Текст книги "Тёмных дел мастера. Книга четвёртая"

И тем не менее раззадорившийся бунтарь не стал использовать никаких прежних уловок, чтобы избежать этого столкновения. Откинув руку в сторону, он исказил лицо совершенно невозможной гримасой азарта, вобравшей в себя одновременно и горящий взгляд, и разомкнувшиеся на миг челюсти, полные острых клыков, и высунутый язык – после чего первый гигант на полном ходу врезался в его ладонь, словно та была сделана из высокопрочной стали, а второй оказался откинут назад с проломленным черепом в результате жесточайшего пинка.

– Кха! – вырвался у Альфреда короткий, но дико кровожадный смешок, эхом разнёсшийся по всей округе. – Шайка кретинов! Когда вы уже поймёте, что есть настоящая сила?! И перестанете подсылать к нам своих марионеток?

Но ответом ему была лишь тишина.

– Понимаю, – продолжил Альфред с ничуть не скрываемым сарказмом. – Вы, наверное, думали, что сможете отследить, с какого конца я начинаю исчезать. Или надеялись заставить меня ударить по этим вашим куклам издалека, раз их было двое. Чтобы их щиты-резонаторы просто отразили мою энергию. Признайтесь, что вы и не догадывались, насколько крепким…

Но в этот момент не слишком далеко отброшенный первый гигант, который после столкновения с рукой молодого бунтаря лихо перекрутился в воздухе и рухнул позади Альфреда, получив рваную рану, снова зашевелился на земле. Правда, совсем не так, как раньше. Подстёгиваемая внутренними псевдомагическими процессами, его окровавленная грудь будто сама собой вспучилась, явив на свет из раны здоровенный кристалл, который заставил тело его носителя задрожать и тут же разорваться в мощнейшем огненном всполохе, взрывная волна от которого накрыла всё вокруг.

Сопровождаемое грохотом, в воздух поднялось облако дыма, а через какое-то время высоко в горах послышалось ответное громыхание, возвещавшее о том, что с вершины сошло несколько лавин. К счастью, на этот случай у магусов-учёных также были заготовлены скрытые сюрпризы, представляющие собой установленные на разной высоте горы точно такие же кристаллы, которые при регистрации критического давления снега самостоятельно срабатывали, разделяя огромный, набирающий силу поток на несколько потоков поменьше. Поэтому, когда шум вокруг замка наконец утих, и лавина была ликвидирована, каждый из оставшихся в живых работников секретного бункера, располагавшегося под землёй немного сбоку от твердыни, смог ясно различить через заклинание «ока», насколько широкой и в то же время ровной и симметричной оказалась та воронка, что красовалась теперь на месте внутреннего двора.

Устланная обширной россыпью камней и комьями промёрзшего грунта, её поверхность заставляла усомниться, чтобы хоть одно живое существо могло там уцелеть, оставшись невредимым в момент активации экспериментального заклинания. Но всё же никто из находившихся в подземном бункере высокопоставленных промагусов так и не решался выглянуть наружу. В конце концов был найден компромисс – из тоннеля выпустили запасного управляемого солдата, который до этого должен был неотлучно находиться рядом с ними и служить всей команде живым щитом в случае обнаружения их убежища. И только благодаря помощи своей марионетки копошившимся за стенами бункера промагусам удалось изучить каждый метр изуродованного ландшафта рядом с замком и постепенно убедиться в том, что их враг не распался в воздухе, снова превратившись в туман, как раньше, а именно исчез, разлетевшись на куски вместе с телом носителя смертельного кристалла.

Придя к такому заключению, команда людей в бункере принялась веселиться и топать ногами от восторга, а кто-то из промагусов даже разыскал среди ящиков с припасами небольшую коробку с красным бантом, в которой они хранили подаренное кальстергскими коллегами шампанское. Дорогой напиток сейчас же был откупорен. Разливая его по кружкам, всегда мрачные и серьёзные в обычной жизни трудяги радовались как подростки. Хотя каждый новый возглас служил больше их собственному воодушевлению, поскольку никто не хотел сознаваться, как предательски ёкало его сердце всякий раз при взгляде на большой магопроектор, что стоял посреди бункера. Там до сих пор показывались различные виды на котловину вокруг замка, передающиеся одновременно и с помощью заклинания «ока», и из глаз их безропотного посланца.

А в это время, также находясь под землёй, но с совершенно противоположной стороны от бункера, Альфред неустанно хватал губами воздух, пытаясь надышаться в полной темноте пустого пространства, которого он так жаждал достичь, но решился на это лишь под угрозой борьбы за собственное выживание. С яростью вспоминая и заново ощущая, как его чуть не испепелил вырвавшийся из трупа гиганта огненный удар, молодой колдун сам не понимал зачем решил рискнуть. И всё же переброс назад под землю, к тому месту, где, по его прикидкам, находилась железная дверь, ведущая внутрь хранилища с заветным шаром, стал для него неожиданным спасением. И теперь он, пожалуй, был даже рад, что рискнул, поскольку в противном случае Альфреду могло и не хватить запала добраться сюда, миновав многочисленные слои породы, что погребли под собой хранилище после обрушения тоннеля. К тому же ему сильно помог в этом деле всё тот же запах, который в какой-то момент буквально утянул находившегося в перемещении молодого колдуна за собой.

Источник этого запаха и сейчас давал о себе знать, продолжая распространять всё тот же аромат, но уже гораздо сильнее и прочнее связывая им разум Альфреда, как будто манил окунуться в себя с головой и никогда, никогда не возвращаться обратно. Испытывая жесточайшее искушение, молодой колдун чувствовал, что его щёки постепенно заливаются жаром, а руки сами собой тянутся куда-то вперёд, прорываясь сквозь мглу к одной конкретной точке, которую невозможно было разглядеть с помощью обычного зрения. Но зато это с лихвой компенсировалось всеми остальными способами воспринимать действительность, которыми владели чёрные колдуны, и задыхавшийся бунтарь чувствовал проклятый шар перед собой так же ясно, как обычные люди чувствуют солнце. Шаг за шагом Альфред приближался к центру хранилища, невольно задевая и сбивая по пути всякого рода посторонние предметы, которые, по всей видимости, представляли собой стеклянные и металлические приборы для взаимодействия с энергией шара, но уже не мог остановить своё движение.

Вскоре молодой колдун наткнулся рукой на куда более тяжёлый объект, показавшийся ему углом какого-то шкафа, однако Альфред тут же проломил его с помощью бесконтрольного выброса тёмно-пурпурного пламени. Отлетев с тяжёлым скрипом в сторону, поверхность шкафа отозвалась слабым мерцанием кнопок, и юноша понял, что перед ним вновь оказался один из тех громоздких приборов, которые ему уже приходилось видеть в замке. Однако помимо этого сотворённое Альфредом пламя успело на секунду осветить и невысокий постамент – точно такой же, на котором хранилась когда-то уничтоженная им корона Расморов – и на его вершине бунтарь увидел желанный круглый предмет, окружённый целым каскадом направленных в него приёмников и узких кристаллических иголок.

«Нет… Зараза… А ну стой!..» – тотчас же переполошился юный колдун, понимая, что чуть не утратил полностью контакт со своим телом, когда наконец смог взглянуть на заветный шар глазами, а не внутренним чутьём. Но предательские желания в голове у Альфреда, наоборот, лишь беспрестанно твердили ему об абсолютном могуществе, которое он сумеет обрести, если только дотронется до поверхности шара и использует его возможности по полной. От этого настоящая личность молодого колдуна словно исчезала, улетучиваясь с каждой новой мыслю о победе над смертью или о свержении правительства Сентуса, да и всех остальных стран тоже.

Но всё же Альфреду было не впервой бороться с подобного рода уловками, поскольку он до сих пор отлично помнил, как сумел побороть потрёпанную книгу пророчеств, хранившуюся в Эргароте, которая также обладала способностью запутывать умы неподготовленных всеми возможными способами. Начав усиленно собирать последнюю волю в кулак, молодой колдун принялся сначала негромко и очень неразборчиво, но затем всё более ясно и осмысленно бормотать:

«Я – якорь. Я – якорь».

Однако теперь он уже имел дело не с жалким талмудом, наделённым остатками древней магии, а с настоящим её источником, который много веков излучал миазмы других граней бытия. Из-за чего подобное слабенькое упражнение попросту не могло помочь Альфреду снова обрести себя.

«Я – якорь. Я – якорь. Я… якорь. Я… я-корь. Я… Я-я…» – неустанно талдычил молодой колдун.

А между тем желанный шар был уже практически в полуметре от него.

«Я… Это я. Я здесь…» – совсем потерялся в глубине своих же собственных амбиций Альфред, напрочь позабыв даже то слово, которым должен был отыскивать и утягивать нужные черты индивидуальности к некоему общему дну, располагавшемуся за ними и ассоциировавшемуся у него с внутренней оболочкой тела.

И тут поверхность шара начала показывать чёрному колдуну разные изображения.

В них Альфред легко узнавал свою прежнюю слабую натуру, которая не была до конца уничтожена ни Джаргулом, ни Эргаротом, ни даже им самим, пока юный воспитанник своих учителей часами в одиночку боролся с жившими в нём недостатками, ворочаясь в углу телеги, на которой он однажды путешествовал к озеру Белокамень, или когда забивался в тёмный угол комнаты, где жил в Эргароте.

Казалось, что все эти годы у Альфреда в самом центре груди будто находилась дыра, которую ничем нельзя было заполнить, но которая идеально подходила под окружность самого шара. И когда на следующем изображении шар плавно входил в это отверстие, то они вместе с чёрным колдуном объединялись в одно целое, после чего к ногам Альфреда начинали опадать все люди, здания и города. А реки оборачивались вспять, начиная течь там, где ещё недавно расстилались равнины или леса, которые, в свою очередь, быстро превращались в песок и разлетались по округе пылевыми бурями, в то время как вершины гор одна за другой взметались в небо и парили там, как множество лун.

Всё это было настолько завлекательно, что молодой бунтарь больше не чувствовал себя борцом с ложной магией – он был Богом. Причём настоящим и единственным, а не теми лицемерными сущностями, которым поклонялись горожане, и не тем многоликим ничтожеством, которого так чтили живущие в глухомани бедняки. Просто, родившись на земле, он не помнил себя, не понимал своих возможностей и уж точно смог бы легко возродить их прямо здесь и сейчас для куда более великих дел, чем борьба за участь тех, кто ещё с рождения был обречён на бессмысленное прозябание под властью вождей и монархов. Или чем бесконечный поиск благосклонности какой-то зарвавшейся гилийки, когда все женщины на свете могли стать его беспрекословными рабынями. Если бы… Если бы… Если бы…

В этот момент руки Альфреда, которые уже успели снести все приборы вокруг шара и уронить их на пол, почему-то остановились, не дотянув до поверхности заветного сокровища всего пары сантиметров.

Не понимая, как такое могло случиться, переливающийся шар с нарастающим напором продолжал манить очередную жертву из числа астаритов, которую ему наконец-то повезло встретить вновь спустя столько веков. Но замерший с абсолютно погасшим взглядом черноволосый бунтарь попросту не двигался. Сущность шара замешкалась, опасаясь, не перестаралась ли она часом с таким обилием возвышенных сцен, затем немного поменяла тактику – и вскоре заметила в глазах жертвы новый огонёк. Правда, он был уже куда более сосредоточенным и осмысленным. «Врок тор исмаха-ар со…» – начал вдруг произносить астарит исконные слова для размытия граней между разными сторонами бытия, и вся сущность шара буквально задрожала от их мощи. Она тотчас же принялась стелиться, раболепствовать и умолять его не делать этого, но стоявший перед ней повелитель многомерных энергий оставался как будто глух к мольбам предательского артефакта.

«…Брок акра!» – закончил проговаривать одно из самых сложных заклятий в репертуаре любого чёрного колдуна Альфред – и чуть не рухнул от изнеможения.

Но едва он произнёс последний звук, как пространство позади постамента будто задрожало и покрылось мелким инеем. Колыхнувшись наподобие волны, темнота бункера вдруг оказалась в буквальном смысле прорезана, словно являлась чем-то материальным, после чего из образовавшейся дыры наружу выплеснулось огромное количество разных шумов, цветов, форм, а также глубинных ощущений, сбивающих любое мыслящее существо с толку. Но как бы тяжело ему ни было, молодой колдун всё же заставил себя стерпеть и это, удержав вновь обретённое сознание, но вместе с тем продолжив движение руками вперёд, заставляя пальцы фазировать.

Коснувшись поверхности шара, Альфред резко и сильно толкнул его, сместив с постамента в объятья открывшейся бездны, по краям которой теперь начали прорисовываться отдельные бредовые картинки вроде тех, что Альфреду уже приходилось видеть когда-то. Правда, в тот день он ещё мало что понимал и уж тем более не представлял, что под воздействием скрытых энергий чуть не провалился на другую грань бытия. Однако сейчас… Сейчас он хотя бы имел смелость прорываться сквозь невидимые стены, возникающие в его разуме каждый раз, независимо от того, кто их возводил, – Эргарот, правительственные псы, он сам… или этот шар. И глядя сейчас, как сферическая поверхность с нечеловеческим воплем, стоном и скрипами опадает в объятья радужной ткани иных миров, разрушаясь на мелкие осколки, Альфред мог с гордостью плюнуть шару вдогонку, проронив напоследок всего одну фразу:

– Не надо было тебе показывать мне эту сучку!!!

В следующий миг вокруг молодого колдуна уже ничего не было, поскольку он сразу же будто лишился опоры и рухнул на пол.

А когда снова нашёл себе силы поднять взгляд, то на него смотрела всё та же темнота железного бункера, уже не отзываясь никаким скрытым ароматом или странным ощущением. Исчезнувшая, вероятно, вместе с шаром локальная трещина в полотне бытия тоже не подавала больше признаков активности.

Хотя её создателю казалось, что он всё ещё может чувствовать, как она скребётся где-то там, за невидимыми дверьми его разума, призывая вновь воспользоваться данной силой. Ведь с помощью неё можно было с такой лёгкостью избавляться от любых врагов. Тем более что Альфреду уже приходилось сталкиваться с ней ранее, перемещаясь между гранями миров с помощью разнообразных проводников. Однако это был самый первый раз, когда под воздействием благоприятных энергий, пронизывающих этот мир в дни солнцестояний, он самостоятельно решил обратиться к одной из самых непослушных сфер управления истинной силой. И потому Альфреда до сих пор ещё слишком сильно трясло от подобных заигрываний. Ведь в случае недостатка воли его запросто могла постичь участь Джаргула. А посреди Сентуса на месте сотворённого им заклятья вполне могла возникнуть иномировая зона с несколькими воронками, куда время от времени заглатывались бы целые гектары земли, а в обратном потоке выплёскивались бы иные формы существования, из которых состоят остальные грани бытия.

Но всё же, в отличие от того же Джаргула, молодой колдун выдержал это испытание с честью – и потому просто не мог не возгордиться сейчас своим талантом и силой, окончательно послав тревожившее его до этого мнение Коу Корга к чёрту.

И только снова поднявшись на колени, Альфред заметил другую немаловажную особенность свершённого действа: разлетевшийся в иномировом пространстве шар не оставил от себя той предательской пыли, что так надолго выбила юношу в прошлый раз из колеи. И, словно это было само собой разумеющимся, молодой бунтарь тут же вновь приписал данную особенность своему гению. После чего ему оставалось лишь посмотреть вверх, сложив руки на груди, и презрительно хмыкнуть:

– Ну и? С какой стороны там у нас располагаются боги на своих небесах? Ах да…

Рассмеявшись во весь голос, Альфред вдруг высоко подпрыгнул, после чего смех уже перешёл в эхо, поскольку самого тела чёрного колдуна больше не было в бункере.

Оказавшись на поверхности, он вновь уткнулся глазами во все те же заснеженные долины, горы и облака, а также взрытую землю переднего двора замка.

– Ничего нового, – продолжил презрительно посмеиваться Альфред, отлично понимая, что единственным, кто сегодня смог несколько раз перешагнуть через свои пределы, стал только он.

Но неожиданно вниманию чёрного колдуна предстало и кое-что другое, чего он не планировал здесь найти.

Упираясь могучим торсом в грубый и промёрзлый грунт, около самого центра котловины валялось тело ещё одного модифицированного бойца, сотворённого здешними магусами. Вначале молодой колдун решил, что останки этого дуболома просто подбросило в воздух и они упали обратно уже после того, как сам Альфред перекувырнулся под землю, оказавшись в бункере. Но как только он присмотрелся повнимательней, то заметил, что цвет формы гиганта отличался от всех остальных, виденных им ранее. И к тому же голова и шея погибшего были утыканы самыми настоящими стрелами.

Стрелами!!!

О, если бы до этого молодой колдун никогда не сталкивался с чем-то подобным, если бы при виде настоящей стрелы он вспоминал лишь картинки из исторических хроник, то мог бы поклясться, что всё же допустил пару оплошностей, когда создавал своё иномировое заклятье. Но, накрепко запомнив встречу пятилетней давности, а также держа в памяти недавнюю беседу с тем ао-шиньским гадом, что подставил его в Кальстерге, Альфред просто не мог отреагировать на появление стрел иначе как на удар молнии.

А вдобавок ко всему в поле перед замком непонятно откуда появилась и фигура того, кого чёрный колдун уж точно не ожидал больше встретить среди живых.

Спокойно бредя вперёд с колчаном наперевес, этот человек мерно пошатывался при каждом шаге и, казалось, вовсе не обращал внимания на окружение. Однако, пожалуй, никакая другая картина в целом мире не могла с тем же успехом немедленно спустить зарвавшегося юнца с небес на землю.

Глава 27

Мир не меняется ни к худшему, ни к лучшему.

Просто Земля вращается, и все идет своим чередом.

Финли Питер Данн

Скрючившись у окровавленного стола под целой кучей переносных магосветильников, мистер Вемио то и дело протягивал руки за очередным кристаллом, зачарованным высокоспециализированными заклинаниями врачевательной магии. По этой причине его тень, отбрасываемая на стенку палатки, постоянно двигалась и при взгляде снаружи была очень похожа на силуэт какой-то гнусной птицы, копающейся в остатках трупа. Это производило очень гнетущее впечатление на солдат и агентов, которые постоянно сновали мимо, но ещё хуже приходилось поставленному здесь наблюдать за его действиями сержанту. Оказалось, что даже при всей своей военной подготовке этот молодой человек, как и остальные его сослуживцы, ещё никогда в жизни не сталкивался с таким обилием крови, которая временами просто била фонтанами из тела чёрного колдуна, забрызгивая палаточный брезент с внутренней стороны. Кроме того, небольшие ручейки гноя и чёрной желчи, которые уже начинали вытекать из-под основания палатки наружу, также не прибавляли сержанту стойкости. И лишь тот факт, что большая часть запахов выводилась за пределы магоплана с помощью постоянно работающих кристаллов «воздушного потока», спешно установленных местными рабочими внутри пары протянутых от палатки вентиляционных труб, не давал всем отрядам военных, находящимся на средней палубе, задохнуться от вони.

– Ну что, Лойд? Как ты там? Ещё держишься? – попытались было подбодрить бедного товарища пара солдат из его роты.

Однако тут с верхней палубы спустился сам глава КСС и мигом заставил их отстраниться назад, отчего те заняли прежние места на лавках.

– Почёт и слава, солдат. Ну как там идут дела? – коротко осведомился Венс у сержанта, изо всех сил стараясь не трогать лежавший в кармане платок, которым ему хотелось прикрыть нос.

– Почёт и слава, – отдал честь в ответ боевой магус и неуверенно посмотрел в сторону палатки. – Докладываю: на данный момент происшествий нет. Однако это-о… это вскрытие, сер… оно начинает тревожить остальных. Понимаете, вся эта кровь и…

– Отставить, сержант, – как можно более твёрдо попытался возразить солдату начальник секретной службы, хотя на деле его фраза прозвучала весьма посредственно. – Сейчас во всём разберёмся. А то запах с вашей палубы уже начал просачиваться к нам наверх.

И, оставив собеседника, широкоплечий блондин приблизился к палатке.

– *Кхм*, мистер Вемио? Надеюсь, я не помешаю Вам, если войду?

– А?.. Это, Вы мистер Трингельсон? – раздался слегка хриповатый голос. – Да-да. Входите. Заодно поможете мне тут кое с чем.

Состроив довольно брезгливое выражение лица, в котором ясно читалось категоричное нежелание помогать сейчас этому человеку хоть в чём-либо, глава КСС всё же откинул занавес и осторожно проник внутрь, аккуратно перешагнув небольшую лужу крови, скопившуюся у самого входа. Однако практически тут же в нос ему ударил трупный смрад, который ощущался здесь куда сильнее, чем снаружи, поскольку сейчас рабочее место мистера Вемио предстало перед одетым в чистую накрахмаленную форму блондином во всей красе.

Как и прежде, оно было обставлено целой кучей окровавленных магических приборов, распорок, на которых висели загрубевшие от гноя ткани, а также пробирок и подносов, которые магус-врачеватель просто не успевал промывать. К тому же труп чёрного колдуна, доставленный сегодня утром на этот магоплан и без того не в самом лучшем виде, теперь представлял из себя настоящее кровавое месиво, растянутое на столе за все конечности с помощью специальных магодержателей. Каждый из них по первому мановению палочки Вемио перемещался по палатке при активации заклинания «левитации». И только один из держателей явно барахлил – по причине обильных гнусно пахнущих испражнений, попавших на него в результате каких-то неосторожных манипуляций магуса-врачевателя.

– Будьте добры? Не поможете мне вон с тем прибором у его бедра? Он что-то плохо принимает сигнал заклинания, – стремительно затараторил Вемио. – Чертовски сложно работать здесь без моих обычных помощников…

Правда, взглянув всего один раз на те разрезы и кристаллические зонды, которыми этот человек уже успел снабдить лежавшее в центре тело, загнав последние прямо под кожу, Венс моментально почувствовал, что просто обязан исторгнуть из желудка всю пищу, которую он успел поглотить сегодня на завтрак. Иначе был риск попросту захлебнуться в подступившей к горлу рвоте.

А между тем стоявшая напротив него фигура в белом комбинезоне до сих пор так и не посчитала нужным оторваться от работы и хотя бы раз посмотреть в сторону вошедшего, продолжая копаться в грудной клетке трупа, словно алчный пират, ищущий сокровища.

– О-о, мистер Трингельсон, сер! – завопил Вемио, когда всё же услышал характерный звук и увидел, как откинувшийся назад начальник КСС не сдержался. – Ну, ну, ну… Эх!!! Ну что же Вы… Там же ведро рядом с Вами стояло! Теперь Ваши флюиды и жидкости смешаются с жидкостями исследуемого…. А, ладно. Всё равно я с ним почти закончил.

– Прошу… только самое главное, промагус… – еле живым голосом прокряхтел Венс, отступая от своей же собственной рвоты на полу. – Ваши методы… *уг*… слишком уж похожи на методы тех, кого мы… *уг*… в данный момент преследуем.

После этой фразы Венса вывернуло ещё раз.

– Хм, ну тут столько всего-о… Право, даже не знаю, с чего начать, – проговорил Вемио, осторожно снимая с лица маску при помощи магопинцета и выискивая глазами кристалл с заклинанием «очистки от загрязнений». – Прежде всего хочу сказать, что хоть душа покойного уже и покинула давно его тело, но ткани в нём по-прежнему остаются живы. И это просто удивительно, сер! Его сердце качает кровь, левый зрачок частично реагирует на свет. А желудок и кишечник разогреты и совершают полный цикл сокращений… ну и тому подобное.

– Так может, он и не умер вовсе? – на этот раз немного более уверенно заметил глава КСС, пытаясь взять себя в руки и отстраниться ещё ближе к выходу.

– Э, нет, сер. Тут я абсолютно уверен, – достаточно профессиональным тоном ответил Вемио, начав расхаживать вдоль трупа туда-сюда, попутно указывая пальцем на те места, о которых продолжал говорить. – Ведь мозг объекта больше не реагирует ни на один раздражитель. Но даже если бы и реагировал, то я бы всё равно выдал то же самое заключение. А знаете почему? Потому что каждый из до сих пор работающих в нём органов функционирует сам по себе. И притом избавляется от мёртвых клеток с лихорадочной скоростью! В несколько раз больше, чем у обычного человека! Конечно, если этот процесс не ускорится, то полностью избавиться от них его органам удастся ещё не скоро. Возможно, к завтрашнему утру или даже позже. О-хо-хо, что это будет за зрелище… Думаю, что ткани объекта просто растекутся во все стороны, а сухой остаток примет крайне неприятный вид. Словно лишившаяся воды и изжарившаяся на солнце морская губка. Интересно, сохранят ли и тогда его органы свою активность?.. М-да, загадка… Однако, знаете, всё это не помешало мне уже сейчас найти микроскопические отверстия у него в кишечнике. Я даже пустил через него воду, и представляете: она начала просачиваться наружу! Совершенно не понимаю, как такая ненадёжная структура продолжает держаться вместе. Словно каждая клетка его тела сама принимает решение: остаться ли ей жить или умереть. Поддерживать свою функцию или нет. Как практически полностью автономный организм, мистер Трингельсон! И таких организмов в нём теперь – миллионы. Не понимаю, правда, откуда они только получают необходимую энергию… Однако представляете, какой это может быть прорыв для нашего королевства?! Если только магусы-врачеватели Сентуса первыми научатся создавать нечто подобное в телах обычных людей! Конечно, более надёжное. И чтобы никакого саморазрушения тканей не было. Но…

– О, довольно, мистер Вемио! Я уже всё уяснил… – поспешно отмахнулся Венс, понимая, что хочет как можно скорее уйти отсюда: несмотря на то, что он уже давно перестал поглядывать на труп, рвотные позывы никуда не исчезли. – Простите, что пришлось брать Вас с собой в полёт, но эта информация… *уг-х*… была крайне необходима главному штабу всей операции. И времени на полевые исследования у нас не было. Скажите только: эти стрелы, которые Вы извлекли из него… какова Ваша экспертная оценка? Они похожи на те стрелы, которые мои люди предоставляли вам раньше?

– Ну, я не специалист по архаичному оружию, сер, – затарабанил несколько изменившийся в голосе магус-врачеватель, показывая таким образом, напротив, менее серьёзное отношение к новому предмету разговора. – Однако первый осмотр, а также последующий беглый анализ образцов позволяет мне с уверенностью сказать, что кто бы ни пользовался Вашими стрелами ранее – тот же самый человек уложил и этого «Инферно». Надо полагать, что именно ему наша магическая наука обязана таким подарком. Первое сохранившееся тело чёрного колдуна всё-таки!

– Спасибо, мистер Вемио. Вместе с Вашим утренним отчётом этой информации нам пока будет более чем достаточно, – попытался изобразить напоследок хоть какую-то учтивость глава «псов короны». А в следующий миг выскочил из палатки наружу как пробка и, немного пошатываясь, отправился назад к лестнице, миновав нисколько не удивившегося подобной сцене сержанта.

Достигнув спасительных и, что самое главное, чистых перил, Венс поднялся на один пролёт, где располагалась небольшая промежуточная площадка, и прислонился к лакированной деревянной двери, ведущей в уборную. Толкнув её подрагивающей рукой, начальник КСС резво прошмыгнул внутрь и, даже не позаботившись о том, чтобы активировать световые кристаллы, нажал на инициализационную пластину у раковины. Плеснув слабым ручейком из тоненькой металлической трубки, в раковину быстро потекла вода. И подставив под неё руки, Венс принялся сначала кропотливо очищать их, а затем пару раз протёр мокрыми ладонями побелевшее лицо, дабы хоть как-то избавиться от охватившего его в палатке мандража. Однако паршивое чувство отступало крайне неохотно, и, проделав необходимую процедуру ещё пару раз, глава секретной службы наконец отважился взглянуть на своё отражение в зеркале. Оттуда на него взирал не слишком изменившийся старина Венс, единственное отличие которого состояло теперь в том, что всегда аккуратно уложенная светлая чёлка налипла на лоб. И всё же, посчитав такой облик относительно приемлемым, глава КСС тщательно вытер висевшим рядом полотенцем лицо, откинул волосы и уже более чинно выпорхнул из уборной, не глядя затворив за собой дверь.

Дальше по лестнице располагалась большая и просторная главная палуба, на которой Венса давно и с нетерпением ждали его коллеги по этой операции. Один из них точно так же вернулся сегодня утром с нижней палубы, но оставался ни жив ни мёртв и не мог вымолвить ни слова, пока начальник секретной службы самолично не растряс чиновника за плечи. После этого тот начал хоть немного говорить. Однако теперь у Венса не оставалось выбора, и он обязан был показать пример стойкости, узнав у магуса-врачевателя новую порцию сведений. И в то же время постараться не опозориться, как первый его коллега, которого, кажется, до сих пор отпаивали чаем в одном из соседних помещений.

– Отличные новости, уважаемые! – как можно более радостно заявил глава КСС, как только оказался наверху, ступив ногами на красные ковры, от одного вида которых ему теперь становилось немного не по себе.

И всё же, стараясь не обращать на их цвет внимания, Венс тотчас же двинулся дальше, продолжая отвечать на обратившиеся к нему взгляды коллег:

– Похоже, Ваш полевой специалист, мистер Френсис, – настоящий гений врачевания.

Услышав подобную похвалу в адрес захваченного им с собой впопыхах из Кальстерга военного магуса-врачевателя, старый генерал-майор промолчал и лишь немного удивлённо, но при этом весьма обнадеженно улыбнулся широкоплечему блондину.

– Значит, прибытие моего подразделения в эту дыру начинает хоть немного оправдываться. Неужели есть более внятные результаты? – пролепетал стоявший рядом с Френсисом майор Эдвис. По сведениям Венса, он давно являлся самой последней крысой в армейских рядах Сентуса, когда нужно было передать какую-либо компрометирующую информацию Великому Министру прямо на стол.

– И ещё какие, сер! – не переставал, однако, бравировать перед ним глава КСС. – Отныне для меня очень многое встало на свои места. Не в вопросе понимания природы магии наших врагов, конечно. Этим ещё предстоит долго и тщательно заниматься. Но в вопросе передвижения конкретно этого их представителя. А также того как он умер, и кто стал тому причиной.