Текст книги "Проект «Linkshander»"

Глава 15. Бесполезное ожидание

В четверг с обеда погода испортилась. Резкий западный ветер нагнал низкие влажные тучи, из которых пошёл крупный мокрый снег вперемешку с дождём. Лёня Ивлев сидел у окна на втором этаже кривошеевского дома и нервно поглядывал на часы. До встречи с Люсей оставалось несколько часов, а Воронцов с утра заперся в хозяйском кабинете и на все оклики и стук реагировал единственной фразой: «Подожди пять минут!». Кривошеев, видимо со страха, вопреки предупреждению Воронцова, ещё во вторник вечером напился в хлам и с тех пор не просыхал. Друзья предусмотрительно перенесли содержимое домашнего бара к себе на второй этаж, но у хозяина дома, видимо, было множество каких-то собственных потайных заначек. Воронцов поначалу пытался вразумить Кривошеева, но потом махнул на него рукой, и с тех пор владелец автоломбарда, забыв обо всём на свете, либо пил и закусывал на кухне, либо спал на диване в гостиной. Лёня в очередной раз взглянул на часы и уже подумал о том, что пора позвонить Люсе и отменить намеченную встречу, когда в коридоре, наконец, раздались быстрые энергичные шаги, и в комнату вошёл Воронцов.

– Каманин сюда не придёт! – сразу же ошарашил его Лёня.

– Это я уже слышал. Когда он тебе об этом сообщил? – хмуро съязвил в ответ Воронцов.

– Каманин не будет убивать Кривошеева. По крайней мере, сейчас. У него какая-то другая цель, а Кривошеев – это отвлекающий манёвр. Как говорил Курт – эффект Магеллана. Земля круглая, и если ты хочешь, чтобы никто не догадался, что тебе нужно в Париж, то купи себе билет до Токио.

– Хочешь сказать, что мы ждём нашего пассажира не в том аэропорту?

– Абсолютно верно. Мне кажется, что Каманиным движет вовсе не желание отомстить за свою испорченную жизнь, а что-то другое. И он специально навёл нас на дом своего отца, чтобы мы здесь сидели в засаде и ни в чём ему не мешали.

– В чём не мешали?

– В осуществлении его плана…

– И какой же у него план?

– Не знаю – я не телепат. Похоже, планы Каманина в данный момент понять невозможно.

– Это верно. И насчёт Магеллана ты прав – мы ищем не то и не там, – удручённо согласился Воронцов.– Гайцы проверили камеры наблюдения на трассе – за Кривошеевым по дороге к Лаптевой никто не следил. Каманин узнал адрес матери каким-то другим путём. Чтобы понять его логику нужно знать правду, а эта сволочь Кривошеев нам всё просто-напросто наврал! Конфликт из-за «Ауди» у него произошёл ещё прошлой осенью. А его жена Альбина и дочь Оля действительно приобрели путёвки в Египет, но в аэропорту не появились и, соответственно, никуда не улетели.

– А где же они?

– А об этом надо спросить у самого Кривошеева,

– Так, пойдём, допросим его с пристрастием!

– Пойдём!

Друзья спустились на первый этаж и прошли в гостиную. Хозяин дома, раскинув руки и ноги, лежал на разложенном кожаном диване и храпел так, что, казалось, от этого утробного рыка подпрыгивают пустые бутылки и стаканы на стоящем рядом сервировочном столике. Воронцов сначала резко потормошил Кривошеева за плечо, а потом несколько раз хлестнул ладонью по щекам. Тот промычал что-то невнятное, повернулся на бок, но глаза не открыл.

– Его надо полить водой, – предложил Лёня.

– Не надо, – уверенно ответил Воронцов и одной рукой зажал Кривошееву нос, а другой закрыл рот.

Через несколько секунд Кривошеев задёргался и попытался оторвать руки, лишившие его кислорода. Однако Воронцов держал его крепко и отпустил только тогда, когда ростовщик открыл испуганно-бегающие глаза.

– Вы что охренели? – жёстко закашлявшись, прохрипел Кривошеев.

– У нас есть пара неотложных вопросов. Почему вы соврали про инцидент с «Ауди», и, главное, куда подевались ваша жена и дочь?

Кривошеев тупо посмотрел на пустые бутылки и сокрушённо покачал головой.

– Инцидент с машиной действительно был, а моя жена и дочь сейчас отдыхают в Египте.

– Ваша жена и дочь даже не зарегистрировались на рейс, хотя вы сказали, что сами отвезли их в аэропорт.

– Минуточку…

Кривошеев поднялся с дивана и, покачиваясь, прошёл на кухню. Там он приоткрыл декоративную панель, закрывавшую вытяжку над газовой плитой и сноровисто выудил из вентиляционного короба непочатую бутылку коньяка. Воронцов, глядя на его манипуляции недобро усмехнулся.

– Так вот где вы прячете свои запасы…

– Минуточку…, – повторил Кривошеев и дрожащей рукой налил себе сразу полстакана.

Отпив несколько глотков, он сел на деревянный табурет и устало закрыл воспалённые глаза. Решив, что хозяин дома собрался снова уснуть, Воронцов энергично потрепал его по плечу.

– Я уже в порядке, – вяло отозвался Кривошеев.– Я сейчас вам всё объясню. Альбину и Олю похитили. В понедельник ближе к вечеру, когда они уже собирали чемоданы на отдых, мне позвонила Марина и сказала, что ей плохо, что у неё ломка и ей срочно нужны деньги. Я попросил подождать до завтра, но она ответила, что ей очень плохо, и если я не привезу, то она приедет сама, только я ещё и оплачу ей дорогу на такси. А Марина такая – может и приехать. А мне это надо? Ну, я и попёрся к ней в Рязань. Пока нашёл её барак, пока сам сходил за её порошком, то да сё… В общем вернулся домой уже за полночь. А дома никого… ни Альбины, ни Оли. Я сначала подумал, что они что-то забыли и поехали в магазин. А потом смотрю, время уже почти час ночи. Какой в это время магазин? К тому же исчезли их чемоданы. Телефоны и планшеты остались, а вещей нет. Я понял, что произошёл какой-то форс-мажор, и уже собрался вызвать полицию, но тут – звонок… Какой-то совершенно неизвестный мужчина говорит, что ему необходимо срочно встретиться с моей бывшей женой, что Альбина и Оля у него, и что с ними ничего не случится, если я укажу ему точный адрес Марины. Я говорю, какая в этом тайна? Я и так скажу вам её адрес. Зачем похищать мою семью? А он говорит, что если я хоть что-нибудь, хоть кому-нибудь расскажу о похищении без его ведома, то никогда жену и дочь живыми не увижу. Но если я буду следовать его указаниям, то моя семья вернётся домой целой и невредимой. А потом он дал трубку Альбине, и та сказала, что всё очень серьёзно, и что её с дочкой похитил мой сын. Я спрашиваю, какой-такой сын? А он снова взял трубку, и сам отвечает, у тебя, что детей без счёта? Я твой законный сын от Марины Лаптевой. Я говорю, наш с Мариной сын умер. А он только рассмеялся. Мол, я живее всех живых и ещё поговорю с тобой тет-а-тет. А ты двери не запирай, жди гостей и помни о своей семье. У меня от всего этого реально крыша съехала. Он же не сказал, какие гости ко мне придут. Я, когда я увидел вас, да ещё с пистолетом, то подумал, что теперь какие-то бандиты пришли по мою душу: может похищать, а может сразу убивать. А когда выяснилось, что вы из ФСБ, и что Марина убита, то я уже совсем потерял голову и, чтобы хоть как-то отмазаться, рассказал вам про историю с «Ауди». А что мне делать? С одной стороны он, а с другой вы. Поймите, этот Каманин велел мне молчать и следовать его указаниям. А сам с тех пор ни разу не позвонил. А ведь у него моя семья…

– Вы идиот, Кривошеев, – безнадёжно-устало произнёс Воронцов, с трудом удерживаясь от того, чтобы отвесить бывшему интенданту хорошую оплеуху.– Из-за вас мы потеряли два дня, которые могли потратить на поиски вашего блудного сына и на спасение вашей семьи. Номер телефона, с которого звонил Каманин, у вас сохранился?

– Это очень простой номер – десять нолей, – уныло ответил владелец автоломбарда.

– И ни одной видеокамеры, как я заметил, в вашем доме нет?

– Нет. Альбине это не нравилось. У нас есть сигнализация и тревожная кнопка. Не понимаю, почему Альбина ей не воспользовалась.

– Вот уж, действительно, – засада, так засада! Всё, мы уходим!

Лёня посмотрел на часы и облегчённо вздохнул. Он ещё прекрасно успевал на встречу с Люсей.

– А как же я? – растерянно спросил Кривошеев.

– А что вы? – пренебрежительно взглянул на него Воронцов.

– А если мой сын всё же решит меня убить?

– Я думаю, в ближайшее время он вас не тронет. А если и убьёт, то это будет не самая большая потеря для человечества.

– Но…

– Но всё же сегодня вечером я пришлю к вам оперативника.

– А моя семья?

– Будем искать, – расплывчато пообещал Воронцов и обернулся к Лёне, – Поехали. У меня есть интересная инфа по Курту.

– Надеюсь, на сегодняшний вечер я свободен?

– Встречаешься с Люсей?

– Ну, да…, – смущённо улыбнулся взбодрившийся Лёня.

– Тогда свободен!

– Подвезёшь меня до ЦУМа?

– Без проблем! А заодно расскажу, кто прислал Курту архивные документы.

Друзья, не попрощавшись с хозяином, уже вышли на улицу, когда в кармане у Кривошеева несколько раз пропищал телефон. Отставной интендант достал аппарат и, открыв присланное видеосообщение, переменился в лице.

Глава 16. Заложницы

– Мама, а дядя Серёжа нас не убьёт? – уже не в первый раз спросила рыжая веснушчатая девочка-подросток.

– Не убьёт. Он же твой брат, – устало ответила такая же рыжая женщина лет сорока, но без веснушек на отбелёно-чистом лице.

– Братья не похищают сестёр и не запирают их неизвестно где, – по-детски наивно парировала девочка.– Когда он, наконец, придёт?

Женщина, целиком ушедшая в свои мысли, ничего не ответила.

Мать и дочь сидели в летних плетёных креслах за таким же плетёным из лозы круглым столиком в просторной комнате, лишённой всякой отделки. Дощатый потолок, неоштукатуренные стены из серых пористых гипсоблоков, покрытая пылью бетонная стяжка и тройные стеклопакеты, закрытые снаружи глухими металлическими ставнями создавали крайне гнетущую атмосферу. Сияющая высоко под потолком мощная лампа без абажура добавляла этой атмосфере чувство необъяснимой тревоги. Вытянувшийся под одним из окон отопительный радиатор буквально пылал жаром, но оконные ручки на стеклопакетах были предусмотрительно сняты, и пленницы сидели, раздевшись до нижнего белья. Они только что окончили завтрак и теперь дремотно откинулись в креслах, лениво обмахиваясь лежавшими на столе глянцевыми журналами. Нельзя сказать, что их импровизированная «темница» была совсем уж лишена комфорта. В одном углу находились кулер, канистры с питьевой водой и картонная коробка, доверху набитая сухой лапшой, сухариками и чипсами; в другом стояли два биотуалета стыдливо отгороженные старенькой медицинской ширмой; а у глухой стены вытянулись пара новеньких диванов и холодильник. Напротив диванов располагалась большая плазменная панель; на одном из подоконников примостились электрический чайник, а на другом – упаковки с одноразовой посудой. Но этот скромный комфорт только угнетал пленниц. Он лишний раз напоминал о том, что их заточение, возможно, будет очень долгим.

Альбина уже в который раз мысленно прокручивала события трёхдневной давности.

За окном уже смеркалось, когда она, собирая в дорогу чемоданы, услышала за спиной вежливый мужской голос.

– Добрый вечер!

Обернувшись, Альбина увидела стоявшего на пороге комнаты смуглого незнакомца в чёрной шляпе, чёрном плаще, с небольшим чёрным саквояжем в руке. Подумав, что это кто-то из друзей её мужа, она машинально ответила:

– Добрый вечер! А Гены нет. Он уехал по делам и вернётся очень поздно.

– А я не к нему. Я к вам, – обшаривая глазами комнату, улыбнулся незнакомец.

– Ко мне? – удивилась Альбина и только тут подумала: «Как незнакомый человек смог без звонка войти в закрытый дом? Неужели у нас не заперты ни калитка, ни входная дверь?»

– Извиняюсь, что зашёл без стука и приглашения, но таковы обстоятельства, – словно читая её мысли, ответил незваный гость.– Не пугайтесь, я не вор и не маньяк. Меня зовут Сергей Каманин – я сын вашего мужа от первого брака.

– Но у него нет никаких детей! – уверенно возразила Альбина.

– Я тоже думал, что у меня нет родителей, – как бы согласился с ней Каманин.

– Но что вам нужно от меня?

– Я хочу, чтобы вы и ваша дочь некоторое время погостили в моём доме…

Альбина посмотрела на незнакомца как на психа.

– Погостили у вас? Вы в своём уме?! – возмутилась она и экспрессивно бросила в чемодан очередную блузку.– Мы завтра утром улетаем в Египет! Убирайтесь, пока я не вызвала полицию!

– Вы сейчас поедете со мной, а Египет немного подождёт, – делая акцент на сочетании «со мной», безапелляционно произнёс Каманин.

– Я сейчас позвоню в полицию!

Альбина хотела достать телефон, но Каманин уверенно-твёрдо подошёл к ней и, ухватив за плечи, посмотрел в глаза таким взглядом, от которого у женщины по всей спине от шеи до копчика пробежали ледяные мурашки.

– Вы сейчас соберёте дочь, возьмёте свои чемоданы и уедете со мной. А все телефоны, планшеты и другие гаджеты оставите дома. Дочери скажете, что у папы неприятности, и вам надо срочно уехать к дяде Серёже. В машине будете ехать молча, и тогда с вами всё будет хорошо, – внушал Каманин, продолжая глядеть в испуганные глаза Альбины.

Та уже поняла, что перед ней не псих и не шутник, а очень опасный человек, возможно владеющий техникой гипноза, и согласно кивала головой.

– Повторяю, не бойтесь. Я не бандит, не насильник и не педофил. Я действительно сын вашего мужа и, соответственно, сводный брат вашей дочери. Я ничуть не желаю вам зла, но так сложились обстоятельства. За мной идёт настоящая охота, и я вынужден вас взять как бы в заложницы. Ничего страшного: поживёте у меня несколько дней, а потом всё образуется, и я вас отпущу.

Альбина беспрекословно выполнила все указания Каманина, и вскоре тёмно-синий «Форд-Фокус» с двумя пассажирками отъехал от стародачного подмосковного посёлка. А ещё через два часа автомобиль остановился у недостроенного коттеджа на другом краю области.

Теперь Альбина не понимала, почему она так покорно и безропотно согласилась со всеми требованиями своего похитителя. Почему ещё в доме не попыталась нажать тревожную кнопку? Почему не закричала на улице, когда вместе с дочерью через весь посёлок тащила чемоданы к его машине? Почему не попыталась привлечь к себе внимание, когда им встретилась машина ДПС, или когда они проезжали через какой-то подмосковный городок? Каманин полностью парализовал её волю, и Альбина пришла в себя только тогда, когда он оставил их одних в этом недостроенном коттедже. Каманин ушёл около полуночи в понедельник и обещал вернуться в среду днём, однако время перевалило уже далеко за полдень четверга, а он всё не появлялся. И это сейчас больше всего беспокоило Альбину. Еды и воды в их «темнице» должно было хватить на две-три недели, а если экономить, то и на месяц, но если Каманин вообще не придёт? Мало ли что может случиться с таким человеком? Его могут убить, с ним может произойти несчастный случай, или пленницы станут ему просто не нужны, и он забудет о них, как о ненужных и опасных свидетелях… В фильмах и милицейских хрониках заложников всегда кто-нибудь охранял, а тут они были полностью предоставлены сами себе, но это оказалось гораздо страшнее чем сидеть в наручниках под присмотром какого-нибудь стража. Мысль о мучительной смерти от голода и жажды уже сутки назойливым дятлом стучалась в голове Альбины.

– Когда же этот дядя Серёжа, наконец, придёт? – так и не дождавшись ответа, повторила свой вопрос Оля.

Альбина неопределённо пожала плечами, и девочка, лениво перебравшись из плетёного кресла на диван, свернулась калачиком, закрыла глаза и, кажется, задремала. А мать принялась прибирать стол, сбрасывая использованную пластиковую посуду в огромный мусорный мешок.

– Добрый день! – неожиданно нарушил послеобеденную тишину знакомый холодяще-вежливый голос.

Каманин открыл массивную входную дверь настолько бесшумно, что ни мать, ни дочь не услышали, как он вошёл. Альбина вздрогнула от неожиданности, но в то же время почувствовала избавление от своего навязчивого страха.

– А вас стучаться не учили?! – возмущённо воскликнула Оля и, проворно вскочив с дивана, прикрылась лежавшем на подлокотнике пляжным полотенцем.– Мы тут, между прочим, раздетые сидим!

– А я не заставлял вас раздеваться, – пренебрежительно ухмыльнулся Каманин.– И ваши женские прелести меня абсолютно не интересуют…

– Тогда зачем вы устроили здесь такую парилку? – жеманно обмахнувшись глянцевым журналом, поинтересовалась Альбина и, поднявшись с кресла, вызывающе развернулась лицом к похитителю, демонстрируя полнеющее, но ещё не утратившее привлекательности тело, кокетливо прикрытое кружевным ярко-красным бельём.

– Можете одеться, – пропустив вопрос мимо ушей и отвернувшись в сторону, безразлично предложил похититель.

– Сначала поставьте нам кондиционер! – по-детски капризно произнесла Оля.

– А вы вентиль не пробовали прикрыть? – Каманин подошёл к раскалённому радиатору и, надев перчатку, повернул на пол-оборота маслянисто-чёрный барашек.– Если вам снова будет жарко – прикрутите ещё.

– А у нас дома автомат температуру регулирует, – всё так же капризно продолжила девочка.

– А вот я предпочитаю ручное управление.

– И долго вы собираетесь нами так управлять? – иронично поинтересовалась Альбина, продолжая стоять посреди комнаты неглиже.

– Это – как карта ляжет. Может быть ещё три дня, а может и три месяца, – неопределённо развёл руками Каманин.– Всё зависит от обстоятельств…

– Какие, к чёрту, обстоятельства?! Какие три месяца?! – импульсивно взорвалась Альбина.– Как я понимаю, никто кроме вас не знает, где мы находимся! А если с вами что-нибудь случится, мы что, должны здесь подохнуть от голода и жажды?!

– Вы всё совершенно верно понимаете, – пугающе-спокойно подтвердил слова своей пленницы Каманин.– Вы – гаранты моей безопасности, но если со мной вдруг что-то случится, то вас действительно могут найти не очень быстро. А могут и вовсе не найти…

– Да вы хуже маньяка! – с откровенной ненавистью бросила Альбина.

– Отпустите нас немедленно! – истерично выкрикнула Оля и запустила в похитителя тапочкой.

Каманин легко поймал запущенный в него снаряд и, подойдя к Альбине, шутливо поводил перед её сверкающими глазами этой самой тапочкой, стилизованной под весёлого ушастого щенка.

– Дамы, успокойтесь! Я вовсе не желаю вашей смерти и всё предусмотрел. Я постараюсь навещать вас каждые три дня. Но если со мной что-нибудь случится, то у меня в кармане имеются ключи с адресом, – похититель в подтверждение своих слов показал металлическое кольцо, к которому помимо двух ключей была прикреплена белая пластиковая бирка с какой-то надписью.– Вас найдут и освободят. Главное, чтобы у вас хватило еды и воды. Поэтому, одевайтесь, и пойдём пополнять ваши запасы…

Заложницы вроде бы успокоились, но одинаково озабоченно нахмурили лбы.

– А вы не врёте? Это действительно ключи от этой комнаты? И вы их никуда не спрячете, и всегда будете носить с собой? – строго спросила Оля.

– Это действительно ключи от этой комнаты, и я всегда буду носить их с собой! Честное слово! Чтоб мне Интернета пять лет не видеть! – попробовал отшутиться Каманин.

– А если эта бирка потеряется, или на ней адрес сотрётся? – с мрачным скепсисом поинтересовалась Альбина.

– Слишком много если. Знаете, я очень надеюсь открыть эту дверь и выпустить вас своими руками, – ушёл от ответа Каманин.– А сейчас, если хотите немного подышать свежим воздухом, – одевайтесь и выходите!

С этими словами он вышел из комнаты, а мать и дочь, неопределённо переглянувшись, стали одеваться. Через несколько минут они, пройдя через соседний такой же неотделанный зал, в котором не было ничего кроме старой кушетки, матерчатого шезлонга и тихо шипевшей в углу газовой колонки, вышли во двор. Небо было затянуто рваными, похожими на грязные тряпки облаками, из которых сыпался липкий противный снег. Соседние недостроенные дома выглядели абсолютно необитаемыми, но откуда-то издалека, с другого края посёлка доносились то стук молотка, то визг циркулярной пилы, то громкие голоса рабочих. Посреди двора стоял синий «Форд-Фокус» с открытым багажником, из которого Каманин, чавкая резиновыми сапогами по снежно-грязной каше, доставал и переносил на крыльцо коробки с продуктами и баллоны с питьевой водой. Холодный мартовский воздух взбодрил пленниц, и Альбина даже почувствовала некую симпатию к своему заботливому похитителю. «Вот так начинается стокгольмский синдром», – иронично подумала она, оглядываясь вокруг. Местность была глухая и тихая: в марте пустовали даже немногочисленные достроенные коттеджи. Когда Каманин вытащил из багажника последний двадцатилитровый баллон с водой для кулера, Альбина вспомнила, что у неё осталось всего полпачки сигарет.

– А вы мне сигареты привезли?

– Женщинам курить вредно, – усмехнулся похититель.

– А мужчинам?

– Тоже. Я вот не курю.

– А если серьёзно? – нахмурилась заложница.– Если не привезли, то вам сейчас снова придётся ехать в магазин.

– Привёз, привёз, – успокоил её Каманин.– Вон в той коробке тридцать пачек.

– Сколько-сколько? – округлила глаза Альбина, выкуривавшая всего пять-шесть сигарет в день.

– Тридцать пачек. А вам что, мало? – притворно удивился киднеппер.

– До середины лета хватит…, – мрачно усмехнулась женщина, представив себе такой немыслимый срок заточения.

– Вот и прекрасно! А теперь берём по коробке и возвращаемся домой. Вы, – обратился Каманин к Альбине, – берите вот эту. Здесь кроме сигарет – предметы личной гигиены: всякие салфетки, прокладки, туалетная бумага и прочая ерунда. А ты, Оля, бери вот эту. Здесь аптека – препараты на все случаи жизни. Хотя, надеюсь, они вам не понадобятся.

«Надо же какой предусмотрительный. Интересно, чем он занимается в жизни?», – подумала Альбина, вновь испытав странное притяжение к человеку, которого она должна была ненавидеть.– «Он ведь очень молодой. Ему не может быть больше двадцати трёх лет, хотя выглядит гораздо старше. Если, конечно, он не врёт, и действительно сын Геннадия…».

– Я – студент, – словно прочитав её мысли, доверительно произнёс Каманин.– А в недавнем прошлом – детдомовец. Но у меня был очень хороший детдом, и я прямо оттуда поступил в МГИМО. Мне прочили успешное будущее, но обстоятельства сложились так, что я решил это будущее немного изменить.

– Вы слишком взросло выглядите для студента.

– Внешность обманчива, мне в июне будет двадцать два. Я специально попросил своего стилиста немножечко меня состарить.

– У вас хороший стилист. Я бы никогда не подумала, что вам всего лишь двадцать два года.

– Я непременно передам ваш комплимент, – Каманин улыбнулся, вспомнив распластавшуюся в лучах утреннего солнца Милу.

Когда все коробки и канистры были перенесены в комнату, Каманин достал из своего неизменного саквояжа фотокамеру, листок бумаги и свежую газету.

– Сейчас ты возьмёшь в руки газету, – обратился он к Оле, – и прочитаешь для папы эту записку.

– А зачем нужна газета? – удивилась девочка.

– Чтобы твой папа и дядя Миша Воронцов знали, какое сегодня число…

– А они этого не знают?

– Они не знают, что вы сегодня ещё живы, – обескураживающе-откровенно ответил Каманин.

– А кто такой дядя Миша Воронцов?

Каманин промолчал и навёл на девочку камеру.

«Вот мерзавец» – подумала Альбина.

Её минутная симпатия к похитителю мгновенно улетучилась.

Мысль записать небольшое видеообращение пришла к Каманину ещё два дня назад, сразу после того, как он оставил своих заложниц в недостроенном коттедже. Был уже четверг, а человек, которого он ожидал, до сих пор никак себя не проявил. Ожидание могло затянуться ещё на сутки, а могло и на неделю. Вряд ли Воронцов и его приятель просидят столько в доме у Кривошеева. Не сегодня-завтра они поймут, что беглец не собирается приходить к отцу, бросят засаду и возобновят поиски в городе. И кто знает, чем всё закончится. Конечно, судьба заложниц вряд ли обеспокоит Воронцова, если он действительно собрался убить его как бешеного пса, но всё же это предмет для торга…

Когда через пять минут короткое видеообращение было записано, и дверь за Каманиным абсолютно бесшумно захлопнулась, Оля серьёзно и многозначительно посмотрела на мать.

– У тебя есть ручка?

– Какая ручка? – рассеянно спросила Альбина.

– Пишущая.

Женщина покопалась в своей сумочке и достала тёмно-вишнёвый лакированный «Паркер». Девочка вынула из авторучки тонкий металлический стержень и, подойдя к двери, попыталась вставить его в замочную скважину. Наконечник стержня, войдя на несколько миллиметров, с тихим стуком упёрся в металл.

– Дядя Серёжа нас обманул. В этой двери нет замка, – не по-детски серьёзно произнесла Оля.

– То есть, как это – нет замка?

– Здесь нет обычного замка. Такого, который открывается ключом.

– А чем же эта дверь открывается?

– Пальцем. Здесь биометрический замок, такой же, как в папином сейфе. Он открывается и закрывается только снаружи по отпечатку пальца. Я это заметила, когда мы возвращались с улицы.

– А почему ты сразу ничего не сказала?

– Я испугалась…

***

Выехав на МКАД, Каманин перекачал записанное обращение с фотокамеры на заранее купленный телефон с левой сим-картой, отправил его Кривошееву и выбросил бесполезный гаджет под колёса ближайшего грузовика. Потом достал ещё один телефон с угольно-чёрным спящим дисплеем, вставил в него батарейку и, подключившись к сети, прочитал пришедшее час назад лаконичное сообщение. То самое, которое он ждал уже несколько дней: «Завтра в 19—00 у Дома Книги на Новом Арбате.

Каманин хищно улыбнулся и отправил такой же лаконичный ответ: «Хорошо».