Текст книги "У мечты должны быть крылья"

Глава 33

Лена настолько отвыкла от скопища людей, что вначале даже растерялась. Толпы отдыхающих шли по набережной в разных направлениях, галдя и чуть ли не сталкиваясь лбами. На пляже яблоку негде было упасть. Все столики во всех кафе были заняты. Десятки жующих людей смотрели мимо Лены, не фокусируя на ней взгляд. Кто и как мог её тут не то что узнать, а даже просто заметить? Женщина прошлась по набережной, зачем-то всматриваясь в лица мужчин, как будто желая вычислить поджидающего её здесь шантажиста. Пустое занятие. Вдова начала раздражаться. Зачем она притащилась сюда? Купилась на какую-то дешёвую интригу. Надо было плюнуть и остаться дома. В конце концов, прочитала бы скандальные детали о смерти мужа в газетах. Всё равно его репутацию уже ничто не спасёт.

Но, с другой стороны, Лена понимала, что не приехать сюда она не могла. Слишком тяжела была бетонная плита совести, слишком сильно женщина винила себя за то, что так и не смогла дать Степану любви, которой он просил. Ей хотелось искупить свою вину хотя бы тем, чтобы не позволить трепать его имя в грязных газетных сплетнях. Что ж, она сядет на скамейку и будет ждать, пока в дурацком летнем кафе освободится пластмассовый столик.

К её удивлению, столик освободился довольно быстро. Грудастая и животастая мамаша, схватив в охапку малолетних детей и подгоняя муженька, накачавшегося пивом, выбралась из-под зелёного зонта и прошествовала мимо Лены, обдав её запахом пота. Вдова ловко юркнула на освободившееся место, поставив сумочку на стол и объявив подбирающимся с другой стороны подросткам, что здесь занято. Обслуживание официантами в этом кафе явно не было предусмотрено. Отодвинув в сторону использованную пластиковую посуду, Лена подпёрла щёку рукой и принялась ждать.

– Здравствуйте! – раздалось почти сразу за её спиной. Обернувшись, вдова увидела высокого молодого человека в тёмных очках. В руках он теребил небольшой бумажный пакет.

– Здесь занято! – бросила она ему и отвернулась.

– Я знаю, – произнёс молодой человек и присел рядом. – Это я вам звонил.

Лена вздрогнула и впилась глазами в лицо парня. Было такое впечатление, что фарс действительно имел место – перед ней сидел вылитый Джеймс Бонд. Мужественно очерченные скулы и волевой подбородок контрастировали с пухлым чувственным ртом и светлыми, слегка вьющимися волосами. Мускулы загорелого тела бугрились под футболкой. За очками не было видно глаз, но Лена почему-то решила, что они у него обязательно ярко-синего цвета.

Слишком выразительная внешность для человека, занимающегося грязными делишками.

– Вы кто? – неприязненно спросила женщина.

– Какая разница? – последовал ответ. – Важно не кто я, а что я знаю.

– Ну и что вы знаете? – скривилась вдова.

– Пожалуйста, посмотрите. – Парень, которого Лена окрестила про себя Джеймсом Бондом, протянул ей пакет. Женщина уставилась на него, не решаясь взять.

– Смотрите, смотрите, – произнёс Бонд. – А я пойду куплю нам что-нибудь поесть.

– Поесть? – усмехнулась вдова. – Вы как будто девушку на свидание пригласили!

– А разве нет?

Не дожидаясь реакции на свою реплику, молодой человек удалился. Дрожащими руками Лена извлекла из пакета несколько фотографий. Взглянула на первую и тут же опустила её изображением вниз. Дыхание сбилось, а сердце заколотилось в бешеном ритме – на снимке было лицо мёртвого Степана. Сделав глубокий вдох, женщина повернула снимок к себе и принялась внимательно его разглядывать.

Картина была страшной. То, что ей показали в гостевом доме, не шло ни в какое сравнение с тем, что она видела сейчас. Смерть исказила черты мужа отвратительной гримасой, синюшное перекошенное лицо смотрело на Лену вывалившимися из орбит глазами. На других снимках какая-то, явно пьяная, девица с задранной до трусов юбкой сидела возле трупа и мутным взглядом смотрела в объектив. «Господи!» – Вдова засунула фотографии обратно в пакет и схватилась за виски.

– Я взял вам шашлык с картошкой фри и салат, – прозвучал голос над её ухом. Лена подняла глаза. Бонд стоял возле столика с пластиковыми тарелочками в руках и как-то вымученно улыбался. На мгновение его улыбка даже показалась женщине виноватой.

– Послушайте, прекратите ломать комедию! – раздражённо произнесла вдова и резким движением оттолкнула от себя предложенное угощение. – Сегодня ночью у меня умер муж! Я пришла сюда только потому, что не хочу, чтобы кто-то очернял его память! Но издевательств над собой я не потерплю!

– Каких издевательств? – пожал плечами парень. – О чём вы? Я всего лишь не хотел привлекать лишнего внимания. Мы сидим в кафе за пустым столиком. Это подозрительно, многие на нас смотрят.

– А я сейчас ещё и закричу! – зло прищурилась Лена. – Вас схватят и отведут в милицию!

– А я скажу, что вы сумасшедшая, и вас отвезут в «психушку»! – парировал Бонд, усаживаясь рядом. – Вы посмотрели фотографии?

– Да. – Женщина опустила глаза в стол. Глядеть на молодого человека ей совершенно не хотелось.

– Ну и как?

– Ни одно издание не рискнёт их публиковать – они неэтичны.

– Ошибаетесь, – возразил парень. – Сейчас такое время, что и слова этого никто не помнит – «этика». Публикуют всё, что может принести хоть какой-то доход.

– Фотографии – это всё, что у вас есть? – спросила Лена.

– Нет, конечно. Я знаю все обстоятельства смерти вашего мужа. Причём, в деталях. Я знаю, что это за дом, в котором он умер, я знаю, что это за девушка рядом с ним. И я знаю самое главное – его смерть не была случайной.

– Что вы хотите этим сказать? – Женщина тёрла ноющие виски. – Что вы имеете в виду – не была случайной?

– Его убили.

Вдова на секунду прикрыла глаза. Всё было будто не с ней, будто во сне. Убили? Убили! Она боялась этого слова, боялась произносить его даже мысленно.

Убили.

Получается, безупречный Вахак Зурабович в элегантном белом костюме заметал следы убийства. Степана всё-таки убрали, хотя не трогали столько лет. Муж даже не пользовался услугами телохранителей, настолько был уверен в своей безопасности. Зачем его убили? Что могло произойти между ним и его покровителями, если они решили от него избавиться?

Вопросы всплывали сами по себе. Но Лена не желала знать на них ответы – ей было противно и страшно влезать во всю эту грязь. Ей хотелось крикнуть: «Не трогайте меня! Не говорите ничего! Мне и без того тяжело!» Но этот парень, похожий на Джеймса Бонда, уже создал ей проблемы, и Лена нутром чувствовала, что неприятности только начинаются.

– Кто? – задала она вопрос. – Кто его убил?

– А вот подробности стоят сто тысяч долларов, – произнёс Бонд. Женщине показалось, что его голос дрогнул.

– Сколько?!! – Вдова не поверила своим ушам.

– Сто тысяч долларов.

Сашка выпалил эту цифру, и его сердце бешено заколотилось. Он блефовал и сам боялся собственной наглости. В конце концов, в том, что он знал, не было ничего из ряда вон выходящего. Да, директор винно-водочного завода таскался по любовницам. Да, он много пил и посещал заведения, сильно смахивающие на бордели. Ну и что? Кто из обеспеченных людей сейчас этого не делает? В конце концов, Васильич не был видным политическим деятелем или высокопоставленным чиновником, не был борцом за демократию или чистоту нравов. Просто богатый человек, который половину жизни производил и потреблял водку. Ну отравила его одна из любовниц, подмешала чего-то там в коньяк. Да ещё и неизвестно, отравила ли. Может, бабка-знахарка в пузырёк простой воды налила и продала его глупенькой Еве под видом средства от импотенции. А умер Штырь сам по себе, по простому случайному совпадению. Вскрытие-то ещё наверняка не делали, а оно всё покажет.

Но ведь зачем-то судьба впутала Сашку во всю эту историю! Какую-то выгоду для себя он должен из всего этого извлечь! Парень верил в судьбу и считал, что на этот раз ему обязательно повезёт. Он взглянул на Лену, которая, пребывая в полнейшем ступоре, смотрела ему прямо в лицо.

– Сколько-сколько? – поперхнувшись, повторила вопрос вдова.

– Вы прекрасно расслышали цифру. Сто тысяч долларов.

– Вы в своём уме? – Женщина нервно рассмеялась. – Сто тысяч долларов – это огромные деньги. Я даже не могу себе представить, что может стоить таких денег.

– Светлая память вашего мужа, как вы сами недавно выразились.

– Да вы… вы ненормальный! Вы псих! Как вы можете?! Как вы смеете, в конце концов?!!

Бонд криво усмехнулся, и она осеклась.

– Вы меня неправильно поняли. – Вдова постаралась справиться со своими эмоциями. – Я не пытаюсь воззвать к вашей совести. Её у вас нет, это абсолютно ясно. Но… сто тысяч долларов?!

– И ни центом меньше. – Сашка чувствовал, что собеседница в замешательстве, и слегка поддавливал.

– Сто тысяч… – Лена устало откинулась на спинку стула. – Я должна заплатить их вам за какую-то там информацию?

Вдова постепенно начала прозревать. Молодой человек, сидящий напротив, уже не пугал её. Он был глупцом. Наглым, самонадеянным, алчным дураком. Даже она, слабая женщина, домохозяйка понимала, что глупо требовать огромную денежную сумму за сведения, которые даже ещё не озвучены. Эта мысль позабавила Лену, и на её губах скользнула мимолётная улыбка. Ей захотелось встать и уйти, но Бонд, видимо заметив перемену в настроении собеседницы, вдруг пошёл на попятный.

– За информацию и за негативы этих снимков, – уточнил он.

– А как вы мне можете гарантировать, что вы знаете что-то стоящее?

– Слова без фотографий ничего не стоят. – Парень явно осознал свою оплошность и спешно исправлял положение. – Считайте, что сто тысяч я прошу только за негативы. В конце концов, комментарии к ним можно придумать любые. Для читателей всё сойдёт за правду.

Женщина побарабанила пальцами по столу.

– Вы сказали, что знаете, кто убил моего мужа. Вы не боитесь? – поинтересовалась она.

– Чего я должен бояться?

– Что убийца убьёт и вас?

– Нет.

– Странная уверенность. – вдова рассматривала Бонда изучающим взглядом. – Но в любом случае я вас разочарую. У меня нет таких денег.

– Найдите.

Лена замолчала. Она просто не знала, как себя вести с этим наглым типом. Женщина ещё раз всмотрелась в его лицо – ведь он молод, очень молод. Он в сыновья ей годится. Случись с ней подобная ситуация чуть раньше, она даже не стала бы забивать себе голову, переложив проблему на плечи мужа. Несмотря на их сложные семейные отношения, Степан защищал её от всех жизненных неурядиц своей широкой спиной. Прошло лишь несколько часов после его смерти, а Лена уже остро ощутила его отсутствие – она чувствовала себя беззащитной. Настолько беззащитной, что даже не могла дать должный отпор этому зарвавшемуся юнцу.

Что делать – соглашаться на условия шантажиста? Искать деньги? Где? На заводе? Прийти в бухгалтерию и сказать: «Дайте сто тысяч долларов»? Или послать этого пацана ко всем чертям, встать и уйти? А назавтра увидеть в газетах фотографии мёртвого мужа в компании пьяной девицы, весьма смахивающей на проститутку?

Вдова глубоко вдохнула.

В конце концов, чем ей грозит публикация этих снимков? Позором? Общественным порицанием? Женщине, проводящей дни за высокий забором усадьбы, нет до них никакого дела. Если злопыхатели и будут перемывать ей кости, звук их голосов не проникнет за стены её жилища. Угрызениями совести? Едкими замечаниями в свой адрес от Илоны Бабенко? Пожалуй…

«Надо торговаться! – мелькнула спасительная мысль. – Торговаться и оттягивать время».

– Послушайте, – произнесла Лена. – Я не очень ориентируюсь в ценах на подобный товар, – она показала подбородком на пакет с фотографиями, – но, мне кажется, что сто тысяч долларов он не стоит. В конце концов, мой покойный муж – это не Борис Ельцин и даже не Анатолий Собчак.

– За подобные фотографии мёртвого Собчака я бы запросил миллион, – усмехнулся Сашка. – Но, естественно, не у вас.

Торг не удался.

– У меня нет ста тысяч долларов! – Вдова решила поставить точку в этом, мучительном для неё, разговоре. – Делайте что хотите!

– Не пытайтесь прикинуться нищенкой, – последовал ответ. – Я вам всё-равно не поверю!

– Меня не волнует, верите вы мне или нет. Я говорю как есть. Мой муж не держал дома наличность. Или вы считаете, что специально для вас он перед смертью приготовил чемоданчик со ста тысячами долларов?

Об этом Сашка не подумал.

– Снимите деньги с банковского счёта, – сказал он.

– На моё имя нет счёта в банке! – воскликнула женщина. – А с банковского счёта мужа я не могу снять деньги, пока не вступлю в права наследования! Деньгами завода я тоже не могу распоряжаться по той же самой причине. Мне негде взять сто тысяч долларов, даже если бы я очень этого хотела!

– Займите! – Бонд положил локти на стол. Сдаваться он не собирался.

– Занять? Такую сумму?! Вы что – смеётесь?! У кого?!

– У того человека, который скрывал следы убийства вашего мужа.

– Кого вы имеете в виду? – осеклась Лена.

– Вы прекрасно поняли, кого – Вахака Зурабовича.

«Откуда он всё и всех знает? – подумала женщина. – Он что – один из тех журналистов, которые пытались сделать видеосъёмку в гостевом доме? Не может быть! Вахак Зурабович уверил меня, что все материалы, отснятые ими, были уничтожены…»

– Интересно, – вслух произнесла она. – С чего бы Вахаку Зурабовичу одалживать мне такую сумму?

– С того, что ему теперь надо с вами дружить. Вы ведь единственная наследница миллионов вашего мужа.

Лена ошарашенно посмотрела на своего собеседника. Поразительно – второй раз за день ей объявляют, что она – наследница миллионов. Теперь люди воспринимают её только в этом статусе? Получается, она уже не Елена Вячеславовна Штырь, она – большой кошелёк с купюрами, к которому, спустя считанные часы после смерти Степана, со всех сторон стали подбираться сомнительные личности. Лену передёрнуло.

– Хорошо, я попытаюсь, – вздохнув, произнесла она. – Я попытаюсь достать для вас денег. Но с одним условием – вы отдадите мне негативы и исчезнете из моей жизни навсегда.

– Я только этого и жду! – улыбнулся Бонд и сверкнул поверх тёмных очков своими действительно синими глазами. – Когда мы встретимся для осуществления нашей сделки?

Вдова хмыкнула. По законам жанра этот молодой шантажист должен был бы сам ограничить её временными рамками, произнеся что-то вроде: «Я даю вам семьдесят два часа, чтобы достать деньги!» А он улыбается и вежливо интересуется, когда бы ей было удобно осуществить сделку.

– Позвоните мне после похорон, – сказала женщина. – Я что-нибудь придумаю.

– Хорошо, – не заметив издёвки в её голосе, парень поднялся. – Кстати, когда похороны?

– Во вторник.

– Я позвоню вам во вторник вечером.

Прихватив со столика пакет с фотографиями, молодой человек удалился, очень быстро смешавшись с толпой отдыхающих. Лена осталась сидеть одна, на губах её заиграла усмешка. Ей стало понятно, что этот юный красивый мальчик, похожий на Джеймса Бонда, не представляет для неё никакой опасности. Просто подросший ребёнок решил поиграть во взрослые игры, наивно надеясь, что кто-то воспримет его всерьёз. Что ж, она всё сделала правильно – оттянула время до похорон. На похоронах обязательно будет Вахак Зурабович, там-то она всё ему и расскажет. Пусть элегантный кавказец сам разберётся в этой ситуации.

Женщина посмотрела на кусочки шашлыка, аппетитно лежащие на пластиковой тарелке в компании картошки фри и каких-то зелёных листьев, смутно напоминающих салат. Интересно, мясо ещё тёплое?

Лена придвинула к себе тарелку и с удовольствием начала есть.

* * *

На следующий день, шагая по длинному коридору некоего офисного здания с дощатыми скрипучими полами, Сашка удивлялся. Оказывается, в этом небольшом городе печаталось около десятка газет и все редакции располагались здесь. «Черноморская правда», читал он вывески на дверях, «Колесо обозрения», «Трибуна». Но внимание его привлекла табличка с надписью «Новости солнечного края». Наверное, потому, что она была жёлтого цвета – цвета газетных сплетен.

– Можно? – Сашка отворил дверь и только затем деликатно постучал. Его взору предстали четыре стола, расположенные вдоль стен прямоугольной комнаты друг против друга. Возле окна стоял громоздкий копировальный аппарат. В комнате было тихо. За столами сидели люди и что-то сосредоточенно печатали на компьютерах. Четыре пары глаз тут же уставились на Сашку.

– Да, – произнёс лысоватый мужчина в помятой белой рубашке. – Можно. Что вы хотите?

Парень шагнул за порог и закрыл за собой дверь.

– Здравствуйте! – бодрым голосом начал он. – Я ваш коллега из Москвы, Сивухин Александр, газета «Экономические вести столицы». Не слышали?

– Здравствуйте! Не слышали. – Лысоватый мужчина отрицательно мотнул головой.

– Я имею в виду, не обо мне слышали, а о газете. – Сашка оглядел присутствующих, ожидая, что на его шутку отреагируют, но лица коллег были серьёзны.

– Чем обязаны? – Мужчина в белой помятой рубашке, явно, был здесь главный.

– Не бойтесь, я не сын лейтенанта Шмидта и не пришёл просить денег. – Парень всеми силами старался разрядить обстановку. – Заглянул из чистого любопытства, посмотреть, чем живёт и дышит провинциальная пресса.

Краем глаза Сашка успел заметить, что девушка, сидящая за столом справа от него, со скептической миной пожала плечами.

– Ну а что вы, собственно, хотели узнать? – Лысоватый мужчина был не особо рад незваному гостю, впрочем, как и все остальные.

– Всё! – громогласно заявил парень. Чувствовать себя в роли клоуна ему не нравилось, но выбора не было. – Всё от начала и до конца! Хочу представить московским читателям очерк о том, как трудятся СМИ на бескрайних просторах нашей Родины, в частности в вашем городе.

– Молодой человек, нам работать надо! – скривилась девушка, сидящая справа.

– Я могу удостоверение показать! – Гость из столицы повернулся к ней лицом и стал демонстративно шарить по карманам. Девица наблюдала за ним, как за назойливой мухой.

– Вот! – Сашка извлёк из недр широких шорт бордовые «корочки» с чёрным тиснением и ткнул их девице под нос. Та нехотя прочитала и удивлённо вздёрнула брови.

– Вот! – Журналист повернулся к лысоватому мужчине, предоставляя и ему возможность прочесть. Тот закивал, давая понять, что удовлетворён увиденным. Остальные интересоваться Сашкиным удостоверением не стали.

– Ну вообще-то у нас действительно времени нет, – развёл руками мужчина. – Номер сегодня идёт, так что…

– У нас каждый день номер идёт, и ничего, – возразил парень, округлив глаза.

– Ну если только пару вопросов… – ответил собеседник.

– Конечно, только пару вопросов – не больше! – искренне заверил Сашка и, оглядевшись, присел на свободный стул. – Может, чайку нальёте?

– По понедельникам не наливаем! – отбрила его девица за столом справа.

– Ну, Ларочка, налей уж, чего уж… – Мужчина в помятой рубашке был смущён невежливым поведением своей подчинённой.

Громко, на всю комнату, вздохнув, Ларочка нехотя поднялась из-за стола и, шаркая, пошла организовывать чай.

– Так что вас интересует? – поморгал выгоревшими ресницами мужчина.

– Ну, во-первых, как вас зовут?

– Ах да… Иван Андреич, главный редактор нашей газеты «Новости солнечного края».

– Крылов?

– Что – Крылов? – не понял собеседник.

– Фамилия ваша Крылов?

– Почему Крылов? Ах, да… Нет, Красницкий…

– Ага, ну ладно, – Сашка уже понимал, что пришёл не по адресу, но надо было как-то выкручиваться. – Итак, первое. Какого профиля ваше издание?

– Новости района в основном. Реклама. Кроссворды печатаем.

– Понятно. А какой у вас источник финансирования? – Это был самый главный вопрос, интересующий парня.

– Реклама и есть источник, – пожал плечами Иван Андреич. – От районных властей ни копейки не получаем, сами выкручиваемся. Как наши коммерсанты раскошелятся, на то и живём. Кстати, недавно у нас открылся филиал московского банка! Мы им свои услуги предлагали, но они что-то пока никак не реагируют. Вот если бы вы могли их уговорить разместить у нас рекламу…

– Спасибо! – Сашка широко улыбнулся и встал со своего места. – Большое спасибо за такие прекрасные ответы! Очерк у меня выйдет просто замечательный! Не смею вас больше задерживать! Трудитесь! Несите новости в люди! До свидания!

Лысоватый мужчина явно ничего не понял, но на всякий случай тоже поднялся. Столичный гость крепко пожал ему руку:

– Всего доброго!

Задев ногой стул и чуть не наткнувшись на Ларочку, несущую чашку чая и печенье, парень поспешно вывалился из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

– Что это было? – Ларочка удивлённо посмотрела ему вслед.

– Журналист из Москвы, – развёл руками главный редактор.

Девушка, сохраняя на лице удивлённое выражение, отхлебнула из чашки.

Покинув здание, Сашка облегчённо вздохнул. В принципе, он и предполагал подобное развитие событий. Просто решил убедиться в правильности своих предположений. Сто тысяч долларов за его фотографии здесь ему никто не заплатит.