Текст книги "У мечты должны быть крылья"

Глава 38

Усадьба мадам Штырь напоминала пчелиный улей. Повсюду сновали рабочие в спецовках, которые копали ямы, замешивали цемент и выкладывали кирпичные стены. С крыши огромными железными птицами слетали листы металлочерепицы, обнажая слегка потемневшие от времени стропила. Возле забора громоздилась куча недавно привезённых фонарных столбов, соседствуя с аккуратно сложенным деревянным брусом, предназначенным для строительства новой кровли. Тут же садовник срезал лопатой дёрн, подготавливая слои почвы для посадки каких-то диковинных растений, бесчисленное количество которых было доставлено во двор усадьбы. Кто-то выкладывал дорожки мраморной плиткой, кто-то устанавливал на крыльце витиеватые кованые перила.

Возбуждённая, раскрасневшаяся Лена в перепачканных краской бриджах и футболке, но с безупречным макияжем и маникюром, стояла перед домом с блестящими от счастья глазами. Она контролировала установку фонтана. Большая круглая чаша уже была забетонирована, сложная система металлических трубочек змеилась по её дну. Рабочий колдовал над подсветкой.

– Вы знаете, – высоким голосом вещала Лена, – я хочу, чтобы струи воды светились поочерёдно то тёплыми, то холодными тонами. Сначала свет посередине должен быть красным, даже малиновым, а по бокам розовым, а потом красный должен меняться на синий, а по краям становиться голубым.

– Всё сделаем, хозяйка, – не выражая никаких эмоций, пробубнил мужчина в спецовке. – Как скажете, так всё и сделаем.

– А можно, чтобы фонтан светился ещё оттенками зелёного? – подумав, спросила мадам Штырь.

– Можно и зелёного.

– А фиолетового?

– Можно и фиолетового.

– Тогда сделайте, чтобы вода подсвечивалась сначала малиновым, потом синим, потом зелёным, потом фиолетовым.

– Сделаем.

– Запомните, именно в таком порядке – малиновый, синий, зелёный, фиолетовый.

– Запомнил.

Рабочего, видимо, ничем нельзя было вывести из себя.

– Мама! – раздался откуда-то голос Веры.

– Ау! – отозвалась та. – Я здесь!

– Мама! – Дочь шла к дому от въездных ворот. – Здравствуй! Тебя просто сразу и не увидишь – столько народу.

– Здравствуй, дорогая! – Вдова жеманно подставила Вере щёку для поцелуя. – А я вот она – руковожу процессом. Если самой лично за всем не следить, такого понаделают, что потом не обрадуешься!

Лена говорила несколько театральным тоном, которого раньше дочь у неё не замечала.

– Как тебе моя задумка с фонтаном? – продолжала мадам Штырь. – Между прочим, он будет цветным и музыкальным. Правда, прелесть?!

– Мам, ты же знаешь, я смогу это оценить, только когда всё будет готово, – дёрнула плечом молодая женщина. – А пока я вижу только развороченный напрочь двор, раздолбанный дом и горы грязи.

– Господи, ну неужели у тебя нет хоть какого-то пространственного воображения?! – воскликнула мать. – Между прочим, фонтан у входа – это самый что ни на есть итальянский стиль! Когда мы включим воду, будет просто чудо! А по бокам от фонтана я хочу поставить несколько статуй – копий работ известных скульпторов. Я уже присмотрела их в каталоге. По выгодной цене, кстати!

– Замечательно, – кивнула Вера.

– Смотри! – активно жестикулировала вдова. – От фонтана до самых ворот пойдёт широкая дорожка, обсаженная туями…

– Туи среди сосен? – вздёрнула брови Вера.

– Ну и что? – поджала губы мать. – Очень даже будет красиво! Дорожку выложу мраморной плиткой. А ворота эти страшные деревянные выкину к чёрту! Вместо них поставлю красивые кованые, выкрашенные чёрной и золотой краской. Сделаю автоматический замок с дистанционным управлением. Представляешь – приезжают гости, я нажимаю кнопочку на пульте, и ворота сами открываются! Гости идут по мраморной дорожке навстречу роскошным статуям и цветному поющему фонтану! И тут к ним выхожу я, хозяйка дома, вся в шелках и драгоценных камнях, благоухающая дорогими духами! И говорю им по-французски: «Бонжур!» Шикарно, правда?

Лена радостно засмеялась.

– Железные ворота? – скептически хмыкнула Вера. – Это как на кладбище, что ли?

– Ну вот! – расстроилась мадам Штырь. – Вечно ты всё испортишь! Ну при чём тут кладбище?! Большие кованые ворота, как в резиденциях королей! Неужели никогда не видела?

Видимо, в отличие от покойного мужа, вдову статус хозяйки усадьбы уже не устраивал. Она явно метила гораздо выше.

– Нет, не видела, – покачала головой дочь. Прищурившись, она поглядела на мать. – Мам, пойдём в дом! Мне надо с тобой поговорить.

– О чём? – Тон Лены мгновенно стал недовольным. Её отвлекали от любимого занятия, и ей это не нравилось.

– Там узнаешь, – не стала вдаваться в подробности молодая женщина.

– Да? Н-ну хорошо! – секунду поколебавшись, согласилась вдова.

Бросив напоследок взгляд в чашу фонтана, она последовала за Верой. Та привела её на кухню, где у плиты что-то сосредоточенно стряпала Егоровна.

– Садись, – пригласила дочь, указывая рукой на стул.

– Только быстро, – проворчала Лена, усаживаясь. – У меня дел по горло.

– Мам! – Вера присела напротив неё. – Мы тут с бабушкой решили с тобой поговорить.

– Ах, с бабушкой! – Мадам Штырь откинулась на спинку стула, переводя взгляд с одной родственницы на другую. – Ну если с бабушкой, тогда я могу представить, о чём будет разговор! По-моему, я уже объясняла вам, что не желаю обсуждать эту тему! Сейчас я просто встану и уйду!

– Ты не желаешь, а мы желаем! – проскрипела Егоровна, тоже усаживаясь за стол. – И попробуй только уйди! Будешь сидеть здесь и слушать! Мы тебе не чужие! Поняла?!

Хозяйка усадьбы сделала кислую мину, но осталась.

– Мам! – начала Вера. – Где сейчас твой хахаль?

– Не смей его так называть! – сверкнула глазами Лена. – У него есть имя!

– Хорошо, – сладко улыбнулась дочь. – Где Александр Антонович?

– Поехал в город, – в тон ей ответила мать. – Ему надо послать в Москву заявление об увольнении. А зачем он тебе?

– Мне он совершенно не нужен! – Из голоса Веры исчезла сладость. – Я просто хочу поговорить с тобой без него.

– Что ж, тебе повезло – его нет.

– Замечательно! – произнесла дочь. И тут же напряглась: – Мам! Скажи нам с бабушкой, что происходит?

– А что происходит? – деланно удивилась Лена.

– Ты считаешь, ничего? – всплеснула руками Вера. – Ты мужа похоронила две недели назад! Девять дней только-только было! Помнишь, надеюсь?!

– Помню. Что дальше?

– Что дальше? – Голос дочери постепенно повышался. – Что дальше, она спрашивает! Ба, ты слышала?!

– Слышала, – ответила Егоровна, уперев колючий взгляд во вдову. – Я всё слышала.

– Нет, мы бы ещё выдержали, если бы ты просто не носила траур! – закипятилась молодая женщина. – Ходишь размалёванная, как престарелая кукла Барби – ладно, бог с тобой! Мы бы выдержали, если бы ты просто разбомбила весь дом, кирпича на кирпиче не оставила! Мы бы ещё это выдержали, мам! Но ты притащила этого… этого…

– Ну говори-говори! – подзадорила её мать. – Кого? Не стесняйся!

– Да, где ты его взяла вообще?! – взорвалась Вера. – На какой помойке?! Я даже определения для него подобрать не могу – альфонс, малолетка! Он же тебе в сыновья годится! Урод, блин!

– Ну насчёт урода ты погорячилась, – усмехнулась Лена. – Твоему бы мужику такую внешность, ты бы сразу по-другому запела.

– Что?! – вытаращила глаза дочь. – Мам, Петьку моего не трогай, ладно?!

– Я же говорила, она умом тронулась, – произнесла Егоровна и недовольно поджала губы. – Крыша совсем поехала. Вчера бабу какую-то привела – слышь, Вер?! Говорит: «Мама, теперь эта женщина вместо тебя на кухне готовить будет». Я их как шуганула обеих! Ещё чего не хватало – чтоб по моим кастрюлям какая-то шваль лазила!

– Да пожалуйста! Можешь умереть возле этой плиты! – дёрнула плечом мадам Штырь. – Я хотела, как лучше – путёвку тебе в санаторий купила. Чтобы ты отдыхала и больше ни о чём не заботилась.

– Ага, сбагрить меня решила! – закивала Егоровна. – Чтобы с хахалем обжиматься сподручней было, чтоб не мешал никто!

Лена зло сверкнула глазами в её сторону.

– Мам! – снова взяла слово Вера. – Ты хоть понимаешь, что ты ведёшь себя неприлично?! НЕ-ПРИ-ЛИЧ-НО! Весь город тебя обсуждает! Я уже не знаю, как знакомым в глаза смотреть! Пальцами все тычут – гляди, гляди, вон она пошла!

– Ты считаешь, что все в тебя тычут из-за меня? – подняла брови мать.

– А из-за кого?! Ты знаешь, что о тебе люди говорят?! Что ты сама мужа отравила, чтобы завод себе захапать! Захапала, а теперь денежки просаживаешь и с молодым любовником развлекаешься! Каково мне такое слушать, как ты считаешь?!

– А ты не слушай, – невозмутимо ответила Лена. – Заткни уши.

– Уши заткнуть, говоришь… – Дочь откинулась на спинку стула. – А ты сначала расскажи нам с бабушкой, почему Степана Васильевича так быстро похоронили, а? В субботу человек умер, а во вторник его уже закопали. Через два дня, получается. Не рановато ли? Почему не сделали вскрытие? Почему не завели уголовное дело? Ведь он умер не дома, не в больнице, а вообще непонятно где и при невыясненных обстоятельствах! Почему ты избежала всех стандартных процедур, мам? Ответь! Нам с бабушкой это очень интересно.

– Ты подозреваешь меня в убийстве? – усмехнулась вдова. – Хороша дочка. Вот спасибо на добром слове.

– А что мне ещё остаётся делать?! – возмутилась Вера. – Я вообще тебя не узнаю, мама! Ты очень сильно изменилась, причём не в лучшую сторону. Ты никогда такой не была!

– Какой – такой?

– Не знаю! Циничной, равнодушной. Плюёшь на всех! Что могло так на тебя повлиять, что ты такой стала?

– Как – что? – вместо Лены сказала Егоровна, сложив руки на груди с всезнающим видом. – Денежки, конечно! Огребла наследство – вот и осмелела. Раньше пикнуть не могла. Всё боялась, что ей Степан пинка под зад даст и она полетит, как фанера над Парижем. А теперь чего бояться? Теперь она богатством распоряжается, может себе всё позволить. Не зря говорят – в тихом омуте черти водятся. Вот и мать твоя тихая-тихая была, а потом взяла – и чёртом обернулась.

Вдова покосилась на Егоровну, но ничего не сказала.

– Так что, мам? – Вера вернулась к волнующей её теме. – Поведай нам, кто убил Степана Васильевича!

– Никто. – Мадам Штырь глубоко вздохнула. – Никто его не убивал. Он умер от инсульта.

– И что, есть медицинское заключение? Результаты вскрытия? – допытывалась дочь.

– Всё есть. Могу принести и показать, если хочешь.

– Неси! – заявила Вера.

– Хорошо. – Лена поднялась из-за стола, метнув на родственниц недобрый взгляд. Удалившись на второй этаж, она появилась через несколько минут с бумагами в руках.

– На, читай! – швырнула она их дочери.

Вера подхватила листки и жадно впилась в них глазами.

– Восемнадцатое июня, – озвучила она дату, проставленную на документе. – Восемнадцатого июня было воскресенье. Вскрытие делали в выходной день?

– Значит, в выходной день, – ответила вдова. – Всеми процедурами занимался Вахак Зурабович, а для него люди работают в любое время. Впрочем, в детали я не вникала. Если хочешь, позвони ему и спроси, как было дело.

Вера забегала глазами по строчкам.

– Смерть наступила вследствие обширного инсульта… – бормотала она. – Кровоизлияние в мозг… Ну, ладно… – Дочь с сомневающимся видом отложила бумаги. – Допустим, я поверила… Хорошо! Будем считать этот вопрос исчерпанным. Но другая тема остаётся актуальной.

– Какая?

Вера положила локти на стол и склонилась поближе к матери.

– Какого чёрта ты притащила в дом этого кобеля? – прошипела она.

– Это моё личное дело, – с каменным выражением лица ответила мадам Штырь.

– Согласна, – продолжала шипеть дочь. – Если у тебя свербит в одном месте, это твоё личное дело. Но хоть какие-то приличия можно соблюсти? Траур надо держать год! Понимаешь – год, мам! Хотя бы внешне, хотя бы для чужих глаз, чтобы люди о тебе не сплетничали! Если тебе так охота спать с любовником, спи с ним где-нибудь, где никто не видит! В дом-то его зачем было тащить?! Напоказ выставлять перед всем честным народом?!

– Не смей со мной так разговаривать! – В голосе Лены послышались грозные нотки.

– А я смею! – снова взорвалась Вера. – Смею, мам! Потому что ты позоришь всю нашу семью! Мне стыдно, что у меня такая мать! Ты не то что год, ты сорок дней даже не подождала! Ещё душа Степана Васильевича на небо не улетела, а ты уже тут… занимаешься чем ни попадя. Представляешь, что он чувствует, когда всё это видит?

– Душа улетает на небо на третий день, – спокойно возразила мать. – А между девятым и сороковым днём ангелы показывают душе Ад. Там сейчас Степан и находится и, думаю, не выйдет оттуда никогда. И вряд ли ему оттуда видно, как я сейчас живу. А если даже и видно, то мне на это наплевать. Он достаточно поиздевался надо мной при жизни, я имею полное право ему отомстить после смерти.

– Я ж говорю, умом тронулась, – снова поджала губы Егоровна. – Мстить она надумала покойнику. Вер, может ей врача вызвать, а?

– Ага, гинеколога, – съязвила Вера. – Чтобы одно место зашил.

– Заткнись! – сквозь зубы процедила вдова. – Прибью за такие слова!

– А мне не страшно, – прищурилась дочь. – Мне тебя жалко, мам! Неужели ты считаешь, что этот малолетний кобель тебя любит? Да ты старая для него! Ста-ра-я! Он деньги из тебя вытряхнет и смоется в свою Москву. А ты и концов его не найдёшь…

– Так! – обрвала её Лена. – Всё! Я не хочу больше это обсуждать! Тема закрыта!

– Да найди себе лучше подходящего мужика! – не унималась Вера. – Если уж тебе неймётся! Но не сейчас, а потом, через год! Пожилого, денежного! Чтобы на твоё состояние рот не разевал, а своё имел! Чтобы в люди можно было с ним выйти, чтобы смотрелся солидно! Ну зачем тебе этот щенок, мам?! Противно глядеть! Смеются все!

– Заткнись, я сказала! – оглушительно рявкнула мать. Опешившая дочь мгновенно замолкла.

– Вы обе, – тихо, но весомо произнесла мадам Штырь, – не понимаете одной простой вещи. Сейчас у меня столько денег, что ни одна тварь не сможет себе позволить надо мной смеяться. Ни одна! Теперь у меня есть возможность сгноить любого, кто только попробует это сделать. И я хочу, – нет, я требую! – чтобы вы это тоже себе уяснили. Тема моей личной жизни обсуждению не подлежит, в том числе и вами. Сегодня был последний раз. И если впредь хотя бы одна из вас позволит себе открыть рот в мой адрес… Это касается и тебя, мама! Хорошим это для вас не закончится! Я понятно объяснила?

Вера с Егоровной ошарашенно поглядели друг на друга.

– Я понятно объяснила? – повысила голос Лена.

Родственницы продолжали молчать.

– Хорошо, можете не отвечать. Так вот, любопытных ввожу в курс дела. Саша будет жить здесь, нравится это вам или нет. Будет жить здесь, и точка! Столько, сколько я посчитаю нужным. – Вдова сделала ударение на слове «я». – Вы, если хотите, тоже можете жить здесь. А если вам обеим что-то не нравится, катитесь к чёрту в городскую квартиру! Можете вообще не появляться до конца жизни – мне на это наплевать. И за деньгами не приходите! Но повторяю: если хотите, можете жить здесь, для всех я сделаю комнаты. К Саше я требую относиться, как к члену нашей семьи! Любые выпады в его адрес будут мной пресечены, а виновные наказаны. И вообще, теперь вам придётся привыкнуть, что в доме хозяйка – я. Я буду всем распоряжаться, всё решать, и моё слово будет последним! А вам придётся подчиняться, хочется вам этого или нет! Я всё сказала!!!

Громыхнув стулом, Лена встала и вышла из кухни. Переглянувшись, Вера с Егоровной так и не смогли издать ни звука.

В тишине кухни стало слышно, как на улице, гремя какими-то железками, переговариваются рабочие.

Бабушка пришла в себя первой. Кряхтя, она поднялась и заняла привычное место у плиты.

– Голубцов надо натушить, – пробубнила она. – Обед уже скоро.

Посмотрев на бабку долгим взглядом, Вера схватилась за голову.

– Ба! – позвала она. Егоровна не обратила внимания.

– Баба Тань! – повысила голос внучка.

– Ну? Чего тебе? – не оборачиваясь, отозвалась та.

– Какие голубцы, баба Тань?

– Обычные, капустные. А ты чего – долму хочешь?

– Ничего я не хочу, – вздохнула Вера. – Пойду я, ба.

– Куда?

– На улицу.

Медленно встав из-за стола, молодая женщина вышла во двор. Там мать, как ни в чём ни бывало, наблюдала за рабочими, оборудующими фонтан.

– Так что там насчёт фиолетовой подсветки? – интересовалась она.

– Мам! – позвала её Вера. – Мам!

– Что? – откликнулась Лена, не отрывая взгляда от бетонной чаши.

– А когда наша с Петей комната будет готова?

– Съездила бы обои сначала купила, а потом спрашивала, – невозмутимо ответила мать.

– Денег дай! Обои в магазине бесплатно не раздают.

Блеснув глазами, вдова отправилась в дом за кошельком. Вернувшись, отсчитала внушительную стопку купюр. В это время из её кармана раздался мелодичный звон.

– Алло! – произнесла Лена, вытащив сотовый телефон. – Да, Вахак Зурабович. Да, конечно, здравствуйте! Сейчас открою, подождите минутку.

Отключив связь, вдова отправила телефон обратно в карман.

– Ты уже с сотовым ходишь? – Вера проследила за её движениями ревнивым взглядом.

– Хожу. Хочешь, и ты себе купи. Дать тебе ещё денег?

– Не знаю, – замялась дочь. – А вообще давай, куплю. Почему нет?

В сумку Веры перекочевала ещё одна пачка денег.

– А может, я и Пете куплю? – осторожно спросила молодая женщина.

– Купи и Пете, – великодушно согласилась мать. Третья пачка купюр уютно устроилась в сумке Веры.

– Ладно, мам, тогда я поехала. Пока! – засобиралась дочь.

– Пойдём, провожу тебя до ворот. Там Вахак Зурабович ждёт, надо ему открыть.

Мирно беседуя, родственницы направились к выходу с приусадебного участка.

* * *

– Здравствуйте, моя дорогая Елена Вячеславовна! – Кавказец, как всегда, белоснежный и элегантный, приветственно улыбнулся. – Прекрасно выглядите, несмотря ни на что!

Пропустив мимо ушей двусмысленный комплимент, Лена тоже улыбнулась.

– Здравствуйте, уважаемый Вахак Зурабович! Рада вас видеть.

Вдова намеренно употребила слово «уважаемый» вместо «дорогой», намекая на то, что хочет держать между мужчиной и собой определённую дистанцию. Кавказец это почувствовал.

– И я рад, – произнёс он, слегка наклонив голову и окинув женщину изучающим взглядом. – Но, знаете, я не просто так приехал, у меня к вам разговор. Может, проводите меня в дом?

– Конечно, пройдёмте, – с готовностью согласилась Лена. – Только там у меня разруха. Ремонт небольшой затеяла, вы уж извините.

– Ничего страшного.

Вахак Зурабович зашагал по направлению к усадьбе, внимательно разглядывая окружающую обстановку.

– О! – воскликнул он. – Вы устанавливаете у входа фонтан! Прекрасная задумка! А эта мраморная плитка для чего?

– Я выкладываю ею дорожку от ворот до дома, – ответила Лена.

– Да? – Мужчина приостановился и развернулся, что-то прикидывая. – Хочу представить, как это будет, – прокомментировал он свои манипуляции. – По-моему, замечательно. Только, мне кажется, возле фонтана надо ещё поставить несколько статуй. Я видел нечто подобное в Италии.

– Именно так я и сделаю, – кивнула вдова. – Я даже статуи уже заказала по каталогу.

– Правда? – удивлённо поднял брови Вахак Зурабович. – Вы меня не разыгрываете?

– Нисколько.

– Поразительно! Оказывается, у нас с вами вкусы совпадают. Да, Елена Вячеславовна?

– Просто мы смотрим одни и те же каталоги, – осадила его мадам Штырь. – Других, видимо, в нашем городе нет.

Миновав рабочих, занятых строительством эркера, Лена проводила кавказца в дом.

– Вы превратили своё жилище в стройплощадку, – усмехнулся мужчина. – Не тяготит?

– Напротив, я себя прекрасно чувствую. Хотите кофе? – спросила вдова.

– Спасибо, не надо. У меня мало времени. Я присяду, с вашего позволения? – Гость прошёл в комнату и сел в кресло.

– Конечно! Я вас слушаю. – Мадам Штырь села напротив.

– Елена Вячеславовна, – произнёс Вахак Зурабович. – Я вижу, что вы достаточно оправились от постигшей вас утраты, чтобы заниматься делами. Поэтому я счёл возможным приехать сюда и спросить вас напрямую: когда вы намереваетесь начать процедуру вступления в права наследования?

– В течение шести месяцев со дня смерти мужа, – пожала плечами Лена. – Как положено по закону. А почему, собственно, вас это интересует?

Кавказец картинно изогнул одну бровь и, сцепив пальцы холёных рук, холодно спросил:

– А вы, дорогая Елена Вячеславовна, считаете, что меня не должно это интересовать?

– Считаю, что не должно, – в тон ему ответила вдова. – Нет, ну, конечно, вы мне очень помогли с похоронами и со всем прочим. Спасибо вам за это большое. Но со своим наследством я разберусь сама!

– Вы в этом уверены?

– Уверена.

Лицо мужчины заметно напряглось, но он справился с собой и улыбнулся.

– А хотите, я помогу вам? – спросил гость. – У меня есть очень хорошие юристы. Давайте я поручу им заняться этим делом. Вам не надо будет бегать по нотариусам, по каким-то конторам или, не дай бог, по судам. Тем более у вас и времени, как я вижу, на это нет. Вон вы какую стройку развернули! Компетентные люди всё сделают вместо вас, быстро и юридически грамотно. Вам останется только прийти и получить документы о собственности.

– Вы знаете, Вахак Зурабович, я найду время, чтобы заняться наследством, не беспокойтесь, – мягко произнесла мадам Штырь. – Спасибо, вам, конечно, ещё раз, но просить вас о помощи больше не смею. Я и так доставила вам массу хлопот. Извините!

В глазах кавказца мелькнуло недовольство.

– А может быть, вы всё-таки подумаете над моим предложением? – спросил он.

– Что тут думать? Я всё уже решила.

– Ну что ж. – В голосе гостя зазвенел металл. – Тогда рассмотрим этот вопрос с другой стороны.

Вдова почуяла недоброе, но не подала вида.

– Я был на заводе, – произнёс Вахак Зурабович. – говорил с господином Курдюковым. Знаете такого?

– Конечно, – кивнула Лена. – Он временно исполняет обязанности директора.

– Замечательно. Так вот, господин Курдюков поведал мне одну историю.

– Какую?

– Что вы, дорогая Елена Вячеславовна, чуть ли не каждый день приезжаете в бухгалтерию завода и забираете из кассы все деньги подчистую. Это правда?

Вдова закусила губу.

– Ну, в общем, да, – произнесла она. – А что, собственно, в этом такого? Это мой завод, и все его доходы принадлежат мне.

– В том-то и дело, что пока ещё он не ваш, золотая вы моя, – ощерился кавказец. – Вашим он станет лишь через шесть месяцев, когда вы вступите в права наследования. А до этого времени распоряжаться ни заводом, ни его доходами вы не имеете права.

Женщина растерянно хрустнула пальцами.

– Откуда вы это взяли? – спросила она.

– Из закона. Я хорошо знаю законодательство, моя дорогая. Советую и вам почитать на досуге Гражданский кодекс. Так вот, я дал распоряжение господину Курдюкову не давать вам больше денег. И вообще, не пускать вас на территорию завода. В конце концов, это закрытый объект и посторонним там не место.

– Я не посторонняя! – возразила Лена, заметно побледнев.

– Вот когда покажете господину Курдюкову документы о собственности с вписанным туда вашим именем, тогда будете не посторонняя. А пока – увы – очень жаль. Кстати, вы уверены, что действительно являетесь наследницей собственности вашего покойного мужа? Или может случиться, что он оставил завещание в пользу кого-нибудь другого?

Вдова ошарашенно молчала.

– Что ж, это всё, что я хотел вам сказать. До свидания! – решил откланяться Вахак Зурабович и, слегка усмехнувшись, встал с кресла.

– Подождите! – вскрикнула мадам Штырь. Губы её затряслись. – Подождите!

Кавказец застыл с вопросительным выражением лица.

– Подождите, пожалуйста, – уже тише попросила женщина. – Извините, Вахак Зурабович, я была не права.

– Так! Вот это мне гораздо больше нравится. – Гость сел на прежнее место и закинул ногу на ногу. – Вы передумали?

– Я… Мне… Мне нужны деньги, – пролепетала вдова. От её самоуверенности не осталось и следа.

– Деньги всем нужны, – философски заметил кавказец.

– Мне надо расплачиваться с рабочими, я заказала кучу стройматериалов, мебель… У меня дочь с зятем не работают и мама… И брату надо помогать!

– У всех свои проблемы, – пожал плечами Вахак Зурабович. – Поумерьте аппетиты. Прекратите стройку, перестаньте содержать родственников. А то развели толпу дармоедов! Кстати, вы забыли упомянуть ещё одного – вашего молодого любовника! Недавно ведь ещё и он прибавился, если я не ошибаюсь?

– Да, – нехотя подтвердила мадам Штырь.

– Он-то вам зачем, скажите на милость? Шантажист-неудачник… А вы его под крылышко взяли. Не опрометчиво ли?

– Разрешите мне брать на заводе деньги, – игнорируя выпады в свой адрес, попросила Лена.

– Я же вам сказал – по закону не положено! – последовал ответ.

– Как же мне быть? – прошептала вдова.

– Давайте договариваться, – предложил кавказец, сверля женщину взглядом. – Или мои юристы занимаются вашим наследством, или вы остаётесь без средств.

Мадам Штырь сделала глубокий вдох.

– Хорошо, – помолчав, глухо произнесла она. – Пусть приезжают ваши юристы.

– Они уже здесь, – улыбнулся Вахак Зурабович. – Ждут в моей машине. Сейчас я их вызову, а вы пока несите все документы о собственности на завод.

– Документы? – Лена судорожно закашлялась.

– Да, конечно. – Кавказец вытащил сотовый телефон и нажал клавишу вызова.

– Вы их заберёте?

– Да. Георгий, Руслан! – произнёс мужчина в трубку. – Зайдите в дом.

Вахак Зурабович отключил связь и наткнулся на пристальный взгляд хозяйки дома.

– Что? – поднял он бровь.

– Вы хотите забрать документы о собственности на завод? – повторила Лена свой вопрос.

– Естественно. Без них невозможно будет осуществить никаких операций.

– Вы думаете, я полная дура? – дрогнувшим голосом произнесла женщина. – Вы заберёте у меня документы, и больше я их никогда не увижу. У меня не будет ни денег, ни завода!

– Послушайте, Елена Вячеславовна, – поморщился кавказец. – Если бы я хотел сделать то, что вы сейчас говорите, я бы просто дал вам по голове чем-нибудь тяжёлым и обыскал дом. Это было бы намного проще, чем сидеть тут и вас уговаривать.

– Тогда почему вы этого не сделали?

– Потому что в мои планы не входит отбирать у вас предприятие. Пока, во всяком случае. Я собираюсь выдвинуть вам ряд условий по поводу распоряжения его доходами. Надеюсь, у вас хватит ума на них согласиться. А вот если вам взбредёт в голову отказаться от моих предложений или, того хуже, встать мне поперёк дороги… Тогда, боюсь, мне придётся пойти на крайние меры!

На пороге комнаты возникли два молодых человека в старательно отглаженных костюмах. Они были настолько одинаковыми, что даже показались Лене близнецами. Мужчины замерли, ожидая приказаний.

– Ну так что, несёте документы? – спросил Вахак Зурабович у вдовы.

– Я хочу гарантий, – ответила мадам Штырь.

– Каких?

– Не знаю! Но я должна быть уверена, что вы меня не обманете…

У женщины начали трястись поджилки, но она старалась держать лицо.

– Послушайте, – наклонился к ней кавказец. – Сейчас закон на вашей стороне. Вы– единственная наследница всего имущества вашего покойного мужа. Детей у него нет, родители давно умерли. Завещания он не оставил. Какие вам ещё нужны гарантии?

– Не знаю, – прошептала Лена.

– Не в моих правилах бодаться с законом, если этого можно избежать, – изрёк Вахак Зурабович. – И в вашем случае я не буду этого делать.

– Тогда зачем вы здесь? – подняла глаза вдова.

– Я же сказал, – усмехнулся кавказец, – я собираюсь выдвинуть вам свои условия по поводу распоряжения доходами от деятельности завода.

– Вы хотите распоряжаться моими деньгами? – вырвалось у Лены.

– Конечно! – В голосе мужчины сквозила неприкрытая ирония. – Неужели вы до сих пор этого не поняли?

– А если я буду возражать? – предприняла вдова последнюю, отчаянную попытку сопротивления.

– Господи, что ваш покойный муж, что вы. Пока наглядно не продемонстрируешь, ничего не понимаете… – Жора! – Вахак Зурабович подал знак одному из мужчин. Не успела Лена перевести на него взгляд, как услышала тихий сухой щелчок. Подобных звуков она не слышала никогда в жизни и даже не успела понять, что это. Но, когда в следующую секунду она наткнулась глазами на железное дуло пистолета, направленного ей прямо в лицо, понимание пришло мгновенно. Страх, до этого плескавшийся где-то на дне желудка, горячей волной ударил в голову. Лена почувствовала, как мелкой, противной дрожью затряслись руки и ноги, а сердце гулко заухало, как паровой молот. Уши заложило, и сквозь эту вязкую вату вдова вновь услышала холодный и спокойный голос кавказца:

– Я хочу, дорогая Елена Вячеславовна, чтобы вы уяснили себе, кто настоящий хозяин в этом городе! И не пытались противостоять – всё равно проиграете. Ваш муж в своё время расплатился за непонятливость здоровьем. Также он выплачивал мне по пятьдесят тысяч долларов каждый месяц. Вам я назначаю ежемесячные выплаты в размере шестидесяти тысяч долларов. И полный контроль за всей деятельностью предприятия. Укроете что-либо – выплаты увеличатся до семидесяти тысяч долларов. Так что не советую проявлять излишнюю прыткость. Вступлением вами в права наследования будут заниматься мои люди, иначе я вам не гарантирую вообще ничего. Напомню, что в крайних случаях я всё-таки поступаюсь своими принципами – слишком смелых и ретивых убираю с дороги. Теперь вам всё понятно, моя дорогая?

– Да, – хрипло произнесла Лена. Ставший непослушным язык плохо двигался. – Понятно.

– Ну, вот и отлично. Несите документы. Жора, можешь убрать «игрушку».

С трудом встав на подгибающихся от страха ногах, вдова отправилась за бумагами. Жора двинулся было за ней, но хозяин жестом остановил его:

– Оставь! Никуда она не денется.

Через несколько минут Вахак Зурабович уже держал в руках вожделённую папку с документами.

– Руслан! Проверь, всё ли на месте.

Мужчина в отглаженном костюме взял папку из рук кавказца и принялся медленно перелистывать страницы, вчитываясь в каждый лист. Лена неприязненно за ним наблюдала.

– Можно задать вам вопрос? – обратилась она к своему новому покровителю.

– Можно, – милостиво разрешил тот.

– Почему Степан платил пятьдесят тысяч долларов, а я должна платить шестьдесят?

Вахак Зурабович внимательно посмотрел на женщину, сложил руки на груди и усмехнулся.

– Инфляция, моя дорогая. Плюс наказание за вашего молодого любовника! За страсть надо расплачиваться, дорогая Елена Вячеславовна. Если бы вы остались на моей стороне, всё было бы по-другому. Но вы захотели от меня избавиться и теперь будете за это платить!

– Вы обложили меня, как волка, – глухо произнесла вдова.

– А вы как думали? – продолжал усмехаться кавказец. – Считали, что сорвали куш и можно жить припеваючи? Надеялись устроить себе рай на земле? Что ж, устраивайте. Только за несколько иные деньги, чем вы рассчитывали. Предательства я не прощаю!

– Всё в порядке, – подал голос то ли юрист, то ли бандит. – Все бумаги на месте.

– Хорошо. Паспорт ещё свой принесите, солнце моё, – обратился Вахак Зурабович к Лене.