Текст книги "Теория и практика использования медицинских знаний в гражданском судопроизводстве России"

4.2. Проблемы повышения эффективности использования медицинских знаний в гражданском судопроизводстве

Использование специальных знаний – одно из существенных средств, обеспечивающих выполнение требования ГПК РФ о правильном и своевременном рассмотрении гражданских дел в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, способствующих укреплению законности и правопорядка, предупреждению правонарушений, формированию уважительного отношения к праву и суду. Вместе с тем деятельность сведущих лиц (экспертов и специалистов) регламентирована законом.

Поэтому имеются основания рассмотреть проблемы выявления, устранения и предупреждения нарушений действующего законодательства в связи с использованием (неправильным использованием или не использованием) специальных знаний для самостоятельного рассмотрения.

Речь идет, в первую очередь, о возможных судебных ошибках и путях их устранения.

Как заметил Г. А. Жилин, «судебная ошибка по гражданскому делу есть не что иное, как несовпадение результата процессуальной деятельности суда с целевыми установками судопроизводства…»[629]629
  Жилин Г. А. Целевые установки гражданского судопроизводства и проблема судебной ошибки // Государство и право. – 2000. – № 3. – С. 51.


[Закрыть]

Опасность ошибок в судебной работе обусловлена как сложностями выяснения действительных взаимоотношений участвующих в деле лиц, так и сложностью правоприменения. Цена же судебной ошибки довольно велика. Ошибочное решение означает, что правосудие не осуществлялось правомерно, либо вообще не осуществилось, что нарушенные или оспариваемые субъективные права и законные интересы граждан не защищены. Более того, в ряде случаев, «суд сам нарушает права заинтересованных лиц своим ошибочным решением»[630]630
  Викут М. А., Зайцев И. М. Гражданский процесс России: Учебник. – М., 1999. – С. 303.


[Закрыть].

Поэтому одной из задач отраслевой науки и практики является разработка и внедрение в повседневную практику комплекса мероприятий, направленных на неукоснительное соблюдение требований процессуального закона, регламентирующих порядок использования специальных знаний, соблюдение прав и законных интересов участников процесса, определяющих в конечном итоге допустимость полученных доказательств, обоснованность и законность судебного решения. Так, 23,2 % опрошенных граждан России среди имеющихся проблем судебной системы отмечают низкую квалификацию судей[631]631
  Оценки судебной системы гражданами и предпринимателями // Российская газета. – 7 августа. – 2002.


[Закрыть], что не позволяет им грамотно разрешать дела.

Здесь велика роль как специальных процессуальных средств, направленных на выявление и устранение ошибок (судебные инстанции: апелляционная; кассационная; надзорная), так и общих – осуществляемых судом первой инстанции (восполнение недочетов, пересмотр определений, пересмотр решений)[632]632
  Козлов А. Ф. Суд первой инстанции как субъект советского гражданского процессуального права. – Томск, 1983. – С. 18; Викут М. А., Зайцев И. М. Гражданский процесс России: Учебник. – М., 1999. – С. 305.


[Закрыть].

Также нами отмечалась возможность обращения суда в надзорную инстанцию в ситуации, когда имеются сомнения в законности, обоснованности вступившего в законную силу решения (приговора) суда по делу (коллизия между фактами, установленными вступившим в законную силу актом суда и имеющимися в деле доказательствами).

Судебная система включает в себя два вида юрисдикционных органов. Одни рассматривают и разрешают дела по существу (в отдельных случаях исправляют собственные ошибки), а другие – осуществляют контроль за деятельностью нижестоящих судов.

Для судов апелляционной, кассационной и надзорной инстанций это основной вид работы.

К решению как правоприменительному акту закон предъявляет требования законности и обоснованности. Невыполнение данных требований, в том числе и при «неправильном» использовании специальных знаний, независимо от причины образует судебные ошибки.

Причины судебных ошибок различны.

И. М. Зайцев подразделяет причины судебных ошибок на три группы: недостаточная юридическая квалификация судьи (судей); недобросовестное отношение суда (судьи) к выполнению служебных обязанностей при разбирательстве конкретного дела; совершение ими неправомерных действий[633]633
  Зайцев И. М. Причины и условия совершения судебных ошибок и проблемы их предупреждения // Реализация процессуальных норм органами гражданской юрисдикции. – Свердловск, 1988. – С. 69–71.


[Закрыть].

Г. А. Жилин, соглашаясь с отнесением судебной ошибки к виновному противоправному поведению, отмечает, что выделение третьей группы противоречит позиции автора о противоправности всех судебных ошибок[634]634
  Жилин Г. А. Целевые установки гражданского судопроизводства и проблема судебной ошибки // Государство и право. – 2000. – № 3. – С. 52.


[Закрыть]. Злоупотребления в сфере правосудия, по мнению автора, вряд ли можно назвать судебной ошибкой.

Г. А. Жилин предлагает выделять следующие основные причины судебных ошибок: пробелы в профессиональной подготовке и недостаточный опыт работы судьи; недостатки в сфере индивидуальных психологических свойств личности судьи; небрежность и упущения в работе[635]635
  Там же. – С. 53.


[Закрыть].

Названные причины взаимосвязаны. Например, истоки пробелов в профессиональной подготовке, небрежность в работе кроются в индивидуальных особенностях личности судьи. В то же время индивидуальные особенности личности не позволяют постоянно повышать профессиональные знания, развивать практические навыки. Накопленный опыт также может приводить к судебным ошибкам. У некоторых судей формируется стереотипное мышление, являющееся барьером к получению нового знания и адекватному восприятию информации[636]636
  Еникеев М. И. Юридическая психология: Учебник. – М., 2000. – С. 370.


[Закрыть]. Однако все они имеют и отличительные черты, поэтому их выделение представляется обоснованным, так как позволяет принимать меры по их предупреждению и своевременному выявлению. Если на небрежность судьи повлиять крайне сложно, то пробелы в профессиональной подготовке и недостаточный опыт работы судьи могут быть отчасти компенсированы путем организации целенаправленного взаимодействия со сведущими лицами. Недостатки в сфере индивидуальных психологических свойств личности судьи могут быть нивелированы путем проведения психологических тренингов судейского корпуса и другими методами, осуществляемыми за рамками собственно судопроизводства.

На основе обобщения и анализа судебной практики представляется возможным выделить наиболее типичные судебные ошибки, повлекшие за собой отмену решений суда первой инстанции: игнорирование ходатайств сторон (их представителей) о производстве дополнительной или повторной экспертизы, участии специалиста, допросе эксперта или специалиста; вынесение решения в условиях дефицита или противоречивости доказательственной информации; непривлечение сведущих лиц в случаях, когда по обстоятельствам дела требуются специальные знания в науке, искусстве, технике или ремесле; нарушение материальных и процессуальных прав участников судебного разбирательства и иных лиц, участвующих в деле.

Рассмотрим следующий пример.

Гражданин Н. продал принадлежащую ему однокомнатную квартиру в г. Волгограде гражданке З.

Прокурор Центрального района г. Волгограда обратился в суд с заявлением в интересах Н., в котором просил признать договор купли-продажи квартиры недействительным, ссылаясь на то, что гражданин Н. страдает психическим заболеванием (состоит на учете в психоневрологическом диспансере) и при заключении договора купли-продажи не мог оценивать совершаемые им действия.

Решением Центрального районного суда г. Волгограда требования прокурора удовлетворены.

Удовлетворяя требования прокурора о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, суд указал, что гражданин Н. не мог понимать характер и значение совершенной сделки ввиду нарушения критических способностей, сославшись на акт судебно-психиатрической экспертизы. Однако из данного заключения усматривается, что у Н. имеется хроническое психическое заболевание, но решить вопрос о способности его во время удостоверения договора купли-продажи квартиры понимать значение своих действий и/или руководить ими в амбулаторных условиях не представляется возможным. Для решения указанных вопросов необходимо производство стационарной судебно-психиатрической экспертизы.

Стационарную судебно-психиатрическую экспертизу суд не назначил. Сведений об отказе Н. от прохождения стационарной судебно-психиатрической экспертизы в деле нет. Дело разрешено по существу на основе иных доказательств по делу (свидетельские показания; письменные доказательства – справка о нахождении на учете в психоневрологическом диспансере; заключение экспертизы в части наличия у Н. хронического психического заболевания).

Суд не вправе был строить решение только на предположении о том, что гражданин Н. не мог понимать значение своих действий и руководить ими в силу психического заболевания. Наличие у лица психического заболевания – это только повод для производства соответствующей экспертизы. У психически больных могут долгие годы быть сохранными интеллектуальная и волевая сферы, что не позволяет делать вывод об их недееспособности. Поэтому, хотя дееспособность и недееспособность являются юридическими понятиями, «установление психического состояния, допускающего либо исключающего способность гражданина выполнять предъявляемые к нему законом требования, является прерогативой только судебно-психиатрической экспертизы»[637]637
  Волков В. Н. Судебная психиатрия: Курс лекций. – М., 1998. – С. 56.


[Закрыть].

Более того, если факт недееспособности лица не представилось возможным установить, в том числе и экспертным путем, следует исходить, как отмечалось, из презумпции дееспособности гражданина.

Допущенные судом нарушения являются основанием к отмене судебных постановлений в порядке надзора.

Можно также отметить ряд ошибок, которых можно было бы избежать при рациональной организации труда и правильной тактике судебных действий: неэффективное использование специальных знаний (ошибки при назначении экспертизы в классе, роде, видах экспертных исследований; неправильная постановка задания эксперту; производство амбулаторной экспертизы в ситуации, когда требуется стационарная экспертиза); производство допросов экспертов в судебном заседании с использованием элементов «психологического давления» со стороны суда или одной из сторон; небрежное ведение протокола судебного заседания (применение речевых оборотов и терминов, которые не могли быть использованы стороной, экспертом, иными участниками; отсутствие необходимых подписей, фамилий, дат и проч.).

Как мы видим, ошибки в юридической квалификации спорных материальных правоотношений, как правило, обусловлены процессуальными нарушениями. Связано это с тем, что цели и задачи судопроизводства закреплены именно в процессуальных нормах, и поэтому нарушение норм материального права одновременно нарушает требования соответствующих норм процессуального права.

Надлежащая юридическая квалификация рассматриваемых правоотношений неразрывно связана с правильным установлением их фактического состава, которое возможно лишь в условиях соблюдения процедуры, установленной в нормах гражданского процессуального права, и эффективным применением отдельных процессуальных норм и правовых институтов.

Большое значение приобретает создание обстановки бесконфликтного и конструктивного взаимодействия суда и других субъектов процесса для выяснения фактических обстоятельств дела. Действующее законодательство уже сегодня предусматривает ряд положений, направленных на выполнение этой задачи. В дальнейшем это направление необходимо развивать в рамках науки гражданского процессуального права. Здесь еще раз отметим необходимость законодательной регламентации правил доказывания, надлежащего криминалистического, тактического обеспечения процесса доказывания. Как отмечает Т. В. Жукова, «знания, полученные в результате криминалистического поиска и исследования источников в гражданском процессе… обеспечивают получение доказательственной информации и служат одним из оснований вынесения судебного решения»[638]638
  Жукова Т. В. О применении криминалистического исследования документов в гражданском и арбитражном процессах. – М., 2000. – С. 26.


[Закрыть].

Проверка правильности актов правосудия, когда использовались специальные знания, включает в себя: разъяснены ли сторонам их процессуальные права и обязанности в связи с ходатайством об использовании специальных знаний (экспертиза, участие специалиста), а также в случае назначения экспертизы судом; реализовано ли право сторон сформулировать круг вопросов, подлежащих разрешению путем применения специальных знаний; реализовано ли право сторон предлагать кандидатуру сведущего лица (лиц); реализовано ли право на отказ от экспертизы, от прохождения экспертизы, с разъяснением последствий такого отказа, если таковые допустимы; реализовано ли право сторон на ознакомление с результатами проведенного исследования (экспертизы); реализовано ли право сторон на формулирование дополнительных вопросов, уяснение сущности ответов на поставленные вопросы; реализовано ли право сторон на полное, всестороннее исследование доказательств, в том числе с применением специальных знаний?

Недоработки в доказывании могут повлечь отмену решений и определений, не вступивших в законную силу.

В качестве оснований к отмене судебного акта в кассационном порядке выступают: неправильное определение юридически значимых обстоятельств; недоказанность обстоятельств, имеющих значение для дела, которые суд считает установленными; несоответствие выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела.

Рассмотрим следующий пример.

Гражданка А. обратилась в суд с иском к поликлинике № 30 г. Волгограда о возмещении ущерба в сумме 1 402 750 руб. и морального вреда в размере 20 млн. руб. В обосновании иска гражданка А. указала, что во время работы поваром 10 июня 1996 г. ножом порезала указательный палец левой руки, в связи с чем обратилась в травмпункт поликлиники № 30. Однако врачом К. было проведено неправильное лечение, что повлекло за собой в дальнейшем ампутацию пальца в условиях областной клинической больницы № 1. Поэтому она просит взыскать затраты на лекарства, возместить физические и нравственные страдания, причиненные врачом К.

Районным судом в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе А. и в кассационном протесте зам. прокурора района оспаривается обоснованность судебного постановления.

Судебная коллегия по гражданским делам Волгоградского областного суда постановила следующее решение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы и протеста, выслушав представителя гражданки А., адвоката К., поддержавшего жалобу, возражения представителей ММУ № 30 Б., Д., К., заключение прокурора Ч. об отмене решения, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене по следующим основаниям.

Судом установлено, что поваром А. на работе был порезан указательный палец левой руки. Первоначальное лечение производил врач поликлиники № 30 К. Поскольку заживление пальца не происходило длительное время, истица 2 июля 1996 г. обратилась в областную клиническую больницу, где был поставлен диагноз: «Некроз (гангрена) указательного пальца». В связи с имеющимся диагнозом 14 июля 1996 г. произведена ампутация пальца.

Суд, отказывая А. в иске, исходил из отсутствия причинной связи между лечением, проводимым врачом К., и наступившими последствиями. Однако согласиться с обоснованностью такого вывода нельзя, поскольку он не подтвержден материалами дела, сделан судом без исследования и установления всех обстоятельств по делу.

Из письма председателя комиссии к.м.н. П. от 10 октября 1996 г. председателю комитета по здравоохранению Г. усматривается, что в сентябре 1996 г. была создана комиссия в составе травматолога комитета по здравоохранению г. Волгограда к.м.н. П., зав. травматологического отделения ММУ № 25 Д., эксперта филиала ТФОМС К., для проверки обстоятельств, приведших к ампутации пальца на руке гражданки А.

Комиссией было установлено, что врач К., применяя высококонцентрированный раствор тримекаина, недооценил возникшие после его введения местные осложнения. В последующем, при развитии некроза, им не были своевременно предприняты экстренные меры для его предотвращения и дальнейшего развития осложнений.

Из заключения судебно-медицинской экспертизы усматривается, что А. врачом К. была оказана медицинская помощь в неполном объеме (целесообразно было применение антибиотиков, физиотерапевтических процедур, а с момента появления признаков некроза – выполнить некрэктомию).

Суд данные обстоятельства не принял во внимание, не дал им надлежащей оценки, хотя они имеют значение для разрешения спора.

Суд фактически исследовал лишь одну из причин наступления некроза, указанную в заключении врачебной комиссии, – это применение врачом тримекана при первичном обращении.

Таким образом, суд оставил без внимания все лечение, проводимое этим врачом. Кроме того, суд не устранил имеющиеся противоречия в двух медицинских заключениях по поводу применения тримекана, не истребовал при этом первое заключение и не исследовал его в полном объеме; не допросил по этому поводу никого из членов этой комиссии.

При таких данных постановленное судом решение нельзя признать законным и обоснованным, оно подлежит отмене.

При новом рассмотрении дела суду необходимо учесть вышеизложенное, правильно определить круг обстоятельств, имеющих юридическое значение для разрешения спора и подлежащих доказыванию, и в соответствии с материалами дела и требованиями закона постановить решение.

Следует также учитывать, что изменения ГПК РСФСР 1995 г. предоставили сторонам возможность ссылаться на новые доказательства, если их представление в суд первой инстанции было невозможно. Данное правомочие закреплено и в новом ГПК РФ.

Суд кассационной инстанции может как исследовать новые доказательства и вынести решение по существу, так и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Фактически, в современных условиях суд кассационной инстанции в основном проводит контрольную оценку исследованных судом первой инстанции доказательств и установленных им фактов и выносит свое властное суждение по вопросу о законности и обоснованности обжалованного судебного решения.

В порядке надзора к основаниям отмены судебных актов относят: неправильное применение или толкование норм материального права; существенное нарушение норм процессуального права, повлекшее вынесение незаконного решения, определения, постановления суда.

Необоснованность судебных актов теперь не рассматривается в качестве основания для отмены акта суда. Однако если суд первой или кассационной инстанции незаконно отказал в исследовании представленных доказательств, то это может быть отмечено в надзорной жалобе и послужить основанием для отмены решения суда в надзорном порядке (если доводы подтверждаются материалами дела).

Отмеченными правилами надлежит руководствоваться и при пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений, постановлений, вступивших в законную силу.

Анализируют следующие обстоятельства: имеют ли место вновь открывшиеся обстоятельства; имеются ли доказательства, подтверждающие вновь открывшиеся обстоятельства; имеют ли отмеченные факты значение для дела?

В ситуации наличия вновь открывшихся обстоятельств, подтвержденных соответствующими доказательствами и их значимости для разрешения дела (связь с предметом доказывания), решение по делу должно быть отменено.

Следует также отметить, что гражданским процессуальным законодательством к лицам, участвующим в деле, отнесен прокурор.

Участие прокурора в гражданском судопроизводстве регулируется Конституцией РФ, Федеральным законом «О прокуратуре Российской Федерации», ГПК РФ, другими федеральными законами.

Закон «О прокуратуре Российской Федерации» предусматривает осуществление Прокуратурой РФ надзорной функции в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина. Кроме того, прокуроры участвуют в рассмотрении дел судами, опротестовывают противоречащие закону решения, определения и постановления судов[639]639
  Пункт 3 ст. 1 Федерального Закона «О прокуратуре Российской Федерации».


[Закрыть]. В то же время законодатель не наделяет прокуроров функцией надзора за деятельностью судов по осуществлению правосудия.

Таким образом, в гражданском судопроизводстве прокурор обеспечивает законность действий всех участников процесса, правильность выносимых судом постановлений, устраняет нарушения закона, оказывает помощь суду в осуществлении правосудия.

Для реализации возложенных задач прокурор может обратиться в суд с заявлением в защиту прав и охраняемых законом интересов лиц отдельных категорий, если того требует защита прав граждан (перечисленных в законе) и охраняемых законом интересов общества или государства.

Участие прокурора в гражданском деле осуществляется посредством обращения в суд с заявлением о возбуждении производства по делу.

Прокуроры обязаны инициировать возбуждение производства по делу, когда спор приобрел государственную или общественную значимость, имеет принципиальный характер, затрагивает интересы значительной части населения. Также прокурор выступает в защиту чужих интересов, когда пострадавший по состоянию здоровья, возрасту или иным причинам не может лично отстаивать в суде свои права и свободы, либо когда в силу иных обстоятельств нарушение приобрело особое общественное значение (ст. 27 Закона РФ «О прокуратуре РФ»).

При этом прокурор самостоятельно собирает доказательства, в том числе с помощью сведущих лиц.

Естественно, что исход дела во многом зависит от следующих взаимосвязанных факторов: общей эрудиции и грамотности изложения заявленных требований; формы изложения; степени вовлеченности и эффективности использования при подготовке заключения специальных знаний.

В стране существует большое количество нормативных актов, которые подчас противоречат, дублируют друг друга, принимаются под давлением определенных групп. Как указывается в юридической литературе, законы не всегда вполне адекватно выражают право, поэтому следует различать правовые и неправовые законы, которые не должны приниматься законодателем и применяться судами[640]640
  Жилин Г. Соотношение права и закона // Российская юстиция. – 2000. – № 3.


[Закрыть]. В подобных условиях существует возможность для произвольного выбора и использования тех правовых актов, которые устраивают интересы отдельных групп или стороны в процессе.

Весьма существенную роль в этих условиях могут оказать органы прокуратуры имеющимися в их арсенале средствами и способами с целью обеспечения законности на различных стадиях гражданского процесса.

Здесь применимы положения, отмеченные в работе ранее применительно к деятельности судов соответствующих инстанций.

Рассмотрим следующий пример.

Гражданин К. обратился в суд с иском к пассажирскому автотранспортному предприятию (ПАТП) о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья, мотивируя свои требования тем, что работал водителем у ответчика.

При исполнении трудовых обязанностей 5 мая 1978 г. произошло дорожно-транспортное происшествие (ДТП), вследствие чего истец получил увечье, от которого утратил профессиональную трудоспособность на 60 %. Истец просит суд взыскать с ответчика в его пользу ежемесячные выплаты о возмещении вреда здоровью.

Решением Дзержинского районного суда от 18 ноября 1998 г. в удовлетворении исковых требований К. отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам областного суда от 7 июня 2000 г. решение оставлено без изменения, а кассационная жалоба – без удовлетворения.

Протест принесен на предмет отмены решения суда и определения судебной коллегии по гражданским делам по основаниям нарушения норм процессуального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы протеста, заслушав заключение и. о. прокурора области К., поддержавшего протест, Президиум Волгоградского областного суда находит протест законным и обоснованным и подлежащим удовлетворению.

В нарушение ст. 194 ГПК РСФСР суд не определил круг юридически значимых обстоятельств для правильного разрешения спора.

Из материалов дела следует, что К. 6 мая 1978 г., работая водителем в ПАТП, в результате ДТП получил повреждение здоровья при исполнении трудовых обязанностей в виде сотрясения головного мозга и перелома лобной кости, в связи с чем был составлен акт о несчастном случае на производстве по форме Н-1. Данным актом подтверждается, что здоровью истца причинен вред источником повышенной опасности при исполнении им трудовых обязанностей, который в силу ст. 3 «Правил возмещения работодателем вреда…» подлежит возмещению работодателем в полном объеме, если последний не докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.

Между тем в деле не имеется доказательств того, что вред здоровью истца причинен вследствие непреодолимой силы или его умысла. Кроме того, нет достоверных доказательств, подтверждающих, что данный вред причинен не по вине ответчика – ПАТП.

Из исследовательской части заключения судебно-медицинской экспертизы № 276-гр. от 26 июня 1998 г. следует, что у истца имеется атрофия мозга с невритом зрительных нервов. Поставлен диагноз: «Оптико-хиазмалъный арахноидит после черепно-мозговой травмы в 1978 г.».

Из истории болезни следует, что К. лечился по поводу остеохондроза поясничного отдела позвоночника с корешковым синдромом в стадии обострения.

В ходе судебного разбирательства К., настаивая на иске о взыскании ущерба, причиненного повреждением здоровья, также указывал, что в результате ДТП им были получены и другие повреждения (перелом ключицы, ребер), и в зависимости от имеющихся у него заболеваний от полученного увечья просил суд взыскать с ответчика сумму ущерба здоровью, а не только от потери зрения.

Однако суд данные доводы оставил без рассмотрения, уделив основное внимание установлению причинной связи между черепно-мозговой травмой у К., имевшей место в 1978 г., и патологией глаз, в связи с которой ему установлена инвалидность от трудового увечья. Судом не был поставлен вопрос о том, какой процент трудоспособности утрачен истцом в связи с наличием заболеваний, являющихся последствиями аварии, и не решил вопрос о взыскании с ответчика действительного ущерба, причиненного повреждением здоровья.

Кроме того, отказывая истцу в удовлетворении иска, суд не учел, что выводы МСЭК при установлении К. группы инвалидности по зрению от трудового увечья не признаны недействительными.

Противоречия между выводами МСЭК и СМЭ судом не устранены и им не дано надлежащей оценки.

Таким образом, соблюдение правил доказывания и правил использования специальных знаний для целей доказывания различными участниками процесса не теряет своей актуальности на всех стадиях гражданского судопроизводства.