Текст книги "У мечты должны быть крылья"

– Нет уж, увольте! – категорически отказалась толстуха. – В таких вопросах разбирайся сама! Ещё меня там не хватало! У меня свои дела. Завтра Колька из рейса приходит, а я ещё не придумала, в чём его встречать.

– Ладно. – Ира подняла голову, в её глазах была тоскливая решимость. – Пойду!

* * *

Сашка мучился жестоким похмельем. Васильич поил его уже три дня, таская за собой по разного рода злачным заведениям. Пили в ресторанах. Пили в уличных кафе, сидя на пластмассовых стульях под широкими зонтами. Пили на набережной и на вечернем пляже, пристроившись прямо на песке и глядя, как закатное солнце алым диском опускается в море. Гуляли до утра, а потом, проспавшись и продрав глаза где-то в районе полудня, снова начинали пить. Васильич перестал ездить домой, в усадьбу, предпочитая ночевать с Евой в какой-нибудь гостинице. Сашку, еле стоящего на ногах, Славка отвозил спать в квартиру. Воробьёву приходилось хуже всех – водки Васильич ему не давал, заставляя садиться за руль «мерседеса» в любое время дня и ночи.

За три дня Сашка привык к этой красивой и комфортной машине. Свободно располагался на пассажирском сиденье, мягко закрывая дверцу. Привык он и к постоянному присутствию красавицы Евы. Она больше не казалась ему недоступным, неземным существом, и его сердце не трепетало при одном её взгляде. Ева была обыкновенной бабой, такой же, как все. Выпив лишнего, она позволяла Сашке хватать её под столом за коленку. Какая-то искра проскочила между ними, и с каждым днём парень смелел всё больше и больше. То, незаметно для остальных, гладил Еву по округлой попке, то бесстыдно заглядывал к ней в лифчик. А вчера набрался наглости и, пока Штырь наливался очередной порцией коньяка, зажал его подругу в туалете. На Еве был лёгкий летний сарафан, открывавший свободный доступ ко всем частям тела. Задрав подол, Сашка запустил одну руку к ней в трусики, а другой принялся нашаривать упругую грудь. Блондинка часто дышала и извивалась под его напором, но не сопротивлялась, а лишь слегка постанывала, прикрыв глаза. Неизвестно, чем бы это закончилось, но на самом интересном месте в туалет зашёл Славка. Узрев парочку, он усмехнулся и, как ни в чём не бывало, потопал в кабинку справлять малую нужду.

Сашка научился пить водку. Учили его всей компанией, со смехом и удивлением узнав про его неумение. Наливали по пятидесятиграммовой рюмке и заставляли проглатывать одним махом. Сашка давился и кашлял, его дружески хлопали по спине и наливали снова. На второй день водка уже шла как по маслу.

Васильич мучил журналиста разговорами. Темы выбирал разные – то затевал беседу про политику, то про искусство. Дойдя до определённой кондиции, переключался на философские вопросы бытия и историческую миссию России. А когда концентрация алкоголя в крови достигала максимума, начинал рассуждать о сексе. Эти минуты Сашка особенно не любил. Васильич подсаживался к нему вплотную и, пачкая вонючим потом, начинал допрашивать:

– Слышь, Сашок, а первая баба у тебя кто была? А сиськи какие? А м…т она тебе первый раз сделала? Нет? А кто?

Добившись ответов, Штырь обнимал парня за плечи и начинал раскладывать по полочкам полученную информацию, делая неожиданные выводы.

– Если баба м…т делает, жениться на ней нельзя! Жена должна котлеты жарить, а не м…т делать!.. П…да у бабы должна быть волосатая! Если баба п…ду бреет, то что это за баба? Бритвы для мужиков придуманы, а не для баб!

Слушать эти бредни можно было, только напившись до ручки, что Сашка с успехом и делал.

Однажды Васильич, приняв с утра пораньше изрядную порцию спиртного, изрёк:

– Нравишься ты мне, Сашок! Вот в первый день не понравился, а сейчас нравишься! Оставайся в нашем городе жить. На хрена тебе эта Москва? Кто ты там? Ноль без палочки. А здесь я тебя к делу пристрою. Вон, братана твоего пристроил, и тебя пристрою. В местную газету тебя определю, на хороший оклад и с перспективой роста. А здесь перспективы не такие, как в Москве! В Москве таких, как ты, на рынке в базарный день по пятаку за пучок продают. А здесь ты такой один будешь! К тому же под моим присмотром. Я тебя года за три главным редактором сделаю! И деньгами не обижу. Оставайся! Мне свои люди в прессе нужны. Ну что? Как ты смотришь на моё предложение?

Сашка на предложение смотрел положительно.

* * *

Сегодня, после трёхдневной попойки, голова болела так нестерпимо, что, казалось, тронь висок пальцем – и она лопнет. Парень представил, как мелкие осколки его черепа разлетаются в разные стороны, а мозги красно-жёлтой жижей текут по стенам, размывая обойный клей.

У него всегда было бурное воображение.

Таблеточку бы выпить от головной боли. Но хотя эта идея посещала Сашку каждое утро, до аптеки он так и не дошёл и таблеток не купил. Некогда было.

Мысли текли вялым потоком:

«Славка должен скоро приехать. Интересно, какая у нас программа на сегодня? Хорошо бы вытащить всех на пляж, позагорать. Стоп! Кажется, вчера Васильич обещал арендовать яхту. Интересно, не забыл ли он о своём обещании? Тогда сегодня день будет особенным! Прогулка на морской яхте – это нечто!»

Из всех средств водного транспорта Сашка в своей жизни ступал только на палубу речного трамвайчика.

Раздался звонок в дверь – а вот и брат подоспел. Держась за гудящую голову, парень, не глядя, впустил родственника в квартиру и потопал назад, в комнату. Плюхнувшись на диван носом в подушку, глухо простонал:

– Похмелиться не догадался принести?

Ответа не последовало. Сашка услышал тихий щелчок закрываемой двери и чужие лёгкие шаги. Славка так не ходил. Насторожившись и даже несколько испугавшись, парень оторвал голову от подушки. В проёме комнаты стояла Ира.

За три дня Сашка даже забыл о её существовании и сейчас не сразу сообразил, как надо реагировать на появление девушки.

– Привет! – произнесла она. В её голосе были слышны нотки надежды на то, что здесь ей рады.

– Привет, – растерянно ответил парень скрипучим голосом. Пересохшее горло отказывалось работать в привычном диапазоне.

– Я… вот… пришла. – Девушка мялась на пороге.

– Вижу.

Сашка с раздражением подумал, что для приличия надо поменять положение с горизонтального на вертикальное, а делать это ему очень не хотелось. Но, кряхтя, он всё-таки заставил себя сесть.

– Ты… болеешь? – спросила Ира.

– Почти. – Парень хлопал красными с похмелья глазами.

– Понятно…

Повисла неловкая пауза. Было слышно, как на улице плачет чей-то ребёнок.

– Саш, я… – выдохнула девушка, – поговорить пришла!

Парень поморщился. Только этого сейчас ему не хватало! Боль шумела в ушах и разрывала черепную коробку. Каждое слово отдавалось в голове колокольным звоном.

Ира осторожно села на диван рядом с Сашкой и взяла его за руку.

– Тебе плохо?

– Очень, – активно закивал тот, надеясь, что девушка проникнется его состоянием и не станет выяснять отношения. А может, вообще, уйдёт. Сашка посмотрел на часы – скоро должен подъехать брат.

– У меня аспирин есть. Хочешь?

«Вот это удача!»

– Хочу!!!

Приняв таблетку, появившуюся из недр женской сумочки, парень откинулся на спинку дивана.

– А я тебя ждала всё это время, – завела разговор Ира. – Думала, ты зайдёшь…

– Ну, я… как раз завтра собирался.

Девушка пытливо заглянула Сашке в глаза, пытаясь понять, говорит ли он правду. Взгляд любимого не выражал ничего, кроме мучительного желания избавиться от головной боли.

– Саш, – произнесла Ира, не удовлетворившись увиденным. – Можно я задам тебе один вопрос?

– Ну давай…

– Скажи, а то, что между нами было, для тебя что-нибудь значит?

«Ну вот – началось!» – Сашка подавил тяжёлый вздох.

Он терпеть не мог выяснять отношения с женщинами. Когда он оставлял их, сам для себя приняв решение, то старался уйти тихо и незаметно. Он просто исчезал – не приходил и не звонил, избегал встреч. А если случайно всё-таки встречался с бывшей пассией, то шёл мимо, плавно огибая её, как предмет мебели. Одни девушки обижались, другие злились, третьи начинали преследовать его, донимая почём зря. Всё было напрасно. Сашка закрывал глаза тёмными очками. Глаза нужны человеку, чтобы созерцать прекрасное, а не расстроенных женщин. Но здесь, в тесном пространстве однокомнатной квартиры, некуда было сбежать от девушки, которая пришла собирать осколки разбитой любви. Появись она чуть позже, и Сашки уже не было бы дома. Но судьба привела её сюда именно в эту минуту – значит, разговор должен состояться. Оставалось лишь надеяться, что он будет недолгим – сейчас придёт Славка и прервёт неприятную беседу, увезёт брата на «мерседесе» в другую жизнь. В жизнь, где никто ничем не парится, где всё схвачено и за всё заплачено, где можно не думать о завтрашнем дне, а жить сегодняшним, где можно просто есть, пить и спать. В жизнь, которую Сашка выбрал себе три дня назад. И пусть ему приходилось платить за это, терпеливо снося общество омерзительного Васильича. Но зато в этом обществе была и Ева, которую парень надеялся со дня на день затащить в постель.

Но сейчас, сию секунду, рядом с ним сидела Ира. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых явственно читался страх. Страх того, что Сашка откроет рот и произнесёт слова, которые полностью разрушат все её надежды.

«Значит ли она что-нибудь для меня?»

На языке вертелось слово «нет», но парень не мог его произнести. Он слишком хорошо представлял, что за этим последует – слёзы, крики, истерика и обвинения в его адрес. Скандала не хотелось. Как бы спровадить бывшую пассию без ущерба для нервной системы, и побыстрее?

– Саш, ты не думай, я не просто так спрашиваю, – не дождавшись ответа, продолжала Ира. – Я хочу, чтобы ты знал, что для меня всё, что между нами было, очень и очень важно! Я… ждала тебя все эти три дня, ждала, что ты придёшь… У меня были выходные, но я приходила на работу по утрам и ждала тебя до вечера. Я всё думала и думала о тебе… Я не могу без тебя, Саш. Я люблю тебя!

Голос Иры сорвался на всхлип, и она закрыла лицо руками.

Ошарашенный парень выпрямился на диване. Он не имел понятия, как ему нужно реагировать, и неловко погладил Иру по плечу. Девушка истолковала этот жест по-своему и тут же припала к его груди, обливаясь слезами. От щемящего чувства жалости у Сашки сжалось сердце и запершило в горле.

Как странно – в каждую их встречу Ира умела пробудить в нём лучшие чувства.

– Ир, – обнял он её, – Ир! Пойми, мы не можем быть вместе.

– Почему? – прорыдала та.

– Потому что… Ну как тебе объяснить? Понимаешь, ты такая девушка, на которой сразу жениться надо. А я не могу.

– Почему? – Ира подняла на него удивлённые заплаканные глаза.

– Потому что не готов. Мне рано ещё жениться. Понимаешь?

– Нет, – помотала головой девушка. – Рано жениться? Как это? А когда будет не рано?

– Не знаю…

– Я подожду! – произнесла Ира, вытирая слёзы. – Подожду, сколько будет нужно. Я же тебя не тороплю, я просто хочу знать, что ты любишь меня! Если я буду это знать, я смогу ждать сколько угодно!

– Не надо ждать, Ир. – Время поджимало, и Сашка старался побыстрее закруглить неприятный разговор. – Не надо ждать! Я вообще не уверен, что когда-нибудь женюсь. Ты можешь ничего не дождаться. Понимаешь?

– Нет. – Глаза Иры снова наполнились слезами.

– Ну что тут непонятного? – Парень вдруг раздражённо оттолкнул её от себя. Недовольство, накопленное непроходящей головной болью, вылилось наружу. – Что непонятного? Через неделю мой отпуск закончится, и я уеду домой, в Москву! И всё! Всё закончится! Какие тут могут быть отношения?! А? Объясни!

– Я поеду с тобой, – тихо сказала Ира. – Ты только скажи, что любишь, и я поеду! Хоть в Москву, хоть на край света. Всё брошу и поеду!

– Куда ты поедешь?! Куда?!! – разозлился Сашка. – У меня ничего нет! Ни жилья, ни денег! Ни гроша за душой, понимаешь?! Я живу с мамой в однокомнатной квартире! Мы с ней спим в одной комнате, кровати шкафом отгорожены! Ещё тебя там не хватало!

– Так… всё дело в квартире? – прошептала девушка.

– Да! В квартире! В чём же ещё…

– Но… жильё можно снять..

– Снять жильё? Ты знаешь, сколько это в Москве стоит?

– Если нужны деньги, то у меня кое-что есть. Я скопила, на первое время хватит… – Ира судорожно пыталась проглотить ком, застрявший в горле.

– Хорошо, на первое время хватит. А дальше что?

– А дальше я найду работу… Выкрутимся как-нибудь, Саш!

– «Как-нибудь» – это как? – поморщился парень и украдкой снова взглянул на часы. Славка должен был прийти с минуты на минуту. – Меня вот это ваше бабье «как-нибудь» просто убивает. Просто! – возмущался парень. – «Как-нибудь» – это что произойдёт? Придёт Дед Мороз и даст денег? Или я куплю пиво и выиграю миллион? Никакого «как-нибудь» не будет! Понимаешь?! А знаешь, что будет? Моя мама втиснет в нашу комнатушку третью кровать – вот что будет! Если мы сможем её купить, кровать эту, на неё ведь тоже деньги нужны! Так мы и будем жить, друг у друга на головах, до смерти! Устраивает тебя такой вариант?

– Да, – кивнула Ира.

– Да?! А меня нет! – повысил голос Сашка. – Меня такой вариант не устраивает!! Знаю я вашу породу бабью! Работать она пойдёт!.. В первый же месяц залетишь, потом родишь и на шею мне сядешь вместе с ребёнком! А я не смогу вас прокормить! Понимаешь?! Не смогу!!! И не хочу! У меня зарплата маленькая! Мне её на себя-то не хватает, не то что на семью! И перспектив никаких! Просто! Никаких! Мне на хрен не нужны такие проблемы! Поняла?!! – Парень уже кричал. – Так что давай катись отсюда! Иди домой и забудь, что между нами было! Впрочем, можешь помнить, только меня оставь в покое…

– Я люблю тебя, Саша! – воскликнула Ира с исказившимся лицом.

– Не надо меня любить! – заорал тот. – Я нищий! Нищий!! Я не смогу содержать семью! Сколько раз тебе надо это повторить, чтобы ты поняла?!! Люби кого-нибудь другого, у кого есть квартира и деньги!

Ира зарыдала, вздрагивая всем телом. Сашка опрометью выскочил на кухню и захлопнул за собой дверь. В его голове билась единственная мысль: «Господи, что ещё ей такого сказать, чтобы она, наконец, отстала?» Сердито громыхнув стулом, парень сел на него и уставился в окно, одновременно прислушиваясь к тому, что происходит в другой части квартиры. Постепенно рыдания затихли, затем раздались шаги и стук входной двери. Сашка осторожно выглянул из своего убежища.

Ира ушла.

Облегчённо вздохнув, парень переместился обратно в комнату, с удовольствием отметив при этом, что выматывающая головная боль исчезла. Аспирин наконец-то подействовал, принеся телу блаженную лёгкость, а мыслям ясность.

Не успел Сашка вытянуться во весь рост на диване, как снова раздался звонок в дверь. Парень насторожился – не дай бог, Ира вернулась. Не желая повторить недавнюю оплошность, он, стараясь не шуметь, подкрался и заглянул в глазок. И тут же взволнованно отпрянул, не веря своим глазам. Сердце ухнуло сначала вниз, к пяткам, затем взметнулось к горлу. Не раздумывая больше ни секунды, Сашка распахнул дверь. На пороге стояла Ева.

– Не ждал? – улыбнулась она. И, предваряя его вопрос, добавила: – Славка не приедет. Он Васильича на завод повёз, там у них какой-то аврал.

Глава 27

«Один, два, три, четыре, – спускаясь, Ира машинально считала ступеньки. – Пять, шесть, семь, восемь». На каждую ступеньку одна секунда. С каждой секундой уходило счастье. Ира не могла больше плакать. Слёз не было. Осталась одна пустота. Звенящая, иссушающая, огромная пустота. Пустыня.

Он так и не сказал, что любит её. Когда она заглянула ему в глаза, в них была пустыня. Не пустота, нет. В его глазах была именно пустыня, безжизненное пространство, чёрная дыра.

Старушки на лавочках впились в лицо Ире внимательными и подозрительными взглядами. Она отвернулась. Почему люди на старости лет перестают жить своей жизнью и изо всех сил стараются влезть в чужую?

Солнечный свет больно обжёг заплаканные глаза. Не видя дороги, Ира остановилась, стараясь прийти в себя. Так плохо ей не было никогда.

Самой первой её, детской, любовью был Трубадур из мультяшной сказки «Бременские музыканты». Пятилетняя Ира почему-то была уверена, что если зайти далеко в лес, то там обязательно встретишь повозку, в которой, кроме известных зверей, будет сидеть высокий красавец блондин, играющий на трубе. В лес не пускала мама. Ира страшно на неё обижалась и просила, чтобы, раз уж детям нельзя ходить в чащу, мама сходила туда сама и привела ей Трубадура. В ответ мама сказала, что Трубадура нет ни в лесу, ни в поле, ни в море. Его придумали и нарисовали взрослые дяди, он неживой. Ира очень расстроилась и проплакала целый вечер, пока не заснула.

Подрастая, девочка влюблялась поочерёдно то в Тимура из фильма «Тимур и его команда», то в Электроника, то в Тома Сойера. Мальчишки, которые были рядом, не интересовали её по той простой причине, что она не интересовала их. Ира с детства была некрасивой, и дворовые озорники не обращали на неё внимания. В отместку им она развешивала на стенах своей комнаты плакаты с изображением Юры Шатунова. Юра никогда не дразнился и всегда улыбался. Девочке очень хотелось выйти за него замуж. Но даже когда она поняла, что ей не удастся выйти замуж ни за Юру, ни за Томаса Андерса, ни за Женю Белоусова, ей не было так плохо.

Какая-то смутно знакомая блондинка быстро и уверенно прошла мимо неё, обдав волнующим запахом духов. Она исчезла в том же подъезде, откуда только что, еле волоча ноги, вышла Ира.

– Пьяная, что ли? – донеслось до девушки со скамеек, где восседали бабульки. Осознав, что эти слова сказаны в её адрес, Ира вздрогнула и быстро пошагала прочь, не разбирая дороги.

Ноги сами собой привели её на набережную.

Летний день был в самом разгаре. Девушка встала к перилам, огораживавшим бетонный настил, и глянула вниз. Массы полуголых людей, развалившихся на песке, сверкали телами разных оттенков – от молочно-белого до бронзовато-чёрного. Такое же количество отдыхающих пребывало в воде. Невероятное количество людей.

Интересно, а есть ли среди них счастливые?

* * *

Что такое счастье? Почему мы так часто связываем его с любовью?

Что происходит с нами, когда мы влюбляемся? Какая-то химическая реакция на уровне гормонов? Или игра воображения, бьющего через край? Почему каждая клеточка нашего трепещущего тела жаждет близости с объектом вожделения? И почему таинство любви так легко доступно нам в юности, а в старости даруется лишь некоторым избранным? Всё дело в особом духовном настрое? В исключительной нервической предрасположенности, подпитанной сказками, байками, легендами о любви? Кто их сочиняет? Люди, которые испытали любовь или люди, которые хотели бы испытать любовь? Ведь никто никогда не признается, что он не испытывал любовь, даже если это так на самом деле. Не влюбиться ни разу в жизни – это всё равно, что быть юродивым, инвалидом без руки или ноги. Никогда не влюблявшийся человек вызывает жалость, а жалость унизительна.

Но если все на свете испытывают любовь, значит, они должны бы быть счастливы. Так почему же на свете столько несчастных людей? Ведь любовь должна бы оправдывать всё – неудачи, неустроенный быт, карьерные провалы, отсутствие денег. Любовь должна бы быть смыслом жизни, но это не так! Всё ли дело в жестоких разочарованиях юности, когда тебя отвергают, и ты остаёшься один на один с разбитым сердцем? Сердце покрывается рубцами от душевных ран и с годами теряет способность любить… И мы, чтобы не сойти с ума от пустоты, переключаемся на другое – работу, семью, детей. Да-да, семья и дети очень часто не имеют никакого отношения к любви! Поэтому в мире столько разводов…

Так зачем же нам вообще нужна любовь, если она приносит только муки и разочарования? Надо бы, чтобы учёные изобрели некую прививку от любви. Уничтожили её, чтобы легче было жить. Медсестра в белом халате поставит укол где-то, между корью и краснухой, и человек навсегда избавится от душевных страданий. Сколько семей будет спасено от распада, да что семей – жизней, судеб! Граждане, нацепив очки на нос, будут выбирать себе пару, исходя из неких других параметров – рост, вес, образование, достаток. И мирно жить до старости, не испытывая любви…

А может быть, любовь придумали русские, чтобы не платить деньги за секс?

Интересно – тот, кто сказал эту фразу, что подразумевал? Что у русских нет денег? Или, что представители других наций платят за секс чаще, чем русские? По-моему, и то, и другое абсолютное чушь. Но то, что деньги убивают любовь – правда. Чем больше денег, тем меньше любви… Любовь – вообще, штука хрупкая. Её убивает всё – быт, деньги, скука, время. Наверное, поэтому на свете столько несчастных людей – у каждого из них когда-то была убита любовь…

* * *

Ира стояла на набережной под палящим солнцем. Полунагая людская толпа обтекала её, неспешно направляясь по своим делам – кто-то шёл на пляж, кто-то с пляжа, кто-то лопал мороженое, а кто-то потягивал прохладное пиво. Никому не было дела до худенькой девушки, которая переживала личную трагедию.

Любимый отверг её. Он был чужой, другой. Ира не видела его три дня, но как он изменился! Ведь в его глазах светилось что-то, когда он смотрел на неё во время их свиданий! Но сегодня в его глазах не было ничего. Пустыня… Что произошло с ним за эти три дня?

Ира опустилась на свободную скамейку под раскидистым эвкалиптом. И вдруг будто яркая вспышка пронзила мозг. В памяти всплыл образ поварихи Ольги Ивановны. Вот она рассказывает историю о своей несостоявшейся любви к военному из Ростова, а в глазах её – горечь, обида и обречённая покорность судьбе.

«Если будете, как я, сиднем сидеть, неизвестно чего ждать, то без женихов останетесь!» – молнией пронеслись её слова в голове Иры.

Девушка вскочила со скамейки и почти бегом направилась назад, к Сашкиному дому. «Только бы он никуда не ушёл, только бы я его застала! – молила она Бога. – Господи, не надо было уходить! Надо бороться за свою любовь, бороться до конца! Цепляться за любую соломинку, чтобы потом, как Ивановна, не вздыхать о безвозвратно потерянном шансе на счастье! Только бы Саша никуда не ушёл…»

* * *

Абсолютно голые, они лежали на полу, обнявшись, когда раздался телефонный звонок. Сашка поднял трубку.

– Слышь, братан, ты ещё никуда не слинял? – раздался Славкин голос на том конце провода.

– Нет, – ответил тот. – Тебя жду.

– Правильно делаешь. Тут, на заводе, небольшая проблемка была, шеф ездил разбираться. Но уже всё разрулили, сейчас выезжаем. Сначала за Евой заедем, потом за тобой. Жди, скоро будем!

Славка отсоединился, в ухо Сашке полетели короткие гудки. Подержав телефонную трубку ещё какое-то время, парень аккуратно положил её на аппарат.

– Кто звонил? – Ева лежала на ковре, выгнувшись, как кошка, и только что не мурлыкала.

– Славка. Они с Васильичем за тобой поехали.

– Да-а? – Блондинка округлила глаза и хихикнула. – А меня дома нет!

– Что ты смеёшься? – осадил её парень. – Они сейчас тебя по всему городу искать будут.

– Ну и пусть ищут!

– Смотри, Васильич озвереет.

– Ничего, не озвереет.

– Думаешь? – Сашка с сомнением поднял брови. – А если они сюда припрутся, а ты здесь? На фига мне такие проблемы? Давай лучше одевайся и езжай.

– Куда? – Ева надула губы.

– Домой – куда! Бери такси и езжай. Вдруг успеешь до того, как они там появятся!

– Как я успею – ты что, ненормальный? – фыркнула блондинка. – Им от завода до моего дома пятнадцать минут ехать. А мне – пока соберусь, пока такси поймаю, пока доеду… Час пройдёт, не меньше.

– Ну и что ты предлагаешь? – напрягся парень. – Здесь их подождать?

Ева грациозно поднялась с ковра, подошла к Сашке и обняла его сзади, плотно прижавшись всеми частями тела.

– Я предлагаю продолжить, – пропела она и укусила его за предплечье. – А если кто-то придёт – не открывать, и всё.

– Ты дура? – развернулся парень. – Это квартира Васильича! У него ключи есть!

Блондинка растерянно захлопала глазами.

– Так что ты сразу не сказал?

– А ты сама не могла додуматься? Давай одевайся!

Ева нехотя принялась натягивать трусики.

– Са-аша, – промяукала она, помахивая бюстгалтером, – скажи, а ты бы на мне женился?

– Да, – буркнул тот, особо не прислушиваясь. Парень был увлечён поиском собственных трусов.

– Пра-авда? Вот прямо так взял – и женился бы?

– Да, да. – Сашка торопливо влезал в шорты и майку.

– Что «да»?

– Женился бы, женился! Одевайся, тебе говорят!

Трель дверного звонка резанула по ушам. Ева замерла с бюстгалтером в руке, Сашка побледнел.

– Это они? – одними губами спросила девушка. Вместо ответа парень судорожно похватал её вещи, дёрнул блондинку за руку и затолкал в ванную, шипя:

– Одевайся, блин, твою мать!

Трель повторилась. Сашка, стараясь дышать ровно и не выдавать волнения, распахнул входную дверь.

На лестничной площадке стояла Ира.

Отреагировать парень не успел, девушка решительно шагнула в квартиру.

– Саш, я всё поняла, – произнесла она, глядя на него снизу вверх преданными, как у собаки, глазами. – Всё-всё! Только ты ничего не говори, пожалуйста, дай мне сначала сказать.

Парень поперхнулся и с ошалевшим видом промычал что-то невнятное.

– Я поняла, – торопилась Ира, боясь, что он её перебьёт. – Дело не в том, что ты меня не любишь, а в том, что ты чувствуешь себя ущербным! Тебе просто стыдно, что у тебя нет денег и ты не можешь их заработать! Ты думаешь, что тебе нельзя любить, потому что любовь, рано или поздно, потребует создания семьи, а семью ты не сможешь обеспечить. Это всё ерунда, Саш! Абсолютнейшая чушь! Мне это совсем неважно! Но ты сказал, это важно тебе… Значит, я сама должна зарабатывать деньги на нашу семью! И мне надо было не уходить, а объяснить тебе, что я готова это делать! И не просто готова, а сумею, смогу! Я смогу заработать много денег! Знаешь, как? Фотосъёмкой! Помнишь наш разговор? У меня есть талант к фотосъёмке, есть, абсолютно точно! Если ты мне не веришь, я смогу привести тебе кучу доказательств! Деньги, которые я скопила, мы потратим на аппаратуру. Если хочешь, мы сможем работать вместе, я буду искать ракурс, а ты снимать. Мы сделаем массу замечательных работ, обязательно победим в каком-нибудь конкурсе, и нас заметят, обязательно заметят! Мы уедем за границу, в Америку, и самые знаменитые мировые издания заплатят нам кучу денег за право опубликовать наши фотографии! У нас всё будет хорошо, мы будем богаты и счастливы! И поженимся, и родим детей…

Девушка внезапно осеклась, уставившись на что-то за Сашкиной спиной. Тот проследил за её взглядом и обернулся.

– Саш, что это?..

Ира удивлённо разглядывала некий предмет женского туалета, валяющийся на полу прихожей. Отстранив Сашку, она вошла в квартиру, нагнулась и подобрала его. Предмет оказался бюстгалтером. Парень прислонился к стене и в изнеможении прикрыл глаза.

– Что это? – растерянно повторила девушка.

Сашка молчал.

– Это мой лифчик, – раздался вдруг голос Евы. От неожиданности Ира вздрогнула. Красотка вышла из своего убежища, сверкая обнажённой грудью. Отобрала у девушки бюстгалтер и принялась тут же, не сходя с места, надевать его.

– Это что – твоя курортная любовь? – обратилась блондинка к парню, презрительно скосив глаза в сторону неожиданно появившейся соперницы. – Какая-то мышь облезлая, честное слово! Мог бы и получше найти.

Ира в ступоре смотрела на красотку широко открытыми глазами. Ева, демонстративно качая бёдрами в трусиках-стрингах, направилась в ванную и выудила оттуда джинсовую мини-юбку.

– А что за муть она несла, Саш? – Красотка говорила так, как будто Иры здесь и не было. – Америка, фотосъёмка, журналы какие-то… Бред больного менингитом!

Парень снова предпочёл не отвечать.

– Девушка, у вас в дополнение к невзрачной внешности ещё и нездоровая фантазия? – Не дождавшись ответа от любовника, Ева решила всё-таки заметить соперницу и задать вопрос лично ей.

– Саш, это кто? – в свою очередь спросила Ира упавшим голосом. Разглядывая смутно знакомую блондинку, она мучительно пыталась вспомнить, где могла её видеть.

– А разве непонятно? – Красотка, наконец одевшись, вперила в девушку нагловато-насмешливый взгляд. – Саш, скажи ей, кто я!

Тот упорно молчал.

– Я с ним сплю! – заявила Ева.

– И только? – Ира нашла в себе силы усмехнуться. Она уже начала приходить в себя и была готова защищаться.

– Нет, не только. – Блондинка не ожидала иронии в свой адрес, но не растерялась и добавила: – Мы с Сашей решили пожениться!

Услышав эти слова, парень закатил глаза и издал тихий стон.

– Да? Замечательно! – Взгляд Иры приобрёл уверенность. Она смотрела на соперницу в упор. – Саш, не женись на ней! Знаешь, кто она? Я видела её у нас в гостевом доме! Она приезжала туда с директором винно-водочного завода. А он, между прочим, женат! А она его любовница. А может, вообще, проститутка.

– Ой, Саш, смотри, она меня разоблачила! – с вызовом засмеялась Ева. – Сейчас заплачу! К твоему сведению, дорогая, Саша знает, что у меня есть богатый любовник! И это его устраивает!

– Может, и устраивает, не спорю, – съязвила соперница. – Почему бы не потрахать дырку, которую трахают все? Но жениться Саша на тебе всё равно не будет – он не такой!

– Кто дырка? Я дырка? – взвилась блондинка. – Ах ты, вошь гималайская! Да на тебя посмотришь – и блевать тянет! Ни один нормальный мужик не позарится! Небось и рада была, чтоб тебя потрахали, да некому!

– Саш, скажи ей, пусть она уйдёт, – покраснев, попросила Ира. – Я хочу с тобой поговорить!

– Да не о чем ему с тобой говорить! – прищурилась Ева. – Нужна ты ему, как кролику презерватив!

Парень слушал перебранку, скрестив руки на груди, и молчал.

– Что ты молчишь, Саш? – В голосе Иры послышались слёзы. – Пусть она уйдёт! Пожалуйста…

– Сама вали, уродина! – тряхнула волосами блондинка. – Чего ты вообще заявилась? Здесь тебя никто не ждал!

– Пошла вон! – неожиданно для всех Ира толкнула соперницу. – Пошла вон, гадина!!!

– Ах ты, каракатица кривоногая! – Ева перехватила её руки за запястья и попыталась ударить коленкой в пах. Ира вывернулась. Наткнувшись рукой на ворот блузки, Ева дёрнула его изо всех сил. Кусок ткани с треском порвался, обнажив бюстгалтер.

Сашка меланхолично взирал на происходящее с высоты своего роста, даже не пытаясь разнять разбушевавшихся соперниц.

В пылу потасовки никто не заметил, как открылась дверь, и вошёл Славка. Изумлению его не было предела.

– Чё здесь происходит?! – рявкнул он. – Чё за фигня, я не понял!

Все разом вздрогнули и, замерев, посмотрели в его сторону.

– Ты чё тут устроил, блин? – заорал Воробьёв на брата. – Бордель с проститутками?! Щас твои шалавы мне квартиру разнесут – а он стоит, смотрит! Плохо соображаешь с похмелья?

Отчитав Сашку, Славка обратил свой взор на разгорячённых девиц. Узнав Еву, он нисколько не удивился.