Текст книги "История России"

После смерти Александра свои кандидатуры перед ханом выдвинули Андрей и Ярослав – братья великого полководца и дипломата. Выбор ордынского правителя пал на последнего. 1260—1270-е годы – время правления Ярослава, а затем его брата Василия, отчиной которого была Кострома, ознаменовались постоянной борьбой между князьями за Новгород и усилением зависимости от Орды. Монголы начинают участвовать в военных мероприятиях русских князей не только внешних, но и внутренних междоусобицах; появляются сведения о баскаках – чиновниках, которые размещались в важнейших центрах Руси и о «великом баскаке владимирском».

Все эти явления расцвели пышным цветом в последние десятилетия злополучного для Руси столетия. В 1277 году великим князем стал сын Невского – Дмитрий Переяславский. Он правил спокойно в течение нескольких лет, но уже в 1281 г. его брат Андрей Александрович из Городца приводит из Орды огромную рать и начинает разорять волости Суздальской Руси. Дмитрию пришлось бежать, но вскоре он возвращается, а Андрей отправляется за новой татарской ратью, с которой разоряет русскую землю.

Дмитрий также обращается за помощью в Орду. Дело в том, что в Орде установилось двоевластие: ордынскому правителю противостоял Ногай – правнук Джучи по младшей ветви рода. В конце 1280—1290-х гг. развернулась ожесточенная междоусобная борьба. Ногай поддержал Дмитрия и последнему удалось, оттеснив брата, стать не только великим князем, но и утвердиться в Новгороде.

Впрочем, вскоре Андрей вернулся на Русь с уже третьим монгольским войском. На этот раз, объединив усилия нескольких князей, Дмитрий смог отбить натиск брата. Но в 1293 г. Андрей еще раз привел монголов – «Дюденева рать» была одной из самых опустошительных и страшных: был разорен Владимир и еще 14 городов и волостей. Дмитрий лишился великого княжения и вскоре умер, передав свой родной Переяславль сыну.

Все десять лет своего правления Андрей в основном посвятил борьбе за Переяславль, на который он, как ему казалось, имел право и который имел важное экономическое и стратегическое значение. После его смерти в 1304 г. началась борьба уже между московским и тверским князьями.

Смута конца XIII в. не случайно в последние десятилетия привлекает историков. Это очень интересные события, в которых как в своеобразном узле переплелись прежние социальные и политические отношения и зарождающиеся новые. Перед нами по-прежнему, как это было в Киевской Руси, борьба городских общин между собой. По-прежнему идут процессы волостного дробления, формирования новых городов-государств. Но князья занимают уже явно более самостоятельную позицию, больше отрываются от общин. Одна из важнейших причин этого – влияние Орды.

Между русскими землями и Ордой устанавливается система отношений, которая характеризуется определенными элементами политической и экономической зависимости и определяется обычно в историографии как «монгольское иго». Глубокую архаику взаимоотношения сторон в рамках ига убедительно обосновал петербургский ученый Ю.В. Кривошеев. Систему русско-монгольских отношений он рассматривает с позиций концепции «дарений», разработанной М. Моссом. Обмен в форме дарения с точки зрения этой концепции универсален для архаических обществ и наиболее существенным в нем является компенсация, т. е. возврат. С этой точки зрения, «дарения» в традиционном обществе встают в один ряд с потлачем, престижными пирами и другими институтами, некоторые из которых мы наблюдали и в Киевской Руси. В этот ряд встают и ярлыки, которые выдавались ханами, и купля-продажа городов. Сама передача ярлыков сопровождалась ярким и полисемантичным архаическим ритуалом.

Иго во многом конкретно повлияло на ход русской истории, но главное – окончательно повернуло Русь лицом к Востоку, оторвало Северо-Восточную Русь от остальных русских земель и во много раз увеличило специфику развития Руси по сравнению с Западной Европой. Иго повлияло на Русь не сиюминутно, а пролонгировано, с большой «оттяжкой». Именно монголы создали тот своеобразный характер власти в России, который можно вслед за Р. Уортманом определить как «сценарий завоевания». Он был передан московским князьям, а от них перешел к царям и т. д.

Экспансия Запада. Александр Невский

В XIII веке резко усиливается угроза с Запада. Нельзя рассматривать эту угрозу узко и сводить к нескольким нападениям противника и ответным действиям русских. В ходе продвижения на восток западноевропейских народов, прежде всего германцев, были сметены с лица земли многие славянские племена, от которых мало что осталось. Это относится в первую очередь к полабо-прибалтийским славянам – во второй половине XII в. многие из этих племен были покорены и уничтожены. Но рыцарям этого было мало.

Завоевание восточноевропейских земель производилось силами рыцарских орденов, которые зародились и получили развитие в ходе известных крестовых походов. В начале XIII в. оплотом немецкой экспансии становится город Рига, который из поселения ремесленников и купцов превратился в центр транзитной торговли с соответствующими строительными традициями немецких средневековых городов.

Неподалеку от Риги был основан новый духовно-рыцарский орден по образцу и подобию тамплиеров – fraters militiae Christi de Livonia, более известный как Орден меченосцев. Это было небольшое рыцарское братство, состоявшее почти исключительно из выходцев из Вестфалии и преследовавшее цель христианизации Ливонии. Огнем и мечом стали рыцари обращать в католическую веру язычников и схизматиков, т. е. православных. Земли предков современных эстонцев и латышей (эстов, куршей, земгалов, латгалов) были довольно быстро покорены рыцарями. Ослабляла Орден меченосцев ожесточенная борьба с рижским епископом, который претендовал на гегемонию в отношениях с «братьями».

Вскоре появилась и еще одна рыцарская сила. Тевтонский (Немецкий) орден возник в ходе крестовых походов в Палестине, где вскоре рыцарям стало совершенно нечего делать, да и арабы не давали покоя. Орден перебрался в Европу, где в конечном итоге оказался на польско-прусском пограничье, поддерживаемый малопольским князем Конрадом Мазовецким.

Здесь началось наступление на пруссов – народ балтской языковой семьи, обращение которых быстро превратилось в порабощение, а затем и в физическое уничтожение. В своей «благородной» деятельности рыцари получили поддержку со стороны римских пап, издававших соответствующие буллы, и со стороны императоров Священной Римской империи. В 1226 году император Фридрих издал роскошную Золотую буллу из Римини, в которой утверждал права и земли рыцарей.

После поражения от литовцев Орден меченосцев стал под протекторат Тевтонского. Рыцарские ордена – военно-религиозные организации – были огромной силой. Во главе Ордена стоял магистр, который правил, опираясь на коллегию комтуров. В городах, живших на основе городового немецкого права, сидели наместники – фогты. Костяк орденов составляли «братья» – рыцари, опытные, закованные в броню воины. Им прислуживали «братишки» (почти буквальный перевод с немецкого) – менее привилегированные и богатые члены «братства», которые в ходе военных действий сражались обычно в пешем строю. Ордена постоянно пополнялись живой силой – отовсюду сюда устремлялись любители славы и добычи.

Не остались в стороне и представители северной, скандинавской ветви германских народов. Датчане в 1219 г. основали сильную крепость Ревель (Таллинн) и захватили близлежащую территорию. Но еще более активны были шведы. Уже в середине XII в. между Новгородом и Швецией начались конфликты из-за территории современной Финляндии. На юго-западе обитало племя суоми, которых на Руси называли «сумь». Внутренние области южной Финляндии населяло другое большое племя – хеме, или по-древнерусски «емь». С этого племени брал дань Новгород, с тревогой наблюдавший шведскую экспансию на эти земли, сопровождающуюся возведением крепостей, введением шведского законодательства и распространением католичества.

От шведов исходила и прямая военная угроза русским землям. Целый ряд шведских походов венчается экспедицией 1240 г., когда в русские земли вторгся флот шведского короля Эрика Леспе под командованием ярла Биргера. В Новгороде, получив известие о продвижении шведов, решили, что целью их является Ладога. Александр Ярославич быстро собрал войска и двинулся к Ладоге, но шведов там не оказалось.

У шведов были другие цели, о которых вскоре князю сообщил старейшина подчиненного Новгороду племени ижора – Пелгусий. Шведы хотели обосноваться в устье Невы – чрезвычайно важном в стратегическом отношении месте Прибалтики. Планировалось строительство опорной крепости – такой же, какие строились на территории Финляндии.

Предупрежденный старейшиной Александр «в мале дружине» пошел к месторасположению шведов. Водным путем – по Волхову и далее через Ладогу в Неву – отправился другой отряд новгородских воинов. По мнению ряда историков, Александр приказал своим воинам, плывшим на кораблях, сойти на берег на значительном расстоянии от шведского лагеря. После этого он неприметно, лесом подвел свое собравшееся воедино войско к месту сражения. Неожиданная и яростная атака решила судьбу битвы. Часть шведов бросилась на корабли, другие пытались переправиться на другой берег Ижоры. Биргер пытался организовать сопротивление, построив оставшихся в боевые порядки, но ряды шведов были смяты мощным натиском русских. Единственное, что удалось сделать шведам – это добраться-таки до своих кораблей, погрузить на них тела погибших и поспешно ретироваться.

По мнению некоторых историков, битва – «не более чем очередное столкновение между шведскими отрядами и новгородскими оборонительными силами» (Дж. Феннел). Сражение, действительно, не назовешь грандиозным, но, во-первых, надо учитывать, что когда речь идет о потерях, то в летописи перечисляются только знатные мужи; во-вторых, надо учитывать огромный политический и психологический резонанс, вызванный этой битвой в условиях тяжких поражений от монголов.

Александр, несмотря на то, что получил после битвы славное и звучное прозвище «Невский», отношения с новгородцами испортил и был вынужден уехать из города. Но как раз на это время приходится активизация действий немецких крестоносцев в районе Псковской земли. Уже в 1240 г. они штурмом овладели Изборском, а затем с помощью боярской измены взяли и главный город – Псков. Был нанесен удар и непосредственно по Новгороду: крестоносцы овладели значительной частью

Вотской пятины – одной из пяти областей Новгородской земли. Удар наносился из района реки Нарвы. Была построена новая крепость – на месте погоста Копорье.

Пришлось новгородцам вновь обращаться к Александру, вернее, к его отцу – великому князю Владимирскому – Ярославу Всеволодовичу. Тот послал другого сына – Андрея, но новгородцы просили именно Александра, и Ярослав выполнил их просьбу.

Неожиданным ударом Александр взял Копорье, разрушив построенную немцами крепость. Следующая цель – Псков, который был взят «изгоном». Отсюда уже открывался путь на Изборск и далее в «землю немецкую». Русскому полководцу удалось дать немцам сражение в той же ситуации, что и его отцу. Тот еще в 1234 г. победил их на льду реки Эмбах.

Александр же встретил рыцарей на льду Чудского озера 5 апреля 1242 г. Крестоносцы построились треугольником – «великой свиньей», как иронично назвал такой порядок построения русский летописец. Удары русских воинов с флангов нанесли непоправимый урон рыцарскому строю. А тут и сама природа родной земли довершила начатое дело. Ослабевший к весне лед стал давать трещины, а затем и проваливаться – тяжеловооруженные рыцари тонули, а отступавших русские преследовали и добивали.

Как бы ни старались преуменьшить значение данной битвы некоторые западные историки, это вряд ли удастся сделать. Победа на Чудском озере остановила немецкую экспансию на русские земли. Она вплеталась в общую канву борьбы славянских и прибалтийских народов против натиска Орденов и готовила решающие поражения их в будущем.

Внешнеполитическую деятельность русских князей отнюдь нельзя сводить к одной или двум битвам. Это была довольно цельная и целенаправленная политика, которую проводили Ярослав Всеволодович и Александр Ярославич. Не будем гадать, чем руководствовались русские князья: интуитивным ли чувством опасности, или ясным осознанием ее масштабов. Во всяком случае, русские правители, сидели ли они во Владимире, или оказывались новгородскими князьями, всячески сопротивлялись западной угрозе. Даже женитьба Александра в 1239 г. на дочери полоцкого князя Брячислава была стратегическим расчетом: надо было сдерживать экспансию литовцев. В 1220– 1230-е годы летопись фиксирует их частые набеги на русские западные земли.

Начинается постепенный переход древнерусских земель под власть Литвы, особенно усилившийся, когда в Литве установилось «самовластье» Миндовга (1238 г.). Литовцев удалось остановить на границах Новгорода и Пскова. Здесь, по указанию князя Александра, были построены укрепления. Впрочем, от борьбы с литовцами Александр перешел к союзу с ними, направленному против рыцарей. Как бы то ни было, ни земли Северо-Восточной Руси, ни Новгород с Псковом не вошли в орбиту влияния Литвы.

Личность и деяния Александра Невского всегда привлекали пристальное внимание отечественной историографии, неотъемлемо вошли в российское общественное сознание. Князь был в XIII–XV вв. канонизирован, а в последующие столетия мифологизирован. В XX веке его имя стало символом патриотического восприятия родной истории. Теперь пришло время «платить по счетам». Историки анализируют процесс сакрализации, этатизации, национализации и т. д. Александра Невского, пытаются разобраться в том, герой он или злодей.

Какой он – Александр Невский? Реальный князь – сын своего времени, хитрый, властолюбивый и жестокий правитель, всеми силами старавшийся сначала заполучить, а потом удержать титул великого князя. Или он просто мифологема, созданный с определенными политическими целями. Нельзя на древность переносить наши современные представления. Важнее другое: общая направленность политики и ее обусловленность объективными обстоятельствами той эпохи.

Возникновение и развитие Великого княжества Литовского

От древней Литвы к Речи Посполитой. «Дранг нах Остен» («Натиск на Восток») – страшная опасность, которая угрожала в XIII в. Руси, дамокловым мечом нависла и над населением прибалтийских земель. Под ударами «орденских братьев» пали русские крепости в Прибалтике, рыцари захватили территории племенных союзов ливов, куршей, эстов и др. – предков современных латышей и эстонцев, покорили и фактически уничтожили пруссов. Ожесточенное сопротивление рыцарям оказывали литовцы.

Литовцы достаточно поздно появляются на авансцене европейской истории, их политическая и экономическая жизнь, о которой нам сообщают источники, начиная со второй половины XII в., дышит глубокой архаикой. Распадаясь на множество разрозненных племен, литовцы уже тогда состояли из двух этнографических групп – аукштайте (верхняя Литва) и жемайте (нижняя Литва, или «Жмудь» – русских источников). Первоначально они находились в сфере даннической зависимости от древнерусских земель (прежде всего Полоцкой).

Литовцы были отличными воинами, а под влиянием рыцарской агрессии весь быт их перестраивается на военный лад. Прекрасно зная свои леса и болота, литовцы хитростью заманивали рыцарей в чащобу, наносили неожиданные удары по немецким замкам. О многих славных победах литовцев повествуют немецкие хронисты, которых трудно заподозрить в симпатиях к противнику.

Однако справиться с таким сильным врагом, как рыцари, литовцы не могли: не хватало ни людских, ни материальных ресурсов. В этих условиях начинается экспансия литовцев на юг и юго-восток, начинается литовское «завоевание». Распространялся собственно не литовский этнос, а власть литовских князей, причем процесс проникновения в русскую среду этой власти был постепенным. Литовские князья утверждаются на столах в некоторых русских городах, зачастую весьма архаическим способом. Явление это напоминает появление на Руси несколькими столетиями раньше Рюриковичей.

Натиск на Русь становится интенсивнее после того, как литовскому князю Миндовгу в 40—50-х гг. XIII в. удается уничтожить своих противников и добиться некоторой централизации. Централизация была относительной, вождество времен Миндовга было еще рыхлым. Однако именно в это время начинает складываться ядро Литовско-Русского государства, или Великого княжества Литовского.

Территориальный рост продолжался и при преемниках Миндовга: князьях Витене (середина 1290-х гг. – 1316 г.) и Гедимине (1316–1341). В состав центра будущего государства входят земли «верхней Литвы» – аукштайте и «приросшие» к ним земли Черной Руси, т. е. Понеманья, а также некоторые части Полоцкой и Турово-Пинской земель. Тут необходимо обратить внимание на одно очень интересное явление. Древнее литовское общество было «открытым», еще не выработало твердых политических форм и прекрасно вбирало в себя традиции русского населения. Такого рода обстоятельства обусловили русификацию верхушки литовцев. Литовские князья принимают крещение по православному варианту христианской религии, усваивают русский язык, культуру. Одно время даже столица формирующегося государства находилась на русской территории – в Новгородке Литовском.

Довольно успешной была и западная политика Гедимина, о чем свидетельствует такой интересный источник, как «письма Гедимина». Свои успехи на дипломатическом поприще Гедимин активно использует для укрепления литовской экономики – приглашает с Запада искусных ремесленников и купцов.

После гибели Гедимина при осаде одного из рыцарских замков великим князем стал Евнутий, но в 1345 г. он был свергнут Кейстутом и Ольгердом. С этого времени на княжеском столе утверждается одна династия – Гедиминовичи, причем резиденцией Ольгерда становится Вильнюс, а Кейстута – Тракай.

Князья договорились между собой, разделив функции: Кейстут занимался обороной Литвы от рыцарей, а Ольгерд осуществлял захваты русских земель. В состав Великого княжества Литовского вошли такие древнерусские земли, как Полоцкая, Смоленская (уже при Витовте в начале XV в.), Киевская, Чернигово-Северская, Волынская, самая южная – Подолье, т. е. основная часть той территории, на которой разворачивалась история времен Киевской Руси. Долго шла борьба за Галичину, которая, в конце концов, в 70-е гг. XIV в. оказалась в руках Польши.

Древнерусские земли входили в состав Великого княжества на правах автономии: великие князья литовские придерживались принципа – «мы старины не рухаем, а новин не вводим», довольствовались сбором дани с присоединенных земель и привлечением к участию в общеземском ополчении местных вооруженных сил. Такого рода отношения закреплялись в специальных договорах – уставных грамотах, весьма напоминавших договоры Новгорода с князьями. Формировалось федеративное государство, пусть со своеобразной, средневековой, но федерацией.

Процесс формирования данного потестарного образования нельзя идеализировать – при его создании лилась кровь, захватывались земли, но оно росло не одним только насилием. Русские земли были сами заинтересованы в поддержке литовских князей, не без основания видя в них защиту от Орды. Внешняя опасность, необходимость вести борьбу на несколько фронтов была одной из основных причин возникновения Великого княжества Литовского. Характер генезиса государства приводил к тому, что русские земли в составе Литовско-Русского государства долгое время сохраняли свои особенности, внутреннюю структуру и политическое устройство. В этом смысле именно Великое княжество Литовское наследовало многие черты экономического и политического быта русских земель киевского периода нашей истории.

При Ольгерде был положен и предел восточной экспансии Литвы, что было связано с формированием Великого княжества Московского. В 1368,1370 и 1372 годах состоялись походы Ольгерда во главе литовско-русских сил на Москву, не принесшие успеха ВКЛ. Более успешной, чем борьба с крепнущим Московским княжеством, была антитарская политика Ольгерда. Орда в это время подтачивалась изнутри смутами, но по-прежнему претендовала на гегемонию. В 1363 году в битве у Синих Вод (Подолия) войско Великого княжества Литовского разгромило трех татарских царевичей – ордынская экспансия была остановлена.

Литовские князья активизируют церковную политику, которая достигает определенного успеха. Уже Гедимин пытался создать самостоятельную литовскую православную организацию. Ольгерд требует от константинопольского патриарха особой литовско– русской митрополии. По жалобе литовского князя на московского митрополита Алексия патриарх направил в Великое княжество Литовское своего представителя Киприана, который и затеял тяжбу с Алексием. Деятельность Киприана в свою пользу и на благо Великого княжества Литовского привела к тому, что в 1375 г. он был поставлен митрополитом Киевским, и таким образом возникла отдельная митрополия, имевшая общерусские амбиции.

После смерти в 1377 г. Ольгерда великим князем стал его сын Ягайло. Его поддержал и Кейстут, что не предотвратило тяжелый и затяжной конфликт. Результатом вооруженной борьбы стала гибель Кейстута, задушенного слугами Ягайло в замке г. Крево и бегство Витовта Кейстутьевича в Орден.

Вскоре между двоюродными братьями была достигнута договоренность. Витовт, убегая уже от немцев, сжег им на прощанье три замка. Но конфликт между князьями исчерпан не был, и страшной была угроза со стороны рыцарей. «Литва нуждалась в новой опоре» (А.Е. Пресняков).

В соседней Польше пресеклась правящая династия. После двенадцатилетнего правления венгерского короля Людовика на престоле оказалась его дочь Ядвига. Польские паны, короновав ее, одновременно поставили вопрос о ее браке с Ягайло Ольгердовичем – великим князем литовским. В 1385 году брак был заключен. Одновременно заключили и польско-литовскую унию (союз), которая должна была знаменовать объединение двух государств. Однако уния так и осталась на бумаге. Вновь возникла борьба между Ягайло и Витовтом, завершившаяся соглашением в Острове (1392 г.), согласно которому Витовт стал литовским князем.

Политика Витовта как самостоятельного властителя приобретает все более масштабный характер, продолжая, по сути, деятельность Ольгерда. Один из объектов его активного интереса – Новгород. Второй – православная митрополия, которую он старался возродить. В 1415 году состоялся собор князей «литовских и русских земель», бояр, церковников, избравший митрополитом племянника Киприана, ученого болгарина Григория Цамблака. Это был открытый конфликт не только с Москвой, но и с Константинополем, где патриарх подверг незаконного митрополита «извержению и проклятию».

Деятельно продолжил Витовт и борьбу с Ордой. Он вмешался в очередную ордынскую междоусобицу, поддержав низложенного Тохтамыша. Битва на р. Ворскле в 1399 г. обернулась трагедией для Великого княжества Литовского – татары одержали полную победу – одних князей погибло 20 человек, а уж рядовых воинов и не перечесть.

Между тем объединение русских земель и Литвы, как пусть и номинальный, но союз с соседним славянским государством – Польшей, дали в области западной политики блестящие результаты. В 1410 году грянула знаменитая Грюнвальдская битва. С той и с другой стороны в битве участвовало около 60 тыс. человек – цифра для эпохи Средневековья огромная. Польскими войсками командовал Ягайло, а литовско-русские возглавил Витовт, участвовали отряды из Чехии и татары. Все это воинство нанесло сокрушительное поражение Ордену. Был убит даже магистр – глава Ордена – фон Юнгинген и, хотя последующая осада крепости Мальборг (главного форпоста крестоносцев в Прибалтике) окончилась ничем, но Ордену был нанесен страшный удар, от которого он так и не сумел оправиться.

Совместная победа на поле между селениями Грюнвальд и Танненберг привела к заключению в местечке Городло (Восточная Польша) следующей унии – Городельской. Она, впрочем, также оказалась в реальности лишь личной, номинальной – оба государства сохранили свою самостоятельность. Значение Городельской унии 1413 г. состоит в том, что именно с нее начинается весьма неоднозначный процесс – полонизации и католизации Великого княжества Литовского.

По условиям Городельской унии, католики получили определенные привилегии при доступе к урядам – государственным должностям. Польская знать браталась с литовской, передавая ей свои гербы, начинала формироваться чуждая народным массам по своей вере и даже этнической принадлежности элита. Другими словами, именно Городельская уния создала предпосылки для наступления Польши на русские земли Великого княжества Литовского.

В условиях начавшейся полонизации, ухудшения положения русских в Великом княжестве Литовском в 30—40-е гг.

XV в. вспыхнула война, которая в литературе получила название «восстание Свидригайло». Свидригайло – сын Ольгерда от брака с тверской княжной – после смерти Витовта стал великим князем. Однако вскоре Сигизмунд Кейстутьевич совершил государственный переворот. Великое княжество Литовское раскололось на две части: Великое княжество Литовское в узком смысле слова, т. е. собственно литовские земли с «приросшими» к ним землями Черной Руси – с одной стороны, и русские области – с другой. Литва посадила на великое княжение Сигизмунда, а Свидригайло пошел к Полоцку и Смоленску, и «князи русские и бояре и вся земля посадили Свидригайло на Великом княжестве Русском».

В своей ожесточенной борьбе за виленский стол Свидригайло опирался на русские земли, прежде всего те, которые сохранили древнерусские демократические традиции городов-государств: Полоцк, Витебск, Смоленск, Киев. Русские волости активно поддержали князя, причем городской и сельский люд выступал организованно, в форме ополчений, имел и свою «программу»: желание иметь собственного князя, сохранить свои вольности. Но, похоже, что это была их лебединая песня…

«Восстание Свидригайло» потерпело поражение, а после гибели князя Сигизмунда в результате заговора на престоле в Вильно 1440 г. утверждается тринадцатилетний Казимир Ягеллончик, правление которого знаменовало новую эпоху, и которое по значению можно сравнить с правлением Ивана III в Великом княжестве Московском.

После затянувшегося «смутного времени» Казимиру фактически заново пришлось собирать воедино земли Великого княжества Литовского. При этом его внутренняя и внешняя политики тесно переплетались между собой. Ситуация осложнялась неоднозначностью и запутанностью отношений между Великим княжеством и Польшей. В 1444 году в битве с турками под Варной пропал без вести польский король Владислав. Польские паны пригласили на престол Казимира. Но литовская знать в это время меньше всего хотела инкорпорации Великого княжества в состав Польши. Казимиру принадлежит заслуга издания первого свода законов Великого княжества Литовского – так называемого Судебника Казимира 1468 г.

Действуя в интересах Великого княжества, Казимир активизирует свою восточную политику. Между тем ситуация здесь для него осложнилась. Московское государство, пережив смуту, окрепло и заинтересовалось своими границами. Правда, пока удалось обойтись без войны: в 1449 г. был заключен договор, причем одним из пунктов договора было «в Новгород и во Псков королю не вступатися». Энергичная политика по отношению к русскому северо-западу уходит в прошлое.

Еще сложнее внешнеполитические отношения на юге. Здесь на обломках Золотой Орды формируются государства-наследники когда-то великой «империи» и одно из них в Крыму. Крымское ханство окончательно оформилось в середине XV в. в правление Хаджи-Гирея и Менгли-Гирея. Достаточно скоро это государство окажется в зависимости от Османской Порты (Турции), но какое-то время оно осуществляло самостоятельную политику, одной из черт которой был союз с Москвой и враждебное отношение к Вильно. С 1482 года начинается череда опустошительных набегов крымцев на литовские земли. Основной целью этих набегов был «ясырь», т. е. угон пленных.

При Казимире произошло окончательное разделение литовской и московской православных митрополий. Формальный акт разрыва церковного единства выразился в том, что в 1458 г. римский папа рукоположил в митрополиты Киевские и всея Руси Григория – ученика перешедшего в унию Исидора. Так завершилась долгая и напряженная борьба за православную церковную организацию. Описание этой борьбы вполне могло бы стать сюжетом для авантюрного романа.

Смерть Казимира в 1492 г. снова разрывает и без того шаткую польско-литовскую унию. На литовском великокняжеском столе утверждается по завещанию отца и по решению Рады Александр (1492–1506), а на польском – Ян-Альбрехт. Вскоре после возведения Александра на великое княжение он издал привилей, который знаток истории Великого княжества Литовского А.Е. Пресняков положил в основу грани двух периодов в истории литовско-русского государства. Привилей 1492 г. сводил на нет активную личную роль монарха. Великий князь превращался в должностное лицо, стоящее во главе учреждения – Рады. Привилей значительно усилил панов-раду – наиболее богатых и влиятельных представителей знати, ведущих свое происхождение от старолитовских бояр.

Князь Александр должен был искать опору, поскольку внешнеполитическое положение государства становилось все более сложным. Еще при жизни Казимира началась затяжная война с Московским государством (1487=1494). Более интенсивная война приходится на 1500–1503 гг. Накануне и в ходе войны к Москве стали присоединяться верховские (по верхней Оке) и чернигово-северские княжества.

Смерть в 1501 г. короля Яна-Альбрехта снова поставила вопрос о польско-литовских отношениях. Александр стал польским королем и Мельницким договором вроде бы вновь подтвердил унию. То, что и уния 1501 г. не была полноценной, подтверждает ситуация, возникшая после смерти в 1506 г. Александра. Собравшийся в Вильне съезд литовской и русской знати избрал без предварительного соглашения с поляками младшего сына Казимира – Сигизмунда Первого (Старого) (1506–1548). Полякам ничего не оставалось делать, как и самим избрать Сигизмунда на королевский престол.

После шестилетнего перемирия, заключенного в 1503 г., возобновилась война с Москвой, а в 1508 г. положение осложнило восстание Михаила Глинского. Глинский, чье богатство держалось на близости с Александром, лишился всего в правление нового великого князя. Это был мятеж знати, не поддержанный народом и державшийся на родственных связях самого «героя».