Текст книги "Тёмных дел мастера. Книга четвёртая"

– Доурен! – тотчас же шикнула на него совершенно бескомпромиссным тоном Джейн.

Но обеспокоенный хозяин дома, похоже, совершенно не желал её слушать, прохаживаясь из стороны в сторону, как надутый индюк. Возможно, подобное поведение действительно являлось лишь проявлением его крепкой отцовской заботы, но сам факт того, что Доурен хватался за любой аргумент, лишь бы показать таким образом свой исключительно рациональный взгляд на вещи, сразу говорил Гортеру, какую именно черту характера унаследовала от отца не менее дотошная в этом отношении Фейр.

– Кто вы такой, мистер Гортер? – на этот раз задал свой самый прямой и главный вопрос хозяин дома, вконец потеряв терпение и желание оставаться учтивым. – Как вы связаны с этим крушением? И что, чёрт подери, с вашим оружием?! Вы что, украли его из какого-то музея вместе с этими архаичными доспехами в придачу?

– Доурен! – снова гневно воскликнула Джейн и, резко сорвавшись с места, подошла к мужу быстрым, решительным шагом. – Ты хоть понимаешь, что если бы не он, то наша дочь, скорее всего, умерла бы от ран? Понимаешь, что сейчас совершенно неважно, как у него получилось так быстро довезти её до столицы? О боги, да если бы даже её сюда доставил двухголовый осёл из бродячего цирка с сатиновым бантиком на шее – я и то была бы ему благодарна за спасение Фейр без всяких вопросов!

– Так-так, Джейн. И что же это у нас получается? – с нескрываемой подозрительностью в интонации перевёл Доурен взгляд на жену. – Что случилось с нашей беспристрастной начальницей целого частного агентства по добыванию информации? Выходит, ты заодно с ним? Посылаешь нашу единственную дочь на всякого рода сомнительные задания год за годом… А что если этот тип был в сговоре с тем, кто взорвал оба варгосовских дымогона? Хотя бы ради банального грабежа или награды за спасение выживших. Видишь: не одна ты у нас можешь строить всякие рабочие теории.

– Хватит пороть чушь… Иначе, клянусь Яманом, я сама заткну тебе рот, – исключительно ядовито вымолвила рыжеволосая дама несмотря на то, что её муж и так уже собирался уходить.

– Хорошо, дорогая, как скажешь. Я не намерен опускаться до того, чтобы устраивать ссоры на глазах у незнакомцев. Но если этот прекрасный господин не уберётся из нашего дома в течение следующиго часа, то им займется регулярная стража. Уж это я тебе гарантирую.

Озвучив данное обещание с наигранной невозмутимостью, Доурен окинул Гортера испытующим взглядом, после чего развернулся и медленно удалился из тренировочного зала. Прокричав напоследок лишь одну фразу:

– А пока я оставляю рядом с тобой Малдеса!

Но слова эти прозвучали едва слышно из-за мигом захлопнувшейся двери и всё той же превосходной звукоизоляции.

– …Вот зачем ты снова всплыл в моей жизни, скажи на милость? – гневно пробормотала Джейн в сторону Гортера, неумело скрывая в голосе другие, более неоднозначные нотки.

Но у старого охотника попросту не нашлось что ей ответить.

– Что тут у вас опять случилось?! – влетела через пару мгновений в зал, распахнув дверь настежь, не на шутку взволнованная Фейр. – Чем вы так разозлили папу?

И, притянув за рукав в качестве подмоги давно мявшегося за дверью дворецкого, обнаружила перед собой мать, которая казалась лишь слегка взвинченной, и Гортера, мерно изучавшего изгибы своего лука, точно там был написан ответ на заданный девушкой вопрос.

– Послушай, Джейн, – решил всё-таки первым продолжить разговор бывший следопыт, – я совершенно не хотел…

– Что сделано, то сделано! – резко и громко оборвала его рыжеволосая дама на выдохе, довольно демонстративно давая понять, что не стоит продолжать этот бесполезный разговор в присутствии дочери. – Лучше послушай, что мне удалось узнать.

Сегодня утром газета «Корпоративный Сентус» опубликовала статью о том, что королевский корпус секретной службы, принадлежащий вроде как даже не КСС, а просто внутреннему управлению Столичной Охраны, завершил расследование теракта у главной дворцовой площади города. И окончательно утвердил версию о том, что случившийся там инцидент стал всего лишь очередной жалкой попыткой хаас-динских националистов прощупать оборону страны. И это при том, что, как я узнала из газеты, возникший на площади из ниоткуда «националист» действовал совершенно один. К тому же его потом очень быстро скрутили. А жертв, пострадавших от его магии «правления сознанием», так же быстро поместили в какую-то правительственную лечебницу на окраине столицы. И сейчас их жизням даже якобы ничего не угрожает. Вот такие дела.

Но знаешь что? Всё это как-то не очень согласуется с тем странным пикетом, который прошёл незадолго до этого прямо под окнами королевского дворца. Во время него родственники этих жертв целых два часа требовали от властей рассказать, куда конкретно королевские службы увезли их родных и близких. В конце концов митингующих разогнали.

Хотя лично мне как-то странно было читать об этом… Просто наш город мирный. И какие-то там пикеты – это в крайней степени необычно для Кальстерга. Уж поверь, Гортер.

Наблюдая за тем, как его старая знакомая снова действует по прежней схеме, усаживаясь на своего любимого конька в объединявшем их когда-то наемническом ремесле, бывалый охотник сейчас только и мог, что слушать её голос, до сих пор не потерявший ни капли прежней звучности. А ещё он искренне поражался, как эта женщина смогла сохранить себя в казавшейся Гортеру страшно беспорядочной атмосфере города. Как и прежде, она умела ловко распоряжаться всеми этими фактами о происшествиях и действиях властей, словно боевой командир в преддверье готовящегося сражения. Что для бывшего следопыта, по правде сказать, всегда оставалось довольно-таки слабым местом, поскольку он чаще всего мыслил практично и искал свою жертву, исходя из её конкретных передвижений.

– Ты чего рот раззявил? – озорно поддела его Джейн и слегка улыбнулась.

– Я… ничего… Это всё ваши городские дела… – тотчас же попытался оправдаться перед ней Гортер, изобразив отчуждённость, поскольку не хотел сознаваться, что ему было сложно понять некоторые вещи, о которых говорила Джейн.

Но женщина слишком хорошо знала его характер, чтобы принять подобную реакцию за чистую монету. И решила всё-таки сделать для Гортера пару обобщающих выводов:

– Ладно. Короче, я нисколько не сомневаюсь, что это был один из чёрных колдунов. И после того, как я вчера вернулась в столицу, то ещё несколько часов возилась с бумагами, прежде чем вы с Фейр не подоспели. За это время я узнала, что нападение нашего «хаас-динца» случилось как раз в тот день, когда мы с Доуреном услышали о крушении варгосовских дымогонов. Но тогда мы уже по горло были заняты подготовкой экспедиции к месту крушения и не имели возможности разбираться ещё и с другими проблемами. Хотя официальные сообщения через «канал», безусловно, были.

И мои «хвосты» положили мне на стол дополнительные отчёты по ним гораздо раньше, чем я успела обратить на это своё внимание. И слава богам, скажу я тебе! Потому что только после тщательного изучения новых сведений я смогла сопоставить всё со своими данными по чёрным колдунам, которые собирала в течение двадцати пяти лет, со времени того самого правительственного заказа. Мне удалось установить, что одним терактом дело не закончилось  – их главной целью с самого начала являлся королевский дворец. А через несколько часов государственные агенты обрубили мне и эти ниточки, после чего уже никто больше не мог получить дополнительных сведений по случившемуся на площади инциденту, кроме официальной версии.

Ну а уж когда мне сначала обо всём доложила секретарша, а потом со мной наконец сподобилась связаться через «канал» и любимая дочь, – при этих словах Джейн перевела неодобрительный взгляд на Фейр, отчего та лишь приняла немного виноватый вид, – то я вдвое сильнее заподозрила во всём этом деле неладное. И вдвое глубже взялась анализировать всякие другие факты, не относящиеся к этому делу напрямую… Прорыв случился в самом ожидаемом месте. У этого дела было больше свидетелей, чем наши городские власти успели найти, скрутить или просто заткнуть.

– Хо-го, Джейни! – порядком удивился Гортер, услышав столь неожиданные речи от той, которая большую часть жизни поддерживала политику родного государства. – Да ты, я вижу, решила больше не давать поблажек своему обожаемому королю. Это с чего вдруг так?

– Не пойми меня неправильно, Гортер, – как показалось старому лучнику, немного отступила в тот момент от своего разносящего всё в пух и прах неумолимого напора статная хозяйка дома. И вроде как при этом даже немного поперхнулась. – Но я всё ещё не понимаю, за что ты так ненавидишь мирную прогрессивную магию. Ведь она даёт столько рабочих мест и обеспечивает население таким большим разнообразием всяческих товаров…

– Видел я, Джейн, уже все твои товары под Варгосом, – внезапно изменился в лице матерый охотник, скривившись от негодования и отвращения. – Вдоволь насмотрелся, можешь быть покойна. Целые кучи твоей магии, которую вы выбрасываете куда попало, растут там день ото дня, как грибы. Но от того худо становится не только вам. И не только ваши больные по городам уже без коляски передвигаться не могут, как я вчера видел. Природе становится худо! На целые километры по лесам хворь ползёт магическая. Что может – сразу губит. А что не может – заражает. Да так, что я такой заразы вовек не видал. Животина болеет вся, потомство даёт кривое да слабое. И все, кто рождается, тоже болеют. И чем дальше ползёт ваша отрава мусорная на север, тем в десять раз сильнее страдают леса от каждой такой кучи. Земля сама страдает, Джейн! Потому что зараза из неё с дождями не вымывается, а только расползается всё больше. Ягоды теперь на краю леса – отрава. Зёрна да травы для мышей да для букашек всяких, которые ими питаются – тоже отрава. И чего тут с этим делать, я ума не приложу. А ведь это только начало, потому что, как я погляжу, вам всем тут в городах надо каждый год делать всё больше своих товаров, больше деревьев губить, больше землю рыть, чтобы кристаллы свои чёртовы доставать… И когда же это должно будет закончиться, Джейни? Когда больше нечего вокруг будет рыть, некуда будет гадить и нечего строить?

– Прекрати, Гортер! Или ты думаешь, что я не успела вдоволь наслушаться этого от тебя раньше? – выпалила Джейн, поддержав тем самым и молчаливый укор дочери, с которым та уже давно смотрела на старого следопыта. – О боги, да ты, похоже, совсем забыл, что когда-то все уши мне прожужжал своей деревенской моралью! Только ты тогда на каждую встречную магию ругался, независимо от того, сколько пользы она приносила. Даже на «левитацию».

– Пользы? А за чей счёт вы сейчас имеете эту пользу? – пробурчал старый охотник.

И вышел из тренировочного зала, спешно прихватив с собою за лямку рюкзак и накинув на плечо лук с колчаном.

– Эм… завтрак подан, мисс Метлойд, – ненавязчиво проговорил откуда-то из своего угла немного смущённый их разговором дворецкий.

Гортер даже не взглянул на него.

– А как же бедняки? – прокричала вслед неисправимому защитнику безнадёжно ушедшего старого времени Джейн, решительно проследовавшая за ним, приподняв полы своего сегодняшнего жёлто-оливкового платья.

– Ты вспомнила о бедняках? – не без издёвки в голосе проговорил бывший следопыт, направившись к сервированному различными блюдами столу, край которого виднелся в соседней комнате по другую сторону коридора. Очевидно, это был обеденный зал в доме Метлойдов. – Живя в таких хоромах и каждый день сытно нажираясь от пуза, скажи мне, Джейни: когда ты в последний раз сама голодала?

С этими словами старик схватил со стола первый попавшийся пышный кекс и немного помял его в руке.

– Легко думать, что ваша магия помогает накормить голодных. Но на самом деле это природа до сих пор помогает вам взращивать ваши отравленные гроссиумом семена и травы. Потому что это она даёт им почву и ветер, она даёт свет солнца и урожай. А вы – вы просто плюёте на неё в отместку, выпуская в мир такие растения. И делая из них потом такую еду.

– Да, но сейчас уже всё не так, как во времена нашей молодости, Гортер! – парировала его очередное заявление рыжеволосая дама, совсем уж по-фривольному отняв у старого охотника измятый кусок выпечки и кинув его обратно в плетёную корзинку. – Неужели за столько лет ты так и не уяснил, что мир прогрессирует? Что это только промежуточный этап на пути становления более безопасных магических технологий. Тех самых технологий, которые столько лет оберегали тебя в твоём глухом лесу от бесконтрольного вмешательства человека в дела дикой природы…

– Так это, ты говоришь, было ещё под контролем? – гневно оскалился Гортер и стукнул по столу кулаком. – А что же тогда для вас, городских, лишение этого самого контроля?.. Потому что мне, Джейн, сейчас не видно, где проходит эта черта. И природе, честно тебе скажу, тоже не видно.

– Вот как?! И откуда же, позволь спросить, тебе лучше других известно, чего там видно или не видно твоей природе? – взъерепенилась от его слов темпераментная хозяйка дома, потеряв остатки самообладания.

В ответ на её громкую тираду старый охотник лишь взял женщину за локоть и норовисто оттащил от стола в сторону.

– Видишь этих четырёх зябликов на ветках рябины за окном, Джейни? – на сей раз уже как можно тише проговорил Гортер на ухо своей немного опешившей бывшей спутнице, указав пальцем в сторону дорогого полукруглого стеклоэкрана. Сквозь него действительно было видно рябину во дворе, на которой сидели несколько нахохлившихся птиц и изредка мелодично чирикали. – Так вот раньше я мог бы тебе сказать только то, что это перелётные птицы, которые иногда залетают и к нам на север, если лето жаркое, но сейчас, ясное дело, летят зимовать в Хаас Дин, потому что уже осень на дворе… А теперь, Джейн, то, что я тебе дальше поведаю, должно будет остаться только между нами. Всё, как и прежде, поняла?

При этих словах старый охотник почувствовал, что его бывшая спутница словно бы напряглась, но потом быстро выдохнула и, осторожно оглянувшись в сторону стоявших достаточно далеко Фейр и Малдеса, тихонько кивнула.

– Хорошо, – прошептал Гортер. – Пока я тебя держу, никакое «правление сознанием» не вмешается в наш разговор. Но и после я прошу тебя сохранить эту тайну. Потому что теперь я точно уверен, что ты не предавала меня тогда, двадцать пять лет назад. Надеюсь, не предашь и впредь.

Так вот, раньше я только мог рассказать тебе об этих птицах. А теперь могу будто бы и речь их услыхать у себя в голове, понять, чего они хотят. А если мне станет нужно… Если мне станет нужно, Джейн, я могу приказать им. И они всё сделают. Прыгнут мне в рот, если я захочу. Или улетят прочь. Но это ещё не всё.

Понимаешь, со мной что-то случилось, Джейни. И я не знаю, когда точно это произошло. Но в Варгосе меня заманили в ловушку и скрутили, усадив в местную тюрьму…

– Тебя-я?! – не на шутку взволновалась и удивилась рыжеволосая дама, но тут же понизила голос на манер своего собеседника. – Вот бы ни за что не поверила! Как же могло такое случиться?

– А ты не понимаешь? Я уже старая развалина, как видишь, – досадливо прошипел матёрый охотник. – Да и к тому же я там вообразил, что хотя бы моё-то поколение простых трудяг до сих пор сохранило хоть какую-то совесть. Нашёл там одного деда, чтобы осторожно вызнать у него, что да как. А он, зараза, сразу какую-то «кон-тпку стражей» у себя в доме отыскал да и нажал по-тихому… Я-то, дубина, мало того, с ним ещё обедать сел.

Но дело не в этом. Потому что за те дни, что я провёл в темнице, мне впервые почудилось, что я могу слышать птиц. А потом… Потом, Джейни, мне просто стало не по себе оттого, что со мной разом принялись вдруг говорить все живые твари, которые только были неподалёку. Я словно чувствовал их волю, понимаешь? Мог передавать им в ответ свою, не произнося при этом ни слова. Это точно как мне дед когда-то рассказывал о разуме настоящего охотника: мол, он не размышляет о чём-то своём, а думает вместе с животными, смотрит на мир их интересами. А сам при этом будто бы растворяется.

– Гортер, это дичь полнейшая – твои слова… – с крайне скептичной интонацией в голосе попыталась вновь прервать его рассказ бывшая наёмница, изобразив на лице подавленное разочарование и отчуждённость. Как будто её бывший соратник потихоньку сходил с ума, очевидно, двинувшись головой от старости или от своей вечной замкнутости.

Но Гортер и не думал замолкать.

– Да, я тоже так сначала решил. Но на самом деле это стало для меня тогда настоящим прозрением божьим, Джейн! Ведь сколько времени я успел прожить на белом свете, а это чувство как будто всю жизнь таилось во мне. Хотя поначалу я подумал: а может, это просто чужая магия?.. Но ведь медальон-то мой у меня тогда не забрали! А значит, никто мне в голову не мог залезть!

Правда, потом… Потом там оказался он, Джейни! Этот парнишка, которого из школы магии тогда похитили! Уж не знаю, какого дьявола его занесло в Варгос, но когда он там шороху навёл рядом с тюрьмой, то вся земля ходуном ходила. А напоследок вокруг словно магические снаряды взрываться стали, как на войне. И одним из них стенку моего узилища раскололо. Ну, я не будь дураком – через трещину сразу наружу и выбрался, значит. Посмотрел в небо впопыхах – а там он так и летает! Гад этот паршивый… и ещё двух людей в руках держит при этом. Ну, я сразу думаю: надо за вещами своими бежать – куда их там сложили в тюрьме. Хотя узнал я, честно тебе скажу, о нужном месте ещё за день до этого. Когда мыши тамошние мне их найти помогли. Однако не смог я всё же сам дотуда добраться раньше времени, потому как больно уж охрана у них шустрая оказалась. Пришлось ворон просить, чтоб помогли. И то – взрывом их так далеко всех разогнало, что, когда они прилетели, я уж сам с охранниками этими сцепился.

А когда всё-таки до лука с рюкзаком добрался, Джейн… то тут я совсем плохо помню, что произошло, по правде сказать. Вроде бы сражался я ещё с ними какое-то время, а потом так сильно захотелось мне оттуда убраться, что меня как будто ветром подхватило да и выбросило куда-то. Причём и лук мой, и доспехи, и всё, за чем я приходил туда, тоже в тот момент со мной улетело.

А очнулся я уже потом в лесу, Джейни. Всё там же, у нас на севере. Прям где-то на границе с этим проклятым Варгосом. И вот тогда-то и дошло до меня окончательно, что это была не магия, понимаешь?.. Со мной что-то случилось, Джейн. Я не знаю, когда или где, но теперь мне кажется, что эти… навыки всё время были со мной. И во мне. Просто раньше я их как будто не замечал, живя в лесу. А теперь, первый раз за столько лет покинув свою избушку, я будто прозрел и всё понял.

Но лук мой – вот что странно – на навыки эти совсем не отзывается. Будь то магия, от неё давно бы и следа не осталось, уж поверь мне! Да и живут они во мне не всегда.

Вот, например, муж твой спрашивал: как я смог вашу дочь так быстро сюда доставить? А я и сам не знаю, если честно… Но пока мы с ней далеко от леса скакали, по равнинам, то я даже и подумать не мог, что в лесу получится так лихо разогнать лошадь. И что понесёт она нас быстрее ваших железных колясок и коробов! Но только стоило нам после этого упереться в тот обрыв, откуда леса больше не росло – так всё, Джейн. Тут же оставили меня силы. Хотя и не до конца: ведь даже сейчас я, если захочу, могу узнать, о чём думает моя лошадь, в конюшне за домом у вас привязанная. Или те самые птицы на ветке. А может быть, и за границы города опять выбраться наружу смогу, как было в Варгосе… Не пробовал пока.

– А что с гномом? – словно пропустив весь его долгий рассказ мимо ушей, поспешно спросила почтенная хозяйка дома. – Разве в тот раз он не мог точно так же управляться с твоим луком без всякой магии, как ты меня потом уверял?

– Не знаю. Я его больше никогда не видел, – понуро ответил Гортер, втайне разочаровавшись оттого, что его бывшая соратница всё ещё не верила ему. – Хотя ты права. В нашу единственную с ним встречу этот стервец тоже поднял мой лук в воздух без всякой магии. А ведь в тот раз к луку ещё оставался примотан дедов полудиск, помнишь? Значит, может, это сила его на меня сейчас так действует странно? Потому что, честно тебе скажу, платить я ему с того дня, как в лесу поселился, совсем перестал. Да и чем было долг отдавать? Что я мог оставить в наших условленных тайниках – пушные шкуры? Нет, этот хитрый гад со мной точно про монеты тогда говорил! Даже несколько раз повторил это условие. Только золото или серебро. До сих пор слова его хорошо помню.

– Ну, меня его сила тогда тоже удивила… – попыталась Джейн несколько увильнуть от этой всегда ревностно оберегаемой Гортером темы. И уже была готова совсем отступить от лучника, заставив выпустить её локоть, но тут их осторожно перебила до сих пор стоявшая на своём месте Фейр.

– Ну что там такого важного, что вы даже от меня это скрываете? Мам? Может, дашь уже своему гостю то, за чем он сюда к нам пришёл, и…

– Да, ты права, милая. Сейчас, – коротко проговорила рыжеволосая дама, словно очнувшись от какого-то бредового сна, после чего бывший следопыт смиренно отпустил её.

Женщина подошла к небольшому деревянному столику, стоявшему в прихожей.

– Знаешь, – промолвила Джейн довольно холодным тоном, принявшись усердно перебирать лежавшие на нём бумаги, – а ведь до меня доходили кое-какие необычные новости из Варгоса. Но пока ты сам не изложил мне свою версию событий… В общем, власти этого города сообщали не более чем о взрыве древнего зачарованного предмета, который был случайно найден в неких старых шахтах под городом во время ремонтных работ. И о последующем обрушении дороги, если верить словам местных жителей, распространявших эту информацию по «каналу». Там даже несколько «запечатлений» на эту тему до сих пор можно найти.

– И что? – без какой-либо определённости в голосе отрывисто буркнул старый отшельник, до сих пор почти нисколько не разбиравшийся в делах современной высокой магии.

– И то, Гортер! – внезапно огрызнулась рыжеволосая хозяйка дома, сподобившись-таки повернуть голову в его сторону. – Я просто не знаю, кому теперь верить!

– А что подсказывают твои инстинкты? – почти без всякого намёка на прошлое поинтересовался Гортер. Хотя когда-то он частенько спрашивал у Джейн именно это, уча свою тогда ещё очень молодую спутницу основам охотничьего и следопытского ремесла.

– Ничего они уже не подсказывают… Я слишком устала за последние дни, чтобы полагаться на что-то, кроме голых фактов, – Джейн решительно провела рукой по локонам, убрав их со лба. – А теперь ещё ты тут со своими историями про всякие лесные глупости лезешь.

В общем, так: я вот тут собрала для тебя все бумаги, которые у меня только были на «Инферно-5». Если помнишь, именно так чёрных колдунов именуют в правительственных и военных кругах. А ещё приложила к бумагам адреса и фамилии людей, которые заявляли, что в тот день видели на площади нечто отличное от официальной версии правительства. И теперь со спокойной душой могу передать это тебе. Вот, держи. Слава богам, что отныне я не должна мстить за тебя, разу уж ты сам оказался вполне себе жив. Но учти, что больше про этот правительственный контракт тебе узнать будет неоткуда. Потому что все его бывшие участники, кроме нас с тобой, давно уже числятся среди пропавших без вести. Даже тел их не нашли.

При этих словах Джейн протянула старому охотнику небольшую папку, в которую только что аккуратно сложила оставшиеся бумаги, и стоило тому взять эти документы, как рыжеволосая дама смиренно отошла в сторону. Оценивающе покрутив папку перед глазами, бородатый отшельник ничего не сказал бывшей соратнице. Но Джейн и не надо было напоминать как брезгливо порой относился он ко всякого рода письменной документации, если только та не содержала в себе самых необходимых и полезных сведений касательно его насущной работы. Из-за чего хозяйке дома даже приятно было наблюдать, как Гортер без тени сомнения расстёгивает пряжки на рюкзаке, чтобы упаковать в него её дар.

– Фейрин, дочка. Подойди сюда, – подозвала наконец Джейн из противоположного угла комнаты самое дорогое их с мужем сокровище, обращаясь с дочерью вновь, как и прежде, довольно жёстко, но спокойно, чтобы та не вздумала перечить или своевольничать. Ведь Фейр всегда оставалась себе на уме, и этого из неё не могли вытравить никакие тренировки или ответственные задания.

Однако девушка и так была рада тому, чего смогла добиться от матери к настоящему моменту, притащив в дом настолько неожиданного гостя. А ещё Фейр с определённой долей триумфа отметила про себя, что, должно быть, её вчерашняя тирада по поводу шовинистского характера Гортера не стала для матери откровением, потому что та нисколько не врала, когда говорила о своих непростых отношениях с ним. И это также заставило Фейр убедиться в правдивости слов бывшего следопыта, а заодно понять, что такой нерадивый грубиян уж никак не может являться её настоящим отцом.

– Похоже, вы всё уже решили между собой. Я рада, – покорно сообщила она, нарочно обращаясь непосредственно к матери, чтобы усилить эффект от своих слов.

Но Джейн ещё ни разу не попадалась на подобные фокусы со стороны дочери: она сама родила и вырастила эту барышню, зная её как облупленную.

– Как видишь, – спокойно проговорила почтенная хозяйка дома. – И я определённо не хочу идти наперекор воли твоего отца. Но тем не менее то, о чём мы говорили, является исключительно важным делом – надеюсь, ты понимаешь, милая? Здесь нельзя допустить оплошности. И раз тебе удалось неплохо ужиться с Гортером, пока он вёз тебя сюда, то теперь мне надо, чтобы ты и дальше помогала ему. Пока он находится в Кальстерге, конечно. И упрямо не желает скрывать своё оружие от властей.

– Чего?! – единым удивлённым возгласом прозвучали голоса Фейр и старого охотника одновременно.

После чего каждый пустился в свои собственные оправдания.

– Да я могу укрывать свой лук, получше, чем… – начал было возмущаться Гортер.

В то время как дочь Джейн всплеснула руками и упёрла их в бока:

– Ни за что! Мама! Да ты хоть знаешь как он…

Однако стоило лишь им услышать параллельные возражения друг друга, как оба недавних спутника разом смолкли. Осознание неуместности ситуации быстро отбило в них желание выражать своё несогласие и дальше.

– Вот и отлично! – впервые за всё утро весело улыбнулась им рыжеволосая интриганка, очень похожая в этот момент на хитрюгу-лису из народных сказок Сентуса. В глазах Джейн не осталось и следа от прежней скованности, и это ещё больше способствовало разряжению атмосферы.

– Пойми, Фейр, – первым делом обратилась она к проявлявшей порой излишнюю импульсивность дочери, – я не могу не верить этому человеку. Слишком многое мы с ним пережили когда-то. И если его действительно схватили в Варгосе, то, скорее всего, уже установили его личность. Но, даже если тамошние агенты и не смогли этого сделать, Гортеру сейчас всё равно слишком рискованно таскаться по Кальстергу одному, выискивая в незнакомом городе адреса людей. Особенно когда он ничего не знает о современных методах поимки преступников. К которым, кстати, и его самого по ошибке причислили двадцать пять лет назад. Ну, и если вам удастся что-то выяснить – я всегда под рукой. Отправишь мне через «канал» все данные, и я вам быстро помогу.

– Ну а ты, Гортер… – перевела Джейн на лучника внимательный взгляд, пока Фейр обдумывала сказанные матерью слова. – Ты просто постарайся выжить. Я не хочу, чтобы этот твой Альфред – так его зовут? – ушёл от тебя во второй раз. И помни: ты сейчас в Кальстерге. Теперь этот город повсеместно оснащён не только кнопками вызова регулярной стражи, как я поняла из твоего рассказа про Варгос, но и специальными заклинаниями «глаза». Эти заклинания уже никто не запускает в небо, как было раньше, и на мачты галер в целях навигации их не помещают. Учти, что в наши дни они постоянно смотрят на тебя со всех углов и шпилей зданий – либо из-за специальных маленьких окошек в стенах. И при малейших подозрениях на опасность круглосуточные «вещания» с них просматриваются операторами добровольной стражи. Понимаю, мне и самой всё это не очень нравится, однако именно так обеспечивается сегодня в нашей стране общественная безопасность. Благо, что пока ещё этих заклинаний в Сентусе не так много, как в странах Великого Гилия, уж поверь мне: я знаю, о чём говорю.

– Помнится, когда ты была помоложе, то не очень-то и радовалась этому… – попытался живо напомнить Гортер об одном давнем разговоре Джейн с королевскими адъютантами – в ту пору, когда их обоих ещё не коснулась беспощадная рука времени.

Но, похоже, эта благородная и почтенная дама преклонного возраста, так манерно сжимавшая сейчас в руках тонкий и хрупкий веер, до этого висевший у неё на запястье, уже ничего не хотела слышать о своей прошлой жизни, слишком неспокойной и суровой. Или, во всяком случае, усиленно не желала замечать в поведении тогдашней лихой и удалой наёмницы некую житейскую мудрость, которая по всем признакам оказалось крайне неуместной, как только у Джейн появилась возможность навсегда обзавестись постоянным домом в столице, высоким положением в обществе и куда менее рискованной профессией. Не говоря уже о любящем муже и постоянном достатке.

– Не придумывай глупостей, – только и смогла выдать на это нынешняя Джейн, поспешно отвернувшись от бывшего соратника, хотя для Гортера её слова не стали такой уж неожиданностью.

Подняв свой поношенный рюкзак за лямку, старый охотник приготовился к выходу, даже не наградив прощальным взглядом ту, которая некогда значила для него так много. Вместо этого он молча снял с вешалки и накинул на себя довольно обширный и старомодный льняной плащ, под укрытием которого спасителя Фейр и переправляли сюда вчера поздним вечером, использовав для этого совершенно новую лакированную коляску открытой модели. В то время как обшарпанную телегу Гортера оставили на попечение услужливого конюха.

И наконец взяв в руки лук, бывший следопыт также укрыл его полой плаща, чтобы в таком виде донести до коляски и положить на пассажирское сидение, где слишком заметное оружие уже ждала дополнительная ткань для маскировки.

Но Фейр, как оказалось, до сих пор не желала верить в подобный исход событий – и продолжала вертеться вокруг матери, пытаясь вымолить у неё хоть какую-нибудь долю снисхождения.

– Мама, это несправедливо. Давай я просто выведу его из города и всё? – твердила девушка с явной, неприкрытой надеждой в каждом слове.