвинением боги.

– А если бы я не подходил на эту должность? – опасливо поинтересовался Оскар Хоу, желая, пусть и с опозданием, выяснить подробности.

– Тогда ты мог бы вообще не вернуться из библиотеки, или вернуться помешанным, – доброжелательно пояснила принцесса. – Такое случалось. Кандидат не всегда соответствует требованиям. А пропавшего могут и вовеки не отыскать.

– Ах, вот значит как, – протянул барон, сердито нахмурившись, и его пробил запоздалый озноб. – Стерва! Это ж надо так подставить ни в чем не повинного человека!

– Я считала, что ты подходишь для этой должности, и готова была поставить твою жизнь против своей убежденности, – посерьезнев, ответила богиня. – Лучше уж рискнуть, чтобы стать кем-то, чем жить с воспоминаниями бога в теле человека, искать себя и не понимать, чего же тебе не хватает в жизни, писать памфлеты и жаловаться на бесцельность существования, заливая горечь лиенским вином и поверяя свои огорчения лошади.

Оскара передернуло от того, насколько точно принцесса воспроизвела его образ мыслей и уклад жизни. Но все еще не желая признавать ее абсолютной правоты, барон пробормотал почти жалобно:

– И все равно, вы могли бы меня предупредить!

– Зачем? Чтобы еще сильнее напугать тебя? – удивился Элтон и, небрежно хлопнув барона по плечу, заявил: – Хватит ворчать, парень, тебя Элия из такого дерьма вытащила, а ты к ней с претензиями. Пошли лучше выпьем, отметим твое назначение! А потом я тебе уже подробнее о работе расскажу. Если хочешь разгрести завалы быстро – лет за пятнадцать – первое время тебе придется дневать и ночевать в библиотеке.

Оскар смерил принца подозрительным взглядом, ища подвоха, и понял, что тот если и преувеличивает, то лишь самую малость.

– Пошли выпьем, – обреченно согласился новый Хранитель.

Глава 6
Последние приготовления. Время местное – за день до визита посольства

В одном небольшом кабаке Альхасты, практически на границе миров и торговых путей, в разноцветных клубах дыма листьев фейха и табака вещал, размахивая щербатой кружкой с элем, тощий, изрядно замурзанный мужик. Вокруг него сидели и толпились завороженные слушатели, внимая изрядно гнусавому пьяному голосу:

– Никогда бы не подумал, что самому доведется поглядеть! После такого и надраться не грех! О, Силы, если бы вы видели его меч! Здоровущий, небось с меня размером.

– А не брешешь? – восхищенно уточнил один вислоусый дядька из толпы, наслаждаясь ощущением ужаса, продиравшего его даже заочно, при одном упоминании…

– Может, и больше, – чуть поразмыслив, глубокомысленно уточнил рассказчик и выразительно посмотрел в опустевшую кружку.

Ему тут же наполнили ее вновь и попросили:

– Ну ты давай, рассказывай. А?

– Ежели бы он его из ножен при мне вытянул, я бы небось там и помер от страха, ну а если бы не помер, то обмочился бы точно. Ой, страсть!

– А сам-то он какой? – замирая от восторженного ужаса, продолжала выспрашивать толпа.

– Высоченный, глаза прозрачным янтарем сверкают, как у зверя хищного, а лицо спокойное, точно он с самой смертью запанибрата…

– Да уж, так оно и есть, взаправду, – глубокомысленно подтвердил кто-то.

Восхищенно заахали прислушивающиеся украдкой служанки: «Глаза сверкают янтарем! Как у хищного зверя! Красавчик!»

– Здоровяк? – уточнил любопытный вихрастый паренек, видно, мечтающий о воинской славе.

– Не-э, – протянул тощий рассказчик, тряхнув сальными волосами. – Высокий, да, жилистый, сразу видно, что силен, но на бычью тушу не похож. О! Точно! Он на меч похож, на свой двуручник. Меч разве может быть толстым? Не-э, клинок он и есть клинок, острый, сильный, гибкий… А армия его, словно волна, идет, и не понять, что люди, сразу-то. Стихия! Вот это муштра. Взмаху руки повинуются! Маневры они у нас проводить будут, тренироваться то бишь, сам слышал…

Тощий рассказчик еще долго вещал, отвечая на жадные расспросы досужей до сплетен публики и время от времени прикладываясь к наполненной на дармовщинку кружке.

Через некоторое время от толпы отделилась неприметная фигура в сером плаще и поднялась на второй этаж кабака, где располагались жилые комнаты постояльцев. Тщательно заперев за собой дверь и прошептав что-то над замком, тип в сером старательно задернул на окнах полинялые занавески в ядовито-фиолетовый цветочек. Потом подошел к стене и извлек из сундука свою сумку. Порывшись в ней, достал причудливо ограненный прозрачный камень, напоминающий дымчатый хрусталь. Сжимая кристалл обеими руками, неизвестный издал несколько бессвязных, абсолютно непереводимых звуков, более всего напоминающих мычание коровы. Дождавшись того, что камень засиял мягким приглушенным светом, тип о чем-то быстро-быстро заговорил…

Спустя полчаса тощий мужик-рассказчик, покачиваясь, вышел из кабака и, забросив котомку за плечо, упрямо зашагал по дороге, выписывая замысловатые петли, при одной мысли о которых умерла бы от зависти любая кружевница.

Скрывшись за поворотом, Ваха Браст тут же перестал петлять и покачиваться. Убедившись, что за ним никто не следит, граф нажал на невидимое чужакам кольцо-телепорт и материализовался в личных покоях родового замка. Весело насвистывая, мужчина отправился переодеваться. Задание принцессы Элии пришлось Вахе по душе и обнаружило в ее глубинах изрядный запас авантюризма, дремавший до поры до времени.

«Никогда бы не подумал, что сплетничать так увлекательно!» – снова ухмыльнулся уже чистый и облаченный в подобающую его титулу одежду мужчина, отправляясь к любимой супруге.

В Лоуленде время приближалось к вечеру. Принцесса Элия неторопливо спустилась по боковой лестнице в центральный холл замка и, свернув налево, направилась к названным малыми, поскольку в отличие от больших центральных в них не могла въехать дюжина всадников разом, боковым дверям. Выйдя через них во внутренний двор, женщина, все еще мысленно придерживая нить заклинания поиска, двинулась к казармам – стоящим отдельно массивным длинным каменным зданиям. Сейчас рядом с ними было почти пусто и подозрительно тихо, только пара проштрафившихся стражников усердно выполняла трудовую повинность, поднимая длинными метлами клубы пыли с брусчатки. Зато откуда-то слева раздавались звуки, свидетельствующие о наличии немалого числа живых существ, занятых некой бурной, весьма интенсивной деятельностью, отличной от нудного стояния на посту или методичного вышагивания по заданному периметру. В этом направлении и тянуло принцессу заклинание.

Элия обогнула горе-дворников по широкой дуге, чтобы избежать принятия незапланированной пылевой ванны, и вышла к большой открытой площадке для тренировок за казармами, безукоризненно утрамбованной сотнями ног и огороженной низким каменным парапетом до середины пояса.

Сейчас там интенсивно потела примерно сотня стражников. На мужчинах остались лишь летние форменные бриджи темно-синего цвета и сапоги. Воины сходились в учебных поединках на тяжеленных деревянных палках с залитым внутрь свинцом, а начальник королевской стражи Дарис, организовавший этот садистский аттракцион, меланхолично наблюдал за своими подчиненными, облокотившись на парапет, пожевывал травинку да еще отпускал время от времени очередной едкий комментарий, подстегивающий слегка расслабившегося бойца:

– Фарк, подбери брюхо, рацион вдвое урежу! Эдмон, левый бок прикрой! Дик, тебе что, ноги к площадке гвоздями приколотили? Двигайся! Мигель, посох не девушка, сожми его крепче, не бойся! Ральф, у тебя лишняя рука в казарме лежит? Запрещу дядюшке Мирку тебя лечить! Усиль защиту!

Муштруемые старались изо всех сил, чтобы не попасть на язык командира, но тут возникло непредвиденное обстоятельство, сбившее четкий ритм тренировки. Ощущение присутствия дивной богини любви, сводящей мужчин с ума одной своей легкой улыбкой, подобно легкому аромату ее духов – свежести, персика и роз альтависте – повисло над площадкой. Кажется, в воздухе натянулись нити силы и зазвенели невидимые серебряные колокольчики, возвещая приход Элии. И ладно бы в воздухе витал только запах, а то совсем близко оказался и физический, весьма соблазнительный образ богини в сильно декольтированном по летней вечерней моде платье.

Воины на несколько секунд замешкались, их движения замедлились и сбились, потеряв свою целеустремленность, но тут же, спустя мгновение, тренировка возобновилась с новым небывалым рвением, коего своими ехидными подколками и несгибаемым авторитетом не мог добиться даже Дарис.

Начальник стражи, почуяв присутствие принцессы раньше остальных, резко развернулся. Элия улыбнулась мощному широкоплечему, сильно загорелому, что лишь подчеркивала белизна рубашки, мужчине с цепкими карими глазами. Тот, кто пронес возвышенную любовь к ней через инкарнации, Уровни и века, стоил толики внимания и тепла. Тосковавший по принцессе Элине в далеком Альвионе – прежней родине семьи Лимбера – Дарис узнал избранницу своего сердца в новом обличье богини Элии и сделал все, чтобы быть рядом с ней, помогать и оберегать, чтобы не допустить новой беды.

Неторопливо приблизившись, женщина встала рядом с воином, облокотилась на парапет и доброжелательно сказала:

– Прекрасный вечер.

– Прекрасный вечер, моя принцесса. – Дарис позволил себе маленькую фамильярность, приветствуя свою единственную любовь, и поинтересовался с легкой настороженностью в голосе: – Что привело вас сюда? Уж не стремление ли сорвать тренировку, вскружив голову страже одним своим присутствием?

– Интересная идея! – рассмеялась богиня, и мелодичный этот звук опять рассеял внимание доблестных воинов настолько, что пяток особенно чутких к воздействию ее чар получили весьма чувствительные удары от менее уязвимых собратьев. Дарис недовольно цокнул языком, но от ругани воздержался.

Пара мужчин была вынуждена прислонить палки к барьеру и поковылять в сторону мага-целителя, присутствовавшего на тренировке и надзиравшего за процессом обучения с другой стороны площадки из легкого тенька. Судя по ехидной улыбке на губах сухонького старичка – дядюшки Мирка, – кроме целительных чар он уже приготовил немало шпилек для зазевавшихся вояк, падких на женские чары.

– И неплохое упражнение на внимание, – скривил губы Дарис, задумчиво коснувшись тонкой белой полоски старого шрама на мочке уха.

– Вот именно, – гордо заявила Элия. – Пусть упражняются и вырабатывают устойчивость по отношению к моему сногсшибательному обаянию. Когда враги подступят к стенам Лоуленда, твои стражи найдут в себе силы запросто перебить зачарованных моей несравненной красотой захватчиков. По-моему, гениальный тактический ход!

– Не шути так, не надо, – очень серьезно попросил мужчина, и в его голосе проскользнула тень былой муки, длившейся несколько веков по счету Сил Времени и целую вечность по его личному счету.

– Больше не буду, – покаянно улыбнулась принцесса, положив руку ему на плечо, и только сейчас заметив, что серебряных прядей в волосах Дариса совсем не стало: обретя потерянную любовь, бог снова помолодел, слегка разгладились даже суровые складки морщин на лице мужчины, заново обретшего цель и смысл жизни.

– Дело? – напомнил Элии воин о своем первом вопросе, решительно, как врага, отбросив старую печаль.

– Завтра в пять вечера откроется южный портал телепортации, – коротко и по существу сообщила богиня, – прибывает полное посольство из Жиотоважа. Ты назначен командиром эскорта с правом открытия временного личного телепорта. Подбери из своих людей человек двадцать попрезентабельнее – для встречи и сопровождения высоких гостей. Форма одежды парадная.

– Жиотоваж? Мир Грани? – переспросил Дарис, чуть нахмурившись. – Что им нужно от нас?

– На первый вопрос – да, на второй – не знаю, – покачала головой богиня, давая понять, что на эту тему лучше не распространяться.

– Ясно, – коротко кивнул мужчина. – Когда мне выдадут амулет-телепорт?

– Завтра в четыре зайдешь в кабинет короля.

– Где предполагается разместить посольство? – задал следующий вопрос Дарис.

– В королевском замке, – ответила принцесса, искоса наблюдая за реакцией начальника стражи. – Третий этаж, западное крыло.

– Так это для них, – уяснил воин, уже извещенный о суете в тамошних покоях. – Все настолько серьезно? – насторожился Дарис, исповедовавший, как и все воины, старую заповедь: держи друзей близко, а врагов еще ближе.

– Быть может, – уклончиво ответила принцесса, показывая, что еще неизвестно, как повернется дело.

– Как насчет усиленных постов почетной стражи у апартаментов гостей? – прощупал почву начальник стражи.

– На твое усмотрение, – разрешила богиня, доверяя его чутью и предоставляя мужчине по первому впечатлению решить, насколько могут быть опасны послы.

– С эскортом отправляется кто-нибудь из членов королевской семьи? – уточнил Дарис, надеясь уяснить степень важности посольства.

– Нет, мы встретим их у южных ворот города, – покачала головой принцесса, давая понять, что жиотоважцы – это серьезно, но не настолько, чтобы принцы вынесли свои афедроны за пределы городских стен.

– Мы? – снова уточнил воин.

– Я, Энтиор и Мелиор. Так распорядился его величество, – пояснила Элия, тряхнув головой, и, глянув на серебряные часики с мелкими сапфирами, закончила разговор: – Все, дорогой, я удаляюсь, дабы не смущать дольше необходимого дух наших доблестных стражей. Если у тебя возникнут еще вопросы, можешь заглянуть ко мне после ужина, перемолвиться словечком.

Уловив в последней фразе принцессы желанный намек, Дарис улыбнулся ей одними глазами, и, храня на лице прежнее, чеканно-суровое выражение, ответил:

– Благодарю тебя, моя принцесса. Обязательно возникнут, я бываю иногда столь непонятлив… Но что взять с солдафона?

– Только верность, – шепнула Элия.

– Она твоя. Навечно, – одним губами молвил в ответ Дарис и, отвернувшись, сурово прикрикнул на бойцов: – Шевелитесь, шевелитесь, наращивайте темп! Следите за противником! Ваша задача защищать в случае нужды ее высочество, а не стоять столбом, пялясь на ее прелести!

Это было последним, что услышала ее высочество, переносясь в замок, чтобы успеть на традиционный семейный ужин. Переодеваться Элия не стала, ее бледно-голубое декольтированное летнее платье, произведшее сильное впечатление на стражу Дариса, годилось и для тихой трапезы в обществе родственников. Учитывая, что в замке не присутствовало и трети семьи (даже Рик, напарник Джея по каверзам, пропадал где-то в мирах, а Бэль ужинала у себя гораздо раньше и быстро укладывалась спать), вечер действительно обещал быть на редкость тихим и относительно мирным.

Обещал, но мог таковым и не стать. Когда принцесса появилась в малой белой гостиной, отделанной мрамором соответствующего оттенка и драпировками, Джей чуть слышно прыснул и донельзя ехидно поинтересовался у Мелиора – так, чтобы слышала Элия, но не посчитала, что это сказано специально для нее:

– У какого портного вы рубашки заказывали, братец? Видать, в Лоуленд завезли слишком много голубого шелка!

– Несчастные модистки тоже не знают, куда излишки сплавить! – хохотнул Лимбер, приветливо кивнув дочери.

– Холодные оттенки голубого модны в этом сезоне и предпочитаемы теми, чей вкус в одежде достаточно тонок, – процедил светловолосый сибарит и щеголь, яростно сверкнув голубыми глазами из-под полуопущенных век. Кисть его руки предупреждающе опустилась на стол рядом со столовым ножом.

Бросив единственный взгляд на братьев, Элия тут же поняла, почему ерничает Джей: элегантные рубашки Энтиора и Мелиора, хоть и разные по покрою, были сшиты из голубого шелка одного и того же оттенка и не различались даже по фактуре. Принцы-модники бесились, видя такое совпадение, но ни один переодеваться не ушел, уйти – значило признать свое поражение, уступить брату, а уступать никто из них не собирался, вот и терпели подколки Джея и Лимбера. Первый щеголял в ослепительно-желтом и синем, король же облачился в оттенки зеленого. А теперь еще принцесса плеснула масла в огонь, явившись в платье точно такого же цвета, как и рубашки братьев.

– Как замечательно! – радостно заявила принцесса голосом, преисполненным самого искреннего энтузиазма. – Энтиор, Мелиор мы обязательно должны заказать тройной семейный портрет в этих одеждах для замковой Галереи Портретов и Зеркал! Какие безукоризненные вкус и единство темы, своего рода замкнутый круг вариаций!

– Ты находишь, стради? – мурлыкнул польщенный Энтиор, чуть склонив голову.

– Неплохая идея, дорогая, – поддержал сестру Мелиор, прищелкнув пальцами. – Я думаю, пригласим Манчи Лиозо[5]5
  Один из самых модных и дорогих живописцев Лоуленда.


[Закрыть]. Все должно быть строго, традиционно и изящно изысканно, как раз его стиль!

– На твое усмотрение, милый, – благосклонно разрешила богиня и присела рядом с Энтиором под тихое обиженное сопение Джея. Его, обожающего собственные изображения почти до мании, для позирования на семейный портрет никто не пригласил!

Король снова рассмеялся, получая искреннее удовольствие от наблюдения за тем, как дочь «разруливает» конфликт, и приступил к трапезе. Энтиор вслед за Лимбером пригубил «Рубин Лиена», посмаковал букет вина и мстительно заметил:

– Приятный вечер, не правда ли?

– Наслаждайся, пока можешь, уже завтра твое время будет принадлежать посольству Жиотоважа! – ядовито вставил Джей, скривившись, как от зубной боли, посолил, поперчил каре ягненка с тимьяном и потянулся к соуснику со сладкой сливовой подливой.

– Все готово? – в последний раз спросил Лимбер детей.

– Разумеется, – ответил за себя и брата Мелиор, начиная трапезу с горячей закуски – устриц, обернутых в ломтик лосося с икрой. – Комнаты гостей обставлены, как полагается, учтены все тонкости и вкусы, наши лучшие одежды для произведения благоприятного впечатления приведены в порядок, продумана культурная программа отдыха…

– Дарис собирается усилить посты стражи ради безопасности посольства, – вступила Элия, занимаясь холодной рыбой под апельсиновым соусом и базиликом.

– Остается только надеяться, что Бэль не перепугает их до смерти какой-нибудь нелепой выходкой, как тогда со стрелой, – ядовито усмехнулся Энтиор, считавший сестру-эльфийку чем-то вроде стихийного бедствия и кары Творца одновременно.

– Пусть пугает, быстрее уберутся в Жиотоваж, – вступился за племянницу Лимбер. Его благосклонное настроение объяснялось тем, что маленькая принцесса уже давно не приносила дядюшке из Садов смертельно ядовитых змеек, не каталась на люстре в приемном покое, не разливала клей на троне и не устраивала засад в той самой коридорной нише, в которую король собирался затащить свою очередную смазливую спутницу для «конфиденциального разговора».

– Вот-вот! – поддержал короля Джей, сейчас готовый говорить что угодно, если это будет сказано поперек Энтиору. – И вообще, она очень сообразительная, милая и умная малышка!

– Недоказуемое утверждение, – ехидно заметил бог-вампир, брезгливо поморщившись при одной мысли о Бэль.

– Да? А как тебе то, что вчера в сувенирной лавке Бэль выбрала из кучи хлама неизвестно как завалявшуюся там шкатулку Себара? – не менее ехидно спросил принц.

– Что-о? – враз охрипшим от зависти голосом переспросил Мелиор, даже отложив вилку.

– Шкатулку Себара, не занесенную в каталоги искусников, – гордо заявил Джей, наслаждаясь ошарашенными лицами родственников. – Премилая вещица: серебро, дерево, перламутр и жемчуг. Тонкая работа настоящего мастера! Бэль сложит туда свои новые сокровища.

Бог коллекционеров вздохнул, выпил для успокоения нервов пару глотков вина и подумал над тем, не согласится ли сестричка обменять шкатулку на что-нибудь с ее точки зрения более привлекательное, и что именно она может счесть таковым.

– Тебе, Мелиор, когда в следующий раз коллекцию всех миров пополнять соберешься, надо будет с собой Бэль брать, – настоятельно посоветовала Элия. – Расплачиваться за ее находки будешь фруктами, конфетами, пушистыми игрушками и блестящими украшениями.

– Придется, – задумчиво улыбнулся принц, тронув подбородок. – Такое чутье дорогого стоит.

Изящный сибарит Мелиор не испытывал к Мирабэль неприязни подобно Энтиору, он просто слегка сторонился непоседливой девчушки, оберегая свой покой, но при случайных встречах был неизменно доброжелателен и часто баловал малышку каким-нибудь диковинным пирожным, один вид которого пробуждал у Бэль аппетит, или конфетой.

– У женщин нашей семьи – это врожденное, – «скромно» заметила Элия, игнорируя смешок Джея.

– Да, кстати, как поживает твой ставленник – новый королевский библиотекарь? Еще не пора высылать стражников на поиски тела? – поинтересовался Лимбер, с аппетитом пережевывая кусок телячьей почки.

– Все замечательно, папочка, книги приняли его, – самоуверенно заверила отца принцесса. – Если кто и уморит Оскара на службе, то только он сам. В библиотеке практически поселился, зарылся по уши в работу и, кажется, не только есть, но и спать забывает.

– Какое рвение на государственной службе! – аж прослезился Джей, воздев к потолку вилку с наколотым на нее мясом, соус «нечаянно» едва не забрызгал голубую рубашку чистюли Энтиора.

– Всем бы такое, – буркнул король.

– Главное – подобрать работу по душе, – наставительно заметил Джей, пустив шпильку в адрес отца за то, что его приставили к младшей сестричке.

– Это точно, – довольно подтвердил король, распознав ловушку. – Вон как Элия верно решила, что рядом с Бэль тебе пока самое место. Я-то поначалу сомневался, а ведь угадала!

Принц поперхнулся салатом, устремив на сестру полный возмущенного недоумения взгляд: как ты могла меня так подставить!

На сей раз от души рассмеялся Энтиор, отомщенный за издевательства по поводу своего наряда.

– У вас с герцогом Лиенским гораздо больше общего, чем это может показаться на первый взгляд, – задумчиво заметила принцесса вампиру.

– Ты о чем, дорогая? – с брезгливым удивлением нахмурился бог. Скажи сестра, что он похож на гигантскую гусеницу, удивления и неприязни было бы гораздо меньше.

– Ваши «теплые» чувства к Бэль, – пояснила логичная принцесса.

– Иногда и этот сумасшедший способен судить здраво, – искренне удивился Энтиор, прежде начисто отрицавший такую способность у герцога Лиенского.

– Как бы он, а не Мирабэль, не спутал нам все карты в игре с посольством. Принесла же его нелегкая из миров именно сейчас. Ах, если бы можно было изолировать герцога хоть ненадолго, – вздохнул Мелиор, думая о том, что с Элегора станется в самый неподходящий момент разрушить все, что будет достигнуто дипломатическими стараниями королевской семьи.

– Ты же знаток магических искусств, Мелиор, вспомни законы распространения и концентрации Сил. Разрушительная энергия, сконцентрированная в небольшом пространстве, увеличивает вероятность масштабной катастрофы, а распределенная на значительной территории не наносит непоправимого вреда, – укорила брата Элия.

– Так-то оно так, дорогая, – согласился принц, – но, на мой взгляд, сила герцога, применимая к Лоуленду, и есть сила, действующая в небольшом изолированном пространстве. Возможностей этого сумасшедшего хватит не на один десяток Уровней и еще останется.

– Нет, решительно все сегодня говорят об Элегоре только хорошее, – умилилась принцесса. – Ваше счастье, мальчики, что он не слышит этих комплиментов, а то загордился бы неимоверно и, преисполнившись энтузиазма, утроил бы старания.