Текст книги "Дневник Великого поста"

Радоница

Сегодня мы ходили молиться на могилки. Очень и очень многих из тех, что похоронены у нас на кладбище, я хорошо знал и потом отпевал.

Ходил в резиновых сапогах, снега уже нет, но повсюду лужи. Периодически начинался дождик и так же внезапно заканчивался.

Подошел к могиле совсем молоденькой женщины. Она умерла шесть лет назад, вскоре после родов. На камне ее большой портрет. Девочка смотрит мне прямо в глаза.

Спрашиваю:

– Как ты там? Как твоя малышка, она тебя навещает?

Понятно, что камень молчит. Вдруг с неба упало несколько капель, и одна из них попала на портрет точно в уголок ее глаза, и девочка заплакала.

Кому жить хорошо

Сегодня с ребятами пятого курса из нашей семинарии побывали в психоневрологическом интернате. Собирались к бабушкам в дом престарелых, а попали к таким вот необычным людям. Таня – гермафродит, женщина с усами, иконы пишет. Дедушка в военной форме с погонами майора охранял нас от всякой опасности. Во время войны он еще ребенком до того напереживался, что так в тех годах и остался. Все воюет.

Саня – даун, маленький, мне по грудь. Мы с ним, наверное, одного возраста. Говорят, дауны долго не живут, но он уже весь седой. Увидел меня и тянет руку поздороваться. Я тихонько взял его ручку себе в ладонь, а он мою как сожмет! Я от боли чуть не вскрикнул, а женщинам, что нас сопровождали, Саша галантно расцеловал ручки. Вот какой кавалер!

У них свой хор, говорят, неплохой. Занимаются спортом, участвуют в Параолимпийских играх. Есть свои чемпионы.

Вообще, за высоким забором, отделяющим этих людей от остального мира, все очень даже неплохо. Они живут собственным бытием, и им там хорошо.

Подарили мне сборник стихов местного поэта. Станислав Катков, ДЦП, пятьдесят лет безвылазно в интернате, изданы несколько его сборников. Некоторые произведения переведены на немецкий язык, в Германии его тоже читают.

Женщина, что нас водила, много рассказывала, и все ее рассказы заканчивались одинаково:

– Батюшка, у нас здесь очень хорошо!

Но, прощаясь, вдруг добавила:

– А вообще, почти ни к кому из них никто из родных не приходит. А если идут, так только чтобы получить их пенсию. И не дай Бог, батюшка, заканчивать свою жизнь вот так, никому не нужным в интернате для стариков и умственно отсталых.

Как хорошо

Бабушка с внуком едут в машине. Пошел дождь, молнии, гром. Внук испуганно жмется к бабушке.

Та:

– Ванечка, не бойся. Как я тебя учила, когда тебе страшно, нужно просто молиться Богу.

Мальчик крестится. Спустя минуту:

– Бабушка, как хорошо, что у нас с тобой есть Бог!

Обидно

Сегодня узнал, что множество народу из числа наших прихожан и еще паломников, что отдыхают в санатории по соседству, слышали, как у нас в храме поют ангелы. Когда сольно, когда – хором.

Ребята, что прошлым летом трудились высоко на главном куполе, даже работать отказывались, так им было не по себе от этого необычного пения.

А я за одиннадцать лет настоятельства ни разу их не слышал. Обидно…

Вот как бывает

Подходит ко мне одна верующая женщина. Купили они недалеко от нас дачу, хорошая дачка и цена подходящая. Тем более что бывший хозяин уже лет пять как слег после инсульта, а земля простаивает. Новая хозяйка, сердобольная православная душа, заказала у нас сорокоуст о бывшем хозяине дачи.

О том, что мужчина не крещен, понятия не имела, про сорокоуст никому ничего не говорила.

– Батюшка, это грех?

– А как узнала, что человек этот не крещен?

– Так он тут ночью, парализованный, вдруг развернулся поперек кровати, ноги на пол спустил и кричит жене: «Дуся! В церковь хочу!» Та ему: «Какая тебе церковь?! Да еще и ночью. Ты же некрещеный, да и не думал ты о ней никогда». А больной уперся и все требует: «В церковь!» Та мне утром звонит, что, мол, с мужем-то делать?

– Что делать? Теперь иди к нему домой и проводи катехизацию. А там посмотрим…

Господь миссионерствует

Сегодня на службе читали место из Евангелия от Матфея о том, как Господь во время бури шел по воде. И вспомнился фильм «Бриллиантовая рука». Там тоже есть такое смешное место, когда артист Миронов попадает на островок в море и не знает, как ему оттуда выбраться, и вдруг видит мальчика с сачком. Тот явно идет по воде. На героя Миронова нападает религиозный экстаз, он падает на колени, и в этот момент буквально какие-то секунды звучит мужской церковный хор.

В те далекие годы я часто смотрел этот фильм, причем именно из-за этого хора. Тянуло в сторону Церкви, но других церковных источников не было. Мое приближение к Богу совершалось и через эти несколько секунд смешной кинокомедии.

Подумалось, в те годы я и такие, как я, интуитивно искали Христа. Шли в полной темноте, точно псы на запах. И мы таки вышли.

Сегодня о Христе людям все уши прожужжали, только иди, а брачный стол почти пуст. Слишком уж это узкий путь.

Все-таки, как ни верти, а «кого Он предузнал, тем и предопределил… кого Он предопределил, тех и призвал…» (Рим. 8, 29–30). Правда, обязанность «сеять слово» с нас никто не снимает. Иначе как тебя «предузнают».

Житейское

Сегодня крестил. Девять младенчиков. Трое мальчиков, остальные – девчонки. Замечаю, что чем дольше мой дедовский стаж, тем больше умиляюсь и радуюсь маленьким детям.

И чем сам становлюсь старше, тем больше начинаю понимать и жалеть стариков.

Про совесть

Помню, однажды приходит в храм пожилая женщина. Рядом с нами санаторий, она приехала отдохнуть. Выбрала минуту и зашла в церковь. В руках у женщины икона Пресвятой Богородицы.

– Батюшка, пришла попросить прощения. Ребенком еще у подружки в гостях была и утащила у той кулончик с малюсеньким образом Пресвятой. Так уж мне захотелось его иметь.

Время прошло, уже старыми стали, и вдруг вспомнила я тот кулончик. И чем дальше, тем больше съедает меня совесть. В нашем возрасте, батюшка, мысли – это и есть самый страшный суд. Обличают они меня, старого человека, за детские грехи.

Все думала, как искупить тот мой некрасивый поступок? Вот и решила купить икону и принести ее в храм. Может, кому-нибудь отдадите. Уж возьмите, не побрезгуйте мною, грешницей. Во искупление грехов.

О силе иерейского благословения

– Батюшка, благослови, завтра на ВТЭК ехать.

У моего друга после аварии третья группа инвалидности. Причем не просил, врачи сами пригласили, посоветовались и дали.

– А тебя как благословлять? Чтобы сняли группу или оставили?

– Отче, мне как решат, хотя лишняя копейка, сам понимаешь, не помешает.

– На все Божья воля, – благословил я его, и он поехал.

Через неделю встречаемся.

– Ну, как твоя третья группа инвалидности? Небось отобрали?

– Ты знаешь, нет. Сам я их ни о чем не просил. Сперва они было задумались, может, стоит и снять. И в сомнениях так рассуждают, хорошо, мол, одевайтесь и подождите за дверью.

И тут, может, от волнения, я же не новобранец, неудобно перед таким количеством народа в одних трусах стоять, поспешил одеться. И так получилось, что обе ноги угодили в одну и ту же штанину. Не удержался и растянулся прямо здесь же перед всей честной компанией.

Врачи удивленно так между собой переглянулись, наверное, подумали, мол, а может, вторую? И тут же всем составом безоговорочно подтвердили мою третью группу.

Природа радости

Бывает такое: проснешься утром, и вспоминается ночной сон. А в этом сне нехорошие люди склоняли тебя к совершению какого-нибудь неприглядного поступка. Они склоняли, а ты не склонился! Победил! И хорошее, радостное настроение тебе обеспечено на все утро.

В воскресенье приезжала молодая женщина лет тридцати. С девочкой-первоклассницей. Совсем недавно у них скоропостижно скончался муж и соответственно папа. До этого в храм она почти не заходила и вдруг пришла. Просят меня освятить им крестик и подержанный автомобиль. Купила на работу ездить, раньше муж обеспечивал.

Машину я ей освятил, а от денег отказался. Она меня уговаривает, а я уперся, и все тут. Не взял и вернулся в храм. Здесь девочка прибегает:

– Батюшка, а где мой крестик?

Иду, беру крестик и отдаю ребенку. И та пытается вложить мне в руку денежку, а я прячу их за спиной и смеюсь. Обе уходят.

Возвращаюсь к своим делам, и вдруг точно молнией пробило, и понимаю: ведь ко мне приходили вдова и сирота, и я, не задумываясь об этом, исполнил по отношению к ним древнюю библейскую заповедь! «Помоги вдове и сироте, не обижай вдову и сироту».

Снова радость, точно я на экзамене счастливый билет вытащил. К сожалению, чем старше становишься, тем меньше испытываешь это удивительное чувство.

Весь день пребывал в превосходном настроении. А казалось бы, такая мелочь.

Бог посетил

Вчера крестил малыша. Заношу его в алтарь, он оживился, обрадовался. Ликуя, подносит к моим губам свою маленькую ручку. Я смеюсь:

– Благослови, «владыко», – и поцеловал его пальчики.

Сегодня на литургию его принесли последним. Родители немного опоздали и вынуждены были ждать. Я говорил проповедь после причастия. И мне потом рассказывали, как он внимательно «слушал».

Я вновь вынес Чашу, вы бы видели, с какой готовностью открывал ротик крошечный четырехмесячный младенец.

Станет он в будущем владыкой или нет, гадать не буду. Но то, что Бог в эти дни меня посетил, несомненно.

Путешествие в детство

В детстве самым замечательным лакомством для меня и для моих друзей был кусок белого хлеба. Такого квадратного кирпича, намазанного сливочным маслом и сверху густо посыпанного сахаром. Мама давала тебе этот кусок, но дома ты его почему-то не ел, а бежал с ним на улицу.

Выбегал из подъезда и кричал:

– Сорок один – ем один!

Но обязательно находился кто-нибудь из приятелей, кто в ответ тебе тоже начинал кричать:

– Сорок восемь – половинку просим!

И ты делился этим куском, и все, кто хотел, запросто могли от него откусить. И было так здорово.

Сегодня почему-то вспомнил, какую мы тогда в нашем, откровенно говоря, бедноватом детстве переживали удивительную радость. Чуть слезы не навернулись.

Поделился мыслями с матушкой, и она мне посоветовала пересмотреть «Ностальгию» Тарковского. Так что, если ничто не помешает, планирую завтра вечером совершить путешествие в детство.

Тем более что Тарковский – это как раз из времени моей ранней юности.

Мысли перед сном

Посмотрел «Ностальгию» Тарковского. Легло словно калька на собственную прожитую жизнь. Мы вообще так устроены, все норовим примерить на себя.

За тридцать лет совместной жизни я ни разу не изменил жене, хотя возможностей было предостаточно. Где-то сам устоял, где-то Господь сохранил. Предположу, что какой-нибудь современный молодой человек прочитает эти слова и посмеется над старомодным батюшкой. Вот чудак, нашел чему радоваться!

А я вот что думаю, мне просто здорово повезло. Представляете, в наше-то время тридцать лет – и без блуда. Это все равно что с войны живым вернуться или в лотерею джекпот сорвать.

Как ни верти, а большая часть жизни прожита, и скоро отвечать, причем чем старше становишься, тем отчетливее видятся прожитые годы.

Знаете, на что жалуются старики? На мысли. Совесть такая штука, ее оказывается трудно затоптать. Помнит все вплоть до детских лет. Люди не могут уснуть, мысли о грехах и проступках жгут, подобно раскаленному железу. Представляете, и так каждую ночь. Недаром среди них такой высокий процент самоубийств.

«Сталкер»

Посмотрел «Сталкера». Став священником, я его ни разу не пересматривал. И понял, о чем хотел сказать Тарковский, его сталкер – это священник. Дело священника – вести человека к счастью. И вести всегда бескорыстно. Счастье сопрягается с бескорыстием. Потянешься вслед мамоне, вскоре, глядишь, и вздернешься. Так погиб друг сталкера, тоже бывший сталкер. Войдя в комнату «исполнения желаний», что проводнику запрещается категорически, он попросил о земном. Земное, корыстное оказалось его сокровенной сущностью, это и сгубило «священника».

Еще его сталкер на грани отчаяния, устал и разочаровался в людях. Он видит, что все меньше и меньше тех, кто решается искать самое заветное – Истину.

Сталкер: Если б вы только знали, как я устал! Одному Богу известно! И еще называют себя интеллигентами. Эти писатели! Ученые! Они же не верят ни во что. У них же… орган этот, которым верят, атрофировался! За ненадобностью!.. Боже мой, что за люди… Ты же видела их, у них глаза пустые. Они ведь каждую минуту думают о том, чтобы не продешевить, чтобы продать себя подороже! Чтоб им все оплатили, каждое душевное движение! Они знают, что «не зря родились»! Что они «призваны»! Они ведь живут «только раз»! Разве такие могут во что-нибудь верить? И никто не верит. Не только эти двое. Никто! Кого же мне водить туда? О Еосподи… А самое страшное… что не нужно это никому. И никому не нужна эта Комната. И все мои усилия ни к чему! Не пойду я туда больше ни с кем.

Жена (жалостливо): Ну… Ну хочешь, я пойду с тобой? Туда? Хочешь?

Сталкер: Куда?

Жена: Думаешь, мне не о чем будет попросить?

Сталкер: Нет… Это нельзя…

Жена: Почему?

Сталкер: Нет-нет… А вдруг у тебя тоже ничего… не выйдет.

В отличие от киношного сталкера и его спутников, так и не вошедших в заветную комнату, я встречаю людей, желающих идти до конца. От них и силу получаешь снова и снова «возвращаться в зону».

Этой ночью исполняется 75 лет со дня ареста наших священников. Они успели отслужить всенощную, а ночью их арестовали. Всенощную на Архангела Михаила отслужили, а литургию оставили нам. Через неделю их расстреляли.

Чем пахнут бабушки?

Сегодня перед молебном в храме задал вопрос:

– Чем пахнут бабушки?

Предложил подумать и после молебна ответить.

Чего я только не услышал в ответ: и нафталином, и пустой болтовней, и старым домом, а о том, что бабушки пахнут внуками, никто не догадался.

Теория благодарности

Сегодня причащал и соборовал на дому умирающего мужчину. Никогда раньше он не заходил в храм. Я думал, это жена настояла, чтобы священника позвать. Оказывается, нет, чисто его инициатива. Во сне увидел, что кто-то мажет его маслом. Раз мажет маслом, то логично, зовите попа.

Как раз вовремя, еще бы неделя, и он бы уже не проглотил Причастия. Я уже привык к тому, что к умирающему зовут тогда, когда уже делать мне возле него нечего: ни исповеди принять, ни причастить. А здесь все вышло как надо. На душе приятное чувство от хорошо выполненной работы.

Уходя, подумал: нет, не случайно с этим человеком так все получилось. И решил проверить свою теорию по поводу мужиков. Я как-то уже писал по этому поводу. Раз меня позвали к умирающему нецерковному мужчине, значит, было что-то в его жизни такое, за что Господь ему «благодарен», если, конечно, можно так выразиться.

– Скажи, а что в твоей жизни было такого? – И объяснил, чего я от него добиваюсь.

Тот долго думал, потом говорит:

– Давно уже как-то девочку весной из реки вытащил. Гуляла по льду вместе с собачкой. Обеих и вытащил.

– А судьбу этого ребенка не знаешь?

– Как же, знаю. Замужем, двое детей.

Так и есть, теория вновь подтверждается. За этих детей и отблагодарили.

С надеждой на чудо

Сколько на земле несчастных семей, распавшихся браков, не сосчитать. Привыкаешь к статистике разводов, точно к норме. Ну, бывает.

Но когда в алтарь в Рождественскую ночь передали свечу с сопроводительной запиской: «Господи!!! Сделай так, чтобы мои дорогие папа с мамой не разводились и мы снова были бы вместе», – так резануло… до слез.

Статистика – это одно, а каждый отдельный случай – это вот эти самые люди, чьи имена указаны в записке, и эти конкретные дети, с последней надеждой на свое маленькое счастье.

Ностальгия

Лет пятнадцать назад, когда я еще ездил автобусом, на одной из остановок в одно и то же время в салон поднималась пожилая болящая женщина с ярко накрашенными губами. Она выходила на середину автобуса и, улыбаясь, оглядывала всех пассажиров, скептически покачивая головой. Потом улыбка исчезала с ее накрашенных губ, и она громко, на весь автобус начинала кричать:

– Обнаглели, паразиты! Зажрались!

«Паразиты» делали вид, что это не про них, отворачивались к окошку и что-то там пытались высмотреть за бортом. А она продолжала ходить вдоль рядов, стараясь достучаться до каждого:

– Эх, паразиты!

Потом она куда-то исчезла. Может, умерла, а может, в психушку увезли. А я как мимо еду, так частенько ее вспоминаю. Наверное, заметь бы я ее сейчас на той остановке, так даже бы на машине подвез. Чтобы вместо платы услышать от нее такое порой необходимое:

– Обнаглел, паразит! Зажрался!

По дороге разочарований

О чем только не мечтаешь в детстве, кем только не хотелось быть: и космонавтом, и летчиком, и пожарным. Хотелось погрузиться в глубины океана, слетать на Марс, куда только не хотелось. Но это в детстве.

Пришло время, и я понял, что никогда уже не стану космонавтом, пожарным не стану и в летчики меня никто не возьмет. Всякий раз эти откровения ранили душу и пронзали сердце. Наверное, это нормально, когда умирает мечта.

Вчера, когда мир узнал о новом папе Франциске, я вдруг отчетливо осознал, что мне еще и никогда не стать Папой Римским. Одно утешает: об этом я никогда и не мечтал.

О любви

В юности одной из самых мною любимых книг был роман Диккенса «Большие надежды». Потом снова его читал. Матушка на днях прочитала. Кино посмотрели, новую экранизацию.

Читаешь, и так хочется, чтобы у главных героев все сложилось, чтобы пришла ответная любовь.

Задумаешься, Диккенс умер уже давным-давно, от его современников, о тех, что он когда-то писал, остались в лучшем случае одни только косточки. А все одно хочется. На самом деле, любовь продолжается в нас и живет вечно.

Счастливый день

С утра мы служили Литургию Преждеосвященных Даров. Вместе со мной в храме молилось сорок человек, и все сорок причащались. Я не помню еще такого случая, чтобы причастились все, кто был на службе.

Когда мы это поняли, то обрадовались всей церковью и возликовали. Такое единение дорогого стоит.

После службы к нам неожиданно заехала семья моего двоюродного брата, мы не виделись лет семь. И я узнал, что уже год и девять месяцев, как появился на свет и живет в Москве еще один мой внучатый племянник. Записал его имя к себе в помянник. Радостно.

Поздно вечером соборовал в больнице одну нашу прихожанку. На Прощеное воскресенье она собиралась в храм. Накануне у всех испросила прощения, а ночью ее хватил удар.

Умирает человек. Близкие плачут, им, конечно, и на ум не приходит порадоваться за маму. Спросите, человек умирает, что за радость?

Господь сказал: в чем застану, в том и сужу. Какие мысли сейчас наполняют твой ум, какие чувства, что ты делаешь в данный момент и что собираешься делать завтра. Во всем этом, точно на лакмусовой бумажке, и проявляется мера нашей святости или мера греха.

Помню, как на железной дороге погибали мои товарищи. Пьяными, во время воровства из вагонов. Смерть грешников люта. А нашу сестру Господь призвал, когда она собралась в церковь. Разве это не благословение?

Возвращаюсь домой, и на душе свет.

Узнал, что сегодняшний день по инициативе жителей королевства Бутан объявлен Днем счастья. Маленькая горная страна счастливых людей захотела поделиться своей радостью со всеми нами. Стал ли мир от этого надень счастливее? Не знаю, но мой собственный день, вне всякого сомнения, выдался замечательным.

Спасибо вам, ребята-бутанцы, и впредь не забывайте время от времени напоминать нам о счастье.

Закон транзитивности

Не ожидали мы с матушкой, что погода так завернет. Нам от храма до поселка больше километра топать. Вокруг никого, дорогу перемело. Идем полем, согнувшись в три погибели. Вдруг сзади сигналит маленькая иномарка. Водитель – немолодой дачник-москвич:

– Садитесь, подвезу.

Чтобы машина с московскими номерами остановилась подвезти, у нас это случай редчайший.

Пробились в поселок. Домой идем не как обычно, а другой, нехоженой дорожкой, ею обычно никто не ходит. Глядим, пьяная тетка, уже замерзает. Мы с матушкой ее под руки и поволокли в подъезд. Расстояние хоть и небольшое, а человек в таком состоянии сам не дойдет.

Вот и получается – если бы не тот дяденька в машине, замерзла бы тетка.

Мне это напомнило какой-то закон в математике. Вспоминал, вспоминал, как называется, но так и не вспомнил.

Благодатная профессия

Утром откапываться от снега не стал. Вызвал такси и поехал проводить матушку на электричку. Очень уж по родненьким соскучилась.

Назад ехать, а автобус не пришел. Следующий через час. Если придет. Холодно, а мне болеть никак нельзя. Великий пост – для нас самая работа. Поймал такси. Тот было сперва цену заломил, но сторговались. Едем, смотрю, а таксист-то мой «хороший». Еще утро, а он уже.

Девочка молоденькая, лет двадцати, не больше. Одета, словно за бортом месяц май. Пешком пробирается через ветер со снегом. Говорю таксисту: остановись, возьмем девчонку.

Она отказывается, денег, говорит, нет. Отвечаю: не волнуйся, за так довезем.

Девушка сомневается, стоит ли садиться в такси к двум взрослым дядькам.

– Не бойся, дочка. У меня у самого две внучки в Москве. Как же я тебя брошу?

Тогда она согласилась.

Таксист мне:

– Да ладно? У тебя уже такие внучки?

– Нет, они у меня пока еще совсем маленькие, но когда-то вырастут.

Таксист жмет мне руку:

– Мужик, уважаю таких, которые своих не бросают. А внучки обязательно вырастут.

Потом я выталкивал его из сугроба, а когда ехали по трассе, только и делал, что молился, чтобы мы больше никуда не влетели.

Расплатился, собираюсь выходить, он достает бутылку:

– Давай глоточек, тебе можно, ты не за рулем.

Я отказался, но все равно сказал «спасибо». И за то, что довез, и за девчонку, и за то, что по дороге благодаря ему я так хорошо помолился.