Текст книги "У мечты должны быть крылья"

Что ты ответишь ему?

Хранитель Тьмы слушал, нахмурив брови и водя пальцем по окружности рюмки, наполненной вином.

– Я скажу ему, – кашлянув, начал он, – что ты, человек, получил от жизни все наслаждения, какие хотел. И теперь, перед смертью, вспоминай, как тебе было хорошо, и радуйся.

– И всё?

– А что ещё?

– Всё, что ты можешь сказать несчастному, изнывающему в муках от болезней, – вспоминай, как тебе было хорошо раньше? С этим он и встретит смерть?

– Ну а что мне надо будет сделать? – вспылил собеседник. – Дать денег на врача? В больницу его устроить?

– Вот видишь, – усмехнулся Хранитель Света, – ты претендуешь на место Всевышнего, а сам даже не знаешь, как утешить людей, чтобы на смертном одре они продолжали любить тебя так же, как и всю жизнь. Если ты слаб даже в таком мелком вопросе, какой же из тебя будет Бог?

– Нет, подожди! – Дьявол вскочил и принялся мерить шагами наскальное плато. – Подожди, я сейчас что-нибудь придумаю!

Он озабоченно потёр переносицу.

– Вот – придумал! Я подойду к человеку и скажу, что он сейчас умрёт, но обязательно воплотится в следующей жизни, в которой люди уже будут совсем другими. Да! У этих людей будет бездонный желудок, способный поглощать любую еду и питьё без последствий. Я дам им тело без нервов, чтобы стрессы не сказывались на здоровье. Они смогут жить без сна и отдыха, чтобы грешить двадцать четыре часа в сутки. Я уничтожу все бактерии и микробы, чтобы можно было предаваться любовным утехам без боязни заразиться. Красивые, здоровые люди заселят Землю и будут заняты только одними наслаждениями! Им незачем будет гневаться друг на друга, нечему завидовать и не для чего желать золота. Это будет Дьявольский Рай на Земле, и устрою его я. Я – самый добрый, честный, справедливый и вседозволяющий Бог!

– Ты действительно в силах это сделать? – хмыкнул Ангел, насмешливо глядя, как распалился его собеседник.

– Ну… нет, конечно, – сбавил обороты Хранитель Тьмы. – Но человек всё равно умрёт и ничего не узнает о моём небольшом обмане.

– То есть, ты будешь кормить людей лживыми сказками о Дьявольском Рае, которого нет и никогда не будет, лишь бы только они признавали твою власть? Тогда чем ты лучше Христа?

Дьявол замер и вперил ненавидящий взгляд в своего собеседника. Его грудь стала вздыматься, а ноздри раздувались от гнева. Казалось, из них сейчас повалит дым и посыпятся искры. А Хранитель Света невозмутимо продолжал:

– Говоря твоим языком, зачем человечеству менять шило на мыло? Одного Бога на другого? У людей уже есть один Бог, они к нему привыкли. Тем более никаких ощутимых привилегий они от тебя не получат – наоборот, лишь укоротят свою жизнь. А люди любят жизнь, как бы трудна и плоха она им ни казалась. Никто не хочет умирать раньше срока, все хотят продлить своё пребывание на Земле, как можно дольше. Чтобы покорить людей, тебе придётся отнять у них жажду жизни. Но, утратив её, человечество быстро прекратит своё существование, и тебе не над кем будет властвовать. А что это за Господин, у которого нет ни одного раба?

Разъярённый Хранитель Тьмы исказился в лице и метнул глазами молнии. Бешеный порыв ветра от его дыхания сорвал покрывало с наскального плато и унёс его в море вместе с едой. Дождь за пределами скалы хлынул плотной серой стеной, а волны встали чёрными устрашающими громадами. Одним прыжком Дьявол достиг границы, где луч закатного солнца отделял свет от тени и вытянул руки со скрюченными пальцами, стараясь достать горло Ангела.

– Убью! – прошипел он, тщетно тычась в невидимую преграду. Глаза его налились кровью, а изо рта показались жёлтые клыки.

– Только руки покалечишь, – спокойно ответил Хранитель Света, наблюдая, как его враг бесится, не в силах достичь желаемого.

– Ладно, хватит уже, успокойся, – снова произнёс он, спустя некоторое время. Хранитель Тьмы, тяжело дыша, наконец, отступил от границы.

– Никогда не понимал, почему луч солнца пропускает меня к тебе, когда я хочу налить вина в твой бокал и закрывает проход, когда мне хочется тебя удавить, – глухо проворчал он.

Ангел насмешливо взглянул на своего врага.

– А теперь я буду наливать вино! – произнёс он, весело блеснув глазами и щёлкнув пальцами. Плед с едой и столовыми приборами вернулся на место, но бутыль стояла уже другая. Откупорив её, Хранитель Света разлил по рюмкам ароматную янтарную жидкость.

– Замечательный «мускат», – заметил он, – урожая тридцать третьего года от Рождества Христова. Что бы ты там ни говорил, но вино делать не разучились и в нашей эре. И выдержка должна быть именно две тысячи лет! Больше – уже перебор, а вот две тысячи – в самый раз. Вкус и аромат приобретают нужные оттенки именно за этот период.

Дьявол слушал, исподлобья наблюдая за собеседником.

– Ты так и не сказал мне, – продолжил Ангел, – по какому поводу решил организовать праздник. А вот у меня повод есть, и за него я сейчас провозглашу свой тост.

Хранитель Тьмы покосился на него с подозрением, явно ожидая какого-нибудь подвоха.

– Враг мой, – торжественно произнёс Хранитель Света. – У меня сегодня есть особенный повод для радости. Я хочу тебе сообщить, что наша сегодняшняя встреча с тобой – последняя.

– Что? – не понял Дьявол. – Я не ослышался? Последняя?

– Именно! – кивнул собеседник.

– Как такое может быть? – В голосе Хранителя Тьмы засквозило недоверие.

– Я дождался своей награды! Господь призвал меня в Рай, – улыбнулся Ангел.

– Что? – моргнул Дьявол. – Призвал тебя в Рай? В какой Рай? Ты, старый олух, – накинулся он на Хранителя Света, – что ты Его слушаешь? Он обманывает тебя, в который раз! Зачем ты Ему веришь?! Подумай своими мозгами! Какой Рай?! Какой Рай?!!

– Небесный, – смиренно ответил Ангел. – Небесный Рай. Я отслужил свой срок на Земле как при жизни, так и после смерти. Господь полюбил и простил меня, и я иду в Рай.

С этими словами Хранитель Света опустошил свою рюмку.

– Чёрт-те что! – буркнул Хранитель Тьмы. Он нервно сцепил пальцы рук. – Не могу поверить! Кто тебе сказал эту глупость? Может, кто-то пошутил?

– Нет, – покачал головой Ангел. – Он Сам сказал мне, и это не шутки. Мне тоже грустно расставаться с тобой, враг мой. Я привык к тебе за эти столетия, хотя ты всегда раздражал меня, пытаясь то бороться со мной, то склонить на свою сторону. Теперь ты останешься здесь без меня.

– Как – без тебя? – занервничал Дьявол. – Как – без тебя? А с кем? Неужели… – догадка вдруг осенила его. – Неужели мне отдают этот посёлок, чтобы безраздельно в нём властвовать? Неужели я остаюсь здесь один?! Ангелам больше нечего здесь делать?! Ну, конечно! – Он хлопнул себя по коленям. – Хрупкую Душу ведь убили – это я и собирался отметить! Последний человек, умеющий любить, ушёл из жизни, а души всех остальных людей мои! Этот посёлок мой! Мой!! МОЙ!!!

В эйфории Хранитель Тьмы взвился в воздух и со свистом описал круг над каменным плато. Его хохот громовыми раскатами пролетел над огромным бушующим морем.

– Этот посёлок мой! – кричал Дьявол. – Я же говорил, что одержу победу! Все молитвы и проповеди – пустые звуки, люди не внемлют им! Они не верят Богу, они верят мне! Люди убили Хрупкую Душу, и теперь никто из них не может мне более сопротивляться! Человек не верит в любовь, человек верит в деньги! Я – Хозяин этого посёлка! Я! И скоро так будет со всеми посёлками, со всеми городами, со всеми людьми, живущими на этой планете! Ангелы уйдут с Земли! Я изгоню из душ человеческих сначала их, а потом и Бога! Что, распятый еврей?! – обратился Дьявол к небу, – твой трон шатается?!

Новые раскаты его громового хохота взвились к облакам. Он кувыркался в воздухе, делая немыслимые пируэты, не в силах сдержать своего счастья.

– Мечты сбываются! – крикнул Хранитель Тьмы, сложив ладони рупором. – Мечты сбываются!!

Ангел наблюдал за бешеными скачками своего врага, сохраняя невозмутимое спокойствие. Наконец, дождавшись, когда приступ веселья несколько поутихнет, он произнёс:

– Хрупкая Душа придёт вместо меня.

– Что? – застыл Дьявол, будто наткнувшись на невидимую преграду. – Что?!

С оглушительным свистом он спустился с облаков обратно на скалу. – Что ты сказал, Апостол?

– Хрупкая Душа придёт вместо меня, – повторил Хранитель Света. – Она очень мучилась при жизни и своими страданиями заслужила быть призванной в наши ряды после смерти. Её убили, но это было не наказанием для неё, а спасением. Господь даровал ей это спасение, ибо только самых лучших людей призывает Он к себе раньше времени. Её уже произвели в Ангелы. Теперь она продолжит моё дело. Уже завтра на этом месте ты встретишься с ней. Поменьше обижай её, если сможешь.

Хранитель Света кротко улыбнулся. Его враг прикрыл глаза, не веря своим ушам.

– Выходит, я зря радовался? – горько усмехнулся он. – Я снова остаюсь при своём наказании? Борьба Света и Тьмы опять закончилась ничьей?

– Да, – последовал ответ.

– Но кого будет охранять Хрупкая Душа? – спросил Дьявол. – В посёлке не осталось ни одного человека, в сердце которого живёт любовь. Или… – напрягся он, – или кто-то появился?

– Кровь Хрупкой Души не была пролита напрасно, – произнёс Ангел. – Её смерть открыла глаза Мечущемуся Страннику. Потрясение юноши было столь велико, что душа его очистилась и открылась любви.

Услышав эти слова, Хранитель Тьмы сник, вперив немигающий взгляд в пустоту, скрытую дождевой мглой.

Тем временем жёлтый луч закатного солнца подошёл к самому краю наскального плато. До наступления темноты остались считанные секунды.

– Мне пора! – произнёс Хранитель Света, встав на луч и обратив своё лицо вверх.

– Послушай, – встрепенулся Дьявол и прислонился к невидимой стене, разделяющей их. – Стой! Послушай меня! Куда ты идёшь? Нет никакого Рая, слышишь?! Христос обманывает тебя! Не верь Ему! Верь мне! Слышишь! – торопливо говорил Хранитель Тьмы.

Ангел не слушал, он смотрел вверх и ждал.

– Он отправит тебя в Небытие! – повысил голос Дьявол. – В Небытие, слышишь?! В бездну! В чёрную страшную бездну! Старый олух! Не верь Ему! Не верь! Он обманщик!! Не верь!!!!

Мощный поток белого, слепящего света вспыхнул над головой Ангела. Осенив себя крестным знамением, он воздел к нему руки. В ту же секунду его тело устремилось ввысь, в ослепительную, сияющую глубину небес.

– Стой! – заорал Хранитель Тьмы. – Стой!! Не верь Ему!!! НЕ ВЕРЬ!!!

В бессилии он упал на скалу и зарыдал. Море бушевало за его спиной, с оглушительным грохотом перекатывая огромные устрашающие волны. Сизые тучи извергали потоки дождя.

Мощный луч слепящего белого света уносил с собой Ангела.

– Стой!!! – изнемогал Дьявол, колотя кулаками по скале. И вдруг услышал голос, ответивший ему издалека:

– Любить и верить, враг мой! Главное – любить и верить!

* * *

Маленькая, щуплая девичья фигурка медленно плыла по воздуху сквозь дождь. Она двигалась к едва виднеющейся в темноте башне старого маяка. Облачённая в белое свадебное платье, явно не подходящее ей по размеру, девушка прикрывала полами накинутой на плечи куртки кровавое пятно на груди. Достигнув цели, она хотела было пройти сквозь шершавую каменную стену маяка, но, секунду подумав, всё-таки решила воспользоваться ключами. Деревянная входная дверь, слегка скрипнув, отворилась и впустила новую хозяйку внутрь. Щёлкнув выключателем, Хранительница Света перешагнула порог. Слегка увлажнившимися глазами она рассматривала до боли знакомую обстановку, в которой ей теперь предстояло жить вечность.

«До тех пор, пока другая Хрупкая Душа появится в этом городе, и будет она достойна стать Ангелом, и прийти тебе на смену! – снова зазвучал в ушах голос Того, Кто призвал её сюда. – Назначаю тебе нести людям добро, чистоту, свет и мир, склонять их души на Мою сторону, дабы отвернули они свои лица от Дьявола и пришли ко Мне за любовью и прощением! Аминь!»

Вздохнув, Хранительница Света скинула на пол куртку. В ту же секунду маленькое окошко в стене маяка озарилось снаружи слепящим белым светом. Встрепенувшись, девушка кинулась к винтовой лестнице, ведущей наверх. Мгновенно взлетев ввысь, минуя ступеньки, она застыла, завороженно глядя на развернувшееся перед ней зрелище.

Широкий луч белого света, пробивший пелену свинцовых облаков, медленно поднимался в чёрное небо, унося с собой еле различимую человеческую фигуру.

– Любить и верить! – донёсся сквозь шум дождя и грохот волн голос уходящего Ангела.

«Любить и верить!» – эхом отозвалась девичья душа, и слёзы потекли из глаз Иры, оставляя на щеках влажные следы.

Глава 41

Лена стояла у окна гостиной, обняв себя за плечи и наблюдая за качающимися на ветру соснами. Дождь наконец-то прекратил поливать пресытившуюся влагой землю. Сильные порывы ветра пытались разогнать хмурые тучи, не желающие уходить с небосклона.

– В конце концов, никто не виноват, что эта чокнутая девица понеслась к нам сломя голову! – говорила женщина Сашке, сидящему в итальянском кресле за её спиной.

Изысканная мебель бежевых тонов с недавних пор украшала гостиную.

– Никто не виноват, а человека нет, – глухо ответил тот.

– Ну что ты хочешь?! – обернулась хозяйка усадьбы. – Что ты хочешь, объясни?! Чтобы Сергея посадили в тюрьму?! Мне некем его заменить, понимаешь, некем! В нашем городе не так много профессионалов с лицензией и опытом работы, как у него!

– Если он такой весь из себя замечательный, почему он выстрелил? – прищурился Сашка.

– Господи, я тебе сто раз объясняла! У него профессиональная реакция! Да, он вёл себя неадекватно! Но каждый имеет право на ошибку!

– Человек с пистолетом права на ошибку не имеет. – Парень сдвинул брови, на его переносице залегла трагическая складка.

– Хорошо, пусть так! Но если ошибка всё-таки произошла – что делать? Вот скажи – что делать?! Ладно, пусть Сергея посадят. Ты не понимаешь, что всем от этого только хуже будет?! Он же не только с пистолетом ходит! У него связи везде – в прокуратуре, в МВД! Сколько раз он завод от ОБЭПа отмазывал, ты знаешь?! Нет?! А я знаю!

– Ты же говорила, что на заводе уже можно крест ставить, толку от него никакого, – произнёс молодой любовник.

– Я говорила, что скоро можно будет ставить! – парировала Лена. – Но это скоро ещё не наступило. Пока ещё завод денежки приносит и мы на них живём, если ты не в курсе! И я не хочу лишаться этого дохода раньше времени! А если Сергея не будет, заводу крышка, понимаешь?! Задушат проверками и всех пересажают! Что ты хочешь? Чтобы следом за Сергеем я в тюрьму пошла?!

– Вот только этим меня пугать не надо! – поморщился Сашка. – Если что случится, в тюрьме сидеть будет Курдюков, а не ты. А скорее всего, никто не будет. Вы от всех тюрем откупитесь.

– Да? – подняла брови женщина. – Только деньги, пошедшие на откуп, я на тебе потом сэкономлю!

– Да ради бога! – обозлился парень. – Экономь! Достала со своими деньгами! Без конца мне их в нос тычешь! Жил раньше без денег и дальше проживу!

– Ну и живи! Живи! – в ответ повысила голос хозяйка усадьбы. – Думаешь, я сильно расстроюсь?! Можешь вообще катиться отсюда в свою Москву! Вали к своей маменьке, она тебя там заждалась, в однокомнатной квартире! Порадуй её своим приездом!

– Да и поеду!

– Езжай, чего сидишь? – не унималась Лена. – Слава богу, что так с тобой и не расписались, теперь разводиться не придётся.

– Да пошла ты! – отвернулся Сашка.

Женщина пристально на него посмотрела.

– А я знаю, чего ты бесишься, – выдержав паузу, произнесла она. – Это же твою любовницу бывшую пристрелили, так ведь?

Парень молчал, угрюмо уставившись в стену.

– Что молчишь? – усмехнулась Лена. – Думал, я не узнаю?

– Нет, не думал, – ответил тот. – Только она была никакая не любовница.

– А кто?

– Просто… мы с ней встречались пару раз.

– А! – мадам Штырь понимающе прикрыла глаза, – курортный роман! Лёгкий, ни к чему не обязывающий секс. Да, дорогой?

– Нет, – буркнул Сашка.

– Нет? – театрально удивилась Лена. – А что тогда? Неужели любовь?

– Не знаю. Отстань!

– Почему же я должна отстать? – Голос хозяйки усадьбы стал жёстким. – Ты же ищешь, кто виноват в её смерти? Так я тебе скажу! Это ты виноват! Ты, и больше никто! Это к тебе она бежала в тот день! Уж не знаю зачем, но бежала она к тебе! Больше не к кому! В свадебное платье вырядилась, дура… Вот и думай теперь, кого надо в тюрьму сажать – Сергея или тебя!

– Я на курок не нажимал, – сквозь зубы процедил Сашка.

– Да если б не ты, её бы там вообще не было! Она из-за тебя пришла, из-за тебя и пулю получила!

– Я не убивал! – закричал парень. – Не убивал! Это ты её убила! Ты с охраной везде таскаешься, как идиотка! Что ты изображаешь, перед кем?! Васильич никогда с охраной не ходил! Кого здесь бояться?! Кого бояться в этом городишке?! Объясни! А ты… ты окружила себя телохранителями, как будто кому-то нужна! Смотреть противно! Они не телохранители! Они неадекватные убийцы! Они и тебя саму когда-нибудь пристрелят, а потом скажут: «Извините, ошиблись! Померещилось!»

– Заткнись, – спокойно произнесла Лена. – Возьми себя в руки! Девушка уже на том свете, её не вернёшь, хотя всем нам очень жаль. Похороны я оплатила, моральный ущерб родственникам тоже. Кстати, они немалую сумму запросили – треть расходов на нашу с тобой несостоявшуюся свадьбу. И что бы ты тут ни заявлял, Сергей в тюрьму не сядет!

– Она была такая молодая, – тихо сказал Сашка. – Ей бы ещё жить да жить, выйти замуж, нарожать детей…

– А у Сергея, между прочим, уже есть и жена, и ребёнок, – произнесла хозяйка усадьбы, – которых, кстати, должен кто-то кормить. Уж не ты ли это будешь делать, если он сядет в тюрьму?

Откинувшись на спинку кресла, молодой любовник уставился застывшим взглядом куда-то вверх.

– Какие вы все… – наконец выдохнул парень, – как же это всё…

– Что? – вздёрнула подбородок женщина.

– Ничего. Противно.

Рывком поднявшись с кресла, Сашка повернулся и вышел из гостиной. Лена услышала, как он одевается в прихожей.

– Ты что, уходишь? – насмешливо спросила она.

– Ухожу, – последовал ответ.

– Куда?

– Неважно, – буркнул парень, сосредоточенно натягивая длинное элегантное пальто из шоколадного кашемира.

– Надолго?

– Не знаю. Как получится.

Взгляд хозяйки усадьбы из насмешливого вдруг превратился в серьёзный. Она тоже вышла в прихожую и кивнула на ключи от «ауди», висящие на крючке.

– Машину возьми!

– Спасибо, обойдусь. Поймаю попутку.

– Попутку? А до шоссе пешком собрался идти? Здесь километра три, не меньше. И после дождя дорогу развезло, грязь сплошная. Не дури, возьми машину.

Слегка поколебавшись, Сашка всё-таки сдёрнул с крючка ключи. Лена вздохнула.

– Смотри, осторожно. – Тон её тут же стал привычно жёстким. – Особо не гони! Всего месяц, как права получил.

– Хорошо. – Парень исподлобья бросил на неё быстрый взгляд. Открыв входную дверь, он шагнул за порог.

– Может, всё-таки скажешь, куда собрался? – настиг его голос несостоявшейся супруги.

– Отдавать долг, – тихо произнёс он.

– Что? – не расслышала Лена, но Сашка уже захлопнул дверь перед самым её носом.

Подойдя к окну, женщина посмотрела вслед удаляющейся фигуре. Парень обогнул неработающий фонтан и, задев одну из статуй, быстро зашагал прочь по широкой дорожке, обсаженной высокими туями. Глядя ему в спину, мадам Штырь начала нервно сжимать и разжимать пальцы, стараясь подавить внезапно возникшее смутное чувство тревоги.

«Ничего, далеко не уедет, – успокаивала она сама себя. – Побесится и вернётся».

* * *

Сашка неумело крутил руль серебристого «ауди». Просёлочную дорогу действительно сильно развезло от дождей. Попадая колёсами во все мыслимые ямы, горе-водитель чертыхался сквозь зубы. Наконец впереди показалась серая асфальтовая лента с несущимися по ней автомобилями. Забыв нажать на тормоз и включить сигнал поворота, Сашка въехал на трассу, чуть не врезавшись в отчаянно гудящую тёмно-синюю «копейку». Надавив на педаль газа, парень набрал нужную скорость. Он ехал в город, и ничто не могло его сейчас остановить.

Обогнав старенький, натужно пыхтящий автобус, серебристый «ауди», забрызганный грязью по самую крышу, остановился, тюкнувшись носом в высокий бордюр парковки. Сашка выбрался из машины. Провожаемый удивлённо-насмешливыми взглядами таксистов, он направился туда, где приветливо светились жёлтым светом витрины цветочных палаток. Войдя в одну из них, парень вдохнул особенный аромат зелени и встал, нерешительно оглядываясь.

– Здравствуйте! – послышался откуда-то сбоку нежный женский голос. Невысокая девушка смотрела на Сашку приветливыми серыми глазами. – Что желаете?

– Здравствуйте, – кивнул тот. – У вас есть белые лилии?

– Белые лилии? Конечно, есть. – Продавщица указала на большую вазу, в которой величественно высились крупные белоснежные цветы. – Вам сколько? Одну? Три?

– Все! – выпалил парень.

– Все? – Девушка внимательно заглянула ему в лицо, стараясь понять, не шутит ли он.

– Да.

– Они недешёвые, – на всякий случай, предупредила продавщица, указывая глазами на ценник.

– Я вижу.

– Хорошо, – кивнула сероглазая прелестница и вытащила из воды охапку лилий. – Вам упаковать?

– Не надо, – отказался Сашка. – Сколько с меня?

Быстро пересчитав цветы и понажимав на клавиши калькулятора, девушка назвала сумму. У неё сегодня был удачный день.

– А может, у вас ещё есть? – спросил парень, расплатившись.

– Ещё есть – что? – удивлённо взмахнула ресницами продавщица.

– Ещё есть белые лилии? – уточнил Сашка.

– Нет, больше нет, – покачала головой та, вручая ему охапку цветов.

– А в других палатках?

– Не знаю. Зайдите, спросите.

– Хорошо. Спасибо.

Парень вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Продавщица недоумевающе глядела ему вслед.

В этот день Сашка скупил все белые лилии во всех цветочных палатках города.

* * *

Уже смеркалось, когда серебристый «ауди» подъехал к кладбищу. Сашка вышел из машины и открыл багажник, который был заполнен цветами. Постаравшись захватить в руки как можно больше, парень пошёл по узкой тропинке между могилами. Он знал, куда идти.

* * *

Иру так и похоронили в свадебном платье Наташи. Сашка присутствовал на погребении, хотя Лена запретила ему туда ходить. Но приблизиться к гробу побоялся – наблюдал издалека.

Громкий, какой-то утробный, вой матери усопшей разносился над кладбищем и резал слух. Позже выяснилось, что она была пьяна.

Казалось, весь небольшой посёлок провожал в последний путь маленькую, худенькую девушку, которая когда-то мечтала о счастье. Холод и дождь не пугали людей. Они стояли под зонтами, выстроившись живым коридором, по которому несли обитый белым атласом гроб. Громкий, негодующий шёпот нарушал траурное молчание.

Сашка знал, о чём шептались присутствующие – это были проклятия, посылаемые на их с Леной головы.

Чтобы ситуация не переросла в стихийный митинг, её контролировали люди Вахака Зурабовича. Журналистам вообще было запрещено появляться на похоронах под страхом смертной казни.

Сашка даже не смог увидеть лица Иры – слишком далеко стоял. Только белое свадебное платье, усыпанное цветами, маячило перед глазами.

* * *

Могилу он нашёл сразу. Посмотрел на деревянный крест с прибитой на нём табличкой и обрушил охапку белых лилий на невысокий земляной холмик.

«Прости, – подумал Сашка, обращаясь к девушке. – Прости, я не могу принести сюда фонтан. Но белые лилии принёс».

Парень присел на хлипкую скамейку, сколоченную из трёх досок и стал глядеть, как нежные лепестки цветов трепещут на сильном, порывистом ветру.

«Какая глупая смерть. Глупая и бессмысленная», – подумал он.

– Вы знаете, Александр, когда умирают молодые, их смерть всегда кажется глупой и бессмысленной, – раздался из-за спины знакомый голос. – А вот когда на тот свет отправляются старики, такие чувства возникают не всегда. Хотя, казалось бы, жалеть надо и тех, и других.

Сашка даже не стал поворачивать головы – он и так знал, кто это говорит.

– Здравствуйте, – хмуро произнёс он. – Давно не виделись.

– Здравствуйте-здравствуйте. – Анастас, почему-то облачённый в жуткий красный плащ с жёлтыми полосами и синюю вязаную шапочку, перешагнул через низкую оградку могилы. Сегодня он больше напоминал бомжа, чем холёного столичного жителя. – Действительно, давно не виделись.

– Что вы здесь делаете? – спросил его парень. – Курортный сезон давно закончился. Вы уже должны быть дома – у себя, на Кутузовском.

– Обстоятельства, знаете ли, – шмыгая носом и поёживаясь от холода, ответил старый знакомый. – Кое-какие обстоятельства заставили меня задержаться.

– Да? – Сашка всё-таки взглянул на собеседника. – У меня вот тоже… обстоятельства.

– Можете не рассказывать, я всё знаю, – произнёс Стас, понимающе кивая.

– Знаете? Откуда? Ах да, из газет…

– Конечно. Весь город только о вас и говорит.

Сашка сцепил пальцы в замок. На безымянном красовалась золотая печатка с тремя крупными бриллиантами.

– Я одного не понимаю, – бросив мимолётный взгляд на кольцо, сказал Стас. – Почему вы так скорбите об этой девушке? Ведь вы её, кажется, не любили.

– Кажется, не любил. – В голосе парня было больше сомнения, чем уверенности. – Но, несмотря на это, она не выходит у меня из головы. Как-то всё слишком… несправедливо, что ли.

– Несправедливо? – удивился старый знакомый. – При чём тут справедливость? О справедливости можно было бы говорить, если бы убийство было преднамеренным. Здесь же имеет место роковое стечение обстоятельств. Девушка слишком быстро побежала, у телохранителя не было времени на раздумья, сработал профессиональный навык. Насколько я понял из газет, он даже не целился – мог и промахнуться. Пуля попала в сердце абсолютно случайно. Я уже не говорю о том, что несчастная вообще могла бы и не знать о вашей свадьбе, если бы не смотрела телевизор. Не приди она в ЗАГС в тот день – ничего бы не было. Какая несправедливость, Александр? В её смерти никто не виноват.

– И вы туда же, – невесело усмехнулся Сашка. – Случайность, роковое стечение обстоятельств… Вокруг меня все только в этом друг друга и убеждают. Иначе, как сказала моя несостоявшаяся жена, родственники назовут такую сумму морального ущерба, что мы в жизни не расплатимся.

– Мадам Штырь – мудрая женщина, – согласно кивнул собеседник. – Она всё правильно сказала.

– Я другое имел в виду, когда говорил о справедливости, – тяжело вздохнул парень. – Почему Бог допустил, что умерла именно она? Она ведь была хорошей, очень хорошей. Я не любил её, но я это понимал.

Знаете, Стас, когда-то я много размышлял о духовной красоте. Я перечитывал русских классиков, которые о ней писали, но в реальной жизни я не мог понять, что это такое. Не встречал живых примеров. Эта девушка была первой. Она не только сама была чиста душой, в её присутствии и я становился лучше. Добрее, что ли… Она обрушила на меня такой водопад любви! А я… Я испугался.

– Испугались любви? – удивлённо поднял брови Стас. – Разве это так страшно?

– Да нет, не страшно… Я неправильно выразился. Не то чтобы я испугался самой любви… Я испугался завязывать отношения с идеалом. Ну как бы это получше объяснить? У меня масса недостатков. Я люблю женщин, люблю деньги, много ещё чего люблю… А она с этой своей чистой душой была бы мне постоянным укором. Мне пришлось бы стремиться соответствовать ей, а я бы не смог! Я бы не смог стать таким, как она. Да я и не хотел… Я разорвал наши отношения, но подсознательно утешал себя тем, что она встретит кого-то лучше меня, создаст семью и будет счастлива. Я был в этом уверен! Но всё обернулось совершенно не так, как я предполагал. Почему? Почему Бог не дал ей счастья, ведь она его заслуживала?! Почему Он допустил её смерть? Это несправедливо!

– Ах, вот вы о чём! – произнёс Стас. – Пытаетесь снять с себя чувство вины и переложить его на Бога.

– Я не пытаюсь снять с себя чувство вины, – дёрнулся Сашка. – Я хочу понять. Если, как вы все говорите, смерть Иры – это случайность, то почему Бог допустил эту случайность? Почему Он не послал смерть кому-нибудь другому, кто во сто крат порочнее этой несчастной девушки?

– Вы имеете в виду мадам Штырь? – хмыкнул старый знакомый. – Почему пуля не попала в неё?

– Я имею в виду абстрактную личность, – вспыхнул парень. – Если хотите, я бы даже предпочёл, чтобы эта пуля попала в меня!

– Какое самопожертвование! – В голосе странно одетого мужчины засквозила ирония. Скривив рот в улыбке, он насмешливо смотрел на своего собеседника. – Как вы любите пафосно выражаться, Александр. Я давно заметил за вами эту черту. Но мне нравится, что вы засомневались в справедливости Бога. Хотя вы должны были бы знать, что распятый еврей ничего не делает просто так.

– Кто? – не понял Сашка.

– Распятый еврей. Христос, которого вы все называете Богом. Так вот, Александр, если вы не в курсе, то я вас просвещу, с вашего позволения. У Иисуса есть, на мой взгляд, одна дурная манера. Он раньше времени забирает к себе с Земли самых лучших людей и делает их Ангелами. «Зачем?» – спросите вы. А я вам отвечу – на Небесах много работы, в одиночку еврею не справиться. Ему нужна прислуга – Ангелы.

При всём при этом, Христос, знаете ли, прижимист – плохо платит за труд. Его разменная монета – любовь, а эта валюта нынче не котируется. Вкалывать задарма могут лишь святые. Вот Бог и призывает их к себе на Небо – на общественные работы, так сказать.

Тем не менее в этой ситуации вряд ли стоит говорить о несправедливости – ведь Ангелы считают свою работу счастьем и наградой. На мой взгляд, это делает их странными и глупыми созданиями. Но моё мнение вряд ли сейчас уместно… Ну а такие грешники, как мы с вами, Александр, Богу не надобны. Потому Он и оставляет нас вариться в адском котле Бытия. Так что, если вы любите жизнь, мой друг, грешите побольше. Это даст вам шанс подольше задержаться на этой Земле.

Парень опустил взгляд, пытаясь переварить услышанное.

– Я ничего не понял, – произнёс он. – Я всегда считал, что грешником быть плохо. Бог наказывает человека за грехи смертью, а после смерти он попадает в Ад.

– Верно, – вздохнул Стас, – но не совсем. На самом деле, нет ни Рая, ни Ада. Я имею в виду – нет в том привычном мифическом смысле, который с детства вкладывают людям в головы. Этот пресловутый котёл, в котором на вечном огне мучаются грешники, так же, как и райские сады – не более чем выдумка. К вашему сведению, Александр, Ад – это жизнь на Земле, а Рай – Небытие, куда не всем дано попасть даже после смерти. Распятый еврей мало кого туда пускает, знаете ли. Даже Ангелы должны заслужить эту привилегию многовековым тяжёлым трудом. Святых и так почти не осталось, а если их ещё отправлять в Небытие, то Господь вскоре лишится всех своих слуг. Некоторые получают эту награду лишь спустя тысячелетия… А грешники после смерти возвращаются обратно на Землю терпеть дальше муки Ада.

– Вы говорите какие-то странные вещи, – произнёс Сашка. – Откуда вы всё это взяли? И почему я должен вам верить?