Текст книги "Теория и практика использования медицинских знаний в гражданском судопроизводстве России"

Совершенствование принципа состязательности обеспечивает свободу состязания сторон, которая не ограничивается судейским вмешательством, что способствует реализации прав и законных интересов граждан и установлению истины. В то же время с целью защиты публичных интересов, интересов «слабой» стороны, эффективности судопроизводства, могут вводиться исключительно императивные нормы и правила, определенные ограничения.

Процессуальное законодательство не содержит отдельных статей, которые регламентировали бы права и обязанности, а также ответственность участвующих в деле лиц при назначении и проведении экспертизы. Определяя правовые возможности сторон и иных заинтересованных субъектов, следует исходить из общих принципов гражданского судопроизводства и отдельных норм, содержащихся в ряде статей ГПК.

Рассмотрим некоторые из принципов гражданского процесса, имеющих непосредственное отношение к соблюдению прав и законных интересов граждан на всех стадиях гражданского судопроизводства.

Законность – сложное и многогранное явление, которому присущи следующие черты: всеобщность требования соблюдать и исполнять законы; осуществление государственных властных функций исключительно на основе законов при строгом соблюдении прав граждан; решительное пресечение любых нарушений закона.

С учетом этих положений принцип законности применительно к судам можно определить как неукоснительное соблюдение и исполнение норм материального и процессуального права всеми органами государственной власти, должностными лицами и гражданами, а также всемерная охрана прав и законных интересов.

Содержание принципа законности охватывает самые различные правовые и организационные средства, обеспечивающие правильное применение норм права.

Принцип законности является конституционным. Его основные положения закреплены в ст. 15 Конституции РФ. Требование законности проявляется практически во всех других принципах правосудия, поскольку они призваны гарантировать неуклонное соблюдение и исполнение закона. Устранение хотя бы одного из положений данного принципа полностью парализует действие остальных принципов правосудия.

Нормы гражданского процессуального законодательства развивают и детализируют положения, содержащиеся в принципе законности.

Гражданское судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Стороны, согласно данному принципу, пользуются равными правами по представлению доказательств и участию в их исследовании в целях установления действительных обстоятельств дела, или, по выражению М. К. Треушникова, «наделяются равными возможностями отстаивать правомерность своей позиции»[559]559
  Основные принципы гражданского процесса / Под ред. М. К. Треушникова, З. Чешки. – М., 1991. – С. 123.


[Закрыть]. Суд, сохраняя беспристрастность, создает необходимые условия для всестороннего, полного исследования обстоятельств дела; разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или не совершения процессуальных действий и в случаях, предусмотренных законом, оказывает им содействие в осуществлении их прав. Ряд этих положений был разработан и опробован еще в римском праве. В частности, сформулированные римскими юристами положения «нет судьи без истца» и «пусть будет выслушана другая сторона» в современном гражданском процессуальном праве – один из краеугольных камней принципа состязательности[560]560
  Ференц-Сороцкий А. А. Аксиомы в праве // Правоведение. – 1988. – № 5. – С. 27–31.


[Закрыть].

Общие для всех участвующих в деле лиц права, основанные на принципе состязательности, закреплены в ГПК.

К ним относятся следующие права: знакомиться с материалами дела; делать выписки, снимать копии с материалов дела; заявлять отводы; представлять доказательства; задавать вопросы другим лицам, участвующим в деле, свидетелям, экспертам; заявлять ходатайства; давать письменные и устные объяснения суду, представлять свои доводы и возражения по всем возникающим в ходе судебного заседания обстоятельствам; возражать против ходатайств, доводов и соображений других лиц; обжаловать определения и постановления.

С принципом состязательности неразрывно связано равноправие сторон в смысле «равенства их процессуального вооружения»[561]561
  Громов Н. А. Осуществление принципов процесса в стадии пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений и постановлений, вступивших в законную силу // Арбитражный и гражданский процесс. – 1999. – № 1. – С. 23.


[Закрыть]. Состязание невозможно, если одной из сторон заранее обеспечен перевес в объеме прав, которыми она может воспользоваться.

Таким образом, состязательность – это право сторон определить круг доказательств, право собирать и представлять их суду для выяснения истины и правильного разрешения дела. В полной мере данные положения должны распространяться и на институт сведущих лиц.

С принципом состязательности также тесно связана состязательная форма процесса. Состязательная форма представляет собой такое построение процесса, в котором заинтересованные лица активны в защите своих прав и интересов. Через состязательную форму во всех своих специфических чертах проявляется сам принцип состязательности.

Принцип диспозитивности – это правило, согласно которому субъекты гражданского процессуального права могут свободно распоряжаться своими материальными и процессуальными правами при содействии в осуществлении этих прав со стороны суда. Поскольку диспозитивностъ – это закрепленная в нормах права идея свободы участников гражданского процесса, то возникновение, движение и прекращение гражданского процесса зависит от воли участников данных правоотношений. Как отметил А. Т. Боннер, принцип состязательности – это нормативно-руководящее положение гражданского судопроизводства, определяющее движущее начало и механизм процессуального движения[562]562
  Боннер А. Т. Принцип законности в советском гражданском процессе. – М., 1989. – С. 18–19.


[Закрыть].

Для эффективной защиты своей позиции участники процесса имеют возможность «маневрировать» предоставленными законом возможностями: изменять правопритязания; предоставлять суду новые факты; отказываться от заявленных требований или признавать их; заключать мировое соглашение.

В то же время перечисленные полномочия лиц, участвующих в деле, сочетаются определенным образом с полномочиями суда. Поэтому принцип диспозитиености в гражданском процессе не является полным отражением принципа материальной диспозитиености по следующим основаниям. Во-первых, принцип материальной диспозитивности имеет «хождение» в горизонтальной плоскости, служит основой возникновения материальных прав и обязанностей, осуществляемых своей волей и в своем интересе. Принцип же процессуальной диспозитивности существует в вертикальной плоскости, служит основой возникновения правоотношений между истцом и судом, между судом и ответчиком, между судом и иными участниками гражданского судопроизводства; воля сторон спорного правоотношения направлена на достижение результата из спора, а воля суда направлена на защиту нарушенного права или оспариваемого интереса, обеспечение законности, выполнение посредством осуществления правосудия воспитательной и профилактической функций, формирование уважительного отношения к праву и суду. Во-вторых, гражданское право как наука имеет своим предметом изучения систему субъективных гражданских прав, возникающих по поводу осуществления имущественных и личных неимущественных, связанных с имущественными, правоотношений; гражданский процесс имеет своим предметом организацию установления и охраны субъективных гражданских прав и охраняемых законом интересов.

Следует заметить, что практические потребности современного общества потребовали отступить от понимания и материального правоотношения как двусторонней связи участников. Во многих материальных правоотношениях несколько участников. В трудовых – работник, работодатель, профсоюз. В корпоративных отношениях – наемный работник, собственник (акционеры), менеджмент и другие участники. Причем выделяют обязательных и факультативных участников в зависимости от специфики тех или иных общественных отношений. Соответственно, права и обязанности охватывают уже не две стороны, а множество сторон. Многосторонние правоотношения отражаются на их качестве. Многие права и обязанности распространяются на неопределенный круг лиц, что не может не учитываться судами и не отражаться на особенностях разбирательства отдельных категорий гражданских дел. Также нами отмечалась довольно тесная связь частных институтов и норм с публичными. Поэтому довольно широкие границы, имевшиеся у сторон до их обращения в суд (досудебное урегулирование спора), теперь сужаются, так как возникла необходимость учитывать волю законодателя, реализуемую судом, применяющим нормы процессуального и материального права к спорному правоотношению (с учетом интересов других лиц, общества, государства).

Следует также помнить, что уровень правовой культуры в России повышается очень медленно. Большинство населения до сих пор видит в суде место, где человека лишают свободы, но не место, где защищают права человека. Люди в своем большинстве не используют (по различным причинам) предоставленные им возможности или не могут их претворить на практике (правовая неграмотность, проблемы доступности и т. п.). По-прежнему в ходу формула россиянина: «Я в своей жизни не только ни разу в суд не обращался, но даже свидетелем не проходил».

Поэтому вряд ли можно признать справедливым мнение отдельных ученых о том, что сохраняющиеся в настоящее время полномочия суда не соответствуют современным представлениям о диспозитивном характере гражданского процесса России. Данный аспект требует самостоятельного изучения. Не случайно Н. Н. Вопленко отмечает: «Если вопросы культуры правотворчества, правоприменения, судебного рассмотрения по уголовным делам получили определенное научное освещение, то остальные сферы отраслевого правового регулирования как бы выпали из поля зрения юридической науки. Поэтому нуждаются в специальном исследовании под углом зрения правовой культуры вопросы: гражданского права и процесса, административного права и административной деятельности…»[563]563
  Вопленко Н. Н. Правовая культура современной России // Правовая культура в России на рубеже столетий: Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции. – Волгоград, 2001. – С. 13.


[Закрыть].

На основании ранее изложенных принципов гражданского процесса, стороны, иные заинтересованные лица в связи с правоотношениями по поводу судебной экспертизы вправе: ходатайствовать о назначении экспертизы (первичной, дополнительной, повторной); представлять суду вопросы, которые должны быть разъяснены экспертом; ходатайствовать перед судом о назначении в качестве эксперта конкретного лица; заявлять отвод эксперту; ходатайствовать о допросе эксперта; задавать в судебном заседании вопросы эксперту; представлять суду свои доводы и соображения по поводу представленного экспертом заключения; знакомиться с заключением эксперта.

Возлагаются на них и обязанности: добросовестно пользоваться предоставленными правами; представлять доказательства; проходить экспертизу; иные обязанности, предусмотренные процессуальным законодательством.

ГПК не предусматривает возможности обжалования определения о назначении экспертизы, а поскольку оно не преграждает возможность дальнейшего движения дела, то и не может быть обжаловано отдельно от судебного решения. Возражения против такого определения могут быть включены лишь в кассационную жалобу или протест.

В то же время данное правило подвергается обоснованной критике, оно явилось предметом судебного разбирательства в Конституционном Суде Российской Федерации[564]564
  Постановление Конституционного Суда РФ от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР в связи с жалобами ряда граждан.


[Закрыть].

Следуя логике Конституционного Суда РФ, пересмотр промежуточных судебных актов возможен, если они не находятся в прямой связи с содержанием приговора. Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что к подобным актам относятся определения (постановления) судов первой инстанции, сопряженные с применением меры пресечения. К этой категории отнесено и определение о назначении стационарной судебно-психиатрической экспертизы.

Итак, открывается возможность обжалования и пересмотра определения суда первой инстанции «о помещении лица в медицинское учреждение для проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы, поскольку указанное определение затрагивает «конституционные права и свободы гражданина»…».

Ю. Аргунова, исследовав данный вопрос, приходит к следующим выводам: могут быть обжалованы и иные определения, затрагивающие права и свободы граждан; могут быть обжалованы определения о назначении экспертизы[565]565
  Аргунова Ю. Можно ли обжаловать определение суда о назначении стационарной судебно-психиатрической экспертизы? // Российская юстиция. – 1999. – № 11. – С. 30.


[Закрыть].

27 июня 2000 г. Конституционный Суд РФ вынес постановление по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 47 и ч. 2 ст. 51 УПК РСФСР. Им поставлена точка в длительной дискуссии о праве каждого на квалифицированную юридическую помощь. Чем это постановление важно для нас? С 27 июня 2000 г. в российском процессе любое лицо, в отношении которого предприняты действия, направленные для выявления уличающих его фактов и обстоятельств, вправе требовать в ходе следственного, судебного или иного процессуального действия своего адвоката. Если следовать логике данного постановления, то наличие защитника при осуществлении такого рода процессуальных действий предполагает и возможность совершения им активных действий, в том числе и обжалования определений суда. Как отметил Б. Грузд, «ни УПК, ни иные федеральные законы не содержали прямо сформулированных запретов. Перечисление в УПК определенных прав не должно толковаться как отрицание или умаление других прав»[566]566
  Грузд Б. Правило Маслова. Право на защитника с момента угрозы свободам гражданина // Российская юстиция. – 2000. – № 10. – С. 8.


[Закрыть]. Соответствующими правами и обязанностями, правилами «связан» суд, которому «запрещено все то, что прямо не разрешено», а не стороны.

Согласно ст. 7 Международного Пакта о гражданских и политических правах, «ни одно лицо не должно без его свободного согласия подвергаться медицинским или научным опытам»[567]567
  Международный Пакт о гражданских и политических правах (принят резолюцией 2200 А Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 г. Вступил в силу 23 марта 1976 г.).


[Закрыть]. Ст. 9 Пакта гарантирует каждому право на свободу и личную неприкосновенность.

Во избежание споров, затягивания процесса, необходимо четко и однозначно разрешить имеющуюся проблему, связанную с вопросами принуждения, возможностями злоупотребления правом, необходимостью получения экспертного заключения и другими.

Процессуальные права и обязанности участвующих в деле лиц при назначении и проведении экспертизы должны быть системно урегулированы в гражданском процессуальном законодательстве. В юридической литературе уже высказывались аналогичные суждения о необходимости регламентации правового статуса лица, являющегося объектом экспертного исследования[568]568
  Сафуанов Ф. С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе. – М., 1998. – С. 90–92; Сахнова Т. В. Судебно-психологическая экспертиза по гражданским делам. – Красноярск, 1990.


[Закрыть].

Так, лицу, направляемому на судебно-медицинскую или судебно-психиатрическую экспертизу, должны быть гарантированы следующие права: применение безопасных методов исследования; уважение чести и достоинства; медицинскую тайну; ознакомление с заключением эксперта.

Согласно ст. 35 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», «при производстве экспертизы в отношении живых лиц запрещается применять методы исследований, сопряженные с сильными болевыми ощущениями или способные отрицательно повлиять на здоровье лица, методы оперативного вмешательства, а также методы, запрещенные к применению в практике здравоохранения законодательством Российской Федерации».

Полагаем, что ряд терминов и понятий использован законодателем крайне неудачно. Проблемы острой и хронической боли, регуляции болевой чувствительности занимают одно из центральных мест в современной медицине и биологии. Боль – субъективное чувство. При одних заболеваниях «болевой порог» повышается, при других – понижается. Различна реакция и практически здоровых людей на внешние раздражители, в связи с чем трудно определить грань, за которой «больно».

Все, связанное с болью, переживание боли можно обобщить следующим образом: ощущение боли; дальнейшие психические факторы (эмоциональные, аффективные элементы, значение внимания, важность воспоминаний, знаний, роль конкретной ситуации); социокультурные взаимосвязи (роль общественных моделей)[569]569
  Харди И. Врач, сестра, больной. – Будапешт, 1988. – С. 141.


[Закрыть].

При анализе болевых синдромов «переплетаются многие методологические проблемы: соотношение органического и функционального; физиологического и психологического; соматогенного и психогенного; биологического и социального; экзогенного и эндогенного; соотношение различных уровней (от молекулярного до личностного); нозогенеза и синдромогенеза; этиологической и симптоматическои терапии»[570]570
  Куршев В. А. Введение // Хронические болевые синдромы. Боль – болезнь / Отв. ред. В. А. Куршев. – Волгоград, 1984. – С. 4.


[Закрыть].

По мнению Е. О. Брагина, «нейрохимический и нейроморфологический анализ активности системных нейрохимических механизмов при различных типах болевого раздражения, а также при разных видах обезболивания (акупунктура, холодовой стресс, раздражение некоторых висцеральных органов, электростимуляция головного мозга, при действии опиоидных веществ и других соединений) показал, что регуляция болевой чувствительности обеспечивается интегративным комплексом механизмов, имеющих избирательную, динамически изменяющуюся нейрохимическую и нейроморфологическую структуру, которая определяется видом действующего фактора»[571]571
  Брагин Е. О. Нейрохимические механизмы регуляции болевой чувствительности. – М., 1991. – С. 231.


[Закрыть].

Негативное влияние на здоровье человека может оказать практически любая медицинская манипуляция и воздействие, осуществляемое в процессе исследования (проблема ятрогений, анафилаксии, аллергии, тахифилаксии и другие), в связи с чем вызывает сомнение целесообразность, а главное, значимость данного положения.

На наш взгляд, в законе необходима отсылка к постановлению Правительства России, в котором бы перечислялись методы и методики, применяемые к подэкспертным в связи с производством судебных экспертиз. Периодически данный перечень мог бы обновляться.

Не менее важным представляется вопрос получения образцов для исследования.

Образцы отображают такие свойства и признаки лица или предмета, по которым последние могут быть отождествлены путем сравнения этих свойств с соответствующими характеристиками следов, пятен, иных вещественных доказательств.

Образцы для исследования можно разделить на две большие группы: образцы, получаемые от человека; образцы, передающие особенности вещественных доказательств, не связанных с жизнедеятельностью человека.

Получение образцов второй группы не связано с ограничением телесной неприкосновенности личности, в связи с чем мы их рассматривать не будем.

Образцы первой группы можно разделить на следующие виды: продукты жизнедеятельности человека (кровь, слюна, пот и т. д.); специально полученные следы-отображения (дактилоскопия и ее разновидности); объекты, отражающие психофизиологические особенности человека.

В медицинской экспертной практике в основном исследуются продукты жизнедеятельности человека. Данные образцы могут быть получены с различными целями и в рамках разных процессуальных действий. Например, сперма может быть получена как объект для сравнительного исследования (если имеются какие-либо вещественные доказательства со следами спермы), или же исследоваться на фертильность (способность к оплодотворению), если ответчик по делу об установлении отцовства и взыскании алиментов ссылается на невозможность иметь детей вследствие наличия того или иного заболевания мужской репродуктивной сферы.

Изъятие образцов на сегодняшний день довольно детально урегулировано в рамках уголовно-процессуального законодательства.

ГПК РСФСР вообще никак не регламентировал порядок получения образцов для исследования. ГПК РФ почему-то урегулировал лишь порядок изъятия образцов почерка, и то только для сравнительного исследования. В связи с данным обстоятельством целесообразно ввести в ГПК РФ норму, регулирующую порядок получения образцов для исследования, изменив редакцию существующей статьи.

Образцы, изъятые у человека, имеют важное доказательственное значение, так как с их помощью устанавливаются существенные обстоятельства гражданского дела. Образцы по своей сути – это разновидность вещественных доказательств. Они содержат в себе признаки, доказывающие или опровергающие наличие у лица определенной болезни. Образцы, полученные для сравнения, содержат признаки, которые доказывают или опровергают определенное обстоятельство, имеющее значение по делу, в совокупности с другими вещественными доказательствами. У вещественного доказательства и образца для исследования общий источник – человек, которого можно идентифицировать по определенным постоянным признакам. Различие между ними в том, что вещественные доказательства создаются самим правоотношением, а образцы получают экспериментальным путем. Образцы, в отличие от вещественных доказательств, могут быть получены многократно, т. е. они заменимы. Особенность образцов состоит в том, что их доказательственное значение раскрывается только через экспертизу, тогда как обычные вещественные доказательства не подвергаются экспертному исследованию в случаях, когда они доступны для непосредственного восприятия и оценки судом.

Требует урегулирования и сама процедура получения образцов у человека. Получение таких образцов сопряжено с некоторым ограничением прав гражданина на телесную неприкосновенность, а получение некоторых из них может доставить отдельным лицам «несколько неприятных минут», связанных с волнением, чувством стыда, представлениями об умалении их чести и достоинства.

Перечень охраняемых законом неимущественных благ указан в Конституции РФ и Гражданском кодексе РФ[572]572
  Статьи 22, 23 Конституции РФ; ст. 150 ГК РФ.


[Закрыть].

К ним относят: жизнь, здоровье, честь, достоинство, доброе имя, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. В соответствии с п. 2 ст. 150 ГК РФ, упомянутые блага защищаются в предусмотренных гражданским законодательством случаях и порядке, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав вытекает из существа нарушенного нематериального блага и характера последствий этого нарушения (ст. 12 ГК РФ). В ст. 151 ГК РФ дается определение морального вреда. Моральный вред определяется как «физические или нравственные страдания». Термин «страдание» предполагает психическую реакцию лица, причинно связанную с действиями причинителя морального вреда. При этом вредоносные изменения в охраняемых благах выражаются в сознании в форме ощущений (физические страдания) и в форме представлений (нравственные страдания)[573]573
  Эрделевский А. Н. Компенсация морального вреда в России и за рубежом. – М., 1997. – С. 7.


[Закрыть]. Говоря о физическом и моральном вреде, можно употребить понятие «неимущественный вред». Так, в главе 59 ГК РФ идет речь о причинении вреда здоровью. Для уточнения понятия «здоровье» примем определение Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Итак, согласно рекомендации ВОЗ, здоровье – это «состояние полного социального, психического и физического благополучия»[574]574
  Донцов С. Е., Глянцев В. В. Возмещение вреда по советскому законодательству. – М., 1990. – С. 160.


[Закрыть]. Получение же образцов от человека может лишить его, по крайней мере, одного из указанных элементов благополучия. Наиболее оскорбительной и унизительной для лица может показаться процедура получения семенной жидкости (эякулята) – метод, который судебные медики считают «наиболее сложным и деликатным»[575]575
  Авдеев М. Е. Судебно-медицинская экспертиза живых лиц. – М., 1968. – С. 250.


[Закрыть].

Закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» регулирует собственно порядок изъятия образцов: образцы получает врач или иной специалист в присутствии двух медицинских работников данного медицинского учреждения»[576]576
  Пункт 2 ст. 35 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».


[Закрыть].

Определяя условия допустимости и пределы принуждения при назначении медицинской экспертизы вообще и изъятии образцов в частности, возникает ряд проблем, которые законодательно не решены.

На наш взгляд, в целях усиления гарантий прав личности, в отношении которой проводится судебная медицинская экспертиза, можно было бы предусмотреть возможность компенсации причиненного морального вреда лицом, ходатайствовавшим о назначении экспертизы для установления фактических обстоятельств по делу, которые не получили подтверждения в экспертном заключении.

Рассмотрим следующий пример.

Заявитель, оспаривая запись об отцовстве, ссылался на то обстоятельство, что во время зачатия ребенка он находился в следственном изоляторе под стражей. Он ходатайствовал о назначении судебно-гинекологической экспертизы в отношении бывшей супруги и судебно-биологической экспертизы крови ребенка. Ходатайство было удовлетворено; производилось гинекологическое исследование женщины; анализировалась ее медицинская документация; производилось изъятие образцов крови из плечевой вены ребенка и женщины для последующего исследования. Среди родственников и знакомых женщины в данный период распространялась нелицеприятная информация… в связи с данным судебным разбирательством.

На основании произведенных исследований крови ребенка и крови заявителя, эксперт сделал однозначный вывод о происхождении ребенка от данного лица. В этой ситуации заявитель злоупотребил своим правом, следовательно, может и должна быть применена к нему санкция имущественного характера.

Несколько слов необходимо сказать также о гарантиях неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны при производстве медицинской экспертизы и последующим исследованием ее результатов в суде по гражданским делам. Неприкосновенность и тайна личной жизни гражданина обеспечиваются предоставлением ему личных неимущественных прав, которые позволяют охранять от постороннего вмешательства его поведение в индивидуальной жизнедеятельности (кроме случаев, когда такое вмешательство допускается законом).

К этим правам относятся: право на неприкосновенность жилища и личной документации; право на тайну личной жизни, включающее тайну личной информации, усыновления, вкладов в банки и иные кредитные организации, личной корреспонденции и телефонно-телеграфных сообщений, совершения нотариальных и некоторых иных юридических действий, адвокатскую, медицинскую тайну и т. д.[577]577
  Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Отв. ред. Е. А. Суханов. – М., 1998. – С. 741.


[Закрыть]

При производстве судебной экспертизы следует гарантировать гражданину право на медицинскую тайну. Необходимо также предусмотреть механизм гражданско-правовой ответственности эксперта и иных лиц, задействованных при производстве экспертизы, за разглашение сведений, являющихся конфиденциальными. Важно также, в связи с этим, определить границы доступа этих лиц к информации о личной жизни. К сожалению, право на тайну личной жизни четко не отражено в действующем гражданском законе[578]578
  Там же. – С. 748.


[Закрыть]. Все эти проблемы ждут своего разрешения законодателем. Необходимо также помнить, что судебное разбирательство в ряде случаев должно быть закрытым.

В Законе «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» была предпринята попытка урегулировать комплекс рассматриваемых проблем. Согласно ст. 28 Закона, «судебная экспертиза в отношении живых лиц может проводиться в добровольном или принудительном порядке. В случае, если судебная экспертиза производится в добровольном порядке, в государственное судебно-экспертное учреждение должно быть представлено письменное согласие лица подвергнуться судебной экспертизе. Круг лиц, которые могут быть направлены на судебную экспертизу в принудительном порядке, определяется процессуальным законодательством РФ».

ГПК практически не использует терминологии «принудительный» применительно к производству экспертиз. Более того, сама постановка вопроса о принудительном производстве экспертизы вызывает определенные опасения и многочисленные вопросы. Если речь идет об обязательной экспертизе, то в случае отказа от ее прохождения, факты, которые могли быть установлены в ходе экспертного исследования, «автоматически» считаются установленными или опровергнутыми в зависимости от конкретных обстоятельств дела. Если же речь идет о принудительном исследовании, то оно должно быть обязательно проведено. А теперь представьте себе, как осуществить данное императивное требование в случае, если необходимо получить для последующего исследования кровь из вены, семенную жидкость и другие образцы для исследования? Возможно ли это, а если возможно, то на кого возложить такого рода обязанности? Не напоминает ли вам все это изощренную пытку? На наш взгляд, по общему правилу, речь может идти только о случаях обязательного назначения экспертизы с соответствующим четким определением последствий отказа в гражданском судопроизводстве. В условиях дефицита доказательственной информации, а таковой практически всегда будет при отказе от прохождения исследования подэкспертным, на наш взгляд, судом могут быть применены презумпции и фикции. Они же могут применяться и в ситуации, когда экспертное заключение имеется (а может быть и не одно), однако искомый вопрос не получил разрешения (недостаточность данных, невозможность ответа с учетом современного уровня развития науки, невосполнимая утрата объектов, материалов). Например, в случае, если судебно-психиатрическая экспертиза не смогла ответить на вопрос о дееспособности (недееспособности) лица, следует исходить из установленной презумпции дееспособности до тех пор, пока не будет установлено обратное, причем в надлежащем порядке (правовые формальности должны соблюдаться).

Принудительное производство экспертизы в настоящее время может осуществляться только в отношении лиц, чье психическое здоровье, способность понимать значение своих действий или руководить ими ставятся под сомнение (судебно-психиатрическая экспертиза). Однако часть целого не должна поглощать целое. Причем до принятия Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» возникали вопросы о соотношении Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» с отраслевыми процессуальными кодексами.

Основной смысл Закона «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» состоял в стремлении сделать психиатрическую помощь максимально демократичной и гуманной.

Закон направлен на решение следующих задач: защиту прав и законных интересов граждан при оказании психиатрической помощи; защиту общества от общественно опасных действий лиц, страдающих психическими расстройствами; защиту медицинского персонала и иных лиц, участвующих в оказании психиатрической помощи.

Для решения этих задач установлен ряд специальных процедур: порядок госпитализации; порядок психиатрического освидетельствования; государственное страхование специалистов, участвующих в оказании психиатрической помощи.

Вместе с тем практика поставила целый ряд новых вопросов и осветила комплекс проблем, требующих разрешения: Как нормы Закона о психиатрической помощи соотносятся с нормами уголовного, уголовно-процессуального и гражданско-процессуального законодательства, регулирующими производство по применению принудительных мер медицинского характера и производство судебно-психиатрических экспертиз в рамках уголовного и гражданского судопроизводства? Имеют ли они приоритет перед этими нормами? Каков круг прав и гарантий лиц в этих случаях? Каков механизм ответственности сотрудников специализированных медицинских учреждений и работников правоохранительных органов за нарушения норм Закона?

Так, Н. Н. Ковтун, изучив материалы стационарных судебно-психиатрических экспертиз по уголовным делам, приводит следующие данные: в 20 % случаях постановления о назначении стационарной судебно-психиатрической экспертизы не были санкционированы прокурором, хотя в этот момент лица не содержались под стражей (ст. 96 УПК) и к ним на момент вынесения постановления о проведении экспертизы не была избрана мера пресечения – арест; в 82,7 % случаев производства стационарной экспертизы подэкспертные с первых же дней поступления в больницу подвергались лечению медикаментозными средствами[579]579
  Ковтун Н. Н. Стационарная судебно-психиатрическая экспертиза по уголовным делам и гарантии прав граждан при оказании психиатрической помощи // Государство и право. – 1997. – № 3. – С. 65–67.


[Закрыть].