Текст книги "Миллионноглазый (сборник)"

Судьба резидента

Путин встречается с Солженицыным, потом с Вулфенсоном, ходит с Яковлевым по петербургским дворикам в катастрофическом центре (как слаломист среди беспрецедентной в истории помойки), допускает явные промахи в Югославии и с подлодкой «Курск», а остается вполне на плаву. Более того, рейтинг все так же высок и ожидания народа все так же трепещут, как флажки на ветру. Причем всенародные надежды на расправу с предыдущим персонажем скорее всего не оправдаются, нефтяные деньги пойдут на погашение долгов СССР, а олигархи с губернаторами могут спать спокойно.

В чем дело? Почему народ, так любящий разборки и расправы, на этот раз согласен мирно и в порядке очереди протиснуться в лучшее будущее согласно купленным билетам?

А дело в том, что разведчик (шпион, резидент – что угодно) сегодня пришелся России как нельзя кстати. Терпение, терпение и еще раз терпение.

Порвавшая себе мышцы, кожу и множественно размолотившая скелет страна должна повисеть в кровати на растяжках практически без движения, чтобы всё срослось.

Всё срастется, потом походим на костылях, посидим на лавочке.

Даст Бог, выйдем еще в третьем периоде и наведем шухер.

Что касается Петербурга, то с пережатой веной (от Лесной до Площади Мужества), с дыркой на черепе (дамбой) и гнилыми кишками старого города нам никакие растяжки не помогут.

Нам должен помочь самый заурядный блат, на который Путин должен пойти без мысли, но по зову сердца. Русский народ простит ему эту слабость. Хотя бы в качестве подарка ко дню рождения.

Живите долго, В.В.! И без причуд.

Сумма движений

Сталкиваясь по жизни с западными людьми и японцами, наблюдая по ТВ образцы американского художественного мышления, бывая, наконец, за границей, я никак не мог понять – почему?

Мои знакомые учителя, кузнецы, писатели совсем не глупые люди. Они умеют и даже любят работать, если, конечно, труд имеет конкретный результат.

Начальство наше, судя опять же по их глазам и рассуждениям в телевизоре, также очень неглупое и хваткое.

Почему не получается общего результата? Ведь, честно говоря, наши люди талантливее. Потому что они преодолевают абсурд существования и умудряются в нём не увязнуть. Они талантливее западных людей еще и потому, что выносливее.

Но чего-то не хватает. Одного мазка. Связки. Суммы движений. В феврале месяце нынешнего тысячелетия мне, как отдельно взятому индивидууму, удалось этой сумме движений способствовать. Я явился проводником технического прогресса.

В этот дом у Лиговки, я попал почти случайно. Когда-то мы жили в студенческом общежитии с одним человеком, а теперь вдруг встретились и зашли к нему на работу в контору по строительству дорог.

Часто говорят о криминале, который лежит в основании любого значительного состояния. Здесь была рассказана история прозрачная и очень динамичная, хоть кино снимай на производственную тему.

В 1989 году в областном городке, Новой Лодоге возник кооператив. Было там всего 8 человек работающих.

Сегодня в конторе работает полторы тысячи специалистов, у них 400 многотонных автомобилей, 100 дорожных машин, трехэтажный европейского наполнения управленческий корпус в центре Петербурга и сияющие перспективы в области дорожного, промышленного и жилищного строительства. Годовой объем работ на полмиллиарда рублей.

Выходит, что все одинннадцать лет, пока мы выбирали власти, рассуждали о разрухе и распаде, негодовали и отчаивались, какие-то люди безостановочно и очень удачно работали, наращивая мощь и капитал. И не гнали сырье за границу, не спекулировали на бирже, не банкротили, не приватизировали за копейки, а клали и клали километры дорог.

Для меня, например, как для обычного обывателя, было интересно узнать, что дорогу положено строить при температуре выше плюс пяти градусов, что существует 12 типов асфальто-бетонных покрытий, что по ровности можно превзойти норматив в два раза, что гарантии качества покрытия даются минимум на два года.

И что дорог при большевиках понастроили достаточно и сегодня существует одна проблема – сделать их настоящими.

Стоп. Что такое – настоящими? Я, как обычный обыватель, прекрасно знаю – у меня просто перед глазами стоят – картины дорожного ремонта. То есть, обычная ухабистая русская дорога в районе проспекта Просвещения. Подъезжает бортовая машина, из нее выбираются трое в оранжевых жилетах. Они красными флажками ограничивают людям проезд, берут лопаты и полными безнадежности движениями начинают делать асфальтом заплаты на асфальте. Повторяю, картина настолько знакомая, что кажется вечной.

На самом деле любая выбоина на дороге говорит о том, что в глубине этой дороги не все в порядке. И для того, чтобы ее вылечить, надо хирургически снять участок выбоины на всю глубину (минуя несколько «постелей» из щебенки, гальки, песка), продиагностировать заболевание и восстановить покрытие. Очень напоминает, кстати, человеческие недомогания, которые мы также пытаемся излечить при помощи «заплат» типа таблеток.

Когда контора капитально ремонтировала федеральную дорогу Петербург– Москва, то при вскрытии рабочие натыкались на деревянную основу, которой 250 лет. Чем не археология?

Однако, что же такое настоящая дорога? Автобан? Да, но автобаны нам пока могут только сниться. И не в исполнении здесь сложность. Технологии дорожных работ за последние десять лет у нас вплотную приблизились к западным стандартам.

Сложность в том, что вдоль дорог в нашей стране располагается население со всеми своими домами и огородами, а полоса отчуждения при скорости движения свыше 120 километров в час должна быть соответственной. Так что с автобанами подождем, а вот ровность дороги и ее эластичность, то есть способность при жаре не течь, а при морозах не трескаться…

Стоп! Здесь я остановил хозяев и несколько их огорошил. Буквально на прошлой неделе я встретился с людьми из оборонки, которые также все эти годы упорно работали, а не посыпали головы пеплом, и получил лишнюю информацию. Оказалось, что информация не бывает лишней.

Во всем мире в качестве добавок в битум, основную часть асфальта, добавляют для эластичности «кратон», изготавливаемый фирмой Shell, а наши люди изобрели для этих целей добавку вдвое дешевле. Но и это не все! Красота изобретения наших оборонщиков состоит в том, что они эту самую добавку изготавливают из самых вредных отходов – изношенных автомобильных шин! То есть, мало того, что планета избавится от Эверестов старых покрышек – но они еще и лягут в основание новых дорог. Это вдохновляет почти так же, как бетховенская Героическая симфония.

В дорожной конторе попросил телефончик, я дал.

И здесь я понял одну вещь, которая сама по себе кажется мне важным открытием: в жизни страны наступает момент, когда сумма движений всех граждан этой страны начинает согласовываться. Вот так, примерно, как у меня в случае с битумной добавкой.

Всё вдруг начинает пригождаться, все запасы и заначки приходят в движение. Руки перестают друг с другом враждовать, а ловко принимаются за общее дело.

Когда и как действует этот замечательный закон суммы движений? Неизвестно. Спортсменам, писателям и ученым знакомо состояние полной беспомощности и бессилия на фоне громадных нагрузок – не идет работа и только! Нет результата. И вдруг начинается качественный скачок.

Я очень надеюсь, что сегодня мы, наша страна, начинаем этот качественный скачок, который лично для меня обозначился случаем с битумной добавкой, а в масштабе страны имя этому скачку – определенность с Чечней и Путин. И всё заверте…

Суть и смысл разделения литературы

Никто, насколько мне известно, не задавался вопросом: почему поэзия, проза и драматургия существуют автономно и не поглощают друг друга? Ведь просто (как говорил Л.Толстой) изложить в прозе стихи Фета – и не особенно теряя в качестве.

С другой стороны – зачем следить за точностью в передаче актерами текста ролей? Актер – человек взрослый и с высоты своего жизненного опыта уточнит и оживит текст драматурга, тем более, если он написан триста лет назад.

И почему бы не адаптировать многотомные романы под сегодняшнее сумасшедшее время? Издать всего Диккенса в брошюре в 100 страниц.

И так далее.

Любители суррогата предпочитают развернуть только свою страсть к чревоугодию и сексу. Хрен с ними. Но ведь и мыслящие люди поддаются на такую агитацию! Вот для них, мыслящих, и напишу.

Пьеса отличается от романа тем, что в ней центр тяжести строго лежит на двух опорах: диалогах и характерах героев. В романе он гуляет. Там, где сейчас автор, там и центр. В стихах сокращающееся бьющее кровью сердце превращается в немыслимо близкого друга…

Театр и гражданское общество. Заметки о текущей жизни

Пять дней, с 18 по 22 мая в Луге проходил ежегодный фестиваль народных любительских театров Ленинградской области «Театральная весна-2006». Фестиваль проводится давно, больше пятнадцати лет. Я говорю так определенно потому, что сам был в жюри пятнадцать лет назад и, честно говоря, ехал туда больше по старой памяти, чем за новыми впечатлениями.

Конечно, и городской Дом культуры не помолодел за эти годы, и город Луга сегодня имеет иные приоритеты. Там сегодня отдают предпочтение развитию спорта. Хотя я не слышал о лужских олимпийцах, а вот народный театр Луги с его блестящими спектаклями до сих пор помню. «Граф Нулин», например, разыгрываемый часто прямо под шумящими деревьями: стремительная, яркая, молодая работа. Где те актеры? Где режиссер Наталья Никулина? Увы… Ее уже нет, и тогдашние молодые уходят…

Грустная тема. И время, которое казалось нам тогда медленным и унылым, несется сейчас кувырком. Кувырком летит и столичный театр. Но он летит отдельно от страны. Фестивали, «софиты», «маски», премии, а кто вспомнит хотя бы прошлогодние премьеры? Уже и Агамирзян, и Опорков, и Владимиров кажутся сегодня гигантами. Через двадцать лет вспоминаются их рядовые работы.

Таково настроение прибытия. Настроение фестиваля было иным.

Пятнадцать лет назад в области можно было пересчитать по пальцам серьезные театральные центры. Это Выборг, Гатчина, Луга. Но эти театры все же оставались любительскими. Сценография, музыка из подбора, хореография – всё было с оглядкой на столицы. И редкие показы на малых сценах ленинградских театров вызывали снисходительное участие театральных критиков. Речь не шла о конкуренции с профессионалами. Этот вопрос даже не поднимался.

Я не понимаю, что произошло за пятнадцать лет, но заявляю ответственно и внятно: уровень нескольких «народных» театров области не только не уступает петербургским театрам, поддерживаемых областным бюджетом неизвестно с какими целями, но и значительно превосходит их и в сценографии, и в подборе музыки, и в хореографии, и в режиссуре, и в актерских работах! Постараюсь доказать это на бумаге, хотя лучшим доказательством был бы показ этих спектаклей истосковавшейся по театру московско-петербургской публике.

22 спектакля, разумеется, я освещать не берусь. Были среди них и любительские, и ученические. Не было серых. Не было вымученных, оскорбляющих зрительный зал неуважением к нему. Не было скуки, которая сегодня объявляется некоторыми театральными деятелями основным театральным событием. Да, искренность любителей всегда была их козырной картой. Но часто она была и единственным козырем. Здесь, в Луге, искренность и азарт получили огранку профессионализма, а в нескольких работах, повторяю, профессионализма высшего качества.

Лучшим спектаклем фестиваля единодушно назван был детский феерический спектакль театра «Актио» из города Шлиссельбурга Кировского района «Невероятные приключения в царстве царя Еремея», поставленный педагогом по образованию Эльвирой Овсянниковой. Как сказала сама Э.Овсянникова, ее театр и на районный смотр пробивается с трудом, потому что в городе Кировске Ленинградской области свои театры имеют большие амбиции. А тут – такой успех…

Как драматург, я должен признаться, что пьеса оказалась безупречна. В ней не было ни одной проходной реплики, в зал летела остроумная ликующая лавина шуток, оценок. Повороты сюжета были неожиданны и свежи. Кто автор? Дети. Дети, которые устроили этот праздник, сами писали пьесу в процессе! В городе Шлиссельбурге с населением в 12 700 человек выросло человек тридцать первоклассных драматургов! Вот – фабрика звезд, не полиэтиленовых, не адаптированных с английского. Наших русских, национальных, корневых. И видели бы вы, как эти дети говорят, двигаются, танцуют, дурачатся. Как вместе с ними работают товарищи взрослые. Какие костюмы изобрела художник Горецкая Мария Игоревна. Как несколькими полотнищами играючи ими была освоена совсем не театральная сцена Дома культуры.

Я убежден, что «Невероятные приключения» из Шлиссельбурга, показанные членам большой восьмерки на аллеях Стрельны, сделали бы нашу страну необыкновенно привлекательной. Никто уже не стал бы говорить о нашей национальной мрачности.

А Молодежный театр из города Сланцы, который показал пьесу Людмилы Разумовской «Сестра моя русалочка» был совсем не похож на шлиссельбуржцев. Здесь основными актерами были взрослые. Режиссер Людмила Бобылева проявила необыкновенную находчивость в массовых сценах. Галопирующие всадники, четверорукие осьминоги в тельняшках, сумасшедше достоверный Ведьм и трогательная Русалочка держали зал наркозом таланта. Директор петербургского Мюзик-холла Александр Платунов, председатель жюри, пообещал режиссеру Л.Бобылевой перенести на сцену Мюзик-холла «Русалочку». Боюсь только, что за деньги городские актеры вряд ли смогут такое…

Или «Два мороза» из Луги, театра-студии им. Н.Никулиной. Марина Цыганова сохранила театр. Но театр развивается совсем не туда, куда он должен был развиваться по логике событий, то есть в сторону гротеска, игры как жизни и жизни как игры – на разрыв. Так работала Н.Никулина. Театр имени Никулиной стал идеологическим. Под идеологией я понимаю ответственность, когда любые события внешней жизни – затухание города Луги и окрестностей под невыносимым гнетом «реформ», а точнее сказать четко спланированного грабежа и разгрома национального русского государства, рождают протест любого честного человека и его стремление избежать распада. Здесь обращение к истокам, восстановление из сохранившихся фрагментов национальных традиций и обычаев того, что многим кажется невозвратно потерянным – истинной русской культуры, столетиями существовавшей в виде лубка, но сохранявшейся несмотря ни на что как напоминание о былой цивилизации, до Романовых и даже до христианства. Да, мы остаемся великой страной. До 1821 года земли нынешних штатов Орегон, Калифорния, Вашингтон принадлежали России. Надо помнить, что мы имели, какую миссию выполняли. Европа, Азия и Америка знали русский язык и он служил тогда глобальным средством общения. Лужский театр ставит себе задачи, которые не решаются ставить даже власти страны. И не надо по этому поводу закатывать глаза и иронически корчится: только тогда, когда самая малая частица Родины, отдельные граждане, самостоятельно подойдут к великим и вечным задачам сохранения рода и племени (присмотритесь в этом смысле к евреям, чеченцам или афганцам), только тогда мы перестанем заботиться о своем государстве и снова начнем играть и петь. Пока же нам петь рано.

Вот три работы для детей. Но разве можно ставить или писать для детей или для взрослых? Разве мультики Норштейна или детские истории Эдуарда Успенского смотрят только дети? Я сам несчетное количество раз смотрел и буду смотреть «Винни» или «Простоквашино». В детских спектаклях и книгах спрятано так много настоящего, что называть иногда себя ребенком совсем не зазорно…

Теперь о работах «взрослых». Как это мучительно, больно видеть на экранах ТВ, в ядовитом книжном развале, в сводках МВД или ГИБДД. Какая у нас с вами уродливая, несправедливая, бесчеловечная жизнь. Старухи, просящие подаяния, беспризорники, ополоумевшие БОМЖи – и пухнущее от лишних денег государство. Советую сесть на электричку и посетить театр «Ширма» поселка Приладожский того же Кировского района (что за район такой? это Ленинградская область или окрестности Голливуда?). Там режиссер и актриса Мария Михеева вдвоем с Александром Паршенковым играют нашу страшную жизнь в спектакле «Владимирская площадь». Играют так достоверно и точно по жизни, так пронзительно и глубоко художественно, что хочется их послать далеко в Европу, чтобы они поняли там, во Франкфуртах и Эдинбургах, что мы тоже люди и нам больно, что нас нельзя «цивилизовать» на манер каннибалов и в своих страданиях мы значительно ближе к Богу, чем они, сосущие подобно насосу нефть, сырье, таланты со всего мира и не знающие причин своей ненасытности. Два окончательно одиноких и побитых судьбой существа, которых играют Михеева и Паршенков, встретившиеся так случайно и потому обреченные казалось бы на нерасторжимую связь – расходятся… Расходятся, потому что помимо личного счастья у них есть обязанности перед еще более несчастными близкими. Разве это не трагедия в чистом древнегреческом виде? А людям, зрителям уже не нужно очищение искусством? Так почему мы не видим такое на ТВ? Почему мы смотрит «Дом-2, 3, 4…», куда заглядывать неприлично, потому что там – грязно, невыносимо пошло и глупо? Кто заказывает для нас такие блюда и с какой целью?.. Но если бы мы не знали при этом, что русское искусство от Державина до Вампилова кормило нас так, как никому в мире не приснится…

Так же достоверны актеры из Выборга в спектакле «Летите, голуби…» по пьесе А.Галина «Ретро». Пьесу и самого драматурга я не считаю глубокими. Это коммерческая работа. Но театр, если он настоящий, может и должен работать с любыми текстами, выводя из тени то, что кажется ему важным. В этом, кстати, высокий смысл работы с современными драматургами. Нам сегодня не увидеть, что смоет время из нашей эпохи и что оно оставит для будущего. Мы должны жадно ждать новых и новых впечатлений от искусства, надеясь на удачу. Но удачу надо ждать. Иначе она не придет. Спектакль из Выборга, кстати, был дебютом режиссера Н.Устинова-Лещинского.

Наконец, «Женитьба Белугина» режиссера Натальи Юрьевны Щёлоковой из Волхова. Здесь меня ждали несколько открытий. Каюсь, я недостаточно ценил А.Н.Островского. Мне казалось, что всю жизнь он писал одну и ту же пьесу с продолжениями. Это, собственно, так и есть. Но что он писал и почему его пьесы так успешны до сих пор? Почему в России пьесы Островского обречены на успех? Потому что Островский показывает безмерность русского характера. Его пьесы напоминают громадные качели, так любимые в недавнем прошлом в провинции, когда летишь вниз под визг девчат и тут же взмываешь в небеса, когда видишь только пыль и окурки и тут же тебя выносит к звездам. Владимир Ильенков из Волхова играет Белугина, влюбившегося в пошлую красотку (артистка Наталья Никитина). Его любовь абсолютна, она заставляет его наистовствовать и от одной его походки рушатся стены и кушетки, отлетает предмет любви и мама невесты (артистка Наталья Варламова) с суеверным ужасом наблюдает из-за швейной машинки будущего зятя. Колоссальный актерский темперамент, просто космический. Ильенков играючи, от избытка чувств вытряхивает из манишки своего хитроумного соперника Анишина (артист Алексей Швыденко), он дарит подарки и свою жизнь не считая и не думая, он вопит и почти летает. И вдруг – осознает ситуацию. Вдруг понимает, что его безмерная любовь использовалась дурными и ничтожными людьми для взаимного и поспешного секса как прикрытие, как причуды идиота. Что, он снова крушит всё уже из мести? Или спивается? Или пускает пулю в лоб? Да нет! Что вы! Белугин перебесился и принялся за дело. Он начал помогать отцу на фабрике. И его спокойное, брезгливое отношение к вчерашнему кумиру, без всяких финансовых и административных преследований данного кумира и ее любовника – истинно благородны. А.Н.Островский современен и, видимо, станется всегда современным потому, что он высшей целью человеческого существования мыслил благородство и честь.

Теперь резюме.

Уважаемый Валерий Павлович!

Центробежное ускорение, запущенное реформами Горбачева, не ослабевает. В последние годы оно принимает всё большую антимосковскую направленность. Не имеет смысла говорить о том, насколько это обоснованно, ясно одно – разрыв России смертельно опасен для всего остального человечества и допускать этого ни в коем случае не следует.

Но есть механизм, способный вернуть России утраченное равновесие. Это – создание во всех крупных городах страны ОБЩЕСТВ, напоминающих дворянские или общественные собрания царского времени. Конечно, вернуть прежние отношения и структуры невозможно, и не об этом речь. Уже сейчас происходит создание областных, краевых, республиканских обществ вокруг окружения губернаторов. Но это – проявление все той же центробежности, убегания из России. Необходимо небольшое, но очень сильное и точное движение руля для того, чтобы региональные общества изменили курс на центростремительный.

Есть все предпосылки для этого. Развитая сеть российских театров (их свыше пятисот) еще долгие годы (как и на Западе, впрочем) будет собирать в своих залах избранных людей областных центров и небольших городов с одной целью общения и консолидации местных элит. Сегодня это общение хаотично, бессознательно, нерезультативно. Оно и не может быть результативным: спектакли ставятся по залежалым западным пьесам или инсценировкам, сам факт общения поэтому не имеет яркой внешней причинности. Объединение людей невозможно без общего эмоционального переживания: в России традиционно это был спектакль. Можно вспомнить известные слова Талейрана: «Только в театре толпа превращается в народ».

Итак, если основная часть задачи по созданию провинциальных обществ может быть решена путем комплексного подхода, (здесь можно говорить также об Общественных собраниях и других институтах), то появление объединяющей пьесы запланировать невозможно. «Ревизор» или «Дядя Ваня» не появятся по разнарядке.

Однако они не появятся никогда, если придерживаться современной театральной политики. Почти полное отсутствие на российской сцене современных русских пьес говорит о мелкой корыстной политике театров, не желающих даже рассуждать об общей стратегии стабилизации и возрождения России. И здесь их политика смыкается с политикой ТВ и СМИ.

Но не стоит преувеличивать «коварство» театра. На самом деле всё происходит еще от обычной российской расхлябанности: ставят то, о чем больше кричат. А кричат те, у кого плохой товар. Владельцы хорошего товара (опять же по русской традиции) стоят молчком и ждут своего часа. Могут не дождаться.

Подобная ситуация сегодня создалась в Ленинградской области. Она, как выясняется, покрыта сетью «народных» театров, вокруг которых есть горячие и верные поклонники. Казалось бы – чего большего желать? Есть хорошие театры, хорошие спектакли, есть зрители, объединенные местным патриотизмом Волхова или Выборга. Значит, есть предпосылки для создания гражданского общества не только в городах, но и крупных поселках.

Но! Но зрители должны быть уверены в том, что их театр – крупный, хороший театр. Не хуже, чем в столицах. А как народный театр сможет доказать это? Народный театр на «софит» или «маску» не выдвинешь. Спектакль народного театра город Волхов или город Выборг посмотрят по два раза за два месяца – и что дальше? Где народный театр Волхова найдет транспорт и деньги, чтобы поехать в Выборг и наоборот? Возникает замкнутый круг. Народный театр ставит один классный спектакль, второй… Смотреть на то, как умирает спектакль так же больно, как на любую другую смерть. И гражданское общество, для возникновения которого созданы все предпосылки, не возникает. Люди сидят у телевизоров или выбираются в год два раза в Петербург на Литейный или в Сатиру. Где их никто не ждет, где они чужие, гости.

Хочу взять на себя смелость предложить выход из данной ситуации.

Единственным областным профессиональным театром, действительно обслуживающим область до самых окраин является областной ТЮЗ, возглавляемый Сергеем Рытовым. Правительством области запланирована постройка здания театра в Гатчине, а пока театр ютится у станции метро «Московская» на полуэтаже совместно с местным ЖЭКом. Описать его «хоромы» я не берусь. Два автобуса возят артистов и декорации на гастроли. Артисты профессиональны по петербургскому большому счету.

Суть предложения такова: областной ТЮЗ покупает и прокатывает лучшие спектакли народных театров в Петербурге и Ленинградской области, давая им статус профессиональных. Это решит несколько проблем, сейчас кажущихся неразрешимыми.

Во-первых, наличие профессиональных спектаклей в Луге, Сланцах, Волхове, поселке Приладожском и других городах и поселках, несомненно, создаст там совершенно новую ситуацию, когда и местные власти, и зрители почувствуют себя в другом измерении. Можно, кстати, называть эти народные театры в некоторых местах (по географическому удобству и художественно) филиалами ТЮЗа.

Во-вторых, будет дан толчок дальнейшему росту мастерства актеров, режиссеров и остальных служб театров. А это, подобно цепной реакции, создаст вокруг театров поле притяжения для остальных культурных проявлений.

В-третьих, здоровая конкуренция между спектаклями ТЮЗа и спектаклями народных театров очень полезна будет для самого ТЮЗа.

И, наконец, в-четвертых, театры области смогут впрямую выдвигаться на любые из театральных премий страны. В успехе перечисленных мною спектаклей на самом высоком уровне я не сомневаюсь.

Уважаемый Валерий Павлович!

Богатство области, не мне Вам говорить об этом, совсем не в газопроводах или портах. Богатство – в людях, которые сохранили и преумножили за последние годы всё то лучшее, что оставил нам социализм (культура, образование, медицина, социальные гарантии) и выстояли (в области, повторяю, как и в Белоруссии, и в немногих других местностях бывшего СССР) в условиях небывалой исторической встряски. И было бы справедливо дать этим людям возможность быть не менее тонкими, культурными, сильными, столичными людьми, чем жители Петербурга или Москвы. И что для этого нужно? Сущие пустяки по масштабам области. Можно даже не тратить больше одного процента на культуру. Можно переориентировать бюджетные деньги области с нескольких петербургских театров на областной ТЮЗ. Дать ТЮЗу шанс.

Я очень верю в этот проект. Очень. И готов со своей стороны способствовать поддержке его силами Союза писателей России.