Текст книги "Миллионноглазый (сборник)"

Светлана Сорокина

В имени «Света» есть что-то советское. Как и в нескольких других. Например, «хорошая девочка Лида».

Но эти девичьи имена, может быть, единственный вклад ВКП(б) в сокровищницу гуманитарных ценностей. Если же Света еще и находчива, и не раздражает излишним умствованием, если она из приличного города, если она в меру демократ, но готова к примирительной улыбке даже с аграрием Харитоновым, то прочное место в группе лидеров «сопровождения» ей гарантировано на годы вперед.

Почему «сопровождения», а не в основной группе?

Потому что в основной группе наносят увесистые удары друг другу мясистые российские мужики. Там, где мясистые российские мужики бьют друг друга ногами, женщинам делать нечего. В крайнем случае выскочить на крылечко в легкой косынке и с ужасом убедиться в том, что этот темный ком хриплого мата и разбитых харь носится по-прежнему от ворот до коровника и драке не видно конца.

Поэтому остается одно: пойти к столу и продолжить старую песню о главном. Если же говорить конкретно о Свете, об Ире, о Шуре, то видеть их недолгий бабий политический век тяжко. Сердце томится без хозяйки.

Страна требует элементарной швабры, сдачи пустых бутылок, огуречного рассола и заводского гудка. А вся идеология заканчивается там, где Света, Ира или Шура вдруг улыбнутся своими девичьими улыбками на очередное «а ты кто такой?» и становится ясно, что ты – никакой, и ты – никакой.

И вспомнится тут же десятый класс средней школы, и кудряшки двух отличниц со второй парты, и двоечник Быков с последней. Быков становится хозяином алюминия, а отличницы – к плите.

Свое место

О редакторах газет и журналов, не написавших в жизни ни строчки, о директорах институтов и заводов, не сконструировавших даже лопаты, о пианистах и дирижерах, рабски льстивых к умершим и хамски наглых по отношению к живущим композиторам, о режиссерах, поступающих еще более нагло, о партийных бонзах, ударяющих лбами о пъедесталы карликов прошлого, о перекупщиках и ворах, лишенных всех человеческих рефлексов кроме хватательного, поддерживающих жирными аплодисментами и купюрами столь же грязных публичных исполнителей очевидной и ленивой отрыжки от жизни, о парламентариях, шакалах главной власти, о главной власти, постепенно бронзовеющей до самых гениталий (вспомни о персидских царях, – не вспомнишь), о времени, потраченном на размышления обо всем вышеизложенном.

Думая об этом, всё больше распаляешься.

Прекрати. Пожалей свою единственную жизнь.

И они, вышеизложенные, сами начнут отваливаться, как струпья.

Священная война: Хлебников и Троцкий

Если вам скажут, что Троцкий значительно одареннее Хлебникова литературно, вы посмотрите на говорящего такое и покрутите пальцем у виска. И забудете об услышанном. Само сопоставление этих имен абсурдно. С одной стороны классический кровопийца, один из крупнейших в истории человечества, с другой – волшебный, священный поэт России, для кого-то тёмный, для кого-то невнятный, но для всего двадцатого века русской поэзии – учитель свободы в языке. Мандельштам, Заболоцкий, Маяковский, Вагинов восхищались работой Хлебникова.

Но пришел Юрий Колкер.

«Душа у человека пуста, сказать ему нечего. Он способен только к словесной игре, притом вялой. О, лебедиво!» – это о Хлебникове.

«Чудесный по языку и картинам очерк, живой человеческий документ, в контексте русской культуры ничуть не устаревший за истекшие десятилетия» – это о дневниковой записи Троцкого.

Казалось бы – что с того? Собака лает, караван идёт. Но всё не так просто. Дело в том, что это цитаты из двух статей Колкера, помещенных в одном номере журнала «На Невском» № 11 за 2005 год. Названия статей не оставляют сомнений в том, что именно автор желает поведать нам, русским читателям журнала, изданного на русском языке в России: «Экс-председатель земного шара» и «Звезда Давидыча». Как говорит старый анекдот: веревки самим принести или местком выдаст?

Мне не хочется здесь повторять колоритную фамилию автора статей, чтобы не создавать ему даже такую рекламу. Не имеет смысла и дальнейшее цитирование из пасквиля в одном случае и панегирика в другом. Хочется понять идеологию данной акции. А в том, что это акция – сомнений нет. Расположение статей и некоторые другие материалы журнала говорят о тщательно выверенной политике. Какой? Далеко идущей политике, многогранной и уже практически не скрываемой.

Журнал «На Невском» – это журнал двойного по отношению к «Огоньку» формата. Половина его сплошная реклама, а половина – обозрение северной столицы. Северная столица этот журнал получает бесплатно в гостиницах, крупнейших магазинах, банках и так далее. Журнал, короче говоря, доставляется непосредственно к адресатам. Не думаю, что реклама здесь настолько прибыльна, что позволяет издавать его на хорошей бумаге с отличной полиграфией и неплохим дизайном. За счет чего же с пугающей регулярностью выходит данный фугас? И для кого он выходит?

Здесь – самое интересное. В рапортах, направляемых в Вашингтон и Лондон, наши ретивые соотечественники давно, видимо, отрапортовали о полном и окончательном разгроме русского государства. И о полной дискредитации национального русского прошлого. О настоящем и речи нет – уровень современной русской культуры известный В.Топоров оценивает как катастрофический. Всё в рапортах замечательно, всё в них победоносно. А вот народ уменьшается слишком медленно. Для того чтобы помочь процессу и выходит журнал «На Невском» со статьями агента К.

Поясняю. Не все – увы – богатые люди в северной столице готовы поменять убеждения и стать уже окончательными русофобами. Да такими, что и национальность брезгливо отбросят. На фиг, скажут, нам такой страна с такой дикий народ. Хочем бить как Колкер.

А вдруг? Ведь какой реванш! За всех Борис Михайлычей и Красногоровых со Швидкими.

Только вот – за что вы нас-то так? За наше к вам участие во второй мировой?..Ведь Троцкий русских нарезал столько, что одно упоминание о нём в ином контексте оскорбляет весь род человеческий. «В контексте русской культуры»… Да полно! Хватит уже!! Вампиры!

Сделай сам

Мне кажется, что сегодня, когда нет сил поднять руку и погладить сына по голове, когда в переполненном автобусе рыдают женщины, – и не из-за давки, к которой давно привыкли, а от бешенства, невозможности поверить в лучшее будущее, – мне кажется, это от того, что мы переваливаем сейчас через пик страшной, нечеловеческой усталости. И это было неизбежно. Как бегун после затраты всех сил на дистанции падает в траву и еле дышит, так и мы…

– Мы, – говорю я, и слышу яростное: «Нет! Не „мы“!»

Никто не хочет быть «мы».

Все хотят быть «я».

Но чтобы стать «я», надо не только перевалить через пик нечеловеческой усталости. Надо начать возрождаться. Надо иметь энергию. Надо уметь играть в несложную игру «сделай сам».

Как-то незаметно забылись кухонные страстные фантазии:

– Сволочи! Ну, дали бы хоть что-то сделать! Хоть такую вот дырочку оставили бы! Ах, как бы я развернулся!

Разворачиваются в основном перекупщики, те, кто и раньше разворачивался. А страстные кухонные стратеги не в силах поднять руки. И я говорю это не в укор им – время такое, время нечеловеческой усталости и землистых лиц. Надо терпеть. Дыхание восстановится.

Хочу в этой связи дать несколько полезных советов. Не надо, ни в коем случае не надо что-либо просить. Только сам, через свое умение, руки, голову. Государство само сейчас только и ищет, кого бы прижать и вывернуть карманы.

Если ваше дело не требует на каких-то этапах круглой печати и бухгалтерии – не спешите с этим. Всегда успеете влезть в кабалу. Учитесь стоять на своих ногах.

Найдите группу единомышленников, так же, как вы, заинтересованных в деле. Лучшей гарантией от измен должна быть не круговая порука, а сияющие перспективы.

Каждый день раскатывайте дело вширь и вглубь. Важность и масштабы вашего дела определяете не вы – его ограничит общество. Так что не бойтесь чрезмерной рекламы и широты замыслов.

Главное – начать двигаться. Пошевелить пальцем руки. Перевести остановившийся взгляд. Всё получится.

Сдержанная горечь

Сдержанная горечь – вот что ценится во всех правильных литературных проявлениях.

Кажется, это начинается с Шекспира, с его «жизнь – это записки идиота, в ней много страсти, но нет смысла».

Кажется также, что первые богоборческие опыты создали столь упоительную форму для Чайльд-Гарольдов, что эта форма в дальнейшем даже не модифицировалась. В эту традицию полностью помещаются все новые литературы.

Немногие решились выломиться из правильного ряда. Мелвилл, Платонов, Фолкнер, Мандельштам, рискнувшие вдохнуть вольный воздух океана, получили свои шпицрутены.

Чехов был столь тонок и изящен, что умудрился проскочить мимо критиков, как гладиатор мимо качающихся чугунных шаров с шипами, – но они опомнились после его смерти и приписали ему безверие и тоску, то есть измену благородной сдержанной горечи.

Создается впечатление, что здесь не просто литературный вкус – здесь нечто большее. Здесь укладка человеков во гробы, здесь обрекают на неподвижность, здесь отнимают надежду и страсть к жизни.

Это выгодно только Тому, кому это выгодно.

Сестра сдержанной горечи – ирония. Она породирует гнев и хохот.

Северянин в Феодосии

Только что была Поповка, Клин пролетели, Харьков долго тянулся своими сельскими пригородами, а уже – Джанкой. Пора собираться на встречу с черноморскими русскими.

В Крыму не слышно другой речи, кроме русской. А любимый город в Крыму – Петербург. Я скажу, что за это надо платить. Стоит куда-то попасть безымянным гостем и признаться, что ты из Питера, как тут же становишься центром компании. Девушки почитают, как потомка декабристов, их мамы – как внука Достоевского, а мужички вздыхают о последнем из периодов русской истории, когда работал закон.

Не надо их разубеждать. Не надо говорить о северной анемии, о страшной станции метро «Проспект Просвещения» и нищих библиотекарях.

Лучше посмотреть на железнодорожную станцию Феодосия. Поезд тянется сюда вдоль набережной, выложенной плиткой, оснащенной волнорезами. Подпрыгивают дельфины. Лебеди стаями пасутся у берега, погрузив шею и выставляя совсем не лебединый зад.

Господи, что за город! Это мечта Петра в миниатюре. Здесь не встретишь окурка на асфальте. Ни одного. Здесь все дома сияют свежей краской и все непохожи. Здесь феодосийская бухта напоминает синий глаз со зрачком, в котором отразилась Кафа, старая генуэзская крепость.

Здесь можно до сих пор купить участок земли с домиком на самом склоне бухты за смешную цену и, потягивая местное винцо, различать вдали и внизу дальний одинокий сухогруз. Здесь дуют юго-восточные ветры, непрерывно что-то цветет и плавно переходит в плодоношение. Да что говорить! Здесь на бугре растет ничейный миндаль, а на рынке он же продается по 10 долларов за килограмм. Здесь инжир, персики, грецкий орех так же обычны как наша ива.

И все это великолепие построено бывшим бандитом за два года. Не называя фамилий, скажу, что в одной из крымских тюрем отбывал свой срок человек, на которого в Феодосии смотрели, как на последний шанс выбраться из тупика. Дальше было, как в кино: жители поручились за своего будущего мэра, будущий мэр дал клятву вывести город в ряд международных курортов. Работа закипела после досрочного освобождения. И кипит безостановочно.

Феодосийский пляж летом наполнен беснующимися русскими. Вечерами по городу, значительно превосходящему по удобствам пресловутую Юрмалу, фланируют толпы, напоминающие толпы в пресловутой Ницце.

Вареники с картошкой в кафе «Ассоль» превосходны, водка местная, пиво киевское. Несколько раз в день муэдзин поет с балкона реставрированной мечети. Кипят рестораны, бары и казино. Улочки бегут вверх, змеятся, утыкаются в кручи.

Там, на кручах, амфитеатром расположены местные дачи. Тысяч двенадцать. Выше – сосны. Дальше – Старый Крым, Карадаг, Коктебель. Вид сверху неописуем, надо читать Гомера.

Ночная жизнь Феодосии наполнена томлением, ожиданием и отсутствием воплей. Здесь даже в темных переулках местные юноши собираются не для разбоя, а для обсуждения новой хронологии Фоменко и систем выживания.

В ночных заведениях, работающих до зари, также нет драк. Музыка звучит негромко. В углу сидит пьяный старый боцман. Его мирно пасет улыбающаяся старая верная жена, готовая оттаранить его по Галерейной на место вечной стоянки.

Город помазан культурой значительно гуще, чем все ему подобные. Здесь культ Айвазовского, здесь он погребен и все свое отдал в городскую казну. Единственное, в чем он промахнулся – это пляж. Айвазовский сделал городу железную дорогу, а хотел соорудить еще и порт. Велел завезти щебенку. И умер в глубокой старости. А щебенка покрыла замечательный феодосийский песочек. Жаль.

Еще два местных человека широко известны – романтик Грин и Максимилиан Волошин.

В гражданскую войну здесь бывал и доводил Волошина до бешенства тем, что зачитывал его книги, величайший из мировых поэтов (включая Гомера) Осип Мандельштам.

Переходя к девушкам, составляющим всегда основную славу городов и рабочих поселков, скажу честно: наблюдал их действие со стороны. Мой московский знакомый, напористый и галантный (редкое качество) бизнесмен был ими опутан, упакован и ошеломлен.

Когда мы брали билет на вокзале, он пригласил одну из них, работавшую в окошке администратора вокзала своими синими глазами и лаковой чернотой волос, поужинать, в чем не встретил отказа.

Зайдя в ожидании ужина в дегустационный зал и потягивая свои 25 грамм коктебельского совсем неплохого коньяка, он был очарован вторично двумя серыми глазами продюсерши, один из которых был орехового цвета.

В цветочном магазине сразу две феодосийки подбирали ему желто-синий букетик в капюшоне, совсем не скрывая своей зависти.

И, конечно же, когда москвич садился ввечеру за заказанный столик, то все упомянутые особы были в том же баре, выражая ему свои южные симпатии.

В чем он с ужасом и восхищением каялся на следующий день, летя к Мелитополю в купейном вагоне. Ему почему-то представилась жена с детишками на тротуаре июля у галереи Айвазовского и бросающиеся на шею местные наяды.

Если же следовать новой хронологии Фоменко и считать завоевателями как раз генуэзцев, а татар идентифицировать с казаками, то Феодосия, конечно же, глубоко и навсегда наша. Как и Курильские острова с северной Калифорнией, где работали волнующие походки ордынских красавиц, царствие им небесное.

Селезнев – за, пенсионеры – кто куда

Категорически против переезда Гос. Думы из Москвы в Петербург. Деньги, необходимые на переезд и обустройство Гос. Думы в нашем городе, лучше потратить на строительство квартир для участников ВОВ и ЖБЛ. Отмечать 300-летие города, не предоставив отдельные квартиры для защитников города спустя 56 лет после окончания блокады, является позором для всего руководства северной столицы.

В.Н.Волков, пенсионер

Москва, как раковая опухоль, проросла всеми возможными и невозможными порочными связями, куда входят чиновники, бизнесмены, политики и другие криминальные структуры. Никакие честные и здоровые общественные и государственные процессы в этой среде невозможны. О некоторых особенностях «национального

вхождения во власть» поведала в передаче на ТВ депутат Слиска,

когда к ней сразу стали набиваться в помощники «московские

наглые мальчики», обещая влиятельные связи! Поэтому перемещение законодательного органа из морально загнившей Москвы – это вопрос жизни и смерти страны. А Петербург получит большие преимущества: будет убран весь криминалитет, все проявления нищенства, мошенничества, город сможет сосредоточиться на своем культурном и просветительском облике, можно будет пересмотреть все законодательство, созданное в интересах криминальных структур, значительно его упростив…

В.Ф.Тумаркин, пенсионер

И СЕЛЕЗНЕВ – ЗА

Все большее число известных политических деятелей страны всерьез начинают рассматривать вопрос возвращения Думы и Совета Федерации на свою историческую родину – в Санкт-Петербург. Похоже, все ждут какого-то движения Путина, чтобы понять его позицию. Хотя, возможно, он станет выжидать до последнего в президентской гонке. Что выигрывает Путин в случае явной поддержки возвращения Думы? Во-первых, это будет шаг в сторону от Москвы и, соответственно, в сторону остальной России, что хоть как-то сбалансирует ситуацию в стране, вошедшей в штопор центростремительного ускорения. Во-вторых, некоторая пауза в принятии решения также в его пользу – все как бы притихли и ждут его решения. Ясно, кто в доме хозяин. А пока спикер Думы Г.Селезнев в прямом эфире радиостанции «Маяк» 19 февраля чрезвычайно ловко обосновал необходимость переноса Думы в Петербург. Оказывается, здание в Охотном ряду давно не устраивает законодателей. И пока был в силе П.Бородин, оставалась надежда на постройку в Москве единого комплекса зданий для Думы и Совета Федерации. Сегодня судьба П.Бородина туманна. Ю.Лужков под наружным надзором Доренко уже не посмеет произвести ни одного Колизея. Поэтому строительство в районе Таврического дворца (идея, кстати, принадлежит газете «Метро») системы зданий российского парламента позволит решить множество проблем Петербурга, вплоть до строительства высокоскоростной магистрали.

Вообще же, говоря ответственно, не составляет особого труда обсчитать все плюсы этого мероприятия. И тогда вполне может получиться так, что даже строительство за городские день-

ги очень скоро их вернет. Надо только не быть дурным популистом и не пугать граждан необходимостью расселения коммуналок. Без Думы коммуналки у нас не исчезнут еще столетие.

Александр Образцов писатель

Возвращение Думы

НАШ ОТВЕТ МОСКВЕ

Я считаю, что Москва Грозного и Москва Сталина – поступки уголовные по отношению к России. Но необязательно требовать за эти поступки физического наказания. Можно, например, объявить бойкот. В сущности Москва сегодня веселится и проедает общее достояние в полном молчании всей страны. Насколько у нее хватит совести продолжать делать это, не замечая молчаливого осуждения и даже презрения? Встанет ли у нее кусок поперек горла? Вот в чем вопрос. А Путин – это наш ответ Москве. Не случайна в этом смысле реакция НТВ и московских СМИ на этого человека – бешеная злоба. Как же! После прежнего беспредельного грабежа – обещание «диктатуры закона». Ишь, чего захотел!..

В.П.Титов, профессор

В решении вопроса возвращения Думы, коли на то пойдет, должно будет принять участие все общество посредством проведения референдума. Ни питерцы, ни Дума, ни Президент не вправе единолично определять дальнейшую судьбу законодательного органа страны.

Если городской власти посулить помощь, какие-либо поблажки в случае переноса Думы, она с радостью на это пойдет. И «ежу ясно».

Алексей Беспокоев, метрофан

– Даниил Александрович, вы являетесь автором популярного высказывания о «столице с областной судьбой». Как вы относитесь

к возможности возвращения Думы в Петербург?

Д.ГРАНИН. Резко отрицательно. Все эти тучи чиновников, грязь эта… Нет, ни за что.

– Но возвращение столичности невозможно без возвращения чиновничества…

Д.ГРАНИН. Не хочу больше обсуждать этот вопрос.

Выпущены целые тома, где перечислены погибшие в боях за Ленинград, где поименованы все умершие в блокаду. А почему никто не соберет список талантливых людей, вынужденных покинуть наш город только потому, что здесь для них не оставалось перспектив развития? Разве это не трагедия для них и для города? Вот первые, кто приходит на ум: Д.Шостакович, отец и сын Райкины, Н.Заболоцкий, С.Довлатов, И.Бродский, М.Шемякин,

А.Герман, А.Битов, Т.Доронина, Е.Образцова, Г.Уланова, В.Бобров и многие, многие другие. А из Москвы к нам приехал один только замечательный Олег Басилашвили.

Может быть, кто-то продолжит этот список и придаст ему какую-то системность?

Д.Косичкина, предприниматель

Возвращение Думы

МНЕНИЯ ГОРОЖАН

Виктор ОМЕЛЬЯНЕНКО, кузнец таксопарка:

– Считаю, что возвращение Думы возможно процентов на тридцать. И то в первые месяцы президентства Путина. Потом он уже не станет отпускать парламент от себя… А пока все зависит от Думы – захочет ли она поменять столицу на наш климат. Я не могу представить, чтобы Жириновский, например, согласился уехать. Или Примаков. Это нужно очень большую цель иметь, чтобы переехать. Если от этого судьба Родины зависит, например. А так, для исторической справедливости…

Ну, конечно, если мы все захотим этого и потребуем вернуть свое! Весь город. И выйдем на улицы. Тогда – может быть.

ЛАРИСА СЕРГЕЕВНА, пресс-секретарь М.Б.Пиотровского, директора Эрмитажа:

– Приходите завтра в Эрмитажный театр на открытие выставки искусства австралийских аборигенов. Я вас представлю Михаилу Борисовичу, вы зададите ему этот вопрос и он решит, отвечать на него или нет.

Сергей НОСОВ, писатель:

Когда говорят, что от народа ничего не зависит – это правда. Но те, кто так думают всерьез, получают в ответ революции и бунты. И исчезают в пучинах истории. От народа действительно ничего не зависит, а зависит от тех, кто слушает народ. Причем мнение народа может быть едва слышным, как мнение снегов на вершинах гор, которые завтра станут лавиной. И в этом смысле компания по возвращению Думы в Таврический дворец, откуда, собственно, она была «украдена», является актом такого же порядка, как возвращение украденных ценностей из Эрмитажа или Русского музея. Дума является изобретением Петербурга, здесь она прошла сложный путь от карманного предприятия дворца до вполне европейского парламента. Собственно, компания может закончиться безрезультатно, а Дума лет через пять-десять всетаки вернется. Что тогда? Доказывать, что «и мы боролись»? Но кому это будет интересно. Важно одно – добиться результата. Причем не в результате какой-то склоки, а целенаправленно, цицилизованно. Думаю, что мы могли бы это сделать хотя бы для того, чтобы воспитать в себе самоуважение. Ведь цель-то хороша?..