Текст книги "Тёмных дел мастера. Книга четвёртая"

Однако городские ищейки не слишком спешили обнаружить место его укрытия обычным способом, всё больше полагаясь на магию, лёгкий гул которой время от времени достигал ушей бывшего следопыта. И это определённо придавало ему уверенности, ведь с подобным отношением ко всему на свете ни одному из этих городских магусов ещё ни разу не удавалось обставить Гортера всухую, независимо от того, какая эпоха стояла на дворе. А всё потому, что самыми острыми его инструментами по-прежнему оставались ум и смекалка, игравшие куда большую роль, чем даже исключительно важные и полезные фамильные реликвии.

И тем не менее, пошатавшись по ближайшей комнате с палочкой в руках, первый стражник смог достаточно быстро определить, что же ещё такого успел натворить внутри опечатанного дома Гортер, после чего мигом ринулся с этой новостью обратно к сослуживцу.

– Лейчи, зачарование «первого вида» пропало, – тихонько пробубнил напуганный голос.

– Тихо. Я задействовал «теплоглаз», – заметно более сердито шепнул второй стражник и тотчас же умолк, предоставив выполнять всю остальную работу своей высокоспециализированной палочке кальстергской регулярной стражи. Издав несколько едва различимых сигналов, та ещё долго испускала по дому магические волны, которые накрывали всё вокруг, но так ничего и не выявила.

Однако вскоре стражник обратил внимание на непонятную аномалию, которая попросту гасила эту магию в одной из центральных комнат. Пустое пятно, не отображавшее даже условных цветовых градаций холода и тепла, в конце концов вызвало у стражника некоторое подозрение, и он жестом приказал напарнику проследовать туда. А ещё попутно указал на сумку с боевыми кристаллами, давая товарищу понять, чтобы тот на всякий случай перезарядил свою палочку нужным заклинанием и держал её наготове.

Позаимствовав, в свою очередь, дополнительную палочку у одного из лежавших в прихожей усыплённых сослуживцев, более опытный стражник отменил творимое им заклинание «теплоглаза» ровно в тот момент, когда оба они с напарником достигли дверного проёма. И затем легонько ткнул товарища в спину, жестом велев отойти к противоположной стене коридора и не лезть на рожон. Первый стражник сразу понял чего от него хотят и подчинился.

Следующий жест сварливого, но довольно хорошо разбиравшегося в подобных делах служителя закона уже не содержал в себе никаких сложных инструкций – это был непосредственный сигнал к проникновению. Но когда оба они дёрнулись к дверному проёму, выставив перед собой боевые палочки, и начали попеременно осматриваться по сторонам, выискивая глазами предполагаемого нарушителя, то узрели уже далеко не ту иллюзорную обстановку, что царила почти во всех остальных комнатах здания.

Подобное отсутствие магии, явившее на свет невообразимый погром, который несколько дней назад устроил здесь загадочный преступник, о личности которого в их отделении ходили одни только неподтверждённые слухи, естественно, претил взгляду столичных служителей закона. Ведь они привыкли разбираться обычно с гораздо более чистыми делами, поскольку основная часть внутренних районов Кальстерга уже не была подвержена тому социальному разврату, который царил здесь ещё пятнадцать-двадцать лет назад. Но всё же и в их дежурку иногда поступали жалобы на незаконных эмигрантов, распоясавшихся пьяниц или аморальных жильцов, в квартиры которых необходимо было нанести визит. И поэтому нельзя сказать, что увидевшие подобную картину регулярные стражи совсем уж не были готовы к дальнейшим действиям – они сообразили, что эта разруха, судя по всему, и была тем большим и раздутым правительственным секретом, который доверили охранять их скромному отделу. К тому же каждый предмет здесь до сих пор находился во внимании следствия, и оба сослуживца, стараясь не задевать ничего вокруг, двинулись в первую очередь к ближайшей стене, располагавшейся напротив окон. Поскольку именно оттуда открывался самый лучший обзор на всю остальную часть комнаты.

Такого расклада можно было ожидать от любого здравомыслящего человека, умевшего обращаться с дальнобойным оружием, поэтому Гортеру с самого начала оставалось лишь ждать и считать шаги, чтобы в нужный момент напасть на стражников из засады. Но, к сожалению, бывший следопыт не мог знать о том, что один из стражей изначально видел в этой комнате присутствие магической аномалии. И потому немного удивился, когда сначала услышал, как оба его противника внезапно остановились, а затем один из них резко, но негромко проговорил:

– Довольно. Это регулярная стража, и мы знаем о вас. Покажитесь!

Осознав смысл сказанного, Гортер мгновенно понял, что иных вариантов для разрешения возникшей проблемы у него попросту не остаётся. И потому, как всегда, не слишком разделяя в подобных ситуациях выводы и действия, старый охотник машинально натянул тетиву и почти одновременно с этим выпрямился. Возможно, не имей он хотя бы половины своей обычной сноровки, этот трюк попросту бы не удался. Но движения Гортера оставались столь безукоризненно отточены, что каждый его сустав сработал именно так, как надо. И когда его жертвы не менее стремительно наставили на внезапно вынырнувшую напротив них фигуру свои палочки, то внутренне поразились тому факту, что предполагаемый противник всё это время укрывался за комодом не с маленькой компактной палочкой, а с огромным допотопным луком из тёмных веков!

Однако даже в подобных обстоятельствах ничто не могло переломить желания обеих сторон лишить противника способности сопротивляться. И поэтому резко и безошибочно пущенная стрела Гортера тут же оказалась встречена коротким залпом вражеских заклинаний, каждое из которых вновь искривилось и рассеялось всего лишь за секунду до того, как они смогли коснуться тела старого охотника. Как правило, в прошлые времена такая картина непременно вызывала у любого нападавшего на Гортера магуса настоящее замешательство, но сейчас это не сломило желания второго стоящего ближе к старику стражника продолжить атаку. Для чего тот использовал дополнительные снаряды в кристалле, потому что упрямый лучник по неясной причине всё ещё держался на ногах.

При этом стражник даже не заметил, что находящийся немного позади него напарник уже вышел из строя, в то время как несуразно одетый старикан вновь потянулся за стрелой, стоя в достаточно открытой позе. Хотя действия его были настолько выверены, что уже через пару секунд перед служителем закона блеснул новый стальной наконечник. Стражник рванулся было в сторону, надеясь скользнуть обратно в дверной проём, но не успел – стрела Гортера пронзила его плечо и заставила выронить палочку на пол.

Раздавшийся на весь дом отрывистый вопль оповестил не только о победе старого охотника над последней жертвой, но и о временном прекращении противостояния, поскольку ни один из этих голубчиков теперь не мог пользоваться магией. Хотя дела их определённо обстояли по-разному.

Не слишком беспокоясь насчёт первого, корчившегося возле стены с пронзённым наискось предплечьем, старый охотник тотчас же вылетел из своего укрытия и поспешил ко второму, опасаясь, что тот ещё может подобрать палочку и продолжить борьбу. Такие дела не терпели компромиссов, и Гортер уже был готов выпустить третью стрелу, чтобы добить выпавшую на секунду из поля видимости жертву. Но стоило бывшему следопыту лишь мельком увидеть, как глубоко вонзилось в тело стражника древко, и ему уже не составило труда понять, что не умеющие сносить настоящую боль кальстергские неженки, по-видимому, остаются грозными противниками ровно до тех пор, пока не получают хоть сколько-нибудь приличного ранения.

Пожалев, что ему пришлось истратить почти весь имевшийся в распоряжении усыпляющий порошок, Гортер пинками пресёк последние жалкие попытки второго стражника сопротивляться, пока спешно подбирал обронённую тем и отлетевшую к дверному косяку палочку.

Попутно старик ослабил тетиву лука и прижал к его рукояти стрелу пальцем так, чтобы можно было удержать это всё одной рукой, после чего не менее спешно метнулся и в сторону другого кряхтящего у стены страдальца. Правда, тот, как оказалось, не желал принимать своего поражения и потому отчаянно выл и шипел, всё же пытаясь разыскать среди валявшегося повсюду мусора принадлежавшее ему спасительное орудие строгой руки закона. Но нещадно саднившая рана, как видно, очень сильно препятствовала попыткам стражника мыслить ясно, и потому Гортеру повезло заметить палочку гораздо раньше.

Подскочив к ней, старый охотник попросту наступил на источник всех своих неприятностей сапогом, раздавив тонко сработанное изделие с характерным тренькающим звуком. После чего палочка легонько вспыхнула и исторгла наружу некоторое количество белёсого магического пара с парой-тройкой разноцветных искр.

– С этого момента будем говорить по-другому, – неожиданно спокойно заявил Гортер, видя, насколько обе его жертвы теперь напуганы, потеряв всякое желание продолжать борьбу. Ведь все их чаянья до последнего момента оставались обращены исключительно к имевшейся в их распоряжении магии.

К тому же нервно трясущиеся из-за полученных ранений служители закона попросту не замечали того, что ладонь их противника, сжимавшая рукоять лука, тоже кровоточила. Хотя Гортер достаточно стоически это скрывал, всё время поворачиваясь к ним только одним боком и немного наклоняя лук, чтобы сочившаяся сквозь пальцы кровь незаметно стекала по нему, а не капала сразу на пол.

«Зараза! Надо было всё равно вешать полудиск на лук, а не на грудь…» – проскользнула в голове у бывшего следопыта мимолётная мысль. Но она вдруг привела потомственного лучника к гораздо более интересному открытию. Гортер внезапно догадался, отчего его предок-кузнец изначально разместил защищающий от внешней магии полудиск именно на рукояти лука, а не сделал его полностью самостоятельным предметом.

«Инструмент – на первом месте. Жизнь того, кто его держит, – на втором», – подвёл про себя неутешительный итог матёрый охотник, подметив также, что дед ему о подобном никогда не рассказывал. Правда, до этого у Гортера ни разу и не возникало потребности вешать полудиск на грудь, чтобы защититься от магии. Ведь раньше она всегда требовала произнесения заклинания, а за это время любой член его семьи, обученный мастерству лучника как надо, мог поразить противника-магуса.

– Мне нужно знать, где тут у вас одно место находится в городе. И вы мне про него всё расскажете, – снова обратился Гортер к злобно посматривавшим на него стражникам. – А ещё где последний раз стража встречала того парнишку, который проделал здесь эту дыру.

– С чего бы? Скоро сюда прибудет подкрепление, которое я вызвал. И они тебя повяжут на месте, старый дурак! У парней есть ГКР с функцией определения следов. Так что никуда ты от них не денешься, – попытался сыграть с Гортером в другую игру один из допрашиваемых.

Но старый лучник уже давно разучился реагировать на такие жалкие извороты, да и к тому же слишком хорошо видел, что стражник храбрится через силу. Сейчас в распоряжении Гортера не было достаточно чёткого понимания того где искать парня дальше, и потому в ход годились любые средства, которые позволили бы старику побыстрее найти его в городе. Либо вновь гнаться за ним по дорогам Сентуса, если тот уже покинул здешние порочные улицы.

В итоге за Гортера ответила стрела, натянутая и пущенная быстрее, чем кто-либо из стражников успел отреагировать: её красноречивое пение недвусмысленно оборвалось прямо за ухом у одного из допрашиваемых.

– Я так понимаю, что парнишка отсюда прошёл прямо до дворца под землёй. А там, значится, наверх выбрался, – продолжил бывший следопыт как ни в чём не бывало, попутно вытаскивая из колчана и накладывая на тетиву следующую стрелу. – Что знаете об этом?

– Не знаю, о ком вы, – ответил поднявшийся на колени в дверном проёме боле опытный стражник. Сейчас он определённо пытался прикрыть своего шокированного товарища, пока тот совсем не размяк и не выложил перед Гортером все карты. Но у матёрого охотника имелась управа и на него.

«Всё-таки когда мне не нужно никого защищать, то осторожничать легче. Даже в таком отвратном месте, как Кальстерг, – отметил про себя бывший следопыт и сноровисто сплюнул на пол. – А если сработать по-тихому не получается, то можно хотя бы не чураться своих старых проверенных методов».

– Ладно. Тогда смотри, мужик. Я знаю, что ты никого не вызывал, потому что слышал вас из-за стенки. Так что сейчас я возьму твоего приятеля и скину вон в ту яму, – Гортер указал на уродливый пролом позади себя. – Там его криков всё равно никто уже не услышит с улицы. А потом я начну его расстреливать, а тебя заставлю смотреть. Его гибель будет на твоей совести. А если вздумаешь чудить, то пристрелю и тебя. Однако же если решишь и дальше молчать, то тогда я возьмусь за твоих спящих дружков в прихожей. И выпущу им кишки, как беспомощным ягнятам. Что, думаешь, шучу?

За этой фразой старого охотника уже ничего не последовало, кроме молчаливых действий. Гортер просто ещё раз натянул лук и мотнул им в сторону, давая понять первому стражнику, чтобы тот шёл к провалу, да побыстрее.

– В конце концов, это просто какой-то абсурд, – пытался хоть как-то разрядить ситуацию этот бедолага, дрожа от боли и страха, но каменное выражение лица бывшего следопыта, казалось, просто потеряло способность проявлять какие-либо эмоции.

Дойдя до края пролома, всё ещё сжимавший пострадавшую руку стражник совершенно не хотел верить в то, что сейчас ему придётся прыгать вниз с такой-то раной. Но ещё больше его страшила мысль о том, что без использования второй руки его ждало довольно жёсткое приземление, не говоря уже о куче разнообразных острых осколков, торчавших из земли на дне пролома, каждый из которых мог вонзиться в его тело как нож.

– Прыгай, – хладнокровно скомандовал Гортер.

– Постойте… П-просто погодите! Ваши действия у дома наверняка засёк хотя бы один кристалл с заклинанием «глаза», – не унимался стоявший перед ним в полусогнутой позе стражник. – Вы же понимаете, что это покушение на жизнь государственного…

Однако дальнейшие его слова провалились в пустоту, сменившись лишь одним протяжным «А-а-а-а!!!», когда стрела старого охотника пронзила ему плечо, заставив отшатнуться назад – прямо к провалу.

Столь дикого зрелища вполне хватило, чтобы только что поднявшийся на ноги главный допрашиваемый со всей яростью рванулся вперёд, дабы успеть спихнуть негодяя вслед за жертвой в провал раньше, чем старик успеет отреагировать. Однако никто из стражников не знал, с кем им пришлось столкнуться под крышей этого дома, где несколько дней назад творились другие совершенно непостижимые события. И стоило отважному служителю закона приблизиться к пролому, солидный пинок противника мигом остудил намерения строптивца, отбросив того назад и повалив обратно на пол.

– А-гхр-ррр! – взревел стражник от боли, почувствовав, как ногу заливает горячая кровь от вонзившейся туда очередной стрелы.

– Это чтобы ты больше не дёргался, – заявил Гортер.

Но заелозивший по полу стражник принялся так орать, что старому охотнику пришлось живо влепить ему пару хороших ударов под дых, чтобы на какое-то время лишить возможности производить настолько громкие звуки.

– Отвечай мне всё, что знаешь, или я дальше займусь им! – ткнул рукой в сторону его сослуживца бывший следопыт.

Хотя приземление первого стражника вышло довольно удачным – во всяком случае он избежал смерти. Правда, пара острых обломков всё же впиявились ему в ногу и в живот, заставляя теперь корчиться и выть не только от засевшей в руке стрелы.

– Прошу… *Агхм-ш*… Больше не надо… – взмолился наконец оставшийся в комнате стражник, перебарывая болезненные вздохи и кашель. – Я скажу. Только не убивайте.

Но старик уже и так знал, что довёл жертву до нужного предела. И вскоре Гортер услышал всё, что тот в состоянии был рассказать.

Далее бывший следопыт задержался в доме еще на четверть часа, успев за это время не только забрать все свои стрелы из тел стражников, но и как можно быстрее обработать и даже забинтовать их раны. Благо ситуация снаружи здания всё-таки не выглядела настолько подозрительной, чтобы заставить Гортера немедленно удалиться, если верить безмолвным сообщениям его новых склизких шпионов, умевших чувствовать вибрации земли. Да и пролетавшие невдалеке птицы в какой-то момент тихонько начирикали старику, что лошадь его просто задремала – по всей видимости, нюхнув сильно разлетевшегося по ветру порошка.

«Ну, слава Единому, что всё так обернулось», – отлегло от сердца у старика, когда он уже заканчивал возиться с последним стражником – тем самым, которого столкнул в яму. В отличие от своего товарища, тот совершенно не нуждался в дополнительном усмирении, поскольку успел довольно рано лишиться сознания от потери крови. Хотя связать ему руки куском скатерти Гортеру всё же пришлось. А затем ещё и приложить некоторые усилия, чтобы выбраться со дна провала, используя для этого предусмотрительно сброшенные вниз стулья из соседней комнаты и свою верёвку. Перебинтованный же так и остался лежать в яме.

– Он околеет раньше, чем нас найдут… – промолвил матёрому охотнику связанный рукавами своей же собственной рубашки другой страж, когда бывший следопыт уже вылезал наверх.

– Не бойся. Скоро проснуться остальные ваши ребята. Те, что в прихожей валяются. Они вам и помогут, – сухо пообещал старый лучник. Голос его звучал немного устало.

Но Служитель закона уже не смог ему ничего ответить. Он почувствовал, что вот-вот окончательно вырубится от потери крови, тем более что и до этого уже несколько раз отключался, пока Гортер вынимал из его тела свои остро отточенные стрелы.

– Я не убиваю просто так, – послышалось стражнику через пару секунд уже в полубреду, когда старик стал снова приближаться к нему, словно какой-то болезненный иллюзорный образ. – Но и не промахиваюсь по тем, кто не оставляет мне выбора…

Однако обдумать сказанные Гортером слова стражнику так и не было суждено: он уронил голову и лишился чувств. Заметив это, бывший следопыт разжал горемыке челюсти и сунул ему в рот в качестве кляпа кусок деревяшки, обвязав её вокруг головы лоскутом ткани.

«Не так уж много полезного удалось выудить… Эх, надо было сразу бросить их там и не мудрить! Сэкономил бы время», – с тягостным чувством признался сам себе Гортер через несколько минут, когда уже удалялся от злополучного дома.

Осторожно отводя проснувшуюся кобылицу в сторону ближайшей проезжей улицы, матёрый охотник, как и прежде, оставался окружён по большей части инертной толпой людей, курсирующих по тротуарам и по самую макушку зарывшихся в свою парящую магию. А также беспрестанно движущимися по дорогам рядами карет и самоходок, ни одна из которых не таила в себе прямой угрозы. Однако всё это, как и раньше, просто не могло не давить на Гортера, привыкшего реагировать на каждое отдельное движение, производимое с помощью магии: у него совершенно не получалось привыкнуть к подобной скорости и постоянному шуму. Несмотря на то, что давно освоенное им умение работать на два фронта до сих пор ни разу не подводило старика и ему без особого труда удавалось размышлять о чём-то своём, пока глаза наблюдали за происходящим со всей необходимой тщательностью.

За все те годы, что Гортеру довелось пробыть следопытом, ему не часто приходилось латать своих противников, поскольку обычно он либо попросту их убивал, либо и вовсе избегал прямого столкновения с ними, пользуясь скрытностью, тактикой или на худой конец уловками. Зачастую матёрому лучнику удавалось закончить бой раньше, чем его оппонент успевал сделать первый ход. Но бывали в его жизни и другие случаи, когда Гортер всё же помогал тем, кто становился для него лишь случайной жертвой, сохраняя жизнь покалеченному бандиту или стражнику, когда находилось достаточно времени. Конечно, это не делало из него святого, но хотя бы оставляло в Гортере достаточно человечности, дабы он мог чувствовать себя спокойно и знать, что его действия не причинили вреда больше, чем необходимо. Однако в этот раз…

В этот раз всё существо Гортера будто взбунтовалось против такого альтруистичного поведения! Инстинкты старого охотника, без конца пробиваясь наружу из самых недр его сущности, словно неумолимая стая волков, трубили о нецелесообразности и даже о неестественности подобных действий. Ведь ни одно другое животное в природе не поступало так со своим противником, если уж тот оказывался на пути и получал рану в ходе схватки. Обычно, принимая такое положение дел за свою победу, не только хищник, но и травоядное бросали израненную тварь на месте, и следовали своей дорогой дальше. Если только не собирались полакомиться плотью поверженного или окончательно раскромсать его тело зубами или рогами.

А в этот раз Гортер позволил себе не только потакать своим старым привычкам, но и рисковать собственными планами, ведь чем дольше он оставался в доме, тем сильнее ставил под угрозу всю работу. Которую, между прочим, выполняла для него также и Фейр, старательно оттягивая на себя внимание не только столичной стражи, но и тех самых загадочных «глаз», за работой которых, по уверениям Джейн, время от времени наблюдали сотворившие эти заклинания хозяева. Да и к тому же вряд ли Гортеру действительно удалось спасти от смерти того оставшегося лежать на дне провала несчастного стражника. Из его тела вылилось слишком много плохой, тёмной крови, и даже соратник этого парня заметил, что новые раны от падения на острые обломки выглядели совсем скверно.

«Ничего, выкарабкается, – попытался заверить себя бывший следопыт, сжимая вожжи. – А если нет, то туда ему и дорога. Я сделал всё, что мог».

Между тем, ни на секунду не переставая следить за обстановкой вокруг, Гортер всё ещё ожидал, что среди катящихся по улице разнообразных средств передвижения того и гляди начнётся более-менее заметная давка, по которой можно будет понять, что те уступают место некоей особой карете или самоходке. Ведь, по убеждениям допрошенного им стражника, за стариком всё же могли выслать специальный экипаж, если его действия и в самом деле оказались замечены с помощью «глаза». Но пока что Гортеру даже не удавалось понять, с какой скоростью следует двигаться ему самому, чтобы не плестись у края обочины.

Тогда бывший следопыт решил повернуть ситуацию в свою пользу, рассудив, что, скорее всего, городские стражи ради такого случая задействуют сначала магию и только потом выдвинутся сами. Потому старик вновь обратился за помощью к животным.

На этот раз его зов услышала небольшая стая отдыхавших в ближайшем закоулке бродячих собак. Позвав их вожака за собой, Гортер подождал, пока вся стая нагонит его неторопливую коляску. А затем отправил часть псов дежурить чуть позади, дабы те, в случае появления какой-нибудь необычной давки, шума или звуков магии вдалеке, успели предупредить его об этом. Оставшихся же собак ждала более сложная задача. Припомнив всё, что ему удалось узнать от допрошенного стражника касательно точного расположения здания лечебницы, в которой недавно держали людей, пострадавших от магии парня, Гортер передал эти знания четвероногому вожаку. После чего позволил ему и остальным вести лошадь к нужному месту, а сам продолжил искать в умах других попадавшихся на пути животных хоть какие-нибудь сведения, касающиеся того злополучного дня нападения на дворец.

Лица, люди, запахи, движения, магия – всё это мешалось в представлении старика с его собственными мыслями, представляя картину прошедших дней как одно большое полотно. Но никто из обитавших в столице пернатых и мохнатых друзей, похоже, не мог отыскать в своей памяти хотя бы толику необходимой Гортеру информации, поскольку вся она в какой-то момент словно распадалась на части, становясь дико неясной.

«Вот как, значит, – смекнул про себя бывший следопыт. Он без особого труда оперировал несколькими делами одновременно и работал с огромными объёмами информации, когда дело касалось этих его странных новых возможностей. – Кажись, особая магия паршивца затронула тогда абсолютно каждую пичужку в округе. А не только случайных прохожих. И память к ним так и не вернулась. Ну и силища! Считай, не от мира сего вообще. Интересно, а люди смогли потом всё вспомнить? Хотя, наверное, есть у этой магии сходство с вещами, что творил в прошлом его лысый похититель. А ещё с тем, что я видел тогда в замке. Но должна же быть и какая-то связь с тем, что парень делал после этого… Ведь не испарился же он из города, в самом деле!»

Тут Гортеру и впрямь подумалось, будто его добыча сумела провернуть невозможное, исчезнув по желанию и появившись потом за пределами Кальстерга, поскольку почти то же самое недавно удалось проделать и ему самому в Варгосе, отчего разум старого охотника начал совсем сбиваться с мысли. Но в этот момент Гортер вспомнил, что, несмотря на все выходки парня, проникновение во дворец было осуществлено им с помощью вполне стандартных средств, если причислять к таковым ту магию, которая помогла гадёнышу проломить пол в недавно посещённом стариком доме.

От таких выводов бывший следопыт вновь слегка воодушевился, понимая, что изначально мыслил в правильном направлении. И потому продолжил искать любые закономерности, которые могли связать нападение на королевский дворец и деятельность городской стражи, направленную на противодействие выслеживаемой Гортером цели. А также на последующую слаженную доставку пострадавших в здание некоей особой лечебницы. Ведь не просто же так засуетились вокруг этого события многие из местных, недовольные таким односторонним решением дел со стороны правительства! А если ещё и учесть, сколько сил это правительство прикладывало по сей день, чтобы тайно разыскать оставшихся жителей города, слегка повредившихся умом во время того нападения… Нет, определённо усилия Гортера не должны были пропасть впустую! Уж слишком много белых пятен крутилось вокруг этой проклятой лечебницы…

Чувствуя внутренний настрой старика, ведущая коляску группа собак также заметно приободрилась. Но когда Гортер проезжал мимо очередного высоченного столба с говорящими картинками, то просто не мог не обратить внимания на образ какого-то толстого и солидного горожанина, который на время разбавил собой мельтешащую пестроту. Теперь бывший следопыт уже не стремился стрелять в этот столб, но, услышав краем уха доносившиеся сверху спокойные и слегка непонятные для старого отшельника речи, которые, как оказалось, и произносил сей горожанин, Гортер очень скоро переменил отношение. А после чуть не оторопел, поняв, что именно являлось предметом разговора в этом докладе.

«…устроенные недавно на окраине Кальстерга атаки экстремистской группы, к которой наши специалисты причисляют и погибшего в результате использования экспериментальной магии террориста, ответственного за теракт у Дворцовой площади, были с успехом выявлены и пресечены без жертв с нашей стороны и со стороны мирных жителей», – так звучало одно из последних предложений, которые произнесло магическое изображение горожанина на столбе. Несмотря на заковыристые слова, Гортер всё же кое-как понял, что дело касается именно тех насущных задач, что сейчас стояли перед ним в связи с выслеживанием в столице пронырливого парня.

«Лечебница! Я слышал слово „лечебница“. Он точно говорил про то самое место, куда мне надо, – попытался осмыслить старик хотя бы ту часть информации, значение которой понимал без особого труда. – Хм… Теперь вроде бы чего-то ещё про „эс-кми-тров“ каких-то говорит. Видать, подельники парня, с которыми он прибыл в Кальстерг. И чего же это получается тогда? Он потом их бросил здесь, что ли? А они пошли бедокурить по крайним районам столицы? Или он сам туда отправился? А-а, чёрт голову сломит в этом Кальстерге! Пока я буду искать там их следы, пострел-то мой наверняка оторвётся ещё дальше. Но это выходит, что не поймала его местная стража. Скорее всего, потому, что нет его больше в городе. Но, как сказал сейчас этот толстяк с картинки и тот стражник из дома: кого-то они всё-таки поймали. А потому выходит, что дела у столичных ищеек идут пока куда лучше, чем у меня. Ну, ничего. Наверстаем…»

Продолжая размышлять в том же духе, Гортер быстро осознал, что, возможно, ему снова придётся искать нужную информацию, обращаясь за ней к прохожим. Или даже подыскать себе такого же свидетеля, как и прежде, а то и вовсе взять кого-нибудь в заложники, поскольку времени на спокойную работу у него почти не было. Ведь стража Кальстерга буквально дышала старику в спину.

Но всё же старый отшельник не привык отчаиваться. Когда-то ему точно так же приходилось работать без передышки, лишь бы отыскать следы своего врага в Вант-Сартосе. А потом Гортер в течение нескольких дней скакал за ним по полям и лесам на лошади, нагнав лишь в последний момент у озера, когда на хвосте у следопыта уже висели отнюдь не только стражники и тайные королевские агенты. Хотя в тогдашней большой перепалке ещё неизвестно было, за кем именно корона выслала своих летающих гигантов, «туши» которых ныне буквально заполоняли всё небо, поскольку Гортер замечал их над головой в те дни не менее пяти раз на дню. И лишь благодаря недавним объяснениям Фейр он перестал воспринимать эти штуковины как угрозу всему живому, до сих пор вспоминая о невероятной магической каре, что обрушилась вместе с их внезапным появлением на целее гектары леса 25 лет назад.

Ныне же задача Гортера упрощалась только благодаря чудесному побегу из Варгоса, после которого старика почему-то не стали преследовать даже те, кто распознал в нём прежнего Гортера Устена. Из чего бывший следопыт давно уже сделал вывод, что во всеобщей суматохе на него, должно быть, просто махнули рукой или же решили переключиться на поиски и поимку куда более опасного паренька-колдуна, полагая, что Гортер тоже окажется рядом, как это случилось в прошлый раз. Хотя на самом деле гадать, что там у местных легавых псов в планах, матёрому охотнику не очень нравилось. Особенно учитывая тот факт, что допрошенный им представитель этой никчёмной стаи не признал в Гортере того самого исчезнувшего из варгосовской тюрьмы лучника, оружие которого, судя по сегодняшней обстановке, обязательно должно было выдать бородатого отшельника с потрохами.

И всё же, несмотря на столь удачные обстоятельства, Гортер слишком хорошо понимал, что везёт ему только до поры, поскольку размеры современного Кальстерга, по-видимому, слишком велики, чтобы так просто их осматривать вдоль и поперёк каждую секунду с помощью магии. Да и вчерашние его выходки лишь чудом оказались не замечены никем, кто мог бы доложить о них страже.