Текст книги "У мечты должны быть крылья"

– Зачем? – спросила та.

– Паспортные данные нужны для вступления в права наследования.

Вдова принесла и этот документ.

– Больше вам ничего не надо? Душу, например?

Её ирония осталась неоценённой.

– Что ж, кажется, я ничего не забыл… – Вахак Зурабович поднялся со своего места. – До свидания, дорогая Елена Вячеславовна!

Театрально поклонившись, кавказец направился к выходу.

– Подождите! – окликнула его женщина.

Весьма удивлённый, гость обернулся.

– Вы ещё что-то хотите, моя дорогая?

Вдова слегка помедлила и выпалила:

– Скажите, это вы отравили моего мужа?

– Что?! Отравил?!! – совершенно искренне поразился Вахак Зурабович. – С чего вы это взяли?

– Ходят слухи, что Степан был отравлен, – последовал ответ.

– Слухи? Людям делать нечего, вот они слухи и разносят. Я же передал вам медицинское заключение. Там чётко указана причина смерти.

– С вашими возможностями его можно было и подделать!

– Золотце моё, – вкрадчиво произнёс кавказец. – Если кто и мог отравить вашего муженька, так это те люди, которые провели с ним последние часы его жизни. Кто там составлял ему компанию, помните, я вам рассказывал? Если забыли, спросите у своего молодого любовника, он вам ещё раз поведает. В красках, в деталях и с мельчайшими подробностями. А меня там не было – увольте. И результаты вскрытия никто не подделывал. Степан Васильевич умер от инсульта. Видимо, судьба так распорядилась. Она, сами знаете, штука непредсказуемая… Всё у вас?

– Нет, ещё кое-что. – Лена устало вздохнула. – Ещё кое-что я хочу вам сказать. Надеюсь, что доживу до того момента, когда вас посадят в тюрьму!

– Вряд ли, – скривился Вахак Зурабович. – Скорее, таких, как вы, ждёт праведный гнев народа за несправедливо присвоенную государственную собственность. А народный гнев похуже тюрьмы будет, моя дорогая! В семнадцатом году, сами знаете, чем он обернулся. А вот я имею все шансы стяжать лавры честного Робин Гуда. Так что ещё неизвестно, кто из нас будет править бал в скором будущем. До свиданья!

Хозяйка усадьбы прощаться с ним не стала.

– Да, кстати! – обернулся с порога кавказец. – Я тоже кое-что хочу вам сказать. На похоронах вашего мужа, Елена Вячеславовна, вы мне показались умной женщиной. А сегодня я убедился, что ошибался. Вы такая же дура, как и все бабы.

Вахак Зурабович вышел из комнаты, за ним потянулась его свита.

Шаги незваных гостей затихли, и Лена осталась одна. Она сидела в кресле и не могла заставить себя пошевелиться. Внезапно налившееся тяжестью тело отказывалось повиноваться. Вдова пыталась проглотить ком, застрявший в горле. Стараясь прийти в себя, она сделала глубокий вдох, потом ещё и вдруг разразилась рыданиями. Слёзы хлынули бурным потоком, принося так необходимое ей сейчас облегчение.

Отрыдавшись, но всё ещё судорожно всхлипывая, мадам Штырь подошла к зеркалу. Тушь размазалась по щекам, лицо покраснело и распухло. Испугавшись собственного отражения, вдова срочно начала приводить себя в порядок.

«Что ж, – думала она, вытирая щёки, – в принципе, не такая уж тяжёлая ситуация. Пусть подавится этим заводом, всё равно он на ладан дышит – Курдюков там всё развалил. А вот счета в швейцарских банках, про которые вы, милейший Вахак Зурабович, ничего не знаете, остались моими, только моими, и ничьими больше!..

Пистолет на меня наставил, гад! Такой стресс заставил пережить, дурой обозвал! Я ему ещё это припомню… Я всё равно всех умней!»

Вздёрнув подбородок и напевая под нос песенку, Лена снова отправилась к рабочим.

– Ну когда вы уже с подсветкой закончите?! – раздался её гневный голос.

Глава 39

Декабрь выдался сырым и неприглядным. С самого начала месяца небо заслонили низкие тучи, свинцовой тяжестью нависшие над побережьем. Не давая солнцу ни малейшего шанса пробиться сквозь их плотную броню, они поливали город противным моросящим дождём, не прекращающимся ни днём, ни ночью. Хмурое море ворчливо перекатывало чёрные, холодные волны, перемешанные с песком и водорослями. Поникли пальмы, беспомощно опустив длинные листья. Не пели птицы. Короткие сумеречные дни, едва начавшись, тут же заканчивались.

Посёлок, где летом кипела жизнь, был пуст. Редкий прохожий, накрывшись зонтом, торопливо пробегал по безлюдной улице, старательно огибая лужи. Казалось, все впали в спячку, ожидая весны.

Ира сидела одна в своей каморке на первом этаже гостевого дома. Надев на ноги толстые шерстяные носки и закутавшись в мохнатый плед, она прихлёбывала из кружки чай с малиной, тоскливо поглядывая за окно. На столе мерцал экран маленького телевизора, приглушённый звук которого убаюкивал.

Стену над головой девушки украшал плакат с изображением Леонардо ди Каприо.

В гостевом доме Ира была совсем одна. Желающих отдохнуть в такую погоду на морском побережье не было, ключи от всех номеров стройным рядком висели на специальном щите с крючками. Отпустили и прислугу. Лишь администраторы продолжали дежурить, исполняя роль сторожей.

Звонок домофона, оглушительно отозвавшийся гулким эхом в пустом здании, заставил Иру вздрогнуть. Недоумевая, кто бы это мог быть, девушка подлетела к трубке.

– Алло?

– Ирка! Открывай, Дед Мороз пришёл!

Узнав Наташкин голос, администраторша нажала на кнопку. Подруга шумно ввалилась в холл, стряхивая с зонта потоки воды. В руках она держала полиэтиленовый пакет с нарисованной на нём физиономией подмигивающего Деда Мороза. На его красный колпак падали крупные, синие снежинки. По снежинкам и по лицу Деда Мороза текли дождевые капли, несуразные и неуместные на новогодней картинке.

– Привет! Скучаешь? – громогласно вопросила Наташка. – А я тебя повеселить пришла. Вот, держи!

Из пакета появилась бутылка вина.

– Привет! – машинально взяв её, произнесла Ира. И тут же удивилась: – Вино? С чего бы это?

– А ни с чего! Так просто. Посидим, выпьем… Поболтаем.

– Да? Ну ладно… – Девушка понесла бутылку в свою каморку.

– Ты как будто не рада, – развела руками подруга.

– Почему? Рада. Проходи.

– Конечно, пройду – куда ж я денусь?

Водрузив на вешалку мокрый пуховик, Наташа двинулась следом. Увидев на стене плакат с ди Каприо, тихо вздохнула, но промолчала. Ира села на диван, поджав под себя ноги.

– Чего уселась? – удивилась гостья. – Иди неси посуду! Праздновать будем.

– Что праздновать-то?

– Как – что? Новый год скоро.

– До Нового года ещё две недели, – повела плечом Ира.

– Подумаешь, две недели! Сейчас начнём, через две недели продолжим…

– Да уж, – хмыкнула администраторша. – Ну… Пошли тогда в ресторан, что ли… Чего здесь, в конуре, торчать.

Под потолком ресторана вспыхнула люстра, осветив просторное помещение. По его стенам были развешаны гирлянды электрических фонариков, в углу величественно топорщила иглы пушистая ёлка, украшенная игрушками и бантами. На каждом столике стояла вазочка с еловой веткой и висящим на ней маленьким блестящим шаром. Большой Санта-Клаус с мешком подарков на плече расположился возле лестницы, ведущей на второй этаж.

– Красиво тут у вас! – Гостья обвела взглядом обстановку.

– Сударыня, какой пожелаете столик? – театрально спросила Ира. – У окна, с видом на парковую зону? Или в углу – там интимнее? А может быть, в центре зала?

– В центре! – Наташа водрузила свой пакет на приглянувшееся место. – Мы ж с тобой центровые? Вот и будем сидеть в центре.

– Как пожелаете!

Когда Ира принесла бокалы и столовые приборы, то для них места на столике уже не нашлось. Он весь уже был уставлен не только вином, но и водкой, и закуской.

– Давай сюда! – призывно замахала Наташа. Она принялась раскладывать по тарелкам нарезанные сыр и колбасу, вытряхивать из пластиковых баночек готовые салаты. – Устроим себе пир на весь мир! Да, Ирка?!

– А водка-то зачем? – спросила та. – Я водку пить не буду. Вдруг Вахак Зурабович позвонит, а я тут пьяная в стельку. Или, не дай бог, приедет кто.

– Да кто приедет в такую погоду? – отмахнулась подруга. – Делать кому-то нечего?

– Всё равно, мало ли, – мотнула головой Ира. – Я же на работе.

– Ладно, – Наташа удовлетворённо оглядела накрытый стол. – Пей, что хочешь – мне всё равно.

Администраторша зажгла свечку. Весело вспыхнувший огонёк отразился в хрустальных боках бокалов.

– У вас тут и музыка есть? – кивнула гостья на динамики, развешанные по углам. – Давай включим!

– Там ни одной приличной записи, – поморщилась Ира. – Сплошное старьё. Уж лучше телевизор смотреть.

– Ну включи телевизор.

Сбоку от них, под потолком, вспыхнул голубой экран.

– Эх, мужиков нету – вино открыть некому! – закряхтела Наташа, пытаясь откупорить бутылку.

– Чего ж ты своего не привела? – наблюдая за её стараниями, спросила подруга.

– Да ну его! – вытянув пробку, скривилась гостья. – На фига он тут сдался? Мешал бы только.

Наполнив бокалы тёмно-красным, тягучим вином, девушки торжественно их подняли.

– Ну что – за нас, красивых? – произнесла Наташа.

– Давай!

Выпив, подруги принялись за еду.

– Вино десертное притащила, а закуску солёную, – упрекнула Ира гостью.

– Да ладно выпендриваться! – сверкнула глазами та. – Какая тебе разница? Чай, не прынцесса, и так сойдёт.

Наташа набила полный рот колбасы и с удовольствием жевала.

– Хорошо тут у тебя. Красиво! – высказалась она. – В новогоднюю ночь много народу будет?

– Все номера забронировали.

– Понятно.

Разговор не клеился, и Наташа снова наполнила бокалы.

– За наступающий Новый год! – подняла она следующий тост.

– Да рано ещё за Новый год пить…

– Нет, всё равно давай выпьем. За наступающий Новый год! Чтобы старый год поскорее закончился, и всё плохое в нём осталось. А в новом году чтобы у нас с тобой было всё только хорошее. Да, Ир?

– Ну… ну да, – согласилась девушка.

Из второго бокала Ира отпила лишь глоток, подруга же выпила всё до дна. Подперев подбородок, администраторша следила за гостьей.

– У тебя что-то случилось, Наташ?

– У меня? Ничего. С чего ты взяла? – как-то слишком поспешно ответила подруга, отведя глаза.

– Да нет… Просто показалось.

Ира тоже отвела взгляд и, не найдя ничего более интересного, уставилась в телевизор. Передавали местные новости. Послушав несколько минут, девушка снова решила завести разговор.

– Ну а в общем как дела-то у тебя, Наташ? Сто лет с тобой уже не виделись. Со свадьбы, кажется.

– Да, со свадьбы, – подтвердила подруга, оторвавшись от голубого экрана. – Созванивались только, но не встречались.

– Действительно… Ну и как семейная жизнь? Ладится?

Наташа налила себе третий бокал вина и залпом его осушила. Глаза её наполнились слезами.

– Колька мне изменяет, гад! – выпалила она.

Ира вскинула на подругу глаза и закусила ноготь.

– Изменяет? – спросила она, словно осмысливая услышанное. – Не может быть…

– Почему – не может? Очень даже может! – Гостья выплеснула себе в бокал остатки вина.

– Ты уверена?

– Уверена!

– Откуда ты знаешь?

– Нашлись добрые люди, рассказали. А сегодня я его сама подкараулила… – Наташа вытащила пачку сигарет и подвинула к себе пепельницу. – Надеюсь, курить здесь можно?

– Кури, – махнула рукой Ира. – Я потом проветрю.

– К Вальке из соседнего подъезда таскается, кобель! Ждёт, пока я на работу уйду, – и к ней. До самого вечера там сидит, только перед моим приходом домой является.

Наташа всхлипнула и глубоко затянулась.

– Я сегодня сделала вид, что на работу ухожу, хотя не моя смена. А сама в кустах спряталась. Почти час, как дура, под дождём сидела. Прокляла всё на свете, уходить уже собралась. А потом, смотрю – идёт мой милый и прямиком в соседний подъезд заворачивает. В Валькину квартиру зашёл и дверь захлопнул. Полчаса ждала! Думала – может, выйдет… Нет, не вышел. Ну я и начала туда ломиться.

– К Вальке в квартиру? – уточнила Ира.

– Конечно, куда же ещё? Позвонила – никто не открыл. Я ещё давай звонить, потом стучать, потом заорала…

Наташа стряхнула пепел, придвинула к себе бутылку водки, отвинтила крышку. Наполнила стоящую тут же рюмку до краёв и залпом выпила.

– В общем, весь подъезд на уши подняла, – продолжила она. – Снизу люди повыбегали, сверху. А эти двое притаились и молчат. Когда я уже дверь ломать стала, тогда открыли.

– Ты… дверь ломала? – удивилась подруга. – Как?

– Плечом – как. Валька свою морду крысиную высунула и вякает: «Сейчас милицию вызову!»

– Вызвала?

– Не успела. Я её от двери отпихнула и в квартиру вошла.

Наташа затушила окурок и тут же прикурила снова.

– Вошла, а там, представляешь, сидит мой Колька на кухне возле раковины и делает вид, что что-то там винтит. Слесаря изображает!

– Так, может, правда кран чинил? – сделала Ира робкое предположение.

– Ага, голыми руками! Хоть бы ключ гаечный принёс, для вида! – Подруга снова всхлипнула и опустошила вторую рюмку водки. – В общем, я ему по морде треснула и ушла.

– Куда?

– Сначала домой, а потом к тебе. Видишь – здесь сижу.

– Понятно. – Ира принялась задумчиво жевать кусочек колбасы. Помолчав, спросила: – Ну и что теперь делать будешь?

– Не знаю! – По щеке Наташи скатилась одинокая слеза. Она быстро смахнула её и шмыгнула носом. – Выгоню, наверное. Пусть к своей мамочке-алкашке катится! Или к Вальке! Куда хочет, в общем…

– Подожди. Может, он ещё прощения попросит…

– Может, и попросит, – согласилась подруга. – Только на фига мне это надо? Я измены прощать не собираюсь! Запасным аэродромом не буду! Или ты считаешь нормальным, когда муж шляется?! Прощения попросил – и живи дальше, как ни в чём ни бывало?! Вот, сегодня у тебя здесь переночую, а завтра выгоню его к чёртовой матери!

Толстуха принялась наливать себе ещё одну рюмку водки.

– Ты до дивана-то дойдёшь? – наблюдая за ней, спросила Ира. – Или здесь под столом ночевать будешь?

– Дойду, не бойся, – успокоила её подруга. – Я, когда нервничаю, не пьянею. Хотя очень хочется.

Наташа с громким стуком поставила бутылку на стол.

– Нет, ну какой же козёл! – взорвалась она. – Какой же козёл! Сволочь! Потаскун! Полгода уже на моей шее сидит! Как из рейса пришёл, ни дня не работал! По дому ни черта не делает! Я с работы прихожу и к плите становлюсь – жрать ему готовить! А он, кобель, по бабам шастает! Живёт в моей квартире за мой счёт и мне же изменяет! Гад!

Ещё одна рюмка водки была осушена залпом.

– А помнишь, ты говорила, что Колька не посмеет тебе изменять? – задумчиво произнесла Ира. – Что выгодную жену побоится потерять? Что квартира важнее любви? Помнишь?

Наташа недовольно покосилась в её сторону.

– Помню.

– А вот видишь – посмел.

– Вижу! – сверкнула глазами та. Ира примолкла.

– Ведь мы же десять лет встречались! – снова завелась гостья. – Десять лет! Со школы, с шестого класса! Ну что у нас, любви не было, что ли? А поженились – и на тебе! Через полгода можно разводиться!

– И квартира не спасла, – добавила Ира, горько усмехнувшись.

– Ну да, да, не спасла! – в сердцах воскликнула толстуха. – Может, спасёт ещё! Сейчас Колька поймёт, что ему к маменьке надо будет возвращаться, и на коленях будет ползать! Вот увидишь!

Ира пожала плечом.

– Ты же только что сказала, что всё равно измену не простишь, – произнесла она.

– Мало ли что я сказала…

Наташа затушила второй окурок и уставилась в телевизор. С экрана противно ухмылялся рыжий лохматый парень, купивший пиво и выигравший миллион.

– Ну хорошо, квартира – это не залог счастливой семейной жизни, – решила гостья продолжить тему. – А любовь – залог? Вот ты со своей любовью точно так же сидишь у разбитого корыта! Я хоть замуж вышла, а ты вообще ни с чем осталась. Где твой ди Каприо? Усвистал к себе в Москву и думать забыл! А ты вон плакатики по стенам развешиваешь и слёзы льёшь, как дура!

– Не лью я давно никакие слёзы, – тихо сказала Ира. – Уехал, и бог с ним.

На экране телевизора появилась идеально причёсанная и накрашенная дикторша.

– А теперь светские новости, – улыбнувшись, возвестила она. – Завтра состоится одно из главных светских событий уходящего года – бракосочетание самой богатой невесты нашего города, владелицы винно-водочного завода Елены Штырь и её жениха Александра Сивухина. Александру двадцать пять лет, в прошлом он – журналист одной известной московской газеты. Сейчас жених временно не работает и планирует начать политическую карьеру. Молодые приобрели обручальные кольца от Tиффани стоимостью десять тысяч долларов; платье невесты, сшитое ведущими итальянскими мастерами, стоимостью двадцать четыре тысячи долларов…

Плавная речь ведущей сопровождалась мелькающими фотографиями, на которых герои её рассказа то сидели вдвоём в ресторане, то тренировались на теннисном корте, то выглядывали из окна дорогого автомобиля. На последнем снимке жених и невеста, улыбаясь, примеряли обручальные кольца.

Ира глядела в телевизор, застыв, как каменное изваяние.

– Ты чего? – насторожилась Наташа, чуя недоброе. – Ир! Что ты там увидела?

– Это он, – дрожащими губами прошептала подруга.

– Кто? Где?

– Там, в телевизоре. Это он!

– Кто?

– Сашка!

– Какой Сашка?

– Мой Сашка! С которым я летом… Ди Каприо! Он никуда не уехал! Ни в какую Москву! Он здесь! И он женится на этой…

– Да ты что? – ахнула Наташа и тоже впилась глазами в экран. – Да нет, не может быть! Ир, это не он!

– Это он!

– Ир, нет! Ну я же его помню. Не он это.

– Это он, – Ира обмякла на стуле. – Это он… Он здесь и он женится. Господи!

Дрожащими руками девушка закрыла лицо. Наташа с растерянным выражением закурила третью сигарету.

– Дай мне тоже, – вытерев слёзы, протянула руку Ира.

– Ты же вроде не курила? – удивилась подруга.

– Уже курю, и давно.

Судорожно затянувшись дымом, Ира пыталась справиться с собой.

– А ты знаешь эту женщину? – спросила она, кивнув на экран.

– На которой твой ди Каприо женится? – уточнила Наташа.

– Да.

– Так про неё же только что рассказали. Миллионерша, и всё такое… Вдова директора винно-водочного завода, который летом помер.

– Что Сашка в ней нашёл? – Ира нервно теребила сигарету. – Она старше его раза в два. В матери ему годится! И к тому же уродина.

– Ир, тебе сказали, что он в ней нашёл. Деньги, много денег. Миллионы.

– Господи, опять деньги…

– А что ты удивляешься? – хмыкнула Наташа. – По-моему, ещё тогда, летом, было понятно, чего хочет твой ди Каприо. Он и с тобой встречаться начал, потому что думал, что ты богатая. С тобой ошибочка вышла, а с этой – нет. Парень нашёл, что искал – вот и всё.

Ира курила, глядя в пространство остекленевшим взглядом.

– Да ладно, забудь! – попыталась подбодрить её подруга. – Давай лучше водки тебе налью. А ты говорила – зачем столько выпивки принесла, зачем принесла!.. Щас мы с тобой всё употребим, ещё и мало будет.

Ира машинально подвинула рюмку.

– Не переживай, тебе говорю! – продолжала гостья. – Считай, что ты телевизор не включала и ничего не видела. Жила же ты спокойно полгода и дальше будешь жить. Мне вон законный муж изменяет, я и то меньше переживаю. Да плевать на них, на этих мужиков! Подумаешь! Свет клином на них, что ли, сошёлся? Да нам с тобой вообще никто не нужен! Нам и без них хорошо! Правда? Новый год скоро, мы с тобой как Новый год отметим, как забуримся куда-нибудь, как…

– Когда, сказали, будет свадьба? – перебила её Ира.

– Завтра, кажется. – Наташа застыла с бутылкой в руке. – А какая тебе разница? Хоть завтра, хоть послезавтра. Ты что – поздравлять пойдёшь?

– А это идея! – встрепенулась девушка. – Действительно, надо мне поздравить эту парочку… Как ты считаешь?

– Не вздумай! – Подруга поставила бутылку обратно на стол.

– Почему?

– Потому! – Гостья снова подняла бутылку и наполнила рюмку Иры. Та на предложенную выпивку даже не взглянула.

– Почему – «потому»?

– Потому что ничего хорошего из этого не выйдет!

Но внезапно вспыхнувшая идея уже не давала Ире покоя.

– Смотри, – начала размышлять вслух девушка. – ЗАГС у нас в городе один. Можно завтра туда прийти и…

– И что? – хмыкнула Наташа.

– Не знаю…

– И я не знаю. Ир, не майся дурью!

– Это не дурь! – вздёрнула подбородок девушка.

– А что это?

– Это месть!

– Месть? – гостья поперхнулась сигаретным дымом. – Какая месть? Ир, ты чего надумала? Ты это… Того…

– Точно! – Администраторша взволнованно сцепила пальцы рук. – Я ему отомщу! Ещё не знаю, как… Но я что-нибудь придумаю.

– Ир, ты чего? У тебя крыша поехала? – Язык у Наташи всё-таки стал заплетаться. – Ну что ты придумала? У него невеста – миллионерша. Там небось охраны сто человек. Ты к своему ди Каприо подойти даже не сможешь.

– Ничего, я смогу… Слушай, Наташ! Одолжи мне твоё свадебное платье на один день.

– Моё свадебное платье? – удивилась подруга. – Зачем оно тебе?

– Я его завтра надену.

– Зачем?

– Неважно…

– Что значит – неважно? – Гостья водрузила локти на стол. – И потом, как ты его наденешь? Во-первых, оно не твоего размерчика, ты в нём утонешь.

– Ничего, я булавками заколю.

– Во-вторых, на улице дождь и грязь, ты его испачкаешь. – Наташа уже была изрядно пьяна.

– Я потом постираю.

– А в-третьих, с какой стати я должна его тебе давать? Красивое, дорогое платье, я его сама шила, столько сил потратила. Я его продать хочу.

– Потом продашь. Одолжи мне его на завтра.

– Да? – подняла бровь подруга. Хмель окончательно ударил ей в голову, и было видно, что она уже плохо соображает. – Ну ладно, бери. Только у меня его с собой нет, оно дома.

– Ключи дай!

– Ключи в куртке, – сообщила Наташа, уронила голову на руки и заснула.

* * *

Хмурое, дождливое утро собственной свадьбы Лена встретила с головной болью. Приподнявшись на подушке, она издала мучительный стон и рухнула обратно в кровать.

– Что? – шевельнулся Сашка, не открывая глаз.

– Голова раскалывается.

Женщине показалось, что он заснул.

– Саша! – раздражённо позвала она.

– Что? – снова шевельнулся тот.

– Принеси мне таблетку – что!

– Сейчас.

Будущий муж медленно спустил ноги с кровати. Кряхтя и вздыхая, невероятным усилием воли он отлепил туловище от матраса и помотал головой, честно стараясь открыть глаза. Глаза не открывались. Сашка потёр их кулаками, широко зевнул и, шлёпая босыми ногами, потопал к дверям спальни. Лена слышала, как он, скрипя ступеньками, спустился вниз по лестнице и затих где-то внизу. Пульсирующая боль била в висок. Наконец скрип ступенек раздался снова. Парень на полусогнутых ногах ввалился в спальню и плюхнулся обратно в кровать.

– Саш! – позвала Лена. – Ты таблетку принёс?

– Какую таблетку? – очнулся тот.

– Я тебя посылала за таблеткой от головной боли! – повысила женщина голос. – А ты где был?

– В туалете, – сообщил Сашка.

– Таблетку принёс?

– Забыл.

– Ты что, издеваешься?! – возмутилась Лена.

– Сейчас принесу.

Парень снова сполз с кровати и, беспрестанно мотая головой, медленно побрёл вниз. Держась за виски, женщина слышала через открытую дверь спальни, как он гремит чем-то на кухне, стучит какими-то дверцами, звенит чашками. Минут через пятнадцать томительного ожидания будущий супруг возник на пороге с ворохом таблеток в руках. Аккуратно выложив их на одеяло, он снова вознамерился прилечь.

– Это что? – каменным голосом спросила Лена.

– Таблетки, – пожал плечами парень. – Ты же просила…

– Я просила тебя принести одну таблетку. Понимаешь, ОДНУ! Зачем ты притащил сюда целую кучу?!

– Ну, ты же не сказала, какую именно. Выбирай сама.

– Не сказала, какую?! Не сказала, какую?!! – Женщина сорвалась на крик. – Ты полгода живёшь со мной и не можешь запомнить, что помогает мне от головной боли?!

– Ну я забыл, – поморщился Сашка. – Зачем так кричать-то?

– Забыл?!!! – Будущая супруга одним махом смела все таблетки на пол. – Интересно, сколько раз тебе надо повторить, чтобы ты наконец запомнил?! Что у тебя с мозгами?! Тупой бар-ран! Цитрамон, слышишь?! ЦИТ-РА-МОН!! От головной боли мне помогает цитрамон!!!

– Да слышу-слышу, чего орёшь? – Парень, моргая, топтался возле кровати.

– А если слышишь, так чего стоишь?! – выплёскивала Лена свой гнев. – Подними таблетки и дай мне то, что нужно! И воды принеси! Как я должна таблетку пить?! Жевать, что ли?!

Тяжело вздохнув, Сашка принялся сгребать с пола упаковки. Найдя нужную, он выдавил одну таблетку и застыл с ней в руке, не зная, куда положить.

– Дай сюда! – протянула Лена ладонь. – Вообще-то нормальные люди кладут таблетку на блюдечко. А ты, придурок, даже чашку не принёс, не то что блюдце!

Парень застыл на корточках, выжидательно глядя на женщину.

– Что ты глазами хлопаешь?! – заорала она ему в лицо. – Ты ещё и глухой, ко всему прочему?! Я сказала – воды принеси!!!

Будущий муж поспешно поднялся и заторопился вниз по лестнице.

– Идиот! – зло бросила женщина ему в спину. Сашка услышал, на секунду замер, но затем продолжил свой путь.

* * *

Этот декабрьский субботний день совершенно не располагал к свадебным торжествам. С самого утра тучи, висящие над городом, сдвинулись настолько низко, что, казалось, ещё чуть-чуть – и они рухнут на землю, придавив всё живое своей свинцовой тяжестью. Дождь усилился. Ледяные острые струи нещадно хлестали по асфальту и серым стенам домов. На улицах не было даже редких прохожих. Немногочисленные местные жители в такую погоду предпочитали отсиживаться дома, в тепле и уюте.

Фыркнув мотором, к остановке подъехал старенький автобус. Двери-гармошки с лязгом раздвинулись и выпустили наружу одинокую худенькую девушку. Поспешно раскрыв зонт и надвинув капюшон куртки на самые брови, она перешла дорогу и направилась к помпезному административному зданию, возвышавшемуся посреди площади. Вымокший донельзя российский флаг над входом здания намотался ветром на древко, и лишь его маленький свободный кончик хлопал о железное гнездо. Установленная рядом высокая новогодняя ель несуразно мигала огнями сквозь дождевую мглу.

Бросив мимолётный взгляд на табличку с надписью «Мэрия», Ира потянула на себя тяжёлую, отделанную деревом дверь. Та неохотно приоткрылась и впустила девушку в большой гулкий холл. Сделав несколько шагов, Ира сняла капюшон и огляделась. В холле не было ни души. Слева от себя она увидела лестницу, ведущую на верхние этажи здания, справа широкие дверные створки загораживали какой-то проём. Постояв в нерешительности, Ира двинулась в сторону дверных створок и толкнула одну из них. Та неожиданно легко поддалась, открыв взгляду длинный коридор, устланный красной дорожкой. На первой же табличке девушка прочитала: «Отдел записей актов гражданского состояния». Что ж, она попала по адресу.

С облегчением вздохнув, Ира двинулась дальше. Теперь предстояло найти туалет.

* * *

– Саш! – раздражённо дёргала плечом Лена. – Саш!

– Ну что?

Жених, уже облачённый в чёрный свадебный фрак, причёсанный и надушенный изысканным мужским парфюмом, с удовольствием рассматривал носки своих дорогих лаковых туфель.

– Помоги! Мне там что-то мешает!

Вздохнув, Сашка поспешил на зов. Невеста сидела у зеркала в роскошном платье оттенка нежной зелени. Над ней хлопотала девушка-парикмахер, сооружая из её светлых локонов замысловатую причёску.

– Посмотри – там, на спине! – недовольно повела Лена лопатками.

Парень нагнулся, пытаясь рассмотреть что-либо в указанном направлении. Молочно-белые плечи его будущей жены были обнажены, а грудь затянута в тугой корсет. Сашка ковырнул ногтем плотно облегающий материал.

– Не знаю, тут всё в порядке, – констатировал он, опасливо косясь на горячие щипцы, которыми Лене завивали волосы.

– Ну как всё в порядке, если там что-то трёт? – фыркнула невеста. – Посмотри получше!

Парень ковырнул материал в другом месте.

– Я не знаю, куда смотреть, – честно признался он. – Снаружи ничего не видно.

– Ну, значит, расстегни крючки и посмотри внутри! – приказала будущая жена.

Жених окинул испуганным взглядом целый ряд мелких крючков, плотно прилаженных друг к другу вдоль её позвоночника. Дотронулся пальцем до одного.

– А как их расстёгивать?

– Саш, обыкновенно! – Лена воздела глаза к небу. – Берёшь и расстёгиваешь! Давай быстрей, а то там уже чешется!

– Нет, – замотал головой парень. – Я не буду. Ещё сломаю что-нибудь. Девушку попроси, – указал он на суетящуюся парикмахершу.

– Девушка занимается своим делом! – рявкнула невеста. – Ей некогда! Что ты, не можешь крючок расстегнуть?!

Сашка снова было приблизился к будущей супруге, но затем отстранился.

– Нет, не могу, – отказался он. – Я их потом обратно не застегну ни при каких условиях. А где другая девушка, которая тебе это платье надевала? Пусть она расстегнёт.

– Та девушка уже уехала! Неужели бы я тебя просила, если бы она здесь была!

Со страдальческим выражением лица жених подступился к устрашающему ряду крючков. Попытался дёрнуть один – тот не поддался.

– Саша! Крючки надо расстёгивать, а не отрывать! – завопила Лена. – Тебя вообще ни о чём просить нельзя! Ерунды сделать не можешь! Мало того, что ты тупой, так ещё и руки из жопы растут!

Будущий муж вспыхнул, как школьник, которого отругали за двойку. Девушка-парикмахер сочувственно посмотрела на него, отложила щипцы и ловко расстегнула несколько верхних крючков на платье невесты.

– У вас тут шовчик чуть отогнулся. Наверное, он мешает, – произнесла она. – Я поправила, теперь мешать не будет.

– Спасибо! – буркнула Лена. Девушка кивнула и застегнула свадебный наряд.

Мадам Штырь помолчала, хмуро сдвинув брови, и снова позвала:

– Саш!

– Что? – устало выдохнул парень.

– Чаю мне налей. Крепкого, чёрного завари.

– Да, хорошо.

– Не пакетик в кипяток засунь, а завари! Слышишь?

– Слышу!

– Завари! Лично для тебя, идиота, третий раз повторяю! Принесёшь пакетик, чашку на голову надену! Давай иди – чего встал?!

Жених покорно поплёлся на кухню.

* * *

Облачаясь в туалете в белое свадебное платье, Ира тихо радовалась, что кроме неё здесь никого нет. Платье было велико размера на четыре. Она закалывала его припасёнными булавками, но наряд всё равно держался плохо. Булавки выскальзывали, материал топорщился со всех сторон. Кроме того, подол был слишком длинным, и девушка постоянно в нём путалась. Несколько раз она чуть не упала, но отказаться от своей затеи ей даже не пришло в голову.

Собственно, и затеи-то никакой не было. Кроме того, чтобы нарядиться невестой и выйти навстречу свадебному кортежу, Ира ничего не могла придумать. Её исстрадавшееся сердце жаждало мести. Но как реализовать это желание, девушка не знала.

Наконец, кое-как приладив платье и фату, Ира удовлетворённо вздохнула. Свою одежду, кроме куртки, она сложила в большую сумку.

«Куда бы её деть?»

О том, чтобы брать сумку с собой, не могло быть и речи. Невеста с баулом будет выглядеть комично, а ей нужен прямо противоположный эффект. Не найдя ничего лучше, девушка решила оставить сумку здесь, в туалете.

Что ж, теперь оставалось только ждать. Прихватив с собой куртку, Ира открыла дверь и направилась к выходу.

Ещё идя по коридору, она услышала приглушённый гул голосов.

В холле была толпа народа. В лицо Иры сразу впилось множество взглядов, и гул слегка притих, но через несколько секунд возобновился снова. Все поняли, что невеста не та, которую они ждут, и перестали обращать на неё внимание. Пройдя сквозь толпу, девушка зябко поёжилась, накинула куртку и решительно вышла на улицу.