Текст книги "Воспоминания ученого-лесовода Александра Владимировича Тюрина"

В субботу 11 ноября 1944 года ко мне в мой служебный кабинет в институте зашел директор И. А. Хомяков и, здороваясь со мною, сказал мне взволнованным голосом: «Поздравляю Вас!» Я посмотрел на него внимательно, смутно догадываясь, но не понимая. «С правительственной наградой, с орденом Красной Звезды!» Мы поцеловались. Я был тронут и взволнован. Оказывается, И. А. Хомяков был накануне во Всесоюзном комитете по делам высшей школы и там узнал о состоявшемся 4 ноября награждении.

В тот же день начались поздравления и приветствия. Вечером меня поздравили мои близкие. Через несколько дней, 15 ноября, собрался Ученый совет нашего института, на котором меня тепло поздравили. Мне был преподнесен следующий адрес:

«Дорогой Александр Владимирович!

С чувством глубокого удовлетворения узнали мы о награждении Вас Советским правительством орденом Красной Звезды.

Коллектив научных работников, рабочих и служащих Всесоюзного научно-исследовательского института лесного хозяйства сердечно поздравляет Вас с высокой наградой и искренно желает Вам в этот знаменательный для Вас день доброго здоровья и долгих лет жизни на пользу науки, которой Вы посвятили свою жизнь, направляя ее на дело развития социалистического лесного хозяйства и воспитания необходимых для него кадров.

Плоды ваших трудов для всех очевидны: трудно найти уголок в нашей необъятной родине, где нельзя было бы встретить ваших учеников. Свои обширные и всесторонние знания Вы с любовью передавали своим ученикам. Умело и самоотверженно Вы растили молодых специалистов, обогащая их не только техническими знаниями, но и прививая им горячую любовь к лесу, к лесному хозяйству, заставляя их всегда и везде помнить, что лесное хозяйство является неотъемлемой частью всего народного хозяйства, и что верно и самоотверженно служить ему – есть почетная обязанность каждого советского специалиста.

Ваши личные качества: безграничная преданность Родине, высокая требовательность к себе и к другим, скромность, простота, мягкое и теплое отношение к людям снискали Вам горячую любовь всех, кто лично Вас знает, кто с вами встречался и работал. Ваша высокая и всесторонняя эрудиция, прекрасное знание производства, Ваши замечательные литературные труды создали Вам имя одного из наиболее популярных ученых в области лесных наук в Советском Союзе и признание за границей.

В годы Великой Отечественной войны, не взирая на трудности и временные лишения, Вы ни на один день не покидали своего поста.

С необыкновенной энергией, с большим трудолюбием Вы продолжали работать по подготовке кадров, и по изысканию новых методов для развития лесного хозяйства, для лучшего обеспечения потребностей фронта и тыла.

Поистине Родина может гордится Вами. Высокая награда, с которой приветствуем Вас сегодня, лишний раз свидетельствует, что Родина знает и по заслугам ценит своих лучших сынов.

Наш маленький коллектив счастлив, что Вы в настоящее время работаете с нами.

Принося Вам сегодня свои искренние поздравления, свято обещаем нашему Правительству, дорогому вождю и учителю товарищу Сталину неуклонно работать на пользу науки и лесного хозяйства, имея перед собой, как лучший пример ученого и гражданина – Вас, дорогой Александр Владимирович!

И. Хомяков, А. Жуков, А. Ильинский, Б. Модестов, А Чеведаев, К. Мирон, В Коновалова, Нестеров, А. Яблоков, Б. Шмелев, А. Анкудинов, П. Хомякова, Эльман, Красулин, Н. Синельников, К. Лосицкий, В. Гречкин, С. Михеев, Л. Глебова.

15 ноября 1944 года».

Я попросил ответного слова. Поблагодарив членов Ученого совета за их приветствия и добрые пожелания, я сказал следующую краткую речь:

«Когда человек приближается к своему закату, а я нахожусь именно в таком положении, он невольно оглядывается на свой пройденный путь и смотрит, все ли там в порядке.

Если он научный работник, то к этому времени имеются ученики и часто в значительном количестве. Тогда у него невольно возникает забота о своих учениках. Приятно и лестно вести людей по верной дороге, но, ведь, можно и подвести людей, если дорога выбрана неверно.

Есть много способов проверки правильности своего пути. В нашей стране самым авторитетным является способ общественный, а, иногда, и всенародной проверки. Выражением такой проверки у нас являются правительственные награды. Именно так я подхожу к оказанной мне чести, которой я горжусь, награждением меня орденом Красной Звезды.

В нем я вижу доказательство того, что путь, которым я шел в течение нескольких десятков лет, правилен и что труд мой был полезен для нашей Родины. А что может быть лучше сознания, что ты служишь Родине и приносишь ей пользу!

Из этого же я делаю и другой вывод, что мне надо идти и дальше тем же путем, каким я шел до сих пор. Благодарю Вас за Ваши добрые пожелания и, сколь в моих силах, постараюсь их осуществить».

Всесоюзный комитет по делам высшей школы и Главлесоохрана прислали свои поздравления, которые были тут же оглашены. Закрывая заседание Ученого совета, председатель И. А. Хомяков сообщил Совету, что в январе 1945 года предположено чествовать меня по случаю 35-летия моей деятельности.

Многие, узнав о награждении меня орденом Красной Звезды и поздравляя меня, говорили: «Но ведь это же военный орден!»

Я всегда считал лес важнейшим средством обороны страны, и награждение меня военным орденом, как бы, подчеркивало мои особые связи с лесом и будущностью моей страны.

Эта зима была богата событиями как во внешнем мире, так и в жизни нашей семьи.

Осенью 1944 года вышла из войны Венгрия. Новое временное демократическое правительство заключило с союзниками перемирие. Перемирие было продиктовано на тех же условиях, что и для Румынии с Финляндией.

В начале 1945 года наши армии центрального фронта разгромили немцев в Польше и в Восточной Пруссии, а к весне продвинулись к реке Одер в его нижнем течении и за Одер в среднем его течении. Вся Польша была освобождена. Временное польское правительство, образованное еще осенью 1944 года, когда мы освободили Люблин и восточные области Польши, возглавило всю Польшу и переехало в Варшаву, освобожденную нами 17 января. В апреле 1945 между Советским Союзом и Польшей был заключен договор о дружбе и взаимной помощи. Однако временное польское правительство во главе с Берутом и Осубке-Моравским осталось не признанным ни Англией, ни США. Его полностью в то время признали только мы.

13 февраля 1945 года нами был взят Будапешт, а в апреле Вена (13 апреля) и Кенигсберг (10 апреля). В конце апреля наши войска окружили Берлин. В конце февраля союзники перешли в решительное наступление по всему западному фронту, разбили немцев на линии Зигфрида, переправились через Рейн и к середине апреля без особого сопротивления продвинулись до реки Эльба. В 25 апреля наши войска соединились с англо-американскими к западу от Берлина около Торгау на Эльбе. Тем самым, Германия была перерезана посредине. В апреле оживился итальянский фронт. Немцы на этот раз были быстро опрокинуты и в панике побежали. Союзники без особого труда стали занимать Северную Италию. Местные патриоты оказали им в этом деле большую помощь.

Мы встречали праздник 1 мая в радостном настроении. Великая борьба с Германией кончалась на наших глазах. Германия и ее сообщники были раздавлены. Ни для кого не было секретом, что враг был раздавлен нами. Я часто задавал себе вопрос, как это могло случиться? Мы были менее богаты, чем Англия, Франция и США. Приняв на себя страшный удар фашисткой Германии, мы попятились. Но, попятившись, нанесли немцам такой удар под Сталинградом, что у врага был сломан спинной хребет, после чего (теперь это ясно) мы его только добивали и, наконец, добили в Берлине. Наше поколение оказалось достойным своих великих предков.

Какие качества русского народа позволили совершить такие великие дела, сказать, конечно, трудно. Но, что на долю русского народа, в числе всех народов Советского Союза, выпали наибольшие тяготы, это ясно, поскольку русский народ составляет две трети населения нашей страны. Выносливость, выдержка, вера в свою страну и в ее вождей, безграничная преданность родине и самопожертвование ради нее, скромность, мягкое отношение к другим малым народам – суть некоторых из великих качеств, присущих русскому народу. И гордостью наполняется сердце от сознания принадлежности к этому великому народу.

Л. Н. Толстой говаривал, что он любит Россию через Ясную Поляну. На это я всегда отвечал, что у каждого из нас, русских, есть своя Ясная Поляна.

За что же я люблю Россию? Люблю сильно, но не безоблачно. Я помню и часто произношу стихи Некрасова: «Кто живет без печали и гнева, тот не любит отчизны своей!» Я люблю и любил ее с печалью и гневом. Я люблю ее прошлое, так как чувствую своих предков, люблю ее настоящее, люблю будущее, так как чувствую шествующее за нами поколение, для которых и я кое-что сделал, как и мои предки многое сделали для меня!

Я люблю Россию ЧЕРЕЗ ее величественную природу, ЧЕРЕЗ широту ее необъятных просторов… И много, много всего, чего не перескажешь, ЧЕРЕЗ что я люблю Россию!

Зимою наш сын Борис женился. Первое извещение об этом (1 апреля 1945) мы получили, однако, не от него, а от его жены Нины Ивановны Силантьевой. Письмо ее тронуло нас своей сердечностью. Привожу это письмо:

«Милые Екатерина Петровна и Александр Владимирович!

Незнакомый почерк на конверте, по-видимому, привел Вас в смущение, а содержание его вызывет еще большее удивление и любопытство. Улыбкой ли радости или недоверчивости озарятся Ваши лица, читая строки далекой, незнакомой Нины, которая должна стать близкой и родной, чье имя теперь стоит в прямой связи с именем Борис. Сожалеем, что Вы не можете разделить нашу радость своим присутствием, но надеюсь, что это случится в недалеком будущем.

Не зная Вас, мне трудно писать, поэтому простите шероховатость моего письма. Борю я знаю давно, мое знакомство с ним началось с его отчетов, которыми я пользовалась, позже я имела удовольствие видеть автора, но только летом этого года я познакомилась с ним лично. Обстоятельства позволили нам ближе узнать друг друга и соединить наши жизненные пути. Я студентка Алма-Атинского горного института, который весной 1945 года кончаю. Мне 28 лет (пусть Вас не смущает мое долгое пребывание в старых девах, я не очень злая!). Родные мои живут в Ашхабаде, где я провела большую часть своей жизни. Мой незатейливый портрет дополнит эта скверная фотография, сходство которой с оригиналом оцените при встрече.

Наше семейное счастье началось в маленькой палате Курумсакской долины. Природа этот день отметила ураганным ветром. Ну, а мы отметили его задним числом после окончания полевых работ. Однако наш медовый месяц не так сладок, мы работаем в разных партиях и находимся в восьмидесяти пяти километрах друг от друга: в силу этого видимся не более, чем два раза в месяц, да и то благодаря умным оказиям Бориса и крепким ногам его лошади.

Сейчас я пятый день у Бори (это самый продолжительный отрезок времени, проводимый вместе), но нам, как всегда, не везет: накануне моего приезда Боря получил телеграмму, в которой ему предложено немедленно приехать в Алма-Аты для проектирования работ будущего года. Наше свидание снова прервано, и мне приходится возвращаться к месту своей работы. Ужасно скучно, но ничего не поделаешь, тем радостней будет встреча. Зимовать собираемся вместе, а где, выяснится с приездом Бори из Алма-Ата. Боря, вероятно, сумеет побывать дома, это будет большой радостью для Вас: возможно, и мне представится случай побывать в Москве. Тогда Вы сможете рассмотреть меня с пристрастием и дать беспристрастную оценку выбора Вашего сына, писать же о себе подробно очень трудно, а тем более кого никогда не видела.

Желаю Вам наилучшего. С приветом, Нина.

Бала-Саускандык. 20 ноября 1944 года».

Мы послали приветственную телеграмму 3 января 1945 по адресу Нины и затем письма по адресу Бориса и Нины, но ответа долго не получали ни от того, ни от другого. Зима 1944/45 года лично для нас была очень тяжелой, так как мы все перехворали гриппом: в доме было прохладно, а иногда даже холодно и сыро из-за недостатка дров для центрального топления. Только в конце апреля установилась теплая погода, и мы стали поправляться.

31 марта 1945 года по инициативе нашего института состоялось чествование меня по случаю 35-летнего юбилея. Прошло оно очень торжественно и пышно. Главное управление Главлесоохраны и Лесонасаждений при СНК СССР наградило меня значком «Отличник Главлесоохраны» и преподнесло мне в подарок золотые часы. Воронежский лесохозяйственный институт назвал моим именем лучшую аудиторию института и присвоил мое имя левобережной даче учебного лесхоза, в которой я работал с особым удовольствием. Мои сыновья Владимир и Петр преподнесли адрес. Этот адрес был первым среди многих других, их было свыше двадцати, но тронул мое сердце не тем, что был первым, а своим содержанием. Привожу его в полном виде:

«К нашему дорогому отцу обращаемся мы, сыновья, с чувством глубокого уважения и любви в день Славного Юбилея. Вся наша сознательная жизнь проходила и проходит под чутким наблюдательным авторитетом, нисколько не стесняющим нашу инициативу, но вовремя подправляющим в случае отклонения от намеченных путей. Благодаря этому, мы крепко стоим на ногах и движемся вперед в жизненном море и примером нам является долгая плодотворная жизнь нашего отца-ученого и патриота, отдающего десятилетия служению обществу, Родине!

Пожелаем юбиляру-отцу многих лет творческой работы, здоровья и бодрости.

Сыновья: Владимир, Петр».

Борис и Нина прислали приветственную телеграмму, пришедшую вовремя. Я был рад, что сыновья отметили самое основное, что было положено мною в дело воспитания наших детей.

Борис Александрович, Владимир Александрович и Петр Александрович Тюрины. Пушкино, 1945 год

Я не привожу содержания других адресов, так как это заняло бы много времени и показалось скучным для читателей.

В течение зимы 1944/45 года я написал большую работу под заглавием: «Столетие русского лесоустройства (1845—1945)».

Составленная мною в предшествующую зиму инструкция по устройству лесов в эту зиму прошла все инстанции и была назначена для опубликования. Зима была для меня плодотворной, и я был доволен результатами своей работы.

Поздно вечером 30 апреля 1945 года было сообщено по радио, что наши войска заняли в Берлине Рейхстаг. Второго мая Берлин был взят. Гитлер и Геббельс исчезли. Сообщалось, что они, якобы, покончили жизнь самоубийством. Во всяком случае, они ушли со сцены. Началась агония Германии. Восьмого мая Германия полностью капитулировала. Акт о капитуляции был подписан в Берлине фельдмаршалом Кейтелем, адмиралом Фридебургом и генералом Штумпфем в присутствии маршала Жукова, маршала Теддер, генерала Спаатс и генерала Де Латтра де Тассиньи. День 9 мая был объявлен у нас всенародным праздником. Вечером 9 мая Сталин обратился к народу со следующей речью:

«Товарищи! Соотечественники и соотечественницы!

Наступил великий день победы над Германией. Фашистская Германия, поставленная на колени Красной Армией и войсками наших союзников, признала себя побежденной и объявила безоговорочную капитуляцию. 7 мая был подписан в городе Реймсе предварительный протокол капитуляции. 8 мая представители немецкого главнокомандования, в присутствии представителей Верховного Командования Союзных войск и Верховного Главнокомандования Советских войск подписали в Берлине окончательный акт капитуляции, исполнение которого началось с 24 часов 8 мая.

Зная волчью повадку немецких заправил, считающих договора и соглашения пустой бумажкой, мы не имеем оснований верить им на слово. Однако, сегодня с утра немецкие войска во исполнение акта капитуляции стали в массовом порядке складывать оружие и сдаваться в плен нашим войскам. Это уже не пустая бумажка. Это действительная капитуляция вооруженных сил Германии. Правда, одна группа немецких войск в районе Чехословакии все еще уклоняется от капитуляции, но я надеюсь, что Красной Армии удастся привести ее в чувство.

Теперь мы можем с полным основанием заявить, что наступил исторический день окончательного разгрома Германии, день великой победы нашего народа над германским империализмом.

Великие жертвы, принесенные нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряженный труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь отечества, – не прошли даром и увенчались полной победой над врагом. Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончились победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией.

Отныне над Европой будет развиваться великое знамя свободы народов и мира между народами.

Три года назад Гитлер всенародно заявил, что в его задачи входит расчленение Советского Союза и отрыв от него Кавказа, Украины, Белоруссии, Прибалтики и других областей. Он прямо заявил: «Мы уничтожим Россию, чтобы она больше не смогла подняться». Это было три года назад. Но сумасбродным идеям Гитлера не суждено было сбыться, – ход войны развеял из в прах. На деле получилось нечто прямо противоположное тому, о чем бредили гитлеровцы. Германия разбита на голову. Германские войска капитулируют. Советский Союз торжествует победу, хотя он и не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию.

Товарищи! Великая Отечественная война завершилась нашей полной победой. Период войны в Европе закончился. Начался период мирного развития.

С победой Вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы! Слава нашей героической Красной Армии, отстоявшей независимость нашей Родины и завоевавшей победу над врагом.

Слава нашему великому народу, народу-победителю!

Вечная слава героям, павшим в боях с врагом и отдавшим свою жизнь за свободу и счастье нашего народа!».

К 13 мая 1945 г. капитулировало на нашем фронте около одного миллиона двух сот пятидесяти тысяч человек немецких солдат и офицеров, из них более пятисот тысяч – в Чехословакии. В Италии капитулировало союзникам свыше миллиона, а в северо-западной Германии – около полутора миллионов человек. Третья (по счету) Германская Империя окончила свое существование…

Три великих человека явились организаторами победы над фашистской Германией: Сталин, Рузвельт – президент США и Черчилль – премьер-министр Англии. К сожалению, Рузвельт не дожил до дня победы: он скоропостижно умер за месяц до этого памятного дня.

Его сменил Трумен, бывший его помощник, член той же демократической партии, к которой принадлежал и Рузвельт. В день победы вожди мировых демократий обменялись сердечными поздравлениями.

Наш народ ликовал. 9 мая 1945 года было чудесным праздником народа-победителя. В славянских странах было подлинное восхищение русским народом, освободившим их от немецкого рабства. Но эта подлинная радость всех нас вскоре была отравлена разными намеками в газетах и слухами в народе о недружелюбном, якобы, к нам отношении в США и Англии. Стали спрашивать друг друга: «Правда ли, что нам придется воевать с Англией и США?»

Официально повсюду провозглашались слова дружбы между союзниками, но этим словам не верили. Трудно сказать, чем это было вызвано. Незадолго перед капитуляцией Германии, в США, на берегу Тихого Океана, в Сан-Франциско собралась международная конференция демократических держав мира для выработки устава новой Лиги Наций, которая могла бы препятствовать возникновению новых войн. На эту конференцию из европейских держав не были приглашены те, кто воевал на стороне немцев, и те, кто держал сомнительный нейтралитет, как Швеция, Швейцария, Португалия, не говоря уже об Испании, в которой по-прежнему господствовал фашистский режим Франко. Мы просили особо пригласить на конференцию Украину и Белоруссию. Это предложение было принято. Мы рекомендовали пригласить новую демократическую Польшу, но нам отказали; мы не рекомендовали приглашать на конференцию Аргентину, как запятнавшую себя общностью с Германией и Испанией, но с нами не согласились. Газеты США и Англии – правого лагеря, пользуясь свободой печати, очевидно, распускали о нас в это время разные небылицы. Что говорилось, наши газеты об этом не сообщали, но делали намеки, что какие-то небылицы о нас печатались в обеих названных странах. К тому же, в Англии, которая, как и США, не признавала демократического временного правительства в Польше, созданного в результате ее освобождения Красной Армией, продолжало существовать прежнее эмигрантское правительство Польши, допустившее войну с Германией в 1939 году и быстро ее проигравшее. Эмигрантское правительство имело свою армию, которая после капитуляции Германии продолжала расти за счет освобожденных из плена поляков в западной части Германии, оккупированной Англией и США. Эмигрантское правительство содержалось на английский счет. Где была эта армия, никто точно у нас не знал. Но раздавались голоса: «Если эта армия будет размещена в Западной Германии, то неизбежно ее столкновение с армией временного польского правительства, размещенной в восточной части Германии!»

Словом, все почувствовали, что хотя Германия капитулировала, между союзниками начались острые разногласия. Печать США и Англии их раздувала. Тревога проникла в наше общество, и это мешало нашему народу в полной мере радоваться блестящей победой над Германией. В такой тревоге наступил июнь 1945 года. В июне поляки сумели договориться между собой. Временное правительство Польши в Варшаве включило в свой состав часть демократически настроенных поляков из-за границы, и в расширенном виде было признано не только нами, но и США и Англией. Польское эмигрантское правительство в Лондоне, содержавшееся на английские деньги, вынуждено было ликвидироваться. Также принуждена была ликвидироваться и польская армия эмигрантского правительства, содержание которой на английские деньги и после окончания войны с Германией не могло не беспокоить нас, поскольку эта, как казалось, армия была размещена в центре Европы, на германской территории и могла быть противопоставлена нам. С признанием польского временного правительства в Варшаве был устранен главный нарыв, грозивший рассорить нас с США и Англией. Мы все вздохнули спокойнее. Однако с разрешением польского вопроса не кончились основания для беспокойства. Оставалась непонятной и тревожащей двуликая политика правительства Англии, которое после капитуляции Германии устранило из своего состава представителей лейбористов и либералов и, опираясь на консервативное большинство парламента, избранного еще в 1935 году, превратилось из национального, каким оно было во время войны с Германией, в партийное консервативное правительство. Мы стали чувствовать традиционные приемы англичан: они были уже не прочь возродить раздавленную Германию, чтобы только противопоставить нам некоторую враждебную силу. В июле произошли выборы нового парламента Англии. Боролись две партии: консерваторы и лейбористы. В этой борьбе мы увидели неприятные черты характера премьер-министра Англии и военного ее вождя – Черчилля. Мы подумали, что этот человек станет для нас опасным, если консерваторы одержат верх, и он снова станет возглавлять Англию. К счастью для нас и, надеюсь, для всего мира, консерваторы на выборах проиграли, а лейбористы одержали блистательную победу: они получили почти 400 мест из 640, тогда как консерваторы не получили и 200. Было ясно, народ Англии уже не доверял консерваторам и вручил свою судьбу лейбористам. Только теперь мы вздохнули полной грудью. В этот момент мы смогли сказать себе, что Великая Отечественная война действительно закончилась. Это было 27 июля 1945 года.

Однако, это признание, как оказалось вскоре, было преждевременным. Нам предстояло еще многое пережить.