Текст книги "Каменная Мессалина"

Глава 33
В которой наша героиня встречает старого знакомого

Женщина прибежала в прихожую и посмотрела в глазок.

– Ой, я и забыла… – она отворила дверь.

На пороге стоял Ребенок. Он долго не решался войти.

– Ах, да! Компьютер. Между прочим, большое спасибо. Ты так мне помог!

Ребенок не ответил. Обаяние Моники склеило ему губы. Юноша шарил зрачками по лицу хозяйки квартиры, то и дело переводя взгляд на полуоткрытую грудь. Глаза упивались белизной ее кожи, нос жадно ловил аромат духов. Ребенку грезилось, будто он прикасается к ее телу.

Женщина взяла юношу за руку и провела в прихожую. Ей невольно хотелось воспользоваться замешательством гостя и разыграть его: помочь снять куртку, а затем и полностью раздеть. Но куртки не было – облачение юноши состояло из джинсов и белого джемпера с квадратным значком.

– Прошу, – Моника сделала приглашающий жест, – Я приготовлю кофе.

Ребенок прошел в салон. Женщина упорхнула на кухню. Когда она вернулась, он стоял на коленях у темной коробки в углу и складывал в кучку вывернутые шурупы.

– Все будет быстро. Видеокарта у меня с собой, – юноша говорил отрывисто, словно опасался заплакать.

Моника поставила на журнальный столик поднос с двумя дымящимися чашечками и села в кресло. Это было кресло, в котором она заключила сделку с дьяволом.

“ Итак, уже двое…” – женщина вспомнила условия контракта.

Ребенок отказался пить, пока не закончит работу. Винтики, провода, микросхемы – Моника наблюдала за актом священнодействия. Мысли о последних событиях не давали покоя. Откуда Анна узнала о банкротстве? Что с Анжелой? Если Мымра вернулась, то, может, лучше спуститься в подъезд и вытрясти из нее правду?

Женщина потянулась к подносу. Нет, у нее нет сил на скандал! К тому же, в ее положении лучше не поднимать шума. Машинально она опорожнила и чашечку Ребенка.

– Черт! Нужно снова сделать кофе!

Не обращая на нее внимания, юноша перебирал в углу детали. Моника встала с кресла и пересекла комнату. Вот дверь. Вместо кухни она нечаянно вошла в спальню. Женщина растерянно огляделась: раскрытый шкаф, смятая постель, бронзовый бык на полке. И тишина, только Ребенок копошится в салоне.

К черту тайны! Вечером Ботаник снимает деньги, завтра они улетают!

Захотелось присесть. Уже поставив пустые чашечки на трюмо, Моника заметила на стеллаже коробочку от перстня.

“Господи! Я обручилась с Дьяволом!”

С раскрытого альбома у ножек кровати улыбался мраморный ангел. Женщина опустилась на корточки.

Полные белые губы. Что на них: отчаяние или усмешка?

– А если, все это правда?

В голову ударила кровь: Моника вспомнила даму из кинохроники. Если исполняются сокровенные желания, то, что будет дальше?

Тяжело дыша, она выпрямилась во весь рост.

– Если так, то желаний не следует стесняться!

– Я все сделал, – раздалось из-за двери.

Женщина выскочила из спальни. В центре салона на коленях стоял Ребенок, молясь на мерцающий монитор лэптопа. Рядом лежала наполовину разобранная коробка – он перетащил аппаратуру из угла комнаты на середину.

– Да. Все работает, – в его голосе ощущалось волнение.

– Сейчас, я вернусь, – Моника вновь устремилась на кухню.

– Где вы?

Через минуту, шурша полами халата, она возникла в дверном проеме. Для Ребенка картина распалась на отдельные образы: каштановые кудри, полуобнаженная грудь, зеленый шелк. Терпкий запах духов смешивался с кофейным ароматом. У юноши закружилась голова. Моника подошла к нему и опустилась на колени, протягивая дымящуюся белую чашечку.

– Это для тебя. Пей!

Юноша поднес ее к губам. Пальцы Моники, длинные и тонкие сжимали края блюдечка. Розоватый кончик ее языка слизывал с губ пенку… Неожиданно парень почувствовал боль.

– Осторожно, ошпаришься! – воскликнула женщина.

Ребенок растерянно заморгал. По белому джемперу бежала коричневая струйка.

– Какой ужас!

Моника вскочила с колен, бросилась к столику, схватила салфетку и принялась водить ею ему по груди.

– Ничего, ничего… – забормотал Ребенок.

– Не, джемпер нужно высушить, – настаивала женщина.

Отрок безмолвствовал.

– Принесу тебе рубашку.

Юноша покраснел, но, подчиняясь воле дамы, принялся снимать одежду.

Моника вышла в спальню. Когда она вернулась с обновкой, ребенок уже разделся по пояс и встал с колен.

– Можешь надеть. Купила ее для мужа, но ему она маловата, – женщина положила рубашку на столик и, как ни в чем не бывало, уселась в свое “дьявольское”.кресло. Наполовину обнаженный, ее гость стоял рядом, не смея прикоснуться к принесенной одежде.

– Садись! Не стесняйся.

Юноша захлопал ресницами.

– Ладно, – повторила Моника, – подай мне кофе.

Ребенок оглянулся на аппаратуру. Рядом с монитором на полу стоял поднос с двумя чашечками. Одна была перевернута. Из второй шел сладковатый дымок. Не меняясь в лице, он нагнулся, поднял с пола поднос и поставил на журнальный столик.

– Вот умница! Как тебе удалось разузнать пароль? Кстати, ты читал ее почту?

Женщина не осознавала, что сорит словами уже на автомате. В метре от нее стоял незрелый Адонис. Темная челка падала на широкий лоб. В глазах читалась смесь ужаса и мольбы. Моника услышала ошалелое биение сердца.

Стало ясно: пора решаться. Теперь для нее нет ничего запретного! Пробил час. Жребий брошен! Она опустила веки, нащупала на подносе чашечку и поднесла к губам.

– Апчи! – женщина театрально чихнула.

Первым, что заметила Моника, раскрыв глаза, были зрачки юноши – огромные, как у Камо под пыткой. Ребенок смотрел ей в лицо, но видел гораздо больше: растрепанные локоны, треугольник полуобнаженной груди, коричневые капельки на зеленом шелке.

– Вам помочь? – женщина услышала робкие слова.

– Не надо. Мне тоже придется сменить одежду.

Моника встала с кресла и оказалась от юноши на расстоянии шага. Ее пальцы опустились на кушак. Вот зеленая змейка безжизненно падает на пол. Женщина даже не подала вида, что намерена переодеваться в спальне – ее влекла сила традиции, установленной гостем минуту назад.

За окном раздался странный звук, похожий на карканье вороны. Что это? Предупреждение? Она обернулась. У окна застыл Фрейдо-Платон…

Прямо над ухом раздался вздох. Переведя взгляд на Ребенка, Моника поняла, что дышит он. Из глаз юноши исчез испуг.

Оставался последний шаг. Женщина раздвинула края халата. Когда ткань сползла с плеч, она опустила руки, и покровы упали к ее стопам.

– Скажи, я похожа на звезду из журнала?

Юноша не ответил. Неподвижный, он смотрел на Монику, не веря в реальность происходящего. Его щеки пылали, губы подрагивали. Стоя посреди лужайки из зеленого шелка, женщина дотронулась ладонью до его плеча. Улыбаясь, она погладила грудь незрелого мужчины. Ребенок зажмурился.

– Пойдем!

Взяв юношу за запястье, Моника повела его в спальню. Так мама ведет мальчика в школу.

Весь урок нежность боролась со страстью. Женщина быстро поняла, что урок был первым. Она оказалась доброй учительницей. Ученику было трудно совладать с незнакомыми эмоциями: он то таял в ее объятьях, то вцеплялся в Монику клещом. В таких случаях нимфа гасила необузданное пламя очарованием неги, одаривала юношу огнем губ, густотой волос, бездонностью лона…

Он был чуть ниже ее, но сегодня женщину манили все оттенки вкусовой гаммы. Ребенок блаженствовал. Путник испил воды, Адам вкусил от запретного плода. Ева утопила лицо избранника в потоке каштановых кудрей.

Какое-то время они молчаливо лежали под одеялом – жар остывал. Ему на смену пришла истома. Монику радовало, что эта истома была бессловесной – шалунья не желала разговаривать решительно ни о чем. Все, что было нужно, она выразила телом.

Когда женщине наскучило валяться в постели, она неторопливо встала и прошла в салон. Накинув на плечи валявшийся на ковре халат, Моника снова сделала кофе, и любовники пили его за журнальным столиком. Уходя, Ребенок чуть не забыл инструменты. Уже в прихожей они в последний раз страстно поцеловались.

Глава 34
В которой Моника возвращается на грешную землю

Закрыв за Ребенком дверь, женщина задумчиво стояла посреди прихожей. Неужели она не бредит? Фантазия рисовала блестящее будущее застенчивого красавца: он победил робость – главного врага любви.

Моника подумала о Ботанике. У них встреча в полдень! Блондин передаст компромат и новые документы для возврата в тайник. Кстати, наличие двух сейфов лишало операцию смысла: Моника не помнила, да и не могла помнить, что откуда было взято. Более того, один из бронированных шкафов валялся в развалинах загородного дома.

Нужно снова принять душ! Постояв под теплыми струями, женщина прошла в спальню. Она увидела себя в зеркале трюмо: белая, еще влажная, грудь, томные губы, большие задумчивые глаза. Моника улыбнулась. Еще несколько минут, меняя позы, она любовалась своим отражением и даже пожалела, что за ней никто не подсматривает.

– Впрочем…

Взгляд упал на пол. С черно-белого альбома на ковре улыбался молодой ангел.

– Я твоя, – женщина поправила перстень на безымянном пальце.

Через десять минут она стояла в прихожей. Пиджак, юбка, чулки – все было белым. Пора! Взяв с тумбочки ридикюль, Моника заперла дверь и спустилась в подъезд.

За столом консьержки сидел заспанный студент. Он объяснил, что Мымра на работу не выйдет: час назад позвонил начальник и попросил ее подменить. Вспомнив о своем недавнем желании узнать всю правду, женщина подумала, что это к лучшему.

Она вышла на улицу: утро выдалось прохладным. Моника открыла дверцу “Ауди” и села за руль. Носок туфли потянулся к педали газа – в этот момент запищал телефон. Порывшись в сумочке, она нашла “Айфон” и поднесла к уху.

– Да! – женщина узнала басок мужа.

По лужам пробежала рябь. Ворвавшийся в салон авто порыв холодного ветра играл волосами. Моника была неподвижна. Ею овладел внезапный ужас.

Супруг был обеспокоен. Сквозь полуобморок женщина догадывалась, чем.

– Моника, что с нашим домом? – наверное, так звучит голос грешника на Страшном Суде.

Женщина оттягивала момент признания. Возможно, стоило соврать, ведь через сутки она навсегда улетит в Европу. Пугал сценарий: узнав о пожаре, толстяк возвращается домой еще до того, как она убежит с Ботаником.

– С домом? Не знаю, а что с ним? – казалось, эти слова произносит гранитная статуя.

– Полчаса назад мне позвонили из охраны поселка и сообщили, что был пожар. Я перезвонил Церберу… – супруг выдержал паузу.

Моника ждала пересказа убийственных показаний. Скорее всего, глава охраны уже съездил на место и видел обгоревшие развалины. Значит, муж вернется немедленно.

– Цербер утверждает, что все в порядке. Что сгорел другой дом, а мне позвонили по ошибке.

Не веря своим ушам, женщина несколько секунд не могла издать ни звука. От сердца отлегло, но пустота, пришедшая на смену испугу, мгновенно перестала казаться избавлением. С души свалился камень, но не полностью: глыба наклонилась и нависла над пропастью.

– Я прошу тебя, съезди в поселок. Посмотри, что там происходит!

– Хорошо, милый, – пролепетала Моника.

Они попрощались. По логике, следовало подтвердить показания шефа охраны. Именно так! Необходимо успокоить мужа и отодвинуть момент его возвращения. Сегодня счастливый день: Цербер ошибся…

Перед глазами плыл образ: большая лысая голова, каменное лицо, взгляд профессионального убийцы… Такой оплошал? Цербер не походил на тех, кто ошибается в подобных вопросах. Муж Анны плел какую-то интригу?

До встречи с Ботаником оставалось более часа. Нужно поехать в поселок и выяснить, что происходит! Моника повернула ключ. Двигатель растерянно заворчал. Послушное воле немеющих рук, авто выехало со стоянки.

Любой преступник возвращается на место преступления. Наша героиня не была исключением. На въезде в поселок ее приветствовал вчерашний охранник. Он улыбнулся и услужливо открыл ворота.

Белая “Луди”.неторопливо въехала на центральную улицу. Моника отдавала себе отчет, что подсознательно оттягивает момент, когда ее взору откроются развалины. Неожиданно они возникли из-за поворота. Авто затормозило. Страх уступил место любопытству, и женщине невольно захотелось увидеть деяние своих рук. Дверца робко отворилась – она вышла из машины.

Моника остановилась у ограды лужайки, хотя раскрывшаяся беззубым ртом калитка приглашала ее войти. Посреди участка торчали голые стены. Дом был кирпичным, поэтому не сгорел полностью. Женщина оперлась спиной о дверцу машины. Нога согнулась – каблучок заскрежетал по металлу. Как и вчера, она была в белом. Казалось, прошедшая ночь спрессовалась в минуту.

Она оглядела то, что уцелело от виллы. Стекла в окнах были разбиты. Крыша рухнула, проломив перекрытия между этажами. Стены покрылись копотью. Порыв ветра гнал по дорожке мусор. Где-то среди нагромождения обугленных досок покоился сейф. Вокруг не было ни души.

Моника поймала себя на мысли, что ехать в поселок ей не было никакого резона. Она развернулась с намереньем сесть за руль, как вспомнила, что, проделав это движение прошлым вечером, стала свидетелем гибели Козлика.

– Несчастный…

Уже потянувшись к ручке дверцы, женщина остановилась – она заметила на калитке табличку с номером дома. Табличка казалась совсем новой: ее не повредил вчерашний пожар. Изумляло число. Это был не их номер – он в точности повторял цифры на соседнем здании. Моника замотала головой, попеременно глядя то на калитку, то на соседский особняк.

– Что это значит?

Она, не мешкая, села в машину и поехала к въезду в поселок, чтобы поговорить с охранником. Тот ничего не знал о пожаре, но отвечал охотно и сообщил телефон начальства. По этому номеру никто не ответил.

– Ладно, – вздохнула Моника.

Все, к чему она прикасалось, превращалось в ребус.

Пора звонить мужу. Отъехав от ворот, она остановилась у обочины. Супруг отвечал бодро. Да, с ним снова связались из охраны поселка и извинились. Сгорел, оказывается, соседний дом, Цербер был прав.

– Он прав, – подтвердила Моника.

Поблагодарив жену, толстяк повесил трубку.

– Все же, мне повезло, – подумала женщина, – ведь муж мог привлечь к проверке Анжелу.

Переведя дух, она помчалась на встречу с Блондином. На улицах не было пробок – через двадцать минут белая “Ауди” подъехала к скверу.

Ботаник бродил вокруг скамейки и нетерпеливо поглядывал на часы.

– Моника, так нельзя! Уже четверть первого.

– Извини, дорогой! – она машинально улыбнулась, как если бы речь шла об обычном свидании.

Напряжение на лице любовника вернуло ее к реальности – женщина осознала, что забыла о главном: решающий шаг еще впереди, осталось пойти в банк и перевести деньги.

– Вот, – затараторил Блондин, – два пакета. В первом документы для возврата в сейф. Во втором – компромат. Запакуй его в багаж. Не перепутай!

Моника кивнула.

– Билет вместо старого. На завтра. На час дня. Я полечу другой компанией в двенадцать. Если мы столкнемся на регистрации, ты сделаешь вид, что меня не узнала.

– Хорошо, милый, – женщина вздохнула.

Во вздохе не было фальши – ей, действительно стало не по себе. Все эти тайники, взломы, обмен документами в парке…

– После работы я иду в банк, – объявил Ботаник, – вечером встретимся снова. В девять. Я верну тебе доверенность.

Женщина не сразу сообразила, что во время вечернего свидания можно передать не только доверенность, но и остальные документы. Почему все так сложно?

Блондин назвал адрес кафе у сквера.

– Пожелай мне удачи.

Моника посмотрела любовнику в глаза.

– Удачи, милый…

Ботаник схватил ее за плечи и страстно поцеловал. Он долго не отрывал губ, словно не верил, что встретится с ней снова.

– Итак, в девять, если все пойдет по плану.

Блондин развернулся и зашагал к калитке.

Глава 35
В которой Монику преследует Дьявол

Моника растерянно присела на скамейку. Действительно, ведь осталось главное – перевести деньги. Она и не думала, что эта часть плана может вызвать проблему! Впрочем, после звонка мужа на страх не осталось сил. Женщина закрыла глаза.

Запутанность событий лишила ее желания вникать в их суть. Моника погрузилась в мечты о ближайшем будущем. Воображение рисовало неуклюжие ласки Ботаника в отеле в Праге. Они обязательно закажут много шампанского, ведь финансист к нему так неравнодушен. Не испытывая к Блондину любви, женщина была готова проглотить его в качестве приключения.

Ее грезам помешал разговор двух прохожих.

– Похоже, цирк с истуканами закрывается, – усмехнулся одетый в дорогой костюм яппи, – интересно как он раньше не протянул ноги?

– Не знаю. Иногда растяпе могут помочь в обмен на важные услуги, – ответил его спутник, человек лет пятидесяти, на вид весьма состоятельный.

Моника робко поглаживала взглядом его седины.

– Это какие? – удивился первый.

– Там как в строительстве, только круче. Импорт камня со всего мира. Сто аудиторов концов не найдут.

Пара отдалилась от скамейки, и женщина могла разобрать лишь обрывки фраз. Речь шла о Скульпторе?

Хотелось снова забыться. Она толкнула носком туфли камешек. Тот покатился в лужу – в ней отражались облака, словно сговорившись проиллюстрировать тезис о туманности событий, в которые Моника оказалась вовлечена.

В этот момент послышалась трель. Женщина нащупала в сумочке мобильник. Звонила Анна. Она предлагала пообедать в каком-нибудь уютном местечке.

– Между прочим, я готова! – щебетала подружка. – Будет такое, что ты и представить не сможешь!

– Охотно верю… – машинально ответила Моника, – Боже! Сегодня четверг…

Она вспомнила, что на этот день у них с Анной назначено свидание.

– Ресторан у озера? – предложила Анна.

Моника не знала, как поступить. Явилось желание, сославшись на усталость, отказаться, ведь еще нужно собрать чемоданы, но она вдруг поняла, что до встречи с Ботаником ей решительно нечего делать.

– Хорошо, буду к двум.

Женщины попрощались. Глубоко вздохнув, Моника встала со скамейки и направилась к “Ауди”, припаркованной у калитки сквера. Через минуту она неслась туда, где ее ждала Анна.

Ресторан, в котором дамы договорились пообедать, располагался в городском парке. На входе посетителей приветствовал ряженный, изображавший повара. В заведении подавали превосходных уток. Любой желающий мог указать на птицу в парковом пруду – ее отлавливали и зажаривали. Во всяком случае, в это предлагалось верить: посетители, способные узнать на тарелке выбранную живьем дичь, были редки.

Когда Моника вошла в почти пустой зал, Анна уже ждала за столиком, лаская пальцами ножку бокала. На ней была полупрозрачная блузка и короткая черная юбка.

– Здравствуй, дорогая! – приветствовала подругу Моника.

– Садись. Сейчас здесь тихо. Шум начинается вечером.

Женщина села и закинула ногу на ногу. Проходивший мимо официант замедлил шаг, дабы лучше рассмотреть ее щиколотки, колени, бедра.

– Так о чем ты попросила Дьявола? – улыбнулась Анна.

Моника опешила: опять эта глупая мистика!

– Я не просила ни о чем конкретном. Просто написала, чтобы исполнилось мое самое заветное желание… Боюсь, Люцифер лучше меня знает, чего я хочу!

Она оборвалась на полуслове, словно испугавшись своих откровений.

– Надеюсь, ты не стерла про любовников – хихикнула подружка.

– Нет, не стерла.

Монике хотелось переменить тему. Женщина вспомнила, что давно собиралась о чем-то спросить. Конечно! Откуда Анна узнала о банкротстве Скульптора?

– Дорогая, ты не могла бы раскрыть маленький секрет?

– Секрет? С удовольствием! Я тебе погадаю, – улыбнулась Анна, – только что купила новую колоду.

С этими словами она извлекла из сумочки карты и принялась раскладывать их на скатерти. Моника привыкла к подобным выходкам подруги и не давала сбить себя с толку.

– Нет, нет! Речь другом. Откуда ты узнала о банкротстве Скульптора?

Казалось, наступил момент истины, но игривый настрой Анны не соответствовал судьбоносности мгновения. Она даже не оторвала взгляда от пасьянса.

– Мне рассказал муж!

Моника попыталась вставить новый кусочек в мозаику. Цербер был в курсе банкротства, хотя о нем не знал даже Адвокат? Получается, он ведает самые сокровенные тайны маэстро. Их что-то связывает?

Анна громко чихнула. Поняв, что не следует игнорировать ее общество, Моника согласилась на гадание.

– У тебя необычное будущее, – сказала Анна, разложив карты.

Моника заворожено глядела на вычурные картинки: пышными кудрями могли похвастать не только дамы, но и валеты. Лица королей были едва видны из-за гротескных бород.

– Итак, – продолжила Анна, – тебя ждут дальняя дорога и безумная любовь. Или казенный дом.

Моника побледнела. Что это: случайность, или Анна о чем-то догадывается? Она испуганно уставилась на подругу.

– Я пошутила! Но одно неизменно – тебя ждет любовь!

Ожидание блюда затягивалось. Временами мимо столиков проплывал официант – величественный и недоступный. Анна знала, что Моника любит утку, и сделала заказ до ее прихода.

– Ладно, может, сыграем? – она первой нарушила молчание.

– На что? – растерянно спросила Моника.

Было видно, что она говорит, не задумываясь.

– Конечно, на раздевание! – усмехнулась Анна, собирая карты. – Только подожди минуточку, мне нужно выйти.

Она медленно встала и, стуча каблуками, направилась к двери в другом конце зала.

Моника оглядела стол. Бутылка, бокалы, собранная колода. Рядом с коробочкой из-под карт лежал телефон Анны. В темном экране отражалась хрустальная люстра, напоминавшая люстру в загородном доме.

– А что, если перевод сорвется? Ботаника арестуют в банке?

Она машинально потянулась к мобильнику на столе. Позвонить ему? Нет! Еще рано! Нужно держать себя в руках! Моника вздохнула и опустила руки на скатерть.

От прикосновения экран телефона зажегся – стали видны иконки на мраморном фоне. В качестве заставки Анна выбрала фото какой-то статуи. Мускулистый торс, ткань на чреслах, поднятая рука. Ладонь касалась мраморных кудрей. Лоб рассекала морщина. Гримаса на лице – это признак страданий или чувственного наслаждения? Женщина вздрогнула. Она узнала Люцифера. Но откуда он у подруги?

– Господи! Нет! Это все глупости, совпадение!

Два официанта у стенки переглянулись. Моника встала, дрожащими руками схватила сумочку и устремилась к выходу.

– Дорогая, куда ты? – послышался голос Анны: подружка уже возвращалась к столику.

– Я не могу! Оставь меня, мне нехорошо!

Моника была уже у порога и трясла ручку двери. Дверь долго не поддавалась. Наконец, женщина очутилась на улице. Ветер в лицо. “Ауди” совсем рядом. Она поедет домой, примет снотворное и проспит до вечера!

– Чего надо? Иди отсюда!

Тяжелый бас прогремел почти над ухом. Моника оглянулась. Кричал ряженый. Перед ним, стояла грязная старуха. Темный платок, ватник, изношенные штиблеты. Вчерашняя карга? Старуха что-то замямлила и поковыляла прочь. Неожиданно она остановилась и повернула голову. Моника увидела глаза – большие, зеленые, почти детские.

– Мадам, вам плохо? – засуетился привратник.

– Дорогая, что с тобой? – вскрикнула Анна.

Подружка взяла ее под руку и повела за столик. В тумане показалось лицо ряженого. Он придерживал дверь и качал головой. Не чувствуя ног, Моника вернулась в зал.