Текст книги "На уличных подмостках. Сатира, юмор, приключения"

Нечистая сила

Неизвестное больше страшит.

Т. Ливий

Эта история приключилась близ небольшой деревушки Чебогоры, что пристроилась к Саянским отрогам по правому берегу своенравной и быстрой таёжной реки Китой. История Чебогор проста и поучительна. В 1695 году здесь основан бурятский улус, благополучно просуществовавший до установления советской власти, при которой был преобразован в колхоз «Возрождение нации». В результате хрущёвского укрупнения коллективных хозяйств деревенька на полторы сотни жителей пришла в упадок, так что в ней остались четыре дома и реабилитационный центр для наркозависимых и алкоголиков. Процесс возрождения нации в Чебогорах обратился в её деградацию.

В этом глухом местечке трудилась бригада сплавщиков, имевшая задание перевозить поваленный на делянах лес к берегу и сплавлять его по Китою, а там при впадении в Ангару соратники по лесной профессии пускали брёвна в переработку. В задачу лесосплавщиков входила также расчистка речных заторов. Лесоповал вёлся ударными темпами, с горных склонов снимался вечнозелёный покров, а река покрывалась сплошным нагромождением брёвен, выстилая топляками дно реки. Таёжный ландшафт менялся на глазах. Из вырубок уходило зверьё, из гиблой речной воды уходила рыба. От тайги оставались пни да кустарники, но вожди уверовали в то, что природные ресурсы страны неисчерпаемы, а потому о сохранении и восстановлении лесов не было и речи.

Бригада сплавщиков в составе двадцати пяти человек обосновалась в большой солдатской палатке, оборудованной для летнего проживания. Вечерами бравые работники пилы и топора уходили на киносеансы в село Раздольное, которое располагалось за рекой. На другой берег кинолюбители без особых затруднений переходили по бревенчатому настилу, выстланному по речной воде, освещая путь фонариками. На время просмотров кинофильмов в палатке за дежурного оставался Архип, который к самому массовому искусству относился с полным пренебрежением. За время дежурства он устраивал приборку и подтапливал на ночь печку-буржуйку, дожидаясь возвращения киношников.

Но как-то Архип заявил о своём желании пойти в кино. Разумеется, постоянному дежурному подобрали замену и предоставили возможность принять участие в культурном мероприятии. Архип двинулся было за ватагой, но по пути понял никчёмность предпринятой затеи и пошёл в обратном направлении. Добравшись до палатки, решил присмотреться, как его преемник, известный способностями на ровном месте вляпаться в какую-нибудь несуразную историю, управляется с обязанностями дежурного. Лёха Семыкин, оставленный на дежурстве, был доверчив, неказист и сильно косил глазами. Во время разговора собеседники ощущали какую-то неловкость, пытаясь «поймать» Лёхин взгляд. Когда же он хотел посмотреть им глаза в глаза, поворачивал голову где-то на сорок пять градусов в сторону. Его так и прозвали – Сорок градусов, округлив цифру до известного значения популярного алкогольного напитка.

Через небольшое палаточное окно с открытым клапаном Архип наблюдал за действиями Семыкина. Тот подбросил в печку дровишки, нарубленные из «хвостов» поваленных лесин, поставил на неё большую эмалированную кружку и густо насыпал чай, заваривая чифирь. Вот он повернул голову, искоса определяя степень готовности крепкого тонизирующего напитка, затем перенёс кружку к кровати и аккуратно поставил её на тумбочку – как раз на расстоянии вытянутой руки от Архипа. Запасшись чифирём, Лёха поправил подушку, скинул с ног поношенные чувяки и устроился на панцирной кровати с книжкой в руках. Он читал знаменитый роман Майн Рида «Всадник без головы», ходивший по рукам лесосплавщиков. Сорок градус держал голову прямо, зато книгу – в стороне, перекрыв ею обозрение на окно.

Архипу, знавшему толк в розыгрышах, настала пора действовать. Он протянул через окно руку и вытащил кружку наружу. Не прошло и пяти минут, как увлечённый чтением Лёха инстинктивно потянулся за чаем, ощупывая поверхность тумбочки, но рука упорно наталкивалась на лампу. Семыкин повернул голову в сторону тумбочки и увидел, что кружки на ней нет… Он сел и скособочил голову, сфокусировав вектор зрения на том месте, где она должна была стоять. Кружки действительно не было! Дежурный встал, сунул ноги в чувяки и подошёл к печке. Пропажи не было и там! Постояв в задумчивости у печки, Лёха побрёл обратно, к своей кровати, но, не дойдя до места, остановился на полпути как вкопанный. Он увидел кружку! Лёха резко скособочился, уставясь на зелёный металлический сосуд, который мирно покоился на тумбочке, словно и не исчезал с неё мгновение назад…

Когда столбняк прошёл, дежурный осторожно, словно боясь спугнуть, подошёл к тумбочке и дотронулся до обнаруженного объекта, чтобы убедиться в его физическом существовании. Да, это была та самая кружка, с которой он годами не расставался на лесозаготовках, с потемневшей внутри эмалью и закопчённым дном. Лёха отпил чифиря, поставил кружку на место, постоял, убеждаясь, что она никуда не исчезает, и, снова устроившись на кровати, продолжил чтение…

На страницах приключенческого романа события разворачивались не менее загадочно и захватывающе, нежели в брезентовой палатке, расположенной на берегу сибирской горной реки. Свидетелям мистического видения в утренней туманности явился образ, а может быть, призрак всадника без головы. Конь медленно двигался со своей страшной ношей по гористому откосу, растворяясь в белёсой пелене… Что и говорить, картина не для слабонервных. Косоглазый читатель потянулся было за бодрящим кровь чифирём, но по какому-то внутреннему толчку вскочил с кровати, искоса уставившись на тумбочку…

Кружки опять не было!!! Она пропала так же таинственно, как только что на страницах романа исчез безголовый всадник, наводивший ужас на жителей техасского поселения! Архипу было видно, что горе-дежурный впал в прострацию. Он обессиленно лёг на кровать и пролежал неподвижно с четверть часа. Собравшись с силами, Семыкин встал, взял лампу и с её помощью принялся обследовать подкроватные пространства, пытаясь обнаружить невидимку, устраивающего ловкие манипуляции с кружкой. Исследователь укромных местечек поочерёдно вставал на карачки перед каждой кроватью и, опустив голову, косил взглядом на пол.

Не обнаружив ничего подозрительного, бедолага понёс керосинку к тумбочке, где его поджидала… злополучная кружка. Вконец удручённый Лёха опустошил её наполовину, поставил на место и снова улёгся на кровать. Ему не читалось. Картины приключений из жизни американцев были вытеснены чертовщиной, которая лезла во взбудораженную голову. Время от времени он резко поворачивал голову к тумбочке, проверяя наличие кружки. Затем придал голове положение вполоборота, покосившись на предмет непредсказуемого поведения. Шёл второй час дежурства…

Лёха сторожил кружку до тех пор, пока у него не стали слипаться глаза. В очередной раз очнувшись от дрёмы, он обнаружил, что кружки опять нет. Сон у дежурного как рукой сняло. Он вскочил, дико озираясь по затемнённым углам палатки; его неопределённый, блуждающий взгляд выражал боль и отчаяние затравленного существа. Справившись с минутной растерянностью, Семыкин взял лампу, вышел из палатки и начал обходить её. Архип, следивший за просвечивающим через брезентовую ткань огоньком, привычным движением поставил кружку на тумбочку и начал синхронное кружение, придерживаясь противоположной стороны. Семыкин дважды обошёл палатку и, никого не обнаружив, вернулся в неё. Подозревая о том, что его ждёт очередной сюрприз, дежурный по палатке устремился к тумбочке, где и красовалась кружка на предназначенном ей месте…

В результате психических потрясений, связанных с мистическими исчезновениями и появлениями кружки, с Лёхой случился нервный припадок. Он истошно завопил и бросился по тропинке в сторону ушедших товарищей, но по дороге запнулся о корягу и рухнул наземь, продолжая вопить благим матом. Той порой бригада уже возвращалась с киносеанса. Услышав дикие вопли, сплавщики ринулись к месту неведомого происшествия, наткнувшись на оравшего Лёху.

Дежурного подняли с земли и отвели в палатку. Там он покосился на кружку, спокойно стоявшую на тумбочке, и приступил к сбивчивому рассказу об ужасных событиях, связанных с нечистой силой. Очевидец аномальных явлений пытался организовать условия для их повторения, но кружка больше никуда не исчезала. Лёха в очередной раз предстал перед товарищами по труду в глупом положении чудака, готового вляпаться в дурацкую историю даже с обыкновенной кружкой.

С тех пор за Семыкиным стали замечать признаки неадекватного поведения в самых обыденных обстоятельствах. Он замкнулся в себе, нервничал по пустякам, временами как бы отрешался от действительности и вздрагивал, когда его окликали. Никодим подал для него заявку в профсоюзный комитет на путёвку в санаторий невропатологического профиля. Профсоюз тут же предложил «горящую» путёвку на курорт Черноморского побережья Кавказа. Семыкин поначалу противился поездке из Сибири на Кавказ, но под давлением общественности и лечащего врача направился в край вечнозелёных субтропиков.

Бригада Никодима продолжала трудиться на сплаве останков вырубаемой тайги, а Архип по-прежнему игнорировал коллективные походы на вечерние киносеансы. Остросюжетные истории и забавные приключения, демонстрируемые на экране, он в достатке находил в повседневной жизни.

Инопланетяне

Этот мир лишён смысла, и тот, кто осознал это, обретает свободу.

А. Камю

К восьмидесятым годам бурного двадцатого века средства массовой информации запестрели сенсационными сообщениями о нашествиях на земную планету неких космических обитателей. На печатных страницах появились «неоспоримые» свидетельства полётов загадочных неопознанных объектов, установления контактов инопланетян с «землежителями» и другие таинственные истории на эту злободневную тему.

Один из вечеров некая вполне приличная семья посвятила обсуждению очередной газетной статьи о посланцах космических цивилизаций. Под впечатлением фантастических явлений, вторгающихся в повседневную прозу земной жизни, дружное семейство мирно погрузилось в царство ночного покоя и сновидений, отрешившись до утра от муторной людской суеты.

За полночь, когда в доме установилась полная тишина, Наталья Степановна, хозяйка семейства, ткнула безмятежно почивавшего супруга под бок и тревожно зашептала ему на ухо:

– К нам в квартиру кто-то забрался…

Тот, очнувшись ото сна, прислушался… Тихо…

– Никого нет, – прошептал Степан Михайлович, которому в темноте передалось беспокойство жены.

– Не знаю… У нас кто-то есть, – твердила одно хранительница домашнего очага.

Степан, парень не робкого десятка, выбрался из-под одеяла и пошёл в разведку. Он осторожно, не включая свет, выглянул из спальни в коридор и понял, что в квартире действительно творится что-то неладное. Дверь на лестничную площадку была приоткрыта, через неё пробивалась узкая полоска света… Полуночный разведчик на цыпочках подошёл к приоткрытой двери, потянул её за ручку на себя и… обомлел от увиденного.

На лестничной площадке стояла стройная девичья фигура. Из-под простынки, наброшенной на плечи, виднелись босые ноги, взгляд устремлён в окно, на мерцающие в нём звёзды… Это была Елена, их пятнадцатилетняя дочурка.

– Лена! – позвал её Степан Михайлович, но та осталась неподвижной.

Глава семейства подошёл к полуночнице – глаза в глаза – и понял, что она не видит его. В широко распахнутых, чем-то заворожённых очах полыхали синие отблески далёких космических свечений. Она вся была там, в альтернативной жизни, в неведомых пространствах за окном. Здесь же, на лестничной площадке, оставалось лишь физическое обличье подрастающей девы, встрепенувшаяся душа которой ринулась навстречу влиятельным силам небесного происхождения…

Степан Михайлович бережно обхватил хрупкие девичьи плечи и повёл заблудшую в комнату, где прошли её уединённые детские годы. Елена в каком-то гипнотическом состоянии покорно двигалась по тёмному коридору поддерживаемая заботливым поводырём.

– Идём, Лена, на своё место, – приговаривал тот, – там тебе будет хорошо… – Он уложил босоногую небесную странницу на кровать, плотнее накрыл одеялом и пошёл в свою опочивальню.

– Что там было? – встретила его нетерпеливым вопросом Наталья.

Выслушав подробный отчёт о ночном происшествии, она помолчала какое-то время, обдумывая информацию о странном поведении дочери. В её голове сами собой всплывали картины, в которых люди оказывались заложниками иноземных экспедиций, изучающих быт и физиологию землян.

Да, Ленка была бы для них желанным объектом для установления познавательных контактов. Что-то она переняла от родного отца, пожизненного эгоцентриста, культивирующего дух нравственного и физического совершенствования. Его уход из семьи отразился душевной драмой на маленькой девчушке… Безотцовщина, появление отчима… Конечно, Степан прекрасно к ней относится, но всё-таки с ним пришли новые переживания… Так и растёт она наедине с собой, замкнутая, не допускающая к своим сокровенным раздумьям даже самых близких…

– Стёпа, это не она, – снова зашептала Наталья, озадачив мужа новым ребусом для ночного разгадывания.

– Кто не она? – попросил он разъяснения. Будучи на производстве толковым начальником участка, сейчас он осознавал свою неспособность самостоятельно выбраться из лабиринта нахлынувших загадочных явлений.

– Это не Лена. Лену они забрали, а вместо неё оставили оболочку, – разъясняла Ольга непонятливому супругу суть происходящих событий.

Степан Михайлович, всегда уважавший мнение разносторонне развитой супруги, в наступившей сумятице и вовсе подпал под её влияние. Он вдругорядь за неспокойную ночь выбрался из-под уютного одеяла и, признавая существование подстерегающей в темноте неведомой опасности, пополз на четвереньках к покоившейся в детской комнате Ленкиной оболочке.

Приглядевшись под лунным освещением к мирно посапывающей виновнице ночного переполоха, он не обнаружил в ней чего-либо подозрительного и тем же манером пополз обратно. За ним пристроился сиамский кот Микки, привлечённый необычным способом передвижения хозяина.

– Нормально? – коротко спросила хозяйка.

– Нормально, – доложил ей хозяин.

– Тогда чего на карачках приполз?

– Мало ли чего. – Степан и сам себе не мог объяснить, что заставило его принять смиренную позу перед затаившимися мифическими силами.

Наутро семья накоротке собралась за чаем. Наталья Степановна по начёсу волос в Ленкином гребне уже успела установить, что в квартире находится всё та же, неподмененная, дочь. Была у девушки привычка оставлять гребень с начёсанными в нём волосами. О ночных блужданиях ей не напоминали, чтобы лишний раз не травмировать ранимую психику, но дочь сама начала разговор на щепетильную тему:

– Сегодня ночью они прилетали ко мне из космоса.

– Кто они? – Супруги переглянулись между собой в растерянности от непредвиденного оборота ненароком разыгравшихся событий.

– Инопланетяне! Они пригласили меня на свой корабль. – Глаза рассказчицы светились воодушевлением от редкого подарка судьбы.

– Лена, ты ведь это всё во сне видела… – попыталась урезонить Наталья распалившуюся дочь.

– Да нет же, мама! Я вышла к ним на крыльцо, и ко мне подошёл старший инопланетянин с седыми кудряшками над ушами. Совсем как у нашего папы! Он был очень ласковый и разговаривал со мной на своём языке, но я всё понимала…

– И что же он тебе говорил? – не удержался от вопроса отчим.

– Он только дотронулся до меня – и мне передалось состояние невесомости. Ведь такого не бывает во сне! Он провёл меня по воздушному трапу на корабль, пристегнул ремни и сказал, что мне будет очень хорошо. Так оно и было! Мы летали по Млечному Пути, вокруг мерцающими огнями сиял звёздный карнавал, а ближе всего плыла наша голубая планета Земля. Какое это было наслаждение, мама!

Разволновавшаяся мамаша, преподаватель начальных классов, принялась убеждать дочь в сновиденческой природе приключившейся истории. Трудно сказать, удалось ли Наталье Степановне развеять у своенравной дочери навязчивое наваждение или та сохранила в душе веру в подлинность встречи с внеземной цивилизацией. Если да, то памятный ночной инцидент можно отнести к разряду курьёзов, случающихся с каждым из нас на непредсказуемом жизненном пути.

Но если нет, то куда же заведёт романтическую Елену зародившаяся в ней вера в существование параллельных миров?

Полный отпад

Бедствие даёт повод мужеству.

Сенека

Никифор был страстным охотником и не упускал ни одного шанса, чтобы выдвинуться на огневую позицию для поражения пернатой лесной мишени. Уже подступала зима, сковывая прозрачной хрупкой наледью прибрежную заводь речного залива, когда охотник на уток ранней зимой подкатил на «жигулях» к излюбленному местечку, где ему не раз доводилось брать на мушку водоплавающих.

Заядлый любитель дичи сразу прикинул, что его охотничьи надежды на этот раз будут оправданны. На открытой воде виднелись утиные стайки, над тонким мысом, далеко вдающимся в речную протоку, рассекали воздух низколетящие птицы с длинными вытянутыми шеями. Никифор сноровисто изготовился к стрельбе – и вот уже три подбитые утки, которым не суждено было отправиться в желанные тёплые края, недвижно замерли на воде. Неплохо для начала! Вспугнутые выстрелами пернатые переселенцы разлетелись по сторонам, и удачливый охотник решил не откладывая подобрать добычу. Он накачал резиновую лодку и поволок её по неокрепшему льду к воде.

Лёд стал проламываться, но это не смутило бывалого охотника. Он запрыгнул в лодку и заскользил по прозрачному накату, сначала отталкиваясь веслом ото льда, потом подгребая по открывшейся полынье. Но не успел смельчак выбраться из ледового окружения, как с ужасом увидел, что плавучее средство, со зловещим шумом выпуская воздух, начало складываться в бесформенную резиновую массу и погружаться под воду! К берегу! Скорее к берегу!

Но лодка, проколотая льдинами, уже потеряла способность передвигаться. Ещё мгновение – и вода хлынула в неё, заставив терпящего бедствие охотника покинуть тонущее средство передвижения по воде и пуститься в свободное плавание. Но оказалось, что к плаванию в зимней одежде Никифор приспособлен не был. Наибольший груз представляли собой унты, которые тяжёлыми гирями тянули его под воду. Пловец неудержимо пошёл ко дну. Как не растеряться на его месте? Но верный кандидат в ранг утопленников не терял присутствия духа.

«Только бы не утонуть!» – заклинал себя утопающий, хотя не представлял, как найти спасительный выход. Для начала он попытался определить, насколько глубоко находится дно реки, и погрузился в водную толщу. Вот она, подводная твердь! Пусть она под водой, но это земля! А если он на земле, то остаётся лишь дойти до берега! Задача, непосильная для пловца, представлялась вполне осуществимой для подводного пешехода!

Подводник двинулся к берегу. Тяжёлые унты, наполненные водой, помогали сохранять вертикальное положение. Спокойное течение реки не сносило его под лёд. Направление движения Никифор определял по светлой полосе над головой, обозначавшей расположение только что пробитого во льду фарватера. Чтобы запастись глотком воздуха, «водолазу» приходилось отталкиваться от дна и на мгновение выныривать из ледяной купели к спасительной атмосфере. После трёх-четырёх отчаянных всплываний охотник достиг отмели.

Выбравшись на берег, промокший до нитки подводник озадачился новой заботой – как ему не околеть! Времени на раздумье не было. Никифор включил автомобильную печку, скинув с себя мокрые одёжки и обувь, побросал их в багажник. Прихватив охотничье снаряжение, запрыгнул в машину. Холод пронизывал голое тело до костей. Сухой осталась только шапка, которую охотник перед заплывом оставил в машине. Нахлобучил её, создавая мозгу комфортные условия для ответственной работы в критический момент.

Затем искатель приключений достал бутылку водки, предусмотрительно припасённую для экстренных случаев, и жадно опустошил её наполовину за чудесное спасение сына Божьего Никифора. Остатками горячительного напитка сделал растирание груди, ног и других важных частей тела. Почувствовав движение крови в сосудах и спокойствие на душе, Никифор слегка расслабился. Он гнал машину по заснеженной дороге домой, пребывая в прекрасном настроении. Ещё бы! Он вышел живым со дна морского и даже отогрелся, находясь за рулём без одежды. Ему сегодня просто необыкновенно повезло! Теперь – срочно в гараж, где можно приодеться в рабочую одежду.

Приободрившийся Никифор замурлыкал весёленький мотивчик, но намётанный глаз охотника заприметил пару перепёлок, беспечно расположившихся на придорожной берёзе. Проехать мимо дичи? Может ли стать помехой заядлому охотнику такой пустяк, как отсутствие на нём одежды? Никогда! Без уток – так хотя бы перепёлку привезти с охоты, ведь ружьё-то под рукой. Никифор остановил машину и с огнестрельным оружием на изготовку начал подкрадываться к птицам, зябко ступая босыми ногами по припорошенной снегом дороге.

…Водитель встречной машины был потрясён невероятным дорожным видением. По снегу к дереву крался голый человек, но в шапке и с ружьём наперевес. Вот он остановился, прицелился, выискивая на дереве какую-то цель… Охотник? Но почему он голый? Уникум, который не ощущает холод? Тогда зачем ему шапка, единственный атрибут утепления? Мозги смёрзлись? И что всё это значит?

Выстрел!.. Водитель встречной машины почувствовал, как его транспортное средство накренилось, проваливаясь правой стороной в какую-то бездну, контуры леса устрашающе зависли над ним… «Что это? – пронеслось в сознании водителя. – Конец света? Но ведь голый человек стрелял не по его машине!»

Когда мотор машины, завалившейся в кювет, заглох, водитель понял, что мир ещё не перевернулся. Просто он сам отвлёкся от управления и съехал в придорожную канаву. Какое счастье! Машину он как-нибудь вытащит из завала, только бы не схлопотать новых неприятностей от этого придурка с ружьём. Затаившись в машине, водитель следил, как странный охотник подобрал под деревом подбитую птицу семейства фазановых, затем припустил трусцой к своей машине и прокатил мимо, не удосужившись оказать помощь коллеге, застрявшему в кювете по его же милости. Ну и где, спрашивается, шофёрская солидарность?

Свидетель чудачества, разыгравшегося на зимней дороге, позвонил по мобильному телефону, в то время входящему в моду новому виду связи, своему закадычному другу:

– Андрей, приезжай на залив. Машину из канавы выдернуть надо.

– А что случилось?

– Тут такое творится! Полный отпад!