Текст книги "Тёмных дел мастера. Книга четвёртая"

Глава 22

Среди ненавистных качеств врага не последнее место занимают его достоинства.

Жан Ростан

«Это было очень глупо и непрофессионально!» – твердила про себя Фейр, пытаясь не подавать виду в присутствии городских регулярщиков, пока их патрульная самоходка увозила девушку вглубь города, следуя по очередному адресу, указанному в списке, который наспех всучил ей Гортер.

Размышляя над его последними словами, недавняя спутница старого охотника просто не могла принять такого поворота событий, хотя этот план отчасти и казался ей весьма интригующим, непохожим на всё то, к чему она привыкла. Но выступать против действий регулярной стражи, с которой сама Фейр всегда старалась сотрудничать, поскольку считала, что любой законопослушный гражданин Сентуса должен оставаться на стороне блюстителей порядка… Как ещё можно было назвать такую оказию?

К тому же разум девушки был занят и другой непонятной фразой, прозвучавшей из уст этого старого чудака вместо прощанья. Общий её смысл заключался в следующем: замечала ли Фейр, насколько привычно выглядит свет солнца или луны в сравнении с магическим светом? Особенно когда последний горит повсюду и слепит так сильно, что глаза больше не способны воспринимать этот мир без него.

Поначалу девушка всерьёз решила, что это какой-то шифр. Однако со временем поняла: такому человеку как Гортер, скорее всего, просто незнакомо столь изощренное понятие. И сейчас Фейр относилась к его лирическому отступлению как к некоему подобию очередного нравоучения.

Тем временем впереди уже вырисовывались знакомые контуры высотных зданий в черте небольшого богатого района, который с противоположной стороны как раз граничил с той самой злополучной дворцовой площадью, где сейчас должен был находиться сам бывший следопыт. Там он выискивал какие-то иные, доступные только его глазу особые улики, которые, по его же собственному выражению, «могла запросто проглядеть их вшивая городская свора легавых псов».

«Неужели когда-то он постоянно так работал?» – предположила Фейр.

Она попыталась представить, как должен был выглядеть этот человек, когда путешествовал с её матерью в далёком прошлом.

«…Жуть», – честно призналась себе девушка, едва поняв, что просто не в состоянии этого сделать, поскольку знала только нынешнего Гортера Устена.

И тогда Фейр спешно нарисовала в воображении образ лихого голубоглазого охотника за удачей, с длинными развивающимися на ветру бронзовыми волосами, высокого и статного, а самое главное – чистого и опрятного. Такая перемена, как ни странно, помогла ей немного отвлечься от того противоречивого чувства симпатии, которое она на самом деле неосознанно испытывала к своему спасителю. Тем более что теперь, похоже, он наконец-то навсегда покинул её, вновь отправившись в погоню за своими призраками прошлого, действия которых тем не менее успели повлиять на многие судьбы.

«Как же я устала от этого», – ещё раз с негодованием подумала Фейр обо всём, что приключилось с ней за последнее время, начиная с происшествия в дымогоне, за которым последовало долгое путешествие обратно в Кальстерг… Определённо ей хотелось бы вычеркнуть некоторые эпизоды прошедших дней из памяти, но нечаянно задев плечом угол салона самоходки девушка почувствовала-таки небольшую боль. И это несмотря на все усилия, которые приложила вчера её мать, долечивая своё чадо с помощью самых искусных врачевательских кристаллов, которые только имелись в доме.

«Наверное, теперь шрам останется…»

Наматывая круг за кругом по краю дворцовой площади, что располагалась рядом с многолюдным перекрёстком, всего пару дней назад лишившимся магического оцепления, Гортер пытался сейчас походить на одного из местных извозчиков. В чём, к слову сказать, ему немало помогал тот самый накинутый поверх лёгких доспехов матерчатый плащ, который он ещё недавно хотел вернуть Фейр обратно. Хотя при этом бывший следопыт прекрасно понимал, что подобное стремление было продиктовано скорее его ярым нежеланием разделять трусливую политику современного Сентуса, согласно которой гражданам этой страны отчего-то больше не разрешалось иметь и уж тем более открыто носить оружие. Не смотря на то, что каждая случайная палочка в руках того или иного магуса могла оказаться заряжена кристаллом с боевой магией. Однако теперь обстоятельства изменились. Ведь на Гортера вновь спустили всех собак, а это, как и прежде, значило только одно: ему нужна была маскировка.

К счастью, в таких делах старый охотник разбирался получше многих, несмотря на свой вздорный нрав и устаревший менталитет. Поэтому он с самого начала решил, что не будет напрямую следовать плану Джейн, а позволит её дочери взять на себя часть работы. Ведь Фейр и раньше прекрасно проявляла себя во всём, что было связано с магией и тайным наблюдением местной стражи за улицами города. Тем самым девушка, насколько это возможно, должна была притянуть к себе внимание служителей порядка, пока сам Гортер исследовал другое место. Подобная расстановка сил представлялась ему наиболее удачной, поскольку создавала определённый заслон от глаз случайных наблюдателей, если, конечно, он сам не совершит какую-нибудь оплошность. Главное – не потратить впустую время, которое так старательно выигрывала сейчас для него Фейр, и успеть отыскать нужную информацию.

Впрочем, старый охотник уже начинал сомневаться в успешном исходе дела: в данный момент он проделывал третий круг – и до сих пор безрезультатно. А между тем горожане всё чаще обращали внимание на его экипаж, который, должно быть, выглядел в их глазах не самым заурядным. К тому же на месте пассажиров у Гортера теперь лежали лишь его собственные вещи, обёрнутые в несуразную цветастую ткань, которую Джейн, похоже, отдала ему прямо из своего бельевого шкафа. К счастью, когда Гортер предложил её дочери разделиться, чтобы каждому выполнять свою работу в одиночку (раз уж их всё равно с минуты на минуту должна была навестить городская стража), то Фейр настояла, чтобы коляску взял именно он. А сама осталась заметать следы, напоследок убедительно посоветовав их нерадивому пленнику помалкивать обо всём случившемся. Этот тип, лишившись всякого достоинства, очень быстро выложил ей и Гортеру всю необходимую информацию, едва только увидел краешек стариковского метательного кинжала.

Выяснилось, что сей господин действительно стал неожиданным свидетелем того, как неделю назад некий жутковатого вида «беспризорник» напал на перекрёстке сразу на целую группу пешеходов и хозяев карет и самоходок. Однако, что более важно, спешно допрошенный Гортером горожанин после недолгих «уговоров» поведал им с Фейр, куда этот парень направился далее, поскольку охватившая в тот момент перекрёсток одурманивающая магия так и не смогла дотянуться до данного свидетеля своими пагубными «шарами».

Теперь Гортер знал, что преступник скрылся в одном из стоявших здесь стройной линейкой домов, с белыми стенами и красивым орнаментом, украшавшим окна. Но когда бывший следопыт только выехал на перекрёсток, то обнаружил, что у крыльца этого здания происходило нечто странное. А именно: ни один из погружённых в свою магию прохожих, что сновали взад-вперёд по тротуару, не приближался к этому крыльцу, а старался как-то обойти его стороной, словно там находилось что-то отталкивающее. Вот почему, выискивая способы не привлекать лишнего внимания, Гортер с самого начала принялся неспешно ездить на коляске туда-сюда, временами искоса наблюдая за поведением горожан. А также стараясь не думать о том, что в списке Джейн, который находился сейчас у её дочери, осталась лишь какая-то жалкая пара последних имён.

«Чёрт, нужно было сразу ехать сюда, а не таскаться по улицам от дома к дому, как придумала Джейн, – укорял себя старый охотник больше для того, чтобы просто отвлечься. – И ежу понятно, что всё интересное до сих пор укрывается там, за этой дверью! Стоило только разок взглянуть на этот дом со стороны… Хотя, наверное, если бы тот юродивый не указал, куда смотреть, то не мудрено было и заплутать среди всех этих городских хором, что б их!.. И всё же интересно: чего они так от крыльца шарахаются? Что это? Новая магия какая-нибудь?»

Наконец, твёрдо уяснив для себя, что проклятое место разжигает его любопытство, а проникновение в дом через главный вход – это единственный способ продолжить поиски, Гортер решил действовать напрямую. Проследив, когда на тротуаре рядом с домом окажется поменьше народу, старый охотник подъехал к крыльцу практически вплотную и спрыгнул с коляски, направившись прогулочным шагом в сторону ступенек.

– Гражданин, здесь нельзя останавливаться. Прошу, уберите коляску, – сразу же проговорил кто-то невидимый.

От неожиданности бывший следопыт чуть не загубил всё дело: рука его потянулась к кинжалам раньше, чем он успел это осознать. К счастью, оружие оставалось надёжно укрыто плащом.

Увидев, что перед лицом старика не было особого магического экрана, как у большинства современных жителей Кальстерга, заговорившая с ним незримая личность выступила вперёд первой, на секунду выйдя из зоны «невидимости». В свою очередь это позволило старому охотнику вовремя остановиться.

Вернувшись в первоначальную позицию, Гортер как следует рассмотрел таинственного собеседника – им оказался немолодой, но достаточно высокий и крепкий мужчина, носивший форму современной городской стражи. Точно такую же, какую старик видел в Варгосе.

А спустя пару секунд позади служителя порядка появился и его напарник, покручивая в руке небольшой кристальный шар на подставке, который, очевидно, и создавал «невидимость» для обоих стражей.

– Да я просто заблудился тут, рябят. А у вас по площади шибко много людей гуляет. Вот хотел спросить у кого-нибудь… – начал как можно естественней объяснять им Гортер в своей обычной просторечной манере, с какой всегда обращался к тем, кто вставал у него на пути, прежде чем атаковать их.

Однако выяснилось, что обоим его собеседникам было не до разговоров.

– Гражданин, прошу! – не дал закончить бывшему следопыту всё тот же высокий стражник, выставив левую руку вперёд, в то время как правая уже опустилась к чехлу с палочкой. – Это закрытая зона, находящаяся под следствием. Мы показались вам только потому, что у вас, похоже, нет при себе специальной магии, сигнализирующей об этом. Сядьте обратно в коляску и удалитесь, будьте добры. Вам запрещено с нами заговаривать.

Обратив внимание больше на их жесты, чем на слова, Гортер неохотно развернулся, отчуждённо добавив:

– Ну ладно, ладно…

Однако, как только матёрый охотник удостоверился, что его спектакль прошёл как надо и оба стражника, оказавшись у него за спиной, немного расслабились, он незаметно выпрямил руку, и из специально закреплённого под рукавом плаща перевёрнутого кошеля прямо ему в ладонь высыпалась горсть самодельного удушливого порошка. В тот же миг старый лучник развернулся ещё на сто восемьдесят градусов – и лихо швырнул эту ядрёную смесь в сторону стражников.

«Как знал, что пригодится!» – отметил про себя Гортер.

Но перед ним стояли не обычные нерасторопные прохожие, а профессионалы с хорошо отработанной реакцией – оба сейчас же выхватили палочки из чехлов. Они видели, что рука проворного незнакомца выбросила вперёд что-то непонятное, и приняли это за явную угрозу, как по команде использовав свои заклинания.

Сразу же после первой вспышки магии участок пространства между стариком и стражниками окрасился в жёлто-зелёный цвет, окутанный удушливым облаком пыли. Это означало, что план Гортера сработал, несмотря на то, что секундой позже до слуха его донёсся и второй магический щелчок. Но тем не менее ни один из зарядов не сумел достичь цели, испарившись в воздухе, словно скраденный блик, по непонятным причинам не долетев до груди старика какого-то жалкого метра. А вот его быстродействующая отрава, напротив, продолжала исторгать едкие клубы.

Закашлявшись, один из стражников, увы, слишком поздно понял, что это, должно быть, сработал тот самый новомодный гилийский газовый кристалл, и он вначале обязан был прикрыть нос рукой, как им показывали на недавних учениях. Однако было уже поздно – сознание слишком быстро покидало его. Да и коллега-сослуживец выглядел скверно: у него закатились глаза и покраснели щёки.

А между тем поспешно отскочивший в сторону Гортер с самого начала и не надеялся, что сумеет увернуться от этих чересчур быстрых современных заклинаний. И теперь, предусмотрительно зажимая ноздри свободной рукой, старался не расходовать остатки порошка впустую, для чего вновь пережал пальцами манжету плаща. А также отдал мысленную команду своей лошади немедленно пройти дальше по улице, до соседнего дома, что бы животина, не дай Единый, тоже не попала под действие одурманивающего средства.

Затем старый охотник достал из-под плаща второй свой заготовленный сюрприз – металлический полудиск, заранее извлечённый из рукояти лука и повешенный на шею. Гортер снял его, а верёвку, на которую он был надет, обмотал вокруг ладони, после чего внимательно осмотрелся по сторонам в поисках свидетелей. Он был абсолютно уверен, что его маленькое представление просто не могло не стать достоянием общественности.

И действительно: несмотря на то обстоятельство, что поначалу он находился под прикрытием лошади, несколько прохожих вроде бы всё-таки обратили внимание на необычные всполохи магии, а также на остатки той блёклой пыли, которая теперь уже почти растворилась в воздухе, разносимая по округе слабым ветром…

Однако очень скоро Гортер засомневался в своих выводах. На самом деле бывший следопыт решительно не понимал, когда эти люди смотрели вперёд, а когда истово пялились в мерцающие магические экраны, что практически неотрывно следовали за ними, вращаясь вокруг голов своих хозяев в импровизированном порядке. Потому старый охотник решил и дальше действовать напропалую, надеясь, что сможет отличить реакцию настоящего свидетеля по другим, более явным признакам.

Но время шло, и никто, казалось, даже не хотел замечать, как какой-то незнакомец в плаще, ловко перешагнув через тела стражников, стал быстро затаскивать их вверх по ступенькам крыльца. А вся преграждавшая ему путь магия послушно развеивалась перед ним. Гортер с лёгкостью преодолел не только тоненькую полоску магического заграждения, но, что удивительно, и запертую на магическое заклинание «замка» дверь, которая беспрепятственно раскрылась от его толчка, как никчёмная воротина какого-нибудь прогнившего сарая.

Тем не менее в последний момент, когда Гортер уже заканчивал со вторым телом, одна из проходивших мимо женщин решила перейти улицу и позволила себе ненадолго оглядеться по сторонам, дабы избежать случайной встречи с самоходкой или каретой. Её взгляд, обращённый на пару секунд к окружающей действительности, вдруг набрёл на эту не слишком однозначную сцену. И проследив за финальными манипуляциями бывшего следопыта, случайная свидетельница посчитала необходимым избавиться на время от воздействия всякой информационной и развлекательной магии, витавшей вокруг неё полупрозрачным полем, дабы постараться разглядеть реальную картину мира. Но всё же как женщина ни пыталась – так и не смогла уяснить, что же конкретно она увидела. Определённо эта ситуация казалась ей отчасти подозрительной. Однако в конечном итоге желание не вмешиваться, вызванное насущными заботами, пересилило, и женщина предпочла отринуть недобрые мысли, с облегчением вернувшись в общий поток движения, присоединившись к остальным прохожим. А ещё втайне понадеявшись, что кто-нибудь из них обязательно разберётся в этой проблеме – если, конечно, дело и вправду того стоит.

Таким образом Гортеру удалось благополучно избежать посторонних взглядов, хотя в обществе убеждённых слепцов это было сделать нетрудно. Однако теперь основная его работа только начиналась. Даже если кто-то и мог сейчас уличить его в старом добром уличном бандитизме, от этого планы бывшего следопыта нисколько не менялись, ведь он просто обязан был отыскать внутри здания то, за чем явился, причем сделать это как можно быстрее. Оставалось лишь определить: что конкретно он здесь ищет? И как это может помочь ему выйти на дальнейший маршрут преследуемой добычи, крайне непостоянной в своем передвижении?

Но для начала Гортер как следует огляделся вокруг и внимательно прислушался, чтобы узнать, находился ли в доме сейчас кто-нибудь ещё. Ведь, несмотря на полностью магическую опечатку здания и двух охранников снаружи, здесь могли тайно пребывать и другие представители закона, занимаясь какими угодно делами. Однако ничего такого бывший следопыт, к счастью, не обнаружил. И отдав очередную мысленную команду своей лошади развернуться, дабы вновь подвести коляску к крыльцу, Гортер позволил себе мельком выглянуть наружу, чтобы забрать с пассажирского сидения остальные вещи. А заодно узнать, не заметил ли его выходку еще кто-нибудь из прохожих.

Оказалось, что, пока бывший следопыт находился в доме, у горожан на улице так и не появилось желания поднять шум, собраться в толпу или самостоятельно выяснить, в чём дело. А на всех остальных возможных наблюдателей, решивших остаться не при делах, Гортеру сейчас определённо было плевать, поскольку он изначально делал ставку исключительно на опережение.

Вот почему, когда бывший следопыт в последний раз пересек порог злополучного дома, он уже полностью подготовился к тому, что должно было произойти далее, начав торопливо расчехлять лук. Оставшуюся снаружи лошадь Гортер мысленно отогнал на прежнее место, предоставив ей самой решать, как поступить в том случае, если ситуация вдруг примет опасный поворот. На что кобыла спокойно ответила ему стойким желанием продолжить их совместное путешествие, а также в случае чего предупредить хозяина об опасности громким ржанием.

«Хорошо. Но если я не успею, то лучше беги», – не слишком охотно согласился на это Гортер.

И, закинув на плечо рюкзак и колчан, шагнул по коридору, выискивая какие-нибудь явные следы на полу перед первым дверным проёмом, что вёл в ближайшую комнату.

Вскоре, однако, выяснилось, что никаких следов здесь не осталось. Об этом свидетельствовал до блеска отчищенный паркет, а также старательно разложенные по всем углам целые россыпи мелких бронзовых пластинок, похожих на монеты, которые время от времени легонько вспыхивали, исполняя, по всей видимости, охранную функцию. Это блёклое мерцание и помогло старому охотнику довольно быстро заметить расположение ближайших из них, и Гортер, недолго думая, принялся поочерёдно обходить одно такое скопление пластинок за другим, выставив впереди себя полудиск и немного раскачивая его, как маятник, на верёвке.

Такая практика была хорошо знакома Гортеру по его давнишней работе и встречам с магусами-охранниками, служившими в богатых дворянских усадьбах или при городских казначействах. Частью их обязанностей являлось еженощное размещение подобных (в ту пору ещё достаточно больших и заметных) магических опор, зачарованных на запуск оглушительной волны звука, призванной разбудить всех в округе и моментально указать охране, куда бежать. Конечно, пожелай тогда Гортер сменить род деятельности и попытать счастье в ремесле грязного домушника, его, скорее всего, ждал бы куда больший успех. Но, оставаясь выходцем из простого народа, матёрый лучник и по сей день ненавидел всё, что было связано с обычным человеческим бесчестием. И никогда не сомневался в выбранном им в юности пути народного мстителя и охотника за головами, а не простого беспринципного наёмника.

Правда, в этот раз Гортер опять не учёл, что с момента выполнения им последнего официального заказа на устранение главаря банды отлучённых минуло целых двадцать пять лет – и весь его прежний багаж знаний уже изрядно поистрепался. В подтверждение чего бывшему следопыту начали попадаться под ноги достаточно необычные детали, которые в конце концов и помогли ему понять действительное предназначение каждой из погашенных им зачарованных пластинок.

Вначале, работая максимально оперативно, Гортер не замечал того, как на полу позади него словно из ниоткуда возникал то случайный камушек, то нечёткая полоска давно зачерствевшей грязи – и лишь продолжал осматривать совершенно нетронутое убранство каждой из попадавшихся ему по пути комнат. Но когда на очередном повороте матёрый охотник чуть не наступил на большой осколок фарфорового блюдца, которого совершенно точно не видел здесь при первом беглом осмотре, то наконец разобрался, с какой именно магией ему довелось столкнуться.

«Умно…» – с вынужденным уважением признал про себя Гортер, отдав должное современным изобретательным магусам. Теперь они, похоже, не только скрывали охранные посты своих стражников, но к тому же ещё и очень не хотели, чтобы кто-то вмешивался в официальные дела городских блюстителей закона, разыскивая того или иного преступника в своих личных целях. Хотя вполне возможно, что подобная иллюзия, создававшая вид идеально чистой комнаты, использовалась столичными служаками впервые, учитывая, сколько проблем успел им доставить конкретно тот неуловимый поганец, за которым охотился и Гортер. А ещё это куда больше усложняло ситуацию, в которой очутился бывший следопыт, поскольку исчезновение иллюзии могло спровоцировать немедленную ответную реакцию.

Впрочем, продолжая находить позади себя новые отчётливые свидетельства, указывающие на недавнее пребывание в доме кого-то не слишком аккуратного, но зато очень буйного, Гортер всё яснее понимал, что эти следы могла оставить только преследуемая им жертва и никто иной. Вот почему бывший следопыт уже размышлял больше о причине, которая могла побудить этого типа отправиться в столицу сразу после нападения на варгосовскую библиотеку. А также он всё больше сравнивал полученные результаты обыска со своими старыми умозаключениями, относившимися ещё к первой его встрече с этими душегубами. В те годы следопыту удалось установить, что их поведение вовсе не было так хаотично, каким могло показаться на первый взгляд. И сейчас, благодаря столь ценным сведениям, Гортер куда точнее воспринимал вырисовывавшуюся перед ним обстановку, поскольку видел её в совершенно другом свете, будь то побитая посуда, свернувшие из коридора в сторону просторной обеденной комнаты отпечатки сапог или…

На каком-то этапе старательного выявления улик матёрый охотник даже немного оторопел от внезапно начавшей проявляться перед ним панорамы расколотого на части и изборождённого узкими трещинами деревянного покрытия пола. А также небольших островков побитой посуды, щедро присыпанных толстым слоем из комьев земли и пыли.

«Вот оно!» – порадовался Гортер, продолжая обходить со своим полудиском лежавшие повсюду зачарованные пластины. И вскоре убедился, что в раскинувшемся перед ним помещении их находилось гораздо больше, чем казалось сначала. А какая-то часть предметов обстановки и вовсе не раскрывали взгляду своего истинного положения, пока старый охотник не проходил рядом с ними или случайно не задевал ногой.

Где-то Гортеру удавалось разыскать таким образом рухнувший набок посудный шкаф или отвалившуюся спинку внешне целого стула… Но настоящее открытие ждало старого охотника в самом центре комнаты, где падающий из окна свет и его верный инструмент по уничтожению магии заставили исчезнуть весь обеденный стол целиком. А вместо него стал виден приличных размеров провал, заполненный остатками теперь уже бывшего стола вместе со сползшими вниз обрывками скатерти и значительной частью разрушенного каменного фундамента. Некоторые его блоки всё ещё можно было рассмотреть на большой глубине, подойдя к самому краю провала и осторожно заглянув туда.

Однако эта грубая картина разрушений, пожалуй, не произвела бы на Гортера и половины своего отталкивающего эффекта, если бы создавшая разлом в полу неумолимая сила остановилась в самом основании фундамента. Однако она пошла дальше. Туда, где среди обломков камня её колоссальная мощь образовала что-то вроде небольшого прохода под землю. При желании им можно было бы воспользоваться и сейчас, если бы границы самого прохода не оказались погребены под навалившимися друг на друга, как две схлопнувшиеся ладони, слоями породы.

«Так вот, значит, зачем ему вздумалось тащиться в чужой дом… – сообразил Гортер, немного поразмыслив над увиденным. Затем присел на одно колено и опустил мотавшийся на верёвке полудиск за границы провала, чтобы дать глазам удостовериться в том, что это уже не иллюзия. – Нашёл для себя удобную обходную дорожку до дворца, значит. Вместо того чтобы идти напрямик, как обычно поступал твой старый лысый приятель…»

И всё-таки Гортеру по-прежнему не давала покоя изначальная причина, заставившая преследуемую им цель привлекать к себе столь чрезмерное внимание ради того лишь, чтобы проникнуть в самый центр клубка змей, заправляющих всей сентусской политикой. Ведь, если верить словам Джейн, и король, и все остальные его прихлебатели остались живы в ходе этой безрассудной атаки. А значит парень не смог достичь своей цели. Но что если настолько беспечному убийце просто не повезло? И прямо сейчас он готовил второе нападение.

От подобного вывода Гортер даже слегка пошатнулся, ведь тогда ему предстояло остаться в столице ещё на какое-то время, затаившись в ожидании нового нападения на дворец и притворившись каким-нибудь местным городским никчёмышем. Или с прискорбным видом вернуться к Джейн на порог, чтобы признаться ей в своих неудачах и продолжить злоупотреблять её гостеприимством уже после того, как он твёрдо решил закончить свою охоту в одиночку. Правда, последняя сцена уж никак не вязалась с упёртым характером Гортера – он скорее стёр бы до костей ноги, молча преследуя добычу по всем землям известного мира, чем позволил бы себе помыслить о неудаче. К тому же, отлично помня о слишком неординарных способностях, присущих, по всей видимости, каждому члену той небольшой колдовской секты, к которой принадлежала отныне и его молодая жертва, матёрый лучник больше склонялся к другому умозаключению. А именно: лохматому гадёнышу, скорее всего, удалось не только обставить каждого правительственного магуса на своём пути, но и в полной мере добиться желаемого.

При таком варианте у Гортера появлялось куда больше возможностей успешно продолжить свой путь. И главное – продраться через непроходимые кальстергские лабиринты, чтобы по пути лучше понять какой удар должна нанести его жертва далее. А заодно поискать, каким путём этот поганец мог покинуть дворец после того, как закончил наводить там на всех свой колдовской морок.

«Вроде бы Джейн что-то говорила про одну местную лечебницу, куда всех зачарованных увезли…» – припомнил ещё кое-какую информацию из их утреннего разговора Гортер. И решил уже наконец покинуть это проклятое место, следуя тем инструкциям, что были указаны во врученных ему Джейн бумагах, надежно покоящихся теперь в кармане рюкзака, как вдруг ясно осознал, что по дому гуляет лёгкий ветерок.

Это обстоятельство заставило Гортера в мгновение ока переместить всё внимание на прихожую. Но было уже поздно. Из-за отсутствия хоть какой-то элементарной щеколды новомодная входная дверь, с которой он сам снял всю магию, совершенно беззвучно распахнулась…

– Что за хрень… Гарис, блин, эй! Пришли вас сменить, а вы что, спите здесь, два полудурка?! Почему нарушили приказ и отключили заклинание «сферы невидимости»? А?! Да ещё и проникли внутрь дома!..

– Не отвечают, Лейчи…

– Заткнись, я и сам вижу… Чёрт! Что-то здесь явно не то творится…

«Что случилось с лошадью?! Почему она не отзывается?!» – пронеслась в голове у Гортера лихорадочная мысль.

Используя внутреннее чутьё, бывший следопыт снова попытался ощутить присутствие кобылы вблизи парадного входа в дом. Впрочем, животина, похоже, была в полном порядке, хотя и не отвечала ему.

Тогда Гортер, ни секунды не медля, снова надел на себя подвеску с полудиском и тихонько потянулся за луком.

– Слушай, надо будет потом свериться с «вещанием» местных кристаллов, установленных под заклинание «глаз». Пойди пока пробегись по дому с палочкой Гариса.

– Ага, а если там кто-то есть? Ты не думал, что тебе не следовало так орать в самом начале, чтобы не спугнуть того, кто их усыпил? – продолжало раздаваться из-за стенки, проносясь по всему коридору из пределов прихожей. Но бывший следопыт пока не слышал ни одного шага, сделанного в его сторону неожиданно нагрянувшими гостями.

– Чёрт… И правда. Ладно, я прикрою тебя в случае чего, погоди… Дай вставить нужный кристалл…

«Ну и как мне с вами поступить, легавые?» – слегка заносчиво прикинул матёрый охотник, быстро осознав, что эта небольшая задержка – возможно, самый удачный шанс для того, чтобы метнуться наружу, прорвавшись через пока не готовых творить свои заклинания стражников. Или, наоборот, затаиться где-нибудь в доме – в надежде на то, что развеянная им иллюзия не помешает эффективной маскировке или засаде, если кто-то из них заглянет в эту комнату. По крайней мере, данный вариант оставлял Гортеру больше пространства для манёвра – и, немного поколебавшись, бывший следопыт выбрал последнее.

– Давай-ка начни с той комнаты, – пронеслась по просторам коридора последняя приглушённая фраза.

Но к этому моменту Гортер уже отыскал для себя вполне подходящий предмет мебели – из тех, что до сих пор располагались в комнате и оставались нетронутыми. Им оказался стоящий вплотную к ближайшей стене пузатый винтажный комод в стиле дореформенного Сентуса. Благодаря его размерам старик мог легко спрятаться прямо в уголке между ним и стеной. А ещё отсюда Гортеру было не только удобно наблюдать за дверным проёмом, но и ретироваться через окно наружу, если дела пойдут совсем плохо.

Осторожно скинув со спины рюкзак и прислонив его к комоду так, чтобы тот оставался на подхвате, Гортер незамедлительно прильнул к стене сам, приготовив уже снятый с другого плеча лук. Теперь дело оставалось лишь за выбором нужной стрелы. Обычно Гортер вытаскивал их из колчана на ощупь, ориентируясь исключительно по небольшим зарубкам на хвостовиках или по мягкости оперения.

А между тем не слишком умело скрываемые стражниками звуки шагов хорошо подсказывали старику их общее расположение, и сейчас он мог сделать вывод, что в какой-то момент парочка разделилась. Один из них решил обследовать ближайшую комнату, в то время как второй, по всей видимости, замер на месте, оставшись сторожить единственный выход наружу.

«Неплохая идея», – оценил их задумку Гортер и приготовился в случае чего дать не менее достойный отпор.