Текст книги "Тёмных дел мастера. Книга четвёртая"

– Эге-ей! Похоже, твоё постоянное нытьё окупилось, библиотекарь! – заявил тогда молодой бунтарь, продолжая неотрывно смотреть на горизонт.

Бедный Вадикус с волнением крутанулся на месте и перевёл испуганный взгляд на Альфреда.

– Скоро здесь запахнет жареным, – добавил некогда столь уважаемый им беспринципный кумир, отчего Вад буквально почувствовал, как по лицу Альфреда вмиг расплылась кровожадная ухмылка, несмотря на то, что голова последнего была всё ещё повёрнута в сторону горизонта. – Что ж. Давно уже пора было им нас найти. И немного меня поразвлечь!

Глава 24

Пусть планы не созрели —

Коварство спит, пока оно не в деле.

Уильям Шекспир. Отелло

Сидя на выделенном ей небольшом стульчике около самого спуска к каким-то промышленным отсекам или, может быть, кристаллическому отделению, где хранились запасы магии, Лагнес испытывала слишком много разнообразных эмоций, чтобы суметь сфокусироваться на какой-то одной. Покрасневшие от усталости глаза чесались, однако постоянные переговоры солдат и резкие крикливые команды управляющих магопланом рулевых вот уже второй день служили для неё скорее как постоянная поддержка, чем раздражающая среда. Благодаря этому девушка ухитрялась сосредотачиваться на задаче, хотя за последние пару ночей так и не сумела как следует выспаться, продолжая грезить праведной местью ещё с Кальстерга.

Впрочем, прекрасно понимая, что эти их поиски вполне могут окончиться ничем, Лагнес то и дело предпринимала попытки рассказать ещё хоть что-нибудь полезное присутствовавшему здесь представителю КСС. Несмотря на то, что за всё недолгое время сотрудничества с этой легендарной сентусской службой девушка, казалось, сумела поведать абсолютно все детали своего злосчастного путешествия с Альфредом. Из-за неуёмной энергии, исходившей от неё, сопровождавший Лагнес статный агент был вынужден снова и снова отвлекаться от своих дел, чтобы каждый раз деликатно усаживать девушку обратно на стул, после чего возвращался назад в рубку к фокусирам, прокладывавшим курс.

Иногда в такие моменты некоторые члены команды обслуги кидали в её сторону недовольные или, наоборот, любопытные взгляды, поскольку само присутствие гражданского лица, да ещё и девушки, на секретном правительственном магоплане было им определённо в новинку. Но весьма доходчивые инструкции, полученные ещё в первый день от начальства, не позволяли мужчинам заговаривать с ней без крайней необходимости. А уж о том, чтобы приближаться к ней по ночам, когда ценная свидетельница должна была отправляться спать на специально отведённую для неё кушетку, вообще и речи быть не могло.

Само собой, к подобному вниманию Лагнес относилась абсолютно безразлично: после общения с Альфредом она уже не боялась пребывать в компании «обычных» мужчин. И вдобавок ночью она всё равно почти не спала – забиралась на кушетку с ногами, после чего сжималась в комок, подолгу наблюдая из окна за стелющимися внизу холодными полями, дорогами и небольшими озёрами. Всё это помогало Лагнес строить предположения насчёт того, куда её бывший похититель мог двинуться дальше. А утром она быстренько излагала их сопровождавшему её агенту.

Так произошло и в это утро, когда Лагнес высказала мысль, что бросившие самоходку соратники Альфреда во главе с их неуравновешенным лидером, вероятнее всего, нашли затем новое средство передвижения. Ведь тут им мог помочь обычный налёт на первого подвернувшегося бедолагу, который, как и она когда-то, просто проезжал мимо, спеша домой с работы, или направлялся куда-то по своим делам. Об этом, пожалуй, лучше всего свидетельствовали скопления обгоревших телег и кибиток, которые днём ранее были замечены на просёлочной дороге командой фокусиров магоплана, ни на секунду не отходивших от обзорных кристаллов. Произошло это как раз невдалеке от того места, где была найдена брошенная самоходка.

Однако Лагнес не до конца оставалась уверенной в том, что это было именно очередное нападение Альфреда, поскольку сопровождавший её агент КСС по имени Себ заявил, что данный случай может представлять собой и обычное ограбление. Подобное пренебрежительное отношение к её словам вызывало в Лагнес лишь гнев. Подумать только, ещё недавно эти люди хотели узнать от неё как можно больше информации об Альфреде и его планах, а сейчас просто нагло лгут ей в глаза, недооценивая её! Но возражать тогда агенту КСС девушка не стала. Вместо этого она лишь демонстративно развернулась и вновь села на стул, после чего принялась нагло доводить Себа, постоянно отвлекая его от обязанностей и сообщая обо всём, что приходило ей в голову касательно возможных маршрутов Альфреда. Лагнес отлично понимала, что агент КСС просто не имел права прилюдно отмахнуться от неё или заткнуть, и потому получала определённое садистское наслаждение от этой процедуры. А главное – таким образом она заставляла его понять, что не стоит держать её за круглую дуру, раз уж они посчитали необходимым взять её с собой в качестве помощницы.

Однако время шло, и вскоре эта игра Лагнес надоела, потому она вновь незаметно для себя погрузилась в царившую вокруг строгую обстановку покорителей небесных гладей.

– Крепить упор на 120 градусов!

– Принято.

– Два короба с кристаллами «левитации» в левый хвостовой отсек!

– Есть.

– Крайние потоки энергии перехлёстываются… Настройщика магических потоков сюда!

«Наверное, к такой жизни тоже со временем привыкаешь», – подумалось вскользь Лагнес.

Магоплан уже несколько часов подряд наматывал круги по западным границам Кальстергского района, курсируя между промышленными заводами и рекой. Делалось это для того, чтобы успеть охватить сверху как можно больше торговых маршрутов в данной местности. А впоследствии небольшие наземные патрули проверяли их уже более тщательно, если выискивалось что-то подозрительное.

– …Прошу первого старшего фокусира и агента КСС проследовать к смотровым зеркалам, – раздалось вдруг невдалеке от девушки. И она, пребывая всё в том же возбуждённом и одновременно измотанном состоянии, лишь навострила уши и оглянулась.

– Но, сер, они сейчас заняты…

– Немедленно передайте моё распоряжение! – повторил немолодой военный бескомпромиссным тоном одному из членов команды обслуги магоплана, который, видимо, просто первым подвернулся ему под руку.

– Хорошо, – ответил тот и быстро удалился.

Высокая фигура военного тоже сдвинулась с места – звонко печатая шаг, он быстро прошёл в носовую часть корпуса магоплана. Там, помимо рулевой панели управления, располагались четыре длинных колонны с тонкими прозрачными экранами, каждый из которых был вставлен в овальную оправу с большим количеством линз по бокам.

По команде военного нескольким суетившимся у экранов фокусирам пришлось изменить настройку тепловых пластин в линзах на северо-северо-восток. А также прибегнуть к одному из специализированных технических заклинаний, чтобы зеркальный экран смог начать отражать нужную картинку.

– Не может быть… Ведь у нашего заклинания «ока» было несколько отметок в этой зоне… – тихонько проговаривал себе под нос военный.

Лагнес изо всех сил пыталась подслушать, что он говорит, для чего вначале незаметно соскочила со своего места и проследовала за ним через всю палубу, а затем замерла у ближайшего к носовой части угла.

– Чем это вы занимаетесь, мисс Лагнес? – вдруг ухватил её за плечо подоспевший из рубки Себ.

Но не успела девушка раскрыть рот, как по всему внутреннему корпусу магоплана разнёсся магически генерируемый шум сирены, запускаемый лишь в самых серьёзных ситуациях.

– ВНИМАНИЕ ВСЕМУ ЛИЧНОМУ СОСТАВУ, – заговорил голос диспетчера, раздавшись со стороны панели связи. – ПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ ОБЪЕКТ НАЙДЕН В КВАДРАНТЕ 29. ПРОШУ ВСЕМ ЗАНЯТЬ СВОИ МЕСТА. МАГОПЛАН ОТПРАВЛЯЕТ ДЕСАНТ.

Такое положение дел тотчас же отбило у агента КСС дальнейшее желание расспрашивать свою подопечную. И потому Себ лишь двинулся вперёд к зеркалам, где стоял человек в форме, который его и подозвал.

Сквозь усиливающийся общий шум Лагнес с трудом разобрала:

– Почёт и сл… а. Кто отдал рас… жение?

– Почё… …ава. Это был я, мистер агент. Моё подраз… ие сумело найти повозку …линания «ока».

Чтобы лучше слышать их разговор, девушке пришлось покинуть свой угол и подойти ещё ближе.

– Это была повозка из того торгового обоза?

– По предварительным данным, именно так. Но она почему-то не движется, а просто стоит на месте. И тепловые пластины не показывают присутствие живых людей внутри.

– А области вокруг?

– Всё то же самое. Ни души.

– Ясно, – завершил короткую беседу Себ. – Тогда по инструкции, как представитель КСС, я должен возглавить отряды этого левитационного десанта.

– Так точно, сер. Почёт и слава, – отдал честь военный с некоторым облегчением в голосе, стараясь, впрочем, чтобы это было не слишком заметно со стороны.

Тем временем разгонявшие магоплан потоки магии стали постепенно ослабевать – благодаря быстрым действиям команды обслуги, которая слетелась в кристаллическое отделение, едва услышав приказ диспетчера. Работая довольно слаженно, эти парни со знанием дела каждую секунду оставляли огромную летательному приспособлению ровно столько тяги, сколько требовалось наводчикам и рулевым для подвода воздушной махины к нужному месту. А точнее – туда, где по дороге продолжала катиться одинокая кибитка, запряжённая парой смирных лошадей, которые по неизвестной причине даже не пугались издаваемых магопланом звуков.

Наконец, сбросив последний поток, размашистый эллипсоид, похожий на крылатое грозовое облако, завис в воздухе. А внутри него подтянувшаяся к выходным люкам команда военных уже готовилась пустить в ход одновременно сразу несколько заклинаний, которые не только позволили бы им плавно опуститься на землю, но и защитили бы от внезапной атаки.

Однако никакой атаки не последовало.

Вопреки всем приготовлениям, а также прикрытию десантников с магоплана двумя гранджезлами, каждый из которых в одночасье мог сжечь сразу полгектара земли, операция по опознанию подозрительной кибитки потребовала от военных затратить лишь секунду их драгоценного времени. Поскольку, когда все они уже были готовы услышать команду к наложению общего заклинания «левитации», их уши заложило раздавшимся откуда-то с рулевой палубы нечеловеческим рыком: «Деверак Сагрон-н-н-н!»

…После этого внутри гондолы магоплана повисла настолько невыносимая тишина, что её, казалось, можно резать на части.

Но почувствовать всё обескураживающее величие подобного момента из всех пассажиров магоплана суждено было лишь Себу и Лагнес. Оба они тотчас же потеряли равновесие и рухнули на палубные доски, лихорадочно начав затыкать уши пальцами, поскольку просто не могли выдержать такой абсолютной тишины. И в тоже время не прекращали попыток отыскать причину нахлынувшего на них состояния. Правда, как бы ошарашено ни оглядывались они по сторонам, повсюду на глаза им попадались лишь застывшие члены экипажа. А когда в голову Себу начал закрадываться чей-то посторонний голос, требующий от него ответов на свои вопросы, то обычно сдержанный агент КСС окончательно потерял самообладание и, выхватив палочку, стал целиться ей во все стороны.

– Чего тебе от меня надо?! Кто ты-ы? Нет! Не мучай меня! Я ничего не знаю!!! – кричал он непонятно на кого.

Между тем Лагнес тоже донимали вопросами странные голоса, заставлявшие её вспоминать всё, что она когда-либо слышала от Альфреда. Хотя девушка и без того понимала, с чем столкнулась.

– Это… это они, господин Себ! Это… снова кто-то из них! – попыталась докричаться она до своего сопровождающего.

Однако тот лишь пару раз дико зыркнул на неё, совершенно не понимая, кому принадлежал этот новый голос.

– «Ну ладно. Раз так, то слушай внимательно, агентишка, – насмешливо объявил в конце концов Себу загадочный и до чёртиков пугающий эфемерный гость, гулявший по закоулкам его сознания. – Ваш магоплан наткнулся сейчас всего лишь на мой темпоральный след от кибитки этого сопляка. Она проезжала здесь вчера вечером, и в данный момент её нагнал другой ваш воздушный патруль. Поэтому вся слава победы или горечь поражения достанется им.

А ещё я бы с большим удовольствием размозжил тебе череп, как не раз и не два поступал уже в прошлом с вашими предшественниками! Ещё тогда, когда ни о каком КСС в этих краях и слыхом не слыхивали. Но пока мне нужна только информация. Так что послужи мне хорошо, жалкий человечек, и, может быть, я тебя пощажу.

Знаешь, когда я ещё наслаждался видами вашей столицы, то у меня случилось одно темпоральное видение, которое я поначалу не понял. Старик с луком, скачущий по этой самой дороге… Тогда я узнал место, но не причину. Однако вскоре рукожопые попытки преследуемого вами паренька изменить положение дел в стране немного приоткрыли мне её. Ведь он уже встречался со стариком из моего видения в прошлом. И даже более того – поведал мне, что именно этот дедок двадцать пять лет назад убил моего лучшего друга… Что, не понимаешь, о чём я вообще говорю? Ха-ха, не беспокойся на этот счёт!

Так вот: я не стал тогда соваться за ответами в ваше центральное управление в Кальстерге. Не горел особым желанием рыться во множестве голов. Однако знал, что если стану следить за этим неразумным щенком и дальше, то рано или поздно нападу на того, кого послали из столицы именно за ним. Такому человеку наверняка будет дана возможность взаимодействовать с ментальными архивами, хранящими информацию о каждой мелочи, связанной с этим мальцом. А также много с чем ещё, о чём, скорее всего, посланец и не подозревает. И вот этим посланцем оказался ты…

Ладно-ладно, не стоит так брыкаться! Для начала я всего лишь хочу узнать об одной такой мелочи, дорогой мой. Итак…»

Последние слова буквально силой заставили агента КСС опустить руку в карман и под несуразные вопли провести пальцем по своей печати провидца, отправив «телепатический» сигнал в центральное управление КСС. Оттуда обратно в мозг Себа вернулась целая туча новой информации, но предназначалась она не для него, поскольку доступ к ней был мгновенно отрезан для сознания взятого в ментальный плен агента. А к изучению каждой полученной строчки приступил какой-то ужасный чёрный паук, который неожиданно сам собой сформировался в разуме Себа, принявшись спешно плести отвратительную и склизкую паутину из этих строк. Сложно сказать, сколько длилось это непотребное копошение в осквернённой человеческой памяти – секунды, минуты, часы – но всё это время бедняга так и продолжал стоять на коленях, пуская слюну и безотрывно глядя в пол на глазах у Лагнес. Однако в конце концов занявший разум Себа гость нашёл, что искал.

Об этих отчётах не знал даже сам агент КСС, но в одном из них сообщалось, что незадолго до прибытия описанного члена «Инферно-5» в Варгос некий капитан национальной гвардии Сентуса, Кварг Мескольд, посланный туда совсем по другому заданию, отыскал в ходе своего расследования совсем иного неожиданного преступника. И тот был опознан им как некто Гортер Устен. Впоследствии Мескольд утверждал, что это был тот самый следопыт, повинный когда-то в срыве правительственной операции по привлечению последних наёмников и следопытов континента к поиску и устранению «Инферно-5». А ещё Мескольд с удивительным усердием приплетал старику и все недавние нападения, случившиеся на границе Варгосовской области. Правда, устный доклад капитана пришёл в столицу слишком поздно, а на следующий день там приземлился рейсовый магоплан со сбежавшим из Миренкиана членом «Инферно-5». В итоге Мескольд решил самостоятельно обезвредить и этот преследуемый властями объект, для чего украл информацию о его прибытии из засекреченных переговоров КСС и попутно спровоцировал неразбериху в местном управлении регулярной стражи.

К сожалению, последние записи отчёта сообщали гостю в голове Себа только то, что позднее указом высшей военной комиссии показания капитана Мескольда были сочтены абсурдными, а сам он – пострадавшим от воздействия «варгосовского синдрома». Ведь капитан являлся непосредственным участником событий, происходивших рядом с местной библиотекой, по которой, вопреки всем ожиданиям Мескольда, пришёлся очередной удар члена «Инферно».

Но всё же небольшая приписка в конце, содержавшая в себе слова Мескольда о «действительных» мотивах прибытия вышеописанного террориста в Варгос, где, по мнению капитана, «Инферно» намеревался тайно встретиться с этим Гортером Устеном, как раз таки и стала тем ключиком, что открыл для сознания гостя реальное назначение данного отчёта.

– «Кажется, в вашей маленькой игре в тот день стало на одного игрока больше», – с улыбкой заявил он Себу под конец. Ведь на самом деле оба упомянутых преступника никогда не были сообщниками. А это означало, что даже агентам КСС до сих пор была неизвестна правда о том, какие интересные мотивы скрывались за действиями того человека, чьё присутствие в Варгосе было напрочь опровергнуто ими в суматохе возникших разрушений.

Правда, жертве гостя к тому моменту уже с трудом удавалось мыслить связно.

– «Прошу… осво-до… осво-бо… ди… ме-ня… пож-а-а… луй… ста…» – молил агент КСС внутренним голосом, который заплетался в такт его мыслям.

Но удерживающий его разум в цепкой хватке сплетённой паутины бескомпромиссный паук по-прежнему не желал сдвигаться с места. Мгновения проносились за мгновениями, заставляя Себа мысленно биться в исступлённой агонии и вопить от этого что есть мочи.

– «…Что, не можешь больше терпеть? – раздался в какую-то секунду издевательский шёпот его мучителя. – Ну так получи же своё, жалкое отродье системы!»

И тогда, словно по команде, паук в голове Себа яростно сжал все восемь крючкообразных волосатых лап, после чего с отвратительным звуком чиркнул ими по поверхности мозга агента, причинив ему такую невыносимую боль и такие невыразимые страдания, которые вообще неспособен был выдержать ни один человек. В итоге Себ глубоко закатил глаза и, обильно брызнув изо рта вспененной слюной, с глухим звуком рухнул на палубные доски.

А между тем Лагнес уже успела позабыть о своём сопровождающем и не видела, как его тело стало биться в конвульсиях, поскольку вот уже с полминуты её заботило лишь собственное спасение. Прильнув к одному из бортов гондолы, девушка остервенело ковыряла располагавшийся там люк длинным и тонким штоком, который подобрала по дороге. Но затвор люка, пусть даже уже немного отведённый в сторону с помощью заклинания одного из военных, почему-то больше не хотел двигаться ни вправо, ни влево.

– «Это бесполезно, жалкая ты курица, – вдруг снова презрительно пробормотал у неё в голове знакомый голос, который, казалось, вообще не покидал чертогов разума девушки всё прошедшее время, наблюдая за ней откуда-то с края сознания. – Пока здесь действует моё заклятье сферы времени, любой предмет имеет лишь номинальные свойства движения. А этот люк приделан к двум релейным петлям по бокам. Проще говоря, ты можешь подобрать предмет с земли, если он ничем не прикреплён. Но не можешь двигать то, что хоть как-то зафиксировано».

– Да?! А не пошёл бы ты в ад со своими советами! – озлобленно выпалила Лагнес вслух и резко обернулась, пытаясь, как и прежде, отыскать расположение мистического собеседника на палубе.

Однако лишь упёрлась глазами в одинокую фигуру Себа, скрючившегося у одного зеркальных экранов. Его неестественно напряжённые ладони и выгнутые суставы, а также целые водопады слюны, вырывавшиеся изо рта, заставили девушку на секунду онеметь. И тем не менее Лагнес отчаянно гнала от себя начавший было зарождаться при виде этой картины страх.

– «Мерзость… Вот кого он сотворил из тебя», – проговорил свою последнюю фразу напрямую в сознание девушки эфемерный гость.

И тут же явился перед ней буквально из ниоткуда, просто выйдя из-за ближайшего угла, как будто с самого начала там стоял. Он предстал в виде исключительно странно одетого человека в мешковатой накидке с капюшоном. Откинув его прямо на ходу, человек преобразился в невысокого южанина с узкими глазами и лысой головой, одежда которого хоть и напоминала не пойми что, но тем не менее совершенно не трогала внимания Лагнес. И девушка намного больше опасалась, не припас ли этот психопат для неё какую-нибудь кару пострашнее, раз уж решил явиться лично после того как разделался с настолько опытным, но так и не сумевшим защитить себя агентом самой продвинутой магической службы королевства.

К счастью, на такой случай у Лагнес был припрятан последний туз в рукаве, который она до этого тайно берегла специально для Альфреда. Выхватив из-за спины небольшую волшебную палочку, девушка стремительно выставила её вперёд и уже приготовилась нажать на инициализационную пластину. В отверстие палочки был вставлен не один, а целых два зачарованных кристалла, и оба содержали в себе заклинание настоящего боевого снаряда. Всё это она смогла незаметно стянуть со стола одного из стражей в лечебнице ещё до того, как покинула столицу.

Но, хотя решимость девушки и была велика, пальцы её не слушались: волна цепенящего ужаса, исходившая от возникшего перед ней внешне спокойного ао-шиньца, была в разы сильнее, чем в самые отчаянные моменты у разгневанного Альфреда.

– О, какая ретивая кобылка мне попалась! Разве ты сама не понимаешь, дурочка? – снисходительно проговорил чёрный колдун и слегка запрокинул подбородок. – Всё твоё поведение обусловлено сейчас исключительно теми изменениями, что он успел в тебя вложить, пока не наигрался. Понять его намерения, в принципе, не так уж сложно: видимо, он хотел создать из тебя кого-то вроде нас. Раз уж ты смогла лучше прочих отреагировать на его жалкие попытки внушить страх. Остатки этого воздействия я всё ещё могу уловить в твоих венах… и на коже… Но в итоге он лишь создал очередное подобное себе отродье, которое к тому же вообще не способно использовать тёмную магическую энергию. Но не обижайся на его жалкие приёмы, дорогая. Ведь поскольку ты женщина, то тебе никогда и не суждено было развить в себе хотя бы ничтожные крохи истинной силы. Так уж повелось с начала времён. И всё-таки кое-какие изменения тебя постигли. Скорее ментальные, чем физические или магические, как я понимаю. Но даже если и так – боюсь, что не смогу оставить подобную мерзость в живых. Ты бросаешь тень на каждого из нас. Как, собственно, и твой бестолковый похититель. Но с ним я разберусь позднее…

– Чёрта с два, – ядовито шикнула сквозь зубы Лагнес. – Я это сделаю раньше.

И с превеликим усилием всё же смогла опустить большой палец на пластину, высвободив из палочки первый снаряд. Сверкнув магией, тот прошёл через тело наглого ао-шиньца, но ничуть не ранил этого типа, а лишь пустил от его плеча волны мелких колец, как брошенный в воду камешек.

Такая метаморфоза заставила девушку окончательно утратить остатки всякой решительности и попросту замереть на месте, как маленький испуганный зверёк. Последний её шанс лишить жизни хотя бы одного из этих притворяющихся людьми чудовищ потонул в отчаянии и абсолютном непонимании того, как вообще этот мир носит на своих плечах подобное зло.

– Глупая северянка, – скорее удручённо, чем насмешливо или раздражённо вымолвил образ её вновь ставшего целым собеседника. При этом он медленно провёл в воздухе рукой, чтобы показать девушке, как легонько стелется за его движениями прерывистый шлейф из полупрозрачной энергии. – Неужели ты думала, что внутри этой сферы без времени я и телу своему позволю оставаться прежним? М-м?.. Хе-хе, а вот твоё жалкое тело, напротив, теперь полностью в моей власти. И не только тело, как ты могла догадаться по постигшему твоего спутника беспомощному состоянию. Но ты не сомневайся. Тебе я уж точно не позволю отделаться настолько легко.

Вот уже несколько часов подряд эти бесполезные твари просто надрывались от лая! Но слышался он в отдалении – наверное, в той стороне располагалось мелкая деревушка или иное поселение, и все они сидели там на привязи.

А ещё в его теле постепенно оставалось всё меньше и меньше тепла. И неудивительно: ведь дело двигалось к вечеру…

Гадая поначалу, какой же такой предмет она умудрилась всадить ему под лопатку, Альфред вскоре пришёл к логичному заключению, что это, похоже, был тот самый нож, который он сам демонстративно вытащил из тела её брата и подарил ей как сувенир. Чему она, кстати говоря, в тот момент нисколько не воспротивилась и даже высказала желание бежать из Кальстерга с ним за компанию… Ну как вообще можно было отказаться от такого предложения?!

И всё же молодому колдуну не верилось, что она изначально могла составить столь неразумный план только ради одной лишь мести или решила так поступить в последнюю секунду. Ведь одной из самых главных и привлекательнейших черт её характера оставалась просто дико впечатляющая импульсивность.

К тому же незадолго до сегодняшнего дня и в поведении Вада тоже стали проскальзывать подобные ненавистные нотки. Однако Альфред с самого Варгоса не ожидал от столь интеллигентного глиста никаких серьёзных изменений, поскольку тот шёл против своих естественных психических реакций скорее из подсознательного желания выделиться, чем ради более глубокого осмысления собственных мотивов и возможностей. Без сомнения, проведи Альфред с высокорослым библиотекарем ещё хоть пару недель, молодому колдуну удалось бы до конца распознать природу его восхищения настоящей магией, но появление Бесстиен в их компании спутало все карты.

А теперь его жизнь висела на волоске просто потому, что, уничтожая магоплан в порыве ярости, он вдруг вновь ощутил один из тех приступов слабости, что до сих пор периодически посещали юношу после нахождения в его теле магической пыли от уничтоженной короны. И потому Альфред не успел уловить, как рука Бесстиен достала из ридикюля подаренное ей орудие смерти, с которым гилийка иногда любила задумчиво поигрывать в дороге, полагая, что её молодой любовник этого не видит. Но на самом деле Альфреду было абсолютно всё равно, поскольку то, что хотел, он и так всегда от неё получал. Да ещё и с неподдельным желанием, которое переполняло Бесстиен в эти сладостные мгновения, благодаря чему впоследствии молодому колдуну уже даже незачем было обращаться к её мыслям напрямую, так как он отлично знал об этом факте.

Правда, какая-то часть его сущности всегда догадывалась о подобном исходе, и ему просто нравилось ходить по лезвию этого проклятого ножа, постоянно ощущая пятками всю его остроту… Возможно, именно столь сильное стремление испытать себя и помогало сейчас Альфреду постепенно возвращать своё тело обратно к жизни, используя для этого все изученные и натренированные им когда-то техники по «источнику тела», какие он только в состоянии был применить. Но, так или иначе, возможности его колдовской воли оставались явно не на высоте.

«Прости, дорогой. Но болше нам с тобой не по пути», – вот что прошептал напоследок её бархатистый голосок, прежде чем скинуть ослабленного Альфреда в какую-то канаву, откуда он потом безуспешно пытался выбраться, совершенно не понимая, почему его магия вдруг снова перестала работать. Воспользовавшись этой заминкой, дымящийся магоплан также поспешил вскоре исчезнуть, поскольку нуждался в ремонте. Ведь незадолго до этого молодой колдун успел отразить первые удары его артиллерии с помощью «оборотного заклятья», а затем выпустил по нему лишь один-единственный луч тёмной энергии, задевший часть корпуса гондолы и левое крыло… А когда после падения с кибитки до Альфреда всё-таки дошло, что канава эта оказалась куда глубже и обширнее, чем обычный придорожный овраг, то вокруг уже не раздавалось не единого звука, который мог бы свидетельствовать о крушении злополучной команды столичных преследователей. Правда, и стука колёс кибитки он не услышал – очевидно, она рванула вперёд практически сразу же, едва лишилась своего единственного защитника. И это после того, как всем им был дан выбор, на чью сторону встать незадолго до отбытия из столицы!

Продолжая размышлять в таком ключе, Альфред в первые часы ещё умудрялся накапливать небольшие порции гнева, которые затем использовал для поддержания работы сознания, в то время как остальные ресурсы его внутренней энергии оставались заняты сращиванием тканей и остановкой крови в области лёгкого и самых крупных сосудов, задетых лезвием ножа. Однако чем больше проходило времени – тем меньше оставалось у него сил на то, чтобы слаженно двигать руками и ногами. И где-то после четвёртой или пятой неудачной попытки вскарабкаться по склону канавы Альфред просто снова оказался на дне,, наконец уяснив, что предательский приступ слабости до сих пор держит его тело в крепкой хватке. В такие моменты перед молодым колдуном словно возникал барьер, который не давал ему заступить даже за самые нижние пределы возможностей человеческой плоти, что в результате и послужило причиной для поиска нового источника силы, коим очень быстро стала эта безудержная страсть, которую он изначально испытывал к Бесстиен. Но, как в итоге оказалось, качество этой эмоции могло уподобиться лишь десятой части того, что давал ему прежний весьма слабенький колдовской гнев. И что было ещё важнее: именно гнев придавал сейчас Альфреду сил, без него любые потуги вернуть себе подвижность оказались бы и вовсе бесполезны, отчего его бесполезное тело могло лишь сгодиться на корм тем самым псам, чей чёртов лай не давал ему покоя!

Пытаясь отвлечься от него, молодой колдун поминутно обращался к словам Эргарота о том, что пока человек жив – всё его существование есть не что иное, как воля. И пока эта чистая воля продолжается – смерть не может коснуться его. А любая утрата воли ещё не ведёт к мгновенной смерти, поскольку смерть – это всегда та же самая воля. Просто воля уйти из жизни. И никак иначе.

«Гав… Гав, гав… Гав, гав… У-у, вав!» – слышалось Альфреду где-то в самом центре его размышлений, словно это был какой-то неудержимый ритм, который одновременно и раздражал юношу, и поддерживал его существование.

Определённо, что-то подобное он уже ощущал – правда, очень давно…

«Гав… Гав, гав…»

И тут у молодого бунтаря впервые с момента падения возникла новая догадка! Перенаправив на несколько секунд свои энергетические усилия, он понял, что эти звуки не являлись частью внешнего мира, а всё время раздавались в его голове, как эхо. Тогда Альфред решил повнимательнее изучить паузы перед каждым новым звучанием, лишь внешне напоминавшим лай, и вскоре окончательно убедился в своей правоте.

Это была речь. Слова в ней произносились с таким особенным перезвоном, что лишённый определённых талантов человек не был способен отличить их от самых обычных звуков, наполнявших его повседневность. Однако всякий чёрный колдун, который мог усилием воли расширить своё сознание настолько, чтобы начать воспринимать мир по-другому, рано или поздно получал возможность не только слышать подобные вещи, но и видеть, от кого они исходят. Посему Альфреду оставалось лишь полностью завершить терзание своего истощившегося «источника тела» и открыть глаза…