Текст книги "Тёмных дел мастера. Книга четвёртая"

Теперь движения жертвы стали слишком беспорядочными, поскольку, как только колдун утратил возможность видеть очертания того, с кем сражался, глазами его начала руководствовать магия. Взметнувшись внутри кольца тьмы, ао-шинец попробовал снова разыскать то место, где по всем признакам должен был находиться противник, хотя уже не был способен понять, против кого выступал. И, как и в прежние времена, одним неотвратимым роком обрушилось на него вдруг проклятье здешних равнин и холмов, пролесков и заводей Кальста, воплотившееся в одной-единственной незримой линии света, прочертившей на мгновение тьму сиреневым сиянием, чтобы точно пронзить горло жертвы немного левее от центра. Это заставило тьму немедленно окраситься всеми оттенками бордового, переходящими затем в непонятные смешения пламенеющих брызг, сочетающихся с глухими шагами жертвы, после чего тьма исчезла. А на её месте остался стоять лишь дико обезображенный человек с кровоточащим какой-то мутной жидкостью горлом и несколькими метательными кинжалами в груди. Пытаясь судорожно вырвать их один за другим, он лишь расширял края очередной раны, образовывающейся на месте каждого извлеченного кинжала, и не успевал заживлять её с помощью своих колдовских сил, отчего медленно оседал наземь.

В конце концов, обрушившись на колени, ао-шинец упёрся пунцовыми кулаками в землю и что было мочи зарычал, создав вокруг себя целый шквал тёмной энергии, который стремительно окружил его тело и голову, но никак не мог проникнуть к шее. А точнее – к тому месту, где из неё всё ещё торчала необычная стрела, специально пущенная её владельцем так, чтобы не пробить плоть жертвы навылет, а остаться внутри и не допустить туда никакой магии. Вопя и хрипя от боли, чёрный колдун изо всех сил пытался обломить древко стрелы, однако даже его необычайная колдовская стойкость начинала быстро иссекать, потому что, когда он одной рукой оттягивал ненавистный кусок дерева в сторону, наружу выплёскивались целые фонтаны новой мерзкой гадости, что текла у него вместо крови.

И тогда внезапно спину его пронзила ещё одна стрела.

Поначалу создавалось впечатление, что она была выпущена непонятно откуда, ведь вокруг ао-шиньца уже не было ни души. Однако вслед за этим выяснилось, что стрелявший притаился далеко на дереве, возникнув на одном из массивных нижних суков высоченной ольхи так, словно спорхнул туда откуда-то сверху: ствол её казался неприступным для любого, кто решил бы вскарабкаться по нему с земли. Кроме того, самая первая из трёх стрел, что прошла мимо цели, по всем прикидкам должна была улететь как раз куда-то в сторону этой самой ольхи – и потому сцена казни жертвы выглядела ещё более загадочной, позволяя строить самые невозможные предположения по поводу способностей стрелявшего.

А тем временем поражённый точно в сердце ао-шинец уже не мог контролировать свою вновь созданную магию с прежней эффективностью. И она быстро последовала примеру его предыдущего заклятья, распавшись на несколько потоков, которые незамедлительно разлетелись по округе, стоило только чёрному колдуну получить новое ранение.

Одновременно с этим поля, дорогу и рощу накрыл столь громкий взрыв, что за ним по всем правилам должна была последовать колоссальная ударная волна – но, как ни странно, ничего подобного не случилось. Вместо этого поверженный ао-шинец лишь утробно зарычал, устремил взгляд вперёд и ни с того ни с сего вдруг бодро вскочил на ноги и дёрнулся бежать, найдя в себе силы для того, чтобы не копаться во всём том дерьме, что растекалось по его телу, а с гордо поднятой головой либо отыграться у смерти, либо окончательно проспорить ей жизнь, тело и душу. Как оказалось, ему выпало второе.

Скинув плащ на землю, Гортер пристегнул лук к доспеху и, прислонившись к стволу дерева руками и лбом, на секунду закрыл глаза. Со стороны казалось, будто он молится, однако всего через несколько секунд бывший следопыт вновь отнял руки от осины – и неожиданно ствол буквально впустил его в себя, растворившись перед Гортером и позволяя ему шагнуть внутрь. После чего охотник вместе со всеми своими вещами почти сразу же оказался у корней дерева. Он неспешно огляделся по сторонам, отыскал упавший плащ – и медленно зашагал обратно, осторожно пробираясь сквозь кустарник.

Достигнув дороги, сереброволосый лучник первым делом подошёл к трупу лошади, окинул его с ног до головы полным скорби взглядом и только после этого позволил себе легонько погладить пострадавшую за его дело помощницу. И сейчас же с плотью кобылы стали происходить удивительные метаморфозы, в течение которых она сначала целиком иссохла, а потом осыпалась вся так, будто её и не было, оставив на прежнем месте лишь четыре подковы да седло с уздечкой, а также всю поклажу Гортера.

Подняв с земли один только колчан, старый охотник повесил его за ремешок на плечо, затем свернул плащ и определил его рядом с рюкзаком, после чего скинул лук, переложив его в правую руку. Гортер знал, что не стоило полагаться на обычные наконечники, если однажды ему вновь выпадет шанс поквитаться с кем-то из шайки уничтоживших его деревню извергов. Но этого и не требовалось. Поскольку, как и в прошлый раз, он использовал три совершенно особенные стрелы, каждая из которых в итоге нашла свою цель, хотя тогда это и не помогло ему уничтожить лысого колдуна окончательно. Однако в нынешней ситуации Гортеру повезло больше, и стрела всё же сделала свою работу. Как, в сущности, и несколько дней назад, когда он прорывался сквозь оцепления агентов короны под Кальстергом. Ведь это было самое отчаянное его оружие против любой магии.

Началось всё, когда, ещё будучи юнцом, он впервые опробовал особенные свойства их фамильного полудиска, сточив с него напильником крошку, а затем прислонив к ней наконечник самой обычной стрелы. При этом поверхность наконечника всегда собирала всю крошку так, словно была обмазана клеем, и затем никогда уже не отдавала её обратно, срастаясь с ней не хуже, чем почка с привитой яблоней. И такой метод был чрезвычайно действенным в борьбе против магусов, хотя поначалу Гортер очень боялся его применять, поскольку то был последний секрет, переданный юнцу его дедом перед смертью, прежде чем на следующий год отец Гортера продал лук хитрому гному. Запрещая использовать этот метод в те далёкие времена, дед всегда приговаривал, что от таких действий слабеет сила полудиска, и вдобавок сама крошка всегда сгорала при контакте с магией, издавая характерное шипение и шкварчание, пока действовал её особый эффект. Но кроме того, понимая, в какой мир, возможно, оправится в будущем его внук, старый Вегор не стал скрывать от него самой возможности противостоять магусам во всеоружии, так как уже тогда успел вдоволь насмотреться на первые последствия реформ короля. И всё же Гортер всегда старался использовать эти стрелы только в случае крайней необходимости, когда нужно было действовать быстро. Отчего, наверное, и сумел сохранить наследие своего рода в таком хорошем состоянии, каждый раз принуждая себя думать прежде всего головой, а не оружием.

– Вот и всё, – с большой тоской и давящим чувством в груди прошептал последний наследник рода Устенов, когда взглянул на обезображенный труп недавнего противника.

Удивительно, но даже отсюда он мог наблюдать, как упорно продолжала сочиться из него вязкая дрянь, наполнявшая прежде вены ао-шиньца своим противоестественным брожением, словно до сих пор не желала отпускать душу этого мерзавца в давно заждавшейся её подземный мир. От такого зрелища в какой-то момент Гортеру снова захотелось взяться за расправу и нашпиговать корпус чёрного колдуна новой порцией стрел, однако старик сумел сдержать себя.

И всё же, начав медленно продвигаться к тому месту, где произошло их первое столкновение, Гортер не ослаблял бдительности, да и к тому же собственными глазами хотел увидеть тот небольшой объект, который в самом начале дуэли спас ему жизнь. По-прежнему не слишком хорошо понимая, как вообще ему удаётся воздействовать на окружающий мир, матёрый охотник быстро нашёл глазами рыхлый, однако очень крутой холмик земли, который буквально сам собой вырос под ногами у ао-шиньца ровно в ту секунду, когда этот гад возник позади старика из воздуха. Не сумев устоять на нём, сосредоточенный на атаке чёрный колдун, должно быть, оступился и упал на землю, потеряв контроль над направлением своей магии, но тем не менее сумел задеть плечо Гортера в достаточной мере, чтобы прожечь последний уцелевший наплечник доспеха и часть кожаного нагрудника. Из-за этого плечо и лопатка мигом превратились в одно большое горелое пятно, лишившись кожи и верхней части плоти быстрее, чем это мог проделать любой шкуродёр, отчего Гортеру пришлось буквально силой заставлять сознание оставаться на месте, не поддаваясь воздействию дикой боли, охватившей его целиком. Но стоило бывшему следопыту оказаться на ногах, как возникший в его голове рискованный план заставил старика отдаться на волю инстинктам и неосознанно раствориться в своих действиях, вернувшись к пониманию происходящего лишь тогда, когда он уже стоял у на основании нижнего сука могучего дерева, избавившись от раны и наблюдая последние попытки врага уцепиться за жизнь.

– Это сделал я?.. Нет… Это сделал не я, – разобрался наконец через несколько секунд в своих мыслях Гортер, ясно почувствовав тот рубеж, что отделял и без того необычные его способности от присутствия рядом кого-то другого, чья невидимая длань и защитила его в первый раз, заставив появиться из земли тот холмик. А также излечив затем тело старика от ранений.

– Кто ты?! – прокричал вдруг Гортер, почувствовав острую вспышку негодования и гнева.

Но слова его лишь разнеслись по округе слабым эхом. Закрутив головой, он попытался немедленно разыскать источник, откуда проистекало загадочное воздействие чужого вмешательства, но не обнаружил ничего, за исключением своих ставших теперь обычными ощущений чужой жизни. Она словно бы являла собой в этой местности безграничную мозаику, пытавшуюся сложиться в условиях стремительно меняющегося мира.

Именно благодаря ей он сейчас знал, что со стороны рабочего лагеря, устроенного вокруг остатков рухнувшего летающего чудовища, сюда уже спешат люди, услышавшие звук их с ао-шиньцем сражения. И что завтра, скорее всего, будет хорошая погода, поскольку высоко в небе на уровне туч стал появляться небольшой морозец. А в ближайшем поселении, которое, как оказалось, не было выдумкой, имелось как минимум несколько неплохих коней, готовых заменить по первому зову своего хозяина его прежнюю погибшую лошадь.

Отчего-то эти чувства, как и прежде, успокаивали Гортера, вращаясь и перекликаясь внутри него, словно вода внутри бочки. И когда он вновь взглянул в сторону поверженного ао-шиньца, то больше не думал о том как оказался здесь этот человек или откуда он смог узнать о маршрутах старого охотника. Сейчас Гортер только хотел уничтожить как можно больше этих извергов, пока в теле у него ещё горел спасительный огонёк мести, разделявший сущность бывшего следопыта с тем, кого нельзя было назвать одним словом.

Глава 26

«Всем смерть!» – собак войны с цепи спуская;

и смрадом трупов, ждущих похорон, наполнит

землю это злодеянье.

Вильям Шекспир, «Юлий Цезарь»

(Пер. И. Б. Мандельштама)

Расположившись немного в стороне от своих подчинённых, генерал-майор Апрент вот уже несколько минут выглядел страшно подавленным. Он совершенно не хотел касаться взглядом даже края той картины, что возникла здесь не иначе как по велению настоящего изувера. Разбрызганная повсюду кровь и остатки внутренностей горели на выпавшем прошлой ночью снегу всеми оттенками пунцового, бордового и тёмно-гранатового цвета. А их внезапное появление до крайности изумило всех местных жителей, из-за чего им пришлось запереть по домам не только детей, но и собак с кошками, дабы не допустить животных к останкам. В итоге, когда сюда прибыли первые отряды военных, большая часть которых до сих пор проводила свои розыскные мероприятия по западным границам Кальстергской области, на них моментально посыпались всякого рода россказни о конце света и следах Ямана на земле. А также о его загадочных предвестниках, явившихся сюда намедни в лице потрёпанного высокорослого мужчины и женщины-иностранки. Правда, особое изумление впоследствии вызвало не столько то, что местные вразнобой судачили о странных речах этих мнимых предвестников, которые вроде как сбежали из Кальстерга от властей в компании какого-то сумасшедшего, сколько единогласное заявление, касающееся внезапного исчезновения незнакомцев сегодняшним утром. И обнаружения затем у дерева на главной площади всего вышеописанного ужаса.

– Чёрт знает что происходит, в самом деле… – бубнил под нос и только что прибывший сюда из столицы Венс, который не менее понуро, чем другие, поглядывал в сторону нового места преступления, попутно натягивая дорогие кожаные перчатки с меховой оторочкой. Как вдруг увидел вдалеке сгорбившуюся фигуру Апрента. – Генерал-майор, сер! Желаю здравствовать.

– А, мистер Трингельсон… – вяло промямлил из своего угла Френсис, ещё сильнее прижавшись спиной к холодному водостоку дома. – Прошу, не шумите. У местных жителей, должно быть, и так нервы не в порядке после всего случившегося.

– О, разумеется, сер, – тотчас же сбавил тон начальник КСС. – Однако, как мне доложили, Ваши люди уже позаботились о том, чтобы установить в посёлке комендантский режим. И даже расположили некоторых буянивших в здании местного культурного центра на время расследования. Так что сейчас здесь присутствуют только представители армии. И мы.

Да-а, ни разу ещё мне не приходилось выбирать между отстранением от службы и полевой работой… Но пока господин Ля Мустон молчит, я всё же предпочту оказаться подальше от него.

Кстати, что там насчёт предварительного осмотра? Знаете, я практически не сомневаюсь, что нам удалось обличить в этом деле и третью сторону. Ведь если судить по недавним оперативным отчётам – мои отряды до сих пор сидят у нашего первого преследуемого на хвосте. Где-то в районе Миральской переправы, если быть точным. Очевидцев мало, но кое-какая активность там явно наблюдается. Вот если бы ещё узнать, какими дорогами наш объект следует. И чего ищет… К тому же до того, как выпал первый снег, мои люди несколько раз едва не загнали его в кольцо, используя заклинание «глаза» со стороны просёлочных дорог того региона. И поминутно корректируя своё направление. Однако наш парень явно прихватил себе из Кальстерга опытного проводника, иначе бы уже наверняка ошибся и засветился на основных региональных трактах.

– В таком случае мог ли этот сделать тот, второй? – сухо поинтересовался генерал. Его всё ещё слегка подташнивало от витавшего в воздухе отвратительного запаха разложения, который, несмотря на холодную погоду, слишком легко распространялся по округе и даже издали бил в нос.

– Предполагаемый ренегат? Кто знает… – развёл руками Венс. – Тем не менее я очень благодарен, что Ваши солдаты изо всех сил помогают нам с работой, выслеживая его по всей области. Правда, до сих пор не пойму, зачем он движется в том же направлении, что и основной объект. Хочет помочь ему в организации новых терактов? Хм, в таком случае его ждёт настоящий сюрприз. Поскольку даже если ему удастся каким-то чудом ускользнуть от Ваших войск, то, без всяких сомнений, он вскоре напорется на наши отряды.

– И снова ускользнёт от них… – как-то отстранённо подвёл черту под его словами генерал-майор.

– Да что Вы такое говорите, сер! – изумился начальник КСС. – В том, что наша атака с магоплана у Кальстерга провалилась, виноваты чёртовы птицы, а не он! Нужно было давно надавить на мэра города, чтобы он наконец очистил эту территорию от всякой растительности, на которой крылатая дрянь и селится.

– Полагаете, дело только в этом? – проговорил с некоторым недоверием собеседник Венса. И затем, будто находясь под воздействием какого-то наваждения, прошептал: – Не-ет. Этот человек, если он и вправду является тем, кем его считает Великий Министр – он уже не в первый раз проворачивает такое. Причём в точности такое, мистер Трингельсон, понимаете? Возможно, Ваше предположение о том, что его защита от магии пассивна и происходит от влияния какой-то печати, ошибочна. А способности этого бывшего наёмника на самом деле куда более обширны. Иначе как ещё объяснить, что один человек смог вообще противостоять боевому магоплану? Ведь это уже совсем не самоходка и не отряд людей с волшебными палочками. Это средство, созданное для уничтожения целых вражеских армий с воздуха. Одному человеку попросту не под силу совладать с таким! Имей он при себе даже новейший ручной гранджезл с зарядами магии класса «А» в кристаллах.

Знаете, дорогой мистер Трингельсон, после такого я совершенно не сомневаюсь, что он является пособником «Инферно». Ведь поимо него только им удавалось уничтожать наши магопланы с земли при помощи своей этой… извращённой архаичной магии.

Услышав настолько радикальные аргументы, полностью не подходящие образу мыслей современного рационального человека, начальник КСС сперва оторопел. А затем как-то осторожно затих, с опаской начав поглядывать в сторону всегда крайне воспитанного и сдержанного в своём поведении Апрента. Казалось, что события последних дней слишком сильно повлияли на душевное состояние престарелого генерала. Хотя, пожалуй, оно было и немудрено, поскольку даже самому Венсу приходилось читать о подобных жестоких расправах лишь во время обучения в Высшей Академии Боевых Магусов, изучая пыльные многотомники, описывающие хроники войн за объединение Сентуса. Тогда магия в их стране была несоизмеримо далека от сегодняшнего уровня.

– Почёт и процветание, сер! – гаркнул вдруг один из солдат генерала, отделившись от своих сослуживцев специально для того, чтобы доложить вышестоящим чинам о первых результатах экспертизы.

– Вольно, – как-то совсем угрюмо ответил ему Апрент, слегка махнув рукой вместо того, чтобы отдать честь. – Докладывайте.

– Так точно, сер. Приняв во внимание новые данные, поступившие от сотрудников Королевской Секретной Службы, прибывших с мистером Трингельсоном, нашим полевым экспертам удалось с большой вероятностью установить точную личность погибших жертв. Это были те самые заложники, которых пленил «Инферно-5» во время побега из лечебницы. Точнее, только двое из них: гражданин Варгоса – библиотекарь Вадикус Предикнот и сестра убитого в Кальстерге иностранного туриста Ральде Шапенгейгера – Бесстиен.

– Вот как, значит… – вновь оживился Венс и отвёл орлиный взгляд в сторону, явно начав анализировать полученную информацию. – Нашлись всё-таки. М-м, если бы только эти иностранцы не влипли тогда во всю случившуюся неразбериху! Не знаю, сколько наша сторона ещё сможет скрывать их исчезновение, поскольку здесь начинает попахивать сильным скандалом.

И всё же странно как-то получается, мистер Апрент, не находите? Наша главная цель сейчас достаточно далеко, чтобы сотворить нечто подобное здесь, у западных границ Кальстергской области. А её бывшие заложники, по словам местных, несколько дней оставались в данном поселении. И к тому же постоянно упрашивали жителей не сообщать ничего властям, а также выдать им какую-нибудь карету, обоз или телегу. Якобы чтобы добраться до границы Сентуса. Сначала я даже подумал, что они таким образом хотели нагнать «Инферно» – правда, теперь начинаю сомневаться в этом.

– Полагаете, их прикончил наш кальстергский беглец? – поинтересовался у Венса генерал-майор.

– Этот старый параноик с луком? Шутите, сер? Нет, конечно, – немного бравируя, отмёл его версию глава КСС. – Чтобы учинить столь дерзкую казнь на главной площади поселения, да ещё и без свидетелей, ему как минимум потребовалось бы применить заклинание «невидимости». А его использование и уж тем более продажа в виде кристаллов запрещены для гражданского населения. Если только он не украл такой кристалл откуда-нибудь. Да и к тому же неподалёку разбился один из наших магопланов, отчего теперь эти поля круглыми сутками изобилуют Вашими подчинёнными, если я всё правильно понимаю. Кстати, как продвигаются работы по демонтажу последних его частей?

– Мы почти укладываемся в график, – равнодушно заметил генерал-майор.

– Что ж, тогда мне остаётся только ещё раз поблагодарить Вас за помощь, сер. Не знаю, как бы мы без Вас управились с…

– Почёт и процветание! – прервал их разговор теперь уже служащий Венса, подбежав к начальству с очередной небольшой стопкой бумаг и встав рядом с боевым магусом Апрента. – Срочные новости с северного направления.

– Что? О боги. Совершенно нет от вас покоя, – немного съязвил в присутствии старого знакомого начальник «псов короны», поскольку обычно никогда так не обращался к своим подчинённым. – Ну что там у вас?

– Только что в пяти километрах отсюда произошёл магический взрыв. Наш отряд уже занимается этим. По предварительным данным, с помощью разведывательных заклинаний в эпицентре взрыва было замечено тело, пронзённое стрелами.

– Тело? Это достоверная информация? – снова посерьёзнел Венс, чем также побудил интерес и у своего товарища генерала.

– Так точно, сер, – отчеканил агент. – Кроме того, получены сведения от одного из местных жителей. Он утверждает, что убитая этим утром женщина несколько раз упоминала в разговоре некий замок в Чартанских горах, куда, по её сведениям, направлялся пленивший их человек.

От настолько разных и одновременно обнадеживающих новостей лицо главы КСС сменило сразу несколько выражений, прежде чем он снова не посмирнел, обратившись к Апренту:

– Вот видите, сер. Недолго им удавалось срамить нашу репутацию перед народом. Не унывайте. Теперь мы их быстро нагоним.

Пожалуй, это всё-таки не было такой уж большой необходимостью – сворачивать сюда. Тем более что основная дорога уводила дальше и с каждым днём становилась только отвратнее, поскольку время от времени её напрочь заметало снегом. В такие дни Альфреду приходилось магией растапливать образовавшиеся сугробы на многие десятки метров вперёд, дабы позволить лошадям не сбавлять темп. А ещё недавно они раздобыли почти новую телегу на полозьях, с помощью которой один местный обалдуй развозил по деревням кристальные брикеты, заряженные заклинанием «теплового излучения». Благодаря такому удачному стечению обстоятельств их ежедневный километраж заметно увеличился, и вскоре они наконец прибыли.

…Потускневшие от времени стены амбара. Старый, но вполне ещё жилой дом в стороне от полей. И большое зернохранилище, внутри которого маленький Альфред любил подолгу прятаться в детстве. С того самого дня, как умерла его мать.

Да, всё было именно так. Он с самого начала лгал, что не знал этих краёв. Точнее, не был до конца искренен с теми людьми, что неожиданно скопились вокруг него ещё в Кальстерге. Ведь, в сущности, ему никогда не приходилось путешествовать на север дальше города Ишгу. И что на самом деле побудило молодого колдуна, прошедшего через столько испытаний, неожиданно отыскать в пути знакомые ориентиры и надавить на своего верного провожатого, заставив того отклониться от маршрута – парень и сам сейчас не вполне понимал. Это не было сожалением о навсегда ушедших временах его детства. Как не было и страстным желанием навестить когда-то горячо любимого Альфредом отца. Просто в какой-то момент, когда он увидел впереди знакомые поля, на которых в прошлом трудились такие же знакомые ему фермеры, в нём вдруг проснулась былая привычка, и ему захотелось поприветствовать пролегающую здесь большую ивовую аллею подёргиванием самых нижних веточек деревьев, специально перегнувшись для этого через борт телеги, как он делал много раз раньше. А затем нужные слова просто сами сорвались с его губ.

– Сворачиваем здесь.

– Что? Но так мы не доберёмся до… – решил было высказать своё несогласие Махтук.

Однако нахмурившиеся брови и злой огонёк, блеснувший в глазах молодого колдуна, не оставили хаас-динцу выбора.

– Мне кое-куда нужно заглянуть, пока мы не проехали Веску, – промолвил всё же Альфред через некоторое время.

…И вот теперь он просто стоял здесь, смотрел на родной и одновременно слишком изменившийся в его глазах внутренний двор, давно поросший всеми видами сорных трав. А вскоре обнаружил у края в тёмном закутке между стеной дома и сараем невысокий холмик и довольно дёшево сработанный надгробный камень, не имевший даже символа Доброго бога в соответствующем месте. Подойдя ближе, Альфред прочитал про себя: «Перен Ирасан. Последний законный владелец фермы Ирасан. Умер вскоре после потери единственного сына – Альфреда. Годы жизни…» – но самую нижнюю строчку молодой колдун уже не сумел рассмотреть из-за слишком густого бурьяна, который пробивался здесь даже сквозь снег. К тому же все символы были нанесены на камень при помощи какого-то явно кустарного недозаклинания магуса-самоучки. А в глазах Альфреда абсолютно любая современная магия по-прежнему оставалась кособоким фиглярством, не имевшим и малейшего права на какие-либо градации внутри себя.

– Прости, что отвлекаю, брат Альфред, – переминался тем временем с ноги на ногу стоявший у калитки Махтук, – но что ты вообще забыл здесь? Скоро наши следы точно найдут. И тогда нам снова придётся сражаться с агентами короны.

Но ответом ему поначалу была тишина. Сосредоточенный на своих мыслях, попутчик хаас-динца даже не обернулся в его сторону.

– Знаешь, кем был этот человек? – поговорил вдруг Альфред до жути безразличным тоном. – Во время последнего этапа реформ «МАГ» он получил от правительства особую должность – быть официальным глашатаем короля в здешнем регионе. Тогда я не понимал почему он так часто пропадал чёрт знает где, пока я сидел здесь с нашим наёмным рабочим и играл в «перекидайку». Маленький ещё был совсем… Но потом со временем мне удалось узнать, как много соседей этот человек сумел переманить в лагерь потребителей современной лживой недомагии. И сколькие из них стали нанимать городских магусов ради того, чтобы те за деньги творили у них на фермах разные заклинания. А ещё лежащий в этой могиле убедил местных фермеров начинать откладывать больше денег, чтобы в будущем послать хотя бы одного своего ребёнка учиться в ближайшую школу магии. Правда, кроме меня тогда никого из здешних детей так и не удалось туда отправить. Обучение ещё стоило слишком дорого. Но потом, наверное, и эти дети стали рабами новой системы.

– Вот как? – проговорил проводник немного обеспокоенным тоном. И вдруг до него дошло: – Так ты, получается, что ли, знал…?

– Неважно! – выпалил чёрный колдун. – Кого я знал, а кого нет…

После чего каменными глазами Альфред посмотрел на небо и медленно оглянулся по сторонам.

– Пошли уже. А то и правда ещё не успеем подраться с КСС-овцами до конца дня. Руки чешутся им навалять…

Зимой погода здесь всё ещё оставалась такой же непредсказуемой, как и во времена его детства. И на это, похоже, не могли повлиять никакие выкрутасы, которые творило современное общество, забрасывая земли Сентуса всё большим количеством магических отходов.

Но тем не менее в ближайшие дни им только один раз повезло наткнуться на столь обожаемые Альфредом чёрные самоходки «псов короны», когда Махтук вернулся на прежний маршрут. И вывел лошадей к окрестностям порта Мираль.

Заметив издалека, как много там рыскало агентов, маскировавших свои засадные отряды по всем дорогам вокруг порта, чёрный колдун хотел было вволю потешиться, уничтожив одним махом и сотрудников КСС, и жителей поселения. Но его проводник быстро заметил, что на подобную «забаву» уйдёт слишком много времени.

– Ты говорил, что хочешь успеть всё сделать до дня абэл дык, – живо напомнил хаас-динец Альфреду, едва только увидев, как в его руках загорелись сумрачные огни.

– До дня зимнего солнцестояния? – перевел его слова на свой язык молодой бунтарь. – Уже не выйдет. Даже если мы прибудем на место вовремя и я развалю эту чёртову громаду с её главным центром, где они хранят тот кристалл – всё равно не выйдет. Потому что я ещё не нашёл третий артефакт. Хотя признаю: от северного окна в Эргарот, которое откроется в тот день на одном из Харлатских хребтов, мы с тобой будем очень близко. Можно было бы навестить моего второго учителя, если бы я закончил с поисками владельца последнего артефакта раньше. Но с магией переходов у меня дела совсем фиговые. Не отыщи я тогда тот особый ритуал для побега из Эргарота, до сих пор бы торчал с учителем среди его развалин. Да и похоже, что для поисков этого третьего артефакта придётся снова тащиться в какой-нибудь город. Снова рыться в архивах местного справочном бюро. Встречаться там с новыми отрядами стражи. Скукота, конечно… И всё-таки Эргароту придётся подождать. Не могу же я явиться к нему, не доведя дело до конца, а?

При этих словах Альфред довольно задорно подмигнул Махтуку, хотя из его речи тот успел понять не слишком много, поскольку ещё не до конца вник в его план. Ведь по нему молодой колдун хотел поменять ситуацию в королевстве, лишив его трёх главных наследий прошлого, о которых Альфред впервые узнал из какого-то мутного пророчества. Однако, несмотря ни на что, этот краткий диалог всё же сумел ненадолго смирить боевой настрой разгорячённого спутника хаас-динца, и они удачно миновали порт Мираль, решив перебраться через реку в другом месте.

К большому удивлению Махтука, таким местом вскоре стала самая что ни на есть произвольная точка, которую выбрал молодой колдун тем же вечером, внезапно остановившись у очередной излучины Вески – там, где её противоположный берег становился более пологим и ровным. Приказав хаас-динцу спрыгивать, Альфред и сам быстро оказался на земле, после чего отошёл в сторону, напряг руки, немного сгорбился – и громко выкрикнул.

За мгновение вокруг его тела собрался неизвестно откуда взявшийся ветер, после чего за спиной молодого повелителя настоящей силы выросли огромные чёрные крылья, покрытые не перьями, но острыми зубцами, напоминавшими собой разного размера клыки животных. При этом пальцы Альфреда тоже сильно изменились, удлинившись на манер когтей.

Такое преображение могло напугать кого угодно, и Махтук не стал исключением. Однако лишь когда молодой бунтарь стремительно поднялся в небо и ухватился когтями за бока обеих лошадей, хаасдинец понял сколько невообразимой мощи скрывалось в теле его спутника.

Почувствовав столь неестественную хватку, каждая из кобыл, как и следовало ожидать, начала страшно брыкаться и дико ржать на всю округу, но всё же не смогла избежать дальнейшего подъёма в воздух, став заложницей ещё более удлинившихся рук чёрного колдуна. Мало того: вслед за лошадьми поднялась и телега, которая сейчас же начала давить на тела животных, всё ещё надёжно пристёгнутых к ней.